Антипов Евгений Валерьевич : другие произведения.

Нравоучение Древней Руси по духовным стихам

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В работе дается представление о духовных стихах, как особом жанре русской народной духовной культуры

  Содержание
  
  Введение
  Глава 1. Духовный стих как особый жанр внебогослужебного народного духовного пения
  1.1 Происхождение и развитие духовных стихов
  1.2. Классификация духовных стихов
  1.3 Источники духовных стихов
  1.4 Исполнители духовных стихов
  1.5 Назначение и особенности духовных стихов
  1.6 Этическая иерархия пространства в образах духовных стихов
  Глава 2. Представление о грехах и добродетелях в духовных стихах
  2.1 Общие понятия о грехе в нравственном богословии
  2.2 Общие понятия о добродетели в нравственном богословии
  2.3 Теллурический нравственный закон духовных стихов
  2.4 Ритуальный нравственный закон духовных стихов
  2.5 Каритативный нравственный закон духовных стихов
  Заключение
  Список литературы
  
  Введение
  
  В настоящее время актуальной проблемой является поиск путей по возрождению духовности в России. Одним из таких путей, связанным с обращением к традиционной русской народной культуре, является изучение духовных стихов.
  
  Самоназванием "стихи" обозначают внебогослужебные духовные песнопения, употребляемые в народе. Духовные стихи выступают в качестве единого музыкально-поэтического жанра, объединяющего и музыку и слово, выступают целостным явлением в русской православной традиционной культуре. Они обладают рядом уникальных свойств: религиозная и национально-героическая тематика произведений, тексто-музыкальная форма бытования, субъективность, эмоциональность. Стихи являются одной из форм выражения христианского мировоззрения. Они облекаются в народную поэтическую форму, синтезируя в себе книжный вероучительный слог и народную поэзию. Духовные стихи являются особым жанром фольклора со своим языком, складом и характерными признаками. Они неоднородны и не имеют четкого жанрового определения. Стихи не вмещаются в рамки одного жанра, поскольку есть как лирические, так и эпические стихи. Существуют также стихи, похожие на былины, баллады, исторические песни, причитания, лирические песни, романсы. Духовные стихи не представляют собой единства и с точки зрения стилистики. Поэтому некоторые исследователи определяют их как особую жанровую группу.
  
  Духовные стихи играют огромную роль в народной культуре, в религиозном, историческом и языковом самосознании русского народа. История русского фольклора без духовных стихов так же не полноценна, как история русской культуры без истории православной церкви. Жанр духовных стихов является широким пластом произведений народной культуры. Хотя они и различаются по тематике, все стихи касаются, так или иначе, религиозных сюжетов. Тексты духовных стихов сочетались с молитвами, которые повторялись в качестве припева после каждого куплета.
  Являясь одним из древнейших жанров народного поэтического творчества, духовные стихи представляют большой интерес для изучения русской ментальности, мировосприятия русского человека и его ценностных ориентаций. Духовные стихи - это уникальный по своей художественной и образной ценности комплекс народно-песенных и церковно-певческих произведений, объединенных общностью христианского религиозного содержания. Они занимают важное место в отечественном культурном наследии, являются ценнейшим источником отечественной духовности.
  
  В отличие от мирской песни, стихи отражали высшие духовные ценности, порожденные религиозными представлениями. Содержание духовного стиха не связано с бытовыми проблемами, особенности функционирования связаны с сакральными событиями - постами, погребальными обрядами, церковными праздниками. Главное значение в стихе уделяется поэтической составляющей - содержанию, смыслу, а не мелодии. Песни в народной среде представляют профанный мир, стихи - мир сакральный, поэтому стихи и песни являются культурными антагонистами друг друга.
  
  Основная функция духовных стихов - нравоучительная, назидательная. Духовные стихи в поэтической форме излагают христианское учение о добре и зле, они являются своеобразным учебником народной этики. По мнению Ф.И. Буслаева "духовный стих по своему религиозному содержанию стоит вне текущих мелочей действительности. Он уже не забава и не досужее препровождение времени, не застарелый обряд, сросшийся с ежедневными привычками" . В настоящее время духовные стихи образуют существенную, обусловленную историческим развитием России часть общей народной культуры. Для русского народа необходим национально-культурный идеал, поэтому изучение духовных стихов как части нашего культурного наследия необходимо в различных областях знаний, как светского, так и религиозного образования.
  
  Объект исследования: народно-песенные образцы русских духовных стихов.
  Предмет исследования: духовный стих как одна из форм выражения нравственного христианского мировоззрения в русской народной среде.
  Цель исследования: рассмотрение религиозно-нравственной составляющей русских народных духовных стихов.
  Для реализации поставленной цели были определены следующие задачи исследования:
  1. Изучить роль духовных стихов в формировании нравственности русского народа.
  2. Проанализировать жанровые свойства духовных стихов, помогающие в реализации нравоучительной функции.
  3. Соотнести представление о грехах и добродетелях в духовных стихах с нравственным законом Священного писания.
  Теоретико-методологическая база исследования: Священное Писание, исследования собирателей духовных стихов (Бессонов П.А., Буслаев Ф.И., Варенцов В.Г., Селиванов Ф.М., Федотов Г.П.), работы филологов-фольклористов (Баранкевич Л., Видманкина А.В., Канакина Г.И., Кожевникова Т.В., Максимова Н.Г., Мурашова Н.С., Никитина С.Е., Руднева А.В., Федоровская Н.А.).
  Научная новизна работы: проанализирована нравоучительная функция духовных стихов с позиций православного нравственного богословия.
  Теоретическая и практическая значимость исследования. Данная работа будет полезна студентам пастырского и регентского отделений духовных школ, а также студентам, обучающимся на межвузовских кафедрах теологии, учителям воскресных школ и общеобразовательных школ, преподающих основы православной культуры, а также всем, кто интересуется традиционным русским фольклором.
  
  Глава 1. Духовный стих как особый жанр внебогослужебного народного духовного пения
  
  1.1 Происхождение и развитие духовных стихов
  
  В настоящее время нет четкого определения понятия "духовный стих".
  П.В. Киреевский писал, что в народе "стихами" называются песни духовного содержания. А.В. Марков и А.Л. Маслов указывали на то, что на берегу Терека былины, исторические песни и духовные стихи объединяются под общим названием "стихи" и лишь некоторые из них отличаются от старин и называются "божественными стихами". По словам П. Киреевского духовные стихи не являются ни церковными гимнами, ни стихотворениями, которые составлены духовенством в назидание народа, а плоды народной фантазии, носящие на себе все ее отпечатки. На духовных предметах сосредотачивается коренная, задушевная любовь нашего народа.
  
  Предполагают, что термин "стих" ведет начало от "стихир" - распространенных песнопений византийской гимнографии, которые распространились в Древней Руси. Певческие Стихирари иногда содержали и внебогослужебные тексты, которые назывались покаянными (прибыльными) стихами. Стихиры в народной среде назывались "стихерами". По В.И. Далю "стихерник" - "слепой нищий, или вообще старик, знающий много народных стихеров или дум". Стихерниками называли нищих певцов Русского Севера. Стихарями обозначались рукописные собрания духовных стихов у старообрядцев-филипповцев Удмуртии, стихарниками - у алтайских кержаков.
  Стиховники - наиболее распространенный вариант обозначения таких сборников, он напоминает вид стихир - стихиры на стиховне, которые поются на стихи псалмов и приурочены к определенному дню или празднику. В Вятской губернии образцы духовного песнетворчества назывались пропевами. У старообрядцев Верхокамья "старые духовные стихи" из традиционных рукописных сборников противопоставляются "новым московским" из печатных сборников начала века. Одни и те же стихи в одном регионе могут обозначаться как "псальма", в другом - как "стих". У старообрядцев они чаще всего называются псальмами или духовными псальмами. В Вологодской области встречается наименование "божественные стихи". Иногда термин "стих" применяется к заговору . "Стишками" называют заговоры на Псковщине. На Русском Север стихами обозначают баллады, которые имеют напевы декламационного характера. Очень часто духовные стихи объединялись исполнителями с балладами и не различались ими. На Севере стихами часто называли баллады, которые пелись постом. Духовные стиха эпического склада (о Голубиной книге, Федоре Тироне, Егории Храбром, Анике-воине) нередко не отделялись от былин и шли под общим названием "старины" . Некоторые исторические песни исполнялись на мотив былин, а былины на мотив духовных стихов и наоборот. Все зависело от того, к чему относит певец данный текст - к "старине" или "стиху".
  
  В богослужебных книгах, в списках и подборках XVII в. отдельные стихи или группа стихов обозначались как "прибавочные, коих нет в покаянных", "стихи прибыльные", то есть "дополнительные", "посторонние", поскольку не относились к богослужебному канону. Они размещались в конце богослужебных книг после песнопений, составляющих церковный обряд. Некоторые ученые именуют такие стихи "маргинальными", "посторонними" , так как они не имеют отношения к канону богослужения, хотя с богослужебными песнопениями их объединяет отнесенность их к системе осмогласия, знаменная нотация, близость по стилю к литургической гимнографии.
  
  В народной среде стихи назывались псальмами, роспевцами. По определению "Музыкального энциклопедического словаря" псальмы - разновидность духовного стиха, религиозные христианские песнопения на разнообразные библейские и евангельские сюжеты, которые были распространены в дореволюционной России. Первоначально псальмами называли песни духовного содержания, а также переложения текстов из Псалтири, которые попали в Россию из Европы в XVII в. Их отличие от псалмов заключалось в том, что они предназначались для бытового исполнения вне богослужебного пения. Распространялись они через рукописные сборники, благодаря бродячим певцам, каликам перехожим, которые исполняли их вместе с народными духовными стихами. Псальмы отличались и от фольклорных стихов, и от покаянных. Со временем они вошли в общерусский репертуар внебогослужебного духовного пения. Хотя псальмы были преимущественно достоянием высших слоев, письменности и печатной литературы, они, несомненно, проникали к народу. Некоторые из них случайно слышались, другие намеренно читались или пелись перед народом и для народа, попадали к нему через рукописи и печатную книгу, привлекали к себе внимание народа, затрагивали его любопытство, принимались к сведению и, в конечном счете, проникали в употребление.
  
  Существует достаточно большой диапазон мнений исследователей по поводу того, что следует считать духовным стихом. Одни ученые обозначают этим термином эпические или лирические произведения религиозного содержания или народные произведения на религиозные темы. Другие придерживаются более широкой трактовки этого понятия. По их мнению, духовный стих - это открытая система, объединяющая народные эпические и лирические стихи, покаянную лирику, религиозные канты и псальмы, духовную поэзию книжного происхождения, современное авторское духовное песнетворчество, рождественские колядки, христославия, волочебные песни.
  
  Духовный стих возник как поэтическое освоение народом христианского вероучения после укоренения христианства в коллективном сознании народа, то есть значительно позже X века. Духовный стих, с исторической точки зрения, является продуктом народной средневековой культуры. Он зародился в фольклорной среде устной традиции и чаще всего не имеет автора. Известно незначительное количество авторских духовных стихов, например, принадлежащих святителю Димитрию Ростовскому.
  
  Появление, становление и развитие жанра духовного стиха отражается в разных исторических периодах, начиная с раннего средневековья и по настоящее время. В каждый период времени можно отметить свои характерные стилистические особенности жанра. В настоящее время не известно точное время возникновения духовных стихов, нет сведений об их первых исполнителях и создателях ранних образцов. Записи духовного фольклора были сделаны в XIX в., когда традиция духовных стихов, как считают некоторые ученые, уже угасала. По мнению Ф.И. Буслаева, по книжному влиянию можно предположить, что составителями стихов был не простой народ вообще, а избранные люди из разных сословий. Е.Ф. Будде полагал, что духовные стихи сложились как жанр в первые годы христианства в среде, близкой Христу. По мнению других исследователей, стихи как жанр зародились и распространились со времени централизации и укрепления Московской Руси, то есть в период XV-XVI вв. С этого времени множество духовных ценностей, накопленных веками в Древней Руси, которая являлась образцом высокой культуры, стало достоянием мировой цивилизации.
  
  В эволюции народного духовного стиха как жанра можно выделить два периода: 1) раннесредневековый (XI-XV вв.), 2) эпохи барокко (XVII в.). Путь развития стихов связан с освобождением от татаро-монгольского ига, когда сформировалась основа христианской духовной культуры. В стихах из раннего средневековья преобладают образы народных героев, что свидетельствует о родстве духовных стихов с былинами. Например, в стихах "О Егории Храбром" используются такие былинные формулы, как "во цистом поли курева стоит", "славы поют ... старины скажут", а также часто применяются повторы: описание рождения Егория и набега врага повторяется в пересказе матери.
  
  Со временем, новгородские духовные стихи стали частью репертуара северных сказителей Беломорья, а киевские - слепых музыкантов-лирников.
  Стих "Голубиная книга", являющийся "народной Библией", посвященный зашифрованным бытовым вопросам и ответам, которые помогают раскрыть тайны Божественного мироздания, считается одним из самых старших духовных стихов. Он создавался с XI по XIX вв. Другие старшие стихи повествуют о подвигах и чудесах во имя христианской веры: "Алексей - человек Божий", "Мария Египетская".
  
  Массовое распространение духовные стихи получили, начиная с XV века, когда они перешли в разряд фиксированных сочинений профессиональной лирики. Расцвет духовного стиха в XVI в. связан с общим подъемом древнерусской культуры и появлением региональных и авторских стилей духовного пения. В этот период под влиянием церковной гимнографии и народно-песенного творчества происходило формирование жанрово-стилистических особенностей духовного стиха и его активное развитие. Духовный стих вбирал в себя интонации окружающего музыкально-поэтического пространства, осваивал все его достижения. Отдельные списки покаянных стихов содержатся в рукописях и списках XV в., входящих в певческие крюковые сборники - Стихирарь, Ирмологий, Триодь Постная, Октоих. Наиболее древний список стиха "Плач Адама" известен с 70-х годов XV в. Его отголосок содержится в апокрифическом "Исповедании Евы" XV в. Ряд рукописей XVI и XVII вв. также содержит духовный стих "Плач Адама". В 40-е годы XVI в. появляются заголовки к подборкам стихов "Стихи покаянные, слезны и умиленны, чтоб душа пришла к покаянию", хотя даже в XVII в. в подборках и списках еще встречаются такие обозначения отдельных духовных стихов или целой их группы, как "прибавочные, коих нет в покаянных", "стихи прибыльные". Термин "покаянны, слезны и умиленны" прочно закрепился за стихами покаянной направленности. Несмотря на то, что мотивы Великого поста всегда доминировали в покаянных стихах, цикл постепенно расширялся. В него стали входить светские произведения с воинской тематикой, с мотивами социального протеста. До XVII в. фольклорный духовный стих был связан по стилю с эпической традицией. Впоследствии в стихе стало усиливаться лирическое начало. К XVII в. тематика духовных стихов стала очень разнообразной. В стихах отражались особенности средневекового сознания и представления человека о мире: воинские подвиги, исторические сюжеты, о книгопечатании, о пьянстве, о печальной жизни в монастыре, о бренности земного существования, о кумирах, о Страшном суде и кончине мира.
  
  В XVII в. по стилистике духовный стих еще напоминал былины. По мнению Ф.М. Селиванова, наблюдается родство русского фольклора и духовных стихов. Стихи не являлись изолированным кругом произведений. Они взаимодействовали с былинами и историческими песнями в устном бытовании, и сами оказывали на них большое влияние.
  
  С конца XVII в. под влиянием западной виршевой поэзии и музыкальной культуры духовные стихи становятся похожими на канты - светские хоровые бытовые песни-гимны, которые были известны в Великом княжестве Литовском с XVI в. С этого времени их называют "цезурованными стихами".
  
  С XVII в. духовный стих распространился среди старообрядцев и сектантов. В старообрядческой среде стихи пережили второе рождение и стали воплощением их истории и учения. Они создавались с целью осмысления никонианской реформы, разгрома и "выгонки" в отдаленные места. В них повествовалось о подвигах и мучениях героев и мучеников - протопопа Аввакума, симеона Верхотурского, боярыни Морозовой. В стихах старообрядцев также излагается учение об антихристе, споры о браке, указываются пути к спасению. Наиболее архаичные стихи устной и письменной традиций сохранились к середине XX в. именно у старообрядцев.
  
  А.В. Марков считает, что духовный стих, как и любое другое литературное произведение, носит отпечаток эпохи, изменившую его первоначальный вид, в которую он создан или получил обработку.
  
  Первоначально стихи исполнялись во время великопостных служб понедельника и вторника, церковных праздников, то есть имели календарную принадлежность. Иногда они составляли дополнение к некоторым чинопоследованиям монастырского обихода, например "в четверток великий на умовение ног". Постепенно духовные стихи обрели самостоятельность и обособились от обрядов. Круг их текстов расширился и увеличился, а жанр стал носить уже более светский характер. В сознании певцов и переписчиков создается представление об общей тематике стихов, их назначении и функции в художественной жизни средневекового человека. Складывается их единство как нового жанра.
  
  1.2 Классификация духовных стихов
  
  В настоящее время не существует единой системы классификации духовных стихов, которая позволила бы охватить все разновидности жанра. Духовный стих является словесно-музыкальным феноменом, который не укладывается в рамки одного жанра, так как шире жанровых границ, включая в себя различные жанры. Общим элементом, объединяющим стихи разных эпох, служит их содержание, которое выражается в поэтическом тексте. Повествование о событии представлено в сюжете эпического произведения, персонажах и главных героях. Все это обуславливает речевую интонацию, подчиняющая себе все музыкально-выразительные средства эпической песни. Разножанровые и разносюжетные духовные стихи оформлялись в различной среде исполнителей, на разных территориях в конкретные исторические эпохи. По этой причине среди них не может существовать единства музыкально-поэтической стилистики. Разнообразные варианты стихов вбирают в себя черты различных стилей и местных традиций. На формирование музыкально-поэтической стилистики оказывали влияние личность исполнителя, а также "модус мышления и языка" (по определению С.И. Грицы) лирницких школ корпораций. В различных лирницких школах существовали собственные уставы исполнения духовных стихов.
  
  По мнению В.Я. Проппа, классификация духовных стихов производится по наличию или отсутствию одного и того же признака; по разновидностям одного признака; по исключающим друг друга признакам".
  
  П.А. Бессонов, В.Г. Варенцов, Ф.М. Селиванов, Т.С. Рождественский, Дж. Майне систематизировали стихи по тематическому принципу.
  
  В.Г. Варенцов в сборнике духовных стихов выделяет три группы стихов: 1) общие: а) исторические; б) догматические; 2) раскольничьи; 3) вирши XVII-XVIII вв.
  
  П.А. Бессонов в своем сборнике "Калеки перехожие" классифицирует духовные стихи по сюжетам на: стихи старшие, былевые; стихи младшие, бытовые; псальмы.
  
  Ф.М. Селиванов выделяет произведения следующих сюжетов: 1) начало и судьбы мироздания ("Голубиная книга"); 2) персонажи и сюжеты из Ветхого завета ("Плач Адама", "Осип Прекрасный", "Сон Саламанова отца", "Самсон-богатырь"); 3) евангельские сюжеты ("Рождество Христово", "Избиение младенцев", "Сон Богородицы", "Распятие Христа", "Страсти Господни", "Плач Богородицы", "Сошествие Христа во ад", "Про Христа милостива", "Вознесение Христа", "Хождение Святой Девы", "Стих о трех гробницах"); 3) о змееборцах ("Федор Тирон", "Егорий и змей", "Сказание о Георгии Храбром - искоренителе басурманства и поборнике светлой Руси"); 4) о мучениках ("Стих про Егория Храброго", "О великомученице Варваре", "Иоанн-воин"); 5) о подвижниках ("Алексей Божий человек", "Иосаф и Варлаамий", "Онуфрий"); 6) о чудотворцах ("О Миколе Угоднике", "Христофор и Никола", "Димитрий Солунский", "Покров"); 7) о матери сырой земле ("Плач земли", "Непрощаемый грех", "Покаянный стих"); 8) назидательные стихи (""Свиток Ерусалимский", "Пятница и пустынник", "О двенадцати пятницах", "Стих о трех дарах", "Стих о лени", "Стих о вдовах", "Василий Кесарийский"); 9) о праведниках и грешниках ("Два Лазаря", "О блудном сыне", "Про Марию Египетскую", "Аника-воин", "Плач души грешной", "Стих к грешной душе о покаянии", "Об исходе души о тела"); 10) о кончине мира и страшном суде ("Надо покаяться и очиститься", "О нынешнем веке и будущем", "Богородица предупреждает", "О Михаиле архангеле", "Огненная река"); 11) на сюжеты из древнерусской истории ("Борис и Глеб", "Александр Невский", "Петр митрополит", "Дмитрий Донской"); 12) сюжеты из старообрядческой истории - новые стихи ("О Никоне", "О временах антихристовых", "Встреча инока со Христом", "Стих пустынницы", "Стих страдальца", "Разорение скитов", "Стих о юности", "Проснись, душа"); 13) песни сектантов-мистиков - хлыстов и скопцов ("Как по морю, морю синему", "Уж во садике", "Как у нас было на тихом Дону").
  
  По времени возникновения выделяют следующие группы стихов: 1) стихи, возникшие до XIV в. - ранние, или древнейшие); 2) стихи XV-XVII вв. - лирические, которые претерпели сильное влияние в "эпоху лирики"; 3) стихи, появившиеся в XVIII-XX вв. - поздние.
  
  По классификации С.Е. Никитиной духовные стихи разделяются на три группы "в зависимости от того, где происходит борьба зла и добра: во Вселенной, в социуме или в человеческой душе".
  
  Основываясь на идейно-тематическом принципе классификации духовных стихов, Баранкевич Л. выделяет следующие жанровые группы:
  1) мировоззренческие, носящие познавательный характер, в которых поднимаются философские вопросы о познании мира и его устроении (стихи о Голубиной книге; стихи на сюжеты Ветхого Завета);
  2) агиографические, являющиеся повествованием об одном или нескольких канонизированных исторических персонажах, о судьбе которых рассказывается в Библии, житиях святых, литургических произведениях, апокрифах: а) о героях-змееборцах (цикл стихов о Егории и змее, Федоре Тироне); б) о мучениках, великомучениках и священномучениках (о св. Георгии, св. Варваре); в) на евангельские сюжеты (два микроцикла - о Христе и Богородице, из которых наиболее популярным является "Сон Пресвятой Богородицы"); г) о подвижниках (Иосиф и Варлаам, Алексей Божий человек); д) о чудотворцах (Николай Чудотворец, Дмитрий Солунский); е) о праведниках и грешниках, раскаявшихся и нераскаявшихся (Аника-воин); ж) о первых древнерусских канонизированных святых (Александр Невский, Дмитрий Донской, Борис и Глеб);
  3) социальной направленности, в которых обличается социальное неравенство и отражается одно из ведущих положений народной христианской морали о том, что зло должно быть наказано, а справедливость восстановлена (наиболее популярный сюжет - о Лазаре);
  4) покаянные, определяющим мотивом которых служит мотив покаяния, отдельный развернутый цикл составляют стихи о расставании души с телом;
  5) новеллистические, поднимающие вопросы, связанные с самими исполнителями (нищенские стихи о происхождении нищих о сорока каликах со каликою);
  6) апокалиптические, показывающие картины Апокалипсиса и наступивших времен антихриста;
  7) эсхатологические, основу содержания которых составляет тема смерти и ожидание второго пришествия Христа и страшного суда.
  
