Нарин Антип А. : другие произведения.

Заметки об экспериментальной поэзии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Некое обобщение разного.

Заметки
об экспериментальной поэзии
(Фотография пройденного)




Всю поэзию можно поделить на две категории: традиционную, которая занята описанием / конструированием / исполнением идеи, сюжета, образа при помощи слов и их сочетаний от благозвучных до странных; и поэзию, лежащую вне основной традиции стихосложения.



С необходимостью новшеств в поэзии, как она есть сейчас, столкнулись уже поэты Серебряного века. Тогда было сказано решительное «лучше не надо» грамматической рифме, традиционным твёрдым формам, а также ставшим академическими размерам вроде пятистопного ямба.
А кого только не гоняли за злоупотребление глагольной рифмой! А за устаревшие оборотцы?

Обычно находится спорщик, который вставляет словцо: ну, не все, не всегда, не вполне... Ну да, не все и не везде. Но мы равняемся на пионЭров, а не на пенсионЭров.

Результат был налицо: традиция обогатилась техническими новшествами, даже новаторскими подходами, но осталась именно традицией.
Эксперимент — штука несколько другая. Здесь нужно вести речь о новой работе с формой. Что это может быть навскидку?
1. отказ от традиционного представления стихов как «слов в столбик». Здесь: письмо стихов, как прозы, абзацами; придание стихам неожиданных форм (стих-скамейка А. Вознесенского); разбивка строк в лесенки (Владимир Маяковский).



2. бОльший крен в звукопись. По сравнению с традиционными стихами стихи экспериментаторов гремят, шипят, стучат и воют (см. Маяковского об аллитерации).
3. новое представление слова как единицы текста.

"Трата и труд, и тренье, теките из озера три..." (Хлебников)

Слово можно:
А. неожиданно разобрать по составу («за-кол-давал»),
Б. присоединить к другому слову («Золотописьмо тончайших жил» — это кузнечик в стихотворении Хлебникова),
В. срастить с другим словом, т.н. агглютинация (Вместо «утренних трелей» — «утрели»),
Г. создать из знакомого слова новое («Крылышкуя золотописьмом...» — восхитительное деепричастие!),



Д. переосмыслить слово, услышав или увидев внутри него другое, иностранное слово или графический знак (примеры иностранных слов в русских словах: «loveушка», «doveAлка» и т.д.; примеры знаков: «торо+ь» и «раз—ь», «1очество», «по2л», «SCuCa»),

О словах с иностранными вкраплениями читайте в статье Дена Трудяги

Е. создать новое слово, новый язык со своими законами (гениальный Велимир Хлебников с его «Иверни, выверни, / Умный игрень! / Кучери тучери, / Мучери ночери, / Точери тучери, / вечери очери, / Четками чутками / Пали зари...»),
Ж. коверканье слова для нужд иронии, сатиры, реже трагифарса («олбанское» арго как пример использования принципа «как слышыца, так и пишыца»),
З. наверное, можно придумать ещё что-то, сейчас не приходит в голову, может, кто подскажет, а пока тут будет стоять пункт «комбинация перечисленных приёмов».



4. можно пораскинуть мозгами и придумать кое-какие фокусы не только со словом как единицей смысла, но и с сочетанием слов, т.е. со словосочетанием.
А. нарушение падежной связи в каких-то целях,
Б. создание избыточности,
В. организация оксиморона,
Г. применение к словосочетанию приёмов, перечисленных для слова.



5. строка. Пожалуй, можно отметить наличие стихов-палиндромов, все или некоторые строки которых читаются в обе стороны.
6. строфа. Строфность необязательна, но часто сохраняется формальное деление. Можно предположить, что возможно придумать стихотворение, где от строфы к строфе происходит последовательное переосмысление первой строфы с каким-то законом изменения.
7. рифма.



