Закрытые двери троллейбуса и его неподвижность явно указывали на то, что это конечная. Как всегда, уснул по дороге к метро и благополучно проспал нужную мне остановку. Обычно всегда будили, но сегодня народу было мало, а водитель, похоже, попался невнимательный.
Я встал, потянулся, и подошёл к перегородке между салоном и водителем. Да... попал... - все двери были заперты. Мотор гудел. Судя по всему, это должно было означать, что вскоре водила вернётся к своему маршруту, отметившись в каких-то там формулярах.
"Это ж надо умудриться - на собственный день рождения вовремя не приехать!",- похоже, настроение моё не скоро станет праздничным. "Когда же многоуважаемый пролетарий соблаговолит вернуться и выпустить своего безответственного пассажира?", - иногда я пытался использовать то, что у других называется чувством юмора. Но, похоже, тут надо не шутить, а действовать - а то пришел бы лишь к самому концу вечеринки. Открыв плексигласовую заслонку с феноменальной надписью "В окно деньгами не стучать!", я перегнулся через барьер и щелкнул тумблером, которым обычно открывались передние двери,- память мне пока не изменяла. Сработавшая пневматика наконец-то освободила дорогу к метро.
Обрадовано спрыгнув со ступенек, я заторопился к ближайшей станции подземного сообщения. Какое-то странное чувство охватило меня. Как будто я о чём-то забыл.
Внезапно позади раздался скрежет. Испуганно обернувшись на него, я успел увидеть падение башенного крана, стоявшего около недостроенной многоэтажки. Причём стрела этой громадины угодила ровно на середину троллейбуса, из которого я только что выбрался.
Не каждый день (а тем более, не каждый день рождения) ты видишь свою смерть, опоздавшую на несколько минут, и первая моя реакция была соответствующей. Я просто стоял с открытым ртом. Но вскоре вспомнил про празднество и был вынужден развернуться и продолжить движение, хотя очень хотелось постоять и посмотреть ещё, дождаться приезда всяких служб, поговорить о чудесном спасении с набежавшим народом,- кстати говоря, странно, что ещё никого нет.
Хорошо, что в центре метрошных станций как грязи, - вон красная "М" светит над унылой лестницей, ведущей под землю. "Андеграунд" - пришла в голову сатирическая мысль. Похоже, настроение быстро улучшилось после крана - в принципе, неудивительно.
За всеми этими думами я быстро спускался вниз, но вдруг понял, что странное чувство, охватившее меня при выходе из троллейбуса, резко нарастает. Прислушавшись к себе, я невольно замедлил шаг, а потом и вовсе встал, настороженный оформившейся под влиянием этого чувства мыслью: "Здесь никого нет!". И правда, странно... Промежуток времени с момента пробуждения составлял порядка двадцати минут - и не встретить ни одного человека в центре Москвы в пять часов дня да ещё около метро? Что, футбольный матч в Лужниках сейчас? Ну, если только одновременно с очередной серией очередной "Санта-Барбары". И с концертом, например, "КИШа" - иначе где, как говорится, женщины и дети?
"Спать больше надо - меньше будешь голову всякой чушью забивать!" - оборвал я нелепые рассуждения и возобновил спуск по ступенькам. Но ненадолго: непривычная тишина пустого пристанища злобных турникетов резанула уши. Эскалаторы не работали. И не было контролерши, грозно возвышающейся из-за своего стеклянного поста над желанным пространством бесплатного прохода. И вечно суетящейся по самым важным в жизни делам толпы тоже не было. И вообще, никого НЕ БЫЛО!... Чувствам иногда всё-таки нужно доверять... Кривую улыбку отразили сотни блестящих алюминием поверхностей моднявого метрополитена.
Теперь я окончательно проснулся.
"Просто случайность, просто случайность", - играл мой рациональный мозг плёнку сублимированного спокойствия. Но, похоже, плёночку-то зажёвывать стало...
"Так... спокойно" - на ум пришли те самые глупые фильмы, которые все ругают и все смотрят, и где всегда говорят эту фразу в случае чего. "Это хорошо, что я могу думать ещё о чём-то - значит, пока не паникую", - успокаивал я себя. "Надо выработать план действий... Надо разобраться во всём этом", - момент первого шока прошёл, и оставшееся удивление перерастало в энергичность.