  Федоровская Н.А. предлагает следующую иерархию духовных стихов:
  1) по условиям существования и доминантной социокультурной среде распространения: а) фольклорные, появившиеся в X-XI вв., (православно-официальные) образуют самую многочисленную группу и охватывают преимущественно устное исполнение в среде каликов перехожих, крестьян, позже - городского населения, исповедующих православие; б) церковные, возникшие в X-XI вв. и сохранившиеся в рукописях XV в., (православно-официальные), предназначенные для исполнения в церковной и монастырской среде во время досуга, трапез, во время погребения и распространившиеся в среде грамотных жителей России; в) старообрядческо-сектантские, сформировавшиеся в XVII-XVIII вв. после раскола и возникновения различных сект и обществ, исполнявшиеся почти каждым представителем духовной среды различных видов старообрядчества (неговцы, странники-морельщики, семейские, беспоповцы) и русских религиозных сект (хлысты, скопцы, "люди Божьи", "Новый Израиль").
  2) в зависимости от сюжетного принципа: а) героико-страдательные, которые по специфике содержания делятся на исторические (о Егории Храбром, Федоре Тирянине, калики-богатыря Касьяна), мученическо-страдательные (стихи о Лазаре, Алексее, Божьем человеке, Иосифе, Борисе и Глебе) и библейские (на сюжеты Ветхого и Нового Заветов, посвященные земной жизни Иисуса Христа, Богородицы, повествование о Страшном суде, Потопе); б) покаянные, включающие в себя назидательные ("Плач Адама", "Плач царевича Иоасафа", "О кратковременной человеческой жизни") и лично-покаянные стихи ("Пора тебе уж пробудиться", "С другом я вчера сидел", "Плачу и рыдаю"); в) лирические, которые могут быть просительно-благодарственными (в них просили милостыню, благодарили за подношение, восхваляли подавших и высказывали им благие пожелания), лирико-бытовыми ("Стих о числах", о святой Пятнице) и лирико-философскими ("Гора Афон", "Умоляла мать родная", "Что за чудная превратность").
  
  1.3 Источники духовных стихов
  
  К книжным источникам относится христианская каноническая литература (книги Ветхого и Нового заветов), толкования христианских писателей, поучения и Слова отцов церкви, жития святых. При составлении духовных стихов пользовались также неканонической литературой (апокрифические евангелия Петра, Фомы, Никодима, евангелия о детстве Христа, апокрифические переложения и толкования, сказания и легенды о жизни Богородицы) . Например, источником стиха "Плач земли" являются греческие апокрифы ("Хождение апостола Павла по мукам"), а также русские плачи ("Повесть о нашествии Батыя", "Сказание о Меркурии Смоленском"). Стихи об убогом Лазаре восходят к евангельской притче о Лазаре (Лк: 16). Стихи о Страшном Суде чаще всего мало отражают текст Евангелия и Апокалипсиса, но примыкают к святоотеческой и апокрифической литературе эсхатологического содержания, такие как "Слово св. мученика Ипполита о Христе и антихристе", "Слово св. Ефрема Сирина", "Житие Андрея Юродивого" и апокрифические сказания - "Слово Мефодия Патарского", "Вопросы Иоанна Богослова", сочинения Палладия Мниха. Очень распространен стих о милосливой жене, в основу которого легло апокрифическое сказание, связанное с избиением вифлеемских младенцев. Страсти Господни часто изображаются в противоречии с евангельским повествованием. Страдания Христа в них показаны через муки Богородицы. Стих о Вознесении не связан с Новым Заветом, его основой служит апокрифическая прощальная беседа Христа с учениками для прославления нищенства. Среди современных духовных стихов, в отличие от тех, которые анализировал Г.П. Федотов, стихи о земной жизни Христа занимают значительное место. Основу стиха о Голубиной книге составляет группа апокрифических вопросов и ответов под названием "Беседа трех святителей". В стихах о змееборцах запечатлена не только апокрифическая и житийная поэзия, но и древний богатырский эпос. Например, источником стиха о Федоре Тироне считают древнерусский апокриф, происходящий от греческого ("Чудо о Феодоре"), а также житие другого змееборца - Федора Стратилата.
  
  Основу духовных стихов могут составлять различные литургические тексты. Например, древнейший духовный стих "Плач Адама" имеет своим источником тексты "Постной Триоди", последования утрени, сырной или сыропустной недели - "прощеного воскресения", когда вспоминается "Изгнание Адамово" и его покаянный плач. Стих "Плач Адама" наиболее близок к тексту икоса утрени сыропустной недели: "Седе Адам тогда и плакася, прямо сладости рая, руками бия лице и глаголаше: "Милостиве, помилуй мя падшего..." "Раю вседобродетельный, всесвятый, всебогатый, Адама ради насажденный, и ради Евы заключенный, умоли Бога о падшем, милостиве, помилуй мя падшаго". Тем не менее, "Плач" является самостоятельным произведением со своей ритмической организацией и особым предназначением. В одном из вариантов стиха о св. Георгии отдельные строки прямо взяты из 9-песни канона "Волною морскою", исполняемого в Великую страстную субботу.
  
  Нелитературными косвенными источниками духовных стихов являлись произведения изобразительного искусства (иконы, фрески, светские картины). Сюжеты икон получали продолжение в слове духовного стиха. Это особенно применимо к тем произведениям, которые совпадают по содержанию и посвящены одному и тому же святому. Например, и в христианском искусстве, и в народной поэзии очень распространены сюжеты о наиболее почитаемых в народе святых - Георгии Победоносце, Николае Чудотворце, Параскеве Пятнице, Анастасии, Илии Пророке. Этим святым посвящены и разнообразные духовные стихи. В стихах о святом Георгии он изображается и как мученик, и как змееборец, что соотносится с такой интерпретацией образа в иконографии. То обилие блеска и света, которые излучает Егорий в народных духовных стихах, вполне могло быть продиктовано иконой. Украшенность героя в стихе соответствует убору посвященных ему икон. Представление о "золотых руках и серебряных ногах" также формировалось под впечатлением от церковного образа. О победе Егория над змеем повествует стих "О спасении Елисавии Арахлинской царевны". На наиболее древним из сохранившихся изображении Георгия из Старой Ладоги, датируемым XII веком, изображена царевна, которая ведет на поводке змея. Эта тема была очень популярна для русской иконописи, а позже - лубка. О мучении Егория царем Ондреянищем) или Демьянищем, Кудреянищем), а также духовной стойкости Егория и расправе над басурманским царем рассказывается в стихах "Егорий храбрый мстит за отца", "Егорий храбрый и царище Демьянище". В стихах о грешной душе часто используется образ ступеней, на которые вступает душа, - это символ небесной лествицы, развитый в русской иконописи и фреске. Новые сюжеты и образы, которые вышли из торжественной ритуальной обстановки церкви реализовали себя в художественной форме в виде духовных стихов, которые стали результатом эстетического освоения народом идей христианского вероучения. Христианские образы, которые усваивались народной культурой в течение многих столетий, в духовных стихах наложились на местные языческие традиции.
  
  1.4 Исполнители духовных стихов
  
  Из-за особого статуса духовных стихов в народной культуре исполняли их певцы-профессионалы - калики перехожие, которые представляли собой особую социальную группу, духовную прослойку русского общества, включавшую странствующих и живущих подаянием нищих и калек.
  
  По мнению некоторых исследователей, термин "калеки перехожие" - древнейшее, общеупотребительное в народе название странников, калек, слепцов, убогих людей, которые были носителями народных духовных произведений. Эти бродячие певцы, часто слепцы, исполняли песни на религиозные сюжеты на ярмарках, базарных площадях или у ворот монастырских церквей. Они добывали себе пропитание милостыней и пением услышанных или сочиненных ими самими стихов. Сложился определенный стереотип, что в группу каликов перехожих входили исключительно калеки и убогие люди. По мнению других ученых, такая точка зрения не вполне отражает всей многогранности этого явления.
  
  Понятие "калика" происходит от латинского слова caliga, то есть "сапог", который является символом путешественников. Caligae - это особая разновидность сапог с низким голенищем, которые носили странники . Калики - группы паломников по святым местам (Константинополь, Иерусалим), которые своим личным примером демонстрировали веру во Христа. В летописи 1163 года имеются сведения о каликах перехожих, которые совершали паломничество из Новгорода в Иерусалим: "ходиша из Великого Нова-города от Святой Софии 40 муж калици ко граду Иерусалиму, ко гробу Господню".
  
  По мнению ряда исследователей, основной целью хождений по святым землям служил поиск пропитания, в редких случаях - посещение святых мест, поскольку такие путешествия требовали значительных физических, моральных и денежных затрат. Следовательно, это осложняло совершение паломничеств малограмотными крестьянами и других специально не подготовленных людей. Основу каличьих дружин составляли священнослужители разных уровней, а также готовящиеся принять сан или к пострижению в монахи. Все они принимали участие в создании произведений религиозного содержания, в которых отразилась сущность средневекового каличества, организация дружины, иерархия подчинения, быт, а также моральные и нравственные нормы. Калики перехожие были не только паломниками, но также выступали в роли миссионеров-проповедников. Они должны были иметь необходимое религиозное образование, обладать доступом к каноническим и апокрифическим литературным источникам, которые составляли текстовую основу жанра. Кроме того, важное значение имели знания в области древнерусской певческой системы, которая оказала влияние на формирование напева духовных стихов.
  
  На калик перехожих должна была лечь основная нагрузка по обращению в христианство народа Древней Руси, поскольку на начальных этапах распространения православия имелся недостаток в необходимом количестве храмов, обученных кадрах. Ощущалась острая нехватка церковных книг: требовалось более 90000 священных книг 30 наименований, которые не могли появиться мгновенно, и спрос на которые был удовлетворен лишь к концу XIV в.. Останавливаясь в городах и селениях, калики рассказывали о последних новостях, чудесных исцелениях от болезней, произошедших в "дальних далях". Они делились интересными историями о своих и чужих путешествиях, о жизни праведников и грешников, преподносили библейские сюжеты в доступном для слушателей изложении. Они в устной форме, простым и доступным языком проповедовали среди славян в традициях апостолов, убеждали уверовать во Христа. Все это способствовало распространению православия в древнерусском обществе, поддержанию и укреплению веры в последующие периоды. О представителях церковного сословия, входивших в ряды каличьих дружин, сохранились свидетельства в древнерусской литературе, например, в Уставе Владимира. В летописных источниках и путевых записях можно найти подробные описания жизни святых паломников-каликов Касьяна и Иоанна Авнежских, Кирилла Новоезерского, Димитрия Прилуцкого, игумена Даниила, будущего новгородского архиепископа Антония, монаха Стефана Новгородца, Григория Калеки и других.
  
  Нередко сами калики являлись героями произведений. В средневековой литературе они изображаются богатырями - персонажами многих былин и духовных стихов. Например, в духовном стихе "Сорок калик со каликою" в эпизоде встречи калик с князем Владимиром показана их богатырская сила, которая заключается не в телесной крепости, а в голосе, который ассоциируется с силой духа:
  
  "Завидели его калики тут перехожие,
  Становились во единый круг,
  Клюки-посохи в землю потыкали,
  А и сумочки исповесили,
  Скричат калики зычным голосом,
  Дрогнет матушка сыра земля,
  С дерев вершины попадали,
  Под князем конь окорачился,
  А богатыри с коней попадали".
  
  К каликам в процессе путешествий могли присоединяться и другие странники - представители беднейших слоев населения, которые пытались прокормиться этим способом. Сюжеты различных апокрифов, духовных стихов, легенд, которые исполнялись образованными церковнослужителями и близкими к церкви людьми, воспринимались и запоминались всеми участниками паломничества. В духовных стихах со временем внешний вид, функция и социальный состав калик существенно изменились. В XIX в. их героический богатырский образ трансформировался в образ странствующих нищих, слепых и увечных "божьих людей", которые искали исцеления в святых местах или нищенствовали, прося подаяние на паперти возле церквей.
  В духовном стихе "Благодарение за милостыню" содержится описание этих людей. Опершись на клюки или усевшись на земле, по словам современников, калики пели духовные стихи эпического и лирического характера возле храмов и монастырей во время церковных праздников и на ярмарках:
  
  "А мы, нищая братья,
  Мы, убогие люди,
  Должны Бога молити,
  У Христа милости просити".
  
  В.И. Тростянский указывал, что духовные стихи представляли для местных крестьян, особенно для более религиозно-настроенных и любящих духовное пение, особое духовное наслаждение. Поэтому нищие слепцы, бывшие любителями и знатоками духовного пения, пользовались среди местного населения особым почетом и покровительством. Во время храмовых праздников церковный хор принимал их в свою среду, а богатые крестьяне-хлебосолы предоставляли им на своих застольях самое почетное место "под святыми иконами". Исполнялись стихи под аккомпанемент старинной трехструнной бандуры, передающейся от одного поколения слепцов-нищих к следующему. "Нища-братия" своим умилительно-стройным неподдельно-воодушевленным пением сильно способствовала прочной религиозно-нравственной настроенности и имела сильное влияние на духовно-нравственный склад крестьян. По признанию многих священников, нищие певцы являлись их ближайшими "помощниками" на духовно-просветительной ниве среди местного населения.
  
  Некоторые исследователи сомневаются в том, что можно с уверенностью судить о связи между каликами-калеками, исполнявшими духовные стихи в XIX в. и каликами древности, которые совершали паломничества, хотя, вполне вероятно, что в числе древних каликов могли быть и нищие. Другие видят определенную преемственность между древними каликами и исполнителями стихов XIX в.
  
  Такая трансформация облика калик связана с тем, что в XIX в. особое внимание стало уделяться сохранению христианских норм в культуре. Значительному развитию социальной категории "божьих людей" способствовало формирование культа милосердия и желания поделиться с обездоленным ближним. На своем личном примере "люди божьи" заставляли задуматься о превратностях судьбы и человеческих страданиях, показывали стойкость народной веры во Христа. Благодаря каликам появилась возможность фиксации образцов народной православной духовности, вошедших в сокровищницу отечественной духовной культуры. Калики распространяли и сохраняли христианские духовные ценности в русской традиционной культуре, оказывали влияние на формирование православной религиозности в народной среде.
  
  Позднее творчество калик перехожих было усвоено крестьянами. В большинстве регионов России, в Белоруссии, Украине, Болгарии именно бродячие певцы оставались основными творцами и исполнителями духовных стихов.
  
  В старообрядческой среде стихи занимали особое место, были распространены в громадном количестве, исполнялись всеми, кто только мог. Например, у забайкальских старообрядцев стихи распевались людьми разного возраста, мужчинами и женщинами не только обученными грамоте, но и неграмотными, которые заучивали стихи наизусть со слов других. Носителями устной традиции духовного песнопения являлись часто "помирушки" - обездоленные нищие, которые продолжали традицию калик перехожих - певцов-профессионалов. Это были люди, одаренные певческими способностями и обязательно обладавшие особым духовным настроем. Прежде чем приступить к их исполнению, необходимо было специальное обучение. Пение стихов не носило массовый характер, в отличие от обычных песнопений, а было строго персонифицированным. Певцы, которые исполняли "божественные песнопения", могли заменить уставщика во время богослужения и пользовались большим уважением. От них миряне учились стихам, записывали в рукописные сборники, поэтому в старообрядческой среде кроме устной сложилась также и рукописная традиция их распространения, которая стала доминирующей, начиная с середины XX века. В связи с массовым овладением репертуаром духовных стихов не только исполнителями-профессионалами, но и певцами-любителями, происходила их фольклоризация и обмирщение.
  
  По строгому христианскому уставу пение мирских песен считалось небогоугодным делом. Старообрядчество старалось следовать принципам христианской морали и пыталось заменить мирские элементы культуры церковными. Старообрядцы считали, что духовная составляющая должна быть преобладающей в жизни христиан. Поэтому вместо мирских песен у них исполнялись духовные стихи, особенно во время Великого поста, вплоть до середины XX в. У забайкальских старообрядцев во время постов запрещалось петь "мирские" песни, поэтому по вечерам исполнялись "божественные "песнопения. В науке собственно старообрядческие духовные стихи называются "новыми". Они становятся более приближенными к высокому книжному стилю в своей поэтике, эстетике и языковых выражениях, делаются более народными по бытованию. Распространяются в настоящее время стихи в основном в письменном виде, отдельными списками, хотя некоторые сохранились также в устной традиции. В Великом Новгороде духовные стихи исполнялись вплоть до недавнего времени у старообрядцев перед вечерней.
  
  В настоящее время стихи исполняются чаще всего хором, тон задают так называемые "читалки", или поодиночке плакальщицами. Они приурочены к погребальному обряду. Подборка стихов формируется индивидуально у каждой из них на протяжении всей жизни и обычно передается по наследству.
  
  В отличие от молитв, которые исполнялись стоя, стихи пелись сидя - как отдых между молитвами. В селах, где не было церкви, отпевание выполняли местные жители. По этой причине тексты молитв, которые перемежаются духовными стихами, либо переписываются непосредственно с дореволюционных источников, либо записываются по памяти. Орфографические ошибки, неточности в понимании смысла духовных песнопений, а также большое количество вариантов свидетельствуют не только о малограмотности современных переписчиков, но и о широком распространении стихов в народной среде.
  
  Таким образом, исполнители духовных стихов в прошлом, калики перехожие, распространяли и сохраняли христианские духовные ценности в отечественной культуре, оказывали влияние на формирование православной религиозности в народной среде.
  
  1.5 Назначение и особенности духовных стихов
  
  К базовым функциям духовных стихов относятся информативная, эмоционально-психологическая и лирико-субъективная. Базовые функции служат основой общим функциям - обучающей и воспитательной.
  
  1) Информативная функция служит для передачи сведений о каком-нибудь событии или явлении, например о катастрофах перед наступлением Страшного суда, о его процессе, свойствах праведников и грешников, награде праведников за верность Христу, о наказании грешников. В текстах духовных стихов содержатся сведения о том, что нужно предпринимать для того, чтобы обрести спасение и войти в Царствие Небесное. Для лучшего восприятия такой информации, а также для передачи и сохранения используются особые риторические конструкции.
  
  2) Эмоционально-психологическая функция состоит в передаче религиозного содержания эмоциональными средствами, которые оказывают психологическое воздействие на слушателей. На эмоциональном уровне стихи создают в подсознании человека отношение к вере - "веру сердцем". Уделяется внимание событиям, которые оказывают сильные эмоциональные переживания. Например, сцены, изображающие гибель Земли и муки грешников насыщаются подробностями, эпитетами, сравнениями, риторическими вопросами, метафорами, антитезами, восклицаниями, прямой речью, увеличивающими эмоционально-психологическое напряжение текста. Эмоциональность затрагивает чувства слушателей, позволяет проявить индивидуальное отношение к библейским событиям, обозначить свое собственное положение в мире. Личное раскаяние и умиление картиной окружающего мира, рассуждение о своих поступках и исповедание способствуют активизации чувственного и эмоционального начала. В стихах делается попытка создания интимной лирики на почве церковной традиции. Например, корпус покаянных стихов отмечен печатью грустного лиризма и меланхолизма. Несмотря на то, что, по мнению Ф.И. Буслаева, стих в умильных плачах и душеполезных назиданиях даже заменял молитву, он не был молитвой, обращенной к Богу. Стихи повествовали о человеческой душе, проникали в область чувств и переживаний.
  
  3) Лирико-субъективная функция заключается в передаче субъективного, личного восприятия окружающего мира, передаваемой и воспринимаемой информации, внутренних переживаний человека. Субъективность духовных стихов дает возможность проявления авторского начала и выражения своих собственных представлений о вере для того, чтобы составить личное обращение к Богу.
  
  В духовных стихах содержится внутренний монолог автора, его размышления на религиозные темы. В стихах о Страшном суде содержится субъективное преломление апокалиптических событий. Вместе с тем, стихи возвышаются над индивидуально-личностными переживаниями человека, обобщаются, приобретают вселенское и общечеловеческое значение, поскольку обладают духовной образностью и выразительностью. В отличие от текстово-музыкальных произведений, исполняющихся в церкви, каноном и не предполагающими индивидуальных проявлений человеческих чувств, в духовных стихах проявляется свое личное отношение к вере, законам Христа, библейским сюжетам. Они помогают выразить собственную искреннюю и субъективную любовь к Богу, передать страх перед Страшным судом, покаяться и быть услышанным каждым человеком. Человек, исполняющий духовные стихи, не скован внешними рамками церковного канона, самовыражается, получает возможность духовного творчества, воспитания и духовного роста, открывает путь к личному творчеству, в котором преломляются личные представления о вере. В связи с этим, духовный стих можно отнести к основополагающим культурным явлениям, которые формируют человека как духовную личность. В духовных стихах выражается индивидуальное, авторское начало, передаются создателем или исполнителем духовного произведения своего личного отношения к тому или иному событию.
  
  4) Обучающая функция духовных стихов состоит в том, что в них содержатся основные знания, которые способствуют приобретению духовных навыков по различным религиозным вопросам. Например, в стихах о Страшном суде можно найти целую программу спасения человека. Акцент делается на человеческих деяниях, которые позволяют попасть в Рай или, наоборот, ввергающих души в ад на муки.
  
  5) Воспитательная функция заключается в том, что стихи позволяют осваивать христианские ценности, обеспечивают восприятие социокультурных норм общества и русской духовности, создают необходимые условия для внутреннего духовного саморазвития человека. В стихах о кончине Мира и Страшном суде воспитывается богобоязненность, страх перед грозным праведным Судией, необходимость в покаянии, стремление соблюдать законы Христа, чтобы избежать вечных адских мук. Воспитательная направленность текстов имеет целью сформировать внутренний мир человека в соответствии с христианскими морально-нравственными установками. В подавляющем большинстве эсхатологических стихов рассказывается о наказании грешников. Это придает им сильно выраженную дидактическую направленность.
  
  6) Толковательная функция состоит в том, что стихи в разных своих проявлениях были и остаются поэтическим выражением народной герменевтики. У старообрядцев-беспоповцев в отсутствие священства и проповедей, которые выполняли функцию доведения до народного сознания основ христианского учения и христианской этики, стихи становились заменой проповедей. В стихах содержится система запретов и предписаний, которая сложилась в старообрядческой среде и была выражена в разнообразных полемических текстах.
  
