|
|
||
Слепым дождем помятые цветы, нефритовые ящерицы, море такой средьземноморской густоты, что чешется в носу... На сикоморе сидел Закхей когда-то, Иисуса высматривая меж простых людей. Не избежал подобного искуса и сам я: как библейский иудей, на фигу влез, и с этой высоты, от солнца щурясь, вслушиваюсь в пенье большого мира, голос красоты пытаясь разобрать, как откровенье, среди тугого солнечного звона, шуршания песка на берегу, взволнованной вибрации нейрона в моем пустом безоблачном мозгу. Я должен слышать все: гуденье пчел, свист ласточек, девчонку в синем шарфе, что показала место, где Эол играет по ночам на лунной арфе. Как дышит море, как листает ветер журнал, где напечатан мой сонет, как там, внизу, скулит мой нервный сеттер, как ровен ход полуночных планет, как бьется сердце, как среди олив играют в бадминтон, как междометий нежна бессмыслица, как тороплив бесшумный лёт мгновений, лет, столетий, как громко фига падает на крышу, как быстро ток бежит по проводам я должен слышать, а когда услышу - уверую и вчетверо воздам. |
|