Пройдясь по станции и заглянув в милицейское отделение, я обнаружил там телефон. Раньше я бы не стал ничего трогать, но сейчас мне ничего не мешало поднять трубку и набрать номер друзей, у которых организовывался мой праздник. Долгие гудки... И почему я не удивлён?
Ещё пару звонков по друзьям и знакомым... Результат - такой же. Похоже, у меня приступ паранойи... Звоню в милицию... скорую... пожарную... и вообще по всем "ноль - ...". Слащавые голоса автоответчиков несколько сняли напряжение, но кроме них - глухо... "Это уже не смешно...",- ещё одна фраза из фильмов... Любой телефон, любое сочетание цифр, сотовые, междугородние, международные... Ничего... Моё тело опало на стоящий рядом стул, мысли же метались туда-сюда как частички пыльцы в опытах Броуна. Вспомнились все фантастические рассказы, читанные в немалом количестве. Потом - всё, что когда-либо слышал о психических заболеваниях. Ничего про глюки полного одиночества из психологии не вспомнил. Из фантастики - до чёрту. "Так, а может это здесь телефон не в порядке?" - схватился я за спасительную идею, - по крайней мере, она предполагала действие, - и пулей вылетел на улицу из загадочного подземелья.
Три часа блуждания по пугающе тихим проспектам, магазинам, домам, банкам, различным учреждениям ничего не дали. Кисло...
Звонки со всевозможных телефонов... Путешествия по всем открытым дверям... Крики, просьбы... И машины... Сотни машин на улицах, казалось, замерших в своём движении...
Ночь застала меня в каком-то универсаме, где я в тысячный раз набирал какой-то номер и в миллионный раз слышал равнодушный гудок длинной в полтакта альфа-ритма... Не выдерживающий мозг требовал отдыха, и, свалившись на диван в приёмной директора этого универсама, я отрубился.
Утренние лучи поползли по немытой физиономии вчера ещё обычного человека. Он лежал там, где никогда раньше не захотел бы спать. Голова его смирно расположилась на столь неуютном валике плюшевой мебели. Руки были вытянуты вдоль тела, сплетаясь своими пальцами на животе. Он спал на спине и слегка похрапывал. Человек спал, и ему было хорошо.
Я проснулся. Поздно днём. Первой мыслью было: "Как хорошо жить!". Вспомнив странный сон про то, что я остался один во всём мире, я невольно улыбнулся счастливой улыбкой. Однако после осознания своего местоположения она быстро угасла. Она располагалась на лице, которое в данный момент рассматривало себя в висевшее на стене зеркало, явно предназначенное для секретарши "Васильева Евгения Николаевича, генерального директора ООО "Подарок", о чем всех и предупреждала чёрная табличка с белыми буквами в золотой рамочке на одной из дверей в комнате, где я провёл эту ночь. Лицо это было неважнецкое. На нём явно было написано предчувствие чего-то плохого...
Новый день начался опять с телефона. Десятка три звонков охладили мой пыл. Я решил, что пока нужно поверить в невозможное. И поехать домой.
Выйдя на улицы, я всё ещё настороженно отнесся к полной тишине, нарушаемой лишь ветерком да капелью - затянутая весна в этом году что-то.
Улицы были запружены автомобилями, и я, было, пожалел, что так и не научился водить, но вскоре понял, что это бы мне не помогло - пробраться через получившуюся пробочку было абсолютно нереально. Однако жил я не в центре, до дому было не близко, и перспектива добираться "пешкарусом" мне не понравилась. Тут я вспомнил про тот предмет, что не любят изобретать дважды, и двинулся на поиски ближайшего спортивного магазина,- если все вдруг решили оставить меня в одиночестве, то почему бы мне не воспользоваться преимуществами своего безответственного положения? На удивление быстро смирился я со своим одиночеством, не нравится мне это...
Магазин вскоре был найден и ограблен - о моральной стороне своих действий я решил подумать после того, как разберу сложившееся положение. Отдав ногам их монотонный труд по кручению педалей, мозг занялся стоявшей перед ним проблемой. Проблема была одна: "ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!!"