А. она может быть, а может и не быть. Белые стихи и велибры вряд ли можно отнести к глубоко экспериментальным вариантам стихосложения, они известны давно и крепко.
Б. рифма может быть банальной и нетривиальной. Банальные, избитые, триста раз использованные рифмы, такие как «розы-морозы» могут использоваться от слабости автора, а могут и специально (кстати, использование таких рифм в качестве их осмеяния или иронии в адрес их безыскусности тоже давно является штампом). Всё зависит от целей написания стихотворения. Оригинальная, неожиданная рифма удивляет, приковывает внимание, заставляет запомнить мысль автора. Поиск рифмы не должен становиться самоцелью, так как поиск оригинальной рифмы ради поиска оригинальной рифмы ничуть не лучше, чем потуги неумелого традиционалиста впихнуть в свою строфу слово «осенний» только потому, что чуть выше был «Есенин», а не потому, что тема, идея стихотворения связаны с осенью.



8. стихотворный размер и ритм. О, тут тоже ходили исследователи! Можно остаться в традиционном размере, а можно сломать его, дать своему стихотворению новый ритм. Лучше, чтобы он был «узаконен» повторением из строфы в строфу. Чуткое ухо уловит закон. Иначе текст останется некоей случайной глыбой. Я, кстати, пробовал писать и такие, и это был полезный опыт: забывая о ритме, но оставляя рифму, мы можем получить эффект непроизвольного разговора, сиюминутного экспромта этакого нового скомороха.



9. авторская пунктуация. Коль скоро стихи есть концентрированный смысл, то автор обязан объяснить читателю, как этот смысл звучит. Что означает каждый знак препинания, знают все. Какой длины паузу даёт тире по сравнению с запятой, тоже все представляют. Если автор готов работать в собственном знаковом пространстве, то он, случается, игнорирует или наоборот ставит «не там где надо» запятые, «злоупотребляет» тире, а то и вовсе плюёт на все знаки препинания. Sic! Авторская пунктуация, как и все остальные «фишки» из арсенала экспериментатора, призвана ОБЪЯСНИТЬ читателю, как дешифровать авторское послание, а не ради того, чтобы все сказали: «Вау! Петя запятых не ставит в знак протеста против произвола Марьиванны!»



10. наконец, можно работать с графическим представлением текста — раскрасить его в разные цвета, дать ему разные шрифты, снабдить встроенными в текст рисунками и так далее. Это будет уже как бы "внетекстовое" оформление, приближающее стихотворение к состоянию графического артефакта, инсталляции, если угодно, картины. Таковы, в сочетании с некоторыми другими приемами, перечисленными выше, тексты Марии Деляновской. Но там — целый ново-языковой пласт, самобытный и загадочный.
11. препарирование приёма. Например, нарочито избыточные повторы, утрированное рифмование (например, не абабвгвг, а аааааааа) и т.д.

Кстати, графика или звучание?
Некоторые стихи упорно не читаются вслух, зато их приятно рассматривать. А принято, что благозвучье, удобочитаемость - почти обязательны. Не перестают ли стихи быть стихами, когда их нельзя воспринять на слух?

Это что касается формы. Теперь посмотрим на содержание (идею, тему, образ, сюжет).



Есть чёткое правило: форма должна соответствовать содержанию.
Есть и другое: придаваемая форма обязательно корректирует содержание.
Важно понимать, что эксперимент с формой может завести автора в смысловой тупик. Выглядит круто, но внутри — пусто.
Поэтому формальный эксперимент зрелого автора может и должен быть исключительно результатом эксперимента над содержанием.
Ах, многострадальное содержание! Забудем о тех, кто говорит: «Всё уже было до нас». Забудем и о тех, кто спорит: «Нет, можно выдумать что-то новое!»

«Когда форма есть выражение содержания, она связана с ним так тесно, что отделить ее от содержания - значит уничтожить самое содержание, и наоборот: отделить содержание от формы — значит уничтожить форму». (В. Г. Белинский)

НАСТОЯЩИЙ АВТОР НЕ МУЧАЕТСЯ ЭТИМИ ВОПРОСАМИ.
Всякое (творческое) письмо исходит из авторской одержимости темой, идеей или образом. Влюблённость, радость, горе, война, цветок, боязнь смерти — эти темы, явления, предметы художественно осмыслены не однажды. Но одна версия вызывает восхищение, вторая — докуку.



Мне кажется, что стихотворение получится, если есть ВСЕ следующие компоненты:
1. реальная, сильная, возможно, нездоровая заинтересованность автора идеей и темой;
2. наличествует мощный образ(ы);
3. есть явный или неявный сюжет;



4. всё выплеснутое вдохновением отлито в форму, максимально подходящую для данных идеи, темы, образа и сюжета.
Незачем посвящать элегию Джорджу Бушу, даже ради смеха. Всерьёз будет эклектично, а в шутку — не свежо. Не нужно писать признание в любви палиндромной улиткой, ваша девушка не поймёт (нет, если она такая же сдвинутая, как Вы, другое дело!).

Наблюдение: экспериментаторство растет из игры, видимо, оттого в нём редко встречаются полностью серьёзные стихи.

Экспериментаторство столь же старо, сколь традиция. Невозможно претендовать на изобретение какого-либо приёма, фишечки. Прибавления русских суффиксов, окончаний и приставок к иностранному слову из эксперимента нередко превращалось в путь реального словообразования. Включение математического плюса внутрь слова я впервые увидел в 1988, кажется, году в журнале «Аврора». Всякий ингредиент, взятый отдельно, уже где-то да был, но всякий раз мы вправе надеяться, что напишем нечто новое, то есть актуальное.

С. Бирюков о заумном языке: Кручёных, Хлебников и другие в ретроспективе.

Актуальность — ключевое слово. Мы живём в абсолютно новом мире. Нас затопила информация, наша жизнь ускорилась и частично перешла в виртуальную реальность, в реальность SMS и чата, в реальность блога. Нынешняя жизнь — гипертекстова. Она сжата в форматы zip, mp3 и прочие avi. Новая, экспериментальная поэзия есть отображение новых принципов бытия — сжатости, скорости, знаковости и символьности. За каждой иконкой скрывается по целой программе, за каждой интернет-ссылкой — по истории. Лицо, имя, жест становятся брэндами. В каждом мозге, хозяин которого смотрит телевизор, происходит ежемгновенная борьба непересекающихся контекстов. Ленты новостей похожи на разговор «о башмаках и сургуче, / Капусте, королях, / И почему, как суп в котле, / Кипит вода в морях». Вот в каких условиях должен творить современный поэт и остаться приблизительно нормальным.



Поэтическая традиция хороша, когда нужно остановиться, взять прежний темп, вернуться к корням. Эксперимент обращается к текущим вызовам. Поэтому и Золотой, и Серебряный век при всей их красоте и богатстве наследия совсем не актуальны в руках современного автора. Наследовать не значит копировать. Принять во внимание, взять лучшее... Откуда в русское слово влетают иностранные? Почему туда же стремятся математические знаки и остальные «левые» символы? Не мы такие — жизнь такая. Разогнали жизнь — пора делать апгрейд средствам её художественного отображения.

«Хранить наследство — вовсе не значит еще ограничиваться наследством», В.И. Ленин

И, наконец, экспериментаторство может начаться лишь тогда, когда автор более-менее освоился на поле традиции. Отказ от канонов, которых не знаешь, — худшее из проявлений воинствующего невежества.

☺☺☺




Данные записки являются частным скромным мнением перца, который посвятил некоторое количество лет на всю ту байду, которая описана выше, и не претендуют на:
— новизну;
— законченность;
— научность;
— истинность в последней инстанции;
— учебное пособие для чайников;
— манифестовость;
— нобелевку по литературе.



Автор с радостью примет:
— любые дополнения, замечания, исправления;
— помощь в изучении методов экспериментирования;
— материальные и моральные вознаграждения за проделанный труд.



 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"