  7) Охранительная, оберегающая функция характерна для некоторых духовных стихов, распространенных в старообрядческой среде. Например, стих "Сон Пресвятой Богородицы", который не поют, а читают, применяется до сих пор у бурятских старообрядцев как молитва, как заговор в лечении "от порчи", "сглаза", "рожи", "чирья", "хомута", наговор на воду и траву. Иногда "Сон" просто выполняет функцию духовного чтения в минуты отдыха, а также служит оберегом в свадебном обряде от "сглаза" и "порчи" невесты, при отправлении в дорогу, для защиты дома и от несчастного случая ("От огня полясего, от леса соблюдящего, от зверей чернясих, от вора-супостата). Благодаря такому практическому применению, стих "Сон Пресвятой Богородицы" пребывает до сих пор в живой фольклорной традиции старообрядцев Забайкалья. В заключительной части стиха даются советы всегда помнить его, переписывать, распространять. Стих должен служить оберегом от всяких напастей и способствовать праведной жизни. Если кто возьмет "Сон" с собой в путь и будет носить в чистоте, то к такому человеку "не прикоснется ни дьявол, ни злой человек", он не будет посечен от меча и получит скорое избавление. Также избавлен будет от вечной муки, негасимого огня тот человек, который вспомнит "Сон" при смерти, "велит прочитать, а сам с верой послушает". Его душу возьмут ангелы Божии, донесут до Отца Небесного, "дадут Аврааму, Исааку в рай во веки веков". Кто перепишет "Сон" и будет держать у себя в чистоте в доме, "к тому дому ни диавол, ни тать, ни разбойник, ни злой человек и нечистый дух не подойдут". Считается, что:
  
  "...кто эту молитву знает,
  Три раза в день читает,
  У Господа Бога счастлив бывает,
  В путь-дорожку пойдет,
  Зверь не тронет, в воде не утонет,
  В огне не сгорит. На суд пойдет, судья не осудит".
  
  Кто же усомнится в истинности этого стиха, "тот человек будет седмижды проклят, приимит муку вечную, смерть горькую".
  
  8) Обрядовая функция заключается в использовании вплоть до настоящего времени духовных стихов в погребальном обряде. Похоронно-поминальный обряд всегда сопровождался духовными стихами, перемежающимися с молитвами. В настоящее время наиболее распространенными в России духовными песнями и стихами, связанными с обрядом погребения, являются "Минута горькая настала" ("Мама"), "Милосердный отец", "Михаил Архангел". В течение сорока дней после погребения чтение Псалтири сопровождалось пением духовных стихов. Если молитвы исполнялись стоя, то духовные стихи - сидя, как отдых между молитвами. Стих "Здесь духовное собранье" по тематике мог исполняться один раз в году - на сороковой день. Ключевым моментом ритуала был стих "Покайся, душа бесценная". На поминальных обедах обязательно исполнялись духовные стихи в определенном порядке, применительно к определенным блюдам. После поминания тремя ложками кутьи, оладьями с медом положено было петь стих "Душам ныне радость и слава была". После компота, который завершал поминальную трапезу, пели "Прощальную" ("Покайся, душа бесценная"), "В последний путь". Последним стихом завершался раньше обряд выпроваживания души из дома, который совершался у ворот. Из этого стиха можно сделать вывод, что в древности не принято было класть на могилы венки и украшать покойника: "Не украшайте вы меня живыми цветами, а проводите вы меня с Божьими словами".
  
  9) Посредничество между христианской и устной народной культурой Стихи служили мостом и переводчиком между двумя мирами - миром христианского учения и миром традиционной народной культуры. По мнению Ф.И. Буслаева духовные стихи были подобны церковной книге. Они поучали безграмотного в вере, в священных преданьях, в добре и правде и были способны заменить молитву, особенно в умильных плачах и душеполезных назиданиях. Стихи представляли собой как бы "Библию для неграмотных", предназначались для людей, не искушенных в тонкостях веры.
  
  10) Нравоучительная, назидательная функция - отражение в стихах религиозных чувств исполнителей и слушателей. Г.П. Федотов указывал на то, что в духовных стихах воплотился "религиозный гений нации". Духовные стихи в поэтической форме излагают христианское учение о добре и зле, они являются своеобразным учебником народной этики. Духовные стихи содержали нравственные ориентиры и побуждали человека к благочестивому образу жизни: не воруй, не прелюбодействуй, не лги, не пьянствуй, не сквернословь, соблюдай посты, почитай родителей, блюди обычаи, помогай убогим и нищим. Этим заповедям придается статус божественного предписания. Задача духовных стихов заключалась в возращении и приумножении духовных сил человека в делании добра, потому что Бог - абсолютное воплощение добра. Духовные стихи служили образцом нравственных исканий народа, его искренности и стремления приблизиться к Богу. С помощью самодеятельных духовных стихов люди продолжали славить Бога после церковной службы, дополняли церковную молитву.
  
  Духовные стихи пронизывает атмосфера жалости, сострадания и милосердия, которые передают этическую сторону христианства. Особенно это характерно для стихов, посвященных мученикам. Любовь, сострадание и милосердие в духовных стихах народ связывает с образами Богородицы и святых. Христос же предстает в стихах как немилостивый Судья и грозный Царь. Народ видит во Христе всесильное божество, подателя Закона, неисполнение которого грозит вечной мукой. Распятие Христа связано в большей степени с идеей вознесения и воскресения, а не искупления. Муки Христа поданы через восприятие Его страдающей Матери. Образ Христа связан с идеей конца света и Страшного суда. Эсхатологическая направленность русского сознания отразилась в большом количестве стихов о Страшном суде и посмертных муках грешной души. Слово "свет" в духовных стихах следует понимать в значении "вселенная": "Жили да были на вольном свету/ Жили два брата, два Лазаря...", "Как на вольном свету душа царствовала...". На вольном свету человеку дана свобода выбора между добром и злом. В "пресветлом раю" будут обитать страстотерпцы, безгрешные младенчики, а также раскаявшиеся грешники, труднички, убогие, страдающие безвинно. Вечным мучениям будут подвергнуты "души грешные, беззаконные". На вольном свету можно исправить почти все грехи. "Непростимых" грехов мало и "только в аде нет спасения". В духовных стихах с дидактической целью подробно описываются адские муки.
  
  Назидательные духовные стихи можно по сюжету разделить на две большие группы: 1) стихи, в которых персонажи демонстрируют примеры богоугодного поведения; 2) стихи, в которых роль земных персонажей сведена до минимума; они могут выступать только объектами поучения; активными действующими лицами (говорящими и поучающими) в этих стихах являются Иисус Христос, Божья Матерь, святые.
  
  К свойствам духовных стихов относятся следующие:
  1) Синтетичность жанра выражается в тексто-музыкальной форме бытования и отличает духовные стихи от религиозной поэзии. Такая форма направлена на доступное преподнесение содержания текста разным социальным группам. Стихи одновременно являются древнейшей формой отечественной лирики и бытовым песенным жанром древнерусской музыкальной культуры. Они соединяют в себе стилистику знаменного распева и фольклора. Поэтому духовные стихи относятся к произведениям синтетического искусства, в которых сочетаются неразрывно слово и музыка. Эти две сферы эмоционального воздействия взаимно влияют друг на друга. Отличительной особенностью является соотнесение структуры напева и текста, организация слова и музыки по принципу стиха, а строчной прозы. Напев стиха полностью подчиняется текстовым закономерностям, которые определяют его структуру и музыкальную форму. Это свойство обуславливает их уникальность, универсальность, особую популярность, долгожительство. Стихи не декламировались, а пропевались. Сдержанные и неторопливые мелодии созвучны настроению текстов покаянных стихов, по словам Василия Великого, "пусть язык твой поет, а ум пусть прилежно размышляет над смыслом песнопения".
  
  2) Своеобразие народно-поэтической формы языка духовных стихов отличается от его письменно-литературной формы. Из-за устной формы бытования фольклора устраняется возможность полного исключения из него спонтанных построений. Для фольклорного текста такие отклонения от нормы естественны. Поэтический язык фольклора позволяет применять элементы разговорной речи. Язык русского фольклора является наддиалектным образованием, обладающим в рамках общенационального языка признаками относительно автономной подсистемы. Для разговорной речи характерна тесная связь с обстановкой коммуникации. Также для язык духовных стихов обладает свойствами спонтанности, неподготовленности, отсутствием предварительного обдумывания.
  
  3) Религиозное и национально-героическое содержание текста направлено на рост национального самосознания - образ Родины, героев-ратников, героических побед. Это выражается в многочисленных стихах о героях-воинах, мучениках за веру (о Егории храбром, Федоре Тироне, Димитрии Солунском). По стилистике эти стихи близки былинам, а Егорий предстает в них в образе былинного богатыря. Это проявляется в их тирадных композициях, частом обращении-олицетворении, использовании этикетных формул при описании мотивов родительского благословения, нашествия врагов, чудесной помощи и спора между противниками. В духовном стихе "Михаил и Федор Черниговские" эти святые изображаются избавителями земли русской "на краю гибели стоявшу". Начинается этот стих с мотива плача русского народа о своей земле. В духовном стихе на историческую тему об Александре Невском в первой части повествуется о том, как русские люди жили счастливо после принятия христианства. Когда люди стали забывать Бога, то Он послал на Русь "казни лютые, смертоносные" в виде "нечестивых людей, татар крымских". Во второй части рассказывается о "святом месте" - Новгороде, где жил "христианский народ" и где князь Александр Невский "разбил и прогнал нечестивых татар".
  
  4) Пересечение персонажей и событий, которые имеют различное национальное и хронологическое происхождение, характерное для эпического стиля, обобщающего события. В стихах объединяются раннехристианская и древнерусская история, русские события включаются в мировую христианскую культуру. Житийные стихи пересекаются с образцами, которые связаны по сюжету с историей Древней Руси. Во многих стихах житие агиографического персонажа перемешивается с событиями из русской истории, связанными с татаро-монгольским нашествием. Например, в "Стихе про Егория Храброго" из Архангельской губернии действие происходит целиком на Руси. Врагами являются "татары поганые", а Егорий предстает сыном Федора Черниговского. В другом стихе Егорий - сын Софии Премудрой, а архангел Михаил перевозит души умерших через огненную реку, уподобляясь древнегреческому Харону. В стихе о Дмитрии Солунском "Сопущались с небес два ангела да два архангела" раннехристианский мученик является спасителем русских людей от хана Мамая. Стих завершается чудесным возвращением русских женщин из татарского плена в церковь Дмитрия Солунского. В одном из вологодских духовных стихов Петры-Павлы называются "апостольскими богомольцами, кирилловскими чудотворцами", что говорит об отождествлении апостолов Петра и Павла со святыми покровителями Кирилло-Белозерского монастыря.
  
  Разнообразная широкая география духовных стихов опровергает миф о культурной изоляции Древней Руси. В стихах о Голубиной книге описывается Палестина, история царевича Иосафа происходит в Индии, житие Алексея человека Божия - в Риме, Егорий Храбрый борется с вавилонским царем Дектианищем. Все же центральными местами духовных стихов, где пребывают святость и красота, являются Иерусалим и Русская земля. Святая Русь выступает в стихах не только как географическое понятие, но, прежде всего, как нравственно-религиозное. Она устроена Егорием Храбрым, приукрашена церквями и добрыми делами православных святых и подвижников благочестия. Христос со апостолами в них до сих пор путешествуют по Руси. В "Стихе о Голубиной книге" поднимается вопрос о том, какая "земля всем землям мать"? В своем ответе Давид Евсеевич говорит о том, что самая главная земля - "Святая Русь-земля", а "наш белый царь над царями царь", подразумевая русского царя, который "верует веру крещеную" и "стоит за дом Богородицы". Под влиянием духовного народного стиха складывается в литературе XIX века понятие "святая Русь". Для певца Русь имела не только национальное, но и вселенское значение. Нет христианской страны, которая не была бы для него "русской землей". Мучения Егория происходят на "святой Руси", куда потом и возвращается освобожденный герой. Федор Тирянин идет "очистить землю святу-русскую". Богородица скитается "по святой Руси". Палестина и вся святая земля называются русскими:
  
  "Посылает Ирод-царь посланников
  По всей земле святорусской".
  Русский царь связан с Иерусалимом в стихе о Голубиной книге:
  "Потому Иерусалим-город городам мать,
  Потому этая церковь над церквами мать,
  А наш белый царь над царями царь".
  Рай создан был на русской земле в стихе "Плач Адама":
  "Прекрасное солнце
  В раю осветило
  Свято-русскую землю".
  
  Такая смесь политической географии с религиозной свидетельствует о том, что в сознании русского народа сложилось представление, что Русь там, где истинная вера. Однако само русское государство не идеализируется и не является государством Правды. В нем по-прежнему торжествует Кривда, составляя фон социальной философии певца.
  
  5) Образность и символичность, аксиологизация пространства. В духовных стихах оно оценочно, состоит из частей, которые человек обозначает символами и строит ценностную систему в определенной последовательности . В стихах можно выделить определенную трехчастность: небесные силы, мать сыра земля, грешный мир, страшный суд с описанием ада. В стихе о Голубиной книге отчетливо обозначаются три сферы: небесная, земная, подземная. Верх и низ, светлое и темное, между которыми располагается земное и человеческое с высоким и низким, светом и тьмой. Основные деяния, и злодейские, и святые, в исторических духовных стихах ("Борис и Глеб", "Михаил и Федор Черниговские", "Димитрий Донской") происходят на земле. Священное пространство может вторгаться в мирское бытие в таких местах, как церковь, келья, пустыня, любое святое место (камень, дерево, гора). Эти места, хотя и располагаются на земле, принадлежат небу в духовном смысле.
  
  1.6 Этическая иерархия пространства в образах духовных стихов
  
  Основными элементами мифопоэтического пространства в трехуровневой модели мира в духовных стихах являются небо, земля и ад.
  
  Типичным местом для проявления сферы божественного является небо и связанные с ним объекты. Тем не менее, и на земле существуют святые места, (пустыня, келья, церковь, море, озеро, река, город, гора, священное дерево), в которых происходит проникновение священного инобытия с высоким аксиологическим статусом в земное, материальное бытие. Для человеческого бытия характерны противоположные нравственные установки и деяния. Здесь могут совершаться преступления, и здесь же достигается высший уровень духовного восхождения - святость.
  
  Самым высшим нравственным статусом наделено небо, которое соответствует верхнему уровню мифологической концепции мироздания. В стихах часто присутствует оппозиция земли и неба. С неба Богородица обращается к человеку, там же находится рай. Душу праведного бедного Лазаря ангелы отправляют на небо:
  
  "Кладовали душеньку на бело полотно,
  Подымали душеньку на сини небеса".
  
  Представление о небе как "творении и обители Бога", в противоположность аду, где управляет сатана, возникло в эпоху христианизации. В дохристианской мифологической традиции еще не было четкого разделения на рай и ад, а потусторонний мир обозначался как место совместного загробного существования всех человеческих душ . Человеческая душа обретает вечную жизнь в раю. Для передачи ощущения вечности в стихах применяются такие образы, как "неизносимые ризы", "райская пища", "золотые венцы", "райские птицы":
  
  "За ваше великое милосердие,
  За ваше премногое моление
  Готова вам есть царство небесное,
  Готова вам пища райская,
  Одежда во веки неизносимая
  И птица райская
  Во веки вам на утешение!"
  
  В лирических и лиро-эпических духовных стихах рай часто изображается в виде прекрасного благоухающего сада. В легендах о странствиях души по загробному миру рай также изображается прекрасным садом. Моделью для формирования такого образа рая-сада в христианской культурной традиции послужил образ библейского Эдемского сада, который Бог насадил для Адама. Образ ветхозаветного потерянного рая нередко сливается с образом потустороннего места обитания праведных душ:
  
  "Восплакася Адам, перед раем стоя:
  "О раю мой, раю, прекрасный мой саде!
  Мене ради, раю, сотворен ты бысть,
  Еввы ради, раю, заключен ты бысть!"
  "Раю, ты раю прекрасный,
  Раю, ты раю пресветлый!"
  
  В раю всегда "жить весело, только некому", там течет медяная река с сахарными берегами; растут "купарисны дерева", на которых сидят "пташки райския" и "поют стихи херувимския, серафимския" . В стихе об Алексее, человеке Божьем, сад служит местом пребывания святого, для которого там построена келья: "Уж не той рукой написал, которой сам пишет, а уж другояко написано, что в своем саду сроботать келью. Так вот ему сроботали келью, да ему еды носили; все, что сами ели, все носили. А холопы-то не все носили". Келья здесь является символом высочайшего уровня духовности и аскезы, минимальное пространство с максимальным духовным наполнением.
  
  В духовных стихах заполняющие пространство загробного мира святые предметы не подвержены порче, гниению и уничтожению. В райской обители много поющих птиц, так как праведные души по древним представлениям имели именно орнитоморфный облик. Пение райских птиц - один из символов блаженства пребывающих в раю праведников и высшего проявления духовности.
  
  Представление о вечности нередко передается через абстрактные понятия "вечной жизни", "радости и веселья", "света":
  
  "О Христе мой, о всех царю!
  Аз тя всегда благодарю.
  Сего ради молютися,
  Да вечных мук освобождуся,
  Во вся веки веком, аминь".
  "Рецёт Господь ко праведным:
  Идите в радось вецьную,
  Со аньёлы, арханьёлы,
  Наследуйте жись вецьную,
  В вецьноё веселиё,
  Во Цярствие Небесноё".
  
  Противопоставляется раю очень яркое и подробное описание ада - тьмы кромешной, в котором "горят огни негасимые, кипят котлы нетолимые, стоят чаши руды налитыя", "течет река огненная от востоку солнца до запада, пламя пышет от земли до небеси". В стихе "О Михаиле архангеле" праведные души через огненную реку проходят беспрепятственно, "ровно по суху и ровно по земле", их лицо не пожирает огонь. Грешники же остаются за этой огненной рекой, не могут через нее перейти и просят, даже пытаются подкупить Михаила архангела перевезти их через нее, чтобы попасть "во Царство, во небесный рай". Однако, архангел Михаил "суд судит по-праведному, делает повеленное, ни злата, ни серебра, ни скатного жемчугу не берет", а берет только души праведные, чтобы потом отдать их "во царство небесное к святому Абрамию - отцу праведному". Михаил архангел приказывает ангелам и архангелам в стихе "Михаил архангел - грозный судья", чтобы они гнали злых-окаянных в реку огненную, засыпали песком, заваливали досками чугунными, чтобы не слышно было от них "ни писку, ни верезгу, ни зубного бы скрежета". В стихе "Огненная река" о том же говорит Ондрею Первозванному, другому перевозчику через реку, чтобы заваливал грешных "пениём, каменьём", "призадергивал решетками железными".
  
  Муки в аду такие нестерпимые, что грешные души вопиют от отчаяния к архангелу Михаилу:
  
  "Свет наш Михаил архангел,
  Грозных сил воевода!
  Зачем мы на том свету родилися?
  Зачем сызмалешенька мы не померли?
  На роду нас родная мать зачем не ростоптала?
  На белый бы свет нас не пускали,
  Не слыхать бы нам, грешным, слова грозного,
  Не терпеть бы муки превечныя".
  
  В стихе "Огненная река" грешники идут, слезно плачут, не видят пути перед собой, проклинают отцов и матерей:
  
  "Уж и лучше бы отець не засеял,
  Уж и лучше бы мать меня не родила,
  Сорока бы недель в утробы не носила,
  На родимом бы мести да ростоптала,
  На белой-от свет бы не попустила".
  
  Муки в аду такие нестерпимые, что грешные души вопиют от отчаяния к архангелу Михаилу:
  
  "Свет наш Михаил архангел,
  Грозных сил воевода!
  Зачем мы на том свету родилися?
  Зачем сызмалешенька мы не померли?
  На роду нас родная мать зачем не ростоптала?
  На белый бы свет нас не пускали,
  Не слыхать бы нам, грешным, слова грозного,
  Не терпеть бы муки превечныя".
  
  Описанием ада, где мука вечная и бесконечная, наполнены многочисленные стихи на расставание души с телом:
  
  "А там демоны стоят да все с крючьями,
  А там смолы кипят, все кипучие,
  А там черви кишат, все кишучие..."
  
  В аду, который находится "за тремя горами Сионскими", грешные души также ожидают и такие мучения, по словам Самой Пресвятой Богородицы:
  
  "Там огни горят негасимые;
  Пропущу я вас сквозь матушки сырой земли,
  Засыплю я вас матушкой-землей,
  Закладу я вас камнями горючими,
  Завалю я вас плитами железными,
  Чтобы крику и зыку от вас не слышати".
  
  Иногда перевезти через "реченьку, через быструю, до Царствия, до небесного" может и лодочка Николая Угодника, о чем и просит его "душа - красна девица" в стихе "Уж во садике, во зелёнаим".
  
  В духовных стихах пустыня служит пространством, которое в физическом смысле принадлежит земле, а в духовном - небу. Пустыня - это место спасения и совершения аскетического подвига, которое противопоставляется остальной земле - прелестному злому миру:
  
  "Отвецёе-от матушка пустыня,
  Да отвецяё матушка спасенна,
  (Ой, спасеная):
  "Ай, уж ты, младые сын юной,
  Да молоды сын, ой, сын Осафий,
  (Ай, ой, Осафий),
  Да у меня жить во пустыни,
  Да у меня-то жить дак во спасёной,
  (Ай, во спасённой),
  Да нету светлые у меня светлици,
  Ай, белокамянной нет у меня полаты,
  (Ой, ой, полаты),
  Да нет столов-от у меня, ой, дубовыих,
  Да скатерёшоцек нет у мня шолковыих,
  (Ей, шелковыих),
  Питья-есьвы-то нету медовыих,
  Ай, мёдовыих".
  
  В стихе "Надо покаяться и очиститься" к человеку, который хочет наследовать Царство небесное, обращаются с такими словами: "... отрекися от мира прелестного, изыди во пустыни дальния".
  
  Образ пустыни сближается с образом матери сырой земли. В стихе о царевиче Иосафе мать-земля превращается в пустыню, в которую и спасается царевич . Образ пустыни - антропоморфный, ему доверено право нравственного суда, то есть принимать или не принимать человека, просящего о покаянии, и который имеет райские характеристики. Пустыня - это не просто место уединения и совершения христианского подвига. Этот образ имеет и райские характеристики: в пустыне растут цветы и деревья, бьет ключевая вода и веет свежий ветерок:
  
  "Егда пойду в твои лузи
  Зрети различныя цветы, -
  И дивен твоих прекрасных сад,
  И жити в тебе всегда рад, -
  Древа, цветы, вертоградцы новыи
  И листиве зеленое,
  Зыблют бо ся и без ветра.
  Проводят шумя вся лета".
  
  Церковь (храм, собор) занимает в духовных стихах промежуточное положение в трехуровневой модели мира. Церковь находится на земле, но, подобно пустыне, принадлежит небу. В церкви Богородица видит сон о распятии Иисуса Христа:
  
  "Ночевала я в Божьем храме за престолом,
  Страшен сон я во снах видела
  Перед Господом Богом".
  
  В стихах часто церковь характеризуется как святая и соборная. Она обычно располагается на горе или на камне:
  
  "В городе Иерусалиме,
  На крутой горы на вертепе,
  Над святой рекой над Иорданом
  Стоит Божья апостольская церковь;
  В этой Божьей апостольской церкви
  На столи на престоли
  Мати Моя и возлюбленная
  Плачет и рыдает, к земли к матери припадает".
  "Во славном во городе в Ерусалиме,
  Во той во соборной святой церкви,
  Спочивала я, Мать Божия, за престолом".
  "Во городе Ерусалиме,
  На камне на Сиёне,
  Там стояла церква;
  Во той церкви
  Спала-почивала
  Матушка-Марея".
  В церкви или возле нее находят последнее упокоение святые и праведники:
  "Во Божью церковь заносили,
  Со славой Осипа погребали".
  
  Образ церкви в духовных стихах соотносится с сюжетами из Нового Завета, таких, как исповедание апостола Петра ("...ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф: 16,18), закладка в Сионе краеугольного камня ("вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится" (1-е Петра: 2,6).
  
  По духовным стихам христианская церковь является матерью всем церквам и занимает высшее место в духовно-религиозной иерархии мира:
  
  "Во святом во граде в Ерусалиме
  Стоит церковь сааборная,
  Сааборная, богомольная.
  Во святой во церкви во соборныя
  А стоит гробница белокаменна,
  Почивают ризы самого Христа.
  Самого Христа, царя небесного:
  Потому тот город городам мати,
  Потому церковь всем церквам мати"
  Описание церкви очень часто фантастично и насыщено фольклорной символикой:
  На горе на Горюне,
  На горе на Буяне,
  На реке на Ердане,
  В лесах в Вертепах,
  Во граде в Иерусалиме,
  На святом дереве кипарисе
  Стояла матушка апостольска церьква.
  Во той в апостольской церкви
  Спала матушка Мария на престоле,
  Пречистая Дева непорочная".
  
  В стихе о Егории Храбром образ трех церквей, как представление об устойчивости мироздания, является символом христианской веры:
  
  Я сострою три церкви богомольныя
  Не по своему да по хотеньицу,
  А по вашему да по веленьицу.
  Уж мы перву - Егорью Светохраброму,
  Уж мы другу - Миколе Святителю,
  Уж мы третью - самому Христу, Царю небесному!
  Будем веровать веру хрестьянскую,
  Оставим-ка веру проклятую!"
  
  В стихах об Алексее, человеке Божьем, церковь является конечной точкой на его подвижническом пути. В этом стихе церковь, а также пустыня, пещера, келья, темный лес находятся за синим морем и противопоставлены, как пространство "чужое" пространству "своему", - дому, из которого уходит Алексей. Церковь здесь предстает мифологическим центром мироздания, в котором присутствуют высшие сакральные ценности:
  
  Приходит ко Божьей ко церкви,
  Становился Алексей-свет на паперти,
  У правой руки возле притвору,
  Со своей со нищею братьей".
  
  В церкви возле иконы происходит прорыв священного пространства в мирское и коммуникация между Богом и человеком. Икона - это окно в другой мир, она служит аналогом фольклорного пограничья - окна, двери, ворот. Икона обозначает святое место в бытовом пространстве:
  
  "Его родимая матушка
  Приняла его с добра коня,
  Повела в палаты белокаменны.
  Посадила под иконы местныя,
  За столы за дубовые,
  За скатерти за браныя,
  За питья за медвяныя,
  За ествы за сахарныя".
  
  Иконы и молебны служат оберегом перед боем с неверным царем иудейским:
  
  "Он, царь Константин Сауйлович,
  Восходил в церковь соборную,
  Поднимал иконы местныя,
  Служил молебны заздравные".
  
  Символом границы между Средним и Верхним мирами, вертикалью, медиатором, каналом, которые связывают верх и низ, позволяют осуществить взаимосвязь между миром человека (дольним миром) и миром небесных сил (миром горним), служит гора. В образе горы проявляется оппозиция "верх-низ". Верх наделяется высоким аксиологическим статусом (здесь обитают Бог, Богородица, ангелы, архангелы). Низ - место обитания грешного смертного человека. Представление о горе, как о местообитании Бога, в духовных стихах соотносится с Библией: "Что вы завистливо смотрите, горы высокие, на гору, на которой Бог благоволит обитать и будет Господь обитать вечно" (Псалтирь, 67:17); "И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы" (Исайя, 2:3). В Библии образ горы очень символичен. Гора является и церковью, и самой Библией, которая возводит человека к вершинам самопознания и полноте духовного бытия. В стихах представление о горе двойственно. Она является одновременно и чистым, и демоническим местом. Обычно гора представлена как святое место пребывания сакральных сил, где происходит общение человека с Богом. В стихах высокие и крутые горы - самые значимые иерархические точки. Подъем в гору интерпретируется как духовное возрождение. В храме гору символизирует горнее место.
  
  В стихах чаще всего упоминаются горы Фавор, Сион, Афон, Голгофа. В стихе о Голубиной Книге Фавор является матерью всех гор, так как на ней произошло Преображение Христа. В этом стихе гора совмещает в себе черты Фавора, как места Преображения Господня, с чертами Голгофы, где находятся крест Господень и череп Адама. К Фаворской горе (по другим вариантам: Фангор, Харгор, Хвангур, Варгор, Гор-гор) выпадает Книга Голубиная, что символизирует центральное местоположение горы во вселенной и соотносится с центром мироздания:
  
  "Ай на той горы на Фагорския
  Ко цюдну кресту животворящему,
  Ко Латырю белу каменю,
  Ко святой главы ко Адамовой
  Выпадала Книга Голубиная".
  
  "А Фавор-гора всем горам мати -
  Преобразился на ней сам Исус Христос,
  Сам Исус Христос, сам небесный царь,
  Со силою со небесною,
  Со двумя на десятью Апостолми,
  Со двумя на десяти Архангелми,
  Показал славу ученикам своим:
  Потому Фавор-гора горам мати".
  
  То, что Книга выпадает из грозовой тучи, напоминает о священной горе Синае, где Бог вручил Моисею каменные скрижали Завета. Внутри Фавор-горы живет единорог - всем зверям зверь:
  
  "Единрог-звирь над звирямы звирь.
  Как живет тот звирь во Фаор-горы,
  Походит он по подземелью,
  Прочищает ручьи и проточины.
  Куда звирь пройдет,
  Тута ключ кипит;
  Куда звирь тот поворотится,
  Вси звири звирю поклонятся:
  Потому тот звирь над звирямы звирь".
  
  Гора Голгофа - место казни и распятия Христа. В стихе "Сон Богородицы" Лобное место (Голгофа) названо злобным:
  
  "А взяли Христа поведоша
  На Лобное место, на гору,
  На гору, на Голгофу,
  Пред книжницы, пред фарисеи,
  Пред жидовьем. лицемерам,
  Пред всеми евреями со иудеями,
  При Понтийском было при Пилате".
  
  "Повели моего света
  Ко злобному месту
  Ко древу ко певу,
  Ко древу ко кедру,
  Ко древу кипарису,
  Стали крест крепить-твердити".
  
  Гора Сион, наравне с Фавор-горой, служит местом Преображения Христа, то есть в народно-православном сознании образы двух гор сливаются:
  
  "Сион-гора потому всем горам мати.
  Что преображался на ней сам Исус Христос,
  Животворящий крест".
  
  Сион-гора выступает местом, куда спускается архангел Михаил, который возвещает о начале страшного суда:
  
  "Вышел Михаил на Сион круту гору,
  Вострубил он в трубу золотую,
  Возбудил он всех живых и всех мертвых:
  "Воставайте, живые и все мертвые!"
  
  Гора Афон - земной удел Богородицы. Афон связывает земную и небесную сферы, служит посредником между небом и землей, обладает сакральным статусом, местом обитания божественных сил.
  
  Пещера представлена в духовных стихах как одна из разновидностей горы. В пещере рождается Христос. В стихе "Сон Богородицы" Дева Мария объясняет:
  
  "Я была в горах, матерь, во пещерах,
  Во той ли во церкви во соборной".
  
  С центром мироздания в духовных стихах связан образ камня, который соотносится с христианским образом камня, на котором Христос строит здание церкви. Голубиная Книга выпадает к камню алатырю - всем камням мать:
  
  "У нас в поле во Сарачинскиим,
  Что на камне белыим Алатыри,
  Выпадала Книга Голубиная".
  
  "Белый Латырь камень всем каменям мати.
  Почему бел Латырь камень каменям мати?
  На белом Латыре на камени
  Беседовал да опочив держал
  Сам Исус Христос царь цебесный
  С двунадесяти со апостолам,
  С двунадесяти со учителями:
  Утвердил он веру на камени,
  Распустил он книги по всей земли:
  Потому бел Латырь камень каменям мати".
  
  Дерево в стихах выступает в качестве срединного звена, которое соединяет Верхний и Нижний миры в трехчастной вертикальной модели Вселенной. Гора является вариантом "мирового дерева". В стихе "Сон Богородицы" действие происходит у "святого древа кипариса". По народным поверьям именно из кипариса был вырезан крест, на котором распяли Христа. Крест в христианской культуре - символ спасения и искупления, символ искупительной жертвы Христа, смерти ради жизни, "знак победы над смертью и адом". Крест Христов, - величайшее мировое зло, которое стало спасением мира. Крест не есть только страдание, но и возвышение над страданием.
  
  "Купарис древо всем древам мати.
  Почему ж д она всем древам мати?
  Роспят был на ней сам Исус Христос".
  "Спала я ночись, ночевала
  Во городе я, у Удеи,
  У этого у чудного креста,
  У этого у древа кипарична".
  
  Кипарис (крест) как древо распятия и смерти приобрел устойчивые признаки священного дерева. Кипарис часто сажали на могилах по всему Средиземноморью. Как вечнозеленое дерево он считался символом смерти и одновременно бессмертия.
  К "превысокому древу" "пригвождают" святого младенца Кирика и его мать Улиту:
  
  "Еще взяли приводили святого младенца Кирика
  Со родимой со матерью,
  С честной женой Улитою,
  Ко тому ко древу превысокому".
  
  В пространстве мифологического центра земли располагается Маврикийский дуб, у которого происходят события стиха о Голубиной Книге. Его образ заимствован из Библии, где он встречается в Книге Бытия, в эпизоде явления Аврааму трех странников: "И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного" (Бытие, 18:1). У Маврикийского дуба Господь возвещает Аврааму, что его жена, Сарра, родит сына Исаака.
  
  В духовных стихах аксиологизации подвергаются водные объекты: озеро, река, море. Море приобретает признаки священного пространства, хотя эта стихия является потенциально опасной для человека:
  
  "Киён моря всем морям мати.
  Почему ж д она всем морям мати?
  Сирёд моря сирёд Кияни
  Выходила церковь божественная
  Самого Клима попа рымского,
  По том моря всем морям мати".
  
  "Ильмень-возеро возерам мати:
  Не тот Ильмень, который над Новым градом,
  Не тот Ильмень, который во Царе-граде,
  А тот Ильмень, который в Турецкой земли,
  Над начальником градом Иорасолимом.
  Почему ж Ильмень возеро возерам мати?
  Выпадала с ёго матушка Иордань река,
  Иордань река да всем рекам мати".
  
  Скорее всего слово "ильмень" заменило более раннее обозначение "Ирмень" - название горы Ермон, с которой начинается река Иордан. Иордан занимает центральное положение в речной иерархии мироздания. Его сакральный статус объясняется тесной связью с божественным, духоносным началом:
  
  А Ердань-река всем рекам мати:
  Окрестился в ней сам Исус Христос,
  Сам Исус Христос, сам Небесный царь.
  Со силами небесными,
  Со святым с Иваном со крестителем:
  Потому Ердань-река рекам мати".
  
  В стихах признаками святости наделяются города, страны и земли, которые занимают срединное пространство в мироздании. Они становятся местом прорыва священного в мирское, местом обретения высшей нравственной чистоты. Святым землям противопоставлены грешные и нечистые места, поскольку земное пространство неоднородно. Праведная земля - земля, расположенная в центре мира (пуп земли). Это Русь-земля, родная для носителей фольклорной традиции. Художественный мир духовных стихов несколько сдвинут на свою землю, характерным является этноцентричность и проецирование сакрального центра на пространство "своей" земли:
  
  "Свято-Русь-земля всеем землям мати";
  Как и двинулось погано племя
  От севера на юг,
  Как сжигали-разбивали
  Грады многие,
  Пустошили-полонили
  Земли Русския.
  Добрались-то они до святого места,
  До славного Великого Новагорода.
  Но в этом-то граде
  Жил христианский народ,
  Он молил и просил
  О защите Бога вышнего".
  
  Иерусалим и Вифлеем также имеют статус святых городов:
  "Почему ж Иорасалим город городам мати?
  Иорасалим город посреди земли,
  Посреди земли, в нем пуп земли".
  
  "Спала я ночесь - ночевала
  Во граде я в Вифлееме".
  
  Арахлинское (Рахлинское, или град Антоний) царство занимает промежуточное положение в этической иерархии пространств. Оно "свое", освоенное и населенное благочестивыми людьми, но из-за жителей этого царства, которые отступают от христианской веры, Бог посылает на них "змею поедучую". Егорий Храбрый одерживает победу над змием, и порядок приходит на смену хаосу. После этого христианский миропорядок устанавливается уже навечно.
  
  Образ города Рима сложен. В нем переплетаются полярные элементы этической оценки пространства. С одной стороны - это место рождения героя. В Риме у благочестивого князя Ефимьяна и его супруги рождается сын - Алексей, Божий человек. С другой стороны, из Рима Алексей должен уйти, чтобы посвятить себя служению Богу. В Риме он умирает, не узнанный родителями. Святого Алексея мучают его собственные слуги:
  
  "Во славном во городе Рыме,
  При царе было при Онорие,
  Жил человек благочестивый,
  Великий Ефимьян-князь;
  Супруга его Аглаида".
  
  К чужому пространству относится Индейское царство, так как оно находится за морем. Образ Индейского царства неоднозначен. Туда отправляется Алексей для служения Богу. Но, одновременно с этим, оно является конечной точкой на пути святого, а также центром мироздания:
  
  Алексей человек Божий с кораблика сбегает.
  Пошел он ко Индейскому славному царству,
  Заходил он во Божью церковь,
  Становился Алексей по правую руку,
  И молился он тут да лет двенадцать".
  
  Во многих духовных стихах реализуется образ пути. Путь может быть не только вверх, но и вдоль земного пространства. Это составляющая горизонтальной модели мира. Образ пути очень разнообразен и совмещает реалистические, мифологические и христианские символы. В реалистическом смысле путь-дорожка - дорога, по которой герой идет из дома в пустыню или другое сакральное место. В мифологическом восприятии путь является символом движения от периферии мироздания к его центру, которым является "святая Божья церковь", в отличие от языческой традиции, где таким центром может быть дерево, гора или камень. В горизонтальной плоскости пространство более значимо при движении к центру, который отмечается алтарем, крестом, храмом. Путь ведет к этому центру пространства. В конце пути всегда находится цель движения, его тайный стимул и высшие сакральные ценности, а иногда препятствия, угроза и опасность, которые после их преодоления открывают доступ к сакральным ценностям и приводят к изменению статуса человека (например, он становится святым, подвижником, героем). В христианском понимании путь служит движением человеческой души к спасению, удалением от грешного мира в Божью обитель, душевной работой, подвигом, и понимается более в метафорическом плане. Очень близок к образу пути образ дороги, который одновременно соответствует реальному топографическому объекту и является метафорой трудного духовного восхождения:
  
  "Идет инок по дороге,
  В черной ризе, по тарной,
  Идет инок, горько плачет,
  Горько плачет, слезы льет,
  По дороге слезы льет".
  
  Характерной чертой духовных стихов является отсутствие наименования страны или государства и обозначение лишь общего географического локализатора. Черты сакральности присущи востоку (восточной стороне):
  
  "Со той стороны с-под восточныя
  Выставала туча темная, грозная;
  Из той из тучи темныя, грозныя
  Выпадала Книга Голубиная
  Ко славному кресту животворящему".
  
  Вся земля с отдельными городами, государствами и странами не всегда выступает в духовных стихах, как исключительно пространство только добра или только зла. Земля служит местом обитания и праведных, и грешных, а также местом воплощения духа в материальном бытии. Человек на земле испытывается, доказывает, что он достоин Царства Небесного, пытается заслужить его своими делами и поступками. По этой причине пространство обозначается общим для всех, например, в стихе о двух братьях Лазарях, которые, хотя и разделены домами, порогами, окнами и воротами, но живут на одной земле, на одном свете, а разграничение пространств происходит только в потустороннем мире:
  
  "Жил себе на земле славен-богат,
  Пил-ел богатый - сахар воскушал,
  Дороги одежды богат надевал".
  
  "Жил-был на свете убогий Лазырь".
  
  "Живи ты, мой братец, где Бог повелел,
  А мне жить, убогому, в пресветлом раю,
  С праведными жить и мне лик ликовать!"
  
  Глава 2. Представление о грехах и добродетелях в духовных стихах
  
  В духовных стихах в мельчайших подробностях прописан моральный кодекс народа. Этическая оценка в духовных стихах является преобладающей и вбирает в себя также эстетическую составляющую. "Прекрасное" представляется этически совершенным (рай, пустыня, сад в пустыне, Иосиф прекрасный). Оно противопоставляется прелестному, грешному и злому миру.
  
  Г.П. Федотов выделяет три моральных закона, составляющих "народную этику" духовных стихов: натуралистически-родовой, ритуалистический и каритативный. Первый компонент он связывает с Матерью-Землей, второй - со Христом, третий - с Богоматерью. В соответствии с этим, грехи, представленные в духовных стихах, можно разделить на три части: 1) грехи против родства (кровного или духовного) и матери-земли - теллурические; 2) грехи против ритуального закона церкви и бытовые грехи - ритуальные; 3) грехи против закона любви и милосердия - каритативные.
  
  2.1 Общие понятия о грехе в нравственном богословии
  
  Грех - это нарушение заповеди Божией, по выражению апостола "всяк творяй грех, и беззаконие творит: и грех есть беззаконие" (1 Ин.: 3, 4). По Иоанну Златоусту "грех есть ни что иное как действие против воли Божией", а "начало греха не в природе, но в душевном расположении и в свободной воле". Каждый из людей, потомков Адама, уже от природы носит в себе наклонность ко греху в виде греховного пожелания или "похоти", по выражению апостола Павла, которая и является самым глубоким и первым источником искушения, с которого начинается любой грех. Апостол Иаков говорит, что " никтоже искушаемь да глаголет, яко от Бога искушаем есмь: Бог бо несть искуситель злым, не искушает же Той ни когоже, кийждо же искушается, от своея похоти влекомь и прельщаемь: таже похоть заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть" (Иак.: 1, 13, 14). Дьявол - еще один источник искушений, который наводит на душу человека омрачение и доводит до того, что она впадает в грех, сначала в себе, а потом и во вне.
  
  Под грехом понимают нечестное, недолжное и недостойное деяние, которое находится в противоречии с требованиями Божественного закона. Грех является ущербным по отношению к личному благу и совершенству. Он заключается в отступлении и от естественных, и от религиозных норм жизни. Грех представляет собой совокупность трех основных компонентов: ошибку в ценностной ориентации личности, нарушение норм нравственного поведения, отклонение от цели Божественного предназначения. Причинами греха служат неправильное устроение ума и расположение чувств, а также ложное направление воли, что указывает на расстройство души и определяет собой пребывание души в состоянии страсти. Грех у святых отцов рассматривается как проявление живущей в человеке страсти, которая произрастает из худого делания ума. Описываются следующие последовательные воздействия страстного помысла на душевное состояние человека: прилог, внимание, услаждение, желание, пленение, решимость.
  
  Грех в своем существе, также как и добродетель, может быть только единым, поскольку даже самый небольшой грех уже является нарушением Божьей заповеди. Так как греховная воля по пути ко греху должна преодолевать разные препятствия и проявлять различную степень энергии, то можно выделить несколько видов греха. Христианину заповедано: "уклонися от зла и сотвори благо" (Пс.: 33, 15), то есть что-то следует исполнять, а что-то не нужно делать. Поэтому грех бывает и в том случае, когда мы делаем, чего не должно, и, когда не делаем, что заповедано. В зависимости от этого, грехи делятся на два вида: 1) грехи опущения (неисполнения) заповедей, которые возникают из-за неделания человеком заповеданного ему законом Божиим (например, неисполнение своих обязанностей отцами, священниками или "скрытие талантов" (Мф.: 25, 30)); 2) грехи нарушения заповедей, которые совершаются при участии разума и воли. По участию в грехе воли они делятся на вольные и невольные, которые зависят от силы воли и ее возможности противостоять силе искушения (грехи слабости, грехи по увлечению). По значимости для человека грехи разделяются на два вида: смертные и не смертные. 1) Смертные (грехи к смерти) отнимают и погашают у человека его нравственно-христианскую жизнь; ими являются любые грехи, которые отнимают силу и расслабляют душу, отдаляют от Бога и лишают благодати Божией, после чего человек не может воззреть на Бога, а чувствует себя отвергнутым от Него . О них говорит апостол Павел: "Или не весте, яко неправедницы царствия Божия не наследят; не льстите себе: ни блудницы, ни идолослужители, ни прелюбодее, (ни сквернителе), ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадителе, ни хищницы царствия Божия не наследят". К таким грехам относятся также "студодеяние, чародеяния, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, (соблазны), ереси, зависти, убийства, бесчинни кличи" (1 Кор.: 6, 9-10; Гал.: 5, 19-21; Ефес.: 5, 5). Смертные грехи свидетельствуют об омертвении в нас любви к Богу и ближним и вообще к духовной жизни, лишают нас Царствия Небесного, подвергают вечной погибели и смерти. По определению VII Вселенского собора совершающие смертные грехи гордо восстают против благочестия и истины, предпочитают маммону повиновению Богу, и не держатся Его постановлений. Смертные грехи разделяются на три группы: а) грехи, служащие источником для других грехов (объявление несправедливой войны, а также разные духовные страсти или пороки, такие как чревоугодие, блуд, корыстолюбие, гнев, гордость, зависть, леность); б) грехи против Духа Святого - упорное противление Божественной истине и отвержение ее вопреки всяким основаниям по причине упорства и ожесточения сердца, соединенному с отвращением от всего, что свято и богоугодно (отчаяние, упование на благость Бога без желания вести добродетельную жизнь, отложение покаяния до смерти, противление ясной истине и богоборство, зависть к духовным совершенствам других, хула на Духа Святого (Мф.: 12, 31-32)); в) грехи, вопиющие на небо (Иак.: 5, 4), считающиеся особо тяжкими (вольное убийство, содомия, обида нищих, вдов и сирот, лишение мзды наемников, оскорбление и непочитание родителей).
  2) Не смертные грехи (простительные) не погашают духовной жизни, не отделяют человека от Бога (грехи невинного неведения, ненамеренной осмотрительности, легкого неблагоразумия и неприличия).
  
  2.2 Общие понятия о добродетели в нравственном богословии
  
  Христианская добродетель - это свободное, сознательное, искреннее и постоянное исполнение нравственного закона, а также деятельное стремление христианина свои мысли, желания и действия сообразовывать с нравственным законом Божиим по духу учения и примеру жизни Иисуса Христа.
  
  Добродетель есть высшая этическая объективная и конечная ценность, нравственная доблесть и красота. Возрастая в добродетели, личность должна стремиться к тому, чтобы оправдать свое человеческое предназначение и достоинство. Каждая добродетель, хотя и представляет собой самостоятельную ценность, ведет человека к благу. Добродетель возводит личность на определенную ступень нравственного восхождения, открывает доступ к переживанию блага.
  
  Истинно-христианская добродетель - это горячее желание (жажда) и благодатная сила пребывать в общении с Богом чрез Господа Иисуса Христа, чрез ревностное, постоянное и полное исполнение Его воли, с помощью благодати и с верою в Господа, по силе и обету крещения.
  