"Все куда-то исчезли... Куда? И когда? И зачем?" - сложно представить, что какие-то другие вопросы волновали меня сейчас. Я вспомнил повесть (или роман?) "Лангольеры" Стивена Кинга, но отогнал эту версию, так как продукты, подъеденные сегодня в магазине, были вполне вкусными. Да и вообще, глупо это всё... Какие-то Лангольеры...
-Может, это мне друзья на день рождения устроили?
-Ну да, и при этом сговорились со всем миром... Очень хорошо представляю: последний месяц в то время, когда я спал, по всем странам и каналам велась непрерывная трансляция всегда небритой Серёгиной физиономии, которая брутальным голосом на всех языках, как библейский Апостол, уверяла никого не отвечать на телефонные звонки с вечера пятнадцатого до вечера шестнадцатого, а взамен обещала бесплатно раздать видеокассеты с видами в различных ракурсах моего недоумённого лица, записанного на всех служебных камерах, расположенных в пределах Садового Кольца... Мда... Или это первое апреля, затянувшееся на полмесяца?...
-Остановка времени?
-Нет, вспомни физику: закон сохранения импульса - тогда бы пришлось бесконечную силу прикладывать, чтобы тело за конечное время сдвинуть, а ты вон как лихо педали крутишь...
-Эксперимент?
-Опыт?
-Бред сумасшедшего?
-Пришельцы?
Я не справлялся с огромным количеством версий, плутавших по извилинам, как Персей (или кто там?) по лабиринту Минотавра. В качестве нити Ариадны я выбрал направление "Как теперь жить?" и потянулся туда всеми своими мыслями.
"Если действительно на Земле никого больше нет, то как мне выжить?" - поставил я себе цель. Кстати говоря, если никого больше нет, то почему электричество есть? И почему автомобили стоят, хотя только что явно ехали? Не могли же они все с одинаковой скоростью двигаться? Ведь если нет - то обязательно бы какая-нибудь машина врезалась во что-нибудь, когда водитель исчез... "Ладно, ладно, это всё потом",- вернулся я обратно.
Тем временем мой дом уже виднелся, и, с нетерпением добравшись до своей квартиры, я распахнул дверь. Увиденное там ничего мне не объяснило. Всё осталось нетронутым после моего ухода. Кроме одного. Хвост, мой старый разжиревший любимый кот-подлец, куда-то делся. "Хво-ост! Хвостик! Кс-кс..." - и в комнатах, и на лестничной площадке без результатов. Ладно. Потом. Ой, кожу на ладони расцарапал о косяк у лифта. А... Неважно. Первым делом я включил телевизор и залез в Интернет. По телевизору - пусто. То есть пустой экран. По всем каналам. В Интернете я пролазил по всем чатам, форумам, конференциям, на которые у меня хватило денег на балансе, но никого не нашел. Новости - как будто все обрезаны после того, как я проснулся вчера в троллейбусе... Мне стало страшновато... Стараясь не терять бодрости, я достал лист бумаги, ручку, маркер и сел за столом, задумавшись.
Итак, план. Первоочередная задача выжить. Я написал слово "выжить" и обвёл его маркером несколько раз. Та-а-ак... Что нужно для того, чтобы выжить? Еда, одежда, кров. Я занёс это в свои записи, снабдив сопроводительными стрелками. Затем углубился в расписывание своего будущего, и, через несколько часов, набросав схему действий, стащил с себя одежду и завалился в кровать.
Человек спал в постели, которую называл своей. Сон его был глубоким и удовлетворенным - он сделал всё, что мог за сегодня, чтобы обеспечить своё будущее. Если бы у него получилось посмотреть на себя со стороны, он бы сильно удивился, увидев, как полученная днём царапина зарастает, не оставив и следа. Человек спал, и ему было хорошо.
Я проснулся. Сделал себе завтрак, - кстати, холодильник пришлось перетыкать в розетку, чтобы заработал. А может, я просто слишком много воображаю лишнего, и это нормально для холодильника? Потом, потом...,- умылся, позавтракал и почистил зубы.. Затем взял листок, исписанный вчера вечером, и окинул взглядом получившийся план. Получилось неплохо. Вдруг я заметил, что в руке саднит. Оглядев ладонь, я похолодел. Вчера ещё там была царапина. Сегодня её не было, но боль осталась... Растёр это место всем, что у меня было, но бесполезно... Хорошо... пока забудем.
Последующее время было горячим. Я не бросал попыток связаться с другими людьми по всему миру, но безуспешно. Время от времени некоторые сайты в Сети падали, и никто их поднимать не собирался. Предусмотрев это, а также выключение электричества, я обзавёлся материалами про всё, что только можно было сделать своими руками - начиная от табуреток и кончая электронным оборудованием. Моя квартира стала походить на библиотеку и мастерскую одновременно - я пытался обрести навыки мастерства как можно быстрее. К лету я понял, что придётся выбираться из города - жить в доме с собственным тепло- и электрообеспечением, независимым от централизованного, из-за опасности внезапного отключения последнего. Пару месяцев ушло на поиски уже готового дома. Ещё месяц - на незначительное переоборудование и улучшение. Постепенно научился водить машину. Я вывез всё, что мог, из своей городской квартиры, немного пожалев об этом: как-никак, не один год там прожил... Выезжая за город (или просто подъезжая к его краям), обнаружил странную вещь: местами находил сгоревшие автомобили; или же целые, но брошенные в кюветах, причём чем дальше от центра, тем их становилось больше. Из этого сделал вывод о том, что всякое движение в момент ИКС, как я назвал тот памятный день, прекратилось сразу лишь в центре Москвы (вблизи меня?), а дальше шли как бы затухающие волны. То есть, где-то в Канзасе были большие аварии, пожары, и так далее... Но с другой стороны, именно поэтому не перестали работать электростанции. Что же всё-таки случилось в момент ИКС?...
А ещё: куда-то делись и все животные. Ни одной кошки, собаки, крысы - и это когда тонны продуктов гниют в магазинах?!... Да чего уж там: ни одной мухи, комара или таракана... Невольно обратил внимание и на растительный мир. Может, у меня и правда паранойя, но мне кажется, что он потихоньку умирает. То есть, всё вокруг как-то вяло расцветает... Нет, конечно, есть и листья, и цветы, и плоды, но... Какое-то всё неживое, что ли... Как будто оно живёт, но так... бездушно... Не знаю.
Что меня действительно настораживает - так это моё же поведение... Я никогда не был таким активным и инициативным... Такое чувство, что после момента ИКС я лучше стал... Как будто что-то плохое во мне исчезло... не знаю... А ещё - я отношусь ко всему так, как будто это всё естественно. Нет, не то что я совсем не удивляюсь, но как будто этого можно было ожидать... Когда понял, что животных не осталось и растения, остро встал вопрос с продовольствием. Консервы-то, конечно, никуда от меня не убегут, а вот тающие груды мяса в огромных холодильниках мне иногда даже снятся. Потому откопал в уже полудохлой Сети информацию про всякие мясохранилища и двинулся туда, подавать электричество к холодильникам. Проблем, в общем-то, не возникло - стандартно поставил у каждого несколько солнечных батарей и ветряков. Между прочим, уже почти полгода прошло с момента ИКС, а электричество ещё почти везде есть. Молодцы наши электрики, хорошую автоматику ставили!
Сегодня еду домой из очередного рейда по спасению пищи. Даже не знаю, как буду жить, если то, что думаю про умирание растений - правда. Выхожу из машины, льёт осенний ливень. Бегу от УРАЛа к крыльцу и вдруг поскальзываюсь. Дикая боль в ноге... Вывих или перелом... Ну вот ещё проблема... Превозмогая чувство, поднимаюсь по крыльцу домой, хромаю к аптечке и с трудом достаю обезболивающее. Вкалываю, ору, и жду, когда боль утихнет. Постепенно, мягкими толчками, отступает, и я имею возможность рассмотреть травму. Осторожно снимая обувь и поднимая штанину, вижу посиневшую распухшую ступню. Вывих. А может, даже связки порваны. Кое-как перевязывая изуродованную конечность, ругаю себя за неосторожность - столько дел ведь нужно переделать, нет времени лежать... Очень хочется спать... Иду к кровати... Уже просто валюсь с ног... Раздеваюсь... Странно, давно так не уставал... Засыпаю...
Человек спал в доме, в котором планировал долго жить... Опухоль на больной ноге быстро спадала, порванные связки срастались, голеностоп фиксировался в суставе... - но это не принесёт ему счастья... Человек спал, и ему было хорошо.
Я проснулся. И внезапно согнулся от боли - от резкой боли в повреждённом голеностопе. Доковыляв до аптечки, вторично вколол обезболивающее - были дела, которые важно было закончить сегодня - и сел осмотреть травму. Под ложечкой у меня засосало, и скользкий ужас шевельнулся внутри. Мне захотелось убежать - или спрятаться. Нога была СОВЕРШЕННО здорова!.. Вспомнив про царапинку, полученную на второй день после момента ИКС, я прислушался к своим ощущениям. ОНА ВСЁ ЕЩЁ БОЛЕЛА... Стоп, стоп... сейчас начало октября... Пять с половиной месяцев... Меня скрутило чувство страха и выкинуло вон из дома. Я выбежал на улицу, где ночью закончился дождь, и сейчас уже сияло солнце, и закричал: "НЕ-Е-ЕТ! Я не хочу!". Мне представилась вся боль, которая может быть, что она вся со мной и внутри меня, и не захотел больше жить. Я вспомнил эти полгода тоски и одиночества, полгода ожидания и страхов, полгода глубочайшего забвения и понял, что не хочу больше жить. Я не знаю, что случилось в момент ИКС, но это что-то такое, хуже чего не может быть ничего... Я еще закричал и ринулся к колодцу. Намотав себе на шею вёдерную цепь и откинув ведро подальше, я кинулся в дыру, где плескалась чёрная и мокрая осенняя вода, и повис, не долетев, хрипя и задыхаясь...
Человек спал в колодце, пока ворот, расшатанный сильным рывком, не обрушился вниз, влекомый большим грузом. Но и тогда он ещё не проснулся. Там, внизу, цепь постепенно раскрутилась вокруг его шеи и утонула, утянув ворот за собой. Лицо человека стало проясняться и приобретать здоровый цвет. Опухший язык, вывалившийся изо рта, уменьшился в размерах и занял положенное положение. Человек спал на спине, и ему было хорошо...
Я проснулся. И схватился за горло в приступе удушья. Глаза выкатились из орбит, и я молотил рукой обо что-то мокрое и скользкое, и я ненавидел всё, в том числе и свою сломанную (или это просто вывих?) ногу, пока не понял, что я в колодце. Не помню, как я выбрался из него. Не помню, как добрался до аптечки. Не помню, что сделал. Помню лишь розовую пелену, которая медленно рассеивалась, и как контуры моего дома проступали вокруг. Я пил ещё таблетки, лишь бы не было боли.
Тогда я понял, что мне нужно обезболивающее. Много обезболивающего. И ещё, что мне нужно умереть.
Я собрал всё, что мог, у себя в доме. Боль стала частью меня, я уже не знал, что такое жизнь без боли, и она всегда настигала меня во сне. Это ужасно - спать, зная, что когда ты проснёшься, ты ПОЧУВСТВУЕШЬ это, но я так жил. Я просыпался со шприцем в руках и вкалывал себе наркотики, лишь бы не было боли.
Я ложился в ванну и вскрывал себе вены...
Человек спал в ванной...
Я топился в озере, привязывая цепью якорь...
Человек спал на дне, пока железо не становилось слишком ржавым...
Я глотал кучу таблеток
Человек спал около груды пузырьков
Я взрывал себя на военном складе...
Человек спал посреди огненной бури...
И я всегда просыпался.
Я просыпался в холодной ванной, наполненной красной студёнистой жидкостью, и кричал от боли в абсолютно целых венах, глотке и ноге
Я просыпался на поверхности озера, задыхаясь и безумно стремясь на берег.
Я просыпался там же, где умирал, корчась от той же боли во внутренних органах.
Я просыпался в выжженной пустыне, и каждая клеточка моего здорового тела орала невыносимой болью, и никогда ещё путь до наркотиков не был так далёк...
И тогда я понял. Я вспомнил всё, что когда-либо слышал про йогу. После я собрал всё, что мог, начиная от древнейших исследований и кончая вполне современными фильмами о йогах. И я начал контролировать свою боль.
Я не знаю, сколько у меня на это ушло. Знаю только, что немало лет. Я боролся, спал, кричал, боролся и ещё раз боролся с болью - у меня не было выхода. Я не смог умереть или сойти с ума. Это были века в боли и огне, но я вырвался из плена своих чувств. Когда я понял, что не чувствую больше боли, я выбрался на улицу из-под крыши гниющего дома..
В воздухе пахло ржавчиной. Странно, но это опять была осень. Смутно вспомнив очертания знакомого рельефа, я удовлетворительно кивнул. Мои предположения насчёт растений были верны. Деревья всё ещё стояли, страшно-чёрные, но...- ничего нового так и не выросло. Я сел на землю. "Интересно, какой сейчас год?" - пришла в голову странная мысль. Странная - потому что время уже больше не имело значения. Потому что я уже знал, что буду жить вечно. Навскидку, прошло около восьми столетий: практически всё железное, что валялось там и сям во дворе, проржавело насквозь. Дерево, из которого был построен дом, оказалось более крепким. Наверное, из-за отсутствия насекомых и бактерий, пожирающих богатый целлюлозой материал. Но мне было всё равно. Это всё было неважно, и будущее моей жалкой планетки перестало волновать холодное сознание, вынужденное быть таким, чтобы не пускать боль. Я уселся посреди двора в модифицированную позу Лотоса, закрыл глаза и воспарил обратно в то, что раньше называли астралом - но это слишком примитивное понятие, чтобы описать то, до каких высот я поднялся... Я был там один - и начал Изучать и Постигать...
Текли степенной чередой годы, десятилетия, века, тысячелетия, а моё тело оставалось неподвижным в забытой географической точке на поверхности планеты Земля. Вскоре я вообще перестал отождествлять себя с кусочком косной материи, оставшимся на умирающем шарике. Всё, что можно было назвать моим "Я", могло теперь передвигаться независимо от физической сущности. Наверное, это называли Духом в христианстве. И я познал всё.
Я видел, как наше Солнце стало разбухать и краснеть, и как Земля заскользила по поверхности красного гиганта, рухнув вскоре внутрь него...Я видел, как внешние оболочки нашей звезды рассеялись затем в пространство и на её месте остался догорать тусклый белый карлик.
Я видел, как Магеллановы облака совершили несколько оборотов вокруг нашей Галактики.
Я видел, как сливаются чёрные дыры.
Я почувствовал гиперструны.
Я Познал всё, что только существовало ...
Я Изучил принципы построения любого физического тела, но одного не смог создать: Жизни... И всё, что я мог познать, всё, чем существовал этот мир, было ограниченным.
И когда начали распадаться барионы, я начал понимать, где я.
И когда я остался один в лептонной пустыне, я понял, что такое Ад и Рай...
Никогда ранее я не испытывал ТАКОГО ужаса, сметающего всё на своём пути.
Мой Дух взметнулся по всем возможным направлениям, но тщетно... я почувствовал барьер. Обрыв. Пропасть.
Моей боли не было границ. Она заполнила то, что раньше называли Вселенной.
"Вчера днём, 15.04.03, в 16:45, жертвой ужасного несчастного случая стал гр. Иванов. Он был единственным пассажиром троллейбуса Љ236, подъехавшего к своей конечной остановке. Многотонный башенный кран, стоявший на близкой стройплощадке, покосился и обрушился, попав одной из гусениц на поползший под критическим весом грунт. Водитель крана успел выпрыгнуть из кабины, но стрела крана рухнула прямо на троллейбус, стоявший рядом, погребя под собой гр. Иванова, чьи останки вскоре были найдены и опознаны. Водитель троллейбуса отделался лёгким испугом. Весь трагизм и нелепость этой ужасной смерти в том, что день 15 апреля был днём рождения гр. Иванова. Вот к чему приводит безалаберность и безответственность..."