Антипова Елена Георгиевна : другие произведения.

Темные берега

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
   ***
  О дороге в рассвет расскажи мне, поведай!
  Кто ступал на порог, доли горькой не ведал...
  Расскажи мне, попутчик, как вернуться с победой
  В бой вступив, умирая, как мне страха не ведать?
   ***
  Расскажи, брат, о ветре, о морозных туманах.
  Песни стали и воли в сердце не отзвучали...
  Тайной прошлых преданий поделись, друг нежданный.
  Как улыбкой встречать тех, кто смерть обещают?
   ***
  Спой о будущем, спой - прошлой смерти довольно!
  Я шагну за тобой на любую дорогу
  И к спине встану, пусть не боец я, не воин!
  Научи принимать, что судьба уготовит...
   ***
  Искры пляшут во тьме, расплетая узоры
  Что же выпадет мне: слава или позор,
  Правда или иным обернётся дорога?
  Но не стать вновь мне тем, что шагнул от порога...
  
  
  
   Глава I "Наёмники Светлой".
  
   Первые лучи рассвета осторожно прокрались в щели кровли, рассеяв пыльный полумрак заляпанного седыми от давности хлопьями паутины чердака.
  На связанных снопами травах, завернувшись в старую кое-где поеденную мышами дерюгу, спал парнишка лет шестнадцати.
  Кто бы сейчас мог подумать, что ещё совсем недавно он был счастлив, словно молодая собачонка, от того, что оказался в учениках самого врачевателя Лана, который, сколь было известно в городе, не желал передавать своего мастерства ни задаром, ни за плату. Однако, от чего-то, без раздумий согласился обучить мальчишку лекарской премудрости, едва тот, мало надеясь на добрый исход, заикнулся об этом.
   Когда-то Лан был одним из лучших наёмников Светлой. Да только вот чем-то не угодил нынешнему правителю - Рехату, носившему весьма неприглядное прозвище Ослиный хвост.
   Однажды, будучи ещё воеводой при тогдашнем правителе, послав северной красавице шкатулку с великолепными изумрудами в знак большой симпатии и ожидая согласия на брак, Рехату получил от неё в ответ, вместо положенной приличиями пряди волос, в обшитой самым дорогим бархатом шкатулке, кисточку с ослиного хвоста. А крышка той шкатулки была искусно украшена теми самыми изумрудами. Как звали находчивую красавицу, и была ли она на деле, народу было неизвестно, только этот срам, вытянутый на свет кем-то добрым, прочно прилепился к молодому правителю, едва тот, после кончины предшественника, встал во главе города...
  Лану, одному из немногих надёжных наёмников, тогда было доверено доставить подарок юной избраннице будущего владыки Светлой. Но едва Рехату занял место правителя, следопыт переселился за стену и стал довольно успешно лечить людей.
  В учениках у него мечтали оказаться многие, но доселе врачеватель всем отвечал отказом, порой, не трудясь даже малой вежливостью.
   Высунув голову из-под своего хилого одеяла, Велдар, так звали мальчишку, с содроганием оглядел чердак, куда вчера строгий наставник выгнал недотёпу в наказание за недостаточное терпение в беседе с недужным и недолжную для их ремесла брезгливость.
  ''Если где-то и обитает нечисть, так это явно тут''. - Мрачно подумал Вел и, натыкаясь на всякий хлам, поспешил спуститься вниз.
  Неудачно приземлившись, он ободрал ногу и заковылял к колодцу - умываться...
   На дороге, пыльной змейкой петляющей меж зарыжевших к осени берёз мелькнула фигура всадника. Не было и дня, чтобы по земляным ступеням, ведущим от каменного городского моста в горку, к дому, не тащился путник в пыльном дорожном плаще, трёпаность которого чаще зависела не от достатка, а от ремесла хозяина.
   Сейчас же вместо жаждущего получить срочную помощь врачевателя, приобрести целебный настой или лечебное зелье горожанина, в калитку всунулся Тамри - гонец магистра Белого легиона.
   С приходом к власти Рехату в Светлой появились разнообразные общины, проповедующие кому, что на ум взбредёт, дуря головы горожанам да вытрясая их кошельки на разномастные пожертвования. Из города, до поры, их не гнали, но все эти фанатичные сборища платили изрядную дань за возможность оставаться под защитой стен.
   Белый Легион от всех прочих отличался размахом: имея собственную усадьбу, отстроенную на городской земле за счет неожиданной благосклонности правителя, и будучи единственной общиной содержавшей хоть не большое, но собственное войско, вербуемое из вчерашних босяков да пришлых бродяг.
   Легионеры проповедовали пришествие потомка Великого Нардала - владыки, освободившего Светлую от ига вражеских правителей. Одним, из которых был Барагол - жестокий самозванец, мнящий себя великим правителем, собравший под своей защитой беглых колдунов и шаманов, разбойников и прочих не чистых на руку людей. И не людей. Оборотни, полукровки из бывших владений Сарзаса - все находили приют за стенами его города...
   Гонец Белого легиона Велдару не нравился давно и прочно. Но этот тип с завидной регулярностью являл себя на ступенях Лановой избушки. Магистр частенько посылала его сюда по мелким, не требующим большой силы ума, поручениям, в основном сводящимся к покупке очередного неподвластного умениям белолегионских врачевателей целебного средства.
   Обывателям о Тамри было известно лишь то, что этот скользкий субъект был некогда стражем Северной земли - страны бескрайних лесов, снегов и великих стрелков-воинов. Вроде полумифического Ярмаша, якобы бывшего ещё и оборотнем, белым волком - в него свято верили жители севера и, как ни странно, стражи границ, отродясь не признававшие ни кого, кроме старшины Кордона. Нынешний старшина - Свор, к слову сказать, и турнул Тамри, невесть за какую провинность, к беспутному бесу вон из крепости...
   Видать дело у бывшего стража было сверхсрочное, потому как Велдара он не заметил и, чуть ли не вперёд собственных ног, ломанулся в дверь. Нарвавшись на гневный окрик лекаря...
  
   ***
   Покуда Велдар с наставником поднимались по бесконечной лестнице, ведущей в обитель магистра Рины, Тамри маячил за спиной словно тень. А распахнув перед гостями тяжёлую деревянную дверь, гонец мгновенно исчез, будто растаяв в воздухе.
  - Здравствуйте. - Навстречу, едва успевшим приморгаться к полумраку не особенно просторных покоев, гостям шагнула высокая, тощая, как старая кошка, дама с жёстким взглядом блекло-серых глаз, лишь чудом по-кошачьему не сверкнувших в падающем из не широкого окна солнечном луче.
   Ещё большее сходство с этим животным ей добавлял непонятного кроя белый наряд из грубой, крупно сотканной материи. Узкие рукава его плотно обтягивали сухие жилистые запястья, с тройными низками плоских бус, хаотично расчерканых охранными изображениями. На шее магистрессы висела витая цепочка с крупным, наполовину упрятанным в тонко сработанную серебряную оправу, молочно-белым камнем. Поговаривали, что в нём укрыт пепел с погребального костра Нардала, дающий ей право толковать волю и правду покойного правителя...
  
   ***
   Рина знала с десяток наёмников, обшаривших вдоль и поперёк земли сарзасского удела, но лишь этому, изгнанному правителем невесть за какие грехи, проходимцу, как оказалось сейчас, она могла доверить своё дело...
  Вместе с невысоким, полуседым, но на взгляд ещё довольно крепким мужчиной с удивительно проницательным цепким взглядом в комнату вошёл мальчишка лет семнадцати. Ученик. Тамри говорил, что лекарь взял себе помощника. Не первый год магистр уговаривала его взять в обучение одного из своих врачевателей и раз за разом получала всё более резкий отказ и всё большее повышение платы за зелья... Не уж-то этот худой парень с остриженными неверной рукой волосами мог быть толковее её мастеров?!
  - Рина, - между тем, безо всякого приветствия, сказал следопыт, глядя в стену за спиной магистрессы. - Я не работаю на Легион. Не думаю, что ты успела позабыть об этом...
  - Я помню, - вздохнула та, умело игнорируя отсутствующий взгляд наёмника. Он пришел, а это уже половина задела. - Но если есть в Светлой кто-то, кто ненавидит Рехату больше тебя, скажи, как его найти.
  - У меня нет причин ненавидеть владыку. - Усмехнулся следопыт, словно в шутку разгадав подвох.
  Ни кто не ведал об истинных причинах заставивших врачевателя покинуть город. Была ли тому виной немилость Ослиного хвоста или что иное, знал лишь Лан, и говорить об том не торопился.
  - Тогда, я полагаю, узнав, в чём дело, ты согласишься нам помочь. - Не отступилась Рина, заворотив с другого края. - Пропала невеста Рехату...Будущая правительница Светлой...
  - В этом я тебе точно не подельщик. Здесь, если меня не подводит память, есть неплохое войско. - Пренебрежительно фыркнул Лан и повернулся к выходу, но Рина, споро шагнув вперед, аккуратно, чтоб ненароком не поскверниться, придержала его за рукав плотной, посеревшей от солнца куртки.
  - Девушка пропала в Сарзасе, моё войско там бесполезно. А Легион заплатит любые деньги, чтобы ты вернул её в Светлую.
  - Сколь мне известно, особой щедростью он никогда не отличался. - Съязвил следопыт, аккуратно высвобождая свой рукав из тонких, хватких пальцев магистрессы.
  - Она одна из твоих воинов? Проповедник? Прислужница?
  - Адуити не воин, она - последний потомок Нардала. - Нехотя, будто делая великое одолжение недостойному смертному, изрекла магистр.
  Лан угрюмо кивнул, словно бы не удивившись этакому признанию, и холодно поглядел на Рину, ожидая продолжения, которое с некоторой заминкой, но последовало...
  - Адуи - последняя, из живых, принадлежащая к роду Великого. - Блеснув глазами, словно углядев перед собой очередных, щедрых на традиционное подаяние, слушателей заводящих разум проповедей, возвестила магистресса - И она должна стать женой Рехату. Светлой вновь будет править наследник великой крови!
  - Какой проклятый занёс её в Сарзасс? - без должной терпимости перебил врачеватель, его подобными россказнями было не пронять, но Велдару на миг почудился неподдельный интерес в голосе наставника.
  - Про то мне неведомо. Её след затерялся у переправы Граничной... - Разом утратив ораторское рвение, развела руками магистр. - Так я могу рассчитывать на твою помощь?
  - Хорошо. - После недолгого раздумья кивнул проводник. - Надеюсь, ты понимаешь, что в одиночку за такое дело не возьмётся никто? Ты готова оплатить работу ещё нескольких людей?
  - Войско Легиона в твоём распоряжении. - Скупо, словно ей от роду не доводилось этого делать, улыбнулась Рина, и её кошачье лицо сделалось вовсе неприглядным.
  - Да ты шутишь, магистр? - оскорбительно хмыкнув, прищурился наёмник. - Кой толк мне от твоих прислужней, коли они дальше Граничной сунуться боятся? Помощи от них на полгроша, а пустых соглядатаев за плечами водить я не привык. Либо беру свой отряд или ищи другого человека.
  - Воля твоя. - С плохо скрываемым недовольством кивнула она, но заворачивать назад всё одно было уже поздно. - Я всё же надеюсь, что Рехату не узнает о нашем уговоре?
  - Это у тебя надобно спросить. - Усмехнулся Лан, признавая разговор оконченным и распахивая двери. - И, Рина, ты должна заплатить нам сразу, после смерти твои деньги ни кому не понадобятся.
  - Вопрос не в цене, следопыт. Найди Адуити, иначе законы Рехату уничтожат Светлую.
  Лан лишь язвительно фыркнул, пропуская мимо ушей фанатический пафос заметно приободрившейся, заручившись его согласием, магистрессы, и вышел, без стука притворив за собою тяжёлую резную створу...
  
   ***
   - Велдар, - заговорил наставник, когда они уже спускались по внешней лестнице белолегионского дома. - Ты знаешь дорогу к Лохматому бору?
  Вел растеряно кивнул, в душе поражаясь, с чего это Лану вдруг вздумалось согласиться, не то чтобы у них была острая нужда в деньгах - лечиться, не смотря на обосновавшихся в городе общинных лекарей, светлинцы предпочитали у известных мастеров.
  Ему самому, несущая откровенный бред, магистресса показалась, по меньшей мере, блаженной и вместо выполнения заказа, учителю стоило бы дать этой старой кошке какое-нибудь подходящее зелье.
  - Возьми лошадь в конюшне Легиона и поезжай к лесному поселку. - Между тем продолжал следопыт. - Там найдёшь Тайер. Если не найдёшь, спросишь куда девалась. И не медли, а то ночью там всякое бывает... приграничье всё-таки...
  
   ***
   Вел слышал множество историй о независимых светлинских следопытах, по мнению его всё выказанное в них надобно было делить на половину, а то и на пять...
   О Тайер точно ходили самые невероятные слухи. Поговаривали даже, что она служит Сарзасу. Доказать это покуда желающих не сыскалось, но слух упорно продолжал существовать, покуда находились годные под россказни уши.
   Другой, уже подлинной, истории не знал лишь заезжий. В Противостояние Тайер воевала под знаменем Рехату. После гибели родных в пожаре, что учинили бараголовские войны в приграничной деревне, девушка взялась мстить. До властелина Сарзаса она, конечно, не добралась, он была одним из лучших разведчиков войска.
  А когда война завершилась - Рехату запретил женщинам носить оружие. Начальник светлинской стражи как-то даже попытался забрать у Тайер меч и вытребовать штраф за нарушение того закона. Нарушительница после недолгого препирательства сломала ему нос. Чем вызвала немалое одобрение доброй половины войска, недолюбливавшей главу стражи за подлый нрав и скверный характер. В итоге Ослиный хвост лишил её всех заслуг война в обмен на право носить оружие в городе.
   Покуда Тайер, вернувшаяся было в родной лесной поселок, успевший за время войны отстроиться едва ли не до прежнего размера, не подалась в наёмники, Рехату не мог спокойно спать. Ожидая чуть ли не бунта в собственном войске, который наглая девка могла, по его мнению, организовать. Правитель бы без зазрения совести приказал её казнить, если бы это не вызвало возмущения сплочённой боевым братством дружины.
   Тайер же до бунта не было дела, она водила охочих до наживы старателей к брошенным сарзасским рудникам. Когда-то, ещё во времена мира между Светлой и Сарзасом, там рудниках работал камнерезом её отец, и девушка отлично знала эти земли. А уж желающих ухватить свой кусок, покуда Барагол не оживил, сошедшие на нет за время войны, работы, находилось не мало. Так что, о том, сколько сокровищ ушло в Светлую в пылу битвы за власть, Барагол не мог и гадать...
  
   ***
   Лохматый бор граничил с владениями Руалда-йан. На языке тех краев это название значило Закатный город. Прозванный злыми языками Сумрачным. После изменения границ в Лохматый бор забредали разбойники с сопредельных территорий. Гонимые полчищами браконьеров спасались в нём и звери с ''дурных земель''. Огромными стаями собирались волки, кабаны и прочие свирепые твари. Безоглядно бродить здесь сделалось не безопасно.
   Под копытами лошади хрустела схваченная первым утренним морозцем трава. С веток кедров и неохватных сосен сыпался чахлый иней - осень неизбежно наступала. Лан и его гости частенько говорили о Тайер. Учитель отзывался о ней вполне дружелюбно, что было не совсем в духе наёмников, грызущих друг другу глотки в вечной войне за денежного нанимателя. Случалось, вырезали целые отряды, чтобы обеспечить заработок своим людям. Чем это было вызвано, Вел не знал, но наставник на его памяти ни разу не перехватывал чужих заказов и тем более не марался убийством. Хотя его самого уже много раз пытались извести...
   Лесная деревня звалась деревней скорее по ошибке. Жители этого поселения строили дома на деревьях, да и не дома то были, а небольшие, в одну комнату, избушки среди густых ветвей. На зиму они, как правило, пустели, оставляемые подыскивавшими более теплое место хозяевами.
  Мирных жителей тут теперь было не встретить. Все не угодные замку лица: наёмники, беглые бандиты, лекари, разжалованные за несогласие с мнением владыки советники, бунтари и прочий внезаконный нищий сброд...
   Велдар осторожно поднялся по лестнице к домику на стволе огромной сосны, на который ему указали двое видавших виды бродяг, встреченных у низкой огорожи, обносившей вокруг это странное поселение. Открыв вполне обычную дверь, мальчишка оказался в полутёмном помещении. В щели меж закрытыми ставнями пробивались слабые солнечные лучи. Откуда-то из угла послышалось сдержанное рычание, не очень внятное, но вполне угрожающее.
  - Тайер? - крикнул Вел, борясь с желанием немедленно захлопнуть створу.
  - Эй! Кто там? - спустя недолгое время снизу долетел звонкий, явно женский голос. - Спускайся!
  Спешно прикрыв дверь, Велдар осторожно глянул вниз. Под деревом, держа его на прицеле арбалета, стояла высокая девушка, с не по-женски короткими тёмными волосами, сплетёнными в дюжину косичек с крупными бусинами на концах. Рядом смирно бродила его лошадь, не потрудившаяся хотя бы фыркнуть при виде чужака...
  - Эээ ... Ты - Тайер? - без особой надежды промямлил мальчишка. Воительница кивнула,но оружие опустить не соизволила, не повод тому было собственное имя. Мало ли кому оно на язык подвернулось, и неведомо, с какой ещё надобностью.
  - Меня Лан послал, помощь нужна. - Поспешно сказал он, ёжась от неприятного чувства приколоченной к месту мишени.
  - Спускайся. - Услыхав имя давнего знакомца, Тайер, кажется, поверила, во всяком случае убрала арбалет и напутствовала поспешившего вниз гостя: - Не очень шустро.А то шею свернёшь.
  Стоило Велу спрыгнуть на землю, как наёмница, безо всякого намека на хозяйское радушие, спросила::
  - Ты кто такой?
  - Велдар. - Несколько смутился такой неприветливой прямоте парень. - Можно сказать его ученик...
  - Даже так... - оглядев его, Тайер насмешливо подняла брови. - Что же за дело у него, коль обо мне вспомнил?
  - Учителя нанял Легион, магистр Рина. Ему нужно несколько людей для похода в Сарзас.
  - Ого! - усмехнулась девушка, как-то сразу отмахнув настороженность - Только Лан мог предложить мне подобное... Хорошо, я поеду, не так уж часто он бывает настолько щедр. Хасан!
  Наверху брякнула, закрываясь, дверь и с дерева на зов спрыгнула большая рыжеватая кошка.
  - Рысь?! - испуганно отшатнулся Вел, запоздало и не очень уверенно, хватаясь за висящий на поясе знахарский нож, не больно годный к обороне.
  - Да убери оружие, он ручной. - Недовольно сказала светлинка, вступаясь за когтистого питомца.
  Рысь брезгливо обнюхал нерешительно замершего чужака и не спеша зашагал к ведущей из поселения тропе, презрительно задрав куцый хвост.
  - Держишь вместо собаки? - поспешно убрав нож, улыбнулся мальчишка, сообразив, что рычал наверху именно он.
  - Да. - Кивнула в ответ девушка и лихо, совсем не по-женски запрыгнула в седло. Своей лошади у наёмницы не оказалось и Велу неволей пришлось усаживаться позади неё и весь обратный путь молить богов, чтобы не позволили ему сверзиться на дорогу.
  
   ***
   Когда Велдар со своей спутницей подъехали к дому, у ворот уже была привязана чья-то лошадь. Высокий чёрный жеребец с густой, отроду нестриженой гривой и белым пятном на груди. А сунувшись в дверь избушки, Вел столкнулся с его хозяином. Мысль мелькнула самая подлая - бежать. Но к счастью следом за чужаком вышел заждавшийся ученика наставник.
  - Здравствуй, Лан. - Увидав его, подала голос Тайер.
  - Здравствуй. - Улыбнулся следопыт. Он знал наёмницу едва ли не с рождения, когда-то они сражались на одной стороне с отцом этой девушки. И из подожженного бараголовцами дома Лан тогда успел спасти лишь её... Но он вовсе не одобрял того, что дочь Дайгала взялась за нечистое наёмничье ремесло.
   Тайер смотрела с иронией, словно все его невесёлые мысли знала наперёд. Проводник не видал её больше десятилетия, пожалуй, с той самой поры, как девушка вступила в войско. Наёмник Тайер не была больше дочерью боевого брата, она стала чужой в миг, когда резко и без колебаний отказалась от его помощи после гибели родных.
  - Я знаю, Лан, ты не приветствуешь женщин в отряде, но ты позвал меня сам. - Заметив неодобрение, мелькнувшее на лице следопыта, напомнила светлинка.
  - Больше не кого. - Недовольно проворчал тот. - Ты, я вижу, согласна, иначе не потащилась бы сюда.
  Тайер неопределённо дёрнула плечом. А наставник кивком указал на чужака, хозяйски облокотившегося на перила и с холодным равнодушием наблюдавшего за ними.
  - Это - Афгар, ещё один наш попутчик.
  Наёмник хмуро кивнул и, вопреки приличиям, промолчал. Тайер это не понравилось, девушка ехидно прищурилась, явно собираясь поставить чужака на место, но следопыт предусмотрительно не дал ей заговорить, позвав гостей в дом.
  
   ***
   Про Афгара не ходило ни каких зряшных слухов, но он неотъемлемо существовал в пределах границ Светлой. Возникая время от времени в городе, чтобы подкинуть головной боли законникам Рехату, призванным не допускать торговли с Сарзасом. В Светлой строгие запреты возлагались на ввозимые с земель Барагола товары: драгоценные камни, оружие, пушнину. Афгар доставлял в Светлую шкуры, а случалось и самих зверей, которых заезжие торговцы продавали дальше, за море. Шкуры шли на одежду тамошним, падким на диковинку вельможам, звери заселяли придворные зверинцы.
  По новому указу Рехату за торговлю с вражеской стороной полагалась смертная казнь - и продавцам и покупателям. Нынче даже беженцев с сарзасской территории подвергали гонениям и казни, не зависимо от побудивших к бегству причин...
   Откуда родом был сам охотник, не знал, наверное, даже он сам. Но как бы то ни было стриженого, одетого по чужому и, вдобавок, всегда, не зависимо от мнения городской стражи, вооруженного бродягу ни кто властям не выдавал. И штраф, положенный за нарушение правительских предписаний, думалось, от него в казну ни разу не поступал...
  
   ***
   По скупым, неохотным рассказам наставника охотник представлялся совсем иным. От того с первого же взгляда насторожил Велдара какой-то надменной отстранённостью и неприкрытой враждебностью. И если Тайер, едва войдя за порог, скинула на лавку куртку и оставила оружие, то Афгар кажется наоборот, словно дожидал какого-то подвоха, хоть внешне того и не выказывал.
   Охотник мало походил на привычных Лановых знакомцев: высокий, совсем ещё молодой, не то смуглое, не то просто сильно загоревшее лицо, чёрные волосы - не слишком короткие, но в, приличествующий светлинским воинским правилам хвост их не собрать.
   За полмгновения до того как Вел сообразил, что его пристальное внимание вряд ли понравится гостю Афгар неприязненно глянул на него, чуть сощурив чужеземные зелёные глаза и мальчишка поспешил отвернуться.
   Встреться он Велдару на дороге, тот от греха перешел бы на другую сторону. И де-ло даже не в длинном, вовсе не охотничьем ноже, висевшем на поясе рядом с в спешке засунутой за ремень перчаткой, а лишь в этом пугающем, холодном взгляде. Если бы не глаза, охотник вполне сошел бы за светлинского полукровку, но что-то подсказывало Велу, что родом этот наёмник совсем с другой земли.
   Да и одет он был хоть и просто, но тоже совсем не по-здешнему: чёрная куртка, рубаха из тонкой, хорошо обработанной кожи с частой шнуровкой на груди. Шнуровка эта была в нескольких местах порвана и связана не аккуратными грубыми узлами.
  - Это Велдар - мой ученик. - Вывел Вела из бездельных раздумий, голос наставника. - Он тоже пойдет с нами.
  Тайер сощурила коричневые глаза, словно бы приценяясь к новому попутчику, и улыбнулась растерявшемуся мальчишке. Охотник лишь неприязненно фыркнул.
  
   ***
   Когда светлинцы миновали городские ворота, красное, словно подплавленое, солнце едва только высунулось из-за горизонта, а в воздухе висели капли морозного тумана, осаждаясь под ноги и застывая на траве хрустким инеем.
   Магистр дала наёмникам лошадей из конюшни Белого Легиона. От коня отказался лишь охотник. Его жеребец, звали которого, кажется, Буран - свирепая тварь, норовящая цапнуть любого зазевавшегося, давал фору лучшим коням Рины. Вел, обычно хорошо ладивший с животными, попробовал, было его погладить, но вредная скотина, лишь по недоразумению именуемая лошадью, так мотнула головой, что мальчишка едва удержался на ногах.
   Самому Велдару досталась смирная лошадка, то ли в силу характера, то ли из лени, не желавшая догонять своих собратьев. Вел уныло тащился позади, наблюдая, а что еще оставалось делать, за спутниками да таращась по сторонам...
   Проводник волок с собою какие-то котомки и свёртки, которые с трудом умещались в седельных сумках. Остальные были оснащены проще.
  Афгар, так не сказавший ни слова, ни вчера, когда выбирали дороги, ни сегодня - даже от расспросов часовавшей на выезде стражи умудрившись отделаться единственным кивком - ехал далеко впереди, на плече у него недовольно переступал молодой ястреб, царапая когтями широкий ремень чужеземной выделки колчана.
  Немного погодя Лан нагнал его и, перекинувшись парой слов (было слишком далеко, чтобы Вел смог разобрать, о чем говорили) они поехали рядом.
  Рысь сидел впереди Тайер в седле, недовольно фыркая и прижимая уши - погода зверю не нравилась.
   Наёмница сменила арбалет на лёгкий лук, не слишком мощный, но так надёжнее. Ещё дома Велдар из любопытства пробовал стрелять из него, но у мальчишки ни чего не вышло. Стрела до цели не долетела, зато тетива так шарахнула по запястью, что отнялась рука. Тайер владела луком мастерски,и судя по не обидным, но метким подначкам наставника, куда лучше охотника.
   Громкие голоса впереди привлекли его внимание, мальчишка толкнул кобылу в бока и она, нехотя ускорила шаг.
  - Не зря говорят, ты с головой раздружился! - грубо выговаривал Лану охотник, не совестясь ни возрастом проводника, ни его заведомо большим опытом. - В серьёз надеешься пройти перевалы с девкой и сосунком?
  - Что-то разговорился ты... - фыркнул в ответ следопыт, не трудясь оправдываться перед ним.
   Афгар язвительно усмехнулся, надменно прищурив глаза. Велу даже показалось, что охотник прямо сейчас и повернет коня в обратную дорогу.
  - Не иначе боится за свою плешивую шкуру. - Ядовито заметила Тайер, не меньше Вела возмущённая поведением попутчика.
  Афгар зыркнул на неё и, процедив что-то не вполне приличное, пропустив всех, поехал позади Велдара, который, понукая свою кобылу, мысленно проклинал Рину и её конюха.
  - Должно быть, старая ведьма пожалела эту клячу для живодёрни, надеясь, что она геройски падёт в бою и прославит конюшни Легиона... - сказал Афгар, брезгливо оглядывая лошадь.
  - К-каком бою? - подпрыгнув от неожиданности, Вел поспешно обернулся. Но наёмник лишь покачал головой. Мальчишка скрипнул зубами и прибавил к списку проклинаемых ещё и его...
  
   ***
  - Впереди пожар. - Спешно нагнав следопыта, сказал Афгар, словно давешней размолвки вовсе и не было. - Гарью несёт.
  - Ни чего не замечаю. - Тайер сощурилась, вглядываясь вдаль, пытаясь разглядеть у горизонта зарево горящего огня.
  - Тут не далеко лагерь беженцев... - забеспокоился Лан, так же напряженно вглядываясь в горизонт.
  - Рехату! Гоняй его душу крысы! - ругнулась наёмница, подстёгивая лошадь.
  Вскоре на пути и впрямь стали попадаться обожженные деревья, а после, у самых границ густого хвойного леса показались почерневшие остатки временных хижин. Ветер носил лохмотья пепла и раздувал догорающие искры. Казалось, здесь сгорело даже то, чему гореть не полагалось.
  - Нужно посмотреть, может, кто уцелел... - Тайер вознамерилась слезть с лошади, но охотник поймал её за локоть.
  - Нам не стоит тут задерживаться.
  Светлинка выдернула руку и повторила:
  - Там живые могут быть!
  - Люди Рехату не оставляют живых, наёмник Тайер. - Брезгливо поморщился Афгар, заслоняясь рукавом куртки от дыма и напитавшей воздух вони.
  Девушка стиснула зубы и поспешно отвернулась.
  - Он прав, здесь мы ни кому уже не поможем, потому лучше поспешить, не думаю, что владыка будет рад слышать о нас. - Спешно разворачивая коня, сказал наставник.
   Велдар вздохнул с немалым облегчением, избежав возможности лицезреть пожарище. Он поскакал к лесу вслед за Ланом и Тайер. Охотник спрыгнул с лошади и, осторожно ступая, побрел меж обугленных остатков бывших домов...
  
   ***
   На ночлег остановились в лесу. И хотя за весь день им не встретилось ни одной человеческой души, Лан всё равно придирчиво выбирал место для стоянки.
  - Мы слишком медленно едем. А пропала эта наследница, небось, не вчера... - Устроившись у огня, следопыт воротился к утреннему разговору. - Даже если она не попала в лапы бараголовцам, вряд ли мы сыщем хоть какие-то следы, если сейчас не поторопимся. А если она и впрямь в крепости...
  - Нам можно со спокойной душой поворачивать обратно. - Хмуро буркнул охотник.
  - Так что, как видишь, Афгар, нам нет другой дороги, кроме как через перевал. - Невозмутимо подытожил проводник.
  - Я не знаю тамошних троп. - Наёмник, задумчиво вертел в руках тяжёлый боевой нож.
  Вернувшись с пепелища, он снова мрачно умолк, но Велдар уже понял, что этот парень не такой уж неклюд, каким на деле выставляется.
  - Если мы не вернем эту девку, Рехату уж точно не упустит возможности послать в Сарзас войско. Ещё бы, такой повод показать народу свою власть! А ты-то получше меня знаешь, что мир с Бараголом - удачная случайность и светлинской дружине в этот бой не стоит даже соваться... Хотя, в конце концов - это твой выбор. Можешь остаться.
  - Так вот значит как? - поднял брови охотник.
  - Я уж было думал, ты поумнел... - вглядевшись в его лицо, покачал головой следопыт.
  Наёмник промолчал, нож дрогнул, оцарапав ладонь. Афгар вцепился в рукоятку и свирепо глянул на проводника.
  - Охраняй лагерь. - Не обратив ровным счетом, ни какого внимания на этот взгляд, сказал Лан. - Подумай заодно.
  Велдару, вяло прислушивавшемуся к разговору, показалось, что эти двое хранят какую-то общую тайну. И доверять её остальным покуда не собираются.
  
   ***
   Вел понуро сидел у костра. Окружающий лагерь лесок был тих, и, казалось, не таил ни какой опасности - Афгар ещё вчера обшарил его, но видимо, ни чего подозрительного не встретил, иначе предупредил бы наставника.
   Велдара неумолимо клонило в сон, но ощутимый толчок в спину заставил его вскочить. Мальчишка испуганно обернулся и тут же шарахнулся в сторону. Рысь Тайер! Кот изучающе поглядел на него, словно решая, заслуживает ли парень доверия. Потом шмыгнул в траву. Пожав плечами, Вел зашагал следом. Сбоку в зарослях послышался хруст, и что-то мягкое влепилось ему в щеку. Мальчишка едва не заорал, но вовремя разглядел заполошно заметавшуюся тень. Летучая мышь! Он с досады даже плюнул. Рысь, терпеливо дождавшись, пока его спутник отделается от нагнанного мышью страха, направился к зарослям каких-то незнакомых, колючих кустарников.
   В небе сухо щёлкнула красноватая вспышка, осветив деревья и давешних мышей, круживших над поляной. И серую фигуру в надвинутом на лицо капюшоне. Вспыхнуло огнем сухое дерево, и Вел, в попытке предупредить попутчиков, лишь пискнул что-то нечленораздельное. Зато лишенный человеческих страхов взвыл дурным голосом Хасан. Тайер, разбуженная гнусавым воплем питомца, добралась до них, кажется, раньше, чем открыла глаза. Не раздумывая, она метнула в пришельца нож, который, не долетев, словно стукнулся о невидимую стену. Послышался металлический звон, по лезвию пробежали искры и нож, не причинив вреда чужаку, упал в траву. Зато пришелец, до того стоявший неподвижно, резко обернулся к девушке, которая успела выдернуть из ножен меч, но пустить его в дело не успела. Наёмницу сбили с ног, и она исчезла в темноте. Велдар похолодел, ноги, словно приросли к земле и он, открыв рот, смотрел как, не обнаружив Тайер, фигура в плаще поворачивается к нему...
  
  
  
   Глава II "Посланник".
  
   Тайер шлёпнулась на землю и тут же, не особенно примериваясь, наугад пнула толкнувшего её охотника. Не попала.
  - Какого собачьего духа ты делаешь? - зло зашипела она, вознамерившись достать его уже кулаком.
  - Железом его не возьмёшь. - Невозмутимо ответил Афгар, легко отмахнув её удар - Могла бы и заметить.
  - Там же Велдар! - воскликнула наёмница, поспешно оглядываясь в поисках неуязвимого врага...
  
   ***
   А Вел от испуга не успел даже заметить, когда серая фигура клочьями распалась в воздухе, швырнув на прощание в его сторону красный шар. Мальчишка упал на землю, больно стукнувшись локтями о какие-то корни. Шар ударился о дерево совсем рядом и лопнул, обрызгав траву вокруг горячей, вязкой дрянью. Та немедленно загорелась, вспыхнули и мгновенно осыпались пеплом древесные ветви, подул резкий ветер, а потом так же неожиданно, всё стихло.
  
   ***
   - Кто это был? - едва они воротились к стоянке, спросил у учителя, поспевшего разглядеть лишь мутную пелену над поляной, Велдар.
  На месте костра осталась лишь горстка пепла, в воздухе плавали лохмотья какой-то липкой пакости, напоминавшей заматеревший, обретший форму дым. Или паутину, эту самую форму потерявшую.
  - Не знаю. Говорят - это душа властелина Сарзаса. - С сомнением качнул головой Лан. Сам проводник ни чего подобного не встречал, хотя не раз слыхал уже от светлинских про бродившго лесами призрака. - Но откуда бы ей тут взяться, если мы ещё даже не прошли светлинских границ?
  - Видать поганый проиграл её в кости Мгле. - Усмехнулась Тайер.
  Охотник прикусил губу, сдерживая улыбку.
  - Маловероятно, чтобы Мгла так низко пала. - Хмыкнул в ответ следопыт.
  - Если то и впрямь бараголовская нечисть, то ещё до рассвета сюда прибудут его доглядчики, уж они-то мигом нашу дорогу завернут. - Предупредил Афгар. - Будем ждать, когда у твоего ученика перестанут стучать зубы или пойдём вперед?
  Вел, едва не взвыв от злости, залился краской по самые уши.
  - Идемте. - Решил следопыт. - Здесь не далеко есть Приблудный посёлок. Если поторопимся, к рассвету будем там.
  
   ***
   Посёлок этот иначе было и не назвать. Притулившиеся у размешанной колёсами повозок, раскисшей от дождя дороги худые халупы, маленькие, шустрые собаки, по обязанности тявкающие на примелькавшихся до одури поезжан.
   На въезде дорогу путникам преградил разномастный строй коров, брякающих жестяными колокольцами. Да отара кудлатых от сырости овец, шарахнувшихся при виде чужаков на стороны и тут же заоравших от этакой оплошности поочерёдно и заунывно, беспорядочно разбегаясь по обочине и не обращая внимания на гневные окрики тощего парнишки-пастуха с кривой палкой и глазами сметливого выжиги.
  Тайер брезгливо косилась по сторонам, казалось, коровы внушают ей больше ужаса, чем давешний ночной гость.
   Постоялый двор, указанный Ланом, оказался ужасающей дырой с битыми не раз окнами. Хозяин подозрительно оглядел путников, и, после некоторого колебания, (видимо, дела его шли совсем уж плохо) согласился сдать им комнаты.
  
   ***
   Вечером в этой дрянной забегаловке собирался, по-видимому, весь цвет местной публики и Велдар с некоторым испугом оглядывал это подозрительное общество.
  В углу под лестницей какие-то латанные-перелатанные коротышки играли в кости и лаялись. Грохоча кулаками по облезлому, грубо сколоченному столу они зычными голосами спорили о выигрыше, грозя уморить мухлюющего собрата. Возле стойки добела вытертой локтями посетителей и тряпками, покрытой неаппетитными потёками пролитого вина и жирными пятнами, цепляясь за, невесть для чего, прибитую палку, висел местный ханыга. Явно перебравший своеобразного напитка, славящего это заведение.
   В другом углу были лица более цивилизованные, но ещё менее внушающие доверие. Там говорили в полголоса и время от времени похабно, мудрёно ругались - по всему назревала драка.
   Посреди всего этого балагана невозмутимо сновала упитанная подавальщица в затрёпанном платье и грязном фартуке. Она, шустро топая босыми ногами по загаженному полу, бегала от стойки к столам, сноровисто уворачиваясь от хватких рук и торчащих из-под столов ног.
   На путников тут не отреагировали никоим образом. Разве что Тайер ожидаемо, привлекла внимание одного из игроков в кости. Однако, разогнавшись, было ей навстречу, тот налетел на Афгара, которому доходил макушкой как раз до первого узла на вороте. Споткнувшись, игрок проследил взглядом по шнуровке, задрал голову, натолкнувшись на ехидный прищур чужеземных глаз, вякнул что-то нечленораздельное и поплёлся назад под дружный гогот своих товарищей...
  
   ***
   Рысь устроился под столом. Вопреки опасениям внимания на животное тоже ни кто не обратил, видимо привыкли ко всяческим чудачествам. Тайер с недовольным видом жевала поданное мясо. А следопыт задумчиво оглядывал сидящих за столами посельчан поверх огромной кружки с испускающим зловонный аромат спиртного зельем. Зелье это было подано в огромном запотевшем кувшине, от которого старательно воротила нос Тайер.
   Велдара, с тех самых пор как они вошли сюда, не покидало поганое ощущение, что за ними неотрывно и пристально наблюдают. И в своём предчувствии, он, похоже, не был одинок.
  - Там стражники у входа. - Вполголоса сказал Афгар, без стука поставив кружку на затёртую столешницу. Тайер, до того сидевшая спиной к двери, медленно обернулась.
  Ждать пришлось не долго, дверь вскорости отворилась, пропуская троицу местных законников в тёмных, разукрашенных железными бляхами куртках...
  - Кажись, эти ребята по нашу душу жалуют... - с любопытством разглядывая вошедших, предположил Лан.
  Один из вошедших, что был постарше годами, уверенно двинулся к столу наёмников, двое других, не обличенных заслужными нашивками, застыли истуканами возле двери.
  Посетители забегаловки не прервали своих занятий, видать появление законников тут явление обыденное и частое.
  - Здравствуй, Лан. - Вполне дружелюбно улыбнулся гость, остановившись за спиной нервно поёжившегося Велдара. Хасан выполз из-под стола и запрыгнул на лавку, заняв единственное свободное место.
  - Здравствуй, Сатар. - Поднялся навстречу знакомцу следопыт.
  - Ходили слухи, будто ты забросил своё ремесло. - Пожав руку проводника, ухмыльнулся законник. - Врут?
  - Выходит - врут. Как ты узнал, что мы здесь?
  - Хозяин позаботился. - С усмешкой кивнув в сторону стойки, где ошивался хозяин балагана, ответил Сатар. - Кучка голодранцев это конечно слишком...Но, в общем, понимаю его опасения.
  Законник внимательно оглядел наёмников и довольно хмыкнул, но колючие серые глаза его остались непроницаемо холодны.
  - И ты пришел сюда лично познакомиться с будущими постояльцами твоей тюрьмы? Или разнимать грядущую драку? - с язвительным сомнением полюбопытствовал следопыт, не так-то просто было завести ему разум радушием.
  - Мне б поговорить с тобой...
  - Садись, поговорим. - Согласился Лан, кивая сидевшему с краю охотнику, чтобы тот подвинулся. Афгар брезгливо поморщился и встал со скамьи.
  - Здесь шумно. - Сатар выразительно кивнул на дверь. И проводник, к удивлению спутников, без возражений направился к выходу вслед за ним.
  Охотник, присевший было на свое место, вознамерился прихвостаться следом, но суровый взгляд Лана остановил его. И стражник недовольно покосился на презрительно сощурившегося наёмника, но не сказал ни слова...
  
   ***
   - Твой друг не слишком-то нам доверяет. - Заметила Тайер, когда Лан, спустя недолгое время вернулся и занял своё место, поспешно глотнув из кружки.
  - Сатар - личность странная, - задумчиво проговорил он, - Но кое-чем мне обязан. Потому не вижу смысла его всерьёз опасаться.
  - И что же сообщила тебе эта личность? - не унималась наёмница, не верила она слову правительских услужителей.
  Следопыт промолчал, словно бы не расслышав.
  Афгар, доселе внимательно изучавший дверь за спиною светлинки, хмыкнул и поинтересовался:
  - Что магистр уже заслала кого, нашу работу дозорить или только намерится? Рассказывай, следопыт, случай не выгадывай.
  - Она слишком умна, чтобы доглядчиков нанимать... Рина отправила гонца к северной границе. - Недовольно сказал наставник, понимая, что отмолчаться не свезет. - Уж и не знаю, как она сговорила тамошнего вожака выслать нам ''подмогу'', но тот уже послал кого-то. Ошивался здесь, выспрашивал, заслугами пугал...
  - С Кордона. - Мрачно договорил за него охотник. - Страж.
  - Афгар, какой недобрый дернул меня просить твоей помощи? - окончательно потерял терпение Лан. Проводник от роду не ждал от него сдержанности, но уже успел позабыть каков этот наёмник на деле.
  - Ты что слышал, о чем они говорили? - вытаращил глаза Вел. Афгар в ответ глянул так, что мальчишка прикусил язык, и совершенно неожиданно улыбнулся его растерянному виду.
  
   ***
   Новый рассвет встречали уже в дороге. Туман плавал над землёю никак не желая сдаваться солнцу.
  - В таком молоке покуда доглядишься и голову снесут... - Проворчала Тайер, вглядываясь в мутное марево впереди.
  - Свор пришлет надёжного человека. - Примирительно сказал Афгару Лан,от души надеясь, что чутьё его не подводит..
  - Видал я их надёжность! - пренебрежительно отмахнулся охотник, ни на полгроша не поверив проводнику. - Да и чем он может быть полезен здесь? Родословной?
  - От тебя покуда тоже проку не очень. - Обернулась, ехавшая впереди, Тайер. Афгар её раздражал и светлинка не упускала случая подцепить его словом. - Может статься, мы и ему будем рады.
  - Ублюдку с севера я буду рад в последнем случае! - с отвращением отозвался наёмник.
  - Ублюдок с родословной или без роду-племени, нам ведь нет дела. - Не удержалась девушка.
  '' Сейчас начнется свара''. - Растерянно подумал Вел, надеясь, что хоть в дороге грызть друг другу глотки наёмники не станут...
  Охотник на замечание Тайер ответил бранью, да такой, что девушка ухватилась за нож, мигом развенчав Велдаровы надежды.
  - Эй! - мальчишка испуганно подпрыгнул в седле, готовясь вклиниться между спорщиками.
  - За нами кто-то тащится... - спокойно, словно его люди вовсе не собирались схватиться в драку, сказал Лан - Афгар, вернись, посмотри.
  Охотник, как показалось Велдару, в Лановы подозрения не особенно поверил, но повернул коня и поскакал обратно по тропе.
  - Тайер, почему вы против людей с Кордона? - спросил наёмницу Вел. Ни чего предосудительного о стражах севера ему слышать не приходилось.
  - Это не мы... - покривилась светлинка. - Может этот охотник - бывший палач Рехату...? Как думаешь?
  - Один из таких, что спалили деревню? - недоверчиво поднял брови Велдар. - Неужели всех её жителей и впрямь убили?
  - Все кто прибывает из Сарзаса к нам - преступники. И раз есть воля правителя их казнить или гнать обратно, есть и люди, которые выполняют её...
  - Им платит замок? - Вел не смел даже предположить, что подобное может быть в Светлой.
  - Этого я не знаю. Хотя уж точно не стала бы выполнять такую работу бесплатно. Бежит ведь большей частью мирный народ. Вся погань наоборот поближе к крепости норовит собраться. Там и заработок есть, и выслужиться можно.
  - И ты считаешь, учитель будет знаться с подобными личностями? - усомнился мальчишка.
  Тайер же, оглянувшись на вернувшегося Афгара, в полголоса ответила:
  - Хоть твой наставник и видит людей насквозь, но не все его знакомцы так уж безвинны - попадаются такие, что впору помост колотить да колоду ставить...
  
   ***
   Когда наставник растолкал ученика себе на смену, было уже почти светло. Закутавшись в плащ, Велдар привычно устроился у костра. Было холодно, и спать хотелось невыносимо, так что, в конце концов, мальчишка плюнул на всё и закрыл глаза.
  - Ты - труп... - кто-то хрипло рыкнул ему в ухо.
  Вел перепугано вскочил, с ужасом осознав, что его меч так и остался пристёгнутым к седлу. Ощутимо поддав мальчишке по загривку, рядом сел Афгар. Вздохнув с облегчением, Велдар покосился на него и, без особой необходимости стал ворошить угли, ожидая нагоняй за рассеянность.
  - Могу сменить, если устал. - Вместо этого предложил наёмник. Он с вечера болтался где-то в лесу, и караул несли втроем.
  - Не нужно. - Против воли отказался Вел.
  Охотник кивнул, но остался сидеть, устало глядя на огонь.
  - Афгар, ты думаешь, Свор пришлет человека Рины?
  - Или Рехату... - машинально ответил наёмник. Потом удивлённо оглянулся на Велдара, словно не ожидал от него подобной догадливости. - Неизвестно кто хуже светлинские или стражи севера.
  - Ты слышал, что-то ещё?
  - Просто хорошо знаю Лана и его окружение.
  - Откуда? - брякнул Вел, прежде чем успел подумать, что его любопытство вряд ли придется по душе неразговорчивому попутчику.
  Афгар отвернулся от разворошенного, вспыхнувшего с новой силой огня и задумчиво посмотрел на мальчишку.
  - Я хотел его убить.
  Велдар застыл на месте, почти испуганно таращась на наёмника, словно на воплощение Проклятого, вот-вот сволокущее его в бездну.
  - Почему? - через некоторое время всё-таки рискнул спросить он.
  Но охотник лишь неприятно усмехнулся, словно сделав для себя какой-то не вполне добрый, но ожидаемый вывод, и не удостоил Велдара ответом.
  
   ***
   Липким туманом отползала ночь, сырость висела в воздухе крупными каплями. Вчера на ночлег путники остановились на берегу ручья. И теперь Вел сидел на большом плоском камне у воды, никак не решаясь зачерпнуть её и умыться - отсыревшая одежда и волосы и без того сгоняли всякий сон.
  Над ручьем, роняя в воду круглые листочки, клонились ветви незнакомого дерева. Рядом, у берега, стояли лошади, Тайер посвистела им и кони, подняв копытами муть, поплелись на зов. Пахло дымом, тиной и ещё чем-то знакомым, прямо как дома...
   За туманом, в зарослях пискнула какая-то птица. И тут же под ноги Велдару шлёпнулась горсть мелкой гальки, брошенная меткой рукой. Мальчишка вздрогнул и стал всматриваться в туман. Ни кого он там конечно не увидел, кроме расплывчатых очертаний противоположного берега с нависшими над водою лохмотьями осоки.
  - Кто там? - позвал Вел, на всякий случай делая шаг на берег.
  В ответ из тумана вынырнул высокий незнакомец в бледно-зелёном плаще, лицо гостя было скрыто капюшоном. Велдар открыл рот - заорать, припомнив недавнюю встречу с чьей-то там душой. Тем временем пришелец перешел ручей и, легко вскочив на берег, безбоязненно откинул капюшон. Мальчишка увидал перед собой молодого воина со светлыми, почти белыми волосами, стянутыми на затылке в длинный, до лопаток, хвост.
  ''Это как видно и есть обещанный гость с севера ''. - Подумал парень, высматривая на куртке гостя зелёно-белую вышивку - знак стражей дальних границ. Но ни чего похожего не увидел.
  Сероглазый северянин тоже некоторое время разглядывал Велдара. Потом открыто, совсем по-мальчишески, улыбнулся и подал ему руку; Вел машинально пожал не по-мужски узкую ладонь, попутно удивляясь силе ответного пожатия.
  - Я - Талас, страж Северного Кордона, - так же улыбаясь, сказал прищелец. - А ты видимо и есть тот самый ученик Лана?
  Вел молча кивнул. На другой руке нового знакомца была перчатка с открытыми пальцами, за плечами - лук. Значит стрелок.
  ''Наверняка ни чета Тайер''. - С обидой подумалось Велдару. Он ещё не решил, нравится ли ему этот улыбчивый молодец...
  
   ***
   Как только туман рассеялся, наёмники тронулись в путь. Первым на сей раз ехал гость с севера, у него был седовато-рыжий конь со светлой гривой - таких разводили только в конюшнях кордонской крепости, не продавая на сторону ни за какой заклад.
  Лан, увидав посланца Свора, откровенно обрадовался и, порасспросив о здоровье отца и делах в крепости, рассказал тому о поручении Рины то, что, ожидаемо, утаила она сама, обращаясь за помощью к кордонским.
  - Как наследница Белого легиона оказалась за пределами Светлой? - недоверчиво поднял тёмные брови северянин. - Без охраны и сопровождающих?
  - На этот вопрос магистр ответить не соизволила, - усмехнулся следопыт, причуды нанимателей его давным-давно уже не удивляли. - Она мечтает, чтобы эта девчонка правила городом. А как той удалось подкупить охрану и, переодевшись в мужскую одежду, унестись в Сарзас - знать не знает, как и то, за каким бесом белолегионской воспитаннице, наверняка по макушку задуренной пророчествами, это вообще понадобилось!?
  Талас машинально покосился на пренебрежительно фыркнувшую Тайер.
  - Или, что вернее, попросту не говорит. - Вяло заметил Афгар. Надо отдать ему должное, но узнав, что следопыт знаком с Таласом, охотник несколько успокоился. Во всяком случае, внешне.
  - Не хочу зря хулить, - нахмурилась светлинка, - Но вдруг да эта Адуити, хоронясь от столь завидного жениха как Рехату, попросту перешла к Бараголу, черпак смолы ему под хвост и горсть блох на загривок!
  После этих слов северянин открыто расхохотался.
  - В шпионы Легион не взял бы его даже за все уплаты Кордона в торговую пору. - Криво усмехнувшись, признал охотник, кивнув проводнику на гостя.
  - Зато Рехату, за пошлину одного дня, принял бы в светлинское войско даже тебя. - Не остался безучастным Талас, прекрасно замечавший недоверие попутчика.
   Рысь с треском выскочил из кустов и махнул к Тайер в седло. Девушка натянула поводья и подняла руку, делая знак остановиться остальным. Впереди виднелся небольшой лиственный лесок, поначалу там было тихо. Но потом до путников донеслись далёкие голоса и шум ветвей - кто-то верхом на лошадях ехал наёмникам на встречу.
  - Сарзасские. - Предположил, прислушавшись, Талас.
  - Голов десять. - Подтвердил Афгар и беспокойно оглянулся на Лана. - Уходим?
  - Не успеем - услышат. - Тайер потянулась за мечом.
  В подтверждение её слов из-за деревьев показался небольшой отряд вооруженных всадников. Воин, ехавший во главе, на мгновение замешкался, потом выхватил меч и скомандовав что-то подотставшим спутникам, направил лошадь в сторону светлинцев. Охотник, словно только этого и ждал, сорвался ему навстречу. Вел, поминая последними словами всех родичей этих головорезов, тоже взялся за оружие. Хотя первой мыслью его было поскакать к лесу и как можно быстрее. Ещё некстати вспомнилась ехидная реплика Афгара, насчет гибели его лошади в бою...
   Лан уже не единожды успел пожалеть, что ни когда всерьёз не учил Велдара приемам боя. Требуя от него безукоризненного знания лекарского мастерства, наставник словно забыл, что могут пригодиться и иные умения. Краем глаза он заметил панику на лице ученика, сменившуюся ужасом, когда мальчишка увидел первую кровь - ранили лошадь Таласа. Страж пытался успокоить обезумившее животное, одновременно отражая удары молодца в чёрной куртке из лохматых клочков, сшитых, как вздумалось пьяному портному: вкривь и вкось. Эти клочки были на одежде всех воинов, не оставляя сомнений в их принадлежности к сарзасским отрядам.
   Лошадь все-таки сбросила Таласа, но уже после того, как северянин вышиб из седла своего противника. Из Велдара же боец был никудышный, покуда ему, с величайшим трудом, удавалось отбивать удары более сильного и опытного соперника, но мысленно парень уже попрощался с жизнью. А сарзасец лишь усмехался, не скрывая торжество близкой победы. Покуда меч, занесенный над головой мальчишки, не столкнулся с мечом Афгара.
  Кто-то подло ударил Велдара в спину, выбив парня из седла под ноги шарахнувшейся лошади. Кобыла, чудом не затоптав его, пронеслась мимо, спеша укрыться в зарослях.
  Сквозь шум в ушах Вел услышал ужасающую брань, звон оружия и крик Тайер. Охотник, которого она предупреждала об опасности, стремительно обернулся, мечом успев отбить летящий в него нож. Который напоследок успел метнуть один из ''лохматых'' и уцелевшая свора, не сговариваясь, поскакала назад, к лесу.
   Велдар кое-как, шатаясь, встал на ноги. Мимо пронесся Афгар на своем злобном жеребце - догонять покинувших поле боя всадников. Вслед ему понеслась брань Лана, следопыт поминал всех бесов на четыре стороны, но охотник даже не оглянулся.
  
   ***
   Небольшая пещерка над рекой, оказалась весьма удобным укрытием от дождя. Накрапывающий с утра, к вечеру он разлился настоящим ливнем. К пещере вела узкая тропка, по которой едва мог протиснуться один человек. Лан всерьёз опасался, что нападавшие могут вернуться ночью. Ибо их главарь погиб и ''лохматые'' обязательно попытаются отомстить. По-другому здесь не бывает... Да и Афгар их до сих пор не нагнал. Не то чтобы проводник опасался за него, но скорее его беспокоило, что охотника может не оказаться рядом в случае нападения...
   Лан сидел у костра, разведенного у входа в пещеру, время от времени обеспокоенно поглядывая в сторону реки и переговариваясь с Тайер, мазавшей какой - то тягучей дрянью лапу своего зверя - кому-то из головорезов удалось снести рыси клочок шкуры. Талас пропадал где-то в лесу, пытаясь отыскать свою лошадь. Проклиная пугливую скотину, северянин, однако надеялся, что рана не слишком серьезна и коня можно будет вылечить или, если выйдет иной заворот, хотя бы снять седло и сбрую. На всякий случай страж прихватил лошадь одного из погибших сарзасцев, едва ли не с кожей повыдергав с упряжи звонкие посеребрённые бляхи с чеканным бараголовским гербом.
  Велдар уполз на берег, стараясь отделаться от гадкого предчувствия, что царапалось в душе, не смея заголосить в полную силу.
  Оторвавшись на миг от созерцания, расходящихся кругами на воде, капель дождя, помогавшего не прислушиваться к этому царапанью, Вел поднял голову и застыл. По песчаной косе через реку медленно брёл чёрный конь с нестриженой спутанной гривой, нездешнее имя которого парень всё время забывал. Умное животное, словно нароком, выверяло шаг, стараясь не потревожить хозяина, намертво вцепившегося пальцами в гриву.
  - Лан! - вскакивая на ноги, завопил Велдар. Но вместо запропавшего куда-то наставника на берег выбежала Тайер.
  - Остолоп, подкову тебе в... глаз... Этого только не хватало! - пробормотала она - Какого пыльного беса ты стоишь? Лана зови!
  Но Велдар не двинулся с места, в ужасе глядя как, при каждом осторожном шаге коня, с руки Афгара стекает струйка крови, впутываясь в шерсть животного, а потом тяжело капает в траву, оставляя глянцево-расплывающиеся пятна. Напрочь позабыв всё, чему его учил наставник, мальчишка растерянно оглянулся на Тайер.
  - Чтоб тебя коростой обнесло! - пожелала наёмница, увидев его зелёное лицо, и не раздумывая хлестнула парня по щеке. Но, вопреки её ожиданиям, ученик врачевателя не вышел из оцепенения, а, закатив глаза, мешком свалился в траву.
  
   ***
   Велдар в очередной раз очнулся от того, что кто-то плеснул ему в лицо ледяной водой. С трудом разлепив глаза, увидел перед собой каменный свод пещеры. Но почему он оказался здесь, вспомнить не получалось.
  Последнее, что отчётливо помнилось, назойливо вставая перед глазами, подгоняя к горлу противную волну тошноты, это тёмные, густые пятна крови на его руках и невероятную по гнусности брань Тайер, грозившей Велу немедленной и страшной расправой. Мальчишка поспешно сел, оглядев трясущиеся ладони. К счастью они оказались почти чистыми.
  - Ого! - улыбнулся Талас - А Лан даже и не знал, кого спасать раньше надобно.
  Страж как всегда в хорошем расположении духа, сейчас начнет прокатываться насчет его достойного наград геройства...
  Ну, ещё бы! Ученик врачевателя брякнулся в обморок, едва завидев кровь!
  Он не привык к таким ранам - светлинская дружина держала своих лекарей, наёмников и прочий, опасавшийся лишних глаз, сброд наставник лечил сам, а рядовые горожане заворачивали к их избе совсем с другими недугами.
  - Лошадь нашёл? - предупреждая зубоскальство, спросил Вел. Талас раздражённо дёрнул плечом, так что звякнул висевший у него на шее кулон - зелёный с золотыми прожилками камень, и ни чего не ответил. Лошади у кордонских были на особенном счету - добрый конь едва ли не самая надёжная выручка любому стражу, от того и горевали по ним едва ли не больше, чем по отрядным братовьям.
  - А что Афгар? - осторожно спросил мальчишка, пожалев о недобром напоминании.
  Сарзасцы ковали хитрые, косо зазубренные наконечники для своих стрел и чтобы выдрать их из раны требовалось немалое умение лекаря и неслабое здоровье раненого, чтобы после перебороть отраву, которой бараголовские частенько сдабривали их перед набегами.
  - Да не зеленей ты. - Не удержался от подначки страж. - Вон он уже с Тайер лается.
  ''Сколько же я тут валялся?'' - испуганно подумал Вел, оглядываясь.
  Снаружи было темно, по каменным стенам бегали отблески горящего у входа огня и парень нехотя поплелся туда. В голове шумело, видно следопыт угостил ученика каким-то снадобьем.
  Охотник сидел у костра, накинув на плечи куртку, на которой угадывались кое-как затёртые пятна. Судя по бледному лицу и абсолютно безразличному взгляду попутчика, тому на самом деле было худо. Тайер насильно сунула ему в руки миску с красноватым, остро пахнущим смолой отваром.
  - Что за дрянь? - вяло поинтересовался Афгар. В его выговоре заметен сделался, незнакомый Велдару, чудной акцент.
  - У Лана спрашивай. - Отмахнулась девушка. Возиться с ним ей не хотелось, а ругаться толком не получалось.
  - Пускай он её и хлебает! - покривился наёмник, всё же глотнув из миски.
  - А где наставник? - спросил Велдар, усаживаясь напротив.
  - На берегу. Травки ему приспичило искать. - Сварливо высказалась светлинка, найдя, наконец, на кого излить недовольство.
  - Есть травы, которые собирать можно лишь ночью. - Вступился за учителя парень.
  Тайер недоверчиво покосилась на него, явно сомневаясь в выказанных познаниях, но спорить больше не стала.
  - Пора гостей поглядеть. - Надев плащ, сказал Талас, давно уже дожидавшийся подозрительно задержавшегося следопыта. - Иначе чего доброго обидятся. Лохматый, ты пойдешь?
  Рысь, к которому так панибратски обращался страж, нехотя встал со своего места у костра и, лениво потягиваясь, двинулся вслед за северянином. Девушка с удивлением поглядела ему в след, но возвращать обзаведшегося новым приятелем кота не стала.
  Вел покосился на охотника, крутившего в руках посудину с лекарством.
  - Тебе лежать нужно, - вздохнул парень, понимая, что совет, скорее всего, пропадет попусту - Иначе хуже станет...
  - Не станет. - В голосе наёмника слышалось раздражение. - Время теряем, уходить давно пора.
  - Покуда Лан здесь решает. - Отрезала Тайер. Афгар резко обернулся к ней и застонал, прижав ладонь к груди - на добротно наложенной наставником повязке проступили тёмные пятна.
  - Охотник, - нетерпеливо нахмурив брови, сказала светлинка, присев на корточки рядом с ним. - Ты не можешь стрелять, не сможешь толком сражаться. Ещё и ты нас будешь задерживать? Хватит перепираться, пей эту отраву и если к рассвету тебя не скрутит лихорадка, мы пойдём дальше.
  Афгар, что удивительно, промолчал, Велдару показалось, что тот наёмницу вовсе и не слушал.
  - Если тебе станет хуже, я с удовольствием могу тебя добить. - Вкрадчиво добавила девушка.
  - Мгла тебе на встречу! - привычно огрызнулся охотник - Но это пойло я пить не стану.
  Он выплеснул содержимое миски в костёр, а Тайер довольно усмехнувшись, подмигнула Велу.
  
   ***
   ''Интересно, что бы сказал наставник Тайер, если бы слышал её вчерашний разговор с Афгаром? А как же непременная вежливость и терпимость к недужному? Выходит, не всегда она так уж необходима? Хотя с другой стороны, такие как охотник едва ли обращаются к лекарям''. - Таким образом раздумывал Вел по пути, что нынче лежал по равнине к лесу. Сегодня впереди их небольшого отряда вновь ехал Талас, хмурый и злой как собака охотник, тащился рядом с Велдаром.
  Лес, которого путники достигли к полудню, начавшись с тонких, молодых деревьев и чахлых кустиков, густел, смыкаясь над головой непроглядным шатром из ветвей.
  - Лан, не уж-то ты всерьёз надеешься быстро и безопасно пройти через Проклятый перевал? - Талас недовольно оглянулся на следопыта. Тот молча кивнул, было ясно, что спорить с ним уже бесполезно. Страж покачал головой, но больше ни чего не сказал, признавая его право выбирать дороги.
  - Тогда лучше свернуть на запад. И пройти по землям Отверженного князя. - Подал голос Афгар. - Лесом, на то, чтобы достигнуть твоего перевала, у нас уйдет не меньше недели. Или ты уже не спешишь?
  - Что за Отверженный? - обернулся мальчишка к Тайер, за что немедленно был наказан ударом ветки по лицу. Парень с ненавистью отбросил её, и ветка мстительно царапнула рукав его куртки. - Такое ощущение, что они тут все живые!
  - Конечно! Ещё в гости друг к другу ходят. - Фыркнула наёмница. - Что за князь? И кто его отверг? Наш ''достойный'' правитель?
  - Тандал Отверженный сражался в Противостояние на стороне Светлой. - Ответил следопыт, охотно пропустив мимо ушей последние слова охотника. - Только по окончанию войны признать его героем как-то не решились. Ведь до того он был начальником стражи у Сураха.
  - Того самого, что когда-то был наставником и покровителем Барагола. - С ухмылкой пояснил страж.
  - И в чём он его наставлял? - удивился Вел. У самого Барагола выходит тоже был учитель!
  - Если верить слухам - в магии. А проклятый, получив достаточно знаний, его убил, - продолжил северянин. - Причём способом самым не магическим - отравил.
  - Их яды видать и впрямь сама Мгла творит. Чего это ради северный страж интересуется судьбой властителей Сарзаса? - хмуро осведомился Афгар.
  - У меня к нему счеты со времен Противостояния.
  - К Бараголу? - хмыкнул охотник и поморщился. - Так не мстить же идем.
  Афгар так похоже скопировал интонацию и выговор Лана, что Талас рассмеялся, а проводник недовольно покосился на молодых попутчиков.
  
   ***
   - Под ноги глянь. - Толкнул, таращившегося по сторонам, Велдара охотник, когда лошади наёмников вышли из лесу на поросшее не высокой травой поле. Местами трава была смешана с грязью, и в этих проплешинах отчетливо отпечатались следы лошадиных копыт.
  - Афгар? - следопыт остановил коня, всматриваясь в коричневатую, сырую от недавнего дождя землю. Охотник проехал мимо, словно не заметив, что проводник обращался к нему.
  - Это, похоже, те же ребята, что нам встретились. - Через некоторое время заговорил Афгар - Судя по всему, они направляются в крепость. И если твой князь по сию пору не навёл дружбу с Сарзасом, то его могут и поджарить, покуда мы доберёмся туда.
  - Скорее всего, мы нарвались на отставших. - Тайер спешилась и присела на корточки перед вытоптанным кругом, отмечающим недавнюю стоянку. - Вряд ли кто решится нападать на город вдесятером.
  - Крепость Отверженного - не просто город. Чтобы пробиться в него нужно немалое войско.
  - Лан, они нас опережают не больше чем на день. - Сказал Талас, щурясь против чересчур яркого, после лесного полумрака, солнца. - Нам стоит поторопиться.
  - Страж, не зачем ввязываться в чужую войну... - вздохнув, ответил следопыт. - Тем более, если она даже не на твоей земле. Но посмотреть, что в городе, всё же не мешало бы.
  
   ***
   Крепость Отверженного была окружена неприступным щитом высоких каменных стен. Тусклый серый камень, которых, покрывала замысловатая паутина внушительных трещин и вековой налет серо-коричневой степной пыли.
  Главные ворота, что удивительно, ни кем не охранялись. Лан и Велдар, обогнав остальных наёмников, непрепятственно въехали по мосту.
   В городе царила смерть. Полуразрушенные ворота, трупы в лохматых куртках (своих убитых горожане видимо уже успели убрать), лошади. Всюду кровь, хлопья сажи и пепла от сгоревших деревянных построек. Под копытами, отвратительно хрустел битый в мелкую крошку камень мостовой. Небольшие отряды вооруженных всадников иногда мелькали на улицах. Метались люди, оплакивали убитых, а кто-то выносил под шумок чужое добро.
  - Вот уж действительно пристанище отверженных. - Вздохнул Талас, брезгливо наблюдая, как две женщины сцепились из-за потасканной, пестрой сумы с видавшим виды барахлом.
  - Наставник отправился к князю. - Вернувшись к попутчикам, сказал Вел. Мальчишка с трудом отыскал их, запутавшись в каменных улочках. - Кажется, стражники задерживают всех без разбору. Лан предупредил быть повнимательнее...
  - Вовремя. - Усмехнулась Тайер, заметив вооруженный отряд городского войска впереди. - Не думаю, что эти ребята вежливо пригласят нас погостить в замке.
  - Что-то подсказывает мне, что ни чего хорошего нам они предложить сейчас не смогут... - поморщился Талас.
  
  
  
  Глава III "Отверженный князь. Душа властелина".
  
   Пока наёмников вели узкими, полутёмными коридорами подземелья, Велдар безжалостно проклинал себя за то, что вообще согласился на это путешествие. Однако во всех вариантах выходило, что согласия его сильно-то не требовалось. Теперь вот придется торчать где-нибудь в темнице, покуда Лан не заметит их отсутствие. Если его, конечно, не постигла такая же участь. А может что и похуже! Бежать отсюда вряд ли удастся.
   И, словно в подтверждение его мыслей, Афгар, резко обернувшись, ударил идущего позади воина связанными руками в лицо. Тот отшатнулся, закрываясь ладонями, меж его пальцев потянулась струйка крови. Наёмника сразу же сбили с ног, пострадавший стражник, кое-как зажимая разбитый нос, от души пнул его по ребрам. Вел рванулся так, что затрещала рубаха, за ворот которой предусмотрительно сгреб его один из сопровождавших. За свою несдержанность мальчишка немедленно поплатился, получив подзатыльник, от которого зазвенело в голове. За спиной подзаборно выругалась Тайер, потом, как видно плюнула в кого-то из воинов, тот ударил светлинку в лицо. Охотник, которому ещё один пинок противника пришелся по толком незатянувшейся ране, скорчившись, остался лежать на пыльных камнях, которыми выложен был пол в подземелье. Остальных втолкнули в темную каморку, обшитая железными полосами дверь со скрипом захлопнулась за спиной, вошедшего последним, Велдара...
   Под потолком каморки сиротливо светилось зарешеченное окошко, в солнечном луче, пробивавшемся сквозь тонкие кованые прутья, клубились серые хлопья вековой пыли. Талас шарахнул кулаком в дверь и зашипел от боли. Дверь естественно, не поддалась, но стоявший по ту сторону охранник, рявкнул так, что со стен сыпанулась труха.
  - Остаётся надеяться лишь на то, что Лан благополучно добрался до своего князя. - Вздохнула Тайер, усаживаясь на некое подобие лавки у стены. Удар стражника рассёк ей бровь, и наёмница прижимала к ране край рукава.
  - Я бы на это не надеялся. - Фыркнул северянин, озабоченно разглядывая ушибленную кисть.
  Вел устало прислонился спиной к стене - ему было всё равно.
  
   ***
   В темнице оказалось невыносимо холодно, стража отобрала у наёмников всё что можно, даже куртки, и Вел основательно замерз. Талас же, вот что значит северный житель, преспокойно спал, прислонившись плечом к растресканной стене.
  Тайер, наградившая, охранявшего темницу воина отборными помойными ругательствами, теперь с нетерпением ожидала, что тот, всё-таки не выдержав оскорблений, войдет. И приготовила найденный под лавкой, среди источенного мышами мусора, увесистый камень.
  Спустя некоторое время дверь и впрямь отворилась, но вместо охранника к ним втолкнули Афгара. Страж мгновенно вскочил на ноги, но дверь захлопнулась, и снаружи брякнул засов.
  Охотник поспешно ухватился за Таласа, тот обеспокоенно заглянул ему в лицо и кивнул, спешно поднявшейся со своего места, Тайер. Молча сев на лавку, Афгар прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Наёмники озадаченно переглянулись...
  
   ***
   Полоса солнечного луча с кружащимися хлопьями пыли, сквозь ресницы казавшимися чем-то не реальным. Серая стена напротив, в трещинах и лохматых от той же пыли нитях паутины...
  Когда-то всё это уже было...
  - Будь проклят до порога Мглы. - Родной язык казался посторонним звуком, дико слышать и совсем не привычно говорить на нем. Привычнее боль, обжигающая сильнее с каждым новым вдохом. Не открывая глаз, Афгар прижал руку к груди, ладонь вляпалась во что-то мокрое, и тут же кто-то схватил его за запястье. Испуганно шарахнувшись, охотник открыл глаза и увидел перед собой сидевшего на корточках Таласа.
  - Ты как? - серые глаза северянина настороженно изучали его лицо. Наёмник промолчал, покосившись на подсохшее по краям пятно на рубахе.
  - Не трогай. - Предупредила Тайер, она сидела тут же рядом, на лавке.
  - Тебя могли повесить. - Осуждающе покачал головой страж.
  - Здесь не вешают. - Охотник облизнул губы и с отвращением плюнул на пол, от чего Вел брезгливо скривился. - Не казнят вообще.
  - Что же делают с преступниками? - удивлённо поинтересовался мальчишка, о подобном ему слышать ещё не доводилось.
  - Изгоняют из города.
  - А подземелье? Вместо постоялого двора? - фыркнула наёмница, легко вскочив на лавку и стараясь углядеть хоть что-то в узкое кособокое окно.
  - Вообще надо было пораньше сказать. - Посетовал Талас, усевшись на ту же лавку, Велдар забрался с ногами на другую.
  - Если бы не начальник стражи я бы тоже не узнал. - Усмехнулся Афгар, плюнув на стянутый на ладонь рукав и стирая размазанную по щеке кровь.
  - Надеюсь, он не передумает. - С омерзением глядя на него, поежился Вел.
  Талас, приободрившись, как-то незаметно втянул попутчиков в отвлечённый пустой трёп, потом принялся рассказывать об устройстве темниц северной крепости. Отец стража был старшиной дальнего, восточного рубежа. Помимо Таласа у старшины было пять дочерей, с которыми он, нещадно гонявший своих воинов за любое ослушание, не знал сладу. Все девушки служили в войске Кордона.
  Велдар, рассеяно слушая попутчика, начал засыпать, когда, на сей раз, отворив дверь абсолютно бесшумно, на пороге возник хмурый стражник в ржавой кольчуге. Недовольно кривясь, он оглядел пленников и нехотя процедил:
  - Тандал ждет вас.
  Наёмники не торопясь поднялись со своих мест.
  - Связать приказано. - Обратился тюремщик к охотнику.
  - Скажи, а Тандал бывал в собственных подземельях? Не соизволит ли он прийти сюда сам. - Тайер плюхнулась обратно на лавку. - Я шагу отсюда не сделаю.
  Большим умом воин видать не отличался, поэтому вытаращился на девушку, словно она сказала что-то дикое. И та, поняв, что ни чего путного в ответ от него не услышать, издевательски усмехнулась, с трудом удерживаясь от крайне поганого жеста.
  - Веди уже. - Не выдержал Талас. - Верёвку только припрячь, может, сгодится ещё куда.
  - Повеситься. - Прищурил глаза Афгар.
  - Молчать! - ободрившись, прикрикнул стражник, подбавив для убедительности пару коряг заковыристой брани. - Поторопитесь, правитель не станет вас дождаться...
  
   ***
   Князь Тандал, вопреки ожиданиям Велдара, оказался седым, но вполне крепким мужчиной. Возраст его угадать было сложно, но на первый взгляд Отверженый был ровесником Лану, а может и постарше. Наверняка в молодости он был не худшим воином, теперь же стал суровым правителем.
  - Приветствую вас. - Сказал он, оказав не малую честь и поднявшись навстречу простым наёмникам. - Прошу простить моего сына, он принял вас за людей Сарзаса.
  Услыхав это, Афгар ехидно поднял бровь. И от Тандала не укрылась его гримаса - князь сурово нахмурился, в упор поглядев на охотника.
  - Ты покалечил моего воина. По правде я бы должен забыть о законе и казнить тебя. Лишь благодаря слову вашего проводника ты ещё жив.
  Афгар привычно усмехнулся и шагнул вперед, оказавшись лицом к лицу с правителем. Тот некоторое время изучал лицо наёмника с кривой царапиной через переносицу до щеки, сжатые кулаки со сбитыми костяшками и полосами на запястьях - от верёвок. Рубашка его была в свежих пятнах крови (не иначе Исфаровы ребята постарались), но на смуглой роже не мелькнуло даже тени страха.
  - Увы, я дал следопыту слово. - Без должного сожаления качнул головой князь.
  - А своей совести ты его случайно не дал? - серые глаза Таласа сверкнули сталью.
  - Не горячись, страж. Я даю вам свободу, оставайтесь в городе сколько потребуется. Но постарайтесь не попадаться на глаза моим воинам слишком часто, иначе они могут позабыть о моем указе. - Голос Отверженного скрежетнул металлом.
  - Где наш проводник? - спросила Тайер, недовольно хмурясь. Голос светлинки прозвучал резко и без должного оттенка благодарности, словно говорила девушка вовсе не с правителем, милостью которого их головы не болтаются на воротах крепости.
  - Вас проводят к нему.
  Велдару показалось, Тандал улыбнулся ей.
  Наёмница презрительно сощурила глаза и ответила, немало не меняя тона:
  - Мы благодарны тебе, но позволь обойтись без провожатых. Достаточно будет, если нам просто укажут дорогу...
  
   ***
   Следопыт обнаружился в деревне, что стояла на отшибе, у самой реки. Жили здесь большей частью ведуны да лекари. Всего деревушка насчитывала домов десять да большой дом, куда свозили хворых и раненых из города. Ученик с некоторым смущением поведал Лану о своем пребывании у князя. Вопреки опасениям наставник рассмеялся.
  - Ох и не завидую я изловившим вас стражникам. Тандал с них три шкуры сдерет.
  - Надо бы и четвёртую. - Не разделила его веселья Тайер, недосчитавшаяся ножа среди возвращенный стражей вещей.
  - Не спеши, Тайер. - Вздохнул Лан - А если бы на вашем месте оказались головорезы Барагола? Нужно было бы и их отпустить?
  - По-твоему выходит, ещё и благодарить его надобно? - ехидно осведомился Афгар.
  - Ему ваша благодарность без надобности. - Проигнорировав насмешливо поднятую бровь и выразительную гримасу охотника, ответил наставник - Он правитель, его воля оказывать милость, быть ли благодарными или нет - ваш выбор. Благо его власть над нами не велика, да и ненадолго.
  - Может тебе помочь? - опомнился Вел, доселе устало сидевший на пороге.
  - Помощи мне от вас никакой. Попробуйте где-нибудь в городе устроиться, здесь сейчас гостям места не найдётся. - Лан внимательно оглядел своих спутников. - Афгар, а тебе как раз лучше бы здесь посидеть, нечего без повода народ пугать.
  Охотник смахнул с плеча ястреба, который, как и рысь Тайер, добрался до следопыта в одиночку, покуда наёмники торчали в темнице. Благодаря им проводник и понял, что случилось неладное.
  - Не удивлюсь, если однажды он подыщет другого хозяина. - Проводив взглядом взвившегося в небо Дахара, проворчал Талас.
  Афгар хмуро оглянулся на него, но, как всегда, промолчал.
  
   ***
   Велдар уже давно сидел на чьем-то крыльце, прислонившись затылком к деревянному столбику перил, украшенному причудливыми узорами. Вел всё же навязался помогать наставнику, и это так умотало его, что мальчишка не раз успел позавидовать Таласу и Тайер, бродившим где-то в городе. Они отправились на поиски постоялого двора, уже начало темнеть, а наёмники всё не возвращались...
   В деревушке лекарей не было слышно обычного городского шума, вечернюю тишину нарушал лишь стук дверей да раздраженные голоса у ворот большого дома. Пахло травами, лесом и сосновой смолой и Велдар невольно вспомнил чердак Лановой избушки заваленный и завешанный пучками, связками и внушительными снопами лечебных трав...
   Ученик как-то спросил следопыта, почему тот взялся лечить людей? На что наставник ответил, что достаточно в своей жизни убивал, а теперь настала пора Великой Мглы возвращать ему долги. Но Вел от чего-то не до конца ему верил...
  - А остальные где? - вывел его из раздумий знакомый голос.
  Мальчишка нехотя открыл глаза, молча изучая исцарапанную физиономию попутчика. Афгар когда-то успел сменить затасканную, облезшую на солнце рубаху, на обычную для жителей этого города одежду. И, без привычного воинского снаряжения, перестал выглядеть распоследним бандитом.
  "Если забыть, что слышит как филин и может до дрожи довести одним взглядом". - Про себя усмехнулся Велдар.
  - В город ушли. - Ответил он вслух - Ещё не возвращались.
  Охотник лихо запрыгнул на высокий, скорей для вычура, чем для дела годный, поручень крыльца, устроился на узкой доске, ещё и ногу поставил.
  - Лан не оставляет страждущих. - Глядя на окна большого дома, презрительно усмехнулся наёмник.
  - Интересно, что бы ты заговорил, оказавшись на месте одного из них? - задрав голову, чтобы видеть собеседника, спросил мальчишка.
  - А я бы не мог говорить.
  Велдар не удивился бы, если б он улыбнулся, но тот был абсолютно серьезен.
  - Афгар, ты воевал в Противостояние? - он давно хотел расспросить охотника об этом, уж больно его чужеземный вид настораживает.
  - Да. - Ответил наёмник, в упор глянув на парня. Тому показалось, что глаза попутчика светятся зеленоватыми огоньками. Вел тряхнул головой.
  - Сколько же тебе было лет? - удивился светлинец. На взгляд охотнику было не больше тридцати.
  - Шестнадцать.
  - В Светлой тебя бы не взяли в войско...
  - Светлая дальше от Сарзаса. - ответил Афгар. Таким голосом, что у Велдара разом пропало желание расспрашивать дальше.
  На огорожу, недовольно косясь на хозяина, сел ястреб.
  - Тайер! - обрадованно вскочил Вел, увидев идущую по тропе девушку.
  Охотник поставил на доску вторую ногу и остался сидеть, всё так же задумчиво глядя на лекарский дом.
  - В городе не осталось ни одного не разграбленного постоялого двора. А жителям не до того, чтобы пускать под крышу полдесятка вооруженных пришлых. - Посетовала Тайер, досадливо разведя руками - Афгар?
  Заметив охотника, наёмница так же не сразу его узнала. Тот, наконец, спрыгнул вниз и, развернув подкатанный до локтя рукав, подставил руку ястребу.
  
   ***
   Наёмники пробыли в городе два дня, на рассвете третьего сын Отверженного Исфар, тот самый, что спутал светлинцев с воинами Барагола, вызвался проводить их к перевалу.
  - Там часто случаются обвалы. - Напутствовал он Лана по пути в горы - Лучше держаться левого склона. Там и тропы понадёжнее будут.
  Следопыт задумчиво слушал молодого князя, но соглашаться не спешил. Шайка, что гулеванила в крепости вернее всего так же выбрала легкий путь. Радости мало наткнуться на них где-нибудь по дороге. Хотя наверняка эти голодранцы знают ещё дорогу и не одну. Поднимаясь по узкой тропе, Велдар оглянулся на лежащую внизу равнину. Всадники Исфара не спеша направлялись к крепости. Наёмники то ли не замечали, показавшегося Велу пугающим, спокойствия этих гор, то ли попросту не придавали этому особенного значения.
  Стой поры как с надрывным скрипом опустилась створа городских ворот, Велдара не оставляло какое-то гадкое чувство пугающей неизбежности. Словно до сего момента ещё можно было повернуть обратно. Теперь же они неминуемо вляпаются в какую-то непоправимую пакость.
  
   ***
   Тропа, по которой поднимались наёмники, ведя лошадей в поводу, была очень узкой. Слева - обрыв, справа - отвесная стена с выступающими зубцами острых камней. Лошади нервно дёргали ушами и неохотно брели вверх. Когда эта опасная тропа закончилась, приведя путников на усыпанный каменными осколками склон, Вел наконец, отважился поднять голову без боязни оступиться. Он с тоской посмотрел на неровные пики близких к горизонту вершин, бледное, словно обкусанное с одного края, солнце, спускающееся за эти вершины...
  И замер, вцепившись в поводья лошади. На фоне сумрачного, сероватого неба неслась огромная стая птиц. Наёмники остановились, стая пронеслась над их головами и исчезла вдали.
  - Что это такое? - удивился Лан. - Что здесь могло их переполошить?
  Эхом от вершины прокатился гул, вокруг стало стремительно темнеть, словно перед грозой. Поднялся ветер, закрутивший вихрем песок и мелкие камешки, ощутимо ударявшие даже сквозь одежду. Лошади испуганно зафыркали, заметались, вырывая поводья из рук и осыпая копытами непрочную породу под ногами. Сквозь мутное, как речная вода, марево все явственнее проступали очертания серой фигуры в надвинутом на лицо капюшоне. В руках её вращался огненный шар, становясь заметно больше, с каждым новым витком и по поверхности его то и дело мелькали красноватые всполохи. Следопыт толкнул Велдара за ближайший уступ и жестом приказал спрятаться остальным. Почуявшие свободу лошади, с диким ржанием понеслись вниз по тропе.
  - Это опять она? - шепотом спросил мальчишка, когда Лан оказался рядом.
  - Да. Говорят, Барагол каким-то способом научился отделять её от себя. Она, - наставник едва заметно кивнул в сторону замершей на склоне фигуры - обладает всеми чувствами, кроме зрения. Так что если не шевелиться она нас может и... Тьма тебя раздери!!
  Вел осторожно выглянул из-за выступа и увидел рысь. Зверь сильно хромал, каждый шаг его сопровождался хрустом камней. Душа, не шелохнувшись, торчала на прежнем месте, пока навстречу Хасану не побежала Тайер...
  Безошибочно распознав человеческие шаги, призрак повернулся в её сторону и метнул свой снаряд. Тайер кувыркнулась, уходя от объятого пламенем шара, подхватилась на ноги и бросилась навстречу Душе, готовящей новую атаку. Шар врезался в каменную глыбу, расшибив её на сотню осколков, один из которых настиг рысь, со всего маху ударив зверя в бок. Талас уже готов был покинуть своё укрытие, чтобы помочь Тайер, но охотник сгрёб его за куртку. Наёмница сообразила, что бороться с призраком ей не по силам и нырнула за поросший чахлым мхом валун. Шар, что Душа успела швырнуть ей вдогонку, не долетев до него несколько шагов, ударился о скалу, выбив град осколков, осыпавших сжавшуюся за камнем девушку...
  Велдар зажмурился, вжавшись в гранитную стену. Через мгновение ветер стих и, наползшая было хмарь, стала рассеиваться. Мальчишка выскочил из укрытия и, спотыкаясь о камни, побежал туда, где, среди забрызганных дымящейся, густой, как смола, пакостью камней, лежал рысь. С размаху налетев на охотника, Вел едва не свалился с ног. Афгар, поймав его за плечи, хорошенько встряхнул.
  - Стой.
  Парень задрал голову, сквозь плывущий перед глазами от страха туман, он разглядел абсолютно спокойное лицо попутчика с парой свежих царапин на щеке и с невероятным облегчением подумал, что обошлось и, кажется, все живы. Однако всякая надежда на благополучный исход улетучилась, стоило парню увидеть потемневшие почти дочерна глаза охотника...
  
   ***
   Вынырнув из муторного кошмара, Тайер открыла глаза. Вокруг было темно, горел костер, возле которого смутной тенью маячила фигура караульного. Наёмница поспешно села, отпихнув от себя чью-то тяжелую куртку.
  - Тайер! - рядом немедленно возник Велдар с какой-то чеплажкой в руках.
  - Что случилось?
  - Тебя в горах камнями присыпало. Ты что не помнишь? - удивился мальчишка.
  - А Хасан? - перебила его девушка.
  - Он... - Вел даже растерялся - Та тварь его убила...
  Тайер кивнула и перевела взгляд на огонь. Всё помнила и знала, да только какой-то мглы надеялась, что поганое отродье не причинит вреда зверю...
  - Где остальные?
  - Спят. Лан в горы ушел. Отвар вот тебе оставил. - Вспомнив о миске, сказал парень.
  - Не нужно. - Отмахнулась светлинка.
  - Мы его похоронили, там... - Вел замолчал, услышав свой дрогнувший голос.
  - Заткнись! - она резко вскочила на ноги. - Ни слова больше!
  Девушка пнула попавшуюся на пути миску и почти бегом спустилась по склону, растворившись во тьме...
  
   ***
   Велдар проснулся с рассветом. Всю ночь во сне его преследовала Душа властелина, бросая какой-то зелёной, похожей на тину дрянью. Костёр давно потух и Вел решил подняться выше по склону, там, вдалеке торчали убитые солнцем и засухой кусты. Лагерь спал. Тайер всё же вернулась ночью - мальчишка вздохнул с облегчением, увидев её. Вчера он опасался, что наёмница отправится на поиски погубителя рыси. Ястреб шарахнулся со сваленных в кучу вещей охотника. Афгар мгновенно проснулся. Сощурившись, он поглядел на Велдара и хрипло спросил:
  - Куда?
  - Огонь разведу. - Поморщившись от его манеры разговаривать, ответил тот.
  - Один не ходи. - Охотник выбрался из-под плаща. Лошади унесли с собой почти все их вещи, от того все спали как придется.
  - Афгар, у тебя кровь. - Мальчишка подавил желание немедленно отвернуться, заметив на рубашке попутчика свежие пятна.
  Охотник раздраженно ругнулся, невероятным образом поминая чью-то родню.
  - Лан бы тебя уже вылечил...
  - Травник, ты знаешь, какой дрянью покрыты наконечники сарзасских стрел? - спросил Афгар. Вел только пожал плечами - он не знал.
  - Ни одно ваше снадобье не способно перебить эту отраву.
  -Ты можешь умереть?! - понял он.
  - Иди куда шел. - Отмахнулся наёмник, стаскивая заляпанную рубаху.
  - Афгар, я могу помочь? - заранее зная, каков будет ответ, спросил Велдар.
  - От ядов Сарзаса умирают сразу, а я, покуда, не собираюсь.
  
   ***
   Шум в лагере Вел услышал издалека. Бросив с трудом раздобытые сухие ветки, он сломя голову побежал вниз, стараясь не запнуться об острые камни, то и дело попадавшие под ноги, и не разодрать сапоги.
  Спустившись к костру, мальчишка замер на месте, в крайней растерянности глядя на схватившихся в драку стража и охотника. Проклиная друг друга, наёмники кружили по разгромленному лагерю, сцепившись, словно бешеные псы. Покуда Вел испуганно таращился на них, на шум подоспела Тайер и с жуткими проклятиями бросилась разнимать лишившихся разума попутчиков. И, когда у неё ни чего не вышло, принялась клясть Велдара, пнем стоявшего в стороне.
  - Талас! - рявкнул Лан издали, так же как недавно Вел, бросив набранные для костра ветки - Немедленно прекратить!
  Дальше последовала такая брань, что давешние проклятия Тайер разом померкли, и девушка даже присвистнула. Вопреки ожиданиям драка сошла на нет, и недавние противники, злобно косясь друг на друга, пытались отдышаться.
  - Что вы делаете? - спокойно, словно только что яростно не поминал всю нечисть в красках, поинтересовался проводник.
  - Кого ты ведешь за собой?! Этот ублюдок отсюда, с этой трижды проклятой всеми великими земли! - заорал Талас и вновь попытался ударить охотника. Тот без видимых усилий увернулся, перехватывая его руку.
  Сказать, что Велдар был удивлен, он не мог. Мальчишка давно понял, что родина этого наёмника далека от Светлой и даже от Руалда-Йан. Тайер тоже, кажется, не особенно удивилась. Во всяком случае, вместо того, чтобы наброситься с проклятиями на Афгара, она лишь покачала головой и плюнула.
  - И что? - холодно спросил Лан. Прищурившись, он оглядел своих попутчиков: исцарапанные лица, порванная одежда. Охотник без рубахи, Талас босиком. Ни какого серьезного вреда они друг другу не нанесли - оба толковые бойцы.
  Страж тряхнул головой, отбросив с лица рассыпавшиеся волосы.
  - Ты выходит, знал? - выдержка воина взяла верх, и северянин заговорил уже спокойно.
  - Что это меняет? - следопыт нахмурил седые брови - Сказать тебе надобно было раньше, чтобы вы вцепились в глотку друг другу ещё там, в лесу? И дозорили потом друг друга, вместо того, чтоб по сторонам глядеть. Страж северной земли, у тебя душа наёмника.
  Афгар молча ушел собирать разбросанные в драке пожитки.
  - Распадок Барагол уничтожил десять лет назад. - Примирительно сказал Таласу Лан - И у него не меньше счетов к поганому, чем у тебя.
  Северянин отвернулся, скручивая волосы в хвост и впервые, наверное, промолчал...
   ***
   Когда Вел вернулся в лагерь с подобранными ветками и стал разводить огонь, Тайер, у которой обычно находились дела поважнее, вдруг взялась помогать ему.
  - Ты как будто не удивился? - переломив ветку, девушка едва заметно кивнула в сторону отрывисто переговаривающихся стража и охотника. - Не уж-то Лан рассказал тебе о нем?
  - Ты тоже не особенно удивлена. - Велдару не слишком хотелось говорить об утреннем происшествии. Тайер усмехнулась, отряхивая руки от ощепьев коры.
  - А я знала. Ещё до Перевалов. И не Лана это право нам говорить.
  - Наставник позвал его, значит доверяет. Не нам его волю судить! - вспылил Вел. Ему стало всё равно, кто этот человек и откуда в тот момент, когда его меч отвел от парня неминуемую смерть.
  - Вот ты какой. - Тайер вскинула брови и довольно улыбнулась, хлопнув мальчишку по плечу. - Я, было, опасалась, ты перестанешь наставнику доверять...
  - Тай, - окликнул он девушку, когда та уже сложила ветки в огонь и отправилась за водой. - Как вы узнали, что охотник именно из Распадка? Вряд ли сам сказал...
  Недовольно нахмурив брови, наёмница указала пальцем себе за спину.
  - У него татуировка. Зелёно-чёрный узор. Такой был лишь у охотников Распадка до его падения. Но не удивлюсь, если он воевал на стороне Барагола.
  Велдар хмуро кивнул, но смолчал, хотя хотелось расспросить девушку об этом самом войске и Сарзасе получше.
  
   ***
   Ночь была тёплой и светлой, и путники непривычно надолго засиделись у огня, ведя пустые разговоры. Только охотник спал, завернувшись в плащ, с тех самых пор как Лан дал знак разбивать лагерь.
  - Расскажи о Белом волке. - Надоумил Таласа следопыт.
  Вел навострил уши. Рассказ о Ярмаше мальчишка слышал не единожды, но каждый раз его история звучала по-разному.
  - Каждый северянин считает Ярмаша достойным воином. - Страж был рад поболтать и не упускал такой возможности. - А ведь он был даже не стражем, а лишь вольным наёмником. Белый волк шпионил для правителя Светлой на землях Барагола. Сарзасу тогда уже служили лучшие стрелки и следопыты.
  - Которые как видно были родом из Распадка. - Вставила слово Тайер.
  Талас недовольно поморщился, но продолжил:
  - Ярмаша неминуемо вычислили, только кто-то из людей поганого помог ему бежать из Сарзаса. Уже у самых границ Светлой их нагнал отряд верных Бараголу наемников. Смертельно ранив, сарзасцы бросили Белого волка в лесу. Позже кто-то из приграничной деревни нашел и похоронил его там же в лесу. Кое-кто, правда, верит, что Ярмаш по сию пору жив.
  - Это всего лишь выдумка, такая же басня как предание о Великом Нардале и всех его потомках. - Фыркнула наёмница.
  - И к чему мы так спешим отыскать эту Адуи? - поднял брови страж.
  - Нам за это платят. - Равнодушно пожала плечами Тайер.
  - Это ведь я тогда нашел его. - Подал голос следопыт. - Белый волк похоронен у самых границ Лохматого бора. Сюда его сумел дотащить охотник. Помочь оборотню я уже ни чем не мог. И он взял с меня слово, что я вылечу Афгара, которому тоже изрядно досталось и не выдам его Рехату. Душа Ярмаша по сию пору хранит его.
  - Как!? - изумился страж - Он, что же, оборотень?
  - К счастью нет, иначе Рехату уничтожил бы нас обоих. - Усмехнулся Лан - Но этот дух дает звериное чутье и силу. Человека, наделённого подобным защитником сложно убить.
  - Сложно... Как же тогда бараголовцам это удалось? - засомневалась девушка.
  - Магия Сураха. - Догадался северянин. Проводник хмуро кивнул. Вел видел сомнение на лице учителя, как видно тот всё же не особенно доверял своим попутчикам.
  - Духи, как правило, просто так не помогают смертным... - показал, странные для простого стража, познания Талас.
  - Афгар должен передать эту защиту дочери оборотня. - Покосившись на охотника, ответил Лан и кивнул Велдару:
  - Буди его, уже стемнело.
  - Он не согласился, так? - догадался мальчишка, не поспешив исполнить просьбу наставника.
  Следопыт покачал головой и сам толкнул охотника в бок:
  - Афгар, в караул.
  
  
  
  Глава IV "Проклятый перевал".
  
   Тащиться пешком по камням Велдару меньше всего хотелось, но своих лошадей наёмникам отыскать не удалось. Хоть Афгар и сказал, что кони возвратятся в крепость, мальчишке от того легче не стало. Он устало плёлся по узкой каменистой тропе вслед за наставником, стараясь не оступиться на выскальзывающих из-под ног камнях, с дробным стуком осыпающихся по склону. Кто проложил эту опасную тропу в проклятых всеми великими горах, Велдар не мог даже предположить. Талас, оступившись, чудом не сорвался вниз, едва успев перепрыгнуть со сдвинувшейся каменной плиты, на которую случайно ступил, на более устойчивый камень. Плита соскользнула вниз и, грохоча покатилась по склону, раскалываясь на острые куски. Страж проводил её взглядом и, некоторое время, постояв, словно прислушиваясь к чему-то, уже осторожнее зашагал дальше.
  
   ***
   Обвал начался внезапно и грохот, родившийся где-то у вершины, усиленный эхом, прокатился над перевалом.
  - Лан! - завопил Велдар, изрядно отставший от своих более выносливых спутников. Мелкие камни покатились по косогору, скалы дрогнули, и на мгновение насупила тишина, которую вскорости нарушил треск, ломающихся под напором неведомой стихии, каменных плит.
  - Бежим!! - Талас рванул за ворот оступившегося Велдара и чуть не силком поволок его вперед.
   Следопыт подгонял отставших бранью. Вел вновь, неминуемо, споткнулся, проехав подошвой по гладкому камню, что-то сильно ударило его в бок. Мальчишка упал, от души приложившись головой о тот же камень. Серое небо кувыркнулось и погасло.
   Через короткое время, придя в себя, парень с ужасом понял, что остался в горах один. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись скалы, да столбом стояла взбаламученная обвалом пыль. И лишь его шаги по перекатывающимся с хрустом камешкам нарушали ледяную, до звона в ушах, пугающую тишину.
  - Лан! - оглядевшись, заорал Вел - Тайер!
   Горное эхо перекатило его крик словно вода гладкий камешек, но так и не донесло ответного зова. Побродив по склону, Велдар не нашёл ни каких следов своих попутчиков. В конце концов, он опустился на землю в тени огромного валуна, и обреченно стал ждать ночи, уже крадущейся из-за вершин. Отчаянно надеясь, что обитающее здесь зверьё разбежалось в предчувствии немилости горного хозяина.
  
   ***
   - Живой! - смутно знакомый голос вытянул мальчишку из морочного полузабытья. Осторожно приоткрыв глаза, он увидел перемазанное красноватой каменной пылью лицо наёмницы.
  - Где твой наставник? - откуда-то сверху спросил охотник. Вел задрал голову и, сквозь бьющие в лицо солнечные лучи, разглядел всматривавшегося вдаль попутчика, стоявшего на камне, что служил светлинцу укрытием от сухого западного ветра и скрипящей на зубах пыли.
  Мальчишка растерянно пожал плечами и попытался встать. Мир заколыхался, утратив привычные очертания, и он снова свалился на землю. Афгар мгновенно спрыгнул вниз и оказался рядом. Вел поспешил сесть, когда тот подал ему руку, помогая подняться.
  - Где Талас? - забеспокоился Велдар, оглядываясь.
  - Поднялся выше по склону. - Ответила Тайер, так же покрутив головой - Лана нет. Ни мертвого, ни живого.
  - Мы должны его найти!
  - Здесь кроме нас ни кого нет. - Отрезал охотник, разом руша все добрые мысли.
  - А как же теперь...? - совсем растерялся мальчишка.
  - Пойдем дальше. - Жёстко сказал Афгар, перебив его причитания.
  
   ***
   К вечеру следующего дня, вдосталь попетляв по горным склонам, наёмники вышли к плато, покрытому осколками гранита, непонятно как заброшенными сюда с предгорья. Вдалеке виднелась широкая тропа, испещрённая трещинами, в которые Вел, с небольшим трудом мог бы влезть с головой, у северного края - ущелье, по дну его, далеко внизу, змеилась узкая лента потока. Миновав его, наёмники очутились перед входом в пещеру, где колыхалась густая, как дым сырого дерева, тьма. Тайер, что шла по тропе первой, в нерешительности остановилась.
  - Без факелов там делать не чего. - Сказал страж, вглядываясь в эту тьму - Неужто придется тащиться обратно?
  - Нет. Другой дороги я не знаю. Следопыт наверняка знал другой путь, не через ущелье, но нам придется идти этой дорогой. - Охотник шагнул вперёд и словно растворился во мраке.
   Пещера оказалась входом в каньон, отвесные стены которого почти смыкались высоко над головой, скрывая от солнца, растрескавшееся в неравном противоборстве с Хозяином, полотно каменного дна. Постепенно горный коридор расширялся, стало светлее, и Велдар уже мог разглядеть изъеденные водой плешивые пласты породы землисто-серого оттенка, постепенно светлевшего до голубизны. В тех местах, где сверху проникало достаточно света, встречался мох: красноватый, оттенка ржавчины, седовато-серый и зелёный. Кое-где даже лепились чахлые кустики травы, из последних сил цеплявшиеся корнями за камни. По стенам постоянно сыпались какие-то обломки, обдирая мох и снося под корень траву. Вскоре края ущелья вновь сомкнулись над головой пещерным сводом, окончательно лишив путников света. Появилась вода. Она с журчанием текла по стенам, капала с потолка и шлёпала под ногами.
  - Наверху ледник. - Почему-то шёпотом сказал Афгар.
  - Утром он казался дальше. - Отозвался Талас, гнетущий мрак пещеры на его красноречие действовал не лучшим образом.
  - Ты видишь что-нибудь? - это уже Тайер подала голос, намеренно громко хрустнув камешками где-то справа.
  Мрак, плавающий вокруг, был непроницаем для глаз, и путники шли вперёд, касаясь руками мокрых, скользких от грязи и плесени стен. Но Афгар, кажется, обходился без этого.
  - Охотник? - наёмница редко называла распадского по имени. К этому все привыкли, но позже него самого.
  - Да. Камни и воду. - Недовольно откликнулся тот - Уважаемый страж предпочёл бы остаться снаружи, знай он, что под ногами.
  - Неужто мощи твоих сородичей? - язвительно огрызнулся северянин.
  - Здесь когда-то была главная дорога из Сарзаса в Светлую. - Словно не расслышав слов Таласа, которые многие предпочли бы счесть оскорбительными, пояснил Афгар. - После обвала учинённого вашими жрецами в Противостояние, остался лишь этот проход.
  Страж, вместо того чтобы плевать под ноги, лишь фыркнул - дела до ходящих в народе суеверий ни одному его соплеменнику ровным счётом никакого не было. Мелькнувший впереди лучик света разом отвлёк его от просившейся с языка колкости. И северянин, мигом обогнав остальных, поспешил к выходу.
   Давешний ручеёк, что тёк под ногами путников, превратился в небольшой поток, с шумом несущийся к подножью горы, где блестела на солнце река. На берегах её зеленел лес.
  ''А дальше может, и жильё, какое встретится...'' - размышлял Велдар, щурясь на ярком после глухой темени пещеры свету.
  О том, чье это может оказаться жильё, мальчишка даже не подумал.
  
   ***
   Тайер часовала своё время караула, кутаясь в отсыревшую на холодном, уже по-осеннему сыром воздухе, куртку. Лагерь спал. Давно уж пора было поднимать Велдара, но наёмница абсолютно не доверяла его способностям часового. Хотя поспать ей бы тоже не мешало. Поднявшись на ноги, девушка краем глаза заметила метнувшуюся мимо тень. Вытащив из костра тлеющий сучок, она обошла стоянку.
   Пламя высветило лишь серые камни, с торчащими на них полусухими кустами, но ни каких признаков присутствия здесь чего-то живого не было. Светлинка давно уже не верила, что ей вдруг может что-то примерещиться, потому продолжила свои поиски.
   Наёмница, как настороженно она ни озиралась, стараясь разглядеть, не пропустить, таящуюся в ночи опасность, всё же упустила момент, когда неведомое существо бросилось навстречу и, разинув мерзко воняющую пасть, попыталось укусить. Отмахнувшись горящим сучком, девушка выхватила нож, ударила не глядя, наугад. Крылатая тварь, пронзительно заверещав, хлестнула светлинку хвостом. Удар был ощутимым, Тайер выронила факел.
  - Чтоб тебе загреметь во Мглу! - оставшись в полной темноте, зло ругнулась она.
  Летающее чудовище атаковало вновь - ловко вцепилось когтями в рукав тайеровской рубашки, легко разорвав плотное полотно. Другая лапа хлестанула по щеке. Окончательно разозлившись, наёмница шибанула тварюшку кулаком, после чего та, как видно признав поражение, споро улетела прочь.
   Тайер огляделась, ожидая, что её неведомый противник вернется. Но вместо него увидела во тьме, совсем близко, светящиеся зеленоватыми огоньками глаза какого-то ещё зверя. Светлинка не спеша подобрала из-под ног камень и уже примерилась швырнуть его в незваного гостя, как тот заговорил.
  - Это я.
  - Афгар? - наконец рассмотрела она силуэт сидящего на выступе попутчика, - Какого хромого беса ты здесь делаешь?
  - Сочувствую твоей неудавшейся охоте. - Насмешливо ответил наёмник, спрыгивая на землю.
  - Знаешь, что это была за тварь? - вложив нож в ножны, поинтересовалась девушка.
  - Каменный призрак. Башари. Они живут лишь в этих горах, хотя, наверное, давно уже стали очередной местной легендой.
  - Куда девался этот ''призрак''? - наёмница вновь огляделась, с трудом различая очертания неказистых кустов и скал.
  - Здесь. Видно ты набрела на его убежище. Возвращаемся, ночью его не найти даже мне. - С усмешкой сказал Афгар.
  Тайер, пренебрежительно фыркнув, пошла следом за ним.
  
   ***
   Утром, едва открыв глаза, Вел увидал перед носом узкую морду зверя, из оскаленной пасти которого торчали тонкие кривые зубы. Заметив в придачу ещё и крылья, мальчишка заорал во весь голос. Он шарахнулся от неведомой мерзости под дикий хохот Таласа, взвился с места и попытался съездить тому по улыбающейся физиономии. Страж, естественно, увернулся, легко вскочив на ноги, и швырнул в парня свой устрашающий трофей. Велдар испуганно отскочил. Тут уже захохотали все остальные, даже охотник. Преодолевая омерзение, мальчишка поднял чудовище за хвост. Похож этот зверь был на выдру, только с очень короткой шерстью, с огромными, мягкими, как старая замша, крыльями и длинным совсем безволосым хвостом, подозрительно смахивающим на крысиный.
  - Кто это?
  - Каменный призрак. - Ответил Афгар, забирая башари - Теперь может, удастся достать лошадей.
  - Каким образом? - Брезгливо поворошив тёмно-серую с бурыми пятнышками шерсть, поинтересовалась Тайер.
  - За него - охотник развернул крыло призрака - Можно выменять хороший меч или небольшой табун лошадей. Это очень ценный и редкий зверь.
  - А какую казнь предлагает за этого ценного зверя Рехату, не напомнишь? - улыбнулась светлинка.
  - У него выбор не велик: либо костёр, либо каторга. - Блеснул знаниями северянин.
  - Ты прав. - Отозвался наёмник, легко и точно вспарывая шкуру добычи кривым тонким ножом - Но благо здесь его воля не велика.
  
   ***
   К селению, обнесённому изгородью из высоких строганых кольев, тропа вывела путников, когда солнце уже поворачивало на закат. У околицы им попался глуховатый старичок с плетеным коробом на горбу. Без устали нахваливая свою деревню, он услужливо семенил впереди, а проводив наёмников к высокому дому на берегу реки, как-то незаметно отстал. На бряканье калитки и лай лохматой собаки на крылечко вынырнула рыжеволосая девчонка в синем добротном платье с множеством серебряных украшений. Путники переглянулись. Тайер непочтительно фыркнула...
   А Рэй, так звали рыжую, тем временем с опаской смотрела на гостей. Странная компания...
  Высокий сероглазый воин с длинным хвостом выгоревших добела волос, видно был родом с севера - в Руалда-Йанских и Сарзаских племенах от роду не бывало таких тонкокостных. Темноволосая девушка с дюжиной недлинных косичек, оканчивающихся деревянными бусинами размером с крупную вишню. Одетая - позор всем богам - в кожаные штаны и светлую рубаху с широким поясом и чужеземной воинской вышивкой. Левый рукав этой рубахи был разорван от самого плеча. Рядом с ней - здоровый, хмурый парень с обветренным, исцарапанным лицом, в вылинявшей, некогда коричневой рубахе с бурыми пятнами на груди. Холодный, настороженный взгляд странных зелёных глаз заставил Рэй испугаться. Четвертым был худой парнишка её лет, в располосованной по шву куртке. Лицо его украшала свежая ссадина во всю щеку. Один лишь он смотрел спокойно и даже доброжелательно. Невозможно угадать, кто эти люди и зачем пожаловали в город...
  - Ты кто? - наконец спросила девушка на языке Сарзаса, с едва заметным акцентом.
  - Рэй. Смотрительница гостиного дома. Вы что бродяги?
  - Почти. - Усмехнулся северянин. Чужеродный говор причудливо искажал знакомые слова.
  Осмелев, смотрительница спустилась с крыльца, оказалось рыжая очень низкого роста.
  - Можете остановиться здесь на ночлег. И, кажется, вам лучше переодеться, иначе стража не пропустит вас. - По долгу радушной хозяйки посоветовала она.
  - Проводи нас до торговой площади. - Попросила чужеземка.
  - Я не могу, но объясню, как туда добраться, чтобы не столкнуться с законниками.
  
   ***
   Торговали в поселении, которое смотрительница лестно поименовала городом, всем от деревянных бочек до не самого дрянного оружия. Охотник, очутившись на торговой площади, мигом растворился в толпе и, через какое-то время, вновь вернулся к попутчикам. Без свёртка со шкурой, но со свежей царапиной на лбу и приличным количеством местных денег. Наёмники разошлись, чтобы не привлекать лишнего внимания, договорившись на закате встретиться в средней руки таверне с названием "Пьяный гоблин".
   За стойкой в этой таверне торчал звероподобный громила с неуместным на широком лице радушием. Войдя, Вел обнаружил здесь и вполне дружелюбные компании, вроде соплеменников рыжей Рэй (так же большей частью рыжих, в неаккуратных, стоптанных башмаках), и не внушающие доверия, вроде мордоворотов с покрытыми шерстью руками, горланящих на неприятном гортанном языке.
  - Вот вам и тихое, спокойное место. - Невнятно передразнил Велдар старикашку-провожатого. Мальчишка уселся за стол у окна, где уже дожидались охотник и Талас. Компания по соседству подобралась мирная. Гости заведения орали, ругались, пили какую-то бурду и курили нечто вонючее. Дым от этой отравы невероятно ел глаза, а на Афгара сразу же напал кашель. Страж, не без злорадства и явно сильнее, чем нужно было, постучал попутчика по спине. Вел опустил голову, чтобы не рассмеяться, взгляд его уперся в прожжённую, исцарапанную столешницу, в углу которой было написано некое выражение, смысл которого парнишка не вполне понял, хоть и перечитал несколько раз. Сарзасский он знал через слово, благодаря стараниям наёмников.
  Велдар с тоской покосился на дверь, отчаянно мечтая оказаться на улице. Жирный разносчик с плешивой головой поставил перед ними кувшин с пахнущим яблоками напитком и огромные глиняные кружки.
  Хлопнув тяжелой дверью, вошла Тайер. Талас махнул ей рукой, и презрительно оглядываясь, наёмница направилась к своим. У стола, за которым сидели шерстолапые, верзила с загорелым лицом схватил светлинку за руку и, осклабившись, что-то сказал. В стоящем вокруг гомоне слов Велдар не расслышал, по правде особо и не прислушивался. Зато расслышал страж и вскочил со скамьи, готовый вмешаться. Афгар, разумеется, слышал тоже, однако не шевельнулся, наблюдая. Наёмница выдернула свой рукав из покрытой чёрной шерстью руки и, развернувшись, двинула кулаком в ухмыляющееся рыло. Верзила, не ожидавший такого исхода, кувыркнулся на пол вместе со скамьей. Мгновенно вскочил, зажимая разбитый нос рукой, и замахнулся той, что осталась свободной. Но рядом с девушкой уже стоял Талас.
  Ушибленный по звериному зарычал и двинулся на них. Мохнолапый был на порядок выше охотника, не говоря уже об остальных наёмниках. И не смотря на простецкую одежду, в драках явно наторел. К тому же его дружок решил поучаствовать в споре и сгреб Таласа за отворот куртки, получил по зубам и хлобыстнулся на стол, снося своей тушей миски и кувшины. Ещё двое верзил, доселе лишь ожидавшие зрелища, перевернув стол, ринулись на чужаков. Один замахнулся пудовым кулаком, метя в голову, некстати вскочившему, Велдару. Руку буяна перехватил Афгар и ударил его кулаком в подбородок. Мохнолапый с удивительным проворством отшатнулся, наткнулся на стол и, вытянув из-за голенища длинный нож, кинулся на охотника. Чернолапый цапнул, увернувшуюся от его кулака, наёмницу за плечо, та пнула его в бок и изловчилась - выдернула из его ножен длинный негожий простому горожанину кинжал. Коротко размахнувшись, швырнула, звонко брякнувший по половицам, клинок под столы, где его немедленно подхватила чья-то загребущая рука. Лишившийся оружия противник разразился поганой бранью, но вдруг изумлённо вякнул и осел на пол. Позади него Тайер увидала круглолицую черноглазую подавальщицу с осколком глиняного подноса в руках. Видать не принято было у местных за своих вступаться...
  Велдар нырнул за перевернутый стол, и ни какая сила не смогла бы его оттуда вытурить. Над головой раздался грохот - кого-то опрокинули на пол. Мальчишка из своего укрытия разглядел лишь безжизненно откинутую руку в сивой шерсти да край пестрого рукава. Когда грохот, звон и крики неожиданно стихли, Вел осторожно полез из своего укрытия. На пороге стоял дюжий молодец с косичкой в напяленной поверх куртки кольчуге. Ни слова не говоря, он сгрёб еле очухавшегося чернолапого за шкирку и выволок за дверь.
   Остальные как-то сразу успокоились, навели относительный порядок - поставили столы и уцелевшие скамейки. Расселись, как ни в чем не бывало. И! Пригласили недавних противников за свой стол. Наёмники настороженно переглянулись, но пришлось пересесть. Ибо худой мир куда как лучше...
  Хозяин, несказанно довольный, что не искрошили в щепу мебель и ни кого не убили, велел притащить им здоровенный кувшин местного напитка. Рыжелапый мигом разлил это пойло по кружкам. Велдар брезгливо содрогнулся, остальные дружно отхлебнули. И Тайер. И даже Афгар, что не мог пить всякую дрянь.
   Вел отметил, что лапы, вернее всё же руки, новых знакомцев отличаются цветом шерсти от волос на их головах. Что ж за племя такое?
  "Жаль, наставника нет, уж он-то наверняка знает". - Подумалось Велдару, он ни на мгновение не допускал, что Лан мог погибнуть и всё дожидал, что проводник вот-вот нагонит их.
  Как большая часть тутошних посетителей одеты шерстолапые ребята были в пёстрые домотканые рубахи, безрукавки из стриженых шкур и простые полотняные штаны на деревенский манер заправленные в широкие голенища мягких сапог.
  Тот, что получил по зубам от охотника, звался Радир; другой, с рыжими лапами - Микуч: третий, что валялся с Велом под столом - Дозар. Ещё были братья Микеша и Штур - этот не успел ввязаться в драку. Чернолапого зачинщика звали Мошар - Дубовая голова.
   У братьев шерсть на руках была коричневая, хотя сами парни - светловолосые. Дозар и Микуч - обладатели иссиня-чёрных волос, а лапы у одного рыжие, у другого седые. Отличался от остальных только Радир - на голове и руках шерсть у него была одинакового цвета - светло-русая.
  Мальчишка с опаской поглядывал на новых знакомцев. Черноглазый Микеша вдруг подмигнул ему. Странная братия - сперва чуть не убили, а теперь само радушие...
  Новые знакомцы, выпив, принялись зубоскалить по поводу неподобающего для женщины ремесла, словно принимая Тайер за окаянку. Девушка отмахнулась, не утруждая себя обидеться и не спеша разуверять их в том подозрении. Кружку наёмница от себя не отодвинула, но и пить не спешила.
  Велдару же, как ни уворачивался, пришлось хлебнуть противную жидкость, именуемую местными вином. Кислое пойло шибануло в голову, и перед глазами у него заколыхалась мерзкая муть. В очередной раз бахнувшая дверь, впустила в таверну чернолапого Мошара. Вел испуганно вытаращился на него с мыслью о том, что всё радушие сию же минуту кончится. Под столом мальчишку пнул Талас, предупреждая быть начеку. Дубовая голова даже не взглянул в сторону недавних противников, он обшарил взглядом цивилизованную компанию, что сидела по соседству. Сгрёб за грудки дохловатого мужичка в богатой купеческой шапке и турнул к двери.
   Ни один из его приятелей не шевельнулся вмешаться. Страж обернулся в сторону Мошара, но Афгар покачал головой - не лезь. Не докатившись до двери, дохловатый развернулся и рыбкой вынырнул в окно. Прихватив с собою пеструю занавеску и плетеный из тонкой кожи шнур, на котором она держалась. Выплюхнувшись во двор, беглец выломал ставню с петель. Хозяин заведения взвыл дурноматом, поминая неприличное поведение какой-то местной богини, и послал жирного разносчика за законниками. Чернолапый выпрыгнул следом, отпечатав грязные следы на струганом подоконнике.
  - Знакомый? - кивая на окно, в котором исчезла туша Мошара, спросила Тайер.
   - Купец из Руалда-Йан. - Ответил Микуч, хлебнув изрядный глоток из выщербленной по краю кружки. - Задолжал.
  - Кончай смолить! - исчерпав скудное терпение, рявкнул Афгар на, в очередной раз раскурившего длинную костяную трубку, Радира. Тот загоготал и отодвинулся от привередливого чужака.
  Надобно отдать должное новым знакомцам, с расспросами они не лезли. Трепались в основном о будничном, ржали как дружинные кони и пили так же. Не забывая наливать гостям. Тайер, не выдержав табачной вони, ушла, за нею поспешил и Велдар.
   Выскочив за дверь, он плюхнулся прямо на ступени, стараясь отдышаться от стоящего в носу смрада. У крыльца наёмница разговаривала с Рэй.
   - Он пришел из-за перевала. Дней десять назад. - Рассказывала коротышка, беспокойно оглядываясь по сторонам.
  - И много тут у вас по перевалу шастает? - поинтересовалась Тайер.
  - Давно уж ни кого не было.
  - Это Лан? - вскинулся мальчишка, без раздумий ввязываясь в чужой разговор.
  - Так вы те самые наёмники из Светлой? - невесть чему обрадовалась Рэй.
  Светлинка недовольно оглянулась на недотёпу-ученика и сказала:
  - Мы сейчас. Подождешь?
  - Мне нельзя. В такие места у нас женщинам ходить не позволяется...
  Наёмница вернулась в таверну, Вел шагнул следом. В открытую дверь выкатилась напеваемая пьяными голосами песенка.
  - Ох, подкову тебе в глаз!!! - простонал он, узнав переиначенный на чужой язык светлинский напев и звучный голос Таласа.
  Через какое-то время на крыльцо вывалились наёмники.
  - Вы что, сдурели!? - захлопывая дверь, спросила Тайер.
  - Это пойло свалит медведя... - вздохнул страж.
  Афгар молча сел на ступеньку, как недавно Вел. Девушка потянула его за куртку.
  - Идемте, Лан, кажется, здесь.
  
   ***
   Отойдя подальше от торговой площади, наёмники перестали орать дурацкую песенку и цепляться друг за друга. Тайер, шагавшая впереди, обернулась. Талас скрутил в хвост рассыпавшиеся волосы. Афгар запахнул куртку и одёрнул задравшийся до локтя рукав.
  - Кто вам сказал, что это Лан? - совершенно трезвым голосом спросил страж.
  - Вы что, притворялись? - опешил Велдар.
  - Хороший наёмник ни когда не станет напиваться на чужой земле и в подобной компании. - Улыбнулась светлинка.
  - И тем более такой гадостью... - простонал Талас.
  - Зачем тогда нужно было пить с ними вообще? - не сообразил Вел.
  - Думаешь, местные не знают этой особенности? Вряд ли они надумают сообщать бараголовским приспешникам о каких-то зазорных бродягах с севера... Другое дело наёмники... - с некоторой запинкой проговорил охотник.
  - Вижу, Распадок не славится стойкостью его сынов к вину. - Ехидно заметил северянин. Афгара передёрнуло от этого меткого замечания.
  - Если нужно будет оторвать язык славному стражу северной земли, этот недостаток не помешает.
  - Девчонка с постоялого двора сказала, что нашла в горах бродягу, сказавшего, что он из Светлой и зовут его - Лан. - Поспешил отвлечь попутчиков Велдар.
  - Прямо так и сказал? - сощурился охотник - Первой встречной?
  Тайер пожала плечами:
  - Так прямо сейчас и спросим.
  
   ***
   - Лан! - завопил с порога Велдар.
  В столь поздний час в усадьбе гостиного двора не было ни души. Лишь в забегаловке при ночлежке за дальним столом сидел небритый бродяга в серой видавшей виды рубахе.
  На вопль ученика он обернулся.
  - Здравствуй Велдар.
  - Мы тоже рады тебя видеть. - С улыбкой сказала Тайер. - Но не на столько, чтобы вопить на весь поселок.
  - Да ещё и на светлинском. - Добавил Талас.
  - Я сейчас вина принесу. - Заторопилась, прибежавшая на крики, Рэй.
  - Не нужно! - поспешно подняла руку наёмница.
  - Не бойся, этот не то пойло, которым угощали вас у Гоблина. - Расхохотался следопыт. Кажется, он всерьёз был рад их видеть.
  - Как тебе удалось сюда добраться? - взялся расспрашивать страж - Если бы не Афгар, мы ещё невесть, сколько бродили бы по этим горам.
  - Я уже начал подумывать, что вы заплутали или того хуже - погибли. - Вздохнул наставник - Рэй рассказала мне, что вы объявились и даже успели подружиться с местными.
  - Не плохие ребята. - Усмехнулся Талас - Только шумные.
  - И подраться любят. - Добавил Лан. Видать был наслышан уже об их приключении.
  
  
  
  Глава V "Каларны. Река границ".
  
   Из города вышли затемно. Потеряв изрядно времени на перевале, наёмники без остановок шли вперед. Утро было холодным и дождливым. К вечеру дождь прекратился, но стало ещё холоднее. От дыхания шёл пар и Вел с тоской думал, что будет, когда в эти края придет зима. И хорошо бы убраться в Светлую раньше, чем это время наступит. Лан торопился, словно его гнала Душа, и лошадей они раздобыть не успели. Благо дорога была не самой сложной - путники шли через редколесье. Но все устали и вымокли до нитки.
  Ночь застала наёмников в лесу.
   "Загреби Мгла ночевать в такую погоду под открытым небом". - Думал мальчишка, разводя костер. Дрова шипели, выжимаемые пламенем до желтоватой пены. Велдар время от времени раздувал тухнущий огонь, плюющийся искрами и лохмотьями пепла. Афгар и страж исчезли в лесу, с той самой поры как следопыт выбрал место для ночлега. И теперь, услышав треск ветвей, наставник и ученик насторожились. Из зарослей появился Талас, ведя за собою какое-то отдалённо напоминающее лошадь животное. Лохматое, с длинной гривой и обросшими шерстью до самых копыт ногами. Такие лошадки встречались им в городе. Следом вышел путник в грязном, мокром плаще. Следопыт бесцеремонно сдернул капюшон с головы пришельца.
  - Рэй. - Ахнул он - Ты, что здесь делаешь?
  - Лан, я должна пойти с вами! - решительно заявила девчонка, накидывая его обратно.
  - Куда? - неподдельно удивился северянин. - Ты хотя бы представляешь, куда мы идем?
  - В замок. В Сарзас.
  - Что тебе там нужно? - охотник, незаметно для Велдара, тоже вернулся в лагерь. И нежданная гостья не добавила его неуживчивому норову покоя.
  - Я должна отомстить человеку, убившему моего отца! - сквозь зубы процедила рыжая. Страж и охотник удивленно переглянулись.
  - Ты можешь сражаться? - насмешливо поднял брови Афгар.
  - Женщинам моей земли не полагается брать в руки оружие. - С непонятной гордостью ответила смотрительница.
  - Так для чего нам лишний хвост? - столько в голосе наёмника было презрения, что девчонка побледнела, а Лан выразительно глянул на него. Афгар кривовато усмехнулся, но, к удивлению, ни чего больше не сказал.
  - Рэй, подумай до рассвета. - Пристально глядя на полную решимости смотрительницу, сказал следопыт - И кроме того, на мою помощь тебе нечего рассчитывать, в этом деле придется справляться самой.
  - Обещай не мешать! - ответила рыжая, словно продолжая давнишний разговор.
  - Я не даю обещаний, это чревато большими проблемами. - Жёстко сказал наставник.
  
   ***
   Костёр перестал шипеть, разгоревшись ровным пламенем, от него, наконец, потянуло теплом. Вел привычно сидел у огня, любуясь рыже-голубыми всполохами. Подозрительно давно ни что не нарушало спокойствия их отряда. Словно светлинцы шли не по землям давнего врага...
  Лан не засиделся в лагере - у него всегда находились дела. Наставник собирал смолу, травы и семена, даже яд тутошних змей. Сушил над огнем какие-то корешки и ветки. Как-то даже заставил ученика толочь в каменной ступке какие-то кости, а может рога. Потом эти порошки вместе со ступой канули заодно с остальной поклажей на перевале.
  К ночи стремительно захолодало. На небе высветились отмытые за день дождем звёзды. Мальчишка снова вспомнил о доме. В Светлой в это время года ни когда не бывало так холодно.
  "Хорошо бы не было снега". - Подумал Вел, припоминая свои утренние опасения.
  - Велдар. - Рэй неслышно подошла и присела рядом. - Вы всегда ночуете под открытым небом?
  - Иногда нам везет. - Чуть улыбнулся он, уступая рыжей место поближе к огню.
  - И девушка тоже наёмник?
  Парень удивленно уставился на неё.
  - С вами девушка была с бусинами в волосах... - Сообразив, что её не поняли, Рэй покрутила головой, показывая косички. - Или сама по себе?
  - Тайер! - кивнул, наконец, ученик, он время от времени напрочь забывал, что светлинка все-таки женщина. Сама Тайер видимо тоже, потому что ругалась как последний бродяга.- Да, у нас это позволительно.
   Девчонка удивлённо заморгала, и видно успокоенная тем, что не будет одинокой в отряде, зябко поёжившись, придвинулась ещё ближе к огню. Охотник, бесшумно возникший у них за спиной, молча набросил на плечи незваной гостье свою куртку и сел по другую сторону костра.
  - Спасибо... - не глядя на него, невнятно поблагодарила рыжая. Афгар хмуро кивнул.
  - Держи, Вел. - Мальчишке под ноги шлёпнулся убитый заяц. Второго, держа за лапу, Тайер подала ему в руки. - Ты готовишь.
  Потом наёмница заметила гостью. Подняв брови, она оглядела девчонку от расшитых бисером кожаных башмаков до Афгаровой куртки на плечах. Рэй сжалась под этим взглядом, словно мышь в сапоге. Тайер перевела глаза на охотника. Афгар раздраженно пожал плечами и, вздрогнув, прижал ладонь к груди.
  - Афгар?
  Тот, качнув головой, поспешно убрал руку.
  Светлинка, поразмыслив, села рядом с ним, плечом к плечу - подобного мира у них Велдар припомнить не мог, хоть честно старался.
  - Лан видел? - тихо осведомилась девушка, покосившись на Рэй.
  Афгар медленно кивнул, размышляя: стоит ли говорить кому-то ещё о том, что он сам понял ещё в городе. Догадался, как только перестал видеть в темноте... Сперва списал это на помойную выпивку, но сейчас он узнал её. И когда следопыт, бездумно повесив отряду лишнюю обузу, позволил девчонке пойти с ними, охотник бросил свои попытки доверять бывшему наёмнику Рехату...
  - Милостиво предложил ей присоединиться... - слабо надеясь, что светлинке с её достойным любого бараголовского шпиона знанием сарзасского, знаком язык и его земли, ответил наёмник на распадском.
  - Почему? - с трудом разобрав сказанное, спросила девушка.
  - Эта коротышка и есть дочь Белого Волка. - Афгар, от чего-то вдруг порадовавшись, что не ошибся в ней, старался говорить помедленнее. - Сам нашел.
  Тайер схватила его за рукав. Она давно выпустила из головы рассказ Таласа и, по правде, не верила в действительность волчьего духа.
  - Зачем? - говорила светлинка с ужасающим акцентом и охотник невольно улыбнулся.
  - Я не знаю... - он вновь пожал плечами, заметно осторожничая - рана от проклятой сарзасской стрелы и затянувшись, не давала покоя.
  - Спроси. - Нахмурилась Тайер, язык Распадка давался ей не в пример сарзасскому. Девушка не понимала некоторых слов, к тому же выговор Афгара ощутимо разнился с произношением привычным ей.
  - К чему мне эти расспросы? Захотел бы - не таился! - повысил голос наёмник.
  - К чему тогда мне говоришь? - сощурилась она, заговорив уже по-светлински. - Ищешь сообщника?
  - Сам не знаю. - Усмехнулся охотник, так же переходя на привычный ей язык. - Может, кто заставил...
  Афгар лишь сейчас заметил, что у огня кроме них ни кого нет. Вряд ли рыжая поняла, о чем он говорил, но стоило той уйти, стало спокойнее.
  - Против Лана я не пойду. - Отрезала Тайер, поднявшись на ноги.
  Наёмник тряхнул головой, смахивая с лица намокшие, покуда он шатался по лесу, волосы и опёрся спиной о ствол дерева. Он и не просил...
  "Тьма тебе в душу! Когда ты научишься не доверять ни кому?!" - отчитывал его, в очередной раз приложившегося лопатками об утоптанную землю дружинного двора с хитрого тычка противника, наставник распадского войска. Он научился. Только с того ещё тошнее стало...
  
   ***
   Вслушиваясь в лесную тишину, Вел не мог себе представить, что где-то уже совсем близко начинались земли Барагола. И мало представлял себе, как выглядит эта тёмная земля. Нет ведь там вечной ночи, и светит такое же солнце. Там такие же леса, а не каменная бесплодная пустыня. И люди, видимо, там, как и везде, живут разные, не сплошь же грабители и убийцы... Просто законы там отличаются от тех, по которым живет Светлая. Да и светлинские законы не все исполняют. Взять того же Афгара.
  О чем они беседовали с Тайер, Велдар ни когда не слышал этого языка, как видно, то было наречие Распадка. Мальчишка покосился на охотника, тот, вопреки обыкновению, спал. Хотя каждую ночь носится по лесу до последних звёзд. Может ли это значить, что опасности нет? Велдар вздохнул и подбросил веток в огонь...
  
   ***
   Похожие на мокрые листья облака как-то резко заволокли звезды и выпучившую глаз луну, ветер таскал их туда-сюда, то открывая, то вновь пряча ее щербатый убыльный бок. Под ногами щёлкала размоченная дождём земля, замешанная в густую кашу на опавших, раскисших листьях. В лесу стояла мёртвая тишина. Талас возвратился по пройдённой ими накануне тропе, обошел лагерь вокруг, но не заметил даже свежесломанной ветки. И уже порадовался про себя удачному дню, как в свете выползшей луны заметил на сырой земле отпечаток лошадиного копыта.
  "О как!" - присвистнул страж.
  Ни чьих, кроме его собственных, следов на этой дороге ещё совсем недавно не было. Кто-то следил за ним... Расслышав еле заметный треск за спиной, северянин обернулся... В тот же миг перед глазами кувыркнулись подсвеченные лунным светом лапы деревьев, и он свалился в грязь...
  И, наверное, пролежал так долго, по тому, что совершенно замерз. Талас попробовал подняться. Ох, лучше бы не пробовал - в глазах потемнело, поплыло, и сознание чуть было вновь не улизнуло во Мглу. Осторожно ощупав голову, Талас вляпался в какую-то липкую дрянь. Он с отвращением таращился на вымазанные пальцы, покуда не сообразил, что это его собственная кровь, казавшаяся чёрной в тусклом лунном свете. Нападавшего, разумеется, и след простыл. Надо было дождаться Афгара, запоздало пожалел страж. Хорошо бы всё-таки узнать, кто шатается по лесу вместе с ними и для чего?
  Как-то не заметно мир вернулся на место, не грозя разлететься черепками от неосторожного движения.
  Он быстро нашел место, где ночной гость слез с лошади. Объеденный куст говорил о том, что лошадь стояла там долго. По следам, благо начало светать, северянин дошел до ручья, на берегу следы обрывались. Но лезть в воду только за тем, чтобы убедиться, что его "друг" переправился на другой берег, не хотелось. Талас умылся, как получилось, отмочил кровь с волос и побрёл к лагерю...
  
   ***
   Под ногами плотоядно чавкала красноватая глинистая почва. Ветер и дождь. Вел ненавидел такую осень. Наёмники тронулись в путь, едва луна успела уступить место тусклому солнцу. Сегодня впереди шла Тайер, разругавшись со всеми, наёмница даже не оглядывалась. Рэй не передумала и сейчас едва поспевая, шагала рядом с Велдаром. Охотник и необычно хмурый северянин, вяло переговариваясь, тащились позади.
  - У ручья на следы наткнулся. - Как-то, вопреки обыкновению, не особенно охотно рассказывал Талас - Лошадь не перевальская.
  - Это браконьеры с дальнего хребта. - Невозмутимо ответил Афгар.
  Страж сбился с шага и недовольно оглянулся на попутчика.
  - А чего не говорил? - беззлобно попенял он.
  - Они тебя поприветствовали?
  Северянин дотронулся до внушительной царапины на виске и болезненно поморщившись, кивнул.
  - Хотели бы убить, был бы уже два раза мёртв. - Не-то осуждая, не-то просто подтверждая очевидное, сказал охотник.
  Талас угрюмо кивнул, соглашаясь.
  Вел подивился их нынешнему миролюбию. Вернее страж-то ко всем был настроен дружелюбно, а вот Афгар...
  Однако мальчишка подозревал, что его безразличие и хамство, всего лишь показной, отвлекающий тот чего-то важного ход...
  
   ***
   Река границ отличалась ото всех, виденных ими, рек. Пробивая себе дорогу, она вылизывала скалы, придавая им причудливые очертания.
  По берегам лепилась разнообразная растительность: лохматые, похожие на можжевеловые, кустики, густая, ярко-зелёная трава и цветы в бесчисленном количестве. Огромные и совсем крошечные: белые, жёлтые, голубые. Природа словно не замечала первого дыхания осени.
  Тайер, наплевав на холод, умыла лицо. Глядя на неё Вел явственно ощутил прикосновение ледяной воды и содрогнулся.
  Рэй осуждающе косилась на наёмницу. Чтобы добиться права владеть оружием, женщине из Перевалов нужно умереть. По обычаям этих земель отправлявшемуся в Вечное Царство полагалось уплатить выкуп Хозяину врат. И родственники оставляли в каменных усыпальницах несметные ценности, у кого они конечно были, в том числе и дорогие руалдайанские клинки. И о том, чтобы говорить на равных с мужчиной, тем более воином, перевальчанки даже помыслить не могли. От того светлинка казалась бывшей смотрительнице невиданной диковинкой.
  
   ***
   - Эта река течёт в удел Сарзаса. - Сказал Велдару Лан.
  - И каким путем мы пойдем дальше? - поинтересовалась Тайер, из-под ладони оглядывая берег.
  - Были бы лошади и берегом мы бы легко добрались до самых городских ворот. - Задумчиво рассуждал Талас, с недоверием глядя на теснящиеся по берегам деревья - Но что-то мне подсказывает, что, не смотря на всё это травяное великолепие, река не так уж безопасна... Я бы не стал тут задерживаться...
  
   ***
   Над водой поплыли синеватые сумерки. Сквозь них маячили силуэты деревьев и, словно нарисованные белой краской, горы.
  Велдар смотрел на темнеющее небо, кружащие над костром искры, сероватый песок и глянцево-блестящее полотно уходящей вдаль реки. И снова, уже привычно, думал о вражеской земле. От чего-то ему казалось раньше, что она должна быть совсем другой. И ни как не должна быть так завораживающе красива. Мальчишка, словно в пику этой красоте, всё больше скучал по Светлой. По избушке на берегу, скрипучему колодцу и запахам сохнущих трав, воды и сосновой смолы. Но Вел не мог припомнить, чтобы подобная красота хоть раз встречалась в светлинских лесах. И не мог понять, отчего остальные не разделяют его восхищения. Может от того, что попросту не замечают того, что не сулит угрозу?
  
   ***
   - Лан, ты думаешь там ещё остались неподвластные Бараголу народы? - Тайер с сомнением посмотрела на проводника.
  - Я давно уже не бывал в этих местах. Раньше на ту сторону вел мост, теперь его, видимо, разрушили. На том берегу город каларнов. Свободный край. Во всяком случае, был таковым в мой последний визит.
  - Каларны? Призраки тёмной земли? - скептически поднял брови Талас - Но они не позволяют пересекать своих границ. Так было раньше и не думаю, что изменилось сейчас.
  - Кто они такие? - заинтересовался ученик - В самом деле, нежить?
  - Травник, ты по сию пору веришь в сказки? - охотник ехидно прищурился, привычно стараясь покрепче уязвить собеседника - Это люди, которых согнала с родных земель армия Барагола.
  - Другие говорят, что они рабы, получившие свободу невесть за какие заслуги. - Сказал страж без особой уверенности.
  - Рабы? - скривилась наёмница - Ни когда не слышала, чтобы поганый давал кому-то свободу...
  - Нет. Каларны - свободный народ. - Покачал головой следопыт - Только из-за постоянных набегов бараголовских отрядов они стали чересчур подозрительны. От обособленности и обросли слухами. Но их правительница впустит нас в город.
  - О, следопыта почитают женщины вражеской земли! - хитро улыбнулся Талас, толкнув в бок Афгара.
  - Прознай об этом ваш Рехату - велел бы разложить на площади костёр. - Мрачно усмехнулся тот.
  
   ***
   Ещё задолго до того, как с дороги стало возможно разглядеть серые башни города, ветер принёс гадостный запах горючего камня и дыма. Вокруг были горы мелкодробленой породы и чадящие гарью ямы, распространявшие резкую вонь. Похоже, местные жители добывали какую-то руду.
  - Запоминай. - С усмешкой сказал Велдару охотник, указывая на горы камней и исходящие жирным дымом копи - Будет не так страшно в царстве Великой Мглы.
  Мальчишка удивленно вытаращился на него. Афгар же невозмутимо продолжил:
  - Не сомневайся, дороги в Вечные леса тебе нет - ты ведь пересёк тёмную границу. - Наёмник на удивление хорошо знал обо всех богах и суевериях Светлой и, судя по ехидству, считал их непомерной дурью.
  - Ага! - вмешался Талас, его серые глаза хитро заблестели - Тебя-то самого там наверняка уж заждались.
  - К твоему сведению, уважаемый страж, мой народ не верит в великую Мглу. - Продолжал усмехаться наёмник.
  - Это не значит, что её слуги не приготовили для тебя вечный костёр или бадейку кипящей смолы. - Не сдавался северянин.
  - Не продолжить ли вам свой спор, когда вы очутитесь в её владениях? - с улыбкой предложила светлинка - Тем более гореть вам в одном костре...
  
   ***
   Чужаков в город пропустили, ни убивать, ни даже задерживать их, ни кто не собирался. Двое хмурых - слова не вытянуть - ребят без лишних расспросов проводили путников в подземный покой замка правителя.
   Замок этот целиком был вырублен в скале. Все его лестницы, коридоры, залы. По сути, он представлял собою рукотворную пещеру, украшенную по стенам диковинным орнаментом из резного голубовато-серого гранита. Трон правителя тоже был каменным. Сам же владыка каларнов (всё же владыка, а не владычица, как предсказывал следопыт), вопреки ожиданиям, сравним, был далеко не с камнем. А скорее со старым, вывернутым неведомой хворью пнём, и морщинистое лицо правителя напоминало его кору и по цвету, и по количеству морщин. Видимо был он ещё не особо стар, но обитание в глубине пещеры, вдалеке от нормального воздуха и солнечного света, сделало своё дело, превратив в старика. Ещё большего сходства с пнём владыке придавал невнятный серый с серебром наряд. Подобные же одеяния были и на тех двоих, что сопровождали наёмников, и на охранявших вход воинах. Разве что тоном по ярче, да попроще тканью.
  Вождь-каларн пристально изучал гостей, вглядываясь каждому в лицо цепкими карими глазами, Велдару немедленно подумалось, что вместе с крепостью тела он подрастерял и разум. Обманчиво спокойный его взгляд настораживал, рождая непонятное смущение.
  На лице охотника взгляд правителя задержался дольше остальных.
  - Я видел тебя раньше. - Сказал он, глядя наёмнику в глаза.
  Афгар привычно усмехнулся, но Вел не удивился бы, если бы услышал звон - взгляды столкнулись словно мечи. Брезгливо-высокомерный карий и холодно-презрительный зелёный. Острые, хищные черты лица истинного уроженца Распадка в паре с этим взглядом заставили бы отступить любого, только каларн не дрогнул.
  - Я ни когда не прятался. - Ответил Афгар и улыбнулся, словно оскалился.
  - Я помогу вам, чем пожелаете. - Отворотившись от распадского, продолжил владыка - Но в обмен вы должны сегодня же покинуть наши земли. Веками на них не ступала нога северян и Первых мудрых, пусть же останется так и дальше.
  - Твоё гостеприимство славится во всех краях. - Не удержался Талас. - Да так, что разумнее отказаться.
  - Не торопись. - Оценил выпад каларн - Я знаю, куда лежит ваш путь. Мы дадим вам лодку, и мой сын проводит вас к причалу.
  - Благодарю тебя. - Поклонился Лан - Если нарушу ваш закон, прости, но что случилось с правительницей Энуир?
  - Она умерла, следопыт. - Бесстрастно ответил владыка, едва удостоив проводника взглядом.
  - Как твоё имя? С той поры, как я переходил границу твоей земли, прошло не так уж много лет. Но я не помню тебя...
   - Моё имя вам знать ни к чему. - Отрезал он - Оглард!
  На зов откуда-то сверху спустился молодой воин в таком же сером одеянии, что и остальные, но с затейливой тёмно-красной вышивкой по рукавам. Правитель обратился к нему на протяжном, неспешном языке, парень кивнул и улыбнулся гостям.
  - Оборотень. - Сказал вождь, когда наёмники, вслед за провожатым, поднимались по узкой лестнице к выходу. Рэй побледнела, а Афгар, сузив глаза в тонкие щёлочки, словно перед боем, медленно обернулся.
  - Я могу помочь тебе сохранить этот дар. - Невозмутимо продолжил каларн.
  - Разве я прошу о помощи? - разделяя слова, поинтересовался охотник. Рука Таласа предостерегающе легла ему на плечо.
  - Если душа уйдет - Сарзас не отпустит тебя.
  - Значит такова судьба. - Отчеканил наёмник и шагнул вслед за остальными.
  Лишь Тайер остановилась у первой ступени, глядя в лицо владыке.
  - Первых мудрых больше нет во владениях Светлой. - Сказала она, словно сообщая о великом горе.
  - Но их сила жива. Уходи, не навлекай беды на мою землю...
  
  
  
   Глава VI "Река границ".
  
   - Надеюсь, лодкой управлять вы сумеете? - поинтересовался Оглард, шагая впереди светлинцев по утоптанной тропе, что вела к каменистому берегу граничной реки. Говорил он, в отличие от отца, с заметным акцентом, растягивая слова.
  - Думаю это не сложнее, чем стрелять... - насмешливо выгнул тонкую бровь Талас. Бил северянин, по обыкновению своему, точно по больному - каларны были никудышными стрелками. Да и вообще эти, некогда многочисленные, племена были склонны скорее спрятаться, нежели вступить в открытый бой. Во времена расцвета Даатири - города объединившего береговые племена каларнов в один народ, войско их состояло почти целиком из руалдайанских, а подчас и сарзасских наёмников. Противостояние лишило город защиты и памятью о нем остались лишь затянутые древесной молодью да травой руины восточной стены и ссыпающееся каменной рухлядью внутреннее укрепление.
  - Хорошо. - Не отреагировал на подначку молодой каларн. - Наши лодки тяжёлые и чтобы управлять ими понадобится сноровка. Ниже течение очень быстрое, если зазеваешься - разнесёт в щепу.
   - Оглард, - спросил-таки следопыт, когда путники уже собирались отчалить от берега - Что стало с вашей правительницей?
  - Мать погибла при набеге много лет назад. Слишком давно, следопыт, ты наведывался в наш край.
  
   ***
   Велдар с трудом представлял, как плавать даже на обычной лодке. В Светлой больших рек не было, а те, что были, можно было легко перейти вброд. Его попутчики же, кажется, наоборот обрадовались, оказавшись на борту, вдали от опасного, на их взгляд, берега.
  Плыть нужно было по течению вниз. Если бы не пороги, о которых заранее предупредил Оглард, наёмники вполне могли бы добраться водой до самых ворот чёрного удела. Но, увы, плавать на таких судах, да и вообще ходить под парусом, доводилось только Лану...
  Когда над водой сгустились сумерки и стих ветер, светлинцы расселись в лодке, предоставив течению медленно нести её вперед. Наставник рассказывал о том, что когда-то река эта впадала в одно из далёких морей...
  - Но тогдашний хозяин замка повернул её русло в другую сторону. Было это ещё задолго до Противостояния...
  А когда границы Сарзаса изменились, она стала пределом земель Руалда-Йан и Дальних Хребтов. Воды этой реки текут сквозь бескрайние подземелья старого замка. Но ни кому не удавалось ещё проникнуть в них. Ходят слухи, что на берегу одного из трёх потоков, на которые разбивают русло хребты Мраморных гор, есть тайный вход в город.
  Следопыт, ведя свой рассказ, краем глаза наблюдал за попутчиками. Вел увлечённо слушал, глаза его зачарованно блестели в полумраке. Талас настороженно поглядывал в сторону обманчиво тихого берега, северянин не доверял каларнам. Афгар спал, это было непривычно. Его ястреб сидел рядом, на приколоченной к борту на манер поручня плашке. Тайер задумчиво вертела в руках отцовский амулет - деревянную звезду с неровными лучами. Рэй тоже внимательно слушала рассказ следопыта...
  Лан всё ещё корил себя за то, что не смог пересилить груз данного когда-то слова и взял девчонку с собой...
  
   ***
   Еле слышный шорох разбудил, беспокойно спавшего Вела, когда над рекой подсвеченным солнечными лучами туманом вставал рассвет.
  Афгар, едва ли не впервые за дорогу надевший крученую тетиву на свой лук, выце-ливал кого-то на берегу. Присмотревшись, Велдар разглядел в прибрежных зарослях оленя. Лодку медленно тащило течение, но это не помешало бы наёмнику попасть в настороженно принюхивающегося зверя, только тот отчего-то медлил,в терпеливом ожидании склонив голову к плечу.
  - Стой! - Талас сгрёб его за руку - Олени редкость в этих лесах, тебе ли не знать? И глупо убивать его из-за пары кусков мяса.
  Охотник недовольно покосился на узкую ладонь попутчика, потом на самого стража и опустил лук. Талас резко свистнул. Кусты затрещали - стадо бросилось наутёк. Рогатый вожак шевельнул ушами и не спеша пошёл вслед за разбежавшимися сородичами.
  - А что с рукой? - полюбопытствовал страж, кивнув на лук, тетиву которого наёмник всё ещё придерживал пальцами. И Вел теперь лишь заметил, что вовсе не будучи левшой распадский отчего-то стрелял с несподручной руки.
  - Ничего. - Пожал плечами Афгар. - Выбирайся на берег, страж границ. Ты оставил нас без еды, значит должен её догнать.
  - Да ты и сам не спешил его убивать! - возмутился северянин.
  - Не спешил, только ведь не один он там был... Талас! - Афгар замер, вглядываясь вдаль - Впереди лодка. Намного больше нашей, на вёслах.
  Вел вскочив на ноги, бросился к борту и вскоре действительно различил у горизонта очертания большого судна.
  - Неужели пираты? - выдохнул Лан. Во все времена разнообразные оборванцы не скверно наживались на этой реке.
  - Кого они здесь умудряются грабить? - наёмница не спеша потянула из колчана стрелу, готовясь отражать нападение.
  Велдар от чего-то страха не ощущал, особой храбрости тоже, в общем, не было. Просто мальчишка в глубине души надеялся, что не нападут... Взять-то с них не чего, не купцы ведь...
  - Не прими тебя Мгла! - простонал страж, разглядев вырезанного на носу судна коршуна - символ войска Сарзаса. - Наёмники поганого!
  - За борт! - вскинулся охотник, огрев по спине оказавшегося поблизости мальчишку - Прыгайте живее!
  В борт воткнулась стрела, ещё несколько, не долетев, упали в реку. Тайер выстрелила в ответ, следом свистнула тетива таласовского лука. Вел и Рэй спрыгнули в воду - она была ледяная и плыть до берега далековато. Сарзасские, раззадоренные отпором чужаков, пустили в лодку несколько горящих стрел. Но когда та вспыхнула, наёмники были уже на полпути к берегу.
  Выбравшись из воды, светлинцы, не сговариваясь, побежали к лесу. Велдар ещё оглянулся на горящие останки их лодки и тоже поспешил за попутчиками. А сарзасцы направили своё судно к берегу...
  "Бараголовцы неминуемо будут преследовать. И значит, придётся удирать подобно затравленным зайцам. По тому, что силы не равны, и сражаться не кому. Четверо против бараголовской орды - заведомая смерть. Лан к старости начисто лишился мозгов, какой прок отряду наёмников тащить за собой бесполезный сброд - не прогулка..." - Талас с негодованием оглянулся на не спеша бредущих Велдара и Рэй. И поспешно отвернулся, подавляя гнев - хотелось вернуться и поторопить недоумков хорошим пинком.
  - Быстрее, Тьму тебе в душу и всех засмольников* за спину!! - заорала Тайер, как видно тоже истощив запас терпения - Или оставайтесь к горелому бесу здесь!
  Страж усмехнулся, наблюдая, как наёмница отвесила оплеуху рыжей, взявшейся стенать по сгоревшему вместе с лодкой добру. Он чувствовал, девушка давненько об этом мечтала и будь её воля - и впрямь остаться бы недотёпам здесь. Хотя из Вела всё же вышел бы толк, не смотря на явную трусость, он смышленый парень. Только не травки бы ему рвать, а драться научиться хоть мало-мальски.
  
   ***
   К вечеру, на свой страх, решили-таки развести огонь. Одежда почти высохла за время беготни по лесу, но все изрядно замёрзли, да и поесть не мешало...
  Афгар лесом вернулся к берегу. Если погоня есть, глупо было бы надеяться, что их следов не заметят. Хотя Лан, едва выбрались на берег, дал право ему самому выбирать дороги, но охотник не мог поручиться, что по ту сторону правды не окажется более шустрого умельца. Высадили на берег не больше десятка воинов.
  "Больше и не нужно". - Усмехнулся наёмник про себя. Покуда он кружил по лесу, муть, прочно поселившаяся в голове от самых перевалов, не особо ощущалась. Но сейчас накатила с новой силой, и мир вдруг разом утратил привычные краски. Перед глазами завертелись тёмные точки, успев проклясть внезапно привязавшуюся хворь, охотник упал на траву, уткнувшись лицом в мокрые от вечерней росы листья, и потерял сознание...
  А когда ощущение реальности вернулось, Афгар явственно услышал знакомый голос.
  - Я не в праве больше защищать тебя.
  Приглядевшись, охотник различил дымно колыхающееся в воздухе очертание своего собеседника.
  - Не напомнишь, когда я просил тебя о защите!? - спросил он, собственный охрипший голос резанул слух и наёмник раздраженно поморщился.
  - Тем более, ты должен радоваться, что моя дочь здесь. - Дух явственно усмехнулся. И словно опомнившись, бесстрастно продолжил - На этой земле Рэийя в опасности и даже моей силы не хватит, чтоб обезопасить её. Дай мне слово, что позаботишься о Рэй.
  - Слово!? - бешеная ярость мгновенно подняла его на ноги. - Задуши тебя Мгла! Тебя и твою дочь в придачу! Я тебе больше ни чего не должен, возьми следопыта ей в поводыри!
  - Достаточно. - Дух поднял призрачную руку - Прощай, охотник Распадка, младший сын воеводы Астарга.
  - Катись вместе с ним в бездну! - отчеканил Афгар.
  Дух Белого волка растворился в холодном вечернем воздухе. Наёмника одолела тупая сонливость, мир с подбирающейся к лесу тьмой, мохнатыми ветвями, тускло светящейся, едва выплывшей на небо, луной, поплыл перед глазами. Но скоро сквозь расслабляющую дурноту пробилась боль - давно залеченную силой волчьего духа рану противно зажгло, перехватило дыхание. В сознании замелькали бесконечные коридоры тёмной крепости, лица вербовщиков, требующих принести клятву верности властелину Сарзаса. Афгар стиснул зубы, чтоб не заорать. Перед глазами услужливо заколыхалась багровая пелена, обещающая спасительное беспамятство. Но он, назло себе, выцарапывался из его лап, ныряя в омут парализующего, засасывающего как трясина морока, выдравшего из памяти всё то, что охотник давно позабыл...
  - Эй! Что случилось? - знакомый голос настойчиво звал его, отгоняя липкую дурь. Наёмник не мог понять слов, различая лишь настороженную интонацию. - Афгар?
  Чья-то горячая ладонь коснулась щеки, и охотник с трудом заставил себя открыть глаза. Тайер.
  - Что с тобой? - нетерпеливо спросила девушка уже на распадском. Но он, недоумённо моргая, таращился на неё как на новую ипостась Хозяйки Мглы.
  - Тьма тебе в душу, ты меня слышишь?!
  - Слышу. - Медленно ответил Афгар, постепенно вспоминая, как оказался тут и что клятый дух, наконец, канул во мрак.
  - Чего орал-то? - нахмурилась Тайер, оглядываясь по сторонам.
  - Не знаю. - Охотник мотнул головой.
  Тайер поспешно встала и подала ему руку, усмехнувшись, Афгар ухватился за её ладонь.
  - Идём. - Сказала светлинка, когда он поднялся на ноги.
  Наёмник ещё раз помотал головой, стряхивая остатки оцепенения и лесной мусор, вытянул из петель на рубашке порванный шнурок, не глядя связал половинки вместе и обмотал вокруг запястья.
  - Убрался твой защитник, как тьмою запахло? - разглядывая его, сообразила девушка. Охотник сперва удивился подобной проницательности, но после понял, что большого ума тут не требуется - он больше не видел в темноте, а значит, и глаза не светились.
  - Или не рад, что отвязался. Лан говорил, ты не доволен подобным защитником...
  Афгар пожал плечами.
  - Хорошо бы он, убираясь, не пытался вытянуть из меня обещание оберегать его дочь!
  - Да она в своих Перевалах и так неуязвима будет! Чего ещё надо? - удивилась Тайер. - Зато ты теперь как бы простой смертный.
  - Не особенно радует на пути в лапы "коршунов".
  - Охотник, я, было, подумала, что твой поганый язык - наследство от Ярмаша.
  - От него могли достаться разве что блохи. - Брезгливо покривился охотник.
  - Не ради них ли ты помогал ему от бараголовцев скрываться? - усмехнулась светлинка.
  - Тогда я был обязан Белому волку жизнью. - Нехотя ответил он...
  
   ***
  На этом берегу когда-то стоял лес. Теперь поваленные неизвестно каким ненастьем деревья догнивали свой век непроходимым буреломом. Ни о каких тропах и мыслить было нельзя, приходилось продираться сквозь ветви, не смотря на немыслимый треск. Следов живого не было, хотя, похоже, и не водилось тут ни каких тварей кроме змей. Вел осторожно ступал по куцей, побитой морозцем траве, местами переходящей в сплошные заросли мха. Стоило наступить на него, как нога проваливалась по щиколотку, утопая в древесной трухе. Да ещё откуда-то сверху за шиворот сыпалась сухая хвоя да ошмётки мёртвой хвои. Неумолимое приближение зимы с каждым днем сильнее остужало воздух. Лан легко пробирался через завалы. Остальные спутники были не столь ловки, но всё же не отставали. Страж и охотник время от времени перебрасывались ехидными замечаниями и, по мнению Велдара, оскорбительными шутками. Тайер споткнулась, оцарапала ладонь и зашипела ошпаренной кошкой, поминая великую Мглу. Рэй привычно покачала головой по поводу неподобающих выражений, на кои мастерица была наёмница...
  
   ***
   К полудню третьего дня, разнообразия ради, тропа темной земли вывела путников к усыпанной камнями равнине. Гладкие валуны беспорядочно лежали на земле или громоздились причудливыми грудами, словно уложенные неумелой рукой какого-то великана. Следопыт настороженно оглядывал равнину, всматривался в дорожную пыль под ногами. Тропа была старая, и ни каких следов на ней не осталось. Остальные наёмники так же замедлили шаг, повинуясь непонятному ощущению близкой опасности. Афгар присел на корточки, высматривая что-то среди светло-бурых камней, казавшихся, стоявшему рядом, Велу абсолютно одинаковыми.
  - Почему-то не верится мне, что бараголорвцы идут за нами следом. - Сощурившись против солнца, охотник глядел вдаль. Там, насколько хватало глаз, тянулись пыльные каменные завалы. - Похоже, они просто ждут нас где-то по дороге...
  Лан присел рядом с ним, так же пристально вглядываясь в голубеющий меж навалами горизонт.
  - Хорошо бы ты всё-таки ошибался...
  
   ***
   С трудом переставляя ноги, Рэй брела по тропке вслед за светлинцами. Надежда достойно отомстить виновнику гибели Белого волка таяла с каждым днем. Она справедливо полагала, что пославший её отца на заведомую смерть и должен искупить вину кровью. У Ярмаша не родилось сыновей, а бросить вызов мужчине она не могла. Наёмники искали его невесту... это ли не месть? Убить её в расплату! Да только что тогда изменится? Отец убит, а Рехату останется жить, справедливости всё равно не будет. Невесёлые размышления рыжей прервал неожиданный толчок в плечо.
  - Прячься!
   Рэй не переспрашивая, нырнула за огромный каменный осколок, потрескавшийся от времени и непогоды, (подобных гранитных исполинов тут было множество) и затаилась.
  
   ***
   Охотник оказался прав, "коршуны" словно знали, куда направятся чужаки. Когда, сидевший на плече Афгара, ястреб взвился в небо, тот остановился. Птица сделала круг над каменными изваяниями, торчащими у края поляны, оттуда в Дахара полетела стрела, но он летел высоко и остался невредим.
  - Язык у тебя и впрямь поганый. - Заметила Тайер, оглянувшись на охотника.
  Бараголовцев было двенадцать. Не самых глупых, раз с ходу сообразили, что перед ними именно наёмники. И раз так, то идут во владения, а не к Болотам и, тем более, не в Горячие Озёра. И ждали и возле переправы. Остальные с Коршуна, конечно, вернутся в крепость, а значит и Барагол вскорости узнает о чужеземцах. Лан толкнул зазевавшуюся Рэй за камни и вытащил меч - бой неизбежен.
  
   ***
   Рэй прижалась спиной к камню и со страхом ожидала, когда стихнет звон оружия и крики у тропы. А потом набралась смелости выглянуть из своего укрытия. А выглянув, уже не могла отвести взгляда от происходящего. Неразличимые на своих и чужих силуэты не вызывали у бывшей смотрительницы ни какого страха. Рыжая ни когда не видела настоящего, не потешного, как на старой площади в родном поселке, боя. Когда наградой остаётся жизнь и не оставляют пощады слабому, когда проливается кровь, брызгами пятная лица и одежду.
  Это было страшно, но девчонка видела лишь свой страх - быть обнаруженной, покуда не разглядела среди пыльно-коричневых одеяний воинов Сарзаса светлую куртку Тайер. И с той поры неотрывно следила за, уворачивающейся от выпадов противника, светлинкой. Наёмница пропустила удар, почти сбивший её с ног, неожиданно для соперника резко выпрямилась, шагнула ему навстречу и в сторону. Тускло блеснуло острие меча, брызнула кровь и Рэй в ужасе заорала, обнаружив себя. Чья-то лапа в жесткой перчатке сгребла её за волосы, перед лицом мелькнуло лезвие клинка...
  Мгновение спустя головорез рухнул на колени, обхватив слабеющими пальцами костяную рукоятку лановского ножа. Рэй вновь заорала и бросилась бежать. Кто-то, кажется, Вел, поймал рыжую за руку и потащил за собой через какие-то колючие заросли, хватающие за одежду всеми ветками.
  Бежали они долго, Рэй не видела дороги - ветки хлестали по лицу. Неожиданно заросли кончились, вдалеке замаячили покрытые серой пылью развалины. Собрав остатки сил, беглецы заспешили туда. Видимо когда-то давно эти развалины были городской стеной, теперь же на её остатках росла трава и молодые деревца. Камни, оставшиеся от неведомого города, покрывал ржавый мох и мерзкого вида седая плесень. Рыжая не помнила, как ей удалось забраться по обломкам и оказаться по другую сторону стены. Спустя время их нагнал Талас, легко пробежав по стене, он спрыгнул на землю, подняв столб пыли.
  - Как это вы не заблудились? - Улыбнулся северянин растерянно моргающей Рэй и Велдару, что с зелёным лицом полулежал на земле, задыхаясь и надсадно кашляя от долгого бега. Страж уселся под стену, обляпанную лохмотьями мха, правое плечо его было наспех перевязано, прямо поверх куртки. Из-под повязки сочилась кровь, а Талас, запрокинув голову, подставив покрытое пылью и царапинами лицо выглянувшему, уже холодному солнцу, улыбался. Осыпав его каменной крошкой, сверху скатилась Тайер.
  - Живы? - деловито осведомилась она, стаскивая порванную куртку.
  - В основном - да. - Кивнул северянин, разглядывая разрубленную тетиву своего лука. Потом вытянул из-за голенища сапога нож и срезал обрывки.
  Наставник появился совсем с другой стороны, он сильно хромал и, видимо, отыскал более лёгкий путь.
  - Афгара до сих пор нет? - скользнув взглядом по попутчикам, уточнил Лан.
  Тайер и страж переглянулись, Вел, вскочивший было на помощь учителю, плюхнулся обратно на камень, ударился локтем и взвыл. Наёмница неодобрительно глянула на него. Мальчишке стало стыдно, он раздраженно тряхнул головой, мокрые от пота волосы прилипли к лицу. Парень отбросил их рукой, от грязной ладони на щеках остались полосы и Тайер, наблюдавшая за его мучениями, сочувственно улыбнулась.
  Вопреки опасениям следопыта, Афгар нагнал их, когда солнце повернуло на запад, серо-зелёными бликами отражаясь от гранитных стен бывшего укрепления, маячившего у горизонта. Вел заметил на их фоне расплывчатую тень и шарахнулся со своего камня, обрушив изъеденные сыростью и временем остатки стены.
  - Где тебя носило? - прищурился наставник, едва завидя его.
  Охотник не ответил, сев рядом с Велдаром на камень и некоторое время просто сидел, закрыв лицо руками. Потом сказал:
  - Коршуны на пути к переправе. - Голос наёмника был чужой, хриплый - Дорога в город нам заказана...
  Лан устало вздохнул. Чего-то подобного он, впрочем, и ожидал.
  - Хватит сидеть. Раз нет пути через переправу, пойдем к Горячим озерам.
  - Зачем? - Талас, успевший заменить тетиву, поднялся на ноги.
  - Скоро ляжет снег... - невпопад, думая о чем-то совсем ином, сказал наставник.
  Отупело сидевшего мальчишку, кто-то дёрнул за ворот, охотник подал ему оброненный нож. Вел молча кивнул, благодаря. Лицо и одежда Афгара были разукрашены грязно-бурыми полосами и пятнами. Он, кажется, был ранен - рубаха разорвана на боку, вокруг тёмным пятном засохла кровь. На руках наёмника были глубокие царапины и такие же грязные полосы, что и на лице. Велдар и сам лишь недавно избавился от таких же отметин, получил он их, сорвавшись со склона на перевале...
  Мальчишка поспешно отвёл взгляд, чтобы избежать очередной порции ехидства, которым распадский в последнее время, словно сорвавшись с цепи, отвечал на любой вопрос.
  - Не приглянулся ты Горному хозяину. - Ничуть не опасаясь этого, ухмыльнулась Тайер, так же разглядывая попутчика.
  - Или, наоборот... - с улыбкой прибавил Талас.
  - Провалитесь вы оба! - огрызнулся Афгар. Впрочем, вышло не слишком убедительно, скорее устало, нежели зло.
  
  
  
   Глава VII "Горячие озёра".
  
   Вода в реке была грязная, словно кто-то специально поднял со дна всю, лежавшую там не один век, муть. Далеко на западе поток вшибался в скалу, разветвляясь на три рукава, огибающие её тушу, залитую брызгами воды и пены. Эта коричневая пена плыла по течению, оседая на отмелях и свесившихся до воды ветвях деревьев. Через поток тянулась цепочка камней - всё, что осталось от моста, разрушенного временем и непобедимой водой.
  По этим камням можно было перебраться на противоположный берег, но рискуя, однако, свалиться и окунуться с головой. Вел, следом за Афгаром, ступил на скользкие камни и, удивляясь самому себе, достаточно быстро одолел переход, ни разу даже не поскользнувшись. Остальные наёмники были уже на середине, когда над плечом, шедшего последним, Таласа просвистела стрела. Следом ещё одна, страж нырнул в воду. Лучник прятался в зарослях на берегу, но охотник всё же выстрелил наугад. И видимо не промахнулся. Талас вынырнул у берега и, легко вскарабкавшись по торчащей из воды коряжине, вылез из реки. И теперь выжимая волосы, северянин клял неизвестного стрелка так, что Велу хотелось заткнуть уши.
  
   ***
   Утро тёмной земли встретило пришельцев снегом. Афгар зажмурился - солнечные лучи, отраженные от снежных кристалликов, хлестанули по глазам и обожгли до слез. Охотник вытер их рукавом и, прищурившись, оглядел припорошенные снегом камни. Снег конечно ещё растает, но даже если наёмникам посчастливится добраться в город и найти эту девку, обратно, до того как станет лёд на реке границ, вернуться не получится. Три месяца на землях Барагола не сможет продержаться даже он, а уж с двумя безмозглыми "хвостами" им подавно не выжить.
  - Афгар! - окликнул страж. Охотник обернулся, вскидывая руку, чтобы отбить летящий в него снежок.
  - Какой нечистый тебя турнул? - огрызнулся наёмник.
  - Возвращаемся, а то Лан, небось, свою шкуру два раза переодел, пока ты снегом любуешься. - Талас сгрёб с подвернувшегося камня снег и скатал очередной снаряд.
  - Поглядим, чего ты делать станешь, если мы тут застрянем на ползимы. От сарзасских крыс таким оружием не отобьешься. - Проворчал охотник и нехотя побрёл по припорошенной снегом жухлой травке. Северянин откусил кусочек от подтаявшего снежка, поморщился и швырнул им в высохшее добела дерево. А хотелось - в спину распадского... только без толку - всё одно увернется...
  - Подожди! - страж нагнал охотника и зашагал рядом - Ты знаешь, что за земля этот Край горячих озёр?
  - Говорят, там не бывает зимы. - Пожал плечами Афгар. А что он мог ещё сказать, если и впрямь лишь это слышал о таинственном городе на землях Сарзаса. Распадок был далеко отсюда и там не слыхивали о подобной диковинке. В войске Барагола жителей этой земли не было, хотя встречались даже светлинцы. Горячие озёра жили в вечной обороне, власть Владыки в городе не признавали, а он отчего-то не покушался на эти земли. Может от того, что богатств и сокровищ, кроме кипящих озёр, в том краю не было. А люди жили за счёт ремесла да торговли.
  - Как не бывает? - меж тем подивился северянин. У него на родине добрую половину года лежал снег.
  - Кажется, из-за этих озёр и не бывает. Не знаю.
  - Какие вы здесь дикие. Житель тёмных земель и не знаешь что под носом. - Ухмыльнулся Талас, стараясь уцепить наёмника.
  - Талас, заткнись. - Предупредил охотник - отвечать на язвительные замечания попутчика, явно вставшего не с нужной ноги, не хотелось. Страж мстил за ранний подъём и не обязательную вылазку на берег, на поиски отряда "коршунов". Те же словно растворились в воздухе...
  - Лан обмолвился, что собирается податься туда. - Продолжал, словно не расслышав грубости, северянин.
  - Можно подумать нас там ждут. - Мрачно заметил Афгар. Если у старого филина в городе не найдётся знакомых, болтаться его голове на воротах, нравы в здешних границах были суровые.
  - Раз уж проводнику помог даже сморчок-каларн, - Словно услышав его мысли, сказал тот. - То и тут, глядишь, помощники сыщутся.
  - Ну да. - Фыркнул распадский.
  Громкий треск в зарослях заставил путников остановиться. Рыжий заяц выскочил прямо перед ними и, не обращая внимания на людей, пронёсся мимо.
  - Что за ... - выругался охотник. Ястреб метнулся к хозяину, а затем с пронзительным криком взвился в небо. Поднявшийся ветер заставил Таласа насторожиться: мечущееся в ужасе зверьё и вихрь, сбивающий с ног...
  - Поганая душа! - понял страж.
  Афгар и сам догадался, разглядев у горизонта мутную сероватую тучу, наполнившую воздух дымной вонью.
  - Надо уходить, пока она сюда не добралась! - он нырнул в заросли молодого сосняка и, уворачиваясь от хлещущих в лицо лап, побежал вниз по склону. Талас, ещё раз оглянувшись на распадающуюся клоками тучу, прыгнул следом...
  - Охотник! - подобной грубости страж себе не позволял ни когда и, не зависимо от отношений, звал всех по именам. Но сейчас, стоило вспомнить, как разлетались от удара огненных шаров каменные глыбы на Проклятом перевале, вежливость куда-то испарилась. - Надо к лагерю!
  - Не нужно. - Отрезал Афгар - Он потащится за нами - здесь его земля.
  Талас спрыгнул в яму под вывернутым с корнем деревом, следом скатился и охотник.
  - Хочешь сказать, душа эта может и подождать, покуда мы сами выйдем? - северянин выглянул между высохшими корнями выворотня. Афгар рванул попутчика за куртку, стаскивая вниз.
  - Не высовывайся - услышит! Не шевелись. - Посоветовал он - И постарайся не дышать.
  Талас недовольно оглянулся.
  - Не могу понять, мы бродим по его земле без малого месяц, причем эта дымная пакость знает - мы чужаки, но не пытается нас уничтожить. - Задумчиво рассуждал страж, покуда его товарищ по несчастью глядел на затянутое сиреневыми тучами небо.
  - А на перевале это такая шутка была, вроде ваших пограничных. - Съехидничал наёмник.
  - На перевале нас можно было изжарить как поросят, кто бы захотел. - Не унимался тот - Но она пропустила.
  - Может, приказа не было... - пожал плечами Афгар - Или она, душа эта, лишь границы обходит.
  - Границы!? В Руалда-Йан? - северянин недоверчиво глянул на таращившегося в небо охотника. Всё что просилось на язык, к случаю явно не подходило - драться с ним сейчас было бы некстати. Но надо ли говорить, что хотелось от души съездить по невозмутимой роже.
  - Может это и не Барагола душа. - Вздохнул, наконец, тот.
  Брови стража поползли вверх.
  - Надо думать Нардала? - усмехнулся он.
  - Думай. - Фыркнул охотник - Я никогда раньше этого призрака не встречал. Он стал гулять по здешним землям после становления границ, после окончания войны.
  - И все немедленно решили, что чудит владыка города. - Сообразил Талас.
  - Кто его знает, он или ещё какой не угомонившийся дух. Не думаю, что жрецы с перевала стали бы терпеть, что правитель Сарзаса таскается у них под носом.
  - Если бы там таскался он сам. - Скривился северянин - Перед ним дорогу мели. А вот душе запросто могли бы хлестануть бадью какой-нибудь магической дряни за шиворот.
  Над лесом угрожающе завыл ветер, скручивая спиралью остатки травы растущей по краям их убежища и подхватывая мокрые от подтаявшего снега листья. Красноватый, наполненный горячей липкой массой, шар ударил в торчащие над ямой корни. Наёмников, сползших на самое её дно, присыпало землей пополам с древесным крошевом. В воздухе запахло гарью, а призрак, распавшись на прозрачные клочья, растаял, словно его не было.
  - Чтоб ты провалилась до самой бездны! - процедил охотник, вытряхивая из волос землю и мелкие щепки - Слепая тварь!
  - Хорошо, что слепая... - отозвался страж, безуспешно пытаясь остановить кровь, хлеставшую из глубокого пореза над бровью.
  Афгар огляделся вокруг, сорвал с низенького, оставшегося зеленым не смотря на морозы, куста горсть мелких липких листочков вместе с хрупкими ветками.
  - Разжуй и приложи к ране. - Посоветовал он - Потом умоешься где-нибудь.
  - Мгла тебе в провожатые, лекарь. - От души высказался северянин, вытирая лицо стянутым на ладонь рукавом.
  
   ***
   Возвратившись к тропе, что вела к лагерю, Афгар настороженно прислушался. Шаги впереди он мог угадать и лишившись звериного чутья... Наёмник поймал за плечо Таласа, кивком показывая направление, откуда слышался шум. Страж кивнул и исчез в зарослях дикого ореха, что стеной стояли недалеко от тропы. Охотник, стараясь ступать как можно тише, пошел дальше, на ходу вынимая оружие.
  - Стой! - не заставив долго ждать, перед наёмником возникла троица в тёмных кольчугах. Двое были вооружены не слабыми сарзасскими луками, третий держал ладонь на витой рукояти меча. Афгар был готов увидеть смуглые рожи головорезов с Коршуна, но это, похоже, были какие-то местные жители. Лук он оставил в лагере, (возвратиться собирались до рассвета) в темноте от него теперь толку ни какого. От меча, под прицелом двух лучников, тоже пользы не чего ждать. Хотя, хотели бы убить, давно убили, а раз так, охотник со звоном вернул клинок в ножны.
  - Ты что здесь позабыл? - спросил предводитель, светловолосый, с побитой сединой бородой, воин.
  Говорил он на сарзасском, странно коверкая слова, но такого выговора Афгар припомнить не мог.
  
   ***
   Мархал присматривался к пойманному его ребятами голодранцу: по виду не из Сарзаса, но судя по цвету глаз и резким чертам лица, принадлежал он к распадскому племени. И явно не к простолюдинам - слишком уж высокий рост и смуглая кожа, и презрительный ледяной взгляд. Земли Распадка уж больше десятилетия под властью Барагола, сам город стёрли с лица земли, а всех кто отказался подчиниться перебили. Выходит этот молодец тоже из шайки следопыта.
  "Всё не угомонится старый хапуга. - Мысленно плюнул Мархал - Ещё и помощников заимел".
  - Ты меня понимаешь? - не дождавшись ответа, спросил дозорный. Язык соседних земель он знал скверно. Парень усмехнулся, стрельнув глазами в сторону лучников. Старшина хмыкнул, как же, стоит ослабить тетиву, щенок исчезнет. А искать распадских в лесу - гиблое дело.
  - Ну, раз так, придется в крепость тебя вести.
  - Веди. - Ответил, наконец, наёмник. Голос у него был хрипловатый и без всякого намёка на выговор охотничьего края - Если получится.
  - Не боишься? - ухмыльнулся дозорный.
  - Мне всё равно. - Тёмная бровь парня ехидно изогнулась.
  - Шагай раз так! - скомандовал Мархал. Едва тот нехотя шагнул на глинистую тропу, за спиной старшины хрустнули ветви орешника, мгновенно обернувшись, один из лучников выстрелил на звук. А второй кувыркнулся на землю, получив пинок от пленника, который тут же исчез в зарослях.
  Выдрав из вороха листьев растяпу-лучника, Мархал съездил ему по зубам. Второй дозорный скрылся в лесу, в надежде нагнать беглеца.
  
   ***
   Поселение Горячие озёра стояло на берегах сразу двух озёр. Одно, вытянутое полумесяцем, пересекала почти пополам каменная коса, другое - окружали зеленоватые глыбы гранита, изъеденные щербатыми трещинами. Несколько раз на дню голубовато-прозрачная поверхность озёр расходилась кругами, выбрасывая на поверхность радужные пузырьки. Потом вскипала ключом, швыряя во все стороны струи обжигающей воды. Постепенно успокаиваясь, озёра остывали, чтобы на рассвете или закате вскипеть вновь, заволакивая паром прибрежные дома и чёрные горбы тянущихся у горизонта гор.
  В город наёмников привели дозорные, на которых наткнулся в лесу Вел. Не смотря на заверения Лана, рьяные молодцы отобрали оружие и приволокли к старшине. Мархал не изменился, словно с их последней встречи и не прошло уймы лет. Увидав гостей, он расплылся в улыбке.
  - Лан! Уж не думал, что тебя вновь занесёт в наш край.
  - Сам бы не смел предположить, что вновь попаду сюда в качестве преступника. - Ответил следопыт.
  - Отпустите. - Приказал старшина дозорным. И вновь обратился к проводнику - Прости, не спокойно у нас, как всегда. Странные у тебя нынче ребята, не наёмники ведь.
  - Среди тех, что видишь, наёмник лишь она. - Лан кивнул на, застёгивающую ремень, возвращённых дозорными ножен, Тайер.
  - Лук верни! - приказала она молодому воину. Мархал поднял брови и кивнул:
  - Отдай.
  - Ещё двое моих людей остались в лесу.
  - Вечерний дозор их не упустит. - Усмехнулся старшина.
  - Кабы твой дозор в дураках не остался. - Прищурилась светлинка, старшина не пришелся ей к душе.
  - Она права. - Вздохнул следопыт - Возьмешь её с собой? А то я своих знаю ... натворят беды.
  - Женщине не место в дозоре. - Отрезал Мархал, равнодушно глянув на девушку.
  - Как хочешь. - Презрительно фыркнула та, от души надеясь на верность Лановского предсказания - Везения тебе.
  
   ***
   Отказавшись остановиться на постоялом дворе, Лан отправился к дому местной знахарки, что стоял на берегу, прямо у воды.
  - Как она тут до сих пор не сварилась! - фыркнула Тайер.
  Следопыт неодобрительно покосился на неё, но ни чего не сказал, зная, что наёмницу сейчас лучше не трогать - она кипела от злости не хуже тех озёр. Вскоре Велдар разглядел появившуюся на ступенях невысокую фигуру. Увидав гостей, знахарка не спеша спустилась им навстречу. Одета она была в пёстрое платье с болтающимися на поясе беличьими хвостами, седые волосы старухи перетягивала красная повязка, с которой свисал такой же хвост.
  - Лан! - улыбнулась бабка - Добрых путей тебе, следопыт!
  - И тебе здравствовать. Как видишь, Нарга, вновь я здесь.
  - Не самое плохое место в сарзасском владении. Замок по-прежнему не властен над нашей землёй. - Почти радостно сообщила знахарка, цепким взглядом изучая попутчиков проводника.
  - Что немало радует нас. - Через силу улыбнулась Тайер.
  - Нарга, это - Тайер, наёмница из Светлой. - Спохватившись, он представил знахарке остальных - Вел - мой ученик и Рэй с Перевалов Дальнего хребта.
  - Я знаю, тут новости разлетаются быстрее ветра. - Старуха вновь улыбнулась - Что ж, наёмники Светлой, будьте моими гостями.
  
   ***
   Рэй с опаской косилась на старуху, рассказывающую наставнику местные новости. Лан, слушая бабку, улыбался. Велдару же она казалась странной: живет на отшибе, в разваливающейся от сырости халупе, достатком тут даже и не пахнет. Зато пахнет пылью и погорклыми травами. В Светлой настоящих знахарей ценили на вес золота, от того редко кто из них жил за пределами города. А ежели кто и жил, как Лан, так платы за зелья и лечение хватило бы на постройку нового дома. С Легиона, из-за недружественных отношений с магистрессой, наставник брал двойную цену, а какую-нибудь одинокую старуху мог обеспечить зельями бесплатно. Да кто их разберет местные законы, вдруг у них тут не принято брать плату с недужных. Вел слышал, что в некоторых городах это настрого запрещено. Мальчишка покосился на Тайер - наёмница сидела с ногами нам лавке и, презрительно подняв бровь, слушала, как проводник рассказывает старухе о наследнице и их путешествии. Знахарка, поймав её колючий взгляд, сказала:
  - Не бойся, девочка, наш город лучшее место, где вы можете сейчас укрыться.
  - Я доверяю выбору проводника. - Сквозь зубы ответила девушка.
  - Дочери Первых Мудрых не пристало лгать. - С улыбкой укорила её Нарга.
  - Для знахарки ты слишком болтлива, госпожа. - Наёмница спрыгнула с лавки и, прихватив свою куртку, бахнула расшатанной дверью. Вел проводил её взглядом и оглянулся на наставника. Тот словно не заметил грубости светлинки, да и бабка не особенно оскорбилась. Разговор тек своим чередом, Нарга была рада гостям, видно все же не часто сюда заглядывают люди - решил Велдар.
  Тайер не возвращалась. Она метала молнии от самых городских ворот, и замечание знахарки стало последней каплей. Интересно, что подумает старшина, если наёмница улизнет из города - деревянные стены ей не помеха...
  Мальчишка вышел на улицу, широкий двор старухи был пуст. На подгнившей огородке крыльца висела куртка Тайер и колчан. Лук светлинки остался в доме. Мальчишка загнул такую брань, что сам испугался своих знаний. Без сомнений девушке ушла в город! Дорогу он знал не особенно, но блудить тут негде. С этими мыслями Вел зашагал по пыльной дорожке к воротам.
  
   ***
  Мархала разбудил молодой воин, что нес нынче дозор на вышке.
  - Старшина, там двое чужаков у ворот, тебя требуют... - завопил с порога парень, как звать его дозорный старшина не помнил.
  - Вон гоните! - рявкнул спросонья Мархал. По дороге на службу, он заходил к старосте, тот выставил плетенку вина, после которого у старшины мутилось в голове.
  - Старшина, они Ластара убить грозятся. - Развел руками дозорный.
  - Собачий хвост тебе на охранку*! Раньше не мог сказать! - Мархал хватил парня по загривку. Бранясь на чем свет стоит, он вытолкал дозорного вон и, продолжая чихвостить его на все бока, заспешил к воротам.
  Как и ожидал старшина, за воротами обнаружился давешний наёмник и еще один, белобрысый, державший за ворот Ластара - пропавшего лучника, что с рассветом собирались искать.
  - Ну, здравствуй, распадский. - Кивнул охотнику Мархал. Не ожидал он, что они решат сами в город явиться.
  - Здравствуй. - Сквозь зубы ответил наёмник. - Ворота откроешь?
  Белобрысый покосился на напарника, и подтолкнул Ластара вперед.
  - Чего позабыли в городе-то? - разглядывая побитую физиономию своего воина, поинтересовался дозорный.
  - У вас наш проводник. - Нахмурил брови второй наёмник - Его имя Лан.
   Мархал довольно улыбнулся, значит, эти ребята оказались честнее прошлых, тех, что бросили следопыта подыхать на берегу Восточного озера. Морду Ластару чужаки попортили не слабо, да не в том суть. Пускать нечестивцев в город старшине ой как не хотелось, а не пусти, наделают беды.
  Им от "животорговцев" покоя нет, а тут ещё эти колоброды. А впусти - с дозорными не перелаешься...
  "Ладно, всё одно деваться им не куда, небось, не убьют ни кого". - Рассудил старшина.
  - Входите. - Махнул рукой Мархал - Оружие отдайте, мне покуда повода нет, вам верить.
  Наёмники молча разоружились. Перехватив диковатый взгляд распадского, дозорный покривился: "Вот собачье племя. Выродок одним взглядом под вечный камень* загонит!"
  С лица второго чужака не сходила презрительная усмешка, словно тот делал ему, старшине дозора, великое одолжение.
  "Попадитесь только, это вам не по лесам таскаться, взвоете..."
  
   ***
   - Эй, ты куда это собрался? - окликнула мальчишку Тайер, когда он уже скинул тяжёлую щеколду калитки. Испуганно обернувшись, Вел увидел наёмницу на крыше. Девушка лежала на нагретых за день солнцем досках и, подперев голову кулаком, смотрела вниз.
  - Я уж было думал, ты в город подалась... - сказал Велдар.
  - Я и собиралась. - Девушка поднялась на ноги - Дахар!
  На её вытянутую руку сел ястреб. Мальчишка молча смотрел на птицу, не зная, что и думать. Тайер пересадила ястреба на плечо и спрыгнула на землю.
  - Надо Лану сказать, а то кто знает, что там, у дозорного пса на уме... - толкнув дверь, она впустила птицу в дом...
  
  
  
  Глава VIII "Каменная равнина".
  
   Холодный туман непроглядным полотном стелился по каменистой равнине, оставляя на пыльных камнях сырые пятна росы, из-за гор тянуло сыроватым ветром. Предстоящий день обещал быть промозглым, как и любой осенний день в этих краях. Дорога по безлесой равнине была не самой легкой и наёмники совсем не далеко ушли от гостеприимного города. Обернувшись, Велдар видел у горизонта клубы пара, поднимающиеся над большим Восточным озером. Мальчишка остановился и, с непонятной тоской, долго смотрел на этот прощальный привет диковинной земли. Впавшего в оцепенение Вела, толкнул в спину шедший позади охотник. Он безуспешно уговаривал Лана повременить и задержаться в Горячих озёрах хотя бы на день, но следопыт оказался непреклонен. После ссоры с проводником Афгар вновь умолк и не реагировал даже на язвительные подначки Таласа. Ястреб, словно чувствуя настроение хозяина, нахохлившись, сидел у него на плече...
  
   ***
   Вечером, остановившись на ночлег, наёмники без обычных перепалок занялись своими делами. Тайер вдруг взялась разводить огонь и даже сложила из камней некое подобие очага. Готовить девушка не умела и не пыталась, поэтому остаток вечера просидела на камне, наблюдая как Вел и Рэй варят нехитрую похлебку.
  Когда пришла очередь Велдара нести караул, Таласу не пришлось его будить - мальчишка не спал, всю ночь он таращился в мутное небо и так и не смог сомкнуть глаз в предчувствии неотвратимо подступающего ледяного дыхания близкой опасности. Подбросив веток в огонь и укутавшись в плащ, паренек притулился у костра. Спать по-прежнему не хотелось. В полумраке осеннего рассвета плыли размытые, словно мираж, силуэты далеких скал. Здесь почти не было травы, не встречались большие деревья. Всюду лишь бесконечные камни, слой пыли на которых, как видно, не тревожим ни кем со времен Нардала.
  "Тёмная земля". - Усмехнулся Вел. Куда девалась вся красота, отводившая глаза раньше? Поганое место... - "Вот отсюда, от этих пыльно-коричневых равнин и начнутся настоящие опасности". - Подумал мальчишка. И удивился, не почувствовав привычной дрожи в душе. Лишь отстранённость и готовность встретить их бок о бок с наёмниками Светлой...
  Тряхнув головой, Вел попробовал отогнать невесёлые мысли. Сквозь туман пробился первый тусклый лучик предзимнего рассвета. Разгорелись, брошенные в костер ветки. Бесшумной тенью взлетел Дахар. Захрустели камешки под подошвой тайеровских сапог - она отправилась за водой, прихватив стоявший у огня котелок. Велдар поёжился, сырость тумана опала на землю - камни блестели на солнце всеми оттенками коричневого, так, что он невольно залюбовался. И испуганно вздрогнул, впервые за последние два дня, услышав голос охотника, посылавшего кому-то гневное проклятье. Тайер, кому же ещё, обернувшись, понял парень. И прикусил губу, чтобы не рассмеяться, потому что наёмница, в ответ на это проклятье, плеснула Афгару в лицо принесённой водой. Осёкшись на полуслове тот ошалело уставился на неё и согнувшегося от смеха Таласа. Потом дёрнул посудину из рук, не ожидавшей такого поворота, Тайер и окатил остатками воды злорадствующего стража. Мальчишка, ожидавший от охотника более разрушительных действий, с облегчением рассмеялся.
  - Озверел!!? - отряхиваясь, возмутился страж - Холодно, если ты не заметил!!
  - Что я слышу!? - ехидно поднял брови наёмник - Северный страж боится замёрзнуть?!
  Северянин нахмурил брови, но потом расхохотался и хлопнул Афгара по плечу. Следопыт, разбуженный не должным переполохом в лагере, хмуро оглядел своих попутчиков и лишь молча покачал головой.
  
   ***
   Лиственный лесок, в котором наёмники могли бы скрыться, если не от погони, так хотя бы от ляпающего с небес мокрого снега, был ещё в дне пути от равнины.
  - Если с той поры, как я бывал тут, он не сгинул. - Хмуро сказал Афгар, разом развеяв надежды путников. Не чувствовавших себя спокойно на равнине, постоянно ощущая спиной колючий морок вражеского взгляда. Следов погони давно не было, но коршуны ненадолго потеряли их след. На этой клятой равнине пара дней форы - бесполезный подарок.
  - Случись чего, и спрятаться для удачного выстрела негде... - посетовал Талас. Лан, не оглянувшись на попутчиков, лишь ускорил шаг.
  
   ***
   Велдару вновь не спалось. Разговорившийся не к месту Афгар поведал светлинцам о том, как готовят воинов в замке Барагола. Ни одному наёмнику не тягаться с этими воинами. Это совсем не те головорезы, что шныряли по приграничным землям и грабили города. В границе Сарзаса путников поджидали отлично выученные бойцы. И все, кроме Велдара, конечно же, понимали это...
  Мелким бисером мельтешили искры тухнущего костра; ночь была холодной. Плащи на куцем меху, которые удалось достать в городе, не особенно защищали от слякотной сырости, что властвовала в этих краях. У огня сидел следопыт - нёс караул и скреб кору с какой-то ветки. Наставник пополнял запасы снадобий, которые, к слову сказать, в Светлой не очень-то раздобудешь. А ежели случится такая удача, и какой-нибудь залётный торговец прорвётся мимо войска законников Рехату, так покупать не хитрые травки придётся втридорога. Мальчишка закутался в плащ, теплее не стало. Понимая, что уснуть всё равно уже не удастся, он подсел к огню.
  - Не спится? - оглянулся на ученика Лан.
  - Нет, наставник. Мутно как-то на душе... - пожаловался тот.
  - У всех мутно - вздохнул следопыт. И, помолчав, добавил:
  - Они вон - Лан кивнул через плечо на спящих попутчиков - Десятилетие с этой мутью живут. А я и того больше. Эта война всем души замутила и наизнанку вывернула. Кто посмелее - мстит по сию пору, а кто слабее душой - давно прахом сошли...
  - Месть - не выход, ты сам много раз говорил... - напомнил ему парень.
  - Не выход, Велдар, да только иным, может статься, и жить больше незачем... - Наставник собрал кору в железную миску и подвинул к самому огню. Ветку переломил и бросил в костер. - Ложись спать. Завтра отдыхать не придется. Нужно засветло к лесу дойти. Тайер разбуди.
  
   ***
   Родителей своих Вел припомнить не мог. Противостояние согнало с родных земель не одну деревню и сгубило множество людей. Родных мест - селушку Белодеревье, он тоже не помнил. И всё, что удавалось вытянуть из памяти, уже касалось Светлой. Велдара воспитывала заполошная тётка, которая берегла его пуще глаза и, наверное, с рождения упреждала учиться лекарскому ремеслу. Да так старалась, что мальчишка и сам поверил, что хочет этого. Но, глядя на наставника, тщательно строгающего корешки или штопающего ужасающего вида раны, ученик понимал, что ему вовсе не по душе подобное занятие, даже ради огромной благодарности недужных и неплохого заработка. Лан, конечно же, видел, как кривится и зеленеет мальчишка при виде крови. Да и возиться с отварами и настоями, так же как и слушать жалобы, любезно кивая в ответ, тот не особенно любил. Только от чего-то не гнал недотёпу в шею, а продолжал учить. А Вел не мог уйти сам. Да и куда ему было уходить, не к тетке же?! При одном воспоминании о ней, с её непомерно острым языком и зорким глазом, у парнишки начиналась мигрень. В Светлой же ему податься было некуда, разве что пойти в найм на торговые ряды. Так там ещё прибьют ненароком. Или законники Рехату - за утайку контрабанды, или такие как охотник - ежели отважится их выдать. По совести сказать, если бы не это путешествие, Велдар и не задумывался бы обо всём этом. Но сейчас, бродя в полумраке (бессонница прочно взяла его в оборот) возле небольшой пещерки, служившей наёмникам укрытием, он твёрдо решил расспросить следопыта - уж, не из жалости ли тот терпит нерадивого ученика...?
  Парень оглянулся на мерцающий перед входом в пещеру огонек и розовеющую в небе тонкую полоску зари, проглянувшую над высокими, громоздкими горбами валунов. И решил, что ложиться спать толку чуть. Значит надо раздобыть сухих веток для костра, горевшего не особенно хорошо из-за напитавшей воздух сырости. Вел кивнул сидевшему у огня Таласу (впервые, наверное, не ответившему какой-нибудь шуткой, а лишь так же кивнувшему в ответ) и побрёл выискивать среди камней достойный погибели на костре кустик...
  
   ***
  Мальчишка быстро шагал по узкой, виляющей меж валунами тропке. Наверное, звери пробили её ручью, к водопою, иначе, откуда ещё здесь, в безлюдном месте, взяться такой старой тропе? Все еще погруженный в собственные мысли, а, может, сказывалась бессонная ночь, он не услышал осторожных шагов за спиной. И понял, что не дороге не один, лишь, когда чья-то сильная рука схватила его за волосы. Запрокинув голову, Вел встретился взглядом с тёмно-синими глазами воина-сарзасца и похолодел. Ледяной взгляд бараголовца равнодушно скользнул по его растерянному лицу.
  - Где остальные? - почти весело поинтересовался молодой, вряд ли старше Таласа, воин.
  Велдар, забывший от страха язык Сарзаса, мякнул что-то невнятное, и в шею ему ткнулось лезвие ножа.
  - Где остальные? - видимо сообразив, что пленник не может знать языка "коршун" говорил по-светлински. Слишком уж чётко для жителя тёмных земель.
  - Можно подумать, - промямлил мальчишка - Если отвечу, ты меня отпустишь...
  - А может и отпущу. - Улыбнулся бараголовец, убрав нож. - Если в лагерь свой отведешь, может, даже и живым останешься.
  Велдар хватанул ртом воздух, перед глазами завертелись мушки и он сжал задрожавшие ладони в кулаки.
  - Пусти! - плюнув на все, умирать так, умирать, мотнул головой парнишка - Как я дорогу-то показывать стану, когда сам её не вижу?
  Звякнул выдернутый из ножен клинок, лезвие царапнуло шею.
  - А ты попробуй!
  Вел поморщился и обречённо вздохнул, решая, как же ему быть - вести бараголовца лагерю он не собирался...
  Еле слышный хруст камней и щелчок отпущенной тетивы прервал его лихорадочные раздумья.
  Сарзасец тоже услышал, но не успел даже оглянуться. В спину воина вонзилась стрела, и он рухнул на камни, потащив за собой Велдара. Мальчишка не успел опомниться, как его сгребли за ворот и поставили на ноги. Открыв глаза (сам не заметил когда успел зажмуриться) он увидел Таласа. Серые глаза стража полыхали яростью.
  - Какого облезлого беса ты, собачья душа, таскаешься, где попало?! - рявкнул обычно невозмутимый северянин.
  На секунду мальчишке даже показалось, что страж готов отвесить ему оплеуху. Но Талас лишь подтолкнул Вела к тропинке и уже спокойно сказал:
  - Идём.
  Велдар подивился выдержке северянина и нерешительно потопал вперед. Страж, еще раз глянув на неподвижно лежавшее тело врага, шагнул следом. Какая сила заставила мальчишку посмотреть назад, он и сам не понял, но оглянулся как раз в тот момент, когда "коршун", которого они посчитали мертвым, приподнявшись на локте, швырнул нож...
  - Талас!!! - заорал Вел.
  Страж обернулся, но сделать ни чего уже не успел - клинок по самую рукоять вонзился в бок наёмника. Талас выдернул его и зажал рану ладонью, между пальцев хлынула кровь...
  С диким криком мальчишка ударил бараголовца в грудь его же ножом. И сам, не удержавшись на ногах, рухнули на колени рядом с, теперь уже окончательно поверженным, противником. Ударился о камни, но не почувствовал боли, перед глазами плыла багровая, словно кровь врага, заляпавшая одежду и руки, пелена ярости. Мгновение спустя Вел опомнился и бросился к стражу... Даже на взгляд его, недоучки, рана была смертельной. Велдара затошнило. От крови, тёмными пятнами оставшейся на его руках, от страха и собственного бессилия. Хотелось завыть, заорать так, чтобы эти проклятые бурые камни рассыпались прахом.
  - Талас... - вместо этого тихо позвал парень. Собственный голос показался ему чужим. Страж, вопреки ожиданиям, открыл глаза и даже попробовал улыбнуться.
  - М-мы... Лан нас обязательно найдет... - чувствуя, как подступают слёзы, пробормотал Велдар. Наёмник еле заметно кивнул и потерял сознание...
   Ругаясь на чем свет стоит, мальчишка стащил куртку.
   "Надо попытаться!" - приказал он себе.
   "Перолист, огонь-трава, кровавый колос" - мгновенно всплыли в памяти компоненты нужного сбора - "Кора сердечной ягоды"...
  - Велдар?
  Он вздрогнул и вскинул голову. Охотник. Видать его вопль слышали далеко...
  - Серьёзно?
  - В лагерь!! - скомандовал Вел, вскакивая на ноги - Афгар, за Ланом быстро! Он умирает.
  Охотник, мигом справившись с удивлением - подобной решимости за Велдаром отродясь не замечалось, побежал к пещере.
  
   ***
   Рэй дожидалась, когда закипит вода в поставленном на угли котелке. Сырой воздух не давал костру разгореться в полную силу, и тепла от огня было мало. Девчонка не могла привыкнуть к ледяной сырости здешнего климата и с тоской вспоминала теплые вечера родного края. По другую сторону костра, натянув капюшон плаща до самого носа, сидел Афгар. Прислонившись плечом к стене пещеры, он не то спал, не то просто думал о чем-то мрачном. Следопыт бесшумно возник из темноты и присел рядом с ней.
  - Что? - односложно спросил охотник, стянув капюшон.
  Лан покачал головой:
  - Мгла, похоже, твердо решила поквитаться со мной. На ноже был какой-то яд...
  Афгар молча кивнул и отвернулся. Следопыт снял с углей котелок - вода, наконец, закипела.
  - Нужно добираться до леса. - Наёмник хмуро глянул на него.
  - Вы пойдете дальше. - Ответил Лан, высыпая в кипяток горсть травяной смеси - А мы с Рэй покуда останемся здесь.
  - Покуда что, проводник? - повысил голос охотник - Не нагонят сарзасские и не перебьют вас? Или пока Мгла не приберет Таласа, и вы не пойдете дальше?
  - Афгар, я не всесилен! - устало вздохнул лекарь.
  - Я пошлю Дахара в город. Мархал не побоится выбраться из-за стены ради кучки пришлых бродяг? - едва заметное ехидство послышалось в голосе наёмника.
  - Хорошо. - После некоторого раздумья, согласился следопыт - На рассвете вы пойдёте к лесу, а я дождусь дозорных. Афгар, все-таки если мы разминемся, не забудь, зачем мы идем в Сарзас...
  Охотник пренебрежительно фыркнул и снова надвинул капюшон. А Лан принялся размешивать в очередной раз вскипевшее снадобье. Ох и не хотелось ему доверять охотнику это дело - следопыт слишком хорошо знал Афгара. И ледяное спокойствие его куда как безопаснее того диковатого огонька, что разглядел проводник в глазах попутчика. Лану на миг показалось, что зелёные глаза наемника по-прежнему светятся в темноте... Нет, как бы то ни было, а с походом в Сарзас придется повременить. Со вздохом следопыт покосился на Афгара, тот без сомнения догадывался обо всех его опасениях. Проводник с самого начала их путешествия знал, что охотник идет сюда не ради заработка и точно не ради наследницы Нардала...
  
   ***
   Велдар рассеянно крошил в руках корешок кровавого колоса. На коленях у него стояла миска с компонентами лекарства. Мысли мальчишки были заняты проклятьями в свой собственный адрес. Собственно весь день он только этим и занимался - безжалостно клял себя за глупость и бесполезность. Корень рассыпался в ладони, и розовато-коричневое крошево просыпалось мимо миски ему на колени. Отставив посудину, парень поднялся на ноги, отряхивая штаны.
  - Вел! - раздраженно сказала Тайер. Мальчишка отвернулся и уселся на свое место, взяв миску. По неровному бряканью бусин Велдар понял, что наёмница недовольна и понадеялся, что она сейчас уйдет.
  - Хватит переводить снадобья! - светлинка ловко выхватила чеплажку из рук парня.
  - Катись ты в бездну! - огрызнулся тот, пробуя отобрать её.
  Тайер неожиданно улыбнулась:
  - Ещё пара лет и ты станешь таким же, как он. - Девушка указала пальцем ему за спину, на сидевших у огня охотника и Лана. Кого из них двоих наёмница имела в виду, уточнять Вел не стал.
  - Ты виноват! - безжалостно сказала она, и мальчишка изумлённо открыл рот. Одно дело, когда ты сам знаешь свою вину, но совсем другое, когда о ней тебе кто-то говорит в глаза. - Да только это не значит, что ты должен сидеть тут и грызть себя за это. Талас пока жив! И сделай хоть что-нибудь полезное! Если Мгла его не отпустит, мы будем виноваты все!
  - Но Лан сказал...
  - И я говорю! - отрезала девушка.
  - Тайер, оставь ты его. - Со вздохом сказал наставник, забирая из её руки миску и взвесив посудину в руке, поинтересовался - Просыпали?
  - Один корень. - Удивлённо глядя на него, признался Велдар.
  Следопыт недовольно покачал головой, но передумал отчитывать, стоявшего с несчастным лицом, ученика.
  - Тайер, вы с Афгаром возвращаетесь в Горячие озёра. Как бы ни хотелось мне просить помощи у Мархала, но придется.
  - Ты не доверяешь ястребу? - усмехнулась наёмница - Или его хозяину?
  - Тайер, - проводник сурово глянул на девушку - Я доверяю вам на столько, что позвал с собой, но не на столько, чтобы позволить лишиться головы, совершая заведомую глупость.
  Светлинка недовольно фыркнув, вышла из пещеры, которую не покидала весь день, сидя рядом со стражем, девушка отдала ему свой талисман и заплела волосы в косу - обычаем севера отгоняя слуг Мглы.
  - Хороший целитель не должен видеть в недужном близкого. - Сказал ученику Лан - Иначе грош цена его мастерству.
  
   ***
   Афгар вздохнул с облегчением, когда Лан убрался в пещеру. Сам он туда не заходил, да не особенно и хотелось. Несмотря на поганый нрав, страж был не самым худшим наёмником, и если бы в его силах было помочь, охотник, пожалуй, нарушил бы своё правило - не выдергивать больше ни кого из лап Мглы. Не станет Таласа, и дать отпор "коршунам" будет весьма сложно. Следопыт ищет свою выгоду всюду, в любом деле и недотёпу травника наверняка тащит за собою не просто так.
  Только случись сейчас бой, для него и рыжей это мгновенная смерть. Их даже в рабство не купят...
  Катись они все в пекло! Не затем он соглашался возвратиться сюда, чтобы умереть, не прихватив с собою жизнь властелина Сарзаса. Размышляя подобным образом, наёмник не услышал, когда к костру вышла Тайер. Она села, подобрав под себя ноги и, подняв ветку, стала задумчиво сдирать с неё кору.
  - Лан не договаривает что-то про эту работу. - Сказала наёмница, бросив в огонь ободранную ветку..
  - Договорит, когда время придет. - Равнодушно пожал плечами Афгар.
  - С какой поры это тебе безразлично, что он делает? - с усмешкой поинтересовалась светлинка.
  - От самой Граничной реки. - Холодно ответил охотник. Оттолкнувшись плечом от остывшей каменной стены, он поднялся на ноги.
  - Я знаю как ты "благодарен" Лану. - Не удовольствовавшись подобным ответом, фыркнула Тайер - Только, чего ж не послал его к горелым бесам, а потащился следом?
  - Ты тоже могла бы отправить его к поганым, наёмница Тайер, - резким движением скинув капюшон, ответил он - Только мы идем в Сарзас и там Барагол...
  - Пропади ты вместе с ним! - сразу оскалилась та, бросив мимо кострища очередную ветку.
  - Ты пойдешь со мной? - вдруг спросил Афгар.
  - Прямо сейчас? - Тайер оглянулась на, стоявшего у входа, Велдара. - Ты предлагаешь бросить их на смерть?
  - Я предлагаю тебе, наконец, прикончить это собачье отродье. - Серьёзно ответил охотник.
  - Хорошо это не кончится... - заметила светлинка, нахмурив брови. Она готова была рискнуть, если это поможет свершиться мести. Но платить за удачу чужой жизнью было немногим лучше предательства.
  Афгар улыбнулся:
  - Каларн сказал, что не вернусь только я, о тебе ни слова.
  - Хочешь подстраховаться?
  Улыбка наёмника стала ехидной.
  - Так ты ведь от самой Светлой мечтала плюнуть на мою могилу.
  - Ни я одна. - Отмахнулась Тайер. - Я пойду. Талас, уверена, так же не откажется от этого похода.
  - Если ему удастся надурить Великую Мглу, соглашусь терпеть его до встречи с ней. - Неожиданно признав чужую правду, с улыбкой кивнул Афгар.
  Они ударили по рукам, словно договорившиеся о сходной цене торговцы. Вел, слышавший этот разговор, вздохнув, сложил руки на груди. Ему ни когда не понять этих людей, не чего даже и пытаться...
  
  
  
   Глава IX "Медвежий коготь".
  
   По вечерам Велдар уходил на берег Восточного озера и подолгу сидел на нагретых солнцем камнях, глядя на красноватую от лучей вечернего солнца воду. Не признаваясь себе в том самому себе, он попросту скрывался так от своих попутчиков. Главным образом от Таласа, которого Нарга не без труда вырвала из костистых лап Великой Мглы. Страж, непривычно спокойный и угрюмый от вынужденного безделья, гнетущего его неугомонную душу, часами просиживал на крыльце лекаркиной избушки. Хмуро наблюдая, как охотник обучает Вела приемам боя. Афгар старался беречь раненую руку, но мальчишка всё равно не мог с ним тягаться и большую часть занятий валялся на земле. Северянин беззлобно усмехался, но ехидных замечаний не отпускал - видно хворь завязала ему язык.
  Светлинцы жили в Горячих озёрах уже около десяти дней. Отряд "коршунов" напал на них почти у самых ворот города, и спастись наёмникам удалось лишь чудом. Бараголовцы убили двоих дозорных; пытаясь спасти одного из них, Ластара, получил стрелу охотник.
   Какой гадостью сарзасцы мазали своё оружие, не знал даже Афгар. Впрочем, на него эта отрава, кажется, не особенно действовала. А вот Лану, которого только оцарапало наконечником стрелы, приходилось не сладко. Густой, кисло пахнущий настой, которым знахарка щедро поила всех раненых, не слишком-то излечивал эту заразу. Мархал по сию пору во все концы клял "коршунов" и заодно всю бараголовскую братию во главе с великим.
   Друг Ластара, Хайда, ещё с прошлой встречи в лесу затаивший обиду на чужаков, теперь же и вовсе люто возненавидел их. И, едва те показались у ворот, брызгая слюной, принялся орать о лютой мести. Но оказался не готов к тому, что вместо оправданий, Тайер двинет ему кулаком. Да так, что кувыркнувшись на деревянный настил, уложенный у ворот на слякотную пору, дозорный не сразу сумел подняться. Хайда не замедлил выдать витиеватую угрозу, но от чего-то до наемников она дошла через десятые уста. Однако светлинцы, словно не расслышали. А Лан, когда Велдар попробовал заговорить об этом, лишь отмахнулся.
  
   ***
   Дни в Горячих озёрах тянулись бесконечно и однообразно уныло Зарядивший, не по сезону сильный и долгий, дождь на добрую неделю загнал всех жителей городка под крыши. Наёмники маялись от безделья и, от скуки видно, ругались разве что не до резни. Рэй взялась вместе с Велом разбирать запасы Наргиных трав, иссушенных за сезон, рассыпать их по полотняным мешкам, попутно запоминая предназначение. Рыжая, как когда-то и Велдар, поначалу боялась отравиться - некоторые травки и корешки были смертельно ядовиты. Перевальчанка с сомнением расспрашивала, какую же хворь лечат подобной отравой? Вел по правде и сам не очень знал, да и видел некоторые растения впервые в жизни. А Лан, ещё не до конца оклемавшийся после зелья неведомого сарзасского умельца, не слишком охотно отвечал на вопросы, впервые возжелавшего учиться, мальчишки. Зато это с удовольствием делала Нарга. За советами и снадобьями к ней и впрямь приходили редко, видно опасались поселившихся в её не просторной халупе чужаков. А может, что тоже не редкость, попросту не время было для серьёзных хворей. Рыжая ни коего шиша не понимала в травах и не могла отличить бесовой колючки от красноголовицы, которая была спасением, не знающих меры в пьянстве и еде. Тогда как дымом бесовой колючки суеверные обносили дома от злого глаза.
  Наставник прочно погрузился в свои, как видно не слишком радостные, мысли и часами просиживал у небольшого окошка, глядя на пузырящуюся озёрную поверхность и не в свою меру курил старую узорную трубку. Должно быть, его беспокоила судьба наследницы, от которой их, волей несчастного случая, вновь отделяло изрядное расстояние. А надолго ли они задержатся за стенами города известно не иначе лишь судьбе, да шныряющим вокруг подручным Барагола. Таласа, чуть ли не от Перевалов настораживало то, что девушку, да ещё и чужеземку, не видали ни в одном постоялом дворе. Держащие эти заведения прохиндеи видели сквозь стены и слышали, что творится у городских ворот, не обратить на неё внимания могли лишь в одном случае. Если у светлинки был опытный проводник, бывавший в этих землях. А коли так, найти их будет не просто.
  
   ***
   Не то чтобы следопыт принял запальчивые угрозы Хайды всерьёз, но посоветовал попутчикам зря в городе не таскаться. Открытого недовольства чужаками горячеозёрцы не высказывали, но особого радушия ждать не приходилось. Мархал, правом дозорного старшины, позатыкал недовольных, только десятилетиями ожидающий войны народец мог и не пожалеть пришлым ножа в спину. Наемников в лицо толком не знали, видели их не многие, да только новости разносились по домам в пример стрелам. И, хотя Нарга уговорила светлинцев переодеться в местную одежду, затеряться в толпе сплошь светлокожих и светловолосых горожан им было сложно. Талас, по примеру местных парней, заплёл свою гриву в косу (тем более что недавнее ранение позволяло не оскорбить этим воинского достоинства) и, скрипя зубами, изрядно её укоротил.
  - Твой отец не одобрит подобного! - донимала его Тайер - стричь волосы в походе у воинов севера не считалось хорошим знаком. - Не нажить бы тебе позора...
  - Я переживу! - злился страж - Сама ты не больно позора боялась, когда в войско шла!
  Сама наемница, плевавши на всякий зазор, сторговала на рынке мужскую рубаху и ни мало не переживала, что рукава той (так уж здесь шили и носили) были слишком короткими для девушки. Вел, хотя по занятию ему не полагалось, завязал волосы в хвост. В Светлой ему недосуг было состричь их покороче, а теперь не ножом же резать, как охотник. Который, к слову сказать, снова был в скверном расположении духа - Афгар не нашел общего языка со знахаркой. Отчасти из-за мерзкого характера, но главным образом из-за родовой татуировки, замысловатые разводы которой разглядела бабка из-под края его рукава. А потом, не по глупости вовсе, спросила, какому роду принадлежал он в Распадке. Вел струхнул было, увидав в миг высветлевшие глаза и белые пятна, проступившие на скулах попутчика. Чего ожидать мальчишка не взялся даже предположить, и растерянно заозирался в поисках Таласа или на худой конец Тайер.
  - Не знаешь - так и знать тебе ни к чему. - Чересчур спокойно ответил наемник. И с бабкой с той поры не заговаривал, отвечая на её расспросы коротко и односложно...
  
   ***
   Перед глазами мельтешили ошурки сухой травы, ссохшиеся до тонкости изгнившего волоса нитки мха, сухие, коричневые хвоинки и лохмотья мертвой травы. Велдар успел рассмотреть и запомнить в мельчайшей подробности всё, что покрывало сырую, рыхлую землю под стволом высокой, криволапой сосны на берегу маленького озера. Этот, в шаг, участок был единственным местом, куда Вел мог безбоязненно смотреть сейчас.
  Взгляд влево сулил ему зрелище подсушенной ветром кровавой лужицы, упорно не принимаемой пересытившейся дождем почвой. Взглянув вправо, мальчишка увидел, пылающее безрассудным гневом, лицо горячеозёрского дозорного...
  А начинался первый, после недели ливших, словно сдурев, дождей, солнечный день довольно хорошо. До той поры, покуда Тайер, мало что объясняя, сунула Велдару лук и предложила научиться попадать не только в, прилаженную к столбу, не годную в дело, шкуру, но и в бегающие цели. После того, как наёмница вусмерть загоняла его по коряжнику и зарослям каких-то цепких травок (подобной дрянной дороги путникам не встречалось за весь поход от Светлой) им, наконец, попался мелкий, не в пример тому, что пугал на берегу Граничной реки Талас, олень. Тайер жестом приказала стрелять. Рыжий в белых крапах зверь настороженно шевелил ушами, и Вел надеялся, что он успеет удрать раньше, чем Велдар решится отпустить тетиву. Светлинка мигом разгадала его намерения.
  - Будешь догонять! - показав кулак, шепнула она. Мальчишка вздохнул, словно собираясь прыгать в ледяную воду. Едва скрипнула натягиваемая тетива и, неловко отпущенная, ударила по запястью. Зашипев, парень выронил лук и схватился за руку.
  - Если б не перчатка, попрыгал бы сейчас! - недовольно сказала девушка. - Тебе сказано было, не спеши! И ты попал кстати. Хоть и пороть надо за такой выстрел - только зверя понапрасну мучишь.
  Вел не слишком-то надеялся на такой исход, да и стрелял, к слову, почти не глядя, но видно удача сегодня не на его стороне. И жаль было оленя, убитого, по сути, на забаву. Светлинка конечно всё видела, но, хотя у неё было своё мнение по этому поводу, промолчала.
  - Кто позволял вам охотиться здесь?! - парень в буро-зелёной куртке дозорного, словно только и ждал этого момента, шагнул к ним из, стоящих на краю поляны, зарослей молодого сосняка.
  Тайер перерезала горло, бьющейся в последней агонии, добыче и выпрямилась, не спеша убрать в ножны нож.
  - Хайда. - Почти довольно произнесла наёмница, словно была рада встрече. Радости на деле было с точностью наоборот. Особенно у мальчишки, слово в слово вспомнившего угрозу.
  - Чего ж ты раньше-то не вышел, предупредил бы... - сказала светлинка. Вел вытаращил глаза - она, оказывается, знала, что за ними наблюдают.
  - Проваливайте из города! - оскалился дозорный.
  "Плевать ему на оленя - понял парень - не за этим Хайда за ними шел".
  - Ты нам ворота не открывал! - дружелюбие Тайер мигом испарилось - Как время придет, так и уйдем!
  - Уже пришло! - зло ответил горячеозёрец - Благодарите знахарку, что живы до сих пор.
  - Благодари, что я гостья в твоём городе, - опасно сощурилась наёмница - Иначе ты бы отправился следом за Ластаром. С той разницей, что он умер героем, а ты бы сдох как собака!
  Вел сполз спиной по шершавому стволу сосны, понимая, что подобного оскорбления дозорный не вынесет. Ох, не стоило напоминать ему о погибшем друге... Мгновение и в руках, кипящего от злости, Хайды оказался меч.
  - Даже имени его не произноси! - рявкнул дозорный.
  - Тебе его семья уступила право мести, или ты просто ищешь повод подохнуть? - осклабилась Тайер.
  - Тайер, что ты творишь? - полушепотом взвопил мальчишка.
  - Уходи! - брякнув бусинами, девушка на миг оглянулась. - Быстро!
  Велдар в нерешительности оглянулся на тропу, на забрызганную кровью оленя траву. Девушка метнула в противника нож, который тот ловко отбил мечом; и Вел рванул с места, не разбирая дороги. Путь к озёрам он помнил не ахти как, но думать об этом было некогда...
  "Нельзя, чтобы кто-то погиб! Смерть Хайды не предвещает ни чего хорошего наёмникам. А случись что с Тайер, тут наверняка даже Рэй схватится за оружие. А уж охотник с Таласом не просто схватятся, а с превеликим удовольствием раскроят дозорного на лоскуты. И ненароком ещё кого зацепят. Уж тогда-то местных и Мархал не остановит, даже если вздумает..." - понял парень - "Значит нужно вернуться и как угодно не допустить кровопролития".
  
   ***
   Драться с дозорным Тайер не собиралась. Если он потерял разум за жаждой отомстить - не важно, справедливо ли то, светлинка не забыла закона гостеприимства. И оскорблять жителей приютившего их городка, подняв меч на дозорного, она не имела права. Потому бросив в него нож, стараясь, в общем, не причинить особого вреда, наёмница быстро подняла, брошенный Велдаром, лук. Стрела вонзилась в сосну за спиной, не ожидавшего такой прыти от девушки, дозорного.
  - Убери меч! - сквозь зубы приказала светлинка, нацелив следующую стрелу ему в грудь. Тайер только сейчас заметила под распахнутым воротом куртки край кольчуги - Хайда далеко не случайно встретился им в этом лесу. - Город не место для твоей мести.
  Дозорный ответил ей гнусным проклятьем во всю родню. Девушка усмехнулась.
  - Я сейчас прострелю тебе башку, и отправишься к моей родне в край Вечной Мглы. Своё проклятье передашь и с Ластаром увидишься. - Предложила она.
  - Тайер! - завопил Велдар, выскакивая на поляну - Мархал с тебя три шкуры спустит!
  Девушка оглянулась, потом неожиданно выстрелила в след, бросившемуся бежать, Хайде. И, выронив лук, схватилась за правое плечо.
  - Чтоб тебя трижды завернуло! - Тайер в ярости глянула на мальчишку - Откуда тебя проклятые выгнали вместе с Мархалом, не прими Мгла его душу!?
  Парень непонимающе таращился на сыплющую проклятиями наёмницу, пока не заметил кровь, ручьем, бегущую по рукаву её куртки.
  Продолжая клясть его и Горячеозёрский дозор, Тайер, морщась, стянула куртку. Рукав был распорот, словно его рвали когтями, рана выглядела не лучше.
  - Чего встал, помоги! - светлинка оторвала подол от рубахи, туго перетянула плечо, останавливая кровь, но завязать повязку одной рукой у неё никак не получалось.
  Вел трясущимися руками завязал узел.
  "Мрак и Тьма раздери! Как легко было быть лекарем, когда рядом был Лан!"
  Надев куртку, девушка принялась обшаривать заросли молодых сосен, густо растущих по краю поляны. Мальчишка растерянно глядел, как она тщательно осматривает стволы деревьев. Через некоторое время Тайер протянула Велдару непонятного вида предмет - три загнутых стальных зубца, хитро скрепленных между собой...
  - Что это такое? - мальчишка осторожно взял в руки незнакомое оружие, на вид сущая безделушка, с легкостью уместившаяся в ладони.
  - Это "медвежий коготь", такие ножи делают мастера Сарзаса. - Ответила наемница. Подобрав с земли свой нож, она внимательно оглядела лезвие и убрала его в чехол. - Не думала только, что встречу их в неподвластном поганому краю...
  Вел перевел взгляд на разодранный рукав её куртки.
  - Думаешь, Хайда служит Бараголу? - недоверчиво вскинув светлые брови, спросил он.
  Тайер нахмурилась и быстро забрала у Велдара "коготь". Наёмница сунула нож в висевший на поясе мешочек, позабыв, что лезвия могут непоправимо попортить кожу, из которой он был сшит.
  - Узнаем. - Девушка покосилась на неровные лохмотья прочной ткани, с легкостью разорванной зубцами сарзасской безделушки. Будь дозорный более меток и рана могла быть куда серьёзнее. Не говоря о том, что было бы попади "коготь" не в плечо, а в лицо или шею... бараголовцы владеют этим оружием так, словно рождаются с этим умением.
  Выходит либо Хайда не хотел её смерти, что как-то не вяжется с угрозами, либо просто решил попугать...
  Светлинка поморщилась - рука болела чересчур сильно для такого ранения; ни чего кроме смолы (зубцы срезали ветку сосны) на лезвиях заметно не было, но кто знает, какой отравой располагают местные умельцы. Времени до темноты оставалось не так много и стоило поспешить. Тайер шагнула на тропу, по которой не так давно сломя голову удирал Вел. Парень смутился, вспоминая своё позорное бегство, узнай о нем Талас и на берегу будет не спрятаться от неминуемого зубоскальства.
  - Может, ты поторопишься? - наёмница уже изрядно обогнала его и нетерпеливо махала рукой издали. Велдар плюнул и заспешил следом за ней...
  
   ***
   Ранние сумерки подобрались к землям Горячих озёр, когда наёмники, наконец, спустились по, утыканному древесной молодью в рост высотой, косогору к песчаной тропе, петляющей по крутому, обрывистому берегу Малого озера. Тусклые лучи умершего на западе солнца скользили по уже успокоившейся водной глади, путаясь в мутных струйках остывающего на вечернем ветру пара. Вел краем глаза отметил эту, в другое время надолго бы увлекшую его, картину. Но нужно было поторапливаться - Тайер время от времени доходчиво напоминала ему об этом. Хотя, по правде, и любоваться сейчас какой угодно красотой у мальчишки не было желания. В голове прочно поселился мутный туман усталости, а ноги не каждый раз слушались - мягкая подошва сапог легко скользила по, не успевшей просохнуть от недавнего ливня, глине.
  
   ***
   Старая калитка хрипло скрипнула, взбудоражив стонами, с трудом доживающих свой век, навесов теплую темноту осенней ночи. Вел вздрогнул и поспешил прижать раздрызганные, насквозь проржавевшие петли, мимоходом отметив, что тяжелый кованый засов не был закрыт. И вздохнул, приготовившись услышать отповедь наставника - уходя, они как-то позабыли его предупредить...
  Покуда мальчишка плёлся к крыльцу, Тайер брякнула засовом, запирая калитку от непрошеных к ночи гостей. Потянув за железный крючок, Велдар нерешительно шагнул в дом. А войдя, плюхнулся на лавку у стены, вздохнув с невероятным облегчением - ни Лана, ни знахарки дома не оказалось. В тесной, захламленной кухне старухи Нарги его поджидало привычное зрелище спорящих попутчиков. Река Границ потечет вспять, если охотник признает правоту стража, а тот не заметит его промаха.
  - Что случилось? - увидав Вела, поинтересовался Талас, он сидел на корточках у начинавшего разгораться очага и обернулся, услышав скрип рассохшихся досок на крыльце. Ответить Велдар не успел - вошла Тайер; молча смахнув со стола полотняные мешочки со сборами, наёмница брякнула на него свою находку.
  Афгар, до этого сидевший на столешнице, сполз на лавку рядом с мальчишкой. Переглянувшись с подошедшим северянином, он подцепил остриём ножа край "когтя" - стальные отточенные зубцы, отпружинив, звякнули по лезвию, ощетинившись угрожающим оскалом.
  - Так ли можно верить старшине? - подозрительно охрипший голос стража заставил Вела насторожиться.
  - Можно и не верить... - пожал плечами охотник - Только всё равно деваться сейчас особо не куда...
  - Не причем старшина, думается мне. - Поморщилась светлинка, стаскивая куртку, все-таки рана серьёзней, чем Велдару показалось поначалу.
  - Ты жив? Или душа уже отбыла во мглу? - обратился к мальчишке Талас - Что там за сбор у Лана против ядов?
  - Дорожный лист и огонь-трава. - Ответил охотник вместо него.
  - От них толку чуть! - мотнул головой Вел.
  Афгар покрутил в руках сарзасский коготь и швырнул его в стену. Крутанувшись несколько раз, нож воткнулся в бревно в точности над головой, не успевшего толком испугаться, мальчишки. Тайер, укоризненно подняв брови, глянула на него.
  - Не понадобится противоядие. Эти ножи, как правило, смертельны и без отравы. Да и хозяин их в любой момент рискует порезаться сам. - Объяснил наёмник, вытащив "коготь" из бревна. За шиворот Велдару сыпнулась моховая труха и мелкие ощепки древесины. Поднявшись с лавки, он стянул на затылке повисшие мокрыми "сосульками" волосы и принялся копаться в запасах знахарки в поисках нужных трав...
  
  
  
  Глава Х "Горячеозёрский дозор".
  
   В ночь снова захлюпал дождь. Неожиданно, словно и не собирался. Крупные капли в унисон затарабанили по доскам крыши, мигом вымочили рубаху, волосы и струганые половицы крыльца, открашенные временем в красноватый оттенок. Тайер, присев на перила, задумчиво смотрела на горящий вдалеке, у городских ворот, огонь. У главных, больших, ворот, в которые въезжали торговые повозки и прочие редкие, к слову, гости, стояла сторожевая вышка. Там круглую ночь горел костёр, и ошивалась пара дозорных, призванных, в случае чего, поднять горожан на оборону. Костёр этот не тух даже в дождь. В караулке, боком лепившейся к опорам вышки, стояла бадья с вонючим тёмным маслом, что горело в любую сырость, даже если плеснуть в огонь воды. О том проболтался старшина, когда, в очередной раз, под вечер, проклятые притащили его с кувшином местной сивухи (видно старейшина пить уже не мог), перекинуться словом со следопытом. С этим пойлом не могли сравниться даже помои из трактира Гоблина. Но одуревшие от скуки наёмники поспешили не отказываться. А Тайер поспешила убраться с глаз. Мархал вызывал у неё, с трудом подавляемое, желание приложить его мордой об пол. Наёмница зуб давала, что остальные, во всяком случае, Талас уж точно, думали о том же. Северянину, в отличие от неё, воспитание и долг кордонного стража не позволяли осуществить желаемое без веского повода. Хотя, надо было признать, Мархал был в своём прав - его дело беречь город и не допускать нарушения веками непреложных правил. Но светлинка считала, что гораздо больше шансов отстоять город при нападении врага, если за оружие возьмутся все его жители, а не только дозорные-мужчины.
  Неожиданно сменившийся ветер хлестнул девушке в лицо дождевыми струями, Тайер поёжилась, поспешив прижать рукой повязку на плече. Мутно-зелёный отвар Велдаровых травок помогал как мёртвому кольчуга. Рана зверски болела и не спешила затягиваться, наёмница которую ночь торчала на крыльце, пережидая муторное нытьё в плече.
  - Тайер? - скрипнув перекладиной расшатанной лестницы с чердака, куда по причине тесноты, спровадила всех мужчин Нарга, спрыгнул охотник.
  - Никудышный тебе лекарь попался? - с усмешкой поинтересовался он.
  - Думаешь, клятый старшина не догадывается, что кто-то из его молодцев Бараголу кланяется? - словно не расслышав вопроса, поинтересовалась девушка.
  Афгар, так же как недавно она сама, глянул на отсветы дозорного костра, но лишь молча пожал плечами.
  - Я тоже не могу понять. - Задумчиво проговорила наёмница. - Вроде и должен, но все свои, от роду знакомые...
  - Один тут, думаешь, кланяется? - усмехнулся охотник - Может и старшина сам...
  - Нет, стали бы "коршуны" нас по лесам дожидаться? Впустил бы старый пёс втихую. - Тайер спрыгнула с перил и, ругнувшись, схватилась за плечо.
  - Ты б у Нарги снадобье попросила. - Заметив это, посоветовал наёмник.
  - Коль охота про снадобья говорить, ты Лана растолкай - побеседуйте. - Фыркнула светлинка.
  Афгар, брякнув дверной щеколдой, молча вошел в дом. Потом наёмница расслышала, как он вполголоса окликает старуху.
  - Чтоб ты сгорел! Чума овражная! - зашипела она. И подумала было убраться, покуда бабка разводит свои порошки. Но торопясь выйти из дому, девушка позабыла обуться, а тащиться босиком по раскисшей глине до тошноты не хотелось...
  
   ***
   За границами горячеозёрских земель лёг снег. Дозорные, посланные Мархалом к реке, вернулись накануне с дурными вестями. Тяжёлые лодки сарзасцев прошли вниз по течению к вековым каменным пристаням поганого города. Покрытые куцей зелёной шкурой водорослей, вечно склизлые камни причалов помнили те времена, когда великая река границ текла к Северному, холодному морю. Разграбив прибрежные поселения пограничных земель, бараголовцы спешили до становления льда доставить добычу в крепость. Едва кованые подошвы воинов успеют коснуться камней пристани, в Сарзас потянется караван животорговцев Фарната, спешащий за пленниками.
  Шайка Фарната была самой многочисленной, окрестные жители побаивались их и наглухо запирали ворота. Прошлой осенью дозорные повесили на городской стене троих выродков, продавших на север дочку старосты... И теперь животорговцы точно не минуют Горячие озёра...
  
   ***
   Едва солнце проглянуло над вершиной Бык-горы, (чей блекло-зелёный бок горбом торчал над полумесяцем большого озера, отражаясь в неровной ряби холодной с ночи воды) старшина отправился из города на берег. Где сквозь сизый туман маячил тёсаный забор и поросшая клочками мха крыша знахаркиной избушки. Не трудясь отпирать засов, Мархал перепрыгнул через калитку. Собак Нарга от чего-то не держала, хотя он сам ей не раз советовал. Старуха словно не боялась лиха, привечала и лечила всякий сброд. Это теперь ворота города надежно заперты, а раньше всякий путник морг непрепятственно войти в них. Сколько их и оставалось в городе насовсем. Теперь же...
  - Стой на месте. - Сурово посоветовали дозорному старшине, как только он протянул руку стукнуть по железной планке нарочно прибитой на дверь. - Повернись.
  Медленно обернувшись, Мархал увидел светловолосого наёмника, не спеша убирающего в ножны клинок с тонким, узорчатым лезвием. Такие, сколь горячеозёрец помнил, не делали нигде кроме Светлой.
  - Прости, старшина, не признал. - Сказал парень без особого раскаяния. Имени его Мархал по обыкновению не запомнил, а коль и вспомнил бы, так произнести, не ошибившись все одно бы не смог. Серые глаза наёмника насмешливо сощурились, когда дозорный попенял:
  - Что ж вы так всех гостей встречаете? То-то к знахарке нынче ходить боятся.
  - Так кто за лечением идет, через калитку не прыгает, старшина. - Фыркнул страж, присаживаясь на высеревшую от времени перекладину лестницы, он поспешно связал на затылке волосы и затянул завязки на вороте рубахи. Старшина неодобрительно хмыкнул, заметив на шее наёмника, болтавшийся на кожаном шнурке, небольшой зелёный камень - мужчины Горячих озёр украшений не признавали - недостойно.
  - И хлобыстнул бы нож, глаза не продравши - укорил Мархал. - Не в лесу, кого тут боишься?
  - В лесу, не в лесу... - нахмурив брови, задумчиво сказал страж - Чего хотел-то? В такую рань по гостям от скуки не ходят.
  - С проводником бы вашим потолковать... Да можно и с тобой, - усаживаясь на крыльцо, ответил дозорный. - Люди мне в дозор нужны. А вам всё одно деваться покуда некуда.
  Красивое лицо северянина перекосила презрительная гримаса, словно Мархал ему должность палача посулил.
  - Ты не кривись! - продолжил он - Моих ребят не вернешь, да только кабы не вы, им живыми быть.
  - Старшина, никак помощи просишь? - удивился тот, соскочив с перекладины, он подошел к крыльцу, и дозорному пришлось встать, чтобы не смотреть на мальчишку снизу вверх.
  - В дозор нас звать не спеши, людей остерегись. - Сказал распадский. Горячеозёрец, поспешно обернувшись, увидел его в чердачном проёме старухиной хижины. Охотник уперся босыми ногами в хлипкую доску навеса и, сложив руки на груди, хмуро уставился на него. Тот мысленно проклял наёмника - собачий сын, небось, давно там торчит, забавляясь, покуда дозорный старшина тут скачет как блоха по козьей чёске.
  Мархала с души перекривило от наглости пришлых бродяг. Его дозорные и слова поперек сказать не смели, не то чтоб позволить себе сидеть, говоря со старшиной. Едва ли не больше того его сцапнуло то, что эти малым не в сыновья ему годные колобродники ещё и учить смеют.
  - Не примут нас твои дозорные. - Как мысли его прочитал северянин - И город не примет. У тебя тут много чужаков задержалось? Ручаюсь ни одного.
  - А хотя бы и так, у моих воинов одно слово - моё! - нахмурил пепельно-седые брови дозорный - И город вперекор меня не пойдет.
  - В открытую может и не пойдет... - ехидно ухмыльнулся охотник, соизволив спуститься, наконец, с чердака на нижнюю перекладину лестницы.
  - Надо же! - взъярился Мархал - Ты место своё знай! Здесь тебе не Светлая и не Распадок твой, что на скол полушки своих выменял...
  Талас после этих слов невольно покосился на Афгара. Который даже не шевельнулся, лишь презрительно сощурил глаза. Вряд ли сам страж мог бы стерпеть подобное, хоть и стократ справедливое, оскорбление родного края. И обернулся бы он, после подобных речей, в сторону дозорного лишь когда того в землю уложат. Да лишь с тем, чтобы плюнуть на вечный камень, коий тут принято класть на могилу.
  - Закрой за мной ворота хоть сегодня, старшина! - отчеканил охотник - Только выдай сперва того, кто у тебя в отряде ножи метать мастер!
  - Да такие, что в Сарзасе лишь делают. - Добавил Талас, усмехнувшись про себя удивлению, возникшему на лице горячеозёрца.
  Сказать-то Мархал мог, да точно не им. Вот уж зря нелёгкая куда-то с утра уволокла следопыта. И Лан уж точно бы выведал, чего ради старшине вздумалось чужаков в дозор переманивать, и хоть намёком да узнал бы, Хайда ли взялся мстить или кому еще наёмники к душе не пришлись...
  
   ***
   Жизнь за стенами, после их встречи с дозорным, наводила на, поначалу радовавшегося домашнему уюту, Велдара уныние. Тайер так и не рассказала ни кому о разговоре с Хайдой. И Вел не решался нарушить её запрет. А теперь, случайно подслушав разговор следопыта и Мархала, задумался - не рассказать ли наставнику правду? Уж он-то решит правильно.
  Сидя на бревенчатом заборе заднего двора, за которым бродило стадо знахаркиных коз, мальчишка во все глаза таращился на потешную схватку своих, одуревших от безделья, непривычных к домашней работе и спокойной жизни (которой, как подозревал Вел, уже ни кто из них и не помнил) попутчиков.
  Он помнил, как наёмники дрались на перевале. Только тогда, ослеплённые яростью, они стремились убить друг друга. Здесь же было скорее бахвальство своим умением и ловкостью.
  На взгляд силы были не равны, и мальчишка был уверен, что Таласу охотника, который был шире в плечах и выше него на пол головы, ни за что не обыграть. Однако, не смотря на внешнюю худобу и недавнее ранение, о котором сейчас напоминал лишь свежий шрам на правом боку, северянин ничуть не уступал силой своему противнику. А ловкостью где-то и обыгрывал, привыкшего бить с налёту, Афгара. Деревянные палки, служившие бойцам за оружие, со свистом рассекали воздух, сталкиваясь с глухим стуком. И вновь Вел подумал, что никогда ему в такой степени не освоить воинской науки. Вечный страх встретиться лицом к лицу с более сильным противником - страх смерти. Ни кто из этих двоих наверное никогда не испытывал этого страха. Талас - воин, сын кордонного старшины, его с рождения учили сражаться. А Афгару трижды наплевать на жизнь, смерть и Владыку вечных лесов* с его карами и запретами.
  - В бою ставлю на Распадок. - С усмешкой сказала Тайер. Велдар испуганно обернулся. Светлинка стояла рядом, опёршись плечом о перекладину калитки, и он мысленно плюнул, обозвав себя растяпой - от того, что не заметил её приближения.
  - Почему? - недоверчиво сощурил глаза парень.
  - Честным боем сарзасских не взять. А Талас в первую очередь страж и мало знаком мастерством тутошних бойцов.
  - А Афгар был в войске Барагола. - Сообразил он.
  - Пойди, спроси! - фыркнула наёмница - В войске-то был, иначе бы не выжил. Но не среди "коршунов".
  - Почему? - снова брякнул Велдар и прикусил язык.
  - Среди "коршунов" нет чужеземцев, только сарзасцы - истинные подданные властелина. Остальные лишь мишени для вражеских сил. Это войско пополняется рабами и проходимцами со всех окрестных земель.
  Отвлёкшись рассказом Тайер, мальчишка пропустил момент, когда страж сбил Афгара и не успел удивиться как тот, кошачье вскинувшись, подцепил Таласа ногой и северянин, выронив палку, свалился в пыль.
  Вел испуганно подпрыгнул, памятуя о недавнем ранении попутчика, но страж был уже на ногах, со смехом отряхиваясь от пыли, которой, с наступлением сухих дней, было вокруг немеряно.
  - Ходил слух - старшина вас в дозор сватал? - сказала Тайер, когда наёмники, заметив их, подошли к изгороди.
  Талас изобразил гримасу крайнего омерзения, охотник лишь недовольно нахмурился, смахнув со лба прилипшие волосы, он сел на траву в тени забора.
  - Откуда? - затягивая завязки на рубахе, поинтересовался страж.
  - А разве не так? - удивился Вел. Слух как раз и пошел от него...
  - Звал. - Нехотя ответил Афгар - И ещё позовёт. Снег лёг - сарзасские прошли с верховья. Старшине город беречь надо. Ради того он и Тайер в дозор готов принять.
  - Совсем дело дохлое! - присвистнула наёмница.
  - Боится старшина. - С усмешкой сказал Талас.
  Охотник поднялся на ноги, опёршись локтями о бревна забора, он хмуро глядел на, затянутый поднимающимся от озера паром, горизонт, потом вздохнул:
  - Уходить надо.
  Велдар уныло оглядел наёмников; будь их проводником Афгар, светлинцы покинули бы город. Да только Лан вряд ли оставит без помощи Мархала и его людей, что непонятно по-доброму относились к чужеземцу-следопыту.
  
   ***
   Необъяснимый страх стискивал сердце, с той самой поры, как наёмники вернулись в Горячие озёра. Что-то словно приказывало Рэй во что бы то ни стало уйти, поскорее оставить позади это утлое, парализованное вечным, въевшимся в кровь, страхом поселение. Украдкой присматриваясь к попутчикам, видя непривычный стальной блеск в, обычно спокойных, глазах Таласа, замечая отстранённую молчаливость Велдара, рыжая понимала - не ей одной мерещится опасность. Сейчас, сидя на пыльной траве за горячеозёрской деревушкой, Рэийя поняла глупость своей затеи. Без толку она, отродясь не покидавшая границ родных Перевалов, потащилась следом за светлинцами. Дорога до их земель одна и лежит она мимо её города. Чего бы ни додуматься дожидаться невесту Рехату дома? Испугалась, что охотник уйдет, и скорее, что его убить могут. И пришлось бы идти невесть куда, и лишь боги знают с кем бороться, чтоб волю отца исполнить. Исполнила.
  Да только лучше б ей ослушаться. Глядишь, и не было бы ни чем неистребимого, ни взглядом не заслуженного недоверия наёмников. Сам-то Афгар, похоже, и благодарен, да только Рэй так и не научилась не опасаться его, грубо-язвительного и резкого. И по сию пору не обычаем родной земли вовсе опускала голову, а стараясь избежать взгляда его пугающих, тёмных как жёсткий мох, что рос по склонам родных гор, глаз.
  Ни кто из светлинцев не огорчился бы, погибни она по дороге...
   Талас хоть, бывало, и подбадривал, уставшую от бесконечных переходов девчонку, но его шумность и редкостное умение достать до печенок любого, заставляли Рэй сожалеть, что она женщина и не может ответить ему недостойным словом. Как часто делала Тайер...
  В большинстве городов внешний вид наёмницы и совершенное владение бранью на языках окрестных земель считались недопустимыми для женщины. И зачастую карались штрафом, да таким, что, и, продав оружие, не сразу соберешь. Рэийя не понимала эту странную девушку, променявшую честное имя на стертые тетивой пальцы, тяжелый меч и сомнительное братанство с охотником и стражем.
  Лан, бесспорно, корил себя за то, что позволил рыжей войти в его отряд.
  Лишь Велдару, наверное, было наплевать кто она и откуда...
   По небу, над горизонтом растянулась фиолетовая туча. Где-то там шел снег, а в краю горячих озёр было по-осеннему тепло. На торчащий из травы полусгнивший пенек сел ястреб. Это означало, что "дома" уже собрались все и ей тоже пора возвращаться. Отряхнув юбку, на которую с удовольствие сменила затертые, облезшие на солнце штаны, Рэй не спеша зашагала к берегу...
  
   ***
   Пришлых Марула видела мельком, когда те входили в большие ворота. С той поры в городе частенько слышно было о чужаках-наёмниках. Одни считали их едва ли не героями, от того, что не побоялись сунуться вшестером на земли Барагола. Другие, в основном родичи погибших, виноватили бродяг в смерти дозорных. Старшина вторых так и не поддержал и они со временем примолкли. В слово старшины Мархала город верил получше, чем в иных богов.
  Поговаривали, что чужеземцы родом из Светлой, от того она старалась не попадаться гостям на глаза. Правда и те не торопились вольно таскаться по городу. Горячие озёра стали ей домом на последние полгода, с той поры как дозорные отбили чужеродную девушку у животорговцев. А староста Гверен приютил в своём доме, назвал дочерью. Родную дочь его продали на Сарзасском торгу той же осенью, и найти её след отосланному на поиск отряду не удалось...
  Теперь девушку называли Марула, и она уже привыкла к этому имени и языку горячеозерского края, и к мысли о том, что домой ей больше не возвратиться.
  В другой раз светлинцы попались ей по дороге на рынок. Наёмники одеты были в куртки дозорного войска - значит, пройдоха Мархал уболтал их служить в городе. Марула почтенно поклонилась вчерашним гостям и только потом заметила среди них девушку. Высокую, в чёрных штанах из плотного полотна и бледно-зелёной рубашке, какие носили лишь мужчины. На правом плече светлинки Марула разглядела внушительный след недавнего пореза и содрогнулась. Судя по насмешливому тону, наёмница держалась с мужчинами на равных. Не многие женщины Светлой смогли добиться такого равенства, не говоря уже о горячеозёрских, которым и оружие-то для защиты собственной жизни иметь возбранялось. Хотя сама Марула не особенно прислушивалась к этому запрету, и всегда держала при себе нож. Который, стараниями своего проводника, преотлично умела метать и, не задумываясь, этим умением пользовалась.
  
   ***
   Наёмники как-то быстро заделались за своих в дозорной шайке, иначе Вел и не называл войско Мархала. Как видно сделала свое дело боевая выучка да умение не обращать внимания на подковырки и сплетни, порой и вовсе стоящие мордобоя. Привычному к пустому зубоскальству Таласу тутошние остряки и балагуры в соперники не годились. А что до Афгара, так кой толк со стеной говорить? За блажного не сочтут, так забывшись можно и лоб расшибить.
   Велдара, вопреки настоянию стража, в дозор не взяли. Вряд ли Мархал отказал бы в подобной просьбе Лану, да только тот, хоть ученик и был не против, ворчания Таласа ровно не слышал. И, загружая мальчишку по самую макушку составлением сборов и домашними делами, погружался в раздумья, из которых его мог выбить разве что пожар. Вечерами, когда начинал подвывать со скуки в избушке на берегу, Вел забредал в рыночный трактир. Где к ночи собирались свободные от службы дозорные. За стоящими на заднем дворе трактира, нарочно для особых гостей, широченными столами, ребята Мархала играли в кости, но чаще мерились силами с винным гадом. А уж вино тут было, по определению Тайер, на радость любому кожевнику. Наёмница, ежели старшины не случалось поблизости, частенько ходила сюда вместе с Велдаром - не доверяла местным. После пары сломанных носов и ушибленных голов на неё даже перестали таращиться как на посланника Великой Мглы. Мальчишка таскался сюда послушать бесконечные россказни, на которые мастера были дозорные. Врали разумеется так, что на торговый воз не взгрузить, но от того не было меньшего интереса их слушать.
  Горожане готовились к празднику закрытия ворот, когда большие ворота запирались до наступления торгового времени и ни единому чужаку в город открыто было не войти. С этого дня, а не с Равноденствия, как в Светлой, начинался отсчет года. От того и праздновали это закрытие с размахом и даже отпускали по домам всех провинных из темницы. А что им после гуляний предстояло возвратиться обратно, то уже дело десятое. Сегодня, что странно перед праздником, в трактире было маловато народу. Поздоровавшись с вечно суетящимся трактирщиком, Вел вышел на задний двор. Не должный в это время шум удивил мальчишку. Ох и частенько винный гад подводил тутошних ребят на беспричинную драку. Эти драки отродясь не разборонялись, таращиться на них кругом, как в Светлой, не вставали и на победителя вином не спорили... Только сейчас было с точностью наоборот...
  - Какого проклятого ты здесь?! - сквозь брань и грохот расслышал Велдар голос стража. Талас отпихнул мальчишку к дверям. Судя по растрёпанной косе и разбитым кулакам, в драке довелось поучаствовать и ему. Северянин прижимал ладонь к боку, не иначе кто-то не погнушался напомнить стражу о недавнем ранении хорошим тычком. Это не шутливый бой с охотником...
  Вел немедленно заозирался в поисках Афгара и, разглядев сквозь обступившую дерущихся толпу, черноволосую голову попутчика, загнул разбессовестную матерщину.
  - Какая свара без охотника? - покачал головой парень, он не удивится, если узнает, что тот её и затеял.
  Талас, поморщившись кивнул на дверь, приказывая катиться вон. Дверь, не успел Велдар моргнуть, распахнувшись, стукнула по бревенчатой стене, и из трактира вышел старшина - не иначе как хозяин подсуетился... Следом появился Кивор - правая рука Мархала и его верный советчик. Круг зевак мгновенно рассеялся, так же быстро растащили и озверевших бойцов. Хайда - получив возможность разглядеть афгаровского противника - понял Вел. Ожидать, что он, побратавшись с чужаками, станет пить за память Ластара за одним столом, было бы не малой глупостью.
  - Забирай обоих! - мельком глянув на, успевших прилично изукрасить друг друга, парней, приказал Мархал. Кивор покачал головой и нехотя кликнул своих ребят. Провинившихся, не смотря на неслабое сопротивление, скрутили и поволокли к выходу.
  - В темницу. - Посочувствовал один из дозорных.
  - Хорошо плетей не всыпал. - Со знанием дела хмыкнул Кивор. - Три дня бы не очухались - у старшины рука набитая.
  Мальчишка передёрнулся от его слов, а Мархал, подойдя к светлинцам, от души отвесил оплеуху Таласу. Тот, утерев шустро побежавшую из носа, струйку крови, вмазал старшине по зубам. И со стоном согнулся, прижав локоть к боку. Велдар, стиснув зубы, встал между старшиной и побледневшим от боли попутчиком.
  - Остынь. - Неожиданно спокойно сказал дозорный вожак - Забирай его отсюда.
  И сгрёб за рукав северянина:
  - Завтра в карауле не увижу - посажу под замок с остальными.
  
   ***
   "От того Мархал в Горячих озёрах и старшина и слушается его сотня не обделённых упрямством и своеволием парней, пуще родителя, что знает он, когда виноватить, а когда и с рук спустить..." - тащась вслед за Таласом к дому, размышлял мальчишка - "За то видно и наставник его уважает..."
  
   ***
   Гнусный запах сырости и крови. Ни чего омерзительнее он не мог припомнить с той поры, как лишился волчьего чутья. Деревянная, рябая от плесени стена плыла перед глазами, и Афгар помотал головой, отгоняя дурь. Волосы с левой стороны склеило подсыхающей кровью и, дёрнув за прилипшую к коже прядь, наёмник почувствовал, как по щеке потекла тёплая струйка. Оружие дозорным полагалось оставлять на входе в трактир, на подобный случай. Но крысиное отродье - Хайда полоснул его осколком разбитого в потасовке кувшина, метил в глаз да промахнулся и острый край обожженного черепка вспорол кожу на виске.
  Глухая брань за спиной заставила наёмника вздрогнуть. Оглянувшись, он разглядел в темноте частую решетку, отделявшую его от недавнего противника. По спине хлестануло холодом. Да не от того, что враг все это время был за спиной, за хлипкой решеткой, которую, постаравшись, Афгар сам мог бы разобрать на планки. А от того, что он вновь видел в темноте; пусть и не так как раньше, но означало это, что Белый волк оставил девчонку без защиты. Случиться это могло лишь в случае её смерти, а значит и всех остальных!
  - Хайда! - окликнул охотник дозорного, мстительно радуясь его испугу, потому что глаза неизбежно засветились во тьме. Горячеозёрец с проклятьями вскочил на ноги и вцепился пальцами в планки перегородки.
  - Здесь охрана есть? - спросил наёмник, отмахнув всколыхнувшуюся в душе неприязнь.
  - Сбежать метишь? - с усмешкой сказал тот, решив, что темнота играет с ним невесёлую шутку и желтоватые отблески звериного взгляда приблазнились от выпитого накануне.
  - Ты обжился тут, а мне снаружи удобнее.
  Узкое окошко на дальней стене было забрано деревянными прутьями, которые можно попробовать выбить; беда только в том, что добраться до них мешала всё та же решетка.
  - Никак сквозняки замучили? - съязвил между тем Хайда. Длинная ссадина на скуле обезобразила его худое лицо, разорванный Таласом ворот, сполз с плеча, открывая татуировку дозорного щита, рассечённую старым кривым шрамом.
  - Мигрень. - Фыркнул Афгар, дернув хитро подогнанную плашку. Та сухо щёлкнула, но не сломалась.
  - Вино у нас крепкое. - Издевательски усмехнулся парень, наблюдая за его стараниями.
  - Зато кувшины слабые. Помочь не хочешь?
  - Нет. - Дозорный прислонился к стене, сложив руки на груди.
  - Старшину боишься? - осклабился охотник.
  - Не хочу отказывать себе в удовольствии, посмотреть, как Мархал будет пороть тебя за побег.
  - Небось, меч бы заложил, лишь бы он это сделать тебе доверил? - наёмник, наконец, оставил в покое на удивление прочную деревяшку.
  - И ещё бы дозанял. - Буркнул Хайда, исподлобья глянув на распадского.
   Афгар рассмеялся.
  - Чего гогочешь, собачье отродье!? - взвился парень, яростно дернув разделявшую их решетку.
  - Да сам был готов сделать то же самое, лишь бы старшина мне тебя сразу выдал.
  - Так всё одно бы не выдал. - Притворно вздохнул Хайда.
  Охотник вытер рукавом кровь со щеки и сел на пол возле перегородки. Горячеозёрец съехал на корточки по другую её сторону.
  - Ни кто твоих не тронет. - Через некоторое время заговорил дозорный. - Если старшина не дозволит.
  Наёмник удивленно оглянулся, но смолчал; хоть и угадал Хайда его опасения... Вот уж никогда бывший воин Распадка не предполагал, что станет опасаться за жизни чужих по правде людей.
  
  
  
   Глава XI "Привратная битва".
  
   Дальнее, Восточное озеро, узкий полумесяц которого тянулся на десяток перестрелов к югу от Бык-горы, кипело лишь в ночь. Но вода в нем не остывала весь следующий день. В небольшой промежуток времени до того, покуда сверкающая, прозрачная вода, сквозь которую проглядывал голубовато-зелёный мрамор дна, вновь не взбухала кипящим ключом, обжигая паром ветви растущих по берегам деревьев, его, сравнительно не глубокое, можно было переплыть. И, почти непроходимыми, из-за густоты ветвей хранящими сумерки даже в самый солнечный день, лесами, стоящими сплошной стеной по горным хребтам до самой границы Сарзасского удела, уйти из Горячих озёр. Теперь, когда в кованые проушины на прожженных охранными знаками столбах больших ворот был на мертво вбит, прошитый железным узором заклёпок, деревянный брус, это была единственная дорога из города. Отдаленным гулом до берега доносились отзвуки городского гуляния - третий день пиршества подходил к концу. Солнце, неохотно уходя за горизонт, расчертило красноватыми полосами обрывистый, поросший густым мхом, каменистый противоположный берег.
  А на городской площади, под натянутыми над столами цветными пологами, горячеозёрцы поминали погибших, славили родившихся, пили по обоим поводам, радовались тому, что прожили в относительном спокойствии год и загадывали добра на следующий. Короткий мнимый отдых от нескончаемых бдений в ожидании войны.
  Наёмники Светлой, ставшие частью дозорного братства, неизбежно должны были быть в его рядах и на этом, чуждом и стражу (верующему лишь в правду оружия да слово кордонного старшины Свора), и охотнику (давно плевавшему на богов Распадка и иные, сулящие кару и милость, вышние силы), сборище. Таласу, три дня проторчавшему в карауле на дозорной вышке - в наказание за зачин справедливой, как он сам полагал, драки, этот праздник был хуже вина из "Пьяного гоблина" на свежую рану. Афгару, прямо перед, символизирующим начало гуляний, зажжением костров выпущенному из темницы (где от скуки, на спор с Хайдой, на поверку оказавшимся не таким уж ослом, как виделось ему по началу, наёмник разобрал деревянную решетку; приведя Мархала в яростное замешательство) и того тошнее. Только бесполезно было собачиться, да и старшина б на радостях молельное изваяние в вине утопил, если бы буйные чужаки лишний раз глаза не мозолили. Такой радости, по словам Тайер, светлинцы доставить ему не должны были...
  
   ***
   Над городом лениво колыхалось голубовато-прозрачное марево, в котором звёздами плавали искры горящих костров. Суета и шум на площади ни сколько не стихли, а наоборот набрали силу. Какие-то, взятые в оборот винным гадом, молодцы уже вынесли доски из выстроенной вокруг торгового пятачка ограды, раскроили матерчатый полог над крайним столом, побили кружки на головах друг друга. Да и сами головы успели изрядно пострадать.
  Вел краем глаза наблюдал за, затеявшими бороться на руках, дозорными; судя по свирепым лицам их, борьба должна завершиться ещё одной дракой. Наёмники с одинаковым ехидством во взглядах ожидали, когда долговязый Лайга, известный неугомонным нравом, двинет сопернику. Звали которого не то Раха, не то Хара и обманчиво добродушная физиономия его была на пол ногтя уже бадьи, что стояла у конюшен. Трезв этот парень бывал лишь тогда, когда рядом стоял старшина Мархал.
  Тайер, сидевшая позади спутников на низкой изгороди, язвительно комментировала происходящее. Впрочем, не она одна - за соседними столами тоже живо обсуждали потеху, причём выражения были куда хлеще и сочнее тайеровских. Однако кружку выигравший Лайга швырнул именно в неё. Наёмница ловко увернулась под дружный гогот и смешки касательно меткости парня, что был одним из лучших лучников дозора. Пока тот огрызался с насмешниками, проигравший Раха съездил ему между глаз. Полетела, сбитая шарахнувшимися от стола зеваками, посуда. Загрохотали лавки, сметенные растянувшимся во весь рост лучником. С проклятьями Лайга вскочил на ноги и, сгрёб соперника за отвороты куртки и дозорные выкатились из-под драного полога на пыльную латку не занятого столами и торговыми палатками пространства. Мархал недовольно покачал головой, но драка не переходила границ, позволявших вмешаться сторонним. Границы те должно быть начинались, когда кто-то терял паморки или цеплял кулаком старшего по чину. Да ещё, как давеча в трактире, местных брались убивать чужаки. Тайер цапнула за плечо, дернувшегося вмешаться, стража.
  - Дикарское племя. - Брезгливо покривился северянин.
  - Что в Кордоне не дерутся? - с сомнительной усмешкой поинтересовался Афгар. Посветлевшие глаза с головой выдавали внешне не заметное постороннему - охотник был изрядно пьян.
  - У нас за воротами споры решают. Кто живым возвратится, того и правда. - Хмуро ответил Талас - И то не дело в потеху бой превращать.
  - Чего тогда с Хайдой честно не бился? - фыркнула Тайер, поставив на столешницу объемистую кружку.
  - Чего ж ты его сразу под честный бой не выдала? - резко обернулся, сидевший к ней спиной, охотник.
  - Тебя сюда гостем впустили? - сощурившись, зашипела девушка - А не воевать!
  - Наёмники Светлой, - нахмурив брови, перебил следопыт, не давая разгореться неуместной на людях ссоре - Не многим лучше мордобоя, базарная склока.
  Афгар, к общему удивлению, послушно кивнул и даже улыбнулся проходившей мимо девушке, одной из тех, что по традиции угощали защитников города. Мгновение спустя пьяная улыбка уступила место непривычному на лице наёмника удивлению и даже некоторому испугу.
  Девушка поспешила дальше, провожаемая ледяным взглядом вмиг протрезвевшего охотника. Тайер от души толкнула его локтем в бок и скорчила презрительную гримасу.
  
   ***
   До рассвета оставалось совсем немного времени. Луч солнца, бледно-лиловой каймой полоснувший край неба над щетинистыми макушками многовековых елей, утонул, смазался, задушенный морхлым дымом тяжелых, сизых туч. Вяло ползающих по низкому, матово-хмурому небу. От, остывшего на непривычно пронизывающем ветру, озера тянуло сырым холодом, расползающимся густым туманом по седеющей от росы траве, проворно забирающимся за шиворот и оседающим бусинами мелкой измороси в волосах. В зарослях, покалеченного паром и горячими брызгами, кустарника, на берегу, надрывалась ночная птица, передавлено кыркая и сипя. Афгар рассеянно подумал о ястребе, чьи когти облегчили бы страдание бедолаги, наделённой подобным голосом. Но Дахар, переметнувшийся от сурового хозяина к, невесть как приручившей, отродясь не доверявшую чужим птицу, Тайер, наверняка ночевал под крышей.
  Самому наёмнику не хотелось забираться на обжитый светлинцами чердак, хотя бы по тому, что стоит сейчас ему оказаться в тепле, как неминуемо нахлынет тягучая пьяная дурнота, вгоняя в безразличное, муторное отупение. Отступившее было в миг, когда охотник разглядел на шее, подносившей вино, дочки старосты костяную точёную охранку, крашенную горелым камнем в ржавый цвет. Вырезанные из кости первого самостоятельно убитого зверя, охранки эти сопровождали детей Распадка до самой смерти. Отдать родовой талисман постороннему считалось позором...
   Явью мелькнуло перед глазами воспоминание: отголосок гнева и ярости, одним махом заставивших рукой разорвать витой, не уступающий прочностью тетиве, шнурок из кожи каменного призрака и швырнуть, разлетевшуюся от удара о каменный пол охранку, клык тёмноземельской рыси, под ноги отцу. Проклятием и ненавистью отгородиться от выбравших жизнь и продавших свободу...
   Узор, выточенный на костяных боках увиденного сегодня амулета, Афгар знал до последней точки - принадлежал он роду Астарга - воеводы, первозимней ночью отворившего ворота Распадской крепости войску властелина Сарзаса.
  
   ***
   Рассветный луч напару с ощутимо-прохладным утренним ветром просочился в расхабаренную кем-то чердачную дверь. На тёсаных, потемневших от времени стропилах, под крышей, таскаемый сквозняком лениво мотался мутный хвост грязной паутины, выписывая замысловатые фигуры. Вел некоторое время наблюдал за его невесомыми, неспешными колыханиями, чувствуя желание немедленно скрутить паучью обитель на первую попавшуюся щепку и выкинуть вон вместе с хозяином. Велдар по домашней привычке проснулся рано и теперь, рассеянно прислушиваясь к скрежету старого колодезного ворота, редкому лаю собак и надорванному скрипу ступеней, он словно наяву увидел избушку над глинистым берегом, широкий, огороженный жердями двор. Светлая. И её, далёкую сейчас, ни когда не заставят позабыть ни озера, ни дикие леса здешнего края...
   Грохоча железными ободьями колес, к дому знахарки подъехала повозка. Неровное бряканье тяжеленного засова и торопливые шаги по ступеням известили о том, что кому-то не терпится поправить здоровье после трех дней празднества. И, судя по тому, что Нарга, ругаясь и звякая склянками, заспешила из дому, дело обстояло худо.
  Мальчишка огляделся по сторонам. Наставника, к удивлению, уже унесла нелёгкая по каким-то важным делам, о которых тот не считал нужным распространяться. Но Вел уверенно полагал, что учитель, разумеется, в обществе Мархала, попросту отправился в трактир.
  Охотник, едва Велдар оглянулся в его сторону, открыл глаза, но, узнав попутчика, лишь недовольно нахмурился. Парень удивленно разинул рот, когда Афгар не поднялся, заспанно щурясь и проклиная его на все стороны, как бывало обычно, а, натянув на голову валянное из козьей шерсти одеяло, преспокойно уснул вновь.
  Вел попытался было бесшумно выбраться во двор, но дернув со вбитого в стену крюка свою куртку, обрушил остальное, висевшее на нём барахло, с грохотом брякнувшееся на пол.
  - Провались ты уже ко всем проклятым! - рявкнул Талас. - Ох, тьма тебя задери!
  Северянин, позабыв о Велдаре, схватился за голову. С его лица вмиг слинял загар, которым, лишний раз выделяя среди местных, наградило стража непривычно горячее солнце. Винный гад, которому вчера не удалось потешиться над изрядно пьяными наёмниками, наведя на драку, или ещё какую блажь, сегодня получит своё. Почти злорадно усмехаясь про себя, Вел захлопнул чердачную дверь и спустился по лестнице.
  
   ***
   С закрытием ворот и прекращением торговли жизнь в городе не затихла, а скорее наоборот - горячеозёрцы, до того торчавшие на торговых рядах или дозорной вышке, спешили заняться домашним делом.
  Многие дозорные, в основном успевшие обзавестись семьями, жили в городе и даже в береговой деревушке, но всё же большинство мархаловых ребят селились в общем доме, что стоял недалеко от караульной вышки. Дом этот, единственный в округе был выстроен из обожженных огнем до каменной прочности глиняных плит. Наверняка на случай поджога, потому как был единственным строением, стоявшим поблизости от ворот. В обнесённой изгородью усадьбе, помимо боевого двора (где упражнялись в умениях дозорные и эти же умения приобретали молодые войны) и конюшни, была своя оружейная (оружие здесь делали не вровень тому, коим торговали) и ещё множество необходимых мастерских.
  Любой горячеозёрец старше пятнадцати лет, если только от рождения не калека, обязан был служить городу. И все - от торговца до конюха - обучались воинскому делу и, в случае нападения они сражались в бою наравне с дозорными.
  
   ***
   Город атаковали в ночь. Когда вспыхнули и зачадили смрадной гарью, облитые невесть, какой пакостью лиственничные створы больших ворот, задремавший было на вышке дозорный, не до конца ещё оклемавшийся после праздничных дней, затарабанил древком копья в привешенный на слегу литой железный кругляк; загудевший по дурному, поднимая город.
  Береговая деревушка, всполошенная заревом огня и гулким звоном сполоха, в раз согнала сонную дурь - улицы осветились огнями факелов и копотных смоляных фонарей, загремели щеколды калиток и лошадиных станков, лай спущенных с привязей псов, сопровождавших всадников, эхом разнёсся по спящему берегу. Нарга споро похватала склянки и тугие вьюки с травами, загрузила в повозку, запряженную старой, изгнанной из дозорницких конюшен за подбитую ногу кобылой, и они с Рэй заспешили по дороге, клубящейся поднятой лошадиными копытами пылью, к подсвеченному леденящим душу огненным отсветом городу.
   "Чужая земля, чужая, длящаяся не одно десятилетие, война. Каждый горячеозёрец готов к ней кажется от роду. Какая радость им, пришлым чужакам, на которых по сию пору смотрят едва ли не с презрением и Мархаловой только упредой не плюют в след, ввязываться в этот бой?" - Афгар хмуро косился на проводника, совещавшегося с Мархалом у стен дозорного дома. На лице Лана была яростная решимость стоять до конца. Нарга обмолвилась, что следопыт старшине жизнью обязан, да и они, приходилось признать, тоже...
  - Лан, - окликнул следопыта Талас. Жесткий взгляд северянина не предвещал ни чего хорошего. Проводник молча обернулся.
  - Куда ты тащишь его?! - страж раздраженно кивнул на, стоявшего в стороне, Велдара. - Едва ли он найдет противника по силам.
  - Если бы не дозор, его, как и нас всех, уже бы сожрали вороны в каменной пустыне! - нахмурил брови Лан. Он успел надеть броню и стянул волосы на затылке разлохмаченной по краям, замызганной повязкой. - Мы все обязаны жизнью Мархалу и его войску, Я думаю, тебе это известно.
  - Мы обязаны, - гневно сощурив глаза, процедил Талас. Куда девалась его обычная сдержанность!? - Мы можем этот долг возвратить! А парень - не воин!
  - Ты - наставник, и его жизнь - твоя забота, отправь мальчишку к Нарге. - Вмешался охотник.
  - Тебя в своё время много кто отводил от войны? - в упор глянув на наёмника, поинтересовался Лан. Но тот лишь усмехнулся.
  - Вел! - обернувшись, рявкнул Афгар - Проваливай в город!
  Велдар зло уставился на попутчиков и не двинулся с места. Он слыхал разговор до последнего слова и в эту минуту почти ненавидел взявшихся за заботу попутчиков...
  
   ***
   Дом старосты, стоявший на самой окраине города, в считанное время превратили в лекарскую избу, куда сбежались все женщины, худо-бедно понимавшие в травах и лекарском ремесле. Сюда, на край города, огню не добраться даже в случае большого пожара, так говорила Нарга, но яркое против тёмного неба пламя, видневшееся из-за крыш, пугало Рэй. Но она как зачарованная подолгу стояла на крыльце и смотрела вдаль, пересиливая непонятное желание выбраться из-за кованых игл высокого забора и пойти к воротам, где идет бой, ведь там, Мгла задери, среди светлинских наёмников теперь её место...
   Горячеозёрцам удалось потушить пламя, и теперь они, насколько это было сейчас возможно, пытались укрепить изрядно обгоревшие брёвна ворот. Тогда как нападавшие (по пёстрым одеяниям и отблескивающим в свете пожара металлическим бляхам на лошадиных сбруях, рискнувший взобраться на привратную верхницу, Хайда определил голодранцев животорговской своры) пытались выломать повреждённую огнем створу. Что, в конце концов, им удалось, толпой, словно в кулачной драке, фарнатовцы ворвались в город, столкнувшись с сыплющей бранью дозорной братией.
  Тайер, почерпнув в деревянную бадью горючего масла из караульных запасов, взобралась по опорам сторожевой вышки и плеснула его за стену, на головы не успевших ворваться в город головорезов. Масло вспыхнуло от огней факелов, но кто-то расторопный тут же метнул в светлинку короткое копьё, ударившее в стык смотанных верёвкой жердей. Верёвка лопнула, высвобождая тяжёлые слеги и наёмница, не успев перехватиться, загремела вниз. Велдар, каким-то немыслимым чудом в окружающей суматохе, увидел её падение и бросился на помощь, угодив в ощетинившуюся оружием толпу, немедленно поглотившую его, вынудив отбивать удары своих и чужих. Мальчишку закружило в подгорченном дымом водовороте схватки, скалящемся яростными лицами друзей и врагов, бесконечной вереницей мелькавших перед глазами, оглушающем, слившимися в дурной гомон, криками боли, бранью, звоном оружия, мучительно-испуганным ржанием и стуком подков по деревянным щитам у ворот. И единственной мыслью Вела было уже не добраться до светлинки, а выбраться из этой круговерти живым. Кривое зазубренное лезвие вражеского клинка, от которого парню не достало сноровки увернуться, скользью прошло по левому боку, он выронил меч, получил увесистого пинка в тот же бок и оказался на земле, корчась от нестерпимой боли. Кто-то из своих, не было сил разглядывать, вздёрнул его за шкирку словно щенка и оттолкнул к стене. Прижавшись лопатками к горячим от близкого пожара брёвнам городской кузницы Велдар впервые на памяти вспоминал Великую Хозяйку, ту, что направляет людские дороги и отводит погибель...
  Дозорные, отстоявшие и сохранившие свободным город в границах сарзасского удела, оказались не простыми соперниками для людей Фарната. В ватаге животорговцев хороших воинов не было. Сарзасские пленники, променявшие рабский торг на разбойничий поромысел, редкие выжившие беглецы из войска властелина, но большая часть фарнатовской братии, как и сам предводитель, были родом из разрушенных Противостоянием поселений. Поначалу небольшие отряды спасшихся от армии Барагола поселян нападали на неохраняемые торговые обозы, убивая лишь людей. После - начали прихватывать и добро; и вскоре смекнули: зачем порешать обобранных купцов, если их можно продать. Небольшие отряды собрались в разбойничью шайку, держащую в страхе все малочисленные города, обзавелись вожаком и, позабыв былую месть, наладили постоянный торг с Сарзасом...
   Дозорные оттеснили фарнатовцев к самым воротам, не давая возможности прорваться в жилую часть города, отстоящую далеко от въезда. Горела крыша дозорного дома и часть внешней стены, куда попало выплеснутое Тайер масло, но этот пожар не мог учинить Горячим озёрам большого вреда...
  Кордонских не учили оборонять города, их делом было хранить границы союзного удела от не знающих угомона северных племён, верховоды которых, прикормленные Бараголом, то и дело снаряжали походы в противу объединившихся после войны правителей, да слали пакостников и вербовщиков баламутить мирно обжившийся народ.
  А уж о том, что кто-то вдруг отважится напасть на окруженную тройной стеной граничную крепость, и помыслить было невозможно. Талас, хотя и был в числе последнего, направленного Свором в пору Противостояния в помощь Светлой, воинского отряда, так же в этом мастерстве не слишком преуспел. Животорговцы имели численное преимущество, но как видно привыкли брать нахрапом, а к продолжительному бою оказались не готовы и против организованного отпора Мархаловых ребят были слабоваты. Зато сноровисты в поджоге - мигом запалили караулку и полуразбитую дозорную вышку, полыхнувшие так, что стало как по дневному светло. Северянин прихватил не в меру шустрого лучника на площадке чудом уцелевшей верхницы на внешней стене, когда тот, сквозь смрадный чад смолистого дерева и мутное предутреннее марево, нацеливал очередную стрелу, облепленную у наконечника вязкой, споро горящей дрянью. Покуда Талас, добравшись до паскудника, приложил его лбом о деревянную перекладину, стрелок успел поджечь близкую к торговой площади деревянную кузницу.
   Взорвавшаяся в караулке бадья с горючим маслом, разметала куски пылающих брёвен едва ли не до ремесленного квартала, они прошибли внешнюю стену дозорного дома погребшую под собой и своих и чужих. Страж, успевший спуститься с вышки до того как её снесло остатками караульного сруба, угодил под обломки и уже на бегу его шибануло в спину горящими ощепьями, сбивая с ног, оглушая. Полотняная куртка немедленно вспыхнула, наёмник перекатился на спину, сбивая огонь и случаем не угодил под копыта напуганных взрывом, потерявших всадников коней...
  
   ***
   Дымная горечь забивала ноздри и невероятно ела глаза. Из-за жирного масляного чада, густо вьющегося над улицами Горячих озёр, видно было не дальше вытянутой руки. Наёмник не предполагал, что придется, пусть и вскользь, пожалеть о своем опрометчивом отказе надеть броню. Среди бандитской шушеры на удивление скоро сыскался достойный соперник. Бывший боец бараголовского войска, непонятно каким ветром занесённый в шайку разномастного отребья, дрался легко и жестко, не спуская просчетов и промахов пусть и более молодого, но попривыкшего к честным боям противника. Легкий меч вечного путника и дорогой, верняком отобранный из поклажи какого-нибудь невезучего торговца, сарзасский клинок неминуемо встретились в безумной круговерти городского боя. Оказавшись лицом к лицу, одновременно отмахнув всколыхнувшуюся ярость узнавания, бывшие боевые братья (как не тошно, но, правда, одна) наградили друг друга отборными проклятьями, запалившими в глазах диковатый огонь.
  - Распадский ублюдок, - оскалился сарзасец. Светлые спутанные волосы его были в крови. Чужой. Наверняка от меча этого животорговца пал не один дозорный. - Ты пожалеешь, что не подох раньше!
  Охотник ответил, без слов, ударив неожиданно и резко, лезвие вскользь чиркнуло по плечу фарнатовца, не защищённому узорным плетением кольчужной брони, наверняка так же добытой покражей. Не успев удивиться быстроте соперника, казалось не обратившего внимания на ранение, Афгар вынужден был отступать, защищаясь.
   Уходящая ночь полыхнула заревом очередного пожара, подбавившего дыма в, и без того мутную, завесу над городом. Повержено хрустнули под ногами осколки глиняных плит, разнесённых взрывом, и охотник на мгновение потерял равновесие; острие сарзасского клинка легко вспороло плотную кожу куртки, лишь везением не причинив вреда. Зачерпнув из-под ног горсть битых черепков, Афгар швырнул их в лицо животорговца.
  Затянутые смогом руины дозорного дома, укрыв наемника, превратились в смертельную западню для бывшего бараголовца, ринувшегося следом...
  
   ***
  Животорговцы, как всякая пакостная погань, по-крысиному ретировались следом за ушедшей ночью...
  Не бежали, ибо не проиграли, а своей волей ушли с молчаливым, повисшим в воздухе напару с чадом, обещанием реванша; оставив разнесённые ворота и подчистую выгоревшую привратную площадь.
  Мархал, тяжело опираясь на выщербленный меч, устало оглядывал руины. Дозор выстоял, в который раз. И сейчас нужно было спешно укреплять стену, ставить створы, но сперва надобно доставить раненых в лекарский дом, а после позаботиться о тех, кто пал.
  Наспех перетянутая подвернувшимся куском ткани рана на бедре, сейчас лишь дала о себе знать, горячая боль расползлась до самой ступни и старшина невольно пошатнулся. Только у него не было покуда времени думать о своих увечьях.
  - Дозор!! - рявкнул Мархал. И, без того напуганные, оставшиеся без седоков, лошади шарахнулись, хрупая попавшими под копыта глиняными обломками. Горячеозёрцы, кто мог, бранясь и проклиная на все стороны фарнатовскую свору, потянулись к остаткам погоревшей караулки. Ни кто из горожан не ощутил ни радости, ни облегчения, они отстояли город, но добрая половина дозорных полегла в бою...
  Сколь бы ни было за плечами воин, не позабыть, с почетом возложив могильный камень, того, кто вставал к спине, не единожды уберегая от вражеского удара...
  
   ***
   От смешавшихся в удушающий туман запахов сборов и отваров у Рэй немилосердно заболела голова. Ночь, что она провела в душной кухне при доме старосты, показалась бывшей смотрительнице гостиного дома бесконечной. Окончившийся с рассветом бой принес ещё больше забот. Разнося по указке Нарги глиняные плошки с мазями и настоями, она старалась не смотреть по сторонам, не сомневаясь, что всё увиденное в покоях лекарского дома нынче, будет преследовать её в страшных видениях до конца жизни.
  С Велдаром Рэийя столкнулась в дверях, окатив его бурым отваром кровавого колоса из вылетевшей из рук миски. Парень поймал опустевшую посудину, скользнув по попутчице безразличным, мутным взглядом и, оттеснив плечом, словно постороннюю, прошел в дом.
  В полутёмной кухне он умудрился выкопать среди наваленных на столе в одну кучу знахаркиных запасов залатанную торбу и тщетно попытался развязать её одной рукой, другой, перемазанной кровью до края оборванного рукава, Вел прижимал к боку неумело, наспех затянутую повязку. Расхлестанная в лоскуты куртка, заляпанная грязью кровью и щедро вывоженная в саже, вместе с не защитившей хозяина кольчугой оказались среди хлама во внутреннем дворе. После женщины и мастера разберут то, что можно взять в почин или, отстирав, заштопать. Остальное будет сожжено за воротами вместе с трупами врагов, отгоняя, по поверьям, погибель от города...
  
  
  
   Глава XII "Снег".
  
   Так дурно Велдару не было уже давно, запах чужой крови и дыма намертво пристал к волосам и одежде, и его мутило при одном только воспоминании о том, что довелось видеть у ворот. В голове шумело от горьких, до мушек в глазах, настоев Нарги, сделанных на винном перегоне. Радовало лишь одно - боли не чувствовалось совсем.
  Судьба на этот раз обошлась с ним жестоко, не смилостившись лишить сознания ни у кузницы, когда парень с маху приложился головой о бревна, ни здесь, в лекарском доме, когда знахарка, в полголоса распекая животорговцев, зашивала распоротый вражеским мечом и, не выдержавшими удара, кольчужными звеньями бок.
  Какой-то монотонный звук проникал в сознание, выдергивая Вела из морочного полу-бреда, лениво растекающегося в мыслях, словно плевок по полированной столешнице. Стоило открыть глаза, как в висок ударило молнией тупой боли, мальчишка сел, сжав голову руками. Левый бок сразу же обожгло словно огнём, так, что в глазах заплясали синие круги. Велдар, яростно выругавшись, переждав покуда, сквозь их кружение, можно стало разглядеть плавающие в полумраке стены чересчур прохладной комнаты и мучимого недугом бедолагу по соседству, чьи стоны вернули парня к реальности, поплёлся к приоткрытой двери, за которой слышались голоса.
   Дверь, не скрипнув, выпустила его в небольшую горницу с плотно закрытыми ставнями окнами и широким столом, поставленным перед очагом. За ним, скупо переговариваясь, сидели незнакомые женщины, сменившие повседневные пёстрые платья на темные одеяния. Расшитые цветными нитками и бисером головные накидки, вопреки здешним приличиям, не покрывали их, сплетённые в искусные косы, волосы, что, видимо, было знаком скорби.
  - Тебе помочь? - заметив Велдара, самая молодая из них споро вскочила с места.
  - Нет. - Парень мотнул головой; муть, поработившая разум после знаркиных эликсиров, неохотно схлынула и проморгавшись от ослепившего глаза, после полутьмы лекарского покоя, света он перестал цепляться за дверной косяк.
  - Идем. - Улыбнувшись, горячеозёрка потянула Вела за локоть. И, неохотно шагнув за ней в совершенно неосвещённый коридор, миновав его, он очутился в той самой кухне, где давеча хозяйничала Рэй.
   Очаг давно погас, но здесь было многим теплее, чем в остальных покоях. На столе, вместо свертков и мешочков, сейчас стояли прикрытые плошками горшки и глиняные бутыли, заткнутые деревянными пробками. Над остатками углей висел почерневший от сажи котел с коричневыми потёками пригоревшей пены на боках. Велдар осторожно присел на лавку, и расторопная спутница тут же подала ему деревянную кружку, перед тем ловко плеснув в неё розоватый вязкий сироп из крайней бутыли.
  - Спасибо. - Хмуро поблагодарил светлинец, не торопясь, однако, отведать сомнительное снадобье.
  - Это - шипоцвет. - Пояснила девушка, видя его недоверие - Здесь его корни не сушат, а сразу вываривают в вине до густоты.
   В отличие от большинства местных, эта русоволосая красавица не видела в нём чужака и совсем не чуралась, но говорить с ней сейчас не очень то хотелось. А молчать было не вежливо. И Велдар кивнул, осторожно глотнув из кружки. На вкус розоватое зелье оказалось отвратительно!
   Девчонка была права - светлинские лекари сушили ягоды и корни шипоцвета, а после варили в кипятке. Получившееся средство пить нужно было сразу же, а иначе оно теряло лечебную силу.
  - Лан сюда заходил? - вяло поинтересоваться Велдар. Вчера ни кто из попутчиков на глаза ему не попадался, а справляться о них у Нарги было как-то не досуг.
  - Да. Но сейчас в доме остались лишь те, кого не отпускает Мгла, остальных госпожа знахарка по домам отослала. - С готовностью отозвалась горячеозёрка.
   Местным языком ни кто из наёмников, кроме конечно наставника, не владел, с горожанами говорили на сарзасском, и в речи собеседницы мальчишке вдруг почудился смутно знакомый выговор.
  - Меня Велдар зовут. - Запоздало спохватился он.
  - Марула. - Улыбнулась та.
  Парень кивнул, соображая как бы по точнее расспросить её о том, что в городе творится, но потом решил, что вернее подыскать для расспросов кого-то из дозора.
  - Ворота еле как сколотили. - Словно угадав его мысли, заговорила Марула, копаясь у очага - Дозорные у стены шатры поставили, стерегут.
  - Не слыхала, у ворот из чужаков кто стоит?
  - Ни кто. Нынче в дозоре лишь те, кого в бою не ранили.
  - Марула, найди мне куртку. - Отставив, наконец, кружку, из которой больше не сделал ни глотка, сполз с лавки Велдар.
  - Нарга не велела... - переполошилась девушка.
  - А ты не говори. - Вдруг подмигнул парень. Марула с улыбкой кивнула и скрылась в коридорчике...
  
   ***
   Марула не спешила возвращаться к женщинам в общую комнату; штопать одежду, даже после стирки воняющую гарью и сохранившую кое-где следы въевшейся в полотно крови, было тошно и противно! Слушать разговоры и рассказы о погибших и того тошнее.
  Велдар ушел, не попрощавшись и не поблагодарив...
  Девушка разожгла огонь, отворила запертые на ночь ставни, под окном качались на ветру темные перистые листья шипоцвета в свою волю росшего под окнами, но на её памяти, этот куст ни разу не цвёл.
  А дома под окном росла древняя вишня, по кривым ветвям которой девушка и выбралась в ту злосчастную ночь, когда решилась на побег. Она старалась не вспоминать о родном городе, о суровой, мудрой наставнице, чью волю нарушила, уверовав в чудесное избавление от уготованного удела правительницы.
  Конечно, чужаки не могли узнать её, но приемная дочь старосты всё одно опасалась, а судьба, словно забавляясь, подталкивала их беглянке на дорогу.
  Вчерашним днем, за бесконечной суетой и спешкой не дающей разглядеть лиц прибывавших в лекарский покой горожан, если те лица конечно не пострадали в схватке, девушка позабыла обо всех своих опасениях, покуда, раздергивая годную на повязки ткань и накладывая вонючую мазь от ожогов очередному недужному, не встретилась с ним взглядом. Светловолосый парень насмешливо сощурил глаза, нездешнего серо-стального цвета.
  - После того как мы защищали твой город, можно хотя бы не таращиться так, словно опасаешься подцепить чуму! - сказал он по-сарзасски, с сильным акцентом, но язвительность ударила словно плетью. Марула дёрнула полоски ткани, затягивая узел на повязке, заставив того вздрогнуть. Ругнувшись уже на светлинском, парень неожиданно улыбнулся, глядя куда-то поверх её головы, девушка удивлённо обернулась, увидев второго чужака.
  Надсадно кашляя и вытирая текущие из глаз от едкого дыма (что теперь от ворот пригнало ветром и сюда) слёзы, он охрипшим голосом спорил с Наргой. Знахарка, в конце концов, стукнула буяна по макушке деревянной миской.
  - Умойся. - Поставив на стол ковш с красноватой жидкостью, старуха намочила в ней же кусок полотна и ловко обвязала им голову наёмника. И Марула замерла, словно увидала разом всех посланников Мглы: сейчас раздраженно хмурящийся чужеземец был невыносимо похож на Танагара, разве что моложе и глаза совсем другого цвета. Едва знахарка отвернулась, парень содрал с головы повязку чёрные, прямые волосы неровными прядями завесили лицо, неузнаваемо меняя его облик, словно это сходство лишь показалось.
  Прежде, чем поняла, что делает, девушка сняла талисман своего проводника, с которым не расставалась со дня его гибели, и поспешно убрала в висевший на поясе полотняный мешочек с травами. Она поклялась над могилой найти его род, только как сказать о смерти Танагара родичу, не объясняя, кто она, и как объяснить, ведь тот со своими спутниками неизбежно придет однажды в Светлую...?
  От открытого окна потянуло ощутимым холодом и Марула, спохватившись, что выстудит комнату, поспешно бросилась затворять ставни. Крупные хлопья снега, падающие на траву и зеленые ветви шипоцвета, удивили её и, подхватив длинную юбку, девушка заспешила сообщить остальным о гневе Небесного владыки, которому здесь вверяли погоду.
  
   ***
   Старая дверь затворилась за спиной, скрыв неяркий свет смоляной лампадки, висевшей на поеденном ржавчиной крюке на стене знахаркиных сеней. В отсутствии хозяйки, часовавшей в, служившем лекарским покоем, доме старосты, постояльцы перебрались на ночлег в дом. Их проводник, преданный горячеозёрцам пуще собственного хотения, так же не спешил возвращаться на берег.
  Тайер, шатавшаяся по избе почти до рассвета, (переломанные брёвнами рухнувшей вышки рёбра не давали своенравной светлинке покоя, а про вонявшее жженым волосом лечебное питьё она даже слышать не хотела) позабыла погасить огонь, и под крышей сенного сруба висел, горько пахнущий, едва прозрачный, столб дыма.
  Дернув за скобу, притворяя имевшую свойство душераздирающе скрипеть створу, и шагнув на ступени крыльца, Талас ошарашенно замер, ступив босыми ногами в снег...
  Едва различимые в утреннем тумане деревья, высокая крыша колодца и деревянные пики частокола были густо припорошены настоящим снегом. Страж зажмурился, до звона в ушах помотал головой, греша на премерзкие отвары, на кои щедра была лекарка, усталость и дым, которым выше меры надышался у ворот. Ставшая уже привычной коса скользнула по плечу, и северянин болезненно вздрогнул, поминая самым гнусным словом лучника, запалившего караулку. Милостью этого шустрого поганца Талас обзавёлся муторно горевшими ожогами, разно размерными пятнами, покрывшими правую руку от плеча, где заканчивался кольчужный рукав, до ладони.
  Наконец сообразив, что это вовсе ему не мерещится, страж спрыгнул с крыльца, по щиколотку провалившись в мягкий холод, устелившего двор снежного ковра. Он, оказывается, скучал по зиме, привычным морозам до звона остужающим воздух, слепящему отраженным солнечным светом, мерцающему разноцветьем ледяному покрывалу горных склонов, по грозным окрикам старшины и шуткам отрядных братьев и по Елияне, обещавшей войти в его дом, как только он станет отрядным старшаком...
  Талас бухнулся на колени у колодца, сгрёб в ладони захрустевший снег и с силой растер по загоревшемуся лицу. Сейчас северянин хотел оказаться дома, в крепости, а не болтаться в воюющем городе, охраняя презирающих его, да и всех пришлых, людей. Замшевые штаны промокли на коленях, а сверху, тая на коже и стекая щекотными каплями по спине, снова посыпался снег.
  Тряхнув головой, отгоняя ненужную тоску, страж привычно уже передёрнулся от боли в задетых волосами ожогах, но тут же о ней позабыл. Снег в краю, не знавшем зимы - это не радость, не чудо, это - беда, способная, если не погубить, то навечно изменить эту землю - понял наёмник, оглядывая двор и близкий лес укрытый несущим погибель саваном...
  
   ***
   Улицы в Горячих озёрах не мостили камнем. У ворот и на торговой площади на время дождей укладывали деревянные щиты. Но большинство из них разбили и сожгли во время сражения и снег, тающий от теплой земли, перемешавшись с красноватой глиной, превратил дороги в грязные колеи, измешаные до бурой каши копытами лошадей и ногами прохожих. Город, присыпанный по крышам снежной крупой, замер, словно впав в испуганное оцепенение перед лицом безвестно откуда взявшейся напасти.
  Хмарная, из-за закрытых ставень, общая комната трактира, где сейчас, заместо канувшей в огонь караулки собралась дозорная братия, не грохотала посудным звоном и криками перебравших выпивох. Старшина шагал между рядами столов, опираясь на резаный из гнутого дерева посошок.
  Боль, пронзающую при каждом шаге, можно было стерпеть, усмирить, перенеся вес на здоровую ногу, но душа его кипела не хуже горючего масла.
  Чуть ли не половина ребят полегла. Одних он знал от рождения и не раз собственноручно порол за ослушания на тренировочном поле, другие не один десяток лет стояли с ним у ворот, а ещё раньше сами же, дружным словом избирали его старшиной.
  Таких потерь, на памяти Мархала, дозор не нёс уже давно...
  Чужаки, не хуже его дозора бившиеся против живорторговцев, и сейчас делили с ними тошнотворно горькую поминальную чашу.
  В отличие от дозорных, наперебой говоривших прощальные речи, они молча провожали павших в путь к другой стороне, не мешаясь в чужую упряжь. Хайда, неведомо после которой драки, успевший заделаться наёмникам за своего, предпочел их молчаливую компанию братьям по отряду.
  Давеча он едва не отправился к своему побратиму, лишь чудом не лишившись головы. Но, несмотря на уляпанную высохшей кровью повязку на лбу, держался не совсем скверно, разве что пил больше обычного и уже изрядно косил глазами, означало это, что винный гад уже крепко взялся за его душу.
  Ещё трезвые соседи по столу недовольно косились, но драку затевать не собирались...
  За воротами, подальше от глаз не смотря на, без продыху сыпавший, снег, чадило черным дымом кострище, упокоившее животорговскую падаль. Вопреки ожиданиям ни кто из Фарнатовской ватаги не пожаловал поклониться своим павшим, и дозорный отряд напрасно промаялся ночь в лесу, дожидая гостей с полными колчанами...
  Выложенный из серого крапчатого камня большой очаг в углу трактирной залы, хотя и горел ярким пламенем, но обогреть просторной комнаты не мог. Смоляные светильники на закопчённых деревянных стенах с торчащими меж бревен сухими лохмотьями забитого в пазы мха чадили и трещали, выплёвывая пучки искр, в миг гаснущих на тянущем из щелей и неплотно притворенных ставен сквозняке. Вино, давно утратившее вкус и запах, подобно воде, чуть подтушило бушевавший в душе огонь ненависти и дурной ярости и Хайда равнодушно поглядывал на пузатый, выколотый по горлышку кувшин, что стоял в середине стола. Его абрис качался и плавал в пересыщенном чадом и табачным дымом воздухе. Дозорная братия, опьянев, превратила помин в гулянку, оглашая залу воплями, грохотом посуды и скамеек. Дайга - лучший кулачный боец города и первый завирала, с изощрённой бранью описывал животорговскую шайку, да и весь бой. Несмотря на поганые речи, выходило у него довольно точно и на удивление правдиво, и под вопли одобрения он продолжал свой рассказ, перекрикивая гомон, стоявший вокруг, что эхом отдавался в гудящей после ранения, но главным образом от лекарских настоек голове Хайды. Наёмники, до того сдержанно помалкивавшие, ополовинив кувшин ярмарочного вина, выставленного старостой, добавляли одури его разуму, переговариваясь на причудливой смеси сарзасского и их родного, сглажено-ровного в сравнении с тёмноземельским наречием, языка. Дозорный был слишком пьян, чтобы вдаваться в смысл их разговора, но обрывки его сами цеплялись за уши.
  - Здесь бытует предание о том, что снег и холод Вышний бог, даровавший некогда людям этот край, шлёт в знак своего недовольства, а то и гнева. - Глядя на попутчиков непривычно рассеянным почти отрешённым взглядом повествовал следопыт, не забывая прихлёбывать из кружки.
  - Нарга сказывала: милостью Сураха, в пору его молодости, эти земли были жалованы вождю кочевников за великую услугу. - Перебил наставника Велдар. Винный гад не слабо рассорил парня с собственным языком и тот поспешно умолк, устыдившись своей речи.
  - Знахарка на диво не мнительна для своего призвания. - Фыркнул Талас, постукивая пальцами по бокам почти полной кружки, самый благоразумный из наёмников, пить не в себя он не спешил.
  - Лекарским делом она не всегда ведала. - С грустной улыбкой сказал Лан - Были времена, когда Нарга посылала дозор на защиту ворот. И хоть не стояла у стен, но была в почёте у горожан.
  - Я не настолько пьяна, чтобы поверить твоим россказням, глядя, как тутошние женщины прячутся по углам! - недоверчиво сощурилась Тайер, неловко упершись локтем в столешницу, из-за тугой повязки ей было трудно дышать, но уйти светлинка не смела.
   - Гверен, приняв от неё должность старосты после Противостояния, свой закон поставил. И Нарга покинула город. - С усмешкой изрёк проводник, разливая остатки вина по опустевшим кружкам.
  - Так вот откуда тебе знаком этот удобный способ не попасть в опалу. - Не упуская случая зацепить Лана, ехидно заметил Афгар и Тайер, не мешкая, ткнула его локтем в бок. Охотник отмахнулся - И шкура цела и вроде как супротив правителя...
  - А что легенда? - деловито осведомился страж, отводя внимание досадливо нахмурившегося Лана.
  - А по легенде Вышний дожидается жертвы и в ближайшее время изберет её.
  - Как? - нахмурила брови светлинка - Не нас ли милостью прохиндеев-жрецов ожидает честь откупить собой благо этих захмырников? Которым до сих пор на собственную охранку легче плюнуть, чем руку подать!
  Вел предупредительно вытаращил глаза, призывая девушку умолкнуть, покуда не грянула свара.
  - Не ведомо. - Пожал плечами Лан - Кому жребий падет.
  - А коли тебе?! - не смотря на хрипоту, привязавшуюся от пожарного чада, почти точно копируя выговор проводника выскалился Афгар - С тем же смирением встретишь, коим перед нами бахвалишься?
  - Ежели тебе будет эта участь, - потеряв терпение, оскалился следопыт - Я и порадуюсь, не поскорблю!
  - Хоть душой не покривил. - Усмехнулся охотник, вмиг вернув всегдашнее ледяное спокойствие и стряхнув с плеча руку, упреждающе удерживавшего его северянина.
  - Это не к делу, Лан. - Нахмурив тёмные брови, почти зло сказал страж - При всей благодарности.
  - Жертву берет озеро... - заставив наёмников вздрогнуть от неожиданности, подал голос Хайда.
  - Озёра замёрзли ещё вчера. - Усмехнулась Тайер - Не ты ли отправишься прорубь долбить, мстить-то на весь город обещал?
  - Прорубь Вышнему без надобности. - Прищурив глаз, ухмыльнулся дозорный, нетвёрдой рукой подняв кружку и парой глотков опустошив её.
  - И что найдется олух, потащиться туда? - насмешливо поинтересовался северянин, басням да легендам он от роду не верил, считая пустопорожним трёпом.
  - Я не жрец, чтоб вам предания растолковывать, но без жертвы Вышний ещё не оставался. - Прихватив опустевший кувшин, Хайда отправился к стойке, где, окосевший на один глаз после битвы, трактирщик перепирался с Мархалом.
  
   ***
   Рассветная сторона неба полыхала малиново-сизым заревом, закрученным в разлохмаченную мутными облачными клоками спираль, освещающую берег, лес и укрытые снежной сединой ели на горном склоне по предгрозовому болезненно ярким светом.
  Выдыхаемый воздух зябко сворачивался паровым облачком и волосы, намокшие при умывании, холодными змейками скользнули за ворот, Вел поёжился, отбросив их рукой.
  На берегу Восточного озера с рассветом загорелись костры, выложенные ритуальным восьмиконечным знаком. Между ними деловито сновал плюгавый, обряженный в шитый из шкур десяти зверей плащ, жрец, призванный старостой, отчаявшимся дождаться милости Вышнего. Жрец этот жил в горах на дальнем берегу и в Горячие Озёра захаживал крайне редко, однако, едва появившись в городе, приказал готовить обряд, который, по словам его, был указан самим Вышним. Староста, разослав по домам шестерых прислужников, споро собрал у озёр всех не мужних горячеозёрок, выряженных родительницами в пёстрые яркие платья, словно для великого праздника. Следом и горожане собрались на берегу в ожидании божественной милости, словно бараны управляемые умелым пастухом.
  Велдар стоял на крыше лекарской, в которой дневал и ночевал вместе с наставником, потерявши уже счет времени, и, старательно щурясь от солнца и снежной белизны, наблюдал за жителями и беснующимся у костров жрецом, по тому, что Лан настрого запретил парню даже нос из дому высовывать. Ведь он в любой момент мог потребоваться знахарке - Мархала, позабывшего о себе в пылу заботы о безопасности города, около трех дней назад свалила лихорадка и по сию пору эта хворь тянула дозорного старшину за порог Мглы, не смотря на мастерство Нарги и не считаясь с умениями Лана.
  От того и взялся староста Гверен решать судьбу захваченного божьей немилостью города в одиночку, не дожидаясь, покуда озёра изберут свою жертву. У Кивора, поставленного Мархалом заместо себя верховодить дозорным войском, переубедить его не хватило языка. Но поддерживать обряд пришлого жреца Кивор с гнусной бранью отказался и дозорным не дозволил, и теперь, недовольно хмурясь и разглаживая светлые усы, он стоял поодаль от толпы, в окружении своих ребят, сменивших зелёные куртки воинов горячеозёрского дозора на разнопестрые одеяния простых горожан.
  Из дверей старостиного дома вынырнула укутанная в светлый плащ фигура, в которой Вел с удивлением признал Марулу. Отворив, скрипнувшую петлями и сыпнувшую лежавшим на перекладинах снегом, калитку, девушка оглядела пустую улицу и скоро свернула к окружной тропе, ведущей к берегу. И Велдар, ободрав ладони о выщепленый край бревна, охотно расставшегося с десятком заноз, слез по углу сруба. Ухнув в наметённый у забора сугроб и начерпав снега в короткие голенища сапог, парень недобро помянул Великую Мглу и, абы как, выгребая его на ходу, поспешил за горячеозёркой.
  На берегу невысокая Марула мгновенно затерялась в толпе, приглушенно гудящей разноголосыми разговорами. В основном касательно патлатого жреца, семенившего и подпрыгивавшего вертя над головой расшитый сложнопереплетеным жёлтым узором мешочек, в котором что-то грохотало и дробно перестукивало, задавая такт его пляскам.
  Девушки, стоявшие на не большой площадке в окружении костров, которым не давали тухнуть прислужники старосты, тоже внимательно следили за прыжками и подскоками Дикого Шептуна (так промеж собой величали жреца горожане) со скрываемой тревогой ожидая его знака.
  Из разговоров, не замолкавших вокруг, Велдар понял, что из всех девиц озеро выберет лишь одну. Но каждой из них придётся ступить на лёд и на долгое мгновение оказаться во власти Мглы.
  Закончив выплясывать, Шептун сноровисто выхватил из ближайшего костра головешку, поджег свой мешочек и бросил его на середину озера, тот вспыхнул неожиданно ярко, подплавив снег, но сейчас же погас. Вел увидел, как удивлённо вытянулось скуластое исчерченное морщинами лицо жреца, похоже, он ожидал чего-то иного.
  И вскоре первая девушка, сняв расшитые цветным бисером и меховыми шариками башмаки, шагнула на, чуть припорошенный снегом, сморозь, наговаривая заказанное жрецом заклинание. На середине она поклонилась, почти коснувшись льда богато расшитыми завязками узорной головной накидки, и повернула обратно. А следом, осторожно ступая босыми ногами по снегу и растерянно глядя вперед, уже шла следующая...
  Вышний бог отверг жертвы, не смотря на усердные пляски жреца и напевное заклинание. Велдар понял это, едва последняя горячеозёрка вернулась на берег. Толпа озадаченно притихла, осознав, что милости, обещанной Шептуном, не будет и избавления от ненастья ещё невесть, сколько придётся ожидать, горожане принялись хулить в миг прекратившего приплясывать жреца, грозя свернуть ему шею и спустить под лёд, авось сгодится на подношение Вышнему.
  Тот с презрительным прищуром оглядел стоявших на берегу людей.
  - Вышний дал знак, он дарует вам милость! - высказал он подошедшему Гверену. - Пусть идут они!
  Велдар, кое-как протолкавшись вперед, с любопытством глянул в направлении, указуемом сухим желтоватым пальцем жреца. И, распихивая горожан, побежал туда, где, поодаль от ожидающих чуда горячеозёрцев, стояли его попутчицы.
  Шептун, в сопровождении раздражённо хмурившего брови старосты, пересёк утоптанный ногами горячеозёрок пятак между кострами раньше Велдара. Тайер, в грудь которой бесцеремонно ткнулся костлявый палец жреца, отшвырнула того прочь, ловким движением сбив с ног.
  - Ступайте к озеру. - Оглянувшись на барахтавшегося в снегу, пытаясь выпрямить ушибленную ногу, Шептуна, приказал Гверен. Рэй, испуганно глянув на наёмницу, шагнула вперед.
  - Ты позабыл, что я не принадлежу к твоему народу? - глядя в глаза старосте усмехнулась светлинка.
  - Покуда ты ходишь по моей земле - над тобой моя воля. - Отчеканил тот. Толпа, возмущенная было выбором жреца попритихла, вслушиваясь в спор.
  - При такой воле, лучше за воротами сдохнуть! - ядовито процедила девушка - Всё милей, чем скверниться, стоя с тобой на одной дороге.
  - Дело твоё. Иди! - уцепив Тайер за отворот куртки, Гверен толкнул её к утоптанному сходу, по которому на лед спускались уготовленные в жертву горожанки - Возвратишься, я тебе сам ворота отопру.
  Светлинка придержала Рэй, оскользнувшуюся на льду, от тычка поднявшегося, наконец, на ноги жреца, и презрительно оглядела, затаившуюся в ожидании толпу. Велдар тоже беспомощно огляделся, больше ни кого из наёмников на берегу не было, только Хайда, покинувший своих и, под хмурым взглядом Кивора, вставший рядом с ним, да ведь на дозорного в таком деле надеяться не чего.
  Покуда Тайер прожигала взглядом старосту, Рэийя, словно не страшась погибели, прошла по льду до отмеченного мешочком Шептуна места и повернула к берегу. Дочь Белого Волка могла не опасаться, сообразил парень, дух оборотня надежно оберегал её. Едва рыжая ступила на берег, наёмница швырнула под ноги жрецу свои обшарпанные, латаные сапоги и быстро зашагала к середине озера.
  Довольство, всплывшее на красноватом лице Гверена, в раз сползло, стоило девушке, пройдя отмеченный удел, повернуть к берегу.
  - Вышний велит передать, что сдохнуть тебе, пропитый хмарник, в вековечной мерзлоте! - звонкий голос Тайер всколыхнул повисшую над берегом тишину - Да дарует тебе Великая Мгла долгую кончину! Теперь настала очередь твоей дочери, предложить свою жизнь за город, о ней ты не позабыл, а Гверен?
  
   ***
   Покуда ярость горячила кровь и застилала глаза, Тайер не замечала холода, не боялась погибели, но сердце всё же пропустило удар, когда она почувствовала, как под ногами тает, утоптанный ногами предшественниц, снег, оставляя в её следах проблескивавшие разводы грязноватого льда.
  У края озера, бормоча непонятные приговоры, топтался жрец. Его ли милостью или Вышний на деле, наконец, услышал горожан, над берегом пронесся порыв ветра, закидавший снежной крошкой тем же временем погасшие костры, сорвавший капюшоны и цветастые накидки с голов горячеозёрцев, и грозивший посшибать людей с ног, опрокинуть ниц перед действительной мощью божества, в которое уж мало кто искренне верил.
  Косы больно хлестанули по щекам деревянными бусинами, Тайер зажмурилась, стараясь не сорваться на колени, устоять не столько перед зарвавшимся старостой, позорно закрывшимся полой плаща, а на случай, если выдастся бежать со льда.
  Ветер, обдавая леденящим холодом, словно проверял каждого стоявшего в толпе. Кто-то с криком бросился прочь, другие закрывали лица от, остервенело бивших ледяных крупинок, жгущих почище пчелиных жал. Мгновенно усмирившись, стихия заставила горожан растерянно заозираться, от того мало кто заметил, как, словно направляемый крепковластной рукой, к сморозю шагнул староста. Перехватив пустой взгляд его глаз, Тайер догадалась о будущем едва ли не раньше взвывшей разноголосьем толпы, позабывшей одним махом о скинутых уборах и, у кое-кого, рассечённых лицах; она бросилась бежать. Под ногами, словно во сне бредущего, Гверена оплавлялся лёд, расходясь острыми краями трещин, в конце концов, поглотивших старосту. Разбуженное озеро заплеснуло на берег и окатило битым льдом и стремительно теплеющей водой, бегущую к забереге наёмницу.
  Тайер ухнула под лёд у самого берега, хлебнув отдающей ряской воды, льдина, не удержавшая её, словно по злу, ударила в бок, заново ломая толком незажившие ребра. Боль взметнула перед глазами бурую рябь, заставила разжать руку, что чудом успела схватиться за обледеневший выступ скального берега...
  Кто-то безжалостно рванул светлинку за волосы, выдёргивая из воды, мало соображая, она попыталась ударить в ответ на уже лишнюю боль.
  - Скину. - Мрачно предупредил девушку Хайда, стаскивая с себя промокшую куртку. Подоспевший Велдар набросил ей на плечи чей-то провонявший гарью плащ.
  - Рэй где? - стараясь побороть, отдающий болью в груди кашель, спросила у него Тайер. Парень растерянно огляделся, высматривая в толпе невысокую попутчицу, но увидал только жреца шагавшего к ним.
  - Кто тебе волю дал у Вышнего дары отсуживать?! - Шептун выскалился на, побледневшего то ли от холода, то ли от возмущения Хайду.
  Тайер осторожно поднялась на ноги, встав плечом к плечу с дозорным. И Вел не успел моргнуть, как в руках у неё оказался кривой кинжал Хайды.
  - В воду! Зачумлённое отродье! - рявкнула наёмница, заставив потянувшихся к городу горячеозёрцев остановиться и обернуться к ним.
  Жрец, под подбородок которому ткнулось стальное острие, шагнул назад. Кивор, хмуря брови, посмотрел на, не углядевшего за собственным оружием, Хайду и махнул дозорным, чтоб не допустили лишнего. Наёмники, вслед за Рэй появившиеся у озера, заставили его передумать и жестом остановить спускавшихся к берегу воинов.
  - Тайер, отпусти богослужителя. - Длинные пальцы стража стукнули по лезвию кинжала, отводя его от шеи жреца.
  - Дальше он пойдёт сам. - С притворно радушной улыбкой сказал охотник, отбирая оружие у, прошипевшей злобное проклятие, попутчицы.
  - Я волю Вышнего исполняю! - приободрился Шептун - И кары вам не миновать!
  - Прыгай. - Повторил Афгар, кивая на поверхность начинавшего расходиться кипящими кругами озера.
  Щуплый жрец с неожиданным проворством вывернулся из захвата, уцепившего его за меховой ворот, охотника, споро отскочил на пару шагов и тут же, подчиняясь взмаху его тонких, узловатых пальцев, в воздух взметнулись, выплеснутые проснувшимся озером на береговой откос, мелкие ледяны обломки. Колючим, звенящим сталью дождем они окатили наёмников и поспешивших вмешаться дозорных во главе с, догадавшимся накинуть на голову кожаный капюшон плаща, Кивором.
  Волей дикого шептуна ледышки ударяли с невероятной силой, вспарывая кожу острыми зазубренными краями. Хайда выронил возвращённый кинжал, заслоняя глаза, Талас отступил назад, зажимая ладонью брызнувшую тяжелыми кровавыми бусинами рану на щеке, ещё раньше, ледяные лезвия хлестанули по занесенной для удара руке Афгара, разлохматили лентами плотную кожу плаща предводителя дозора и заставили отступить на безопасное расстояние всколыхнутую зрелищем, вернувшуюся к жертвенной площадке, толпу.
  Тайер горностаем метнулась к жрецу, пригнувшись на бегу, она схватила кинжал дозорного, который предусмотрительный страж приступил ногой, дабы проклятый колдунишка ненароком не вмешал его в свое непотребство. И Вел, ведомый непонятно какой силой, опережая, забывшую в своей ярости о ранении, светлинку, швырнув в богослужителя небольшой камень, о который случаем оступился, пытаясь удержать попутчицу.
  Позабыв все наставления о том, как точнее и правильнее прицелиться для удачного удара, парень и не ожидал, что его снаряд попадет в цель. Угодив Шептуну в лоб над левой бровью, камень мигом отбил тому паморки - жрец мешком осел на грязный снег, сронив с плеч тяжелый плащ, узорную застежку которого, как видно, выдрал Афгар. И потерявшие силу ледяные осколки с поверженным звоном осыпались на землю.
  Кивор, не спеша откинув капюшон, толкнул носком сапога, отколдовавшего на сей час богослужителя и отработанным, понимаемым войнами дозора быстрее слов, жестом отдал приказ поднять его.
  - В темницу. - Оглядев закатившего глаза жреца, определил предводитель дозора. - Позовёте потом кого пошустрее из лекарей, чтоб раньше суда часом не помер. Руки на всякий случай свяжи, мало ли, вдруг шаманить снова примется.
  Покуда трое дозорных, не заботясь особенно об удобстве Шептуна и попутно кивая вожаковым наставлениям, поднимали и волокли жреца с берега, кроша в пыль тяжелыми сапогами остатки его ледяного оружия, Кивор оглянулся на наемников: Велдар, злорадно усмехаясь, провожал взглядом поверженного колдунишку, страж, ругаясь сквозь зубы, оттирал заляпанную кровью куртку, глубокие, кривые царапины, разукрасившие его лицо, заживут не скоро, со знанием дела определил дозорный вожак...
  Светлинка, ругаясь так, что хотелось заложить уши, сноровистее любого лекаря, перевязывала разодранную едва не до кости руку охотника, пытаясь остановить кровь.
  - Три дня дозора, на привратной вышке. - Хмуря тёмные брови, определил кару Кивор - За зачин драки и самосуд.
  - Хмарное отродье! - бросив, неаккуратно разорванные концы повязки, выскалилась наёмница - Себе ты, сколько ночёвок на верхнице определил, за то, что ворота этому зашёптанному хрычу отворял, да столбом стоял, покуда он в городе верховодил!?
  - Он понесёт наказание. - Невозмутимо ответствовал тот - А тебе бы не махать языком, дабы после не покаяться...
  - Твой указ надо мной не стоит! - презрительно сощурилась девушка, не подумав по тутошним приличиям отвести взгляд.
  Афгар с ехидной усмешкой, протянул руку северянину, кивнув на расползшийся узел на повязке, тот скоро затянул края плотного полотна, расточительно оторванного Тайер от охотниковой рубахи и, улыбнувшись, шарахнул по плечу, покачнувшегося от неожиданности, Вела.
  - Из тебя выйдет не самый плохой стрелок. - Не особо щедро похвалил Талас, рассеянно тронув пальцами, расплывшуюся нездоровой краснотой по краям порезов, щеку.
  Парень недоверчиво глянул на попутчика, ища подвох в неожиданной похвале, подвох же тот пришёл совсем с другой стороны.
  - Если почаще будет хвост дымиться. - Тут же прибавил Афгар, без всякого намёка на шутку. Он краем глаза косился на разбредавшихся горячеозёрцев, получивших потехи и пересудов на год вперёд.
  - В дозор. - Скомандовал Кивор, нетерпеливо махнув рукой, словно подгоняя, не спешивших исполнять наказание, наёмников. Едва те направились по уторенной дороге к городу, Тайер подняв плащ, подтолкнула Велдара следом.
   - Куда мы пойдем? - прежде чем шагнуть на пестревшую, начинавшими подтаивать, следами тропу, поинтересовался парень.
  - В лекарский дом. Ты от Лана убегал? - с усмешкой поинтересовалась светлинка, оглядывая его. И тот лишь сейчас вспомнил, что спеша к озеру позабыл как следует одеться и добрых полдня проскакал на холоде в рубахе да стриженой безрукавке невесть с чьего плеча...
  
   ***
   Ночной ветер, осторожно, словно пробуя силы, скрипел рассохшимися досками резных, крашеных карнизов, петлями распахнутых ставен и кем-то сбитой с навесов калиткой, трепал побитое солнцем и дождями линялое, мутно-зелёное полотнище дозорного стяга над внешней стеной, хлопавшее, словно крыльями, изодранными в лохмотья краями.
  Велдар встречал темноту, сидя на скате крыши лекарского дома, упираясь обутыми в мягкие кожаные сапоги ногами в долбленый деревянный желоб водостока, качавшийся на скрежещущих железных крюках покрытых рыжими наплывами ржавчины.
  Отсюда, сверху, Горячие Озёра были видны не хуже чем с площадки дозорной вышки, наперво всего возведённой на прежнем месте войнами Мархала, работавшими наравне с городскими плотниками.
  Нарга, узнавши, что ученик без дозволения Лана покинул лекарскую, разбранила его на все бока. По словам знахарки, выходило, что ни чего путного не выйдет из того, кто, заместо должного дела, хватается за что попало.
  - Ты не воин и не наёмник! - подытожила старуха - Ты - врачеватель, Велдар. Сперва выучись излечивать раны, а наносить их наука не великая.
  Парень немедля пожалел что, покуда они с Тайер добрались до старостиной усадьбы, наставник его ушел с Кивором в темницу справляться о здоровье покалеченного жреца. Уж Лан-то непременно вступился бы за ученика, да и мнение его об умениях лекарских совсем по-иному толковалось, как-никак не одно десятилетие тот наёмничал у Рехату, там-то всяко калечить приходилось чаще, чем лечить...
  "Чья правда?" - упершись подбородком в колени и невидяще глядя вдаль, размышлял парень - "Лан превыше иных ставит умение Нарги, да только словам её, выходит, вовсе не следует...
  А что избрать ему самому? Каков путь Велдара из Светлой - губить или исцелять?"
  Вопреки своему обыкновению Вел не терзался виной за свой удар, нанесённый против чести, Дикому Шептуну, но это не столько радовало, сколько пугало! Неужели стать ему таким, как наёмники, убивавшие без колебаний и угрызений совести?! Не смотря на желание овладеть воинским мастерством и спокойно смотреть в лицо любому врагу, подобных умений Велдару совсем не хотелось!
   Далеким эхом по улицам прокатился отголосок не совсем приличного напева. Вел рассеянно вслушался, отвлекаясь от своих раздумий и невольно улыбнулся, распознав охрипшие голоса своих попутчиков, по приказу Кивора, стоявших в дозоре на вышке и от скуки, а больше по коварному замыслу, будораживших город нестройным мотивом трактирных, не сходящих до откровенного непотребства, но далеких от благочестия, песен.
  От шебутного, скорого на, порой оскорбительное, зубоскальство, стража можно было ожидать чего-то подобного, но вот Афгар даже, что бывало не чаще новолуния, будучи в добром расположении, ни когда не пел, зато скоро мог заткнуть даже самую добрую песню...
  Велдар поднялся на ноги, стараясь высмотреть во мраке, коим ночь стремительно укутывала город, далекую вышку, но вдали светилось лишь зарево дозорного костра, горевшего знаком выстоявшего и не сдавшегося города...
  
   ***
   Жреца он помнил ещё с той давней поры, когда был гостем Горячих озёр впервые. Сколько лет было этому сухощавому, молодецки шустрому мужчине Лан не предполагал. За десятилетие Шептун, кажется, ни на чуть не поменялся: те же седые космы, плетённые местами в тонкие косички, украшенные бусинами и кусочками меха, тот же обманчиво рассеянный взгляд желтовато-карих глаз, желтоватое же морщинистое, словно больной пень, лицо и те же фанатичные речи о каре Вышнего и неминуемой расплате горожан за неверие.
  Когда Кивор сопроводил врачевателя в пыльный закут темницы, жрец уже малость оклемался и даже успел подготовить речь о верности своему богу. Левая половина лица богослужителя не слабо распухла, приобретя сочный фиолетовый оттенок, глаз заплыл, но тот, презрительно щуря правое, не пострадавшее око, наотрез отказался допускать к себе чужака и принимать от него какое либо зелье. Ни мало не огорчившись от такой гордости дозорный вожак и следопыт, пропуская мимо ушей исходящие паскудством речи Дикого Шептуна, повернулись восвояси, оставив того исходить ядом в одиночестве. Лишившись слушателей, жрец не умолк, а продолжил монотонно бубнить бессмысленно звучащие наговоры, как видно надеясь, что Вышний своей милостью развяжет верёвки на запястьях верного служителя.
  Сказать, что Лан осуждал своих спутников за дерзкое вмешательство в чужие обычаи, было бы не вполне справедливо. И попусту выговаривать о том молодым и не в меру своевольным попутчикам проводник не трудился, понимая, что и без него про то им известно.
  В наёмниках дольше всего удерживались люди расчётливые и недружелюбные и редко когда, для своего же спокойствия, они работали парами, а тем более группами в большее количество душ. Потому следопыту, привычна была грызня и поножовщина в рядах его спутников и теперешнее, неожиданное братанство их настораживало Лана, по опыту знавшего, что подобное редко когда добром проводнику кончается.
  В то же время ожидать ножа в спину от Тайер было немалой подлостью. Наёмнице он верил как себе; дурного не ожидал он и от стража, слишком мудрого для своих лет, да и Афгар, хоть и был следопыту хуже плевка в питьевой чашке, скорее бы вцепился в глотку открыто, чем трудил себя мелкими интригами.
  Поразмыслив подобным образом, Лан решил подозрительность покуда отложить и, по обыкновению, довести до ума порученное дело, а там, глядишь, понятно станет чего ждать и с кем воевать.
  Ветер пробовал на прочность опоры вновь возведенной вышки, скрипя лиственничными слегами. Следопыта пробирал нездоровый озноб - сказывалась не одна бессонная ночь, проведенная в лекарских покоях. Покинув их, Лан наслаждался воздухом, пропитанным не запахами зелий, овечьего жира, что шел на изготовление притираний и мазей, и других более отвратительных, но неизменно сопутствующих лечебницам, ароматов, а запахом хвои, талой воды и принесённой с гор свежести. В эти мгновения он почти завидовал наёмникам, ночевавшим на верхнице.
  Заново выструганные ступени, ведущей на верхнюю, крытую дощатой крышей, площадку дозорной вышки, ещё не успели расшататься, от того не полошили караульных противным скрипом и следопыт предупредительно стукнул костяшками пальцев по стене.
  - Входи. - Раздражённо ответил страж, турнув в бок задремавшего охотника.
  - Добрые гости в ночь не жалуют. - Не удержался от ехидства тот.
  - Не больно рьяно вы дозор несёте. - Насмешливо фыркнул Лан, зажигая от принесённого факела смоляной фонарь, висевший на тонкой цепочке над втиснутым в дальний угол столом. Дозорные по ленности своей обычно обходились отсветами горевшего не далеко сторожевого костра, но фонарь на крайний случай держался в пригодности.
  - Чего жрец, душу Мгле не завещал? - с усмешкой поинтересовался Талас.
  - Покуда ещё скалится. - Вспомнив источавшие непотребство речи Шептуна, ответил следопыт - Кивор обещался с судом погодить, Мархала дождаться.
  - Покуда ждать будет, тот охране глаза завесит, да в свой чащобник уйдёт. - Северянин не склонен был доверять избравшему за оружие колдовство, в Кордоне на таких приказ был один - смерть.
  - Не нам решать, их жрец, пускай и судят, как и когда вздумается. - Лан равнодушно пожал плечами. - Как-никак слово он удержал - немилость от города отрешил.
  - Кто там знает, небось, сам же её и навёл, чтоб старосту подвинуть. - Предположил Афгар, рассеянно потирая перевязанную руку. Порезы противно ныли и, похожая на запечённую на солнце смолу, знахаркина мазь ни какой пользы не приносила.
  - Не сегодня-завтра старосту выберут, там и поглядим... - привычно, не делая поспешных догадок, сказал проводник.
  
   ***
   Сильные ветра были редкостью в этой, окруженной с трех сторон слоисто-гранитными боками гор и густыми, словно сизой пудрой присыпанными по тяжелым лохматым лапам, хвойными лесами, местности. По разговорам, заставших первый, как вышло на деле, поистёршийся в памяти, гнев Вышнего, горожан выходило, что в первую ночь над городом властвует душа принятой озером жертвы. Порывистый и вспыльчивый жрец не направлял горячеозёрскую погоду к лучшему краю.
  А старожилы дозора той порой стучали кружками в трактире, поминая Гверена, что стоял над городом от времен Противостояния. И Кивор, как не рычал в противу этой гулянке, но Мархаловой твёрдости ему в характере и кулаке не доставало, от того и завернуть от трактирных дверей дозорному вожаку вышло не многих.
  Чересчур прохладные, наполненные запахами трав и отсыревшей от влажного воздуха пыли, звеневшие, отлетавшим от высоких потолков, эхом даже от малого шороха, комнаты лекарского покоя, по мнению Вела, ни как не служили помощью в исцелении, а скорее наоборот, чужедомной неуютностью, вгоняли недужных в беспросветную тоску.
  Грязные плошки и миски, уставлявшие узкий стол в припечной комнатке, присыпанный травяной трухой, покрытый разноцветными пятнами настоев, мутными, подёрнувшимися отблескивающей плёнкой, каплями вонявшего прогоркшим жиром противоожогового зелья, обрывками, служивших на повязки, тонкой кожи и неплотно тканого полотна, заставили относительно радужное настроение лановского ученика рассеяться пылью.
  Каков бы не был неуживчивый и дотошный его наставник, но хлам после приготовления настоев редко когда дожидался бездельных рук. Брезгливо морща нос, парень составил посуду на край, мыть эти черепки он не станет даже под страхом смерти и прицельных до души укоров Нарги. В беспорядке разбросанная по лавкам одежда перекочевала в угол, будь он уверен, что этих тряпок, большей частью чужих, изгвазданных в саже и свежеподтаявшей грязи, ни кто не хватится, так с удовольствием растопил бы ими очаг.
  Нарга строго придерживалась мерок в составлении любых снадобий и нарочно держала под рукой пятёрку разно размерных, ловких по ладони, глиняных плошек, разукрашенных занятным чётколинейным узором, и теперь они полупустые, хороводились на столе в окружении видавших лучшие времена, полотняных мешочков с засаленными, размахрёнными завязками.
  Вел понюхал раскрошенные в самой полной плошке травы: корни желтоголовника и ползуна, полозник, перолист - самый верный сбор при ожогах. И принялся выискивать в валушах на широченном подоконнике единственного в комнатке, чуть притенённого сальновато-захватанными с краёв занавесками, окна нужный кулек.
  - Старая карга переняла тебя в услужение? - насмешливый голос за спиной заставил Велдара испуганно подпрыгнуть, от чего, с трудом раздобытый, мешочек со сбором, что он небрежно держал за хлипкую завязку, шлёпнулся на пол.
  - Тайер! - спешно обернувшись и увидев раздосадованное лицо попутчицы, взвился он - Какого распроклятого беса ты торчишь здесь в такой час?!
  - Надеялась довести тебя до трясухи. - Фыркнула наёмница, бросив изрядно трёпаную куртку на ближайшую лавку. Вел закатил глаза, ругая себя за напрасный труд.
  - Передумала? - подняв бровь, подивился парень, соображая между тем, как надежнее собрать разлетевшиеся по полу травы, раньше, чем сюда принесет Наргу.
  - Ты так и будешь таращиться на эту труху? - поинтересовалась светлинка, пропустив мимо ушей ехидство, болезненно хмурясь, она подняла полотняную торбочку.
  - Нет, буду ждать, покуда ты соберешь её! - огрызнулся Вел, выдёргивая вместилище целебного сбора из рук попутчицы.
  - Разве я виновата, что ты не умеешь слушать?! - развела руками девушка - Ни один человек не способен ходить бесшумно!!!
  Скрипнув зубами, Велдар загреб в ладонь травяную смесь с замытых половиц. Крученый тонкий шнурок потянулся за его рукой, и парень разжал кулак. Продолговатая бусина насыщенного ржавого цвета, изрезанная замысловатой, прокрашенной тёмным, вязью в тот же миг оказалась в руках наёмницы.
  - Мать распроклятого, не сыщи покоя...
  Подобной бесовской брани из уст языкастой попутчицы Вел не слыхивал даже в бою.
  - Чей это мешок?! - взвилась девушка, хватанув для верности парня за, и без того драный, ворот рубахи.
  - Нарги. - Отмахнув её руку, ответил тот, не особенно понимая, чего ради наёмница почти испуганно таращится на безделушную, по сути, подвеску, словно на знак самого сарзасского владыки. - Что это за бирюлька?
  Светлинка молча сунула "бирюльку" Велдару под нос. Костяная точёная бусина, украшенная резьбой из чудных завитушек, похожих на замысловатые чужеземные письмена да точек, дробящих рисунок на две части. Он совершенно не понимал, чего странного должен увидеть в костяной побрякушке...
  Едва не взвыв от досады, Тайер плюхнулась на лавку, привычно задерживая дыхание, покуда утихнет, очнувшаяся после муторного пойла знахарки и заново схватанувшая по рёбрам, боль.
  Как эта распроклятая охранка могла попасть к знахарке?! Кому пришлось к делу им беды покликать? И откуда ей взяться, когда она собственноручно перетряхнула пожитки охотника, покуда тот валялся без памяти после стычки с сарзасским отрядом?!
  В свете, захваченной цепкими медными лапами подставки, лучины отполированная кость отливала краснотой, наёмница, раздражённо щурясь, рассматривала выпуклые бока распадской охранки, кляня на все стороны допустившего оплошность её хозяина.
  Или не хозяина? Зелёная и чёрная краски почти стерлись, но всё же вполне различались, а вот узор смутно настораживал невесть чем, и светлинка таращилась на витые линии и точки до мушек в глазах.
  
  
  
   Глава XIII "Марула".
  
   По дням дом старосты неминуемо пустел. Перед мастерством двух не худших врачевателей дрогнули слуги Хозяйки Мглы и, отпустив души раненых, убрались прочь, за порог, спешно окроплённый Наргой полынным настоем, запирающим обратную дорогу. Старшина Мархал вновь встал во главе дозора, значит, вскоре созовет горожан на выбор нового старосты. По тутошнему наследованием почета и послушания не добиться, а значит, выберут кого-то из воинов, достойного по возрасту и разуму. И Маруле придется покинуть дом, не данный ей по рождению, а возможно и город, от того, что не доброе дело немужней девушке не при родителях жить...
  Небольшая общая комната служного покоя была тесновата, но порога хозяйских покоев Нарга не переступила и после смерти Гверена и, Маруле, неволей, чтобы не уронить чести доброй и радушной хозяйки, приходилось иногда навещать гостей. Опасаясь, она покрывала голову накидкой - лучше уронить честь дочери, нарушив закон скорби, позволяющий не носить её и не плести кос, чем быть узнанной светлинцами.
  В общей комнате царил беспорядок, пахло дымом, въевшимся в одежду несших дозор ночью, лошадьми и горелой смолой воняло от курток тех, кто помогал строить придозорную конюшню. За наёмниками прихвостался Хайда, не впервой таращивший глаза на Марулу. Гверен не раз предлагал присвататься к какому-нибудь достойному парню, Марула отказывалась, теперь, по словам женщин, ей ни чего другого не останется...
  Назавтра знахарка покинет дом и вернется на берег и хоть чужаки перестанут захаживать на двор... И тут бы вздохнуть с облегчением, да не выходило. Не сегодня - завтра на сарзасских землях стает снег, и наёмники уйдут, унося напоминание о Светлой. До их появления девушка словно забыла, как близок сердцу родной язык...
  Глядя на догорающее в очаге пламя приемная дочь старосты вспоминала дом: белокрашенные стены и широкий двор Белого Легиона... и, невольно Танагара, тогда ещё не проводника, а одного из наставников внешних, боевых отрядов магистрессы.
  Марула перевела взгляд на его родича, вертевшего в руке тонкий нож и с усмешкой слушавшего следопыта, в очередной раз пенявшего попутчикам за непочтительность к законам чужой земли. Отвернуться, прежде чем холодный тяжёлый взгляд полоснул по ней словно животорговский меч, девушка не успела.
  С неожиданно всколыхнувшимся в ней презрением дочка старосты отворотилась от ненавистных гостей, желая, чтобы те разом провалились в бездну.
  
   ***
   Бурый настой чернополыни растёкся по чисто выскобленным половицам и медово густо закапал с высокого, тёсанного из цельного соснового чурбака, порога.
  Едва за гостями затворилась дверь да на дворе звякнули, заново кованые молодым, не по-здешнему черноглазым, кузнецом, ворота, старостина падчерица хлестанула за порог припасенный ещё с ночи отвар, чтобы навеки запереть чужакам дорогу, да сотворила охранный оберег, надеясь, что боги Светлой не оставили её в чужих землях без своего покрова. За высокими стенами покоев белого легиона в милости небесных покровителей девушка не нуждалась, а теперь, ступив от родного порога, сквозь муть памяти всё чаще вытягивала слова стародавних оберегов да божьих упрошений...
  - Ты ведовать тут брось!
  Марула, шарахнувшись от входа, с перепугу выпустила из руки пузатый, каленый докрасна, и выкрашенный глянцевым лаком, горшок и не подумавший расколотиться, а лишь, дробно перекатившись, громыхнувший по широким половицам. Старшина и прежде входил в дом недосужась стучать, а ныне, небось, и вовсе ей должно милости выпрашивать, чтоб под этой крышей ночевать. Ведь по законам горячеозёрских земель, староста считался главным над городом во всем, что не касалось дел воинских, но в посмертии его, либо отрешении от должности, семья его всех привилегий лишалась.
  - Здравия тебе, старшина. - Поклонилась девушка и поспешно подняла оброненную посудину. Плести по-здешнему хитрые косы она не выучилась, да и волосы в сравнении с тутошними красавицами были позорно коротки, от того девушка спешно повязала на голову тяжелую от вышивки и бисера накидку. - С чем пожаловал? Добрых ли вестей в городе слышно?
  - И тебе доброго света. - Усаживаясь на застеленную пестротканым половиком скамью, ответил старшина - Назавтра жреца к суду поведут, а месяц изойдёт - сход соберу, и так долго город без управы...
  - Прислужников я отпустила. К ветрогону усадьбу освобожу... - по закону пышный дом старосте не столько для житья дан, сколько для приемов всемастных просителей да визитёров и должен теперь перейти в пользование новому управителю.
  - Я Гверену зарок дал насчет тебя услужить, коль ему самому не станется. Словно знал, какова его судьба выйдет... - не привыкший к зряшному пустословию, заговорил Мархал, острый взгляд серо-голубых глаз из-под его широких бровей ни чего доброго, казалось Маруле, не сулил.
  - Не беспокойся, старшина, я на постоялый двор сойду, а после открытия ворот и из города уйду. - Заверила она.
  - Что ж тебе пойти больше не куда? - недоверчиво прищурился тот. - На послугу Вышнему не шла, знать и милому к дому не пришлась? Так ведь со двора постоялого разве что в кабачные разносчицы дорога, кто ж тебя без родителей оттуда в дом примет?
  - От чего ж не пришлась? - оскорбилась девушка - Я и не набивалась!
  - Ты хоть Гверену и не дочь, да все ж принял он тебя к дому, да и я тебе беды не хочу. По тому и помощь предлагаю, да не за тем, чтоб ты отмахнулась да по закату крадом к воротам подалась, а так чтоб подумала. Девка ты красивая и хозяйство держишь, а коль ведовать да пороги помоями обливать бросишь так и женой доброй станешь. Дом я тебе не скверный приглядел, да и жениха не поганого. Не богат, не знатен, зато сирота - воля твоя в хозяйстве будет.
  - Спасибо тебе за заботу, только нет мне в ней доброго... - Марула пожалела, что извела чернополынное зелье, самое время сейчас заплестнуть им в гостя, а вдруг да исчезнет он, да на порог не воротится.
  - Не добро, а все одно без моего слова из города тебе дороги нет, а отказом твоим перед душой покойного ответствовать я воли не имею. Свадьбу по ветрогону сыграем, а там дело твоё - муж дозволит, так лёгкой дороги...
  Калёный глиняный горшок всё же разлетелся острыми черепками, оставив на неокрашенных досках двери полукруглую вмятину.
  Стоило ли миновать чужие земли, чтобы заново воротиться к тому, от чего родной порог не милым сделался?!
  Содрав с головы нарядную накидку, сыпнувшую оторванным бисером, Марула швырнула её на пол, не заботясь о том, что светлое полотно мгновенно пропиталось разляпанным по половицам отваром.
  - Чтоб тебе до веку со Мглой не расстаться! - хоть и негоже было девушке её рода проклятия рассыпать, да только иного на ум не шло. Хоть и предрекали ей женщины таковой исход, но, по совести сказать, Марула не верила их речам.
  И коль уж вспомнилось о родстве, разве ровня ей дозорный неведомо какого племени? Ведь и светлинский правитель-то по крови в равные не годился.
  Да полыхать дозорному ярким пламенем, не станет она ждать ветрогона, стена вокруг не стоит, город и лесом обойти не труд!
  Вот только в Сарзас без Танагара дороги нет... и послание неведомого доброжелателя, тронувшее её в дорогу, кануло в лапах животорговцев. И самой бы ей кануть, кабы не проводников талисман. Языка головорезов Марула не понимала, но увидав на её шее шнурок с костяной бусиной, те разом потеряли к ней интерес, правда не на столько, чтобы отпустить восвояси. Но и то в той поре радостью было.
  И только сейчас, девушка спохватилась, рванув, тугой от плотной вышивки, ворот рубашки - шнурка на шее не было! Бусина, спасшая ей жизнь, по сию пору, позабытая в суматохе, болталась в какой-то полотняной торбочке с сушеными травами, что увезла поутру знахарка на своей хромой лошади...
  
   ***
   Предрассветная прохлада разогнала по закоулкам пировавший всю ночь гнус. Трава, подморенная было неожиданными холодами, едва повеяло теплом, живо тронулась в рост, зазеленела густыми оттенками. И если в светлинских лугах каждому цветку и былинке свой срок цвет выказывать, то в этой дивной земле, словно милостью того же Вышнего божества, все они цвели почти одновременно. Многоцветным покрывалом, застилая поляны, берега и даже улицы, коие, как в той же Светлой, мостить камнем себя ни кто не трудил.
  Погорелая проплешина у ворот почти затянулась, проклюнувшимися из разбросанных знахаркой семян, круглолистными, похожими на ряску цветочками.
  Хоть и поговаривали некоторые гораздые после драки кулаками махать, а опосля сказа языки чесать: что дескать не должной милостью Вышнего почтили, с того и староста канул. И покудова радость праздновать не след, а поостеречься бы новой немилости. Да только, как видно, за зря языки изнашивали. В город своим чередом вернулся покой. Отплакали по павшим, откляли извечного врага, и пуще былого его возненавидели, да крепче старого уговорились ладить охрану да оборону.
  Ветрогон справил свой зачин в пару с молодым месяцем, на радостях позабывшим уйти за островерхую гриву Бык-горы и теперь узкогнутым коромыслом, плавающим чутким до ветра отражением в успокоено застекленевшей с рассветом воде. Привычно, дожидаясь восхода, Велдар смотрел теперь, как бледнеющие рога новой луны затягивает прохладной голубоватой белизной утренних слоисто-невесомых облаков.
   Дозоры, ходившие время от времени на разведку по сарзасским лесам, наёмников, хоть и бесспорно признавали их мастерство в тайном догляде, в свои ряды не звали, как видно по сию пору остерегались измены, однако, без полслова вперекор взяли с собой Лана. Который, воротившись перед рассветом, словно бы согнал с себя граничащую с дурным мороком задумчивость, всерьёз настораживающую не только ученика, но и наблюдательную Тайер. Следопыт, вопреки себе не схватился за покрытую рябью коричневых царапин и чешуёй сколов трубку и не заговорил с уходившим в смену утреннего караула Таласом. И Вел, хорошо зная своего наставника, понял, что скоро, если не назавтра им предстоит покинуть город, продолжить наверняка бесполезное уже, но оплаченное, а значит заслуживающее завершения, дело.
  След наследницы Нардала канул, безвестно затерявшись среди каменных троп и лесов Сарзаса, но парень уже понял - наставник никогда не посмеет вернуться обратно, не отыскав хоть какой-то ответ для нанимателя; даже если ему самому предстоит кануть по дороге, Лан не повернет назад.
   Ветрогон в светлинских землях бушевал метелями, и Велдару до сих пор трудно верилось в иной порядок годовых времен. Наверное, именно от этого он не сразу вспомнил, что сегодняшним днем, временем зачина последнего зимнего месяца, ему сравнялось восемнадцать. А вспомнив, не обрадовался, хоть, помнится, ждал этого часа, словно с него жизнь станет понятнее и яснее. С той поры изменилось не так уж много, он сам, во всяком случае, остался прежним, разве что безжалостное местное солнце подчистую выжгло ненавистную рыжину из волос, да кривые повороты дороги прибавили шрамов, но ступив за ворота Светлой, Вел словно перестал ждать чудес, и начал понимать, что не всем годами приходят умения и сила, а лишь тем, кто их не дожидаясь дорогу выбирает и с нее на первой кочке не сворачивает. Да только понимать-то куда как легче чем в нужный край повернуть.
  
   ***
   С той недавней поры, как наёмники возвратились в Горячие озёра, братанства здесь они ни с кем не завели, да и врагов, что многим лучше, как казалось Велу, к прошлым не прибавили. От того махнуть им на прощание да пожелать доброй дороги мало кто спешил. Да и не хорошее это было знамение - след свой чужим глазам казать.
  Сыроватый туман мелкой взвесью болтался по закоулкам городских улиц, занавешивая их от чахлых отсветов обморочного рассвета, загнанно дрожащих на границе ночи. Велдар зябко поёжился, вспоминая бессчётные, сырые от росы и дождей восходы, ожидавшие впереди. Однако, вопреки всему, он всё же рад был, наконец, покинуть Горячие Озёра.
  Весть о том, что пора пришла за дело браться, да в дорогу трогаться, наёмники давно дожидали. И вчерашним днём, едва выслушав проводника, выверившего угожие дороги, Афгар привычно уже, цепным псом скалясь, заспорил об их надёжности, да расчётливости проводника. Слушая его, страж подбросил пальцами завертевшуюся на лету полушку, предлагая светлинке спор. А Вел с усмешкой глядел на попутчиков, стряхнувших с себя непривычные, чужие до души личины добрых горожан. Словно бы едва вошли они в ворота, да тут же и в обрат поворотили, не часовали в дозоре, не строили, наравне с горожанами, погоревшую верхницу, не объезжали молодых, для торгов рощеных, лошадей на замену сгинувшим в бою с фарнатовской сворой.
  Да он и сам-то не лучше иного стался - едва дорога поблазнилась и крову не рад сделался и мир не в пользу...
  Нет, не к делу путь с таких мыслей зачинать.
  Вел поднял голову, разглядывая выбеленные солнцем, богато-резные деревянные карнизы прилежащих к торговой площади домов. Дома эти были самыми добротными, щедро разукрашенными, извечно служа цели выказать состоятельность горожан.
  Тайер не спеша шагала рядом, изредка усмехаясь нескончаемому трёпу Таласа, подзуживавшего упорно молчавшего охотника. Вел перевел взгляд на них, привычно гадая как близок распадский к тому, чтоб наградить разошедшегося попутчика заслуженной зуботычиной. Но Афгар, казалось, и не слышал языкастого северянина, думая о чем-то своем.
  И вновь что-то неприятное всколыхнулось на душе, царапаясь заледеневшим краем, захолаживая сердце... Всколыхнулось и примолкло, спугнутое насмешливым голосом стража, окликнувшего дремавшего на вышке Хайду.
   Покуда молодой, как видно недавно совсем вступивший в привратный караул, дозорный возился с широким, заново строганым, от того накрепко сидящем в ещё не разбитых проушинах запором маленьких не въездных ворот, Хайда пожал руки бывшим отрядным братьям и неожиданно поймал за локоть, кивнувшую ему на прощание Тайер.
  - Останься. - Не громко попросил дозорный, отгораживая светлинку от ворот и остановившегося в недоумении Велдара. - Хозяйкой моему дому будешь...
  Вел против воли вздрогнул, неизвестно зачем шагнув назад.
  "А вдруг останется?" - непонятной детской обидой царапнуло сердце.
  Отдаленный топот заставил его настороженно вглядеться в сумеречную муть узких горячеозёрских улиц. Увидать у ворот сейчас он ожидал бы кого угодно, но ни как не дозорного старшину. И уж вряд ли тот в такой ранний час гнал в запал свою серую кобылу лишь для того, чтобы легкой дороги им пожелать.
  - Хайда! Погодь гостей провожать! - останавливая недовольно заплясавшую от резкого окрика лошадь, приказал Мархал.
  Вел судорожно выдохнул, чувствуя приближение очередного худого заворота так отчётливо, словно кто многоумный сейчас, стоя за спиной ему об том наговаривал, убеждая покуда не поздно до ворот податься. Велдар поспешно обернулся, оглядев преувеличенно спокойные лица наёмников, без сомнения так же не ожидавших от Мархала ни чего путного.
  - Не заради ж доброго прощания ты, старшина, коня-то гнал? - обыкновением позабывши поздороваться, сказал Лан, едва заметно усмехаясь. - Случилось что?
  - Не у ворот же о том говорить станем. - Старшина, ещё заметно осторожничая, спешился, махнув рукой дозорному, тут же опустившему на крюки бастриг воротины. - Не вороти нос-то, навек не задержу, не больно дело-то для вашего брата хитрое.
  
   ***
  Догонять да возвращать светлинских Мархалу не хотелось, да так, словно кто промеж рёбер ножом тыкал. Только без них девку сейчас не сыскать, не до того дозору. А предводитель пуще себя за город радеть должон, а не бабу дурную по чащобникам пасти. Староста новый, хоть человек и достойный да у горожан в чести, только покуда справной управе не выучился, а значит, старшине из города нет воли податься.
  Он себя не раз уж в брани извалял за то, что не догадался Марулу под замок посадить, видал же что у девки норову поболе, чем опаски, да все думал - обойдется. Кой поганый знает, откуда её бесы приволокли, да что за угубина за ней? По прошлому старшина Гверена о падчерице не шибко пытал, (а тот, если и знал чего, тоже не больно на народ выставлял) теперь же уж не расспросишь, Мархал уж не раз пожалел, что перед тем как на обещание заручился, не выспросил, кого опекать доводится.
  
   ***
   Сарзасский лес встретил путников весенней хлябью да пробирающими до костей ветрами, от которых ни мало не хоронили голые ещё ветви молодых тонкоствольных деревьев. Кем бы не была горячеозёрская беглянка, хитро надурившая привыкшего к послушанию горожанок Мархала, да невесть как пробравшаяся мимо неусыпно чиковавшего на вышке привратного дозора, только следы оставляла вполне заметные, даже для него, не говоря уже про охотника, притравленной гончей рвавшегося за ней, словно бы была та не Хайде, как проболтался старшина, а ему в пару наречена.
  Непреклонность, не хвалебно ославившая наставника в Светлой, и здесь не дала слабину, сговорив, поднявшихся в противу проводнику, наёмников просьбу дозорного старшины уважить. Лишь Тайер холодно-насмешливо щурившая глаза, осталась непреклонна, отказавшись не только пойти за Ланом, да и попросту слушать его, от души шваркнув успевшей уже рассохнуться да заскрипеть петлями, дверью. Видать крепко разобидела её воля покойного старосты. К слову она лишь из всех наёмников на базарную площадь ходила, поглядеть, достойно ли примет жрец предписанное судом наказание в полсотни плетей.
  Велдар, вздрагивая от сырого холода, пришедшего на пару с хмурым, словно обещавшим долгий дождь, вечером, по негласной обязанности своей разводил огонь, жалея, что по дороге не догадался прихватить пару хвойных веток, загоравшихся с первой искры. Костёр вспыхивал синими язычками, не тух, но толком не разгорался.
  Отходчивый Талас, недавним временем скалившийся на проводника не хуже блудной собаки, сейчас словно не было того отродясь, вел привычный мирный разговор. Вел фыркнул, про себя поражаясь, в который раз, самообладанию попутчика, прочно хомутавшему его природную горячность и недостойную северного стража вспыльчивость.
   - Мха нарви. - Бесшумный шаг Афгара в бессчётный раз подвел парня под испуг и, чересчур поспешно обернувшись, он досадливо нахмурился.
  - Да он сырой, небось. - Мысленно пеняя себе за недогадливость, отмахнулся Велдар - Дождь будет...
  - Нет. - Вопреки ожиданиям, охотно отозвался наёмник - Ты на небо не гляди, здесь тебе не север, да и более поганой весны, чем в Сарзасе, нет даже там.
  Велдар усмехнулся, всё-таки задрав голову, однако не за тем, чтоб усмотреть в затянутом серыми громоздкими тучами небе признаки приближающейся непогоды, которых он, к слову, не понимал, ровно, как и знаков погоды доброй, а проверить, не обнаружится ли там часом полной луны. Потому как разговорчивость охотника, по мнению Тайер, была явлением столь же редким, но, судя по абсолютному отсутствию луны в принципе, от полнолуния независимым.
  Краем глаза, наблюдая, как его попутчик легко управляясь с тяжёлым, совершенно к этому делу не предназначенным, ножом строгает щепу с относительно сухой ветки, Вел подсунул под тлеющие ветки ободранный с ближайшего дерева сизый, противный глазу мох, сразу же вспыхнувший, словно его перед тем неделю сушили.
  
   ***
   Почему-то ей до сей поры казалось, что нет правды иной, нежели Ланова. Теперь же, и без того не малой задержкой в пути обрекая неизвестную наследницу Нардала на беду, он сам нароком дорогу задерживает, словно наверняка хочет доставить магистрессе Легиона худые вести, да помощь своему давешнему хозяину оказать.
  Хоть как крути Тайер, не могла себе представить воспитанницу Рины умелой походницей, способной заворотить глаза четверым наёмникам, и Белый легион наверняка держал у себя свору следопытов, как видно тогда уже обломавших зубы на поиске беглянки, раз высокомерная магистресса до Лана снизошла. Кто бы ни помогал этой Адуити в дороге, но быть того не могло, чтобы до границы Сарзаса она невидимкой шла. На такое способен разве что Афгар, с прирожденным мастерством зверя умевший заметать даже явные следы, неведомыми отварами вытравливать пятна крови да забивать нюх собакам.
  В пору Противостояния светлинка не раз встречала соплеменников охотника, и почти все они, за исключением разве что пленного шорника, служившего конюхом при их полусотенном отряде, были по ту сторону светлинской дружины, будучи неодолимой преградой для разведчиков Рехату.
  Высокий, назло не малому уже возрасту, крепкий, с выбивавшимися сквозь седину прядями некогда тёмных волос и чёрными, всезнающе-проницательными глазами, Баисар приходился за отца каждому из воинов их отряда, не столь годами, сколько характером.
  Давным-давно, неведомо как, оказавшись пленником чужой земли, он так и не воротился в родной край, дожидая милости Хозяина Вечных лесов, которому поклонялись, а случалось, и несли жертвы, его соплеменники там, где провел половину жизни. Далекие, покрытые густыми лесами, холмы своей родины Баисар упоминал не часто, но так, словно по сию пору видел их перед глазами. Хотя в те дни земля Распадка уже лежала руинами.
  Помимо догляда и лечения лошадей, старик чинил сбрую, латал сёдла, мастерил витые чужеземные плётки, в хлёст прошибавшие до кости. Тайер свезло столкнуться с ним, когда в бою пала её лошадь, впервой за всю службу она не услыхала брани за непотребное женщине ремесло, наоборот же, неведомо за какую заслугу, Баисар взялся наставлять светлинку читать следы, сторожить врага да старался обучить её сложному, в отличие от тёмноземельских наречий, языку Распадка. Старый конюх на её памяти меча не держал ни разу, но короткий охотничий лук в его руках оказывался надёжнее и смертоноснее боевого.
  Он пал в бою вместе с доброй половиной их полусотни. Выступая, по сути, против своих, в защиту чужой земли.
  Но ведь погибший Распадок не обязательно утянул во Мглу всех своих детей, может статься, что Светлая стала домом кому-то ещё помимо покойного шорника да Афгара... Но ведь могло получиться иначе, и тот умелый проводник был нароком послан из Сарзаса, чтоб вред учинить...
  Тут же на ум ей воротилась и без того не дающая покоя костяная охранка, что не чьим-то ли умыслом в руки к ним с Велдаром попала... Вытащив бусину из дорожной сумки, с коей, покуда, не успела расстаться, Тайер вновь принялась изучать её, словно надеясь, что чёрно-зелёные завитушки сохранных знаков вдруг сложатся в имя её хозяина.
  - Доброго рассвета! - Хайда возник на пороге знахаркиной избы, запоздало стукнув по косяку согнутым пальцем.
  - И тебе здравствовать. - Не оглянувшись ответила наёмница, вести пустые разговоры с дозорным ей не хотелось, видеть его худую, скуластую физиономию охоты было и того меньше. С куда большим удовольствием Тайер бы слушала дурящие разум споры попутчиков да нескончаемые вопросы растяпы Велдара. И как бы не отводила светлинка недобрые мысли, все на том сходилось, что даром она в городе осталась. - Не воротилась беглянка ваша?
  - Я было думал ты о ней больше знаешь, не с того ли искать не поспешила? - Хайда хозяйски шлёпнул на столешницу свою куртку.
  - Погодь, я Наргу покличу, я-то от больной головы лишь одно средство припоминаю, да за него меня Мархал не помилует.
  - Ты мне глаза-то не заводи, мстить старосте удумала? Девка где? - дозорный сноровился было уцепить Тайер за ворот, да наёмница швырнула в него его же собственную куртку и мгновение спустя оказалась по другую сторону широкого знахаркиного стола.
  - Твоя наречённая, так, заместо угроз да наветов, надо было и таскаться за ней прихвостнем. - С усмешкой посоветовала она.
  - Камень её у тебя откуда? - Хайда кивнул на охранку, что наёмница по-прежнему держала в руке, и тут же попробовал дотянуться и вырвать шнурок из её ладони.
  - Вот значит как...
  Тайер не помнила приемную дочку старосты иначе как в разукрашенном многоцветным бисером уборе, но одно могла сказать точно - голубоглазая, светлокожая девушка не могла быть дочерью Распадка. Так вот какого беса Афгар, едва ли не вернее Лана, искать её вызвался...
  - Дорогу в обход ворот показывай. - Наёмница надела шнурок охранки на шею, спешно обойдя стол и недоумённо глядевшего на неё дозорного, подхватила свалившуюся на пол сумку, сдёрнула со стенного крюка плащ. - Что столбом стоишь?! Из Сарзаса она, забором огородились, а разума не прижили!
  
   ***
   Всю недолгую дорогу от городских стен до едва заметной теперь, после схода снегов, границы теплой приозёрской земли Лан гадал, куда Мархалова беглянка могла поворотить от гостеприимных Горячих Озёр от роду даже пришлых под обиду не выдававших, а про своих-то и вовсе сомневаться не приходилось. И немалым удивлением ему стало, что след привел не в завальный густохвойный лес, что петлей огибала торговая гладкохожая дорога, а прямиком к переправе граничной реки. Той самой, коей они сами не столь давно в этот край пришли, спасаясь от цепных псов коршуновского отряда, должно быть и по сию пору неусыпно стерегущего берег в ожидании добычи.
  Именно там, у, едва заметной из-за не убывшего еще половодного разлива, косы валунов они и выждали наперво растерявшуюся при виде засады девушку, что вмиг отмахнула эту растерянность. Словно дожидала погони, да встречу готовила и выхватила из-за голенища добротно шитого совсем не женского сапога тонкий нож, из тех, что обычно носят по нескольку пар в специально деланых наручах. Да только не в горячеозёрском дозоре, а в наёмничьих отрядах бараголовских земель.
  Вот только вовсе не этот, годный лишь для руки умелого метателя, нож остановил наёмников, заставив заозираться по сторонам, выискивая подходящий схрон, покуда налетевшие с ветром дымные клочья, спиралью завертевшиеся на каменном языке берегового скоса, всунувшемся из-за прибывшей воды на добрый десяток шагов в муть реки, не поспели собраться в укутанную серым балахоном фигуру.
  Укрывшись за корявым, двуохватным стволом полутрухлявой сушины, Вел раздосадовано наблюдал за вращающимся в подёрнутых серовато-прозрачной дымкой руках призрака, словно отгородившего горячеозёрку от их преследования, вспыхивающим оранжевыми искрами шаром. Все это не единожды и не столь давно было уже видено им, но полоумного, загоняющего душу куда-то во тьму, страха не было. Лишь досада да, невесть откуда взявшаяся, злость на расхрабрившуюся за спиной неведомого заступника девчонку, что осторожными прыжками двигалась по сырым горбам валунов к противоположному берегу. Призрак оставался недвижим, но сомневаться в том, что он почует любое неосторожное движение, даже в голову не приходило, слишком свежо было воспоминание о разлетавшихся в мелкую крошку скалах Проклятого перевала. Вел напряг зрение, пытаясь угадать, за камнями да оставшимися после схода воды выворотнями, убежища своих попутчиков. Но взгляд его неизбежно возвращался к девчонке, уходящей у них из-под носа, добраться до неё иначе как по воде сейчас невозможно. Велдар оглянулся, до реки было шагов пять, если повезет, он успеет нырнуть прежде, чем шар призрака достанет его...
  
   ***
   Гнусное место, любой относительно меткий лучник и здесь выйдет удачей всякая засада. Афгар, раздраженно щурясь, выглянул в завешенный сухой травой просвет между переплетёнными ветвями выкорчеванного половодьем дерева, он видел шарахнувшегося из-за своего дерева Велдара, мысленно обругал его последними словами. Но когда парень, выждав некоторое время, рванул к воде, а дымная тварь, зорко стерегущая берег, размотав в воздухе серые клочья недоброго морока, споро оборотилась, держа наготове снаряд, наполненный липкой горячей дрянью, Афгар, с треском ломая кривые сучья выворотня и осыпая с берегового склона нанесенную водой гальку, бросился в противоположную сторону.
  Оборачиваться и глядеть, не прошел ли даром его маневр, времени не было, призрак ударил совсем рядом, словно нароком промахнувшись, стремительными брызгами разлетелись камни, ударяя в спину, сбивая с ног. Что-то острое царапнуло шею, перед глазами колыхнулась красная муть, с трудом повернув голову, охотник смог разглядеть лишь мутную фигуру призрака, расползающуюся на серые клочья. А может это ему только показалось.
  
   ***
   От ледяной воды вмиг перехватило дыхание, Велдару на какое-то мгновение стало страшно, но в следующий миг мысль о том, что эта вода наверняка остудит огненный шар призрака, заставила его злорадно усмехнуться. Он вынырнул почти на середине реки, у валуна, на котором испуганно глядя на, разлетавшиеся от столкновения с брошенным её нежданным заступником шаром, камни застыла Марула.
  Велдар тоже застыл, гадая, в кого метила эта слепая тварь и попала ли.
  - Возвращайся! - прошипел он, зло глянув на беглянку, не ожидая, впрочем, что та послушается. Нож, вновь появившийся в руке девушки, Вела не испугал, но он невольно отшатнулся, заметив тот час же повернувшуюся к воде серую фигуру. Мгновение спустя плотная муть, соткавшая дымный балахон призрака разошлась в стороны, от неведомого удара и почти спокойную речную гладь нарушил громкий плеск. Второй камень, удар которого пришелся точно в голову дымного духа, Велдар успел разглядеть. Он помнил, как нож Тайер со звоном отлетал прочь, едва коснувшись чуть прозрачного смога, окутывающего призрака, но камни, неведомо кем догадливым брошенные в него, оказались погибелью. Поднявшийся ветер взметнул разошедшийся дымом морок, унося его прочь, над водой поплыл удушливый запах гари.
  - На берег. - Ледяной приказ стража заставил вздрогнуть обоих.
  От призрака не осталось и следа, он словно растворился в воздухе, оставив девушку под прицелом таласовского лука...
  До берега плыть оказалось дальше, чем Велдар помнил. Едва выбравшись из воды, он повалился на мокрые камни, безучастно глядя, как мимо, опустив голову, прошла Марула. Сейчас ему было абсолютно наплевать на горячеозёрку, тоскливым, полным непонятной, глухой обречённости, взглядом, проводившую свой вычурный нож, отобранный Таласом вместе с увесистой котомкой, едва девица шагнула на берег, да тут же, едва заметным невнимательному глазу, заученным движением, заброшенный им на середину реки, исчезнув в её мутной желтизне, на прощанье сверкнув узорной диковинной рыбкой. На Тайер, что, неведомо как, оказавшись здесь, торопливо спускалась по, чуть видной среди жестких, колючих лап молодых хвойников, почти сплошь покрывавших каменистые склоны прибрежных холмов. И на Афгара, бредущего к переправе тяжело опираясь на проводника.
  - Мгла тебя раздери, да клочками вытряси! - Тайер крепко ухватила его за ворот, почти силком поднимая на ноги. - Ты не доживешь до спокойной старости при захудалом лекарском доме! Я убью тебя, оказав этим, поверь, немалую услугу нам всем! Какой распроклятый тянул твою душу из-за этой коряжины, похмарник ты безголовый!
  - Тайер, ты выбьешь из парня последние мозги. - Вступился Талас, на всякий случай крепко придержав беглянку за локоть. - Кабы не он, нам тут невесть, сколько б еще скакать пришлось.
  Светлинка, недовольно глянув на справедливого попутчика, с явным сожалением выпустила Велдаров ворот. И тот, словно очнувшись, уставился на неё; на Хайду, взявшегося пенять раздраженно прищурившемуся северянину за недолжное отношение к горячеозёрской девушке; на хмурого наставника, копавшегося в своей сумке; на Афгара, так же отстраненно, как и он сам только что, глядящего перед собой.
  Почувствовав чужой взгляд, тот, по обыкновению, немедленно обернулся и, к полной неожиданности Велдара, вполне по-доброму улыбнулся ему. И Вел лишь сейчас разглядел на шее попутчика две глубокие рваные царапины, от резкого движения набухшие тёмными бусинами крови, в миг оформившимися в густую алую струйку. Чёрные волосы охотника сделались серыми от мелкой каменной пыли. Так вот в кого выходит метил призрак, но ожидать такой неосторожности от распадского было невозможно. Значит, нароком выставился, чтоб ему, Велдару, дорогу открыть.
  Однако вместо благодарности, Вел вдруг почувствовал откровенную злобу, на охотника, на остальных попутчиков, за дело уже считающих его оборонять.
  - Не стой истуканом! - Лан подтолкнул ученика локтем. - Пожитки свои собирай. Не хватало ещё здесь до ночи провозиться. Твоей милостью нас и так разве что глухой не услыхал.
  - Будто я просил за место себя подставляться! - огрызнулся парень.
  Хлёсткая затрещина звоном отдалась в голове, крутанув перед глазами рой цветастых мушек.
  - Ты в ответе за каждого, кто идет рядом! - принялся выговаривать следопыт - Пора понимать, что любой твой промах иным боком обернуться может.
  
   ***
   Западный ветер, ни когда не бывающий здесь тёплым, безжалостно гнул упругие сосновые ветви, ощутимо ударял в лицо, сдергивая капюшон, предвещая, казалось, неукротимый холодный ливень; хмурое небо, затянутое тяжелыми фиолетово-серыми тучами, грозило расколоться у горизонта тонкими искрами кривых молний, и Марула всё ждала громовых раскатов. Однако малосолнечный, остудно-сырой день сменился вечерними сумерками, следом за которыми на тёмном небосводе высветился неровный полумесяц растущей луны, а дождь, к её радости, так и не начался.
  Хайда, продираясь через плотные заросли сонноцвета, чьи кривые, уродливо торчащие по сторонам, ветви цепляли рукава и волосы, привел их к дозорницкому шалашу, плетённому из ветвей живого дерева, надежно укрытому от несведущих посторонних глаз, да известному лишь немногим, допущенным до разведки воинам Горячих Озёр.
  Пройдя за минувшие три дня немалое расстояние, Марула все-таки не могла соревноваться с наёмниками, казалось, совершенно не чувствовавшими усталости, не замечавшими убогостей каменистых, не годных ходу троп.
  Она замёрзла, оцарапала руки, да ко всему прочему порвала об острые камни сапоги, шитые для торгов, да перекупленные у приезжего сапожника за золотой узорный браслет, подаренный Гвереном да многолетний кувшин вина из его же необъятного погреба. Пропажи того кувшина староста, по причине бессчетности подобного добра, так и не хватился, а по браслету едва ли не до самой смерти убивался, по тому как принадлежал тот ранее его дочке.
  Опасаясь преследователей, Лан запретил разводить огонь и, отворотив нос от предложенного Велдаром, весьма неприглядного на глаз и запах, ужина Марула забралась в угол просторного, надежно укрывавшего от ветра, шалаша, старательно соображая, есть ли у неё, хоть на полногтя, шанс уйти от наёмников до поры незамеченной.
  По всему выходило, что попробовать стоило, потому как Танагаров родич, единственный из этой шайки, чьего чутья, памятуя об умениях своего проводника, Марула на деле опасалась, так же как и она, отказавшись от еды, улегся у дальней стены и, кажется, спал, натянув на голову капюшон плаща.
  Однако подходящий момент, переждать колобродящего в зарослях караульного да невидно выбраться наружу, подгадать оказалось не просто. Поначалу угомонившийся было к полуночи, лагерь то и дело будоражил Вел, одолеваемый приступом кашля - купание в ледяной реке пошло парню боком. А потом, вымотавшись до крайности за день, она не заметила, как уснула сама.
  
   ***
   Звонкая от собственной нереальности, рушимая единым нечаянным движением, единым неосторожным вздохом, рассветная тишина плыла над остывшим за ночь, оцепеневшим лесом какой-то невозможно хрупкой и столь же величественной птицей, размахом крыльев, с исподу крашенных чем-то прозрачно-сизым, дымно плывущим в едва движимом воздухе, кутающей этот, не приморгавшийся еще к свету, растерянно щурящийся на первые, невыносимо яркие после ночной темени, лучи восходного солнца, по-весеннему красного, затканного с краёв оранжево-голубыми облаками, просвечивающего сквозь их едва прозрачные, лохматые бока, мир. Давая ему возможность вздохнуть полной грудью перед начинающимся днем.
  Велдар любил эту рассветную пугливость, пусть морозное, пустившее едва заметную паутинку сизого инея по бурым камням, да прихватившее края не успевших после схода снега уйти в землю луж зубцами острого, таящего от малого луча льда, тёмноземельское утро, не особенно привечало теплом.
  Половина сегодняшнего дня и они окажутся на земле горячих озёр, вернут Мархалу его неугомонную подопечную и смогут чувствовать себя свободными, по крайней мере, от одного обязательства.
  - Ты не припомнишь, старшина не обещался нам заплатить? - нарушила тишину Тайер, сопровождавшая недовольно хмурящуюся Марулу - А то придется ему уплату накинуть за то, что нянькаться с ней приходится.
  - А ты меня отпусти и ступай, куда вздумается. - Не осталась безучастной горячеозёрка, позабывшая в шалаше куртку, но неизменно повязавшая на голову простую, тёмную накидку.
  - Да моя б воля, я тебя и догонять бы не поспешила. - Усмехнулась наёмница. - Ты шагай, давай, а то твоей милостью тут ещё на ночь останемся.
  Вел проводил взглядом направившихся к роднику девушек и пожалел, что не догадался попросить их захватить воды.
  - Огонь бы лучше развёл, чем о девку глаза мозолить. - Недовольно проворчал Хайда, толкнув его носком сапога.
  - Не хотел бы, чтоб мозолили, держал бы при себе и нам беготни меньше вышло. - Не удержался от язвительности Велдар. Хайда еще с давешней перебранки в лесу не пришелся до души светлинцу. - Да и тебе б не пришлось всех встречных на хозяйство зазывать.
  - Не твоего ума дело! - обозлился дозорный, не ожидавший от обычно тихого парня столь язвительных речей, и он уже было замахнулся отвесить тому подзатыльник за дерзость, да краем глаза углядел распадского, с едва уловимым довольством на покрытой вчерашней пылью роже, наблюдавшего за ними.
  Завязав волосы в хвост, чтоб лишний раз не цеплять рану на шее, охотник стал узнаваемо походить на уроженцев своего края, неодолимо вызывая у Хайды желание дать ему в морду, да так, чтоб тот наверняка больше не поднялся.
  Едва различимое эхо запутавшегося в ветвях крика, заставило дозорного настороженно оглядеться и вмиг позабыть о кровной вражде, по тому, что Афгар не прислушиваясь к повисшей тишине в ожидании иных звуков, сорвался с места и побежал вниз, к роднику.
  
   ***
  Тайер никогда не трудила себя тем, чтобы обращать внимание на других женщин, ибо, опыту её, все они, независимо от происхождения, были предсказуемо смиренны и большей частью неспособны всерьез вершить свою судьбу. Только поэтому она едва не пропустила бесчестный удар мархаловой девки, слишком точным для простой горожанки движением дернувшей из её собственных ножен короткий широкий нож.
  Марула била, не колеблясь и не задумываясь, от удара в спину светлинку уберегла лишь реакция бывалого бойца - достало времени увернуться, второй удар, не столь прицельный и сильный, но столь же молниеносный, пришелся бы точно под ключицу, но наёмница удачно перехватила её руку, до хруста вывернув запястье и выбив, всё же успевший не слабо попортить одежду и ощутимо царапнуть кожу, нож. От кулака, занесённого почти мужским замахом Марулу спас Хайда, вовремя вставший между ними.
  - Ты что вытворяешь, собачья дочь? - не сдержавшись, дозорный толкнул светлинку в плечо, шагнув назад, та оступилась на мокрых камнях и Вел, доселе изумлённо глядевший на происходящее, поспешил подать ей руку. Тайер, ожидаемо отказалась от помощи, молча подняла свой нож, чудом не угодивший в мутноватую родниковую глубину, со звоном вернув его в ножны, брезгливо оттянула, заляпанную кровью, распоротую наискось от плеча до завязок на вороте, рубаху, и все так же молча исчезла в зарослях хвойников.
  Афгар, все это время невозмутимо наблюдавший за дракой и даже не делавший попыток вмешаться, резко сгрёб проходившего мимо Хайду за отворот куртки.
  - Считай, братанства не было.
  Велдар вздрогнул от быстрого движения попутчика, но больше от холодящего спокойствия его голоса с пробившимся распадским акцентом.
  - Охранку отдай. - Охотник повернулся к Маруле, тот час же испуганно хватившейся за ворот. Но мгновенно совладав с собой, девушка презрительно глянула на наёмника и обошла, державшего ладонь на рукояти кинжала, дозорного, направляясь по тропе к лагерю.
  - Что бы там ни было, я убью тебя раньше, чем ты помыслишь. - Сквозь зубы процедил Хайда. Для верности сжав свободную руку в кулак.
  - Не ты первый на это надеешься, дозорный. - Довольно ухмыльнулся Афгар - Ты, главное, очередь свою не прозевай.
  
   ***
  Хоть дорога к Горячим озёрам была и не долгой, много раз уже хоженой, а голоствольный лиственный лес, ободранный и гнутый ветрами, просматривался на перестрел вперед, но наёмники все же спешили. Отчасти по тому, что неведомо кого переполошил грохот камней у переправы, но скорее от того, что им не терпелось отделаться от обузой навязанной работы, да покинуть, наконец, эти до подневольности гостеприимные земли.
  Сырой мох, по которому намеренно осторожно ступали путники, чавкал под подошвами, а следы прошедших впереди наполнялись мутной, желтоватой, водой, остро пахнущей древесными почками и гнилью.
  Вел всё отчетливее ощущал неотвратимое приближение простуды, да ко всему его изрядно ношенные да ободранные по камням и коряжнику сапоги напитались сыростью и смахивали теперь на обожравшихся склизких жаб.
  Лес, наполненный скрежетом и стуком качавшихся ветвей, утробным, нагоняющим озноб скрипом, отжившей свое, терзаемой, то и дело налетавшим ветром, сушины, наводил на него тоску и парень невольно ускорял шаг, дабы поскорее очутиться подальше от этого места.
  Тайер, как видно тоже было не по себе, светлинка то и дело оглядывалась по сторонам, и дробный перестук бусин в её волосах отвлекал Велдара от гнетущих душу мыслей, однако не избавлял от неотступно мучившей его догадки.
  - Тайер, - почти шепотом Вел, наконец, окликнул наёмницу, с готовностью замедлившую шаг, дожидаясь его. - А тебе не приходило в голову, что у Марулы не было иного выбора, кроме как напасть на тебя?
  Темные брови Тайер удивлённо взлетели вверх, и она поглядела на Велдара так, словно вот только сейчас, в этом лесу, он впервые попался ей на глаза. В распахнутом вороте куртки было видно подсохшие пятна крови на её светлой рубахе и сколотый по краю деревянный кулон.
  - Может в городе её ни чего доброго не ждет? - парень развел руками, уже понимая, что завел зряшный разговор - Не от милости же она бежала!
  - Может быть. - Разглядывая пробиравшихся под низко наклонёнными ветвями кривой, покрытой ржавым мхом, талины горячеозёрку и, теперь неотступно сопровождавшего её, Хайду, светлинка равнодушно пожала плечами - Только мне до того что за дело?
  Велдар лишь вздохнул. Хоть это было не похоже на неё, но сейчас наёмница не хотела слушать чужую правду. Обогнав Велдара на пару шагов, она неожиданно обернулась.
  - Ты, окажись сейчас на её месте, не смог бы ударить в спину. Да и на своем бы не сумел.
  Вел едва не плюнул. Тайер, видно доставшимся от предков чутьем, точно ощущавшая чужую боль, могла помогать, не смотря на отношения и грубость, спустить собственную обиду, ради безопасности их всех, но лишь тогда, когда иной путь был погибелен. А сейчас она выказывала себя бездушным наёмником, именно таким, каких он частенько видал среди гостей Лана в Светлой.
  
   ***
  Тяжелые тучи, неожиданно, как водится в этих местах, затянули, проглянувшее было к полудню солнце, очередной порыв ветра, налетев со спины, накинул на голову капюшон и Велдар раздражённо отбросил его, поискав глазами идущего где-то впереди наставника.
  Афгар, (все же удар призрака у переправы не вышел ему добром) остановившийся передохнуть у вывернутой с корнем ещё по зиме, но все осыпающей с высохших веток пожелтевшую, колкую хвою сосны, предостерегающе поднял руку, на запястье у него была намотана какая-то замусоленная до блеска нитка, размахрённые концы её болтались на ветру. На пару шагов впереди остановился Талас, чуть прищурив глаза, он тоже огляделся по сторонам, но, как видно не смог почувствовать того, что настораживало охотника.
  - Что? - почти беззвучно, одними губами, спросил попутчика Лан. Тот пожал плечами, но трогаться с места не спешил.
  - Какого проклятого ты там маячишь? - не выдержал Хайда. Дозорный, как и Велдар, как и все, кроме распадского, не ощущал ни чего подозрительного, ни единого постороннего движения, способного перекрыть шум ветра и скрежет сухих ветвей, цепляющих друг друга.
  От звука его голоса в воздух взметнулась, серая, полупрозрачная муть, закружила роем неведомых мошек, распадаясь вьющимися на ветру полосами. Готовый ко всем пакостям, охотник прикрыл лицо полой куртки, чтоб ненароком не вдохнуть неведомую заразу. Только это оказалось абсолютно ненужным, по тому, как муть собралась в плотный шар, в следующий миг, представший перед наемниками неведомым зверем, походящим очертаниями на огромного медведя. Глаза его засветились красными угольками, разинув пасть с вполне осязаемыми клыками, зверь абсолютно беззвучно зарычал.
  Стрела мгновенно сориентировавшегося северянина, прошила обманчиво плотную шкуру хищника насквозь и увязла в трухлявом пне у ног отшатнувшегося следопыта, другая, наверняка ставшая бы смертельной для настоящего медведя, ушла в густые заросли сонноцвета.
  - Не стреляй! - рявкнул Афгар, медленно отступая назад, подальше от неведомой напасти и хватая, вновь натянувшего тетиву стража за запястье.
  Медведь, зарычав, поднялся на задние ноги и яростно хватил лапой торчащие на высоту роста корни выворотня, разлетевшиеся от удара на стороны дымящимися щепками.
  - Это она! - зачарованно глядя на, расколошматив очередное дерево, приближающегося к ним зверя, сказала Тайер. - Душа!
  - Эко её твои камни выворотили. - Не удержался страж и с усмешкой глянул под ноги - Здесь камней нет.
  - Бежим! - крикнул Хайда и, схватив за локоть Марулу, нырнул в заросли сонноцвета и наёмники, не мешкая, поспешили за ним. Медведь устремился вдогонку, с каждым огромным прыжком теряя очертания и превращаясь в серую расплывчатую пелену.
  
  
  
   Глава XIV "Призрак".
  
   Велдар устало плюхнулся на сыроватую траву поближе к неровно горящему огню, с ненавистью стащил сапоги, кое-как подкатал вымокшие до колен штанины, нетерпеливо потерев начавшие подсыхать на них грязные потеки.
  Его всё ощутимее начинало знобить, хотелось поплотнее закутаться в плащ и ни куда больше не двигаться.
  Наемникам неволей вновь пришлось возвратиться к дозорницкому шалашу. И хоть проклятый призрак и отстал где-то на полдороги, Велу всё же было как-то не по себе, от мысли, что тот лишь отвёл глаза, а на деле кружит где-то поблизости, в любой момент, грозя вынырнуть из темноты распадающимся на прыжках дымными клочьями зверем.
  - Можно попробовать обойти лес берегом... - не слишком уверенно, всё ж бараголовские земли, предложил Хайда.
  - То-то сарзасские порадуются. - Язвительно ухмыльнулся охотник - Пол зимы нас под стенами дожидались, а тут мы сами приползем!
  Дозорный скрипнул зубами, свирепо глянув на наёмника, однако смолчал, понимая его правоту.
  - Думаешь, на завтра эта горелая падаль во мглу провалит? - недоверчиво поднял брови Талас. Он единственный из всех каким-то чудом умудрился не промочить обувь, однако рассеянно потирал ушибленное где-то плечо.
  - Дождь должен пойти. - Уверенно сказал Афгар, глядя поверх темнеющих сосновых макушек на мутновато-сизое небо.
  - И смоет эту погань? - страж дернул за концы ослабший узел шнурка на волосах, вытянул запутавшуюся в них ветку - неспокойный он больше других томился неведением и пустым ожиданием.
  - Ну, хоть притушит... - Лан тоже поглядел на небо - Прихвосталась как насланная...словно задолжали чего...
  Следопыт давней привычкой рассуждал вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
  - А ты вон - Тайер кивнула на сидевшую рядом с Хайдой Марулу - У неё порасспроси. Может и задолжали...
  - На перевале её не было. - Неожиданно вступился за горячеозёрку охотник.
  - На перевале в тебя ни кто углями не швырял! - выскалилась наёмница, задетая этим заступничеством.
  - В тебя швыряли. - Напомнил северянин, ещё больше уязвив попутчицу.
  Тайер раздраженно дернула плечом и замолчала.
  - Так вы с этой нечистью уже раньше встречались? - сообразил, задумавшийся было Хайда.
  - Да. - Кивнул, поспешно отворачиваясь от выстрелившего снопом искр хвойного полена, Талас - Но если скажешь, что мы приволокли его за собой - получишь в зубы.
  Страж едва заметно усмехался и, пожалуй, не держал всерьёз своей угрозы, но дозорный ощерился волком, готовый не только отбить удар, а и нанести его первым.
  - Вот уж где старшине блоха под опояской. - Едко хмыкнул следопыт, щурясь сквозь дым на неугомонного горожанина - Может, не стоило тебе из города выходить, сидел бы себе на вышке, там и нечисть не заворачивает и плётка Мархалова под рукой.
  Хайда набычился, но, по поставленному в дозоре слову, на старшего зубы выставлять остерёгся. Афгар, которого отродясь чужеземным законом присмирить не выходило, издевательски скривился, нароком подзуживая примолкшего было попутчика.
  Лан смерил распадского недовольным взглядом, привычно уже глуша желание шибануть ему в рожу, но не сказал ни слова, дожидаясь пока тот сгонит злость и угомонится сам.
  Велдар ещё по дороге полсловом рассказал наставнику про драку у ручья, но тот нутром чуял - утаил добрую половину на деле вышедшего.
  
   ***
   Дождь ударил неожиданно, вопреки обыкновению, наперво не разляпывая редкие тяжёлые капли по густой щетине хвойников, будто бы примериваясь, а в раз набрал полную силу.
  Тугие струи упруго врезались в землю, разлетаясь на стороны крупными брызгами, вскидывающими от земли мелкие комочки успевшей просохнуть глины, шлёпающими по прошлогодней, трёпаной ветром да точёной мышами траве.
  Почти потухший костёр у входа в дозорницкий шалаш, плюнул искрами и прощально, с присвистом зашипел.
  Велдар не столько разглядев, сколько расслышав всё это в едвапроглядном мраке весенней беззвездной ночи, мысленно возблагодарил неведомого горячеозёрского умельца, не один год переплетавшего ветви в шалашную крышу.
  Пару мгновений спустя под эту самую крышу, отчаянно заворачивая бранным словом и хрупая раскисшими угольями смытого дождем кострища, влетел Хайда, часовавший свое время караула. Шарахнувшийся от чужих шагов охотник немедленно пнул его по ногам и от души обложил не самым годным к ночи словом.
  - Чтоб ты сдох! - сквозь зубы пожелал дозорный, не разобрав сказанного - наёмник клял его по-светлински, - но вполне додумав смысл.
  Афгар, к удивлению, не поспешил отвечать, и Велу немедленно подумалось, что с попутчиком приключилось что-то неладное.
  
   ***
   - Ты ещё на дорогу не своротила, а уже до последней кочки её прокляла! - Лан, уже собравший по сумкам свое барахло, раздраженно пенял хмурившей брови светлинке.
  Велдар, разбуженный его голосом, не сразу сумел сообразить, в какое место его занесло, и долго щурился, оглядываясь.
  - Не измылись бы, поди, кабы и в дождь вышли. - Сварливо проговорила Тайер, продолжая угасающий спор.
  - После такого дождя вся нечисть на головешки ссыпалась, а ты все стережешься! - фыркнул страж, старательно затягивая завязки на сапогах. Волосы его висели мокрыми сосульками, а куртка пестрела сырыми пятнами, видать уже успел поискать их давешнего врага по лесу - не нашел, вот и скалится.
  - Рановато ты оживился. Сейчас вот она - Наёмница бесцеремонно ткнула пальцем в подсевшую к огню Марулу, скручивающую мудрёный узел на своей неизменной накидке - Ему обсушиться поможет, и по новой по коряжнику поскачешь!
  - По тебе выходит, нам бараголовским поболе неё доверять надобно?! - прищурил глаза следопыт, вновь вступаясь за девчонку. Горячеозёрка рассеянно прислушивалась к разговору, но по-светлински, сколь он знал, не понимала, от того Лан не опасался оскорбить её подобным приравнением.
  - А ты слово дашь, что она не до крепости идти думала? - нароком уже переходя на сарзаский, спросила Тайер. - Много у твоего старшины горожанок ножи по загашникам хоронит, да всех упокойников трех уделов до попутного ходу приваживает?
  - Может погань эта за тобой прихвосталась? - выскалился Хайда, заместо придремавшего Велдара, проклинавший не споро схватившийся огонь.
  - Если б то на деле было, тобой, похмарник, ещё со вчера зверьё подавилось! - не осталась в долгу наёмница.
  
   ***
   Дождь оказался весьма кстати, по неясной прихоти небесного хозяина он принес за собою долгожданное тепло и прогнал ненавистный ветер.
  Голый лиственный лес просматривался не на один десяток перестрелов, а вековая сосна надежно укрывала криво раскиданными лапами от, пусть и маловероятных в эту пору, но всё же возможных, доглядчиков.
  Афгар рассеянно сковырнул с шершавого ствола прозрачно-жёлтый потёк сухой от времени смолы, сразу же приставшей к пальцам распространяя острый запах, и вгляделся вдаль.
  Мутный сырой туман, кутавший лес с восхода, сейчас почти истаял, опал сыростью по непролазным байракам, позволяя разглядеть даже дальние стены сарзасского замка и гранитные склоны приречных утесов.
  Полотнище бело-золотого флага, на миг мелькнувшее меж сливавшихся из-за расстояния в сетчатую стену ветвей, заставило его шарахнуться в укрытие колючих лап. Позабыв о, то и дело отдававших болью ушибах, охотник полез выше, с привычной, отточенной ловкостью цепляя уже тонкие для его веса ветки.
  Было малой надеждой, что зрение, не столь острое теперь, как в паре с волчьим духом, его подводило. Но вытянувшаяся по узкой торной тропе цепочка всадников Афгару не примерещилась. Тонконогие, выносливые кони, едва колыхавшееся на слабом ветру знамя...
  Охранный отряд владыки Сарзаса. Конные воины, обычно охранявшие дальние переходы Барагола. Двадцать человек, может чуть больше, он с точностью не помнил количество кружащих за спиной поганого приблюдников. Не сегодня-завтра он стронется из своего логова, не иначе как за годовой данью с подвластных земель. А потому эта свора до последней кочки обшарит попутный их походу лес, словно и впрямь их верховоде может что-то в серьёз грозить.
  Афгар брезгливо сплюнул. Меньше полудня пути и кто знает, на каком завороте тропы их пути сойдутся. Охотник резко отпустил спружинившую ветку и стал спешно спускаться вниз.
  
   ***
   - Уходим. - Афгар, воротившись в лагерь, на ходу распинал не успевший толком разгореться костёр, ногой сбив с подпорки котелок.
  - Велдар, прибери кострище. - Без лишних вопросов скомандовал ученику Лан, озабоченно поглядев на, вполголоса говорившего с ястребом, распадского.
  - Кто? - спешно застегивая ремень ножен, осведомился страж, тоже не без удивления наблюдая за попутчиком.
  - Не понял. Идут быстро, лошади сарзасские. Флаг - тоже. - Нехотя ответил наемник, отпустив, взвившегося в небо, Дахара.
  - Идут хоть откуда? - недовольно спросил Хайда, с нескрываемым недоверием глянув на него.
  - Если не поторопишься - будет возможность порасспросить. Если успеешь.
  
   ***
   Вчерашней дорогой, памятуя о перевернувшейся сущности неугомонного призрака, Лан идти не решился.
  Нынешняя тропа бесконечно виляла по глинистому оврагу, местами вовсе непролазному из-за сырости и сухих ветвей неведомого калечного кустарника. Велдар никак не мог поверить, что наставник едва ли не в шею погнал их вперед по одному, не вполне внятному слову охотника, толком даже не разглядевшего чужой отряд.
  Хотя подобная промашка не особенно вязалась с распадским и той запальчивостью, что выказывал обычно до нытья в печёнках неспешный и предусмотрительный в выборе дороги следопыт.
  Значит дорогой идет не прогулочный отряд праздного сарзасского гостя, и не отставшая связка фарнатовской качаги...
  Как бы там не было на деле, знал только Афгар, а расспрашивать его, всё равно, что о стену колотиться.
  Первый отдых Лан позволил, когда солнце уже перевалило за послеполуденную черту. Вел тотчас же бессильно повалился на землю, не выбирая места почище.
  - И впрямь лучше было бы в дождь выйти. - Мрачно подытожил Талас, косясь на поджимавшую губы светлинку.
  - Сейчас хоть знаем куда оглядываться. - Не согласился следопыт. От спешной ходьбы он вновь начал заметно хромать - дал знать о себе сарзасский яд, не до конца вытянутый из крови Наргиным врачевством.
  Велдар по первости гадал, от чего едва заметная царапина малым не спровадила наставника в могилу, а охотник, которому по меткости "коршуновского" стрелка пришлась изрядная порция этой гадости, лишь сутки отвалялся в лихорадке, при том не сделав ни глотка лекаркиного зелья. Распадский, конечно, на четверть века моложе Лана, но что-то подсказывало ученику врачевателя, что дело тут вовсе не в этом...
  Какими этакими знаниями овладели сарзасские мастера, что создают столь избирательную отраву? В Светлой ни до чего подобного додуматься не сумели, хотя северянин как-то сболтнул о кордонских эликсирах на время парализующих противника. Только не столь они, видать, верны, раз Рехату ещё не переманил тех умельцев к себе. Нарга наверняка знала дело ли там в каких-то хитрых травах или же и впрямь в знаниях покойного Сураха...
  - От кого бежим? Может, уже скажешь? - малость отдышавшись, поинтересовался у Лана Хайда.
  - От чумной своры. - Заместо следопыта мрачно усмехнулся охотник.
  - Экая непочтительность к охранной дружине самого владыки Сарзаса. Встречался с ними? - спросил наставник то ли у дозорного, то ли у Афгара.
  - У Барагола под клятвой душ двадцать или около того. На тебя хватит с головой. - Пропустив его вопрос мимо ушей, выскалился в сторону горячеозёрца распадский, акцент, обычно незаметный в речи наёмника, но сейчас нароком выставленный, подхлестнул горожанина. И тот немедленно вскинулся, дёрнутый за живое недружеским говором:
  - Главное, чтоб тебя не обделили! Или надеешься, за своего примут? Так не бахвались, мордой не вышел.
  - У тебя язык наперёд головы хлопает... - вмешалась Тайер, недовольно глянув на взбеленившегося Хайду - Надо бы его подрезать, чтоб поспокойнее было.
  - Чего их в такую пору понесло из замка? - словно не замечая назревающей перебранки, обратился к охотнику Талас - Может ты всё же ошибся?
  Распадский, до сего времени с абсолютным равнодушием на лице взиравший на стискивавшего зубы в яростном бешенстве дозорного, удивлённо, словно страж сказал что-то абсолютно непотребное, обернулся к нему. И задрав голову, оглядел ближайшие деревья, кивнул на, по его мнению, подходящее:
  - Лезь, смотри на север.
  Наставник задумчиво поглядел на указанное дерево. Нет, в умениях Афгара, при всей паршивости его норова, он ни когда не сомневался, давным-давно научившись пользоваться мастерством, не принимая близко до души личину и манеры мастера.
  - Эти, если, на след попадут, не отвяжутся, хоть в Граничную ныряй.
  - Раз так, значит, пора начинать о пристанище заботиться. - Потирая плечо, сказал северянин.
  - Начинай. - Буркнул Хайда, ещё не привыкший к таящему неожиданные подвохи, трепу стража.
  - Как у вас принято поступать с усопшими? - Талас толкнул в бок Тайер, та ловко отбила его руку:
  - Как у всех. Обрядили - зарыли. Если богатый, наперво ещё и охранять надо, иначе, может статься, откопают и разденут.
   - А у вас? - хитро щурясь, он повернулся к охотнику, равнодушно пожавшему плечами вместо ответа.
  - Вы что, свихнулись что ли?! - взвился дозорный, суеверно отплевав по сторонам - в Горячих озёрах поминать смерть не считалось добрым зачином, в особенности, когда хорошего ждать неоткуда.
  - Ты ещё за охранку схватанись да наговоры сотвори. - Немедленно подсказал распадский, скривив губы в презрительной усмешке.
  - Заткнитесь! - не выдержала Тайер - Тявкаете как две шавки под калиткой, толку чуть, а пыли до навеса.
  - А чего ж ты прихвосталась, раз от пыли воротишься? Или этому выжлецу за хозяйку не пришлась? - оскалился Афгар.
  Девушка, отшатнувшись, хватанула ртом воздух и ударила наёмника кулаком в лицо. Тот, к удивлению, даже не попытался увернуться.
  Испуганно взвизгнула позабытая всеми Марула. Вел пристыл к месту, не поспев даже моргнуть, за его спиной довольно загоготал Талас и длинно, обстоятельно поминая не одного нечистого, выругался наставник.
  Охотник прижмурил глаза, рассеянно слизнул густо побежавшую из ноздри кровь, но, к облегчению Велдара, даже не глянул в сторону зло стискивавшей зубы светлинки, с нетерпением ожидавшей продолжения грызни.
  
   ***
   Ночной караул, по приказу Лана, нынче несли по двое. Велдар, на долю которого выпал самый гнусный час перед рассветом, когда даже в летнюю пору сводит зубы от холода, впервые, наверное, за весь их поход проклинал наставника, запретившего ещё с вечера разводить огонь. Никак не порадовавшись, оказавшись в связке с дозорным, парень вздохнул с облегчением, когда в небе замутнел рассвет и Хайда убрался из лагеря в лес. Воротившийся почти ночью Дахар подслеповато копошился на ветке, стряхивая хвою и содранные острыми когтями чешуйки сосновой коры, временами недовольно клёкая. В обычное время возня и сварливый голос ястреба раздражали Вела, но сейчас были как никогда кстати, не давая задремать.
  Хрустнувшая под чьей-то ногой ветка подбросила его с места и как раз вовремя, чтобы перехватить занесённую в замахе руку. Не особенно задумываясь, Вел вывернул чужое запястье, как неоднократно учил охотник. Разумеется, вышло это у него не так уж сильно и далеко не так ловко как у распадского, но противник, взвизгнув, выронил увесистый сук, не пригодившийся для костра, и светлинец с изумлением увидел перед собою искаженное гневом и болью лицо Марулы.
   ***
  Рассвет выдался паршивым, блеклое солнце то и дело прячась, заплывало за сивые зябко нахохленные облака, не решающиеся расхлябнуть, наконец, дождем или уплыть прочь, за далекий, затянутый чуть качающимся маревом, горизонт.
  Костёр разгорелся почти мгновенно - никак к доброй погоде, и Велдар поспешил отодвинуться подальше, чтоб ещё больше не попортить и без того не особо целые сапоги. Запах дыма и треск хвойных сучьев, наконец, согнал с него прилипшую с ночи остудную дурь. Кое-как умывшись оставшейся в котелке водой, Вел абы как загладил болтавшиеся перед глазами волосы, собирая их в неровный хвост. Терпением стража он не обладал, и рука уже не раз тянулась за ножом - отхватить к проклятым бесам эти патлы.
   - Помочь? - Марула села рядом подобрав под себя ноги и не забыв натянуть пониже на лоб прошитый чёрными нитками край накидки.
  - Не скажу я ни кому, можешь не плясать кругами. - Отмахнулся светлинец, немедленно устыдившись своей резкости. Девчонка ж не виновата в том, что он едва караул свой не проспал.
  - Я всё равно уйду. - Пожала плечами горячеозёрка, отобрав шнурок, которым Вел безуспешно пытался стянуть волосы. У неё это вышло намного быстрее и аккуратнее.
  - Нас проводи наперво, а то и себе дорогу загубишь и нашу вновь завернёшь. - Благодарно кивнув, предостерёг он.
  - Так то не я, старшина-похмарник. - Фыркнула Марула, незаметно переняв тайеровское ругательство.
  - Видно до души ты к нему пришлась. Никак не за Хайду, за себя радеет. - Предположил за спиной Талас и Велдар испуганно шарахнулся, снося кучку набранных по зарослям веток.
  - Что б ты пропал! - вскакивая на ноги, вызверился на смеющегося попутчика светлинец.
  Страж, проходя мимо, пнул спящего Афгара, тот пожелал скалящемуся северянину ещё более поганой участи, и Вел, плюнув, принялся собирать раскиданные дрова. В такие мгновения ему хотелось поскорее распрощаться с наёмниками, оказаться в Светлой и, по возможности, больше никогда не встречать их на попутной дороге.
  Едва у огня появился охотник, сдёргивая через голову не до конца расстегнутую куртку и, с ещё большей неаккуратностью, чем давеча Вел, собирая в куцый хвост растрёпанные волосы, Марула поспешила уйти.
  - Тоже думаешь, что она до Сарзаса идти намерилась? - спросил Велдар, распадского, провожавшего горожанку недовольным прищуром, делавшим его резкое лицо ещё более неприятным.
  - Нет.
  Светлинец вздохнул, он, впрочем, и не ожидал сейчас от наёмника особой разговорчивости. Хорошо хоть не послал...
  - Но отпускать её все равно не думай. - Мрачно посоветовал охотник, толкнув носком сапога откатившееся из кучи полено.
  - Я и не собирался! - возмутился Велдар.
  - Наставнику рассказывай...
  - Говор у неё странный. - Талас подсев к огню, отпихнул в сторону Афгарову куртку, Вел поежился, косясь на его промокшую до рукавов рубаху. - Заметил?
  - Не сарзасский. - Равнодушно пожал плечами наёмник.
  - Не распадский? - немедленно подала голос Тайер. Видно давно уже прислушивалась к разговору.
  Тот промолчал. Страж недовольно скривился, но переспросить не успел, девушка шлёпнула на землю плащ, под которым спала и сгребла Афгара за плечо.
  - Я спросила, говор - ваш? - неожиданно зло процедила она.
  Вел почти не заметил короткого, словно смазанного движения - охотник поднялся на ноги, скинул её руку и процедил что-то на распадском.
  - Уублюдок. - Презрительно протянула светлинка, сдернула с шеи шнурок и швырнула в него.
  Распадский без труда поймал. И замер молельным изваянием, едва мельком глянул на испещрённый бороздами бок ржаваоокрашеной костяной бусины.
  - То-то дозорному покоя нет... - углядев узорный край охранки, протянул страж и, ехидно прищурившись, поинтересовался - Сам отдал или стащила?
  - Чего? - удивленно обернулся охотник, глянув на него как на блажного - Ты головой приложился, когда от нечисти бегал? Или со страху очумел?
  - Ты тоже не больно увёртывался. - Не остался в долгу северянин и, сообразив видно, что распадский их обычаев может и не знать, объяснил: - Девкам у нас такие камушки дарят, если к душе пришлась.
  - Это кость. Медвежья. - Подкинув обережницу на ладони, сказал Афгар.
  - Что узор значит? - Талас, при всех своих познаниях не мог припомнить ни чего о Распадке. Не от того, что отлынивал от наук в пользу меча, хотя и это бывало, просто в Кордоне мало знали о том крае.
  - Наследный знак. - Нехотя ответил наёмник.
  - Хранишь память о достойном сородиче? - ухмыльнулся страж. Упомнить похожий узор афгаровской татуировки, ему, в два счета запоминавшему карты и лица на учебных тренировках, не было за труд.
  - Нет.
  - Чего ж тогда пятнами пошел, как вчерашняя сдохота? - мигом отмахнув зубоскальство, вцепился него северянин. Афгар, скрипнув зубами, промолчал.
  - Она твоя значит? А Тайер было подумала, что нас кто-то под дурной исход подвести хочет, покуда горожане на животорговцев зверятся. - Припомнил Велдар, косясь на светлый костяной скол по краю бусины.
  - Откуда она её взяла, не говорила? - немедленно заинтересовался распадский.
  - Не чего было лаяться, - огрызнулся Вел, говорить за спиной наёмницы то, что она сама не пожелала, ему как на нож не хотелось - Шёл бы да расспрашивал.
  - На кой мне идти, - в руке наёмника неведомо откуда появился нож, показушно крутанув его между пальцами, тот ехидно осклабился - Когда ты уже тут, и я тебя слушаю.
  К костру, хромая сильнее вчерашнего направился наставник, и охотник убрал оружие и спешно спрятал охранку в карман.
  
   ***
   Вел, стараясь не слишком спешить, шагал по истыканной копьями оленьих копытец тропке следом за наставником. Хромал тот почти незаметно, нахлебавшись поутру вонявших винным перегоном настоек из всученной знахаркой торбочки, гулко позвякивающей упрятанными в неё бутылями, на совесть залитыми переплавленным воском, но ученик всё одно крутился поблизости. Позади, вопреки обыкновению не собачась, а сдержанно, выбирая каждое слово, переговариваясь, шли страж и дозорный. Напрасно Велдар напрягал слух, расслышать их было невозможно. Тайер ушла далеко вперед, выверяя тропу, а охотник наоборот изрядно отстал, словно, с него станется, заметая следы.
  Марула, понурив голову, плелась рядом с Велом.
  А что если тот призрак и впрямь подчиняется ей, не её волей, а своей собственной, может какой родич опекает её в своём посмертном воплощении, как Белый Волк Рэй - вдруг подумалось светлинцу.
  Рыжая, понадеявшись на быстрое их возвращение, осталась у знахарки, убережет ли он, вздумай кто в городе ей худого пожелать, неведомо ведь, как горячеозёрцы к оборотням относятся. А то, что их попутчица в один миг обретет наследное умение, было понятно даже ему, от роду с подобными тварями не сталкивавшемуся. И хорошо бы воротиться за ней до того, как горячеозёрская управа повелит разводить костер...
  - Наставник, если мы не воротимся, Нарга Рэй не выдаст? - всё же решился спросить он.
  Лан сбился с шага, оглянулся на растерянно пожавшего плечами ученика.
  - Ты ещё будешь наперед заворота помин собирать? - раздраженно одёрнул Вела следопыт - Как на дорогу глянешь, так и она тебе под ноги выстелется. Будешь из-за каждого куста погибель дожидать, она тебе и явится.
  - Словно иначе чужого веку прибавится... - нахмурил брови парень.
  - Чужого не чужого, а свой легче покажется. Как в лечении: и безнадёжного можно у Мглы отобрать, коли слово подобрать.
  - Не больно Мгла щедра. - Припомнив поминальный вой на горячеозёрских улицах, фыркнул Велдар.
  - Так иначе б не властвовать ей. - С едва заметной улыбкой отозвался наставник.
  
   ***
   С охранным отрядом их полусотне встретиться не свезло - не пробились войска Рехату так далеко в границы бараголовских земель. Но лишь мельком углядев, мелькнувшую на торной торговой дроге тройку всадников, Тайер поняла кто перед ней. Вышколенные лошади, не помышлявшие даже всхрапнуть в свою волю, безупречно подогнанная, дорогая сбруя, служившая свою службу без единого лишнего звона. Буро-зелёные плащи всадников, тоном походившие на горячеозёрские, разве что куда ценнее тканью, надёжно хоронили в зарослях, вздумай они остановиться сейчас, светлинка нипочём не угадала бы и тени среди густых тёмных ветвей. Лицами сарзасцы неуловимо походили друг на друга - тонкими чертами высокородных семей, как видно Барагол умыслом набирал защиту по приближённой чистокровной падали. Небось, ещё за честь считалось сыновей ему под указ отдать...
   Тайер с омерзением плюнула. Рука привычным жестом дернула из колчана стрелу, едва слышно скрипнула тетива, посылая её в близкую, точно выгаданную цель. Охоронник, ехавший первым, свалился на дорогу, второй опрокинулся спиной на круп, потерявшей-таки выдержку, лошади. Третья стрела замерла на прицеле, когда наёмница увидела меж ветвей ещё, по меньшей мере с десяток всадников, спешивших на подмогу подотставшей связке, выстраиваясь на скаку отработанным не в одном бою полукругом, ощетинившимся зазубренными иглами наконечников, вразнобой стеганувших по чащёбнику, большей частью застряв в корявых древесных стволах, сощепив тонкие ветки и заставив светлинку шарахнуться прочь, уворачиваясь от малоприцельных, но от того не менее смертоносных выстрелов.
  Одна из стрел вскользь царапнула по боку, прохватив дрянную, пережженную и не в свою меру вытянутую сметливым усмарем кожу куртки, Тайер с ненавистью выдрала её, ещё больше располосовав дыру. Другая, видно стрелок оказался ближе всех, насквозь пробила правое плечо, окровавленным, глянцево блестящим языком высунувшись меж незатейливых завитков блеклой вышивки.
   Наёмница загнула три коряги брани и, не таясь больше, стала продираться сквозь схватившиеся в сплошную стену кусты, забираясь всё дальше в непроходимые для лошадей заросли. Коль уж сунутся вдогон, так хотя бы поплутают пешком - не велика вероятность, что охранные отряды каждый угол в границе на память знают.
  
   ***
   Вечер всё неотвратимее подступал, кутая макушки деревьев дряблым, мутным саваном. И Велу уже почти без труда удавалось сдерживать колотящуюся на задворках души панику.
  Охотник, запалено кашляя, воротился в их наскоро разбитый на, с трудом выисканной наставником в болотных дебрях, сухой прогалине лагерь, и тем окончательно развенчал всякую надежду на добрый исход.
  Светлинка бесследно растворилась в лесу, Велдар не сомневался, что вовсе не своей волей.
  - Зря петляешь. - Мрачно подытожил Хайда, как показалось Велу, едва сдерживая ехидную ухмылку, словно только того и ждал - Ушла она. От греха, покуда поздно не сделалось - не дело бабе за оружие браться.
  Талас, задумчиво слушавший дозорного, ощупывая подсохшую царапину на скуле, вдруг без слов смазал ему кулаком по зубам. Тот споро шарахнулся назад, но не успел и лишь запоздало отмахнулся, не достав противника.
  - Как старшина терпит этакую тварь за спиной? - обыденно поинтересовался страж у проводника, раздосадовано разглядывая снесенный о морду горячеозёрца кулак.
  - Так горбатого и могила не выпрямит. - Ответил Лан. И осуждающе глянул на ощерившегося Хайду, не рискнувшего, впрочем, откровенно развязывать драку на глазах старшего.
  - Ты никак подыхать намерился? - утратив интерес к горожанину, Талас хлопнул по спине в очередной раз закашлявшегося распадского. - Что там?
  - Восемнадцать конных, двоим кони уже не к спеху. - Мрачно отозвался Афгар, сдерживаясь, чтоб не двинуть ему в ответ.
  - А Тайер? - нетерпеливо вмешался Велдар.
  - Надеюсь, у неё хватит ума не нагонять нас, коль уж хватило дури зацепить эту падаль. - С неожиданной злостью рявкнул охотник.
  - Ты не обознался? - на всякий случай поинтересовался следопыт. - Тайер не стала бы зря рисковать...
  - Значит, не пристала к ней твоя наука! - резко вскинулся охотник, яростно отмахнув с лица мокрые волосы.
  - Не один Мархал сволоту за плечами водит... - усмехнулся Лан, запоздало отвечая стражу.
  - Каков водач, такова и урла! - не остался в долгу Афгар.
  Наставник обречённо вздохнул - ни кто его за душу не тряс и нож к горлу не тыкал, когда была пора попутчиков выбирать. Но знал бы кому, так, пожалуй, и приплатил бы, чтоб заместо Тайер к проклятым запропал охотник.
  - Она жива хоть? - отмахнув неприязнь, следопыт вновь заворотил разговор к нужному краю.
  - Походи - поищи! Покуда не стемнело. - Огрызнулся распадский, рванув перепутавшиеся и залипшие грязью застёжки на куртке и осторожно ощупывая подозрительно ноющее ребро.
  - Зацепили?
  Афгар мотнул головой, от мирной беседы его сейчас воротило как от иной падали.
  И без того едва заметный, местами краплённый кровяными пятнами, след оборвался на краю закиданной древесным хламом поляны. Откуда-то из этого сухолома вывернулась проворная гривастая тварь сильно смахивающая на свинью, и без разгона саданув его в бок кривыми клыками, сгинула в кустах. Отдышавшись и разглядев мигом вспухшие рубцами отметины, охотник сообразил, как ему свезло, что клыки эти не оказались острыми... В первый, и в последний на памяти, раз зверю доставало времени дотянуться до Афгара ещё в детстве, когда раненый братом олень едва не пропорол его рогами.
  А ныне и винить не кого, сам себе глаза завёл, да и чего таить - опасался, кабы светлинку раньше него не нагнали. Мастерства хорониться по чащёбникам ей хватало, только бараголовские тоже не вчера родились...
  
   ***
   - Какого беса ты тогда возвращался? - сощурившись вдаль поверх охотниковой макушки, недовольно проворчал Талас.
  - Здесь засветло проклятый глаза заводит, а уж потемну, считай прямиком Мгле на порог...
  Едва ощутимый ветерок колыхал не доломанные снегом, иссушенные до костяной белизны ветки, временами похоже хрустящие и скрежещущие, заставляя настороженно озираться.
  Страж почти притерпелся уже к дурному, не дающемуся управе норову попутчика и вместо подначек, ни с какой стороны не задевающих его, постарался угадать, терпеливо оглядываясь по сторонам, что в приметах этого места отворотило наёмника от свежего следа.
  К собственному удивлению он вскоре отчётливо увидал бурые точки на расщеплённом вдоль ствола дереве, на глаз примерно на уровне плеча, словно кто-то остановился передохнуть или оглянуться назад...
   Пружинящий под подошвами сырой мох давно выпрямился, надежно запрятав следы, охотник спиной чувствовал чужой взгляд, захотелось немедленно обернуться, а нет, так по-звериному прижать уши.
  - Смотри... - Талас ткнул его пальцем в плечо и едва заметным кивком показал направление. Грузная туша незнакомого животного едва различимо угадывалась среди бурых гнилушек, в которых оно, по-видимому, пряталось, а то и жило.
  - Опять она! - шепотом ругнулся Афгар, пробежав пальцами по рукоятке висевшего на поясе ножа, словно примериваясь, стоит ли нападать.
  Зверь недовольно шевельнул ноздрями, оценивая чужаков, подвижное, отдалённо смахивающее на свиное, рыло было закраплено багровыми брызгами.
   - Твою ж в душу... - похабно ругнулся северянин, мгновенно вскидывая лук и выцеливая шарахнувшуюся от его движения "свинью".
  Охотник вдохнул сквозь стиснутые зубы и помимо его воли затхлый болотный лесок обрел яркость и неразличимые раньше запахи. В одно мгновение сделалось возможно различить жёсткую щетину вразнотырку утыкавшую звериную морду, блекло-серые глаза с недолжно расширенными зрачками и тонкий осколок обломившегося наконечника, впившийся в шкуру под ухом.
   - Стреляй. - Скомандовал он стражу.
  "Свинья" не дожидаясь худого заворота, утробно заворчала и ломанулась сквозь кусты. Стрела свистнула в след.
  - Не попал. - С сожалением подытожил Талас.
  - Ученая тварь.
  - Кому бы тут её... - северянин оглянулся и наперво испуганно отшатнулся, а потом с любопытством уставился в лицо попутчику.
  - Чего? - недовольно нахмурился тот.
  - Ты этакую шутку Хайде не выказывал? - заинтересованно наблюдая как в зрачках распадского тает, выцветая звериная желтизна. - Глядишь, ему бы и язык к хвосту поприжало.
  - А там и нас. - Буркнул охотник - До городской стены верёвкой.
  - До стены вряд ли, этакой награды, по слухам, только фарнатовские достойны. - Усмехнулся Талас, припомнив красочные рассказы дозорных.
  - Так иных там не случалось.
  Стрела цокнула по стволу в ладони от Таласова плеча и наёмники, не сговариваясь, шарахнулись на стороны.
  - Тайер. - Увидав горячеозёрское, крашеное мутной зеленью оперение, предположил страж. Афгар сосредоточенно кивнул, пытаясь высмотреть хоронящуюся в густой урёме светлинку. Едва он шагнул с места, намерившись подобраться поближе, ещё одна стрела напрочь отбила эту идею.
  - Она головой что ли тронулась?! - возмущённо зашипел страж, выгребая из-за ворота сыпнувшийся с дерева мусор.
  - Или не она... - задумчиво пробормотал охотник и рявкнул: - Тайер! Та харната иташ!
  - Она тебя поймёт? - недоверчиво изогнул бровь страж.
  - Может, кто другой отзовется. - Невозмутимо ответил тот. Вполне допуская даже такую вероятность.
  - Ты уже вышел бы сразу на поляну... - сквозь зубы посоветовал северянин - А лучше сам удавись, чтоб им стрелы не тратить.
  Выждав некоторое время, Афгар и впрямь вышел. Выстрела не последовало.
  
   ***
   Озеро расходилось широкими кругами, наплывающими одни на другие, колыхая прозрачное отражение голубеющего неба...
  "До озера больше суток ходу и его здесь быть никак не может" - Тайер еле как разлепила глаза и с омерзением поглядела на густо белые тяжёлые облака, слабо проглядывающие сквозь нагромождение прошлогоднего бурелома не успевшего прогнить и ссыпать в сырой мох кривые сучковатые ветви. Солнце, протискиваясь сквозь вязкий облачный дым, неспешно продолжало свой путь к закату. Наёмница с досадой покосилась на сыро набрякший рукав, кожа не пропускала кровь, но по ощущениям, под курткой её было достаточно, чтобы перед глазами начали прыгать серые мушки.
  Возвращаться на дорогу, и пытаться нагнать отряд на болотах, было делом гиблым, Лан наверняка, укрывая след, Мгла знает куда заворотил. Наёмница даже мысли не держала, что кто-то отправится на её поиски. От того, заметив сквозь заросли осторожно пробирающихся путников без раздумий выстрелила.
  Боль рванула раненое плечо и без того колыхавшаяся в сознании муть ещё явственнее обрела очертания бреда. На миг вновь показалось, что рядом бурлит озеро, выплевывая по сторонам горячие брызги, отчётливо запахло нагревшейся от них корой стойких прибрежных кустиков... Но моргнув, Тайер вновь оказалась под покрытым разномастной плесенью деревом, не особенно надёжное, но зато незаметное издали убежище...
  Непрошеные гости мелькнули среди деревьев и, хотя и показались ей знакомыми, но девушка, уже не слишком веря себе, выстрелила снова. Рука дрогнула, окончательно отказываясь слушаться, зазвенело в ушах и резкий голос, приказывающий не стрелять, она приняла за очередной заворот дурного морока и незаметно провалилась в беспамятную тьму.
  
   ***
   Если бы не Афгар, неведомо как углядевший тайеровское укрытие среди беспорядочного навала трухляка полузаросшего липким мхом, Талас прошел бы мимо.
  Подрастеряв настороженную неспешность движений, охотник уцепил за локоть не ожидавшую нападения девушку и тут же отшатнулся, подгоняемый уткнутым под подбородок ножом.
  - Ты разумом тронулась? - страж выпустил из руки куртку (погода, наконец, расщедрилась на тепло) и не спеша шагнул к попутчикам - Могла б наперво и поблагодарить...
  Едва наёмница перевела на него взгляд, распадский отмахнул нож и стукнул ей ладонью по шее.
  - Отвел душу? - не удержался страж, вытаскивая нож из руки потерявшей сознание девушки.
  - Считай так.
  - Вот и тащи её теперь.
  
  
  
  Глава XV "Поединок с неведомым".
  
   В который уже раз казалось ей, что она тонет, намертво, словно в трясине увязая в стремительно нагревающейся, застоянно воняющей воде. Ещё мгновение и подобно старосте, без возможности сопротивляться она уйдет ко дну, растворится во вскипающей ключами глубине...
  Светлинка рванулась к поверхности, и резко открыв глаза, увидала перед собой Марулу с глубокой круглой плошкой в руке. Посудина качнулась, из неё плеснуло кроваво-коричневым, горячо потекло по груди, пятная рубаху.
  - Пошла вон! - наёмница мгновенно вскочила, здоровой рукой выцепив откуда-то из-за пояса короткий, с палец, нож, со столь же узким лезвием.
  Растеряв обычную невозмутимость, горячеозёрка шарахнулась прочь, выронив миску с запузырившимся на траве зельем.
  Велдар спешно попытался выхватить оружие из руки взбесившейся попутчицы, шибко при том, сомневаясь, что ему достанет сноровки удержать её в случае чего.
  Но Тайер, сообразив видно, что девушка ни чего дурного не умышляет, опустила нож.
  - Дай сюда! - Вел осторожно протянул руку - Этак и приткнешь кого-нибудь...
  Наёмница отрицательно мотнула головой, рассыпав по плечам стянутые узлом косы, скупо брякнувшие бусинами. Это бряканье окончательно успокоило его, но Вел всё же украдкой покосился на уже переставшие ощутимо дрожать ладони. Парень как-то незаметно научился переносить своё присутствие при лечении, почти не теряя ясности сознания, и даже понемногу уверовал в собственную пригодность к лекарскому мастерству.
  - Как я сюда попала? - светлинка как ни старалась, вспомнить этого не смогла.
  Велдар нахмурил брови, припомнив брань попутчиков, но ответить не успел.
  - Знал бы, что ты этакое вытворишь, так лучше б Рининых прихлебателей понабрал! Хоть бы даром не надеялся! - без лишних заворотов начал наставник, призванный на помощь расторопной Марулой.
  - Ты б с ними и до Граничной не добрался! - мигом окрысилась Тайер, ткнув в его сторону всё тем же ножом.
  - С тобой зато не знаешь, за каким поворотом подставишься! - сгонял досаду Лан, попутно присматриваясь к не особенно точным движениям девушки. - Пальцами пошевели.
  - Не могу! - рявкнула та, словно следопыт был тому виной.
  - Ладно хоть голова на месте. - Язвительно отозвался он - Отраву к вечеру сгонит, почувствуешь, через пару дней, может и заживать начнет.
  - Может!? - вскинула брови наёмница.
  - Как раз и думать выучишься, прежде чем невесть куда соваться.
  - Твою душу на обе стороны!
  Нож, сверкнув в воздухе, с хрустом увяз в сырой коростливой коре болотного дерева. Лан невозмутимо выдернув его, сунул за голенище своего сапога.
  
   ***
   То ли путники, наконец, вошли в границы горячеозёрской земли, то ли сарзасская весна, наконец, взяла свою силу, выпутавшись из звонкого хоровода бесчисленных ветров, но нынешний день уже не казался Велдару по-ранешнему холодным.
  Затхлая сырость незаметно перестала откровенно чавкать под ногами, лишь изредка подворачиваясь под подошвы неглубокими, заплетёнными по дну тонкими, но до проволочного скрипа прочными корешками, лужицами.
  На краю болота, обозначившемся сухими, по колено высотой кочками, щетинившимися тонкими стеблями чахлой травы, выветрившейся до цвета прелого сена, но не умягчившей за зиму острых кромок по краям длинных изломанных листов, шедший первым охотник надолго остановился.
  Впереди ровным полотном стелилась полоса открытого всем ветрам поля, на левом краю его торчала ветвистая богато одетая тёмно-зелёной хвоей сосна, справа - чахоточные, мёрзлые по макушкам кусты дикого ореха, ещё по теплу сронившие крупные листья, а с ними всю приглядность, делающую их приметными в летнюю пору.
  Только Афгара недолговечная красота этих зарослей заботила в последнюю очередь, если он вообще сумел бы оценить их иначе кроме как добротное укрытие.
  Отпущенный с руки ястреб неспешно закружил над поляной, не выказывая ни какого беспокойства, но распадский не двигался с места, по-звериному настороженно щурясь вдаль.
  - Афгар? - Лан хоть давеча и торопил попутчиков, но как никто понимал, что безоглядная спешка может завести совсем к иному концу. Наёмник не ответил, бесшумно уронив с головы капюшон, Талас, успевший за время вынужденной остановки, стащить куртку и зацепить её за лямку перекинутой через плечо сумки, поравнялся с ним, так же оглядываясь по сторонам.
  - Как-то уж больно тихо...
  Охотник медленно кивнул, не сводя глаз с видневшихся у горизонта седовато-зелёных макушек молодого хвойника, глухой малопроходимой полосой тянувшегося к, едва заметной отсюда, горной гряде, каменным боком упиравшейся в берег Восточного озера.
  Иную дорогу выбирать всё одно некогда...
  Сунувшийся на поляну вслед за наёмниками Хайда, процедил под нос какое-то проклятие, поминая не самым ласковым словом бесповодную осторожность и время, когда, по его умыслу, её надо было проявлять.
  
   ***
   Половина дороги уже оказалась позади, когда конский топот и треск ломаемых сучьев заставил путников остановиться, выхватывая бесполезное уже оружие. Охоронники сноровисто сомкнули круг, в наёмников ткнулись несколько копий, и вожак, светловолосый с тонким породистым лицом краплёным мелкими шрамами, без торжества, словно делая великое одолжение, окинул их цепким взглядом торговца покупающего племенную отару.
   Страж, не выказав и тени страха, тоже оглядел охоронников, явственно приценяясь к их добротному вооружению и от души выругался. Благоразумно на светлинском.
  Язык кровных сарзасцев Вел не понимал, не успевая даже расчленить произносимое на слова, от того даже не вслушивался в не длинную, по интонации не столько вопрошающую, сколь подводящую итог очевидному, речь бараголовского старшака.
  Зато его наставник, прекрасно понявший того, устало вздохнул, словно смиряясь с неизбежным, и опустил меч.
  По другую сторону, касаясь светлинца плечом, стоял охотник, разумеется, тоже не больно нуждавшийся в переводчике, ехидно щурясь, он без должного почтения обратился к пленителям, так, что разобравший пару выражений Вел похолодел, готовясь к худшему.
  Вожак отчетливо скрипнул зубами, конский хлыст прочертил на лице отшатнувшегося наёмника тонкую брызнувшую кровью борозду.
  Марула испуганно завизжала, поспешно стирая ляпнувшие ей на рукав капли.
  И тем же мгновением неожиданно сильный порыв ветра заворотил полы одежды, зашелестел сухой травой, поднимая слежавшиеся стебли. Лошади разноголосо всхрапнули, нервно переступая копытами, разом позабыв всякую выучку.
  Над краем болота собралась сизая туча, распадающаяся мутными перьями, завертывающимися стремительным водоворотом, на очередном витке, опавшем на землю налитым бархатно-прозрачной чернотой уже знакомым силуэтом призрака.
  Мгновение помедлив, словно оценивая врага, а затем, стянув, липко задрожавший воздух в стремительно багровеющий шар, дух атаковал шарахнувшихся на стороны охоронников.
  Судя по понятной даже Велдару брани и заметной оторопи разом позабывших о пленниках бараголовцев, с этим воплощением сарзасской нечисти, что бы там не брехали в сопредельных землях, они сталкивались впервой на роду.
  Сам Вел, подгоняемый тычком, сориентировавшегося в ситуации наставника, бросился назад к болотам и плашмя рухнул между раскорячившихся над ненадёжной сырой почвой корней корявой, сыро воняющей талины.
  Вязкая, горячо парящая муть плеснула на землю рядом с ним, и парень зажмурился, для верности уткнув лицо во влажную траву.
  
   ***
   Чадящие чёрным разномастные проплешины пятнали поляну, напитывая и без того смрадный болотный воздух вонью тлеющего волоса и горелой плоти.
  Наткнувшись взглядом на обгоревший труп, Тайер спешно отвернулась, сползая обратно за ствол покалеченного, полувывернутого из болотины, уложенного на бок неведомо каким на его веку ураганом, дерева, приноровившегося расти вкривь, цепляясь за землю нижней частью корней, верхние - торчали в стороны на половину человеческого роста, разлохмаченным, облепленным ядовитой зеленью мха и уродливыми наростами пучком.
  Если у ворот, в горячке боя, этот смрад ещё можно было снести, то здесь память беспощадно выволокла из дальних закраин всё то, что за давностью лет, казалось ей, уже ушло во мрак, напоминая о себе лишь потемневшими от времени шрамами.
  Отгоняя недобрые воспоминания, светлинка, подавив тошноту, вновь оглядела поляну. Оставшиеся в живых охоронники крысиной стаей удрали прочь, оказавшись на деле такими же трусливыми собаками, как и остальное бараголовское войско, те, кому не свезло, валялись на земле, дотлевая и поганя воздух...
  Ветер почти стих, но, к немалому удивлению, призрак неподвижно стоял на прежнем месте, словно дожидаясь позволения уйти или какого иного веления...
  Забыв об опасности, наёмница вскочила на ноги, выискивая глазами Марулу. Словно подтверждая все её подозрения, девушка стояла на середине поля, кажется на том самом месте, откуда все они, совсем ещё недавно, спешили убраться подальше, и похоже ни на миг не сомневалась в собственной безопасности.
  Тайер выругалась, не таясь уже, выбралась из-за дерева и невольно вздрогнула, разглядев лицо горячеозёрки - такой же безразличный пустой взгляд был у покойного старосты, доброй волей шагнувшего в озёрную глубину...
  Но прежде чем та шагнула на встречу качнувшемуся расходящейся на ветру пеленой чада призраку, наёмница, почти прыжком одолев разделяющее расстояние, схватила её за руку.
  - Куда!? - сквозь неожиданно ударивший по ушам шум ветра, светлинка услыхала голос Таласа, завернувшего десять коряг сроду не слыханной ею брани.
  Закружившийся водоворотом дым окружил девушек, едва прозрачной стеной, зазвенел вытянувшейся на ветру берестиной.
  - Поди прочь! - среди этого звона внезапно различился голос и ветер, вдруг не шуточно ударивший в спину, едва не сбил Тайер с ног.
  Она огляделась, всё, что валялось под ногами, за оружие никак не годилось, а её собственное - разошлось, за ненадобностью, по поклаже попутчиков, да и сыщись что, для толкового удара пришлось бы отпустить замороченную девку, рука-то мало того, что одна, так ещё и левая...
  Впервой на памяти наёмница позавидовала охотнику - у двуруких бойцов всё же есть немалое преимущество.
  - Провались во мрак, горелая падаль! - обозлившись, крикнула Тайер, и на короткое мгновение в разлетевшемся на стороны дыму на месте неупокойного духа увидала облачённого в походное одеяние война. Рука, судорожно стискивающая плечо горячеозёрки, разжалась, и наёмницу отбросило на покрытую сажей траву.
  Призрак же, растянув мутным хвостом тающие клочья дымной черноты, неведомо как, словно возникнув из сгустившегося воздуха, очутился в паре шагов от одурманенной безвестным чаровством девушки.
  Тайер вскочила на ноги. Едва прозрачная пелена, окружавшая Марулу, расползлась на стороны, хлестнув в лицо тугой струёй ледяного ветра, вышибив дыхание. На мгновение скинув власть дурного морока, горячеозёрка удивлённо обернулась. И наёмница, не слишком выгадывая, ударила её кулаком в лицо. На опытного война этакого удара, да ещё и с несподручной стороны, может и не хватило бы, но горожанка, ожидаемо закатив глаза, осела на землю. Дух беспомощно поблек, вмиг растеряв свою пугающую всесильность, и рассеялся, изойдя, гадостной чадной вонью.
  Из приболотных зарослей, словно только того и дожидался, выскочил Вел и бросился к Маруле. Светлинка всё же перестаралась и та не спешила приходить в себя.
  - Он этак себе новое воплощение подыскивал? - Талас глянул на поляну так, словно до сих пор ещё видел там, сотворявшего огненный шар призрака.
  - Похоже на то... - на ходу копаясь в поясной сумке, ответил следопыт. Наконец отыскав нужный пузырек, он сунул его под нос девушке, но желаемого эффекта не случилось.
  - К тебе так же подселялся? - потеряв всякую осторожность, спросил страж у Афгара. Распознав его по шагам и не досужась обернуться.
  - Не помню... - невнятно ответил тот.
  - Почему он выбрал именно её? - Хайда подозрительно, словно те, обходя доверием, не спешат выказать ему какое-то свое знание.
  Отчасти он был благодарен вовремя подвернувшейся нечисти, потому как неизвестно что могло оказаться хуже, мгновенно испечься от прицельно брошенного шара или оказаться пленником Сарзаса, при том, что охоронничий вожак не скрывал от них ожидающей участи. На тот момент дозорный вполне разделял опрометчивое желание распадского быстро расстаться с жизнью.
  Хайда мельком глянул на охотника, не сдержав злорадной ухмылки - левую половину его лица покрывали подсыхающие кровяные потёки пополам с бурой болотной грязью, но даже сквозь них был хорошо заметен косой рубец на половину щеки и рассечённая тонким концом хлыста бровь.
  - Тебе виднее. - Почувствовав его взгляд, буркнул Афгар. Говорить ему было явно больно. Дозорный на собственной шкуре знал, каково это сносить подобные удары, хотя хлыст и не Мархалова кручёная плётка, но по роже должно быть немногим приятнее.
  - Тайер, какого беса тебя снова ему на дорогу понесло? - не удержался от упрека Лан.
  - Не всем же по кустам хорониться. - Ехидно оскалилась наёмница, оглянувшись на попутчиков.
  - Мы с места стронуться не сумели! - отмахнул упрёк дозорный.
  - От страха? - изогнула бровь Тайер, стремясь зацепить его.
  Но тот впервой наверное не поспешил ввязаться в спор, от того что, как видно, светлинка была отчасти права...
  
   ***
   Тепло идущее от костра грело только один бок, но лихорадило его, кажется, вовсе не от этого. Солнечный день, словно кому в противу, сменился холодным пасмурным вечером, небо заволокло клубящимися сизой пеной облаками, и Вел всерьёз опасался как бы к закату облака эти не расхлябли дождём.
  Лан, ругаясь сквозь зубы, растирал в глиняной чашке какое-то непонятное варево, клейкое и скользкое как остывший кисель и уже по этой его безадресной ругани ученик понял, что тот попросту не знает с какой стороны подступиться к лечению Марулы, и какое снадобье применить.
  - С этакой рожей и фарнатовцы за ровню примут. - По своему обыкновению подцепил страж подсевшего к огню Афгара.
  - Небось, не сдох бы, если б смолчал... - тут же упрекнула его Тайер, почти сочувственно косясь на охотника.
  - Ты, гляжу, тоже не больно бережёшься... - скривился тот, ощупывая расхлёстанную бровь, успевшую склеиться неприглядной коркой, при взгляде на которую Велдару делалось не по себе. От того он поспешил отвернуться к костру, краем уха продолжая прислушиваться к пустому трёпу попутчиков, словно по сговору обходящих словом нынешнюю встречу с сарзасцами.
  
   ***
   Пыльная затхлость замковых темниц могла уложить в могилу любого достаточно долго просидевшего в их стенах. Бесконечные вереницы коридоров и узкие казематы, почти лишенные воздуха и света, злобствующие по любому поводу стражники (ходил слух, на охрану брали самых отпетых) вынуждали узников сдаться и доброй волей перейти на сторону победителя. Тех, кто оказался посильнее духом, ждала ещё более унизительная судьба.
  Животорговские обозы приходили весной, едва сходил лёд на Граничной, без особенного разбора забирая всех относительно здоровых пленных. А тех, кого изнывающие от скуки стражники, перестаравшись с наказанием, непоправимо калечили, попросту добивали и, свалив в кучу вместе с недотянувшими до весны в сырых душных подземельях, сжигали, чтоб не занимать земли лишними погребениями.
  В темнице он пробыл совсем не долго. Неведомо, зачем Волк вытащил тогда чужеродного парня, хотя мог бы, не подставляясь даром, убить, как сотни раз делал до и после этого...
  Холодная душная сырость окружала словно паутина, не давая вырваться, путая, сковывая любое движение. Переломанные пальцы нестерпимо выворачивало болью так, что приходилось до хруста стискивать зубы лишь бы не скулить выкинутым на мороз щенком...
  - Очнись! - кто-то тряхнул его за плечо. Афгар испуганно шарахнулся, вскакивая, и с маху столкнулся лбом с недостаточно проворно отшатнувшейся светлинкой.
  Щеку обожгло так, словно охоронничий хлыст заново прошелся по старому следу, чтоб уже наверняка рассадить до кости. Охотник хватанул воздух, задерживая сбившееся от боли дыхание. Вместо него, не опасаясь всполошить ещё спящий, хотя восход уже пустил по краю неба бледные солнечные лучи, лагерь, бранью завернула Тайер, собственным рукавом прижав заново закровившую бровь.
  - Чего надо? - сквозь зубы поинтересовался он, косясь поверх её плеча на сгорбившегося у притухшего костра Велдара.
  - Добить. - Буркнула наёмница, заворачивая промокший рукав другой стороной - Иначе худые сны не лечатся.
  Афгар, отмахнул её руку и бесшумно поднявшись, направился к дремавшему караульному, безжалостно пнув его по ногам. Вел испуганно вскочил, но узнав попутчика, тут же плюхнулся обратно, безадресно бранясь в полголоса - открыто ругаться с распадским он остерегался.
   ***
   Мутные капли, нагретые теплом кожи падали в ручей, растворяясь, терялись в нём, заново остывая. Охотник мельком глянул на своё отражение, зарябившее от текущей с волос воды. Качнувшаяся на нитке охранка, острым концом клюнула зеркальную гладь и он, словно впервые увидав, покрутил её между пальцами.
  Брат... Он не видел Танагара ни разу со времени последней битвы в Распадке. И наивно полагал, что того миновала незавидная участь соплеменников, в которой и смерть была достойней.
  Тан не славился особой меткостью, не был заметным следопытом, но трусом и предателем заделаться тоже вряд ли посмел. Хотя, кто знает, возможно, так же думал и Ханатар - последний правитель Распадка о своём воеводе...
  Афгар старательно загонял прошлое подальше, словно что-то недостойное и теперь, как ни старался, не смог вытянуть из памяти лицо брата. Кажется, они были не слишком похожи. Старшие дети Астарга, к несчастью, наследовали отцовские черты, подписавшие им неизбежный приговор. От того, едва оказавшись за стенами города, он обрезал волосы, да и что таить по сию пору старается как можно меньше открывать лицо, хотя наверняка уже пережил всех, способных причислить его к роду предателя...
  Охотник брезгливо поморщился, преодолевая желание зашвырнуть охранку в густые прибрежные заросли, чтобы не возвращаться заново к этим воспоминаниям. Только кабы помогло...
  Зачерпнув в ладони воды, он плеснул в лицо, от холода вмиг сбило дыхание. Раздергав перепутавшуюся, затянувшуюся шнуровку, Афгар сунул голову в ручей, задержал дыхание. Надолго его не хватило - закололо ушибленные рёбра, но потёкшая за шиворот вода вмиг отогнала неприятные мысли.
  
   ***
   Привычное Горячим Озёрам течение жизни за недолгое время их отсутствия никак не изменилось.
  В избушке на берегу стоял всё тот же горьковатый запах томящихся по склянкам настоев да сохнущих под потолком трав. Нарга с неизменными чашками в руках суетилась у широкого стола, да так с ними и вышла на порог, заслышав недолжный для обычