Из-за начавшегося проливного дождя копать стало просто невыносимо. Яма наполнилась водой, и вместо земли мне приходилось выгребать лопатой липкую грязь. Небольшой холмик уже выкопанного мною грунта также пропитался дождем и начал частично стекать обратно в яму.
"Все.- Я оглянулся на Марфи. - Прости, дружище, но дальше копать смысла нет"
Марфи сидел, прислонившись спиной к машине, и укоризненно глядел на меня своими большими голубыми глазами. Эти глаза помогли ему свести с ума не один десяток женщин. По крайней мере так он утверждал. Хотя уже не важно, правда это или нет. Марфи был мертв и не скрывал этого. С шестью дырками в теле пропуск в этот свет, как правило, не продлевают.
Я выбросил лопату за край могилы и стал выбираться сам. Это оказалось не простой задачей, и когда я шел к машине, грязь кусками отваливалась с моего костюма. На саму одежду мне было, в сущности, плевать. Двубортный пиджак из дешевой фланелевой ткани пришелся бы впору парню, фунтов на пятнадцать тяжелее меня. Просто другого у меня с собой не было, как впрочем и башмаков. Не было даже пары сухих носков. Будь проклят этот дождь. С другой стороны, лучше уж быть обляпанным грязью с головы до ног живым человеком, чем мертвецом в начищенных до блеска ботинках. Я остановился около Марфи. Он все так же продолжал смотреть на свежевыкопанною могилу, как бы упрекая меня за то , что я собирался сделать.
"Ну да, - согласился я с Марфи, - выглядит неважно. Чертов ливень! Даже похоронить тебя по-человечески не смогу. Но не оставлять же мне тебя здесь вот так вот!"
Я нагнулся, ухватил тело, и поволок его к могиле. Один ботинок слетел с ноги Марфи. Пришлось остановиться, чтобы надеть его обратно. Что-что, а в отношении одежды Марфи был крайне щепетилен. Сколько раз я ему говорил, женщины доведут тебя до могилы! Как в воду глядел. Он и мне нередко предлагал составить компанию в его похождениях. Я отказывался, говорил, зачем мне, у меня молодая красивая жена.
Я подтянул Марфи к самому краю ямы и плюхнулся рядом с ним на колени. Страшно хотелось курить, но сигареты в кармане пиджака раскисли и наверняка превратились в такую кашу, что и проверять не хотелось. Дождь, тем временем, пошел еще сильнее. Могила почти полностью наполнилась водой.
"Прости меня, длужище. Сколько мы с тобой вместе пережили. Кто бы мог подумать, что придется вот так вот с тобой прощаться".
На глаза внезапно навернулись слезы. Я глубоко вздохнул пару раз, пытаясь заглушить нахлынувшие чувства, потом закрыл Марфи глаза и опустил его в яму. Тело с тихим плеском погрузилось в воду, чтобы через несколько мгновений всплыть спиной кверху. Вот ведь как бывает. Марфи не умел плавать, и всегда избегал воды, так как боялся утонуть. Стало быть, не такая уж и легкая душа, если живого человека на дно тянет.
Я вернулся к машине и достал из багажника запаску. Придавленное колесом тело Марфи сразу ушло под воду. Я соскреб остатки выкопанной земли обратно в могилу, закинул лопату в багажник и сел в машину. Откинувшись на спинку сиденья я некоторое время сидел неподвижно, пытаясь привести в порядок свои мысли.
Марфи позвонил сегодня около четырех дня. Сказал, что наклевывается одно дельце, и попросил меня встретиться с ним в восемь вечера в "Нуарэ". Это заведение, расположенное на окраине города, было хорошо известно во времена сухого закона. Мы с Марфи и сами тогда несколько раз подряжались перевозить спиртное через мексиканскую границу. Теперь мафия Чикаго зарабатывает на профсоюзах и проституции. Это не наш стиль. "Нуарэ" медленно но верно приходило в упадок. Но мы с Марфи по-прежнему частенько сюда заглядывали. В назначенное время его на месте не оказалось. Не прийти вовремя на встречу, это в духе Марфи, поэтому меня это особо не встревожило. Заказав себе виски с содовой и сев за угловой столик я принялся ждать. В зале никого не было, если не считать лысого мужчины в старом полинявшем пиджаке, который что-то рассказывал бармену. Тот вяло протирал грязные стаканы и всем своим видом пытался показать, что рассказы линялого ему глубоко до фонаря. Время от времени я подходил к телефону и набирал номер Марфи. Безрезультатно. После двух часов ожидания и пяти порций виски мое терпение подошло к концу. Оставив у бармена записку на случай, если Марфи все-таки обьявится, я расплатился, взял свою шляпу и поехал домой. Как оказалось, напрасно!
Я устал и замерз. Мокрая одежда неприятно липла к телу. По-прежнему страшно хотелось курить. Я порылся в бардачке, но ни сигарет ни спичек там не оказалось. Я оглянулся. На заднем сиденье, забившись глубоко в угол и подобрав под себя ноги, сидела девушка. На ее левой щеке проступил кровоподтек, а глаз слегка заплыл.
"А муж у тебя, однако, лихой стрелок, - сказал я. - Всю обойму в Марфи высадил."
Девушка молчала и испуганно глядела на меня. Я повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заурчал и наконец завелся. Я вывел машину на проселочную дорогу, ведущую на хайвей.
"Извини за пощечину, - я глянул в зеркало заднего вида, - вообще-то это не в моих правилах, бить женщин."
Дорога раскисла и машину кидало из стороны в сторону.
"А теперь рассказывай. Обо всем по порядку. Как долго это у вас с Марфи? Где обычно встречались? В общем, все"
Она начала рассказывать. Сначала медленно и неуверенно, потом все быстрее и быстрее. Она говорила о том, какой у нее муж. О том, что у них никогда нет денег, и его самого никогда нет дома. Она все время одна, молодые годы уходят, а ей тоже хочется жить. Я ехал, слушал, а сам думал, что мне делать дальше. Машину наверняка придется бросить. С запасным колесом я, конечно, сглупил. Хотя полипы и так рано или поздно на меня выйдут. Вот что делать с девушкой? Не убивать же мне ее теперь, в самом деле. Измена изменой, но ведь Марфи пристрелила не она. К тому же я по-прежнему любил ее, мою молодую красивую жену...