  В Священном Писании Нового Завета добродетель выступает как обобщенное обозначение всех нравственных достижений человека. В Послании к филиппийцам апостол Павел говорит: "Братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что добродетель и похвала, о том помышляйте" (Филипп.: 4, 8). Апостол Павел всех христиан увещает: "Всегда ищите добра; духа не угашайте, горнего ищите, горя духом", "С усердием стремлюсь к почести высшего звания" (Филипп.: 3, 12, 14; 1 Фес. 5, 15,19; Кол.: 3, 1; Рим. 12, 11). Добродетель всегда одна и нераздельна, как одна воля Божия, один нравственный закон, так как Законодатель один и "иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во единем, бысть всем повинен" (Иак. 2, 10-11). Истинная добродетель творится ради Бога и ведет к богообщению, которое достигается через ревностное, усердное, постоянное, исходящее из сердца исполнение святой воли Божией. Христос говорит: "Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие, но творяй волю Отца Моего, Иже на небесех" (Мф.: 7, 21; Лк.: 9, 62; Мф.: 10, 22). В "Послании восточных патриархов" сказано о разнице между естественной и христианской добродетелями: "Добро, которое человек может делать по природе, будучи естественным, делает человека только душевным, а не духовным, и оно не содействует к спасению, хотя оно и не есть зло, и не служит к осуждению, ибо добро как добро не может быть причиной зла.
  
  Истинно доброе дело должно совершаться с благоразумием, своевременно, а также с учетом законных требований обстоятельств. Зачастую время или место или другое не позволяют делу быть добрым или явиться в истинном совершенстве и плодотворности. В этом случае необходимы рассудительность, благоразумие, которые приобретаются многообразным духовным опытом и которые подаются благодатью Божией. В этом случае "вопроси старцы и рекут тебе".
  
  Добродетель является врожденной нравственной потребностью человека, которая требует удовлетворения. Все проявления человека в этом направлении контролируются нравственным чувством. Человек называется добродетельным или порочным, имея естественно приобретенную способность к нравственно доброму поступку или к нравственно плохому. В течение жизни в силу подвижности человеческого настроения, добродетель и порок постоянно приближаются или удаляются от идеальной стадии развития нашей нравственной свободы, до того момента, пока она не становится идеально доброю, либо идеально злою. В христианстве любая нравственная сила рассматривается полученной от Бога, поэтому христианская добродетель должна определяться признаками смирения, веры и надежды. В основе социальных отношений в христианской этике находится любовь. Религиозным источником христианской нравственности и христианской целью общества служат 4 добродетели древней этики (мудрость, мужество, воздержание, справедливость) и 3 богословских добродетели (вера, надежда, любовь).
  
  По действию на человека природы, воспитания и Божией благодати все добродетели можно разделить на три вида: 1) природные, которые относятся к естественным силам и способностям души, то есть к уму, чувству и воле (ясность ума, быстрота мысли, надежность памяти, искренность чувства, стойкость воли); 2) приобретенные в процессе интеллектуального и нравственного формирования, являющиеся результатом полученного образования и воспитания (умеренность, выдержка, благодарность, великодушие, постоянство, целеустремленность); 3) харизматические, которые превышают меру и возможности обычного человеческого естества и являются чистым даром Божественной благодати (сверхъестественная мудрость и ведение, чистота сердца, радость, мир, кротость, умиление, истинная любовь ко всем людям и Богу, верность, доблесть).
  
  По отношению человека к своей природе, к другому человеку и Богу добродетели делят на следующие группы: 1) аскетические, в основе которых лежит принцип воздержания (пост, бдение, телесные подвиги, труд, чистота, непорочность, трезвение, целомудрие); 2) нравственные или этические, в основе которых находится принцип уважения к достоинству человека и забота о его благе, то есть нравственный принцип (внимание, признание достоинств человека, честность, искренность, доверие, благодарность, любовь, благоволение, милость, помощь, услуга, одолжение, бескорыстность, самопожертвование, доброжелательность, терпение, снисхождение, благосклонность, смирение, кротость, отзывчивость, скромность, взаимная ответственность, сострадание, симпатия, сочувствие, любое участие в судьбе ближнего); 3) религиозные, в основе которых лежит принцип богопочитания, то есть религиозный принцип (религиозные вера, надежда, любовь, страх Божий, благоговение, благочестие, кротость, молитва, смирение, покаяние, умиление, верность, преданность, праведность, безмолвие, созерцание).
  
  Все добродетели связаны между собой подобно звеньям духовной цепи и зависят одна от другой. Например, молитва зависит от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты. О связи между добродетелями также говорит апостол Петр: "И в самое же сие тщание все привнесше, подадите в вере вашей добродетель, в добродетели же разум, в разуме же воздержание, в воздержании же терпение, в терпении же благочестие, в благочестии же братолюбие, в братолюбии же любовь" (2 Петр.: 1, 5-7). Человек, который стяжал добродетель - стяжал нерасхищаемое вечное сокровище. Все другое может быть расхищено и все непременно оставит человек в час смерти. А добродетель безопасно проходит чрез этот испытательный пункт и входит с человеком в небесное отечество.
  
  2.3 Теллурический нравственный закон духовных стихов
  
  2.3.1 Почитание земли
  
  В дореволюционных источниках земля воспринимается как кормилица и хранительница нравственного закона. К земле обращаются как к живому существу, каются перед ней. Одним из столпов народной веры являлся культ земли . Мать-сыра земля в древних народных представлениях безгрешна и насыщена Святым духом, а грех заключен в самом человеке. В духовных стихах физический мир характеризуется как идеальный мир фольклорной нормы: на матушке-сырой земле текут реки быстрые, стоят леса темные, дуют ветры буйные, светит солнце красное. Напротив, душевный мир человека, который творит по своей воле грех, - это "мир во зле лежащий", отступление от идеальной нормы, что выражается в стихах следующими эпитетами: житие суетное, мысли нечестивые, душа грешная.
  
  В стихе "Плач земли" матушка сыра земля плачет перед Господом Богом и говорит о том, что вольный свет для нее стал очень тяжел и становится все тяжелей из-за увеличивающегося количества грешников и беззаконников. Господь успокаивает ее, чтобы она потерпела немного времени до тех пор, пока грешные рабы сами не придут к Богу с чистым покаянием:
  
  "Ежели придут, прибавлю я
  Им свету вольного, царство небесное;
  Ежели е придут ко мне, к Богу,
  Убавлю я им свету вольного,
  Прибавлю я им муки вечныя,
  Поморю я их гладом голодным!"
  
  О благоговейном отношении к земле наших предков можно судить о древнем обряде прощания с землей перед исповедью. Сначала делались три земные поклона в доме перед иконами. После Иисусовой молитвы следовал земной, "прощальный" поклон иконам, потом - прощание с домашними со словами "Прости меня Христа ради!". Выйдя на улицу, кланялись и крестились на церковь, совершали поклоны по четырем сторонам, затем шли на задворки и кланялись матушке-земле. После Иисусовой молитвы с крестным знамением люди становились на колени и начинали умывать землей или снегом себе руки. Земля и снег не стирались до тех пор, пока кающиеся не придут в храм и не положат "большого трехпоклонного начала". После совершения обряда умовения рук, люди произносили еще раз Иисусову молитву с земным поклоном, а потом, стоя на коленях, кланяясь во все стороны, причитали:
  
  "Еще раз, моя питомая,
  Прикоснусь к тебе головушкой,
  Испрошу у тея благословеньица,
  Благословеньица со прощеньицем, -
  Что рвала я твою грудушку
  Сохой острою, расплывчатой,
  Что не катом тея я укатывала,
  Не урязливым гребнем чесывала, -
  Рвала грудушку боронушкой тяжелою
  Со железным зубьем да ржавыем.
  Прости, матушка питомая,
  Прости грешную, кормилушка".
  
  Крестьяне просили прощения у сырой земли "ради Спас-Христа, Честной Матери, все святыя Богородицы, да Овласия заступника, да Ильи - пророка мудрого, да Егорья Победоносчика". Затем они крестились и лежали некоторое время, приклонившись к земле головой. В другом покаянном стихе люди просили прощения у страны восточной, солнца красного, месяца, звезд, темной ноченьки, буйных и крылатых ветров, темных лесов, скатчатых гор, вольных рек. У "сырой матушки, мать-земли питомой" выспрашивали прощения за то, что на нее "нечисто хаживали", "слюной плювывали", "не тветы на тебя сажала, а сохой пытала", "не гребнем тебя чесала - бороной скребла", что докучали сырой земли.
  
  В XX в. образ Матери-сырой земли претерпел существенные изменения, связанные с тем, что в России развертываются процессы урбанизации и индустриализации. Бытие человека становится зависимым не только от природы и земли, но, в большей степени, от исторических событий и политических решений. В современных духовных стихах земля не персонифицируется. Это в первую очередь земля могильная:
  
  "Прощайте, родные,
  Все мои друзья.
  Обитель готова -
  Сырая земля".
  
  Если земля и называется матерью в современных стихах, то она не является адресатом покаяния.
  
  Грехи против рода и материнства, против матери-земли считаются самыми тяжелыми из-за особого почитания божественно-материнского начала в народе. На разных ступенях космической божественной иерархии носителями одного материнского начала являются Богородица (в кругу небесных сил), земля (в кругу природного мира), мать (в родовой социальной жизни). На сродство Богородицы с матерью-землей и кровной матерью указывается в стихе:
  
  "Первая мать - Пресвятая Богородица,
  Вторая мать - сыра земля,
  Третья мать - кая скорбь приняла".
  
  К родовым грехам относятся: убийство младенца в утробе (грех против женского плодородия), разлучение мужа с женой (грех против семейного закона), матерная брань (грех словом, от которого содрогаются небеса, приравнивается к убийству), оскорбление родителей через кровосмешение, колдовство (грех против плодородия нивы и скота).
  
  Перед сырой матерью землей в народе приносили покаяние. Об этом говорится в стихе "Непрощаемый грех":
  
  "...Во третьем греху покай, да мать сыра земля,
  Ты покай, прости да добра молодца, -
  Уж я ездил, доброй молодец, да по чисту полю,
  Я убил в чистом поле купця, гостя торгового".
  
  Мать сырая земля прощает доброго молодца во всех грехах, кроме третьего, так как "убил ведь своёго брата кретового", тем самым "порушал ведь да крёстно знаменьё".
  
  2.3.2 Сквернословие
  
  От того человека, который "матерным словом сквернится-бранится", будь то пьяница, или женщина, которая "скверным словом дерзанется", "мать сыра земля потрясется" и "Пресвятая Богородица со престолом потронётся", как сказано в стихе "Василий Кесарийский". В стихе "Ты дороженька, ты Господняя", в котором душу ведут два ангела и спрашивают у нее: "Почему же ты душа мимо раю прошла, к нам у раё не зашла?", в конце среди прочих причин упоминаются "ти за тыя слова, слова матерныя", из-за которых "ти венец перступил, ти душу загубил".
  
  2.3.3 Колдовство
  
  О не прощаемых родовых грехах, в том числе о колдовстве, повествуется в стихах о трех душах:
  
  "Что и первая душа согрешила:
  Во утробе младенца задушила,
  Что вторая душа согрешила:
  У хлеба спорыну отнимала,
  Что и третья душа согрешила:
  У коровы молоко выкликала,
  Под скрипучее дерево выливала".
  
  Также о разных видах колдовства повествуется в "Стихе про душу великой грешницы": "межку через межку перекладывала, с чужой нивы земли украдывала, не по-праведну покосы я разделивала, вешку за вешку позатаркивала, чужую полосу позакашивала, в соломах я заломы заламывала, со всякого хлеба спор отнимывала, проворы в полях пораскладывала, скотину в поле понапущивала, суседний хлеб повыстравливала, добрых людей оголаживала, из коровушек молоки я выкликивала, во сырое коренье выдаивала". В этом же стихе упоминается грех убийства младенца при ночном кормлении грудью: "во белых во грудях его засыпывала", и "во утробы младенца запорчивала". К родовым грехам относится также разлучение супругов: "мужа с женой я поразваживала, золотые венцы поразлучивала". В стихе "О страшном суде" также упоминаются колдовские действия: "у коровушек удойчик отнимали, из квашни спорынью доставали", в результате которых коровы переставали давать молоко, а тесто в квашен не закисало, и хлеб оказывался не сытным.
  
  2.3.4 Блуд
  
  В "Стихе про блудницу" священник видит свою родную мать "на втором на суде, на пришествии" истерзанную железными огненными оковами по рукам и ногам, сидящую на страшном огненном змее, которая объясняет ему, что такое наказание она получила за то, что "поругала отца, матерю, свой род весь, племя":
  
  "...Со всяким целовалася, обнималася...
  ...Много венцов я поразлучивала,
  На чужую сторону я проваживала.
  Ради мирского сомущения,
  Ради телесного пригваждения,
  Ради многих моих прилучников".
  
  Вместе с этим она "носила кокошнички, жерелья, цепочки, серьги, кольца, перстни златы и серебряны, каменья земчужные и драгоценные". Мать кается перед сыном также в том, что говорила мужу, чтобы тот покупал ей "платья самоцветные, снаряжал бы мене, многогрешницу, на беле свете". Хотя и каялась она в этих тяжких грехах перед духовным отцом, но, однако, "не в своем ли я очищении, не в чистом своем я платьи". За все грехи блуднице уготованы многочисленные наказания: вокруг ее головы, шеи и пальцев "обвиваются мелкие скурапеи огненны", которые сосут ее "главу буйную груди белыя и пальцы белыя, выпивают мозг из буйной головы, высасывают кровь горючую". "Две мышицы люты вогненные сосут уши слышанныя, спомрачают ум в буйной голове". Перед ней стоят "два дьявола вражия, люты огненны с каменьями со стреляющими", которые бьют ее по губам и зубам и терзают тело железными крючьями.
  
  В стихе "Непрощаемый грех" молодец кается перед землей в первом грехе:
  "Во первом греху прости, покай меня, -
  Уж я жил-то с кумой да со крестовою,
  Уж я прижил у кумы да млада отрока".
  
  В народе не одобрялся второй брак, что нашло отражение в "Стихе о вдовах", в котором три вдовы Моисеевы кланяются Богу и спрашивают Него, идти им за второго мужа или нет, а Господь им отвечает:
  
  "Ох вы, вдовы Моисеевы!
  Не ходите вы за втора мужа,
  За втора мужа за беззаконного".
  
  Если вдовы послушают Христа, то Он прибавит им "свету вольного", а если не послушают, то от них убавится свету вольного, а муки вечные и бесконечные прибавятся. В другом варианте этого стиха навстречу "двум вдовушкам, молодехоньким вдовкам да зеленехоньким" идет Иисус Христос. На вопрос, можно ли идти за вторых мужей, Он отвечает, что, если они выйдут замуж второй раз, то их золотые венцы потемнеют и будут "темнее темной ноченьки, чернее сажи потолочной, грязнее грязи подорожной". Если же не пойдут, то "посветлеют тут ваши золоты венцы, будут светлее светла месяца, будут яснее ясна солнышка".
  
  2.3.5 Непочитание родителей
  
  В "Слове о муках, заповеданных Пресвятой Богородице архангелом Михаилом" рассказывается, что за непочитание детями своих отцов и матерей в наказание положено стоять по колено посреди огня, за блуд девицы с отроками, а жен с чужими мужьями - нужно стоять по пояс в огне. За то, что "отцы своих детей учили браниться" нужно в аду стоять по груди в огне, а за то, что "отцев своих духовных бранили и не почитали" - по горло, то есть заслуживают самого большего наказания из всех. Между тем и сами некоторые "митрополиты и епископы, и прочих священных и монашеских чинов" также заслуживают вечных мук за то, что детей своих духовных бранили и не почитали, "устами своими чтут, а на сердце зло мыслят". За это им уготовано мучение - видят свет, в идут во тьму.
  
  В стихе "Непрощаемый грех" человек кается во втором грехе перед землей с такими словами:
  
  "Во втором греху покай, матушка сыра земля,
  Ты покай да добра молодца, -
  Я бранил отца да бранил матушку..."
  
  За то, что душа "отца и мать не почитала, Христа Бога раздражала", "запустили меня - душу, душу грешную во тьму глубокую, во пляшший огонь", говорится в "Плаче души". Иногда осуждаются и неправедные родители за плохое воспитание своих детей:
  
  "Пошли грешные в огненну реку,
  Они плачучи и возрыдаючи,
  В тосках телеса обрываючи,
  К сырой земле припадаючи.
  Клянут-бранят дети отца с матерью:
  "Не спасибо вам, отец с матерью!
  Умели вы нас породити
  И умели вспоить-вскормить,
  Да не умели на добрыя дела научить,
  Призрили нам муку превечную".
  
  2.4 Ритуальный нравственный закон духовных стихов
  
  2.4.1 Леность и своеволие
  
  К грехам против ритуального закона Церкви относятся многочисленные нарушения, к которым приводит своеволие и леность:
  
  "Грешники...
  Книг Божьих не читывали,
  По писаному в них мы не делывали,
  Ко божьим церквам не прихаживали..."
  "Вы за хрест, за молитву не стояли,
  Господней воли вы не творили,
  Господни заповеди нарушали".
  
  В стихе "О страшном суде" Христос судит грешные души за то, что
  "...Жили, все свою волю творили,
  Ко Божией ко церкви не ходили,
  Меня, Христа, не величали..."
  
  В стихе "Три души праведныя" Христос спрашивает их, слушали ли они колокольный звон и церковное пение, "перенимали ль вы читаньице церковное", почитали ли они отца духовного? "Провалилась душа в преисподний ад" и за то, что " заутрени, вечерни просыпывала, в воскресный день обедни прогуливала" в "Стихе про душу великой грешницы". В стихе "О страшном суде" также упоминаются такие грехи, к которым приводит леность:
  
  "...Господнее служение не слыхали,
  Воскресную заутреню просыпали,
  Небесное служение просыпали,
  Воскресную обедню проедали..."
  
  В стихе "Богородица Сама судит" матушка Владычица Богородица громким голосом говорит грешным, проклятым и беззаконным душам отойти прочь от Нее по этим же прегрешениям. Наоборот, "растворенный, распечатанный рай стоит", а также "изготовлены про вас ризы неизносимыя" и "возложу я на вас золотые венцы", "поставлю я вам в раю престол", "уж я дам вам в раю свою волю" тем душам праведным, душам спасенным, которые "заутрени не просыпывали, обедни в обедах не прообедывали, вечерни на улицах не проигрывали". Михаил архангел объявляет муку тем, которые
  
  "Священныя обедни прогуливали,
  За смирною вечернею не стаивали,
  Со слезами Богу не маливались,
  Земных поклонов не кладывали
  От белого лица до сырой земли".
  
  Лености посвящен отдельный "Стих о лени", источником которого является слово Иоанна Златоустого, как об этом указано в первой строке стиха. Святой увещевает людей долго не спать и не лежать, вставать рано и ложиться поздно, потому что "лежа вам добра не видати и грехов не очистити". Часто употребляется выражение "о, горе таковому ленивому!" У ленивого камень за плечами, тараканы на плечах. Ленивый сравнивается с пьяной свиньей, которая валяется в грязи и чешется об угол. Он, как пест, который шатается по улице, завидует людям и надеется на чужое добро. Ленивый кормится чужими трудами, подобен червю, который капусту точит. Подобно трутню, он валяется на печи, не просыпается, а если и проснется, не молится Богу, "что и знает, да не прочитает". У ленивого "во браде посмешество, на языце - гордость, во главе его уныние, на сердце его печаль". Сатана гнездо в сердце свил у ленивого. Его постигают беды и напасти, как снег на голову летит. Ему "милу не бывати, в судьях не живати, сладкого не едати, брашного не пивати, срядного не уносити", не наследовать ему Небесного царства, а наследовать "злу муку превечную". Бог не печется о ленивых рабах.
  
  Для христианина необходимым условием всякой деятельности, укрепляющей его волю, является труд. Он был заповедан Богом согрешившему человеку еще в раю, поэтому каждый человек обязан трудиться. Апостол Павел пишет о необходимости труда в 1-м послании к Солунянам: "Умоляем вас, братие, делать свое дело и работать собственными руками, как мы заповедали вам". А во 2-м послании он резко отзывается о тех, которые поступают бесчинно и "суетятся", четко формулируя призыв к труду: "Кто не хочет трудиться, тот не ешь". Христианство не разделяет труд на "черный" и "белый", а требует от человека только того, чтобы труд его был честен и приносил соответствующую пользу.
  
  2.4.2 Несоблюдение постов, непочитание святых дней
  
  К ритуальным грехам относятся также несоблюдение постов и невоздержание от некоторых видов женского труда в среду и пятницу:
  
  "По середам пыли не пылится,
  По пятницам золы не золится".
  
  В стихе о трех дарах "пост и содержанье" поставлены на второе место после ночного моленья. На третьем месте - любовь и добродетель.
  Объяснение особого почитания среды, пятницы и воскресного дня содержится в стихе "Свиток Ерусалимский":
  
  "Поимейте вы три дни в неделю -
  Среду и пятницу, воскресение Христово:
  В среду жидовья на Христа совет советали,
  В пятницу роспят был сам Исус Христос,
  В третий день - воскресение Христово,
  Господа нашего Исуса Христа,
  Воскрес Христос из гроба и взошед на небо".
  
  В этом стихе в выражении "поимейте вы три дни в неделю" речь идет о необходимости соблюдения постов, то есть запрет на скоромную пищу, в среду и пятницу, а также о запрете работать в воскресные дни, которые предназначены для посещения церкви. Человеку, работающему в воскресный день, не будет "в житье прибытку, ни жеребью-таланту". Такого человека сам Господь "на седьмом соборе с двумянадесятью учениками в треисподний в ад проклинает". В "Стихе про душу великой грешницы" отошедшая душа приносит покаяние Христу в том, что "жила на вольном свету, середы и пятницы не пащивалась, великого говленья не гавливалась". В стихе "Три души праведныя" говорится также и о почитании "великого дня понедельничка", а в стихе "О Михаиле архангеле" - "того Воскресенья тридневного, тех годовых честных праздников".
  
  В духовных стихах о Пятнице ("О двенадцати пятницах", "Пятница и пустынник" и другие) говорится об особом почитании пятничного дня в русском народе. Источником стихов о Пятнице, имеющих выраженное назидательное значение, служат апокрифические сочинения "Сказание о двенадцати пятиницах, в году бываемых, в кои должно всякому православному христианину от греха блюстися и постися", "Поучение иже во святых отца нашего Климента папы Рымского о двунадесятницах". В стихе "Пятница и пустынник" повествуется, как к молитвеннику-"тружданину" предстала во сне Пятница и повелела отправиться в народ проповедовать "слово Божье". Пятница напоминает ему нормы праведной жизни, предупреждает о расплате за грехи. В этом стихе Пятница - это унаследовавшая функции языческого женского божества и отождествляемая с христианской святой Параскевой и получившая в народном быту имя Параскевы-Пятницы, в другом стихе она же является Параскевой-мученицей. Пятница выступает в стихе как проповедник заповедей Христа, она говорит человеку-тружданину во пустыни о почитании трех дней недели - среды, пятницы и воскресенья:
  
  "Поймите вы по три дня в неделю,
  Вы середы и пятницы поститесь,
  Воскресный день Господу молитесь".
  
  В стихе "О двенадцати пятницах" поясняется, за что нужно особенно почитать двенадцать великих пятниц в году. В первую великую пятницу (на первой неделе Великого поста) Каин убил Авеля. Человек, который постится в этот день, будет избавлен от убийства. Во вторую великую пятницу произошло Благовещение - "воплотился Господь в Деву Марию". Человек, постящийся в этот день, избавлен будет от плотской похоти и дьявольского искушения. Третья великая пятница знаменательна тем, что в этот день был распят Иисус Христос. Человек будет сохранен от неприятственной силы, если станет поститься в этот день. В четвертую великую пятницу Господь вознесся на небеса. За пост в этот день человек сохранен будет от водного потопления. В пятую великую пятницу Дух Святый сошел на землю, и Господь показался в трех лицах - Отец, и Сын, и Святый Дух. Если человек станет поститься в этот день, избавлен будет от "трясучной скорби". В шестую великую пятницу "взят был Илья и Еног вживе на небеса". Если поститься той пятнице, сохранишься от грома. В седьмую великую пятницу произошло Преображение Господа на Фаворе пред учениками, пред апостолами. Человек, постящийся в этот день, будет избавлен от лихих людей при дороге и при пути. В восьмую великую пятницу "за престолом преставилась Мать Пресвятая Богородица". Не будет нужды и печали у человека, постящегося в этот день. В девятую великую пятницу царь Ирод отсек Иоанну Предтече главу. Человек будет избавлен от зубной и головной ломоты, если будет поститься в эту пятницу. Десятая великая пятница посвящена мучениям "Праскевы-мученицы у Максимильяна-царя", которая "стояла за веру за крещеную, за крест, за молитву, за истину". Человек, постящийся в эту пятницу, не осудится напрасно от судей на суду. Одиннадцатая пятница посвящена Рождеству Иисуса Христа. Если человек будет поститься в эту пятницу, то "узрит при смерти Пресвятую Богородицу". В двенадцатую великую пятницу Господь крестился в Иордане-реке от Иоанна Крестителя. Кто станет поститься этой пятнице, тот "человек записан будет у Господа в животной книге". Все люди, которые постятся в эти пятницы, будут помилованы от Бога, а у непостящихся "зародится детище либо глупо, липо немо, либо еретик, либо клеветник, либо вор, либо разбойник, или всякому злу начальник будет". В этом перечне указываются пятницы, которые не являются сами по себе праздниками, а чаще предшествуют праздникам. Часть пятниц соотносится с переходными, то есть зависящими от Пасхи, праздниками. Например, четвертая - на другой день после Вознесения, пятая - на троицкой неделе. Десятая пятница может приходиться на эти дни или находиться между ними.
  
  За непочитание этих святых дней грешникам сулят адские муки. За то, что "поста не имели, среду и пяток не постилися, отца духовного не имели, тела и крови Христовой не принимали" грешникам уготовано мучиться в большой реке.
  
  В стихах "Архангелы Михайло и Гавриил - перевозчики через огненную реку", "Огненная река" и других стихах эсхатологической направленности также говорится о почитании пятницы, среды и воскресенья. В этом стихе грешные души ходят по берегу и "крычат-зычат да громким голосом", обращаясь к архангелам Михаилу и Гавриилу, чтобы они перевезли, перенесли их через огненную реку, к пресветлому раю, к самому Христу. Архангелы же отвечают, что не велено их везти через реку, так как
  
  "Ишша жили вы, душечки, на вольнем свету,
  Вы не знали, вы ни середы, ни пятници
  Да ни светлого Христова да воскресеньиця;
  Уж вы к Божьей-то церкви не хаживали,
  Уж вы звону колокольнему не варывали,
  Как четья-петья церковного не слушивали, -
  Вы подите-бредите, вы души да души в огненну реку,
  Души в огненну реку да муку вечную!"
  
  О посте говорится в стихе "Свиток Ерусалимский". Во время поста следует ограждаться "сердецом от зла, чревом на съедения, руками своими от заграбления, устами своими от пустых глагол, с пусту грех говорить". В пост особенно не допускается "на чужую жену зрить, в то время надобно от своей отбыть". Душевной пагубой является прелюбодействовать как с чужой женой, так и со своей во время поста, поскольку "дан вам пост на слаждение, душам вашим на спасение, телесам вашим на здравие". Особенно строгий пост требуется в Страстную неделю. Сам Христос в стихе говорит:
  
  "Поимейте вы мою страшную неделю:
  Как я, Господи, восскорбил своею душой
  От смертного часу до Христова воскресения,
  Такожды и вы попоститеся..."
  
  В стихе Христос требует обязательного говенья, исповеди и причащения на страстной неделе. Попоститься нужно верою, любовью, кротостью, смирением, благими делами. Хотя бы от Великого Четверга до Христова воскресения лишить себя "хмельного пития, скверности изо уст, изо бранного слова, матерно не бранитеся". В Великую Пятницу не подобает "ни пить, ни есть, ни ко кресту идтить, ни к Евангелью, ни устами своими дары принять", даже если приближается смерть. Если же в этот день человек требует хмельного, то "Мать Пресвятая Богородица на престоле встрепенулася".
  
  "Чем душа спасти, как во рай войти, - душа спасти есть святым постом и молитвами, - говорит Михаил архангел грешным душам. Отмечается, что так было написано и напечатано в книгах Божественных, которые находились в церквах соборных.
  Особо следует почитать Светлое Христово Воскресение - Пасху Господню:
  
  "Восемь дён за единый день,
  Ни блудом и ни пьянством,
  Ни обжорством, ни просыпанием".
  
  2.4.3 Пьянство
  
  Христианская вера с самого начала осуждала пьянство, особенно во время постов, поскольку основная масса населения занималась сельским хозяйством, а пьянство приводило к разрухе, голоду и нищете. Спиртного не было на поминальном столе. Подтверждением христианской традиции отрицания чрезмерного употребления спиртного, как большого греха, служат некоторые духовные стихи. В них пьянство осуждается за свои последствия в русской бытовой обстановке. Пороку пьянства посвящена не только одна строчка в перечне грехов, уготованных грешникам в аду, но и отдельный стих "Василий Кесарийский" ("О пьянице"). В "Слове Василия Великого о пьянстве" показана Богородица, которая осуждает этот порок. В уста Божией Матери вкладывается обличительная речь против этого порока. Ее речь переходит в бытовую сатиру и показывает своим содержанием, что осуждение этого греха вытекает не из религиозных, а из жизненных мотивов. Пьянство осуждается из-за своих безобразных последствий в русской бытовой обстановке . В этом стихе и соответствующих устных легендах произошло смешение: пьяницей оказался сам Василий Кесарийский, к которому является Божья Матерь и побуждает оставить его хмельное питье. Провозглашается, что горе всякому человеку, и мужчине, и женщине, кто хмельное питие испивает. Не подобает напиваться священникам и архиереям. Пьяниц нельзя даже в церковь Божию впускать. Он "молитвы себе ён не сотворит, креста на себя не возложит", в нем нет страха Божьего, он "Божию вечерню играет-пляшет, заутреню просыпает, воскресный день обедню беседу беседует". Пьяница осуждает священников, на драке "пребывает посторонним свидетелем", ложно божится, клянется, ругается матерными словами, ест хлеб неумытыми руками, валяется в грязи, он - "кровопиец, слезоливец, злой убивец, живопродавец". Даже псу не подобает "блевотины пьяницы излакати" после того, как пьяница "обхаркался и облевался". Не разрешается смеяться и осуждать пьяниц, а также разговаривать с ними:
  
  "Глядя на пьяницу, девица рассмеется -
  Пуще пьяницы согрешает,
  Грех себе на душу принимает".
  "Хто пьяницу осуждает,
  Пуще пьяницы согрешает.
  Не подобает с пьяницей навстречу стреваться,
  Не подобает супроти пьяницы становиться,
  Подобает пьяницу обыходом обходити,
  Не подобает с пьяницей добру речь говорити,
  Не подобает пьяницу на добру речь споучати:
  Пьяницу не научишь, только раздражнишь.
  Древом убьет аль ножом он зарежет".
  
  Пьяницы сами себя предают скорой смерти и принимают грех на душу. В конце стиха описываются муки ада, уготованные для пьяниц: "висят черви висящие, людоеды, течет река вогненная от востока до западу". Некоторые поздние стихи посвящены пьянству: "Хмельное вино", "Зелье бесовское".
  
  2.4.4 Смех
  
  В аду уготованы мучения еретикам,
  "...прелюбодеям-блудникам,
  Смущеникам-сводникам,
  Смехотворцам, двуязычникам,
  Пьяницам и корчевникам,
  Плясунам и волынщикам".
  
  Обличаются скоморохи и музыканты, с чем связана многовековая борьба Церкви с представителями народного искусства. В одном из стихов ангел объясняет грешной душе, за что она попала в муку вечную:
  
  "Да и что ты, душа, на белом свете жила,
  Как в тюрьме сидела,
  Много сыпывала, много гуливала,
  Ты бесовских песен много игрывала?"
  
  В "Стихе про душу великой грешницы" в число многочисленных грехов души, за которые ей предстоят вечные мучения, входит и частые хождения по свадьбам и всевозможным игрищам, на которых она наряжалась зверям:
  
  "По игрищам душа много хаживала,
  Под всякия игры много плясывала,
  Самого сатану воспотешивала".
  
  В стихе "О нынешнем веке и будущем" "огонь-пламень неугасимый и место темное, и черви лютые, и пропасть подземельная" уготованы, кроме всех прочих грехов, и за то, что "в гусли, во свирели играли, скакали, плясали, все ради его, ради дьявола".
  
  Пресвятая Богородица плачет, видя мучения множества народа. Она провозглашает горе ворам и разбойникам, скоморохам и плясунам, тем, "кои смущают к играм и игрищам, и кто смущает бесовским песням и игрищам". Они примут от Нее горькую смерть, "и труд их будет не милостив". В стихе "Богородица сама судит" осуждаются души, которые "охочи были на улицу ходить, скакать-плясать".
  
  Представление о греховности смеха соответствует представлениям Нового Завета и святоотеческой традиции. В Евангелии смех употребляется в положительном смысле только один раз: "Блаженны плачущие, ибо воссмеетесь" (Лк, 6, 21). "Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете" (Лк, 6, 25). То есть те, кто в земной жизни ищет и добивается лишь утех и наслаждений, отнюдь не блаженны. Хотя сами они себя считают счастливцами, и другие их считают таковыми, - но по духу Евангельского учения они являются несчастнейшими людьми.
  
  По Иоанну Лествичнику, "безвременный смех" рождается иногда от беса блуда, от тщеславия или от пресыщения. Иоанн Златоуст указывает на то, что "смех не от Бога, а от черта; христианину подобает лишь скорбь о своих грехах". Этическим идеалом христианства является светлая, умиротворенная улыбка, которая сочетается со слезами смирения и сожаления. Улыбка выражает светлую тихую радость души. Она совместима с печалью и слезами. Смех античности представлялся греховным и всегда отрицался. Смех на Руси, особенно в периоды кризисных эпох и исторической нестабильности, становился выражением "реальности хаоса", по выражению Н.А. Хренова. Это смех в большей степени "плачевный", "сквозь слезы". Он отражал трагические и фаталистические народные настроения. Общество с таким эсхатологическим настроем в периоды кризиса соотносило смех с грехом и считало его проявлением бесовского начала. Активизация эсхатологизма ставило русского человека в эпоху до Нового времени на грань жизни и смерти. Поведение юродивых на Руси стало концентрированным выражением настроений. В юродстве объединилась и смеховая культура, и христианская слезность. Юродивый стремился рыдать над смешным. Слова и поведение юродивых разоблачало несовершенство существующего мира, нарушающего нормы христианской морали. Природа смеха юродивого была скорее "плачевной", апокалиптической, которая выражала "трагический вариант смехового мира".
  
  2.4.5 Смирение, плач, памятование о смерти
  
  Христианское смирение составляет основу православной культуры. Идея христианского страдания считается одним из важнейших критериев истинности человеческой жизни. Без добродетели смирения не может быть приобретена никакая другая, без нее немыслимо духовное совершенствование христианина. Христос Свои новозаветные заповеди блаженства начинает заповедью о смирении: "Блажени нищие духом, яко тех есть царство небесное" (Мф.: 5, 4). Каждый христианин, и нищий, и богатый, должен осознавать себя нищим духовно, то есть видеть, что в нем нет ничего своего доброго. Все доброе в нас - от Бога. От себя же мы прибавляем только зло: себялюбие, прихоти чувственности, греховную гордыню. Совершая любую другую добродетель не в духе смирения, человек непременно впадает в богопротивную гордыню и отпадает от милости Божией.
  
  В русской средневековой культуре аскетический монашеский идеал приобрел высокий статус. С точки зрения И.А. Ильина, в этом типичном для православной культуры идеале присутствует "дух отречения от радостей жизни" . В.В. Розанов отмечал особую монастырскую ментальность, которая выражалась в иррациональности и стремлении к вечному поиску недостижимого идеала: "Монастыри, - что такое они, как не грусть, как не уединение человека от человека? Откуда это, если свет совершенно "бел и прост?"
  
  Смирение, покаяние, сожаление о своей греховности, как доминанта христианской морали и истинности человеческой жизни, эмоционально выражалась в древней плачевной традиции на Руси. В мировосприятии русского народа страдание - благостно-очищающая ценность и духовно-возвышающее начало, по мнению Г.П. Федотова. Это соответствует словам Христа "Блаженни плачущие" (Мф, 5, 4), означающим, что слезы лишений и страданий в земной жизни будут вознаграждены блаженством в Царстве Божием. Здесь понимается именно духовный плач - плач о грехах и, в связи с этим, - об удалении от Царства Божия. Слова Христа говорят о том, что блаженны те, кто не только скорбит о своем несовершенстве и недостоинстве, но и плачет об этом. Под плачущими также понимаются подвижники христианства, исполненных любви и сострадания, которые плакали о других грехах, падениях и страданиях других людей, а также все скорбящие и обездоленные люди, если они свою скорбь принимают по-христиански - смиренно и покорно.
  
  По мнению христианских отшельников, в момент плача душа погружается в размышления о греховности всего мира, кается и скорбит. "Дар слез", как истинный Божий дар, плач во время молитвы считается в христианстве важнейшим элементом духовности. Исаак Сирин считал, что главным занятием монаха в келье должно быть "пролитие слез". Слезы во время молитвы являются признаком Божьей милости, которой сподобилась душа в покаянии. Слезы служат признаком того, что молитва принята. Симеон Новый богослов ставил плач на второе место после Иисусовой молитвы по значимости для подвижнической жизни: "Чудо неизъяснимое! Текут слезы вещественные из очей вещественных, и омывают душу невещественную от скверн греховных.
  Иоанн Лествичник сравнивал слезы с водой Крещения и был убежден в том, что "источник слезный после Крещения выше самого Крещения, хотя и дерзко несколько сказать это". По мнению Нила Сорского, плач укрепляет в вере и очищает душу от скверны. Слезы обозначают душевную чистоту, просветленность духа, умиление. Они очищают болезненную душу . Личность сострадает и плачет, и в таком нравственном переживании воспринимает несовершенство собственного существования. Нил Сорский много размышлял "о слезах теплых, очищающих душу и ум". Такое слезное видение мира исихастами характеризует особый уровень миросозерцания, сопровождающийся осознанием тщеты мира и стремлением к жизни в Боге.
  
  По В.В. Розанову, в тайне слез содержится главная тайна христианского действия на мир. Слезами оно преобразовывало историю. Бичи, костры и тюрьмы - это лишь бессилие тех, кто не умел плакать. По мнению В.В. Розанова, инквизиция - конец христианства, тюрьма - ниспровержение его. Центр христианства - это прекрасное и плачущее лицо. Только русский народ смог уловить лик Христа, как отражение божественной сущности, его просветленной духовности и энергии. Оно является Лицом бесконечной красоты и бесконечной грусти Русский народ пребывает в печали, но эта печаль ему так сладка и родна, что он не променяет ее ни на какие веселости.
  Плачевная модель поведения особенно была характерна для странничества. По словам Н.А. Бердяева, русские люди по природе своей странники, которые ищут Божьей правды, отказываются повиноваться властям. Путь земной в представлении русского народа - это путь бегства и странничества. Также носителями плачевной формы культуры были и калики перехожие - профессиональные исполнители духовных стихов, посредники между церковью и народом. Как и юродивые, калики выполняли функцию диалога между языческой и православной сферами русской культуры. Плачевность общества обуславливало возрастание апокалиптических идей и, в связи с этим, активизация христианской веры в народной культуре, происходящая в кризисные эпохи. Духовные стихи калик перехожих, которые отражали сущность народного православия, обладали обостренной плачевно-покаянной интонацией и этим отличались от церковной молитвы. Ф.П. Буслаев считал, что духовные стихи в умильных плачах и душеполезных назиданиях заменяли молитву. В контексте того времени термины "покаяние", "слезы", "умиление" относятся к двум смысловым сферам: 1) личное раскаяние, обдумывание и осуждение своих поступков, исповедание; 2) участие, умиление картиной окружающего мира, сопереживание, которое выражается в слове и образе.
  
  В древнерусском художественно-эстетическом сознании тема покаяния занимала значительное место и была весьма актуальной. Распространенность стихов, связанных с малой эсхатологией, то есть повествующих об участи души человека после смерти, связана с тем, что тема загробной жизни всегда особенно волновала людей. Памятование о смерти с древних времен считалось христианской добродетелью. Стихи-плачи, которые напоминали о расставании души с телом и воздаянии за гробом, концентрировали внимание исполнителей и слушателей на моменте перехода человека в вечность, призывали осознать свою греховность. Покаянные стихи были известны на Руси уже с XV в. Наиболее ранние исторически сложившиеся формы духовных стихов в период раннего Средневековья в монастырской среде получили названия покаянные (покаянны), слезные, умильные (умилительные). Появление в XVI в. заголовков "Стихи покаянные, слезны и умиленны" раскрывает их практическое предназначение. Они служат тому, чтобы душа пришла к покаянию. Термины "слезы" и "умиление" говорят о теме личного раскаяния, исповедания, обдумывания и осуждения своих поступков, а также о сопереживании, участии и умилении картиной окружающего мира, которые выражаются в слове и образе. Для древнерусского читателя такие понятия, как "слезы", "покаяние", "умиление" несли образ духовного очищения. Они характеризовали содержание распеваемых текстов духовных стихов, основными мотивами которых были следующие: покаяние души, сокрушение о своих грехах в ожидании смерти, умиление Божественной красотой окружающего мира, слезное моление о прощении перед Богом. Такие стихи подчеркивали личностные эмоциональные переживания.
  
  Покаянные духовные стихи начинаются с мотива-обращения к душе, которой отводится главная роль. Душа в стихах участвует в "оживлении" тела, она является дыханием жизни, без нее тело - прах. Используется монолог в форме разговора человека с грешной душой, которую он обличает в злых делах. Преобладают сокрушенные настроения, мотивы страха человека, который осознает свою греховность. В духовных стихах применяются такие эпитеты по отношению к душе, как "окаянная", "блуденной", "всестрастной". Душу призывают вступить на путь покаяния, а пребывание в унынии порицается. Покаяние ведет к излечению души, ведет ее к просветлению и спасению. Покаянному настроению способствует напоминание о близости Страшного суда.
  
  В структуре покаянных духовных стихов выделяют две уравновешенные части. В первом эпизоде мотив будущего воздаяния звучит приговором, и человеческой душе показывают ужасную картину вечных мучений. Во втором эпизоде наступает переход от укоризны к назиданию. Душе предлагают задуматься о грядущем последнем времени. Назидательный мотив указывает путь к спасению, поскольку продолжение жизни в другом состоянии возможно лишь через исповедание и покаянную просьбу. В концовке покаянных стихов часто высказываются мысли о спасении и помиловании души, просьбы о прощении грехов, которые заимствованы из покаянных канонов, акафистов, богослужебных молитв, погребальной службы, Псалтыри. Заключительные строки покаянных духовных стихов содержат шаблоны из канонических богослужебных текстов. Обязательно употребляются слова "спаси", "даруй", "подай", "избави", "прости", "возопи", что является "продуктом усвоения церковнославянской традиционной фразеологии, взятой из покаянных канонов, погребальной службы, Псалтыри, славословий, акафистов, богослужебных молитв. Однако уникальность стихов состоит в том, что они свободны от ритуализированного контекста и служебной приуроченности. В них звучат мотивы осознания греховности и житейского пути спасения.
  
  Тема покаяния присутствует в многочисленных стихах о кончине мира и Страшном суде. Для них характерны масштабность и повествовательность изложения, доскональное описание мук в аду и тех грехов, за которые они даются. Эпическая стилистика характерна для новгородских и северорусских эсхатологических стихов: "воскреснет Небесный Царь", "Михайло Архангел - грозный судья", "О страшном суде" или "Полетите, полетите, Петры-Павлы". Небесными карателями предстают сам Небесный Царь, архангел Михаил, Петры-Павлы, Илья-пророк, Козьма-Дамиан, Ондрей Первозванный. Упоминание о последнем связано с распространенным сюжетом о миссионерском путешествии апостола в Киев и Новгород, бытовавшем на Руси. В эсхатологических духовных стихах основой сюжета является диалог между Богом и грешниками. Очень редко повествуется о праведниках и уготованном им месте в Царстве Небесном. В одном из стихов из Пинежья Богородица засыпает огненную реку песком, поскольку не может "притерпеть" муки грешников.
  
  В стихе "О смертной памяти", появившемся во второй половине XVI в., содержатся такие выражения:
  
  "Горе тебе, убогая душе!
  Солнеце ти есть на запади,
  А дене при вечере".
  В стихе "Плач Адама" Адам взывает к Богу с такими словами:
  "Боже мой милостивый,
  Помилуй нас, грешных!
  Увы мне, грешному,
  Увы беззаконному!"
  
  Там же среди прочих добродетелей указывается на слезы и покаянье, которые вместе с постом и молитвой "только нам пособит, только нам поможет". Остальное же
  
  "...ничто не поможет,
  Ничто не пособит -
  Ни злато, ни серебро,
  Ни цветное платье,
  Ни дружья и ни братья".
  
  В стихе "Плач Адама" также указывается о предназначении человека на земле:
  
  "Послал нас Господь Бог
  На трудную землю.
  Велел нам Господь Бог
  Трудами кормиться,
  Велел нам Господь Бог
  Хлеб севати
  И хлеб воскушати..."
  
  Стих "Надо покаяться и очиститься" предупреждает о том, что смерть к человеку придет неизбежно. После смерти "великому богачеству на земле будет остатися". От смерти молением не отмолиться, слезами не отплакаться, казною не откупиться. Смерть "не емлет много злата-серебра". Поэтому человеку необходимо покаяться, возвратиться на истинный путь, призвать к себе духовного отца, исповедать все свои тайные дела и дать отпущение своим злым грехам.
  
  "Воззрим на образ Создателя,
  Прольем мы слезы горючия,
  Перед Богом стоя мы, перед Создателем".
  
  В стихе "Плач души грешной" говорится о том же: душе грешной не поможет ни имение, ни "богачество", "ни дружья, ни братии", "не замена душе ни злато, ни серебро". И только слезы, покаяние, полуночные поклоны, а также тихая и мирная милостыня помогут душе. В стихе "О суете жизни" к умершему человеку обращаются с сожалением, о том, что он "не обмылся слезами перед Господом", хотя уже и "твое мершее тело обмывать хотят". Плачет грешная душа, рыдаючи, и когда ее ведут на суд "мимо раю пресветлого, мимо царства небесного".
  
  В старообрядческом новгородском "Стихе к Пресвятой Богородице" содержится прошение об избавлении от вечных мук, а во второй части повествуется о расставании души с телом и о суде над душой. В стихе "Ой вы, братья мои, сестры", посвященном памятованию о смерти, подробно описывается обряд погребения:
  
  "Ой вы, братья мои, сестры, сожалейтесь надо мной,
  Молите Бога со злезами: "Со святыми упокой".
  И с молитвою святою до могилы донести,
  И с прощальною молитвой гроб в могилу опустить.
  И земной поклон положьте, и заройте землей,
  Крестным знаменьем осените и поплачьте надо мной".
  
  Памятованием о смерти проникнуты такие стихи - плачи:
  
  "...Проводим мы мертвых
  От двора до церкви
  С ярыми свечами,
  С горькими слезами, -
  Последнего свиданья
  И последнего прощанья.
  Прижмем руки к сердцу,
  Прольем слезы к Богу.
  И возрим мы, братие,
  На дубовые гробы"
  
  Обращаяся к гробам, как превечным домам, в стихе указано, что людям сколько не жить на свете, а их все равно не миновать, а тела, рано или поздно, пойдут "во сырую землю, земле на преданье, червям на точенье".
  
  Темой покаяния и слез пронизаны многочисленные погребальные духовные стихи о расставании души с телом, а также назидательные и эсхатологические стихи. Например, в стихе "Свиток Ерусалимский" Христос призывает людей к плачу перед наступлением Страшного суда:
  
  "Чады вы мои! Горькя вы плачитя,
  На страшен вы суд помышляитя.
  Время Божие приближается,
  Слово Божие скончивается;
  Будут остальные времена,
  Годы потрусливыя, натяжливыя..."
  
  В стихе "Ожидание смерти" человек обращается к Богу с мольбой дать возможность поплакать о своих грехах перед смертью:
  
  "И плачу я день и нощь,
  Я слезами умываюся.
  И плакать мне надобно,
  О своих делах покаяться,
  Что приходит пора-времечко
  Отправляться в путь-дороженьку".
  
  К ритуальным грехам церкви относится уклонение от исповеди и причастия: "В эвтих во грехах Богу не каялася"; "И отцу духовному не сказывала";
  
  "Померла эта душа без покаяния,
  Без того ли без попа без духовного.
  Провалилася душа в преисподний ад,
  Век мучиться душе и не отмучиться
  За свое согрешение,
  За свое беззаконие".
  
  "Горе нам, человекам, умереть без покаяния! Будет к нам смерть немилостивая", - призыв к людям в стихе "Надо покаяться и очиститься". В стихе "Богородица сама судит", кроме прочих грехов, Пресвятая Дева говорит грешным душам об адских муках за то, что "вы к отцам духовным на исповедь не хаживали, грехов своих не объявливали". Напротив, тех, которые "хаживали" к духовным отцам и не утаивали своих грехов, ожидает "растворенный, распечатанный рай". "Для чего попов-отцов не слушались?" - обращается к грешным душам архангел Михаил.
  
  В стихах подчеркивается важное значение молитвы, особенно не уставной и не просительной, а высшей ее формы, когда потрясенная душа обращается к Богу, изливает свои чувства перед Ним. В стихах можно найти разные типы молитв, для которых певец находит свое отдельное выражение. Например, молитва чистого отрока сравнивается с голубиным полетом Святого Духа ("От того от Осипова от моленья, яко голубь, дух на небо взлетает"), а отшельник, трудившийся в пустыне "жестко он молился - со слезами". Покаянная молитва Василия Великого принимает особенно бурные и жестокие формы:
  
  "Доходит Василий до Божьей до церкви,
  И руки и ноги о каменья ошибает,
  Буйную голову до крови проломает...
  Молитву творит, яко гром гремит".
  
  В стихах часто упоминается и мистическая молитва, которая для православного Востока связана с молитвой Иисусовой. О матери Егория Храброго сказано, что "стоит София Премудрая на святых молитвах на Исусовых". В стихе об Алексее Божием человеке Богородица внушает пономарю, который хочет узнать святого: "Твори ты Иисусову молитву, святой тебе сам объявится".
  
  Молитва есть мать всех добродетелей. Христос говорит нам: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин.: 15, 5), поэтому человек не может стяжать добродетели без помощи Божией.
  
  Основываясь на этих примерах высокой "доходной до Бога молитвы", можно судить об опыте собственной молитвенной жизни русского народа.
  
  2.5 Каритативный нравственный закон духовных стихов
  
  Каритативные грехи упоминаются во многих лирических стихах:
  
  "Душа...
  Всегда в злых делах упражнялася,
  Я а в гордости величалася.
  Не имела я милосердия,
  Сребролюбием побеждалася,
  Не имела я любви вовсе,
  Токмо гневом злым надымалася".
  
  Социальные грехи бедных - нарушение ими общинной справедливости, неправедный раздел земли, захват чужой доли. В отличие от воровства, которое редко перечисляется среди грехов, данные формы нарушения уравнительного мирского правопорядка, одновременно являются и грехами против матери-земли, поэтому особенно тяжелы.
  
  Осуждаются также неправедные судьи. В "Стихе о Михаиле архангеле" о них сказаны такие слова:
  
  "У вас там было на вольном на свету,
  У вас были судьи немилостивые,
  Судьи судили не по-праведному,
  Делали не повеленное, -
  Правого ставили в виноватые,
  Виноватого ставили во правые;
  С виноватого брали злата-серебра,
  Копили казну себе нечестную;
  Ваша казна будет явитися
  На втором на Христовом пришествии".
  
  2.5.1. Милосердие
  
  О милостыне Христос говорит в пятой заповеди блаженства: "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф.: 5, 7). Христос указывает, что трудящийся в этой добродетели уподобляется Самому Богу: "Будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд" (Лк.: 6, 36). По словам апостола Павла "кто сеет щедро, тот щедро и пожнет" (2 Кор.: 9, 6). Еще в Ветхом Завете сказано, что "блажен, кто помышляет о бедном! Вдень бедствия избавит его Господь" (Пс.: 40, 2). Если мы будем милостивы к людям, то Господь в ту же меру будет милостив к нам, о чем говорят слова Спасителя: "Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенную и переполненную отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам" (Лк.: 6, 38); "как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Лк.: 6, 31).
  
  В стихе "Два Лазаря" перечисляются грехи этого типа. Стих происходит от евангельской притчи о Лазаре (Лк.: 16), но, в отличие от нее, Лазарь предстает братом богатого, подобно сюжетам русских народных сказок. Убогий Лазарь, находясь в раю, вместе с Авраамом, укоряет своего богатого брата, который сидит во тьме ада:
  
  "Про имене Христово ты не подавал,
  Нищих-убогих ты в дом не принимал,
  Вдов, сирот, братец, ты не призирал,
  Ночныим ночлегом ты не укрывал,
  Нагого, босого ты не одевал.
  По пути сидящему не подавал,
  Темную темницу ты не просвещал,
  Во гробе умерших ты не провождал..."
  
  В стихе "О Михаиле архангеле" среди прочих условий указывается, что "в рай войти - честной милостиной, честной, не ожуренною", то есть поданной без осуждения и укора, от чистого сердца. О совершении дел милосердия втайне предупреждает Сам Христос: "Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного" (Мф.: 6, 1). К тому же явное милосердие развивает гордыню и тщеславие, самомнение и самодовольство, поэтому человек, который скрывает свои добрые дела даже от близких людей, поступает мудро, по словам Христа: "Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая" (Мф.: 6, 3).
  
  В стихе "Свиток Ерусалимский" о милостыне говорится, что она оставляет много грехов, избавляет от вечной муки, "наслеждает" к Небесному царствию:
  
  "Добро твори ж, ибо милостыню воздай,
  Неукрадомую, от праведного труда,
  От потного лица, от желанного сердеца".
  
  Людей, которые не творили милостыни, не пускали в дом сирот, вдовиц и странников, не посещали в темницах сидящих в наказание "змии лютые зубами скрежещут тело человеческое" . Милостыни уделяется большое значение, так как без нее невозможен русский путь спасения. В немилосердии заключается грех богатых в стихе о Лазаре. Приобретение богатства военным, насильственным путем, также как и обманным, торговым, не приемлется народом. В стихе о Лазаре говорится о социальной несправедливости, царящей в мире. В нем ярко описывается унижение невинного, жестокость и черствость богача. Причиной неравенства, являющейся его онтологическим оправданием, признается воля Провидения. Однако народ не склонен видеть все зло от богатых.
  
  При обращении к "человекам многогрешным, погибающим" Христос указывает, за что им уготованы адские муки:
  
  "Когда жили на вольном свету,
  Вы меня, гладного, не накормисте,
  Жаждуща не напоисте,
  Вы меня, нагого, не одесте;
  В горах, в вертепах, во пустынях
  Вы меня не нахождали;
  Во темных темницах
  Вы меня, Господа, не просвещали..."
  
  Стих "Вознесение" ("Про Христа милостива") являлся наиболее популярным среди нищих, так как в нем Христос "санкционирует" образ жизни нищей братии и гарантирует ей средства к существованию: "Мое имя свято будет вам кормилищем!" Когда Христос возносился на небо, заплакала вся нищая братия:
  
  "Уж и кто нас учить будет,
  Учить будет словам Божиим?
  Уж и кто же нас приютит в ночи,
  Пропоит, прокормит во дни светлые?"
  
  Христос их успокаивает и говорит, чтобы они не плакали. Он даст им гору золотую, реку медовую, будут они сыты и пьяны, обуты и одеты. Нищие же, опасаясь, что "отнимут ту гору бояре, князи, власти, басурмане, гости", просят Христа лишь об одном: "Ты сподоби нас честным Твоим именем, хлебцем черныим, куском вечныим". В конце стиха Христос благословляет нищую братию, чтобы святая милостыня во имя Его будет им помощницей и кормилищем.
  
  В стихе "О страшном суде" за то, что "нищую братию не уважали", а также:
  
  "Босого меня не обували,
  Нагого меня не одевали,
  От темныя ночи не предохраняли, -
  Подьте вы в пропасти земляныя,
  По вас двери полы-растворёны
  И смола-огонь припасены".
  
  В стихе "Три души праведныя" Христос спрашивает грешные души, одевали ли нагого, обували ли босого, кормили ли голодного, указывали ли слепому дороженьку? После того, как души подтвердили, что все это они исполняли, Христос отвечает: "Ступайте вы по правую сторонушку, отворены вам двери райские". Стихи, в которых речь идет о необходимости быть милосердными, практически повторяются слова Самого Христа о наследовании Царства праведниками, "ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне" (Мф.: 25, 31-40).
  
  В одном из вариантов стиха "Плач Адама" указано, что после того, как Христос Бог родился, в Иордане крестился, весь мир возновился, Адам освободился, христиане так должны относиться к нищим и убогим:
  
  "Оставим мы злобу,
  Восприемлем кротость,
  Возлюбим мы нищих,
  Убогую братью,
  Накормим мы голодных,
  Напоим мы жаждых,
  Обуем мы босых,
  Оденем мы нагих
  Своим одеяньем..."
  
  Так повелел нам Господь Бог, когда послал на трудную землю.
  В стихе "О Страшном суде" Христос указывает "милым людям": за то, что они "в темну темницу подавали,...нагого, босого одевали, от темныя ночи сохраняли... - ко Господу Богу приходите". В стихе "Богородица заступается" к этим добродетелям добавляется также следующее: "вы во гробе умерших со свечами провождали до Божьей до церкви, до сырой земли".
  
  2.5.2 Ложь, клевета
  
  В стихах клевета - грех против правды, является такой же жестокостью, как обман и беззаконие. В "Стихе про душу великой грешницы" среди множества других указывается и на такой грех:
  
  "По улицам душа много хаживала,
  По подоконью душа много слушивала,
  Хоть не слышала, скажу - слышала,
  Хоть не видела, скажу - видела".
  
  В духовных стихах разворачиваются сюжеты противопоставления добра и зла, праведности и греха, составляющие основу их аксиологии и объединяет все их типы и виды. В стихе о Голубиной книге символично представлена вековечная борьба Правды и Кривды в образе двух зайцев (или двух зверей), белого и серого. "Кривда Правду одолела", "Правда от Кривды отступилася". В результате Кривда остается на земле, и часто это относится к последним эсхатологическим временам. В "Стихе о Голубиной книге" в образе двух зайцев, - белого и серого, изображена борьба Правды с Кривдой. Давыд Евсеевич так толкует сон Волотомана Волотомановича:
  
  "- То не зайчики в поле собегалися,
  Тут сошлася кривда с правдою,
  И промежду собою оны подралыся.
  Нонечь кривда правду приобидела:
  Пошла правда на вышния небеса,
  А кривда оставалась на сырой земли,
  По всему народу православному.
  Она пала нам всем на ретиво сердце,
  Оттого у нас в мире стало правды нет,
  Стали беззакония великия".
  
  В другом варианте стиха уточняется, что "Правда Кривду преодолела" в последние времена, в восьмую тысячу лет. Правду Бог берет с земли на небо, а Кривда пойдет по всей вселенной, вселится в сердца православным людям, результатом чего наступят великие беззакония. В этом сюжете проявляется социальный пессимизм народа, который также находит отражение в стихе о вознесении. Христос хочет наградить нищих "золотой горой", но Иван Богослов возражает и советует не давать им ее, опасаясь, что "отымут ту гору бояре, князи, власти, басурмане, гости, люд простой и нищих не допустят...".
  
  Глубоко чужда нравственному чувству народа жадность, которая лежит в основе социальной неправды и которая является грехом против равенства:
  
  "Дает нам Господь много,
  Нам кажется мало:
  Ничем мы не насытимся,
  Ничем мы не наполнимся".
  
  В этом же стихе "завидущи" глаза сравниваются с ямами, а "загребущи" руки - с граблями: "Что глазами завидели, то руками заграбили".
  
  2.5.3 Подвижничество, нестяжание
  
  Христианство учит нас тому, что земная жизнь человека есть время подвига, время приготовления человека к будущей вечной жизни. В земной жизни человек должен трудиться в делах добродетели, если не хочет погубить свою душу. С позиций христианства, жизнь есть борьба, подвиг, путь постоянного стремления к добру и совершенству. В таком подвиге жизни у каждого человека вырабатывается его нравственный облик. Каждый христианин должен стремиться к улучшению себя, к нравственному совершенству. На этом пути не может быть остановки. Человек, переставший работать над собой, не останется таким, как был, а непременно сделается хуже, подобно камню, брошенному вверх и переставшему подниматься, а непременно падающему вниз.
  
  В духовных стихах люди, добровольно отвергшие мирские радости и потребности, которые стремились своими аскетическими подвигами обрести некую духовность, близкую к божественной, выступают образцами нравственности. Эти стихи слагались под воздействием литературных житий о святых подвижниках благочестия. О добродетели нестяжания говорится в Священном Писании: "Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца" (Пс.: 61, 11); "трудно богатому войти в Царство Небесное" (Мф.: 19, 23); "не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться... Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф.: 6, 25-26, 31-33).
  
  К схимникам и пустынникам обращается Христос в стихе "О нынешнем веке и будущем". За их великие "претерпения, пострадание", за то, что они ради Господа "всякие нужды принимали от человека неподобного, закупали пищу райскую, ели гнилую колоду, пили болотную воду" им уготовано Царство небесное, пища райская, "одежда во веки неизносимая и птица райская во век на утешение".
  
  Примером стихов, повествующих о подвижнических подвигах, являются стихи об Алексее Божием человеке. Многочисленные варианты сюжета о св. Алексее были распространены в древнерусских рукописных сборниках, включенные в макарьевские Четьи Минеи и Пролог, распевавшиеся в форме народного духовного стиха. Алексей человек Божий был примером стойкости, на долю которого выпали жизненные невзгоды. Он вместе с бедным Лазарем, стал своим героем нищей братии, так как сам был нищим и добровольно отказался от всех земных благ. Русская нищая братия с древних времен пела о его страданиях, как о своих собственных. Стих существует и в устной и книжной традиции, которые близки друг к другу. При этом народный стих очень близок к оригиналу, в нем практически полностью сохранена сюжетная канва. Стих был широко распространен в народе благодаря своему содержанию. Описываемые в нем отказ от богатства, лишения, странствования и жизнь неузнанного Алексея в доме отца вызывали искреннее сочувствие и находил живой отклик в народной среде. По мнению некоторых исследователей, ни один из подвижников русской земли не вызывал к себе такого интереса и не пробуждал такого сочувствия к своей жизни, как Алексей человек Божий.
  
  "Божьими людьми" в народе называли юродивых, праведников. По В. Далю "юродивый" значит безумный, божевольный. Народ считал юродивых Божьими людьми и находил в их часто бессознательных поступках глубокий смысл, предчувствие или предвидение. Церковь признает и юродивых Христа ради, которые приняли на себя смиренную личину юродства. В стихах об Алексее Божьем человеке его родители являются добродетельными и милостивыми римскими вельможами. С семи лет он обучался грамоте, "Божественному рукописанью, евангельскому, свет, толкованью". Алексей, хотя и не хотел жениться, однако, "не поспорил" своему отцу, обручился с княгиней. В первую ночь святой Алексей уходит от обручной супруги "из Рыму из граду", и "пошел во иншую землю, за батюшкин грех помолиться, за матушкин грех потрудиться". На пути Алексей обменивает свою одежду на одежду нищего, потом садится на корабль и приезжает в город Едессу, к соборной церкви. Там он раздает золото нищим и начинает молиться Богу: "Создай Ты мне, Господи, влас долгий, чтобы отец-мать меня не познали". После того, как Бог услышал его молитвы, "красота в лице его потребишася, очи его погубишася, а зрение помрачишися", стал Алексей как убогий. Богородица призывает Алексея вернуться в Рим к родителям. Он остается ими неузнанным и живет в келье рядом с домом отца, перенося всяческие лишения и терпя поношения от рабов отца. Перед своей кончиной Алексей пишет рассказ о своей жизни, из которого все узнают после его смерти о том, что он является сыном князя Ефимьяна. Практически во всех вариантах стих об Алексее человеке Божием заканчивается сценой плача. Ефимьян-князь, а затем и княгиня Аглаида обращаются к умершему сыну:
  
  "Увы мне, сладчайший мой чадо,
  Алексей Божий, свет, человече!
  Какое терпел ты терпение!
  От раб своих укорение!
  До веку мне дал скорбей мучение!"
  
  От мощей святого слепым подавалось прозрение, глухим "прослышенье", безумным разум, болящим и скорбящим исцеление, "всему миру поможение". Стихи об Алексее Божьем человеке наполнены светлым благоверием и искренностью, глубоким и всеочистительным покаянием. Образ Алексея стал в народе символом душевного и вселенского обновления.
  
  2.5.4 Мученичество, исповедание христианской веры
  
  Святость в духовных стихах понимается как отречение, жертвенность, самоуничижение, кроткое принятие мук и повторение жертвенной смерти Христа. Многочисленные стихи о святых являются образцами народной герменевтики, поэтическими толкованиями книжных текстов, которые были закреплены традицией. В духовных стихах наблюдается преклонение перед святостью и восхищение ей. Она позволяет и в воде не тонуть, и в котле не свариваться, и восставать живыми из пепла. Главное содержание многих духовных стихов составляют безвинные страдания, например, в стихе об Иосифе Прекрасном, Борисе и Глебе, о Василье и Софьюшке.
  Тема мученичества лежит в основе стихов о св. Георгии Победоносце. Цикл стихов о Егории Храбром испытывал сильное воздействие былинного эпоса, так исходная ситуация в этих произведениях, развитие событий и их конечный результат близки к былинным. Культ св. Георгия широко был распространен на Руси, начиная со времен Ярослава Мудрого. Св. Георгий Победоносец - один из наиболее почитаемых святых, считался покровителем земных властей и был личным патроном многих русских князей. Образ Георгия стал составной частью государственного герба и украшал знамена русских войск. Вместе с тем, св. Егорий является также покровителем землепашества и скотоводства. Ко дню св. Георгия вешнего повсеместно развертывались полевые работы. В народе говорили, что "на Егория вешнего только ленивая соха не выезжает в поле". День Егория считался пастушьим праздником. В этот день впервые выгоняли скотину, похлестывая животных вербою, сбереженной с Вербного воскресенья, поскольку, по народному поверью, верба оберегала скот от всяческих напастей. Он считался также первым покровителем лошадей - основной тягловой силы крестьян, на которых держалось благополучие каждого сельского двора.
  
  В первой части стиха "Егорий Храбрый и царище Демьянище" описываются его мучения, которые соответствуют "рисуночному письму" житийных клейм на иконе св. Георгия Победоносца. В стихе описание его подвигов приближено к описанию подвигов первых христиан в житиях святых. Злодей царь-царище Демьянище сначала склоняет Егория отречься от веры и "привить его ко своей вере идольской" "словом ласковым, златом-серебром, скатным жемчугом". Потом царь велит мучить его: "во пилы пилить да во булатныя; в топоры рубить в железные; во печи жегчи в огне-полыме; в сапоги ему вставать в железные все в каленые; на воде его топить на синём на море; пригвоздити ко древу ко высокому да гвоздями железными раскаленными; во котле его варить во смоле, свинце, в олове; наледник ему копать глубокий; зашивать его щитою дубовые; закрывать его крышкам железными; засыпать его пескам круто-желтыми". Однако, "да што Егорью ничего не вредило" и он выходит победителем из всех испытаний. Егорий после каждого испытания исповедует свою христианскую веру:
  
  "Да видь, злодей царь-царище Демьянище,
  Да видь я в веру верую во крещеную,
  Да видь во Мать Божью да Богородицу,
  Да видь во Троицу велику неразделимую".
  
  В одном из стихов ярко выражена тенденция сближения образов св. Георгия и Христа. В них нет даже упоминания о змее, зато в конце вместо Георгия предстает образ Христа. Егорий не просто выходит из погреба на святую Русь, а воскресает, как Христос, "в третий день" (Мф: 20). В описании мучений Егория имеются такие строки:
  
  "Надевали на шею терновый венец,
  Забивали гвоздями в ноги.
  Мать плакала перед крестом.
  Не рыдай, моя мати, зрящ и во гробе.
  Я сам на третий день воскресну
  И на небеса войду".
  
  2.5.5 Храбрость, утверждение христианской веры
  
  Множество стихов посвящено подвигам и событиям, характерным для сказок, особенно для былин, например, борьба со змеем за женщину или отражение вражеского нашествия. Эти произведения испытали сильное влияние былин, а некоторые слагались в одних условиях с ними. По этой причине их композиция, лексика и стих очень сходны с былинными. Данные произведения относятся к духовным стихам по причине принадлежности их героев к кругу христианских святых, а также способам и "божественной" заданности целей их борьбы, например, внедрение или восстановление христианской веры.
  
  В стихе о Феодоре Тироне совмещаются два рассказа: о походе Федора против "царя иудейского, силы жидовской" и об освобождении матери от змея. Наличие в сюжете змееборческих мотивов, использование гиперболы, былинных общих мест в описании снаряжения Феодора, боя, наличия малолетнего героя сближает это произведение с героическими былинами. Одновременно с этим, обилие христианских черт, таких как обращение за помощью к Божией Матери, Евангелию, а также строгое указание на обрядово-христианскую приуроченность текста (Феодорова суббота Великого поста) - относит его к духовным стихам. В начале XX в. исследователи указывали, что стих о Феодоре Тироне не был повсеместно распространен, был редко употребляем, записей его известно было не очень много. К настоящему времени стали известны южно-русские казачьи варианты стиха, а также эпические стихи, записанные на коми-языке у коми старообрядцев. В коми-зырянской версии стиха Феодор называется "русской земли защитником", "добрым человеком", "богатырем", "русской земли держателем". В среде казаков-некрасовцев сложился образ святого воина Федора Тырянина, наделенного особыми знаниями и способностями. Такие представления, по мнению исследователей, являются позднейшими привнесениями. Такое переосмысление текста в казачьей среде связано со значительным обытовлением духовного стиха. Еще во времена средневековья дошли на Русь из Византии амулеты-змеевики (обереги), предохраняющие от порчи и болезней, на которых был изображен Феодор Тирон. Такое изображение могло быть как на внешней ("святой") стороне, так и на внутренней ("оборотной") дьявольской стороне. В стихах о Феодоре Тироне значителен мифо-поэтический и заклинательно-обрядовый пласт, что связано с общеэпической традицией. Это можно наблюдать в сюжете: послание, которое падает с неба к ногам князя Константина Сауйловича в виде "струи огненной" или "письма-грамоты"; способность Феодора идти по морю как посуху; произносимые Феодором заклинания-моления, которые обращены не только к христианским святым, но и языческим стихиям, природным и космическим силам (матушке сырой земле, дождю, тучам, ветру). Федор Тырянин убивает уже ползучего змея Тугарина копьем только после заклинания. Очищение русской земли от "силы жидовския, от царя иудейского" вменяется Феодору в праведность. Царь Константин так обращается к князьям, боярам, торговым гостям и "мужикам почетным", всем православным христианам:
  
  "А еще кто пойдет, побьет царя иудейского,
  Его силу жидовскую,
  Жидовскую, бусурманскую?
  Кто очистит землю святу рускую,
  Тот избавлен будет муки вечния,
  Наследник будет царства небесного".
  
  И только двенадцатилетний Феодор Тирон соглашается на этот подвиг, попрося прежде, чтобы царь благословил его "Спасовым образом, Матерью Пресвятою Богородицей, еще Троицей нераздельною". После победы над царем иудейским и очищения Святорусской земли в честь героя "поднимают иконы местныя, служат молебны заздравные", кланяются двенадцатью земными поклонами и сорока поясными "за него святое умоление, за него честное притерпление". Во второй части стиха Феодор спасает мать от змея. Отправляясь на битву, герой прежде заходит в соборную церковь, "берет с собою слово Божие, святу-честну книгу Евангелье", а уже потом все остальное - сбрую ратную, копье булатное, саблю вострую, палицу железную, крепкий лук, две стрелы калены. Феодор вступает в битву со змеем и побеждает его только после того, как несколько раз прочитает слово Божие.
  Роль героя, поборника земли русской и борца с басурманами отводится в многочисленных стихах о Егории Храбром. Во второй части стиха "Егорий Храбрый и царище Демьянище", а также в стихах, где не описываются мучения Егория ("Сказание о Георгии Храбром - искоренителе басурманства и поборнике светлой Руси", "Егорий и змей"), Георгий предстает змееборцем, а также устроителем земли русской, в чем просматривается его функция мироустроения. Здесь Егорий выступает защитником веры христианской. После своих мучений "росщепили щиту да дубовую, раскрыли крышки железныя" и Егорий "увидел свету белого, узрил солнце красное" и пошел в "Ерусалимов град". Приняв благословение от святой Софии, которая в стихе выступает его матерью, Георгий говорит:
  
  "Соизволь, родимая матушка,
  Осударыня, премудрая София,
  Ехать мне ко земле Светлорусской
  Утверждать веры христианския".
  "Едет он, Георгий Храброй,
  Ко той земле Светлорусской,
  От востока до запада поезжаючи,
  Святую веру утверждаючи,
  Бесерменскую веру побеждаючи".
  
  В некоторых вариантах стиха Егорий первично "устраивал" Русскую землю, восстанавливает то ее прежнее состояние, которое нарушено нашествием Кудреяна. В то время как он едет по святой Руси, ему закрывают дорогу толкучие горы, дремучие леса, стада змеиные и звериные. Егорий повелевает лесам "стать по-старому" и говорит, что по все земле, на горах, на месте лесов будут строиться "церквы соборныя, богомольныя". Стадам змеиным и звериным Егорий приказывает разойтись. Особенно подробно дается описание змей, ведь змееборчество считается особым предназначением Егория:
  
  "Наяжжал Ягорий на стада змяинаи,
  Изо рта яво огонь, пламя пыша,
  Из ушей яво дым столбом валить".
  
  Утверждая христианскую веру на святой Руси, Егорий, вместе с этим, устраивает порядок на всей земле, в чем просматриваются космогонические мотивы. В стихах главное назначение Егория - утверждать веру Христа, "принимать Светлорусскую землю под свой великий покров". Поэтому после каждой встречи он говорит:
  "Паверуйте веру Самому Христу - Царю Небесному", а после того, как находит среди зверей своих сестер, он советует им принять крещение:
  
  "Вы дявицы - родныя сестрицы!
  Вы пайдитя на Ярдан-ряку,
  Вы вымайтя сваи лица белаи,
  Прилажитеся вы к самаму Христу,
  Паверуйте веру самаму Христу".
  
  В "Стихе про Егория Храброго" действие сюжета перемещено на Русь времен ордынского ига. Егорий предстает сыном князя Федора Черниговского. Царь "татар поганых" Кудреян (обычное имя для былин о вражеском нашествии) пытается сломить героя как защитника Руси и русского народа. В стихе Егорий действует с помощью таинственной божественной силы и, с одной стороны, сохраняет все качества христианского святого, с другой - характеризуется как удалой добрый молодец.
  
  Заключение
  
  1. В поэтической форме духовные стихи излагают христианское учение о добре и зле, всегда отражают высшие духовные ценности, порожденные религиозными представлениями, и служат примером богоугодной добродетельной жизни. Духовные стихи создают необходимые условия для внутреннего духовного саморазвития человека, формируют его нравственное начало, играют важную роль в продвижении и сохранении основ христианства в русской культуре.
  
  2. Религиозное и национально-героическое содержание текста духовных стихов, тексто-музыкальная форма бытования, субъективность, широта географии, эмоциональность, насыщенность образами и символами способствуют их нравоучительной роли. Сочетая в себе церковные воззрения православия и народные представления о христианской вере, духовные стихи являются мостом и посредником между христианством и народной культурой.
  
  3. Представление о морали в духовных стихах полностью соотносится с нравственным законом Священного писания и не противоречит ему. Духовные стихи служат образцом нравственных исканий народа, его искренности и стремления приблизиться к Богу, содержат нравственные ориентиры и побуждают человека к благочестивому образу жизни.
  
  Список литературы
  
  1. Аверинцев С.С. Рай // Мифы народов мира. - Т. 2. - М., 1992.
  2. Адрианова-Перетц В.П. Житие Алексея человека Божия в древнерусской литературе и народной словесности. - Пг, 1917.
  3. Баранкевич Л. Принципы классификации духовных стихов // Фалькларыстычныя даследаваннi. Кантэкст. Тыпалогiя. Сувязi: зб. арт. Вып. 5 / пад нав. рэд. Р.М. Кавалёвай. - Мiнск: Бестпрынт, 2008. - 245 с.
  4. Бахтина В.А. Духовный стих о святом Феодоре Тироне (этнорегиональные трансформации) // Народные культуры Русского Севера. Фольклорный энтитет этноса. Вып. 2: Материалы российско-финского симпозиума. - Архангельск: Поморский универститет, 2004. - 248 с.
  5. Бахтина В.А. Феодор Тирон в письменно-устной традиции и иконографии // Литература, культура и фольклор славянских народов. XIII Международный съезд славистов (Любляна, август 2003): Доклады российской делегации. - М.: Наследие, 2003.
  6. Бахтина В.А. Хронотоп русского духовного стиха // Славянская традиционная культура и современный мир: Сборник материалов науч.-практ. конф. - Вып. 1. - М., 1997.
  7. Бердяев Н.А. Судьба России / Н.А. Бердяев. - М., 1992.
  8. Бессонов П.А. Калики перехожие: сборник стихов и исследование П. Бессонова: в 6 вып. Т. 1, вып. 1-3. - М.: Типография Семена, 1861. - 824 с.
  9. Бессонов П.А. Калики перехожие: Сборник стихов и исследование. - М., 1863. Ч. II. No 132.
  10. Бессонов П.А. Русский народ и его творческое слово. - М.: Ин-т русской цивилизации, 2010.
  11. Буслаев Ф.И. Русские духовные стихи // Русское устное народное творчество. Хрестоматия по фольклористике: Учебное пособие / Под ред. Ю.Г. Круглова. - М.: Высшая школа, 2003. - 710 с.
  12. Буслаев Ф.И. Русские духовные стихи / Ф.И. Буслаев // О литературе. - М., 1990.
  13. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики / В.В. Бычков. - Киев, 1991.
  14. Варенцов В. Сборник русских духовных стихов. - СПб, 1860. - 252 с.
  15. Веселовский А.Н. Калики перехожие и богомильские странники // Вестник Европы. 1872. No 4. С. 45-74.
  16. Голубиная книга: русские народные духовные стихи XI-XIX вв. / сост., вступ. ст., примеч. Л.Ф. Солощенко, Ю.С. Прокопина. - М., Московский рабочий, 1991. - 152 с.
  17. Грица С.И. Украинская песенная эпика. - М., 1990.
  18.Даль В.И. Стих // Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля: в 4 т. - СПб; М.: Товарищество М.О. Вольфа. Т. 4., 1909.
  19. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников (IX-XII вв.): учеб. пособие. - М.: Аспект Пресс, 1998. - 399 с.
  20. Дилакторский П.А. Духовные стихи Вологодской губернии // Этнографическое обозрение. 1898. No 3.
  21. Духовные стихи Воронежского края / Подготовка текстов и составление Т.Ф. Пуховой, Т.В. Мануковской, А.А. Чернобаевой. (Афанасьевский сборник. Материалы и исследования. Вып. X). - Воронеж, ВГУ. - 2011. - 284 с.
  22. Духовный стих // Музыкальный энциклопедический словарь / гл. ред. Г.В. Келдыш. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 194 с.
  23. Елеонская Е.Е. Заговор и колдовство на Руси в XVII и XVIII столетиях // Русский архив. Т. 50. No 4. С. 611-624.
  24. Замалеев А.Ф. Восточнославянские мыслители: эпоха Средневековья / А.Ф. Замалеев. - СПб, 1998.
  25. Иванов А.М. "Феодор Тирон" в эпике казаков-некрасовцев // Сохранение и возрождение фольклорных традиций // Сборник научных трудов Республиканского центра русского фольклора. Вып. 4. - М., 1994.
  26. Ильин И.А. О России / И.А. Ильин. - М., 1991.
  27. Истомин Ф.М., Ляпунов С.М.. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893 г. - СПб: ИРГО, 1899.
  28. Канакина Г.И., Максимова Н.Г. Духовные стихи как лингвокультурологический феномен // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского. 2011. No 23. С. 154-157.
  29. Киреевский П.В. Русские народные стихи // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1847. Вып. 9. С. I-VII.
  30. Кожевникова Т.В. Особенности поэтики русских покаянных духовных стихов XVI-XVII вв.: Дис. ...канд. филол. наук: 10.01.01. - Самара, 2005. - 177 с.
  31. Коми народный эпос / Вступ. ст., перевод текстов, коммент. А.К. Микушева. - М., 1987.
  32. Криничная Н.А. Русская мифология: Мир образов фольклора. - М., 2004.
  33. Кулев А.В., Балакшина С.Р. Праздники и обряды Череповецкого района в записях 1999 года: Календарные праздники и обряды. Похоронно-поминальные обряды. - Вологда: Областной научно-методический центр культуры, 2000.
  34. Кунильский А.Е. Смех в мире Достоевского / А.Е. Кунильский. - Петрозаводск, 1994.
  35. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси / Д.С. Лихачев, А.М. Панченко, Н.В. Понырко. - Л., 1984.
  36. Лобкова Г.В. Духовные стихи в народных традициях Вологодской области // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера: материалы IV Международной научной конференции "Рябининские чтения - 2003". - Петрозаводск: Карельский научный центр РАН. С. 80-88.
  37. Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Ю.М. Лотман. Избранные статьи. - Т. 1. - Таллин, 1992.
  38. Ляпунов С.М., Истомин Ф.М. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893 г. - СПб, 1899. No 4.
  39. Ляцкий Е.А. Стихи духовные. - СПб, 1912.
  40. Марков А.В. Определение хронологии русских духовных стихов в связи с вопросом об их происхождении / Л.Ф. Солощенко, Ю.С. Прокошин. Голубиная книга: Русские народные духовные стихи XI-XIX вв. - М.: Моск. рабочий, 1991. - 351 с.
  41. Марков А.В., Маслов А.Л. Предисловие к первой части "Материалов, собранных в архангельской губернии летом 1901 года" // Беломорские старины и духовные стихи: Собрание А.В. Маркова. - СПб: Дмитрий Буланин. С. 1012-1017.
  42. Марков А.В., Маслов А.Л., Богословский Б.А. Материалы, собранные в Архангельской губернии летом 1901 г. // Труды музыкально-этнографической комиссии. - М., 1911. Т. 2. No 6.
  43. Матвеева Р.П. Традиция бытования духовных стихов в среде старообрядцев Бурятии (семейских) // Старообрядчество: история, культура, современность: Материалы IX Международной конференции, проходившей в Новгороде 30 сентября-2 октября 2009 г. - М.: Боровск, 2010. С. 255-265.
  44. Мельников И.А. Духовные стихи староверов новгородчины: традиции и современность // Старообрядчество: история, культура, современность: Материалы IX Международной конференции, проходившей в Новгороде 30 сентября-2 октября 2009 г. - М.: Боровск, 2010. С. 245-254.
  45. Менстров М., священник. Уроки по христианскому нравоучению. Изд. 2-е. - СПб, 1914, гл. X.
  46. Мурашова Н.С. Духовный стих в контексте новгородской культуры // Старообрядчество: история, культура, современность: Материалы IX Международной конференции, проходившей в Новгороде 30 сентября-2 октября 2009 г. - М.: Боровск, 2010. С. 232-244.
  47. Мурашова Н.С. Терминологические вариации понятия "духовный стих" в исполнительской среде // Знание. Понимание. Умение. No 2. 2013. С. 194-199.
  48. Мурашова Н.С. Историография термина "духовный стих" // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского. 2012. No 27. С. 338-342.
  49. Мухина Е.А. Динамика текста эпического духовного стиха (на материале сюжетов "Алексей человек Божий", "Два Лазаря", "Егорий Храбрый"): автореф. дис. ...канд. филол. наук. - Петрозаводск, 2006.
  50. Народное музыкальное творчество: учеб. О.А. Пашина (отв. ред.). - СПб.: Композитор, 2005. - 568 с.
  51. Народные духовные стихи / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф.М. Селиванова. - М., 2004.
  52. Научный архив Карельского научного центра РАН.
  53. Неизданные материалы экспедиции Б.М. и Ю.М. Соколовых: 1926 - 1928, По следам Рыбникова и Гильфердинга: В 2 т. - Т. 1. Эпическая поэзия / отв. ред. В.М. Гацак. - М., 2007.
  54. Никитина С.Е. Духовные стихи // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 1. - М., 1995.
  55. Никитина С.Е. Келья в три окошечка (о пространстве в духовном стихе) // Логический анализ языка: Языки пространств. - М., 2000.
  56. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. - М.: Наука, 1993. - 192 с.
  57. Новиков Ю.А. Духовное наследие предков // Фольклор старообрядцев Литвы: в 3 т. - Вильнюс: Вильнюс. пед. ун-т. Т. 1: Сказки. Пословицы. Загадки. С. 29-50.
  58. Обзор русского народного быта Северного края / Собрал А.Е. Бурцев. - СПб, 1902. Т. 2.
  59. Озаровская О.Э. Бабушкины старины. - Пг, 1916.
  60. Петров А.М. Сакральная топография традиционной народно-православной культуры (по материалам духовных стихов) / А.М. Петров // Религиоведение. 2012. No 1. С. 120-133.
  61. Петрова Л.А., Серегина Н.С. Ранняя русская лирика. Репертуарный справочник музыкально-поэтических текстов XV-XVII вв. / БАН СССР, 1988.
  62. Платон (Игумнов), архимандрит. Нравственное богословие. - СПб.: Общество памяти игумении Таисии, 2008. - 524 с.
  63. Позднеев А.В. Стихи прибыльные в списке XVI в. // Труды отдела древнерусской литературы. - М., Л.: АН СССР. Т. 28. С. 309-310.
  64. Позднеев А.В. Стихосложение древней русской поэзии. - Scando-Slavica, t. XI, 1965.
  65. Полный православный богословский энциклопедический словарь. В 2 т. - СПб: Издательство П.П. Сойкина, 1912. - 1120 с.
  66. Произведения апокрифического происхождения // Традиционный фольклор старообрядцев Бурятии (семейских) в современном бытовании. - Улан-Удэ, 2008.
  67. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М., 1976.
  68. Пухова Т.Ф. Духовные стихи о святых угодниках в современной записи // Народная культура и проблемы ее изучения" - Афанасьевский сборник. Вып. No 2. Воронеж, 2005. С. 10-18.
  69. Розанов В.В. В темных религиозных лучах / В.В. Розанов. - М., 1994.
  70. Романов Е.Р. Белорусский сборник: в 9 вып. Вып. 5: Заговоры, апокрифы и духовные стихи. - Вильно, 1891.
  71. Руднева А.В. Русское народное музыкальное творчество: очерки по теории фольклора. - М, 1994. - 224 с.
  72. Селиванов Ф.М. Стих духовный // Восточнославянский фольклор: словарь научной и народной терминологии / редкол.: К.П. Кабашников (отв. ред.). - Мн, 1993.
  73. Симони П. Памятники старинного русского языка и словесности XV-XVIII столетий, вып. 3. - Пгр., 1922.
  74. Славянские древности: Этнолингвистический словарь / под общ. ред. Н.И. Толстого. - Т. 4. - М., 2009.
  75. Соколов Б.М. Географическое распространение и источники русского былевого духовного стиха // ГЛМ. Фольклорный архив. Ф. 27. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 1-35.
  76. Соколов Б.М. Духовные стихи // Литературная энциклопедия: в 11 т. - М.: Изд-во Коммунистической академии. Т. 3. Стб. 607-613.
  77. Срезневский И.И. Русские калики древнего времени // Зап. Императ. Акад. наук. 1862. Т. I, кн. II. С. 186-210.
  78. Стеллецкий Н., прот., проф. Опыт нравственного православного богословия. Т. I, ч. I, 1-я. - Харьков, 1914.
  79. Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф.М. Селиванова. - М.: Сов. Россия, 1991. - 336 с.
  80. Стихи покаянные // Памятники литературы Древней Руси / Под ред. Л.а. Дмитриева и Д.С. Лихачева. Вторая половина 16 века. - М., 1986.
  81. Тихонравов Н.С. Калеки перехожие // Тихонравов Н.С. Сочинения. Т. 1. - М.: М. и С. Сабашниковы, 1898. С. 324-358.
  82. Тихонравов Н. Памятники отреченной русской литературы, т. 1. - СПб, 1863.
  83. Топорков А. Голубиная книга из грозовой тучи. Небесный стих о том, отчего в мире правды нет // Родина. No 4. 2001.
  84. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М., 1983.
  85. Тумилевич Ф.В. Песни казаков-некрасовцев. - Ростов-на-Дону, 1947.
  86. Федоровская Н.А. Духовный стих в русской культуре: Автореф. докт. искусств. - Владивосток, 2010.
  87. Федоровская Н.А. Духовный стих в русской культуре. - Владивосток: Дальнаука, 2009. - 149 с.
  88. Федоровская Н.А. О роли каликов перехожих в отечественной культуре X-начала XX века // Вестник Челябинского государственного университета. 2010. No 16 (197). Философия. Социология. Культурология. Вып. 17. С. 61-64.
  89. Федотов Г.П. Стихи духовные. (Русская народная вера по духовным стихам). - М.: Прогресс, Гнозис, 1991. - 192 с.
  90. Феофан, епископ. Начертание христианского нравоучения. Изд. 2-е. - М., 1896, с. 115-145.
  91. Филарет (Вознесенский), игумен. Конспект по нравственному богословию (По кн. "Христианская жизнь" прот. Н. Вознесенского). - Уфа: Уфимское епархиальное управление, 1991.
  92. Финдейзен Н. Очерки по истории музыки в России, т. 1, вып. 1. - М.-Л., 1928.
  93. Хлыбова Т.В. Святой Егорий на иконе и в духовном стихе // Традиционная культура. Научный альманах. - No 2, 2000. - С. 27-35.
  94. Хренов Н.А. Культура в эпоху социального хаоса / Н.А. Хренов. - М., 2002.
  95. Юдин В.Н. Дни величальные. Страницы народного христианского календаря. - Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1992. - 320 с.
  96. Будде Е.Ф. Место и значение духовного стиха в истории русской народной словесности: (Интересные вопросы стихов космогонического характера) / С.В. Николаева. Некоторые тенденции в исследовании духовного стиха (историографический обзор работ второй половины XIX в.). - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore.
  97. Видманкина А.В. Духовный стих как жанровый элемент фольклорной традиции // Огарев-online. Раздел "Культурология". 2013. No 7. - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://journal.mrsu.ru
  98. Духовные стихи // Русская земля. Журнал о русской истории и культуре. - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rusland.spb.ru/sl_2_2.htm.
  99. Карнеев А.Д. Мелкие разыскания в области духовного стиха / С.В. Николаева. Некоторые тенденции в исследовании духовного стиха (историографический обзор работ второй половины XIX в.). - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore.
  100. Лукин А.А. Поющая православная Россия / А.А. Лукин - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.eparhia.karelia.ru
  101. Федорова С.В. Женские образы в духовном стихе о Егории Храбром (на материале северно-русских записей XIX-XX вв.) [Электронный ресурс] // Ruthenia. URL:http://www.ruthenia.ru/folklore/folklorelaboratory/Fedorova.htm.
  102. Хлыбова Т.В. Духовные стихи о Егории Храбром из собрания А.В. Маркова / Т.В. Хлыбова - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: // www.kizhi.karelia.ru.
  103. Шиманский Г., сост. Конспект по нравственному богословию. - Киев, 1990 // Дорога домой. Выпуск ДД-64.3(0)р [01нбр03]: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.dorogadomoj.com/dr643shi3.html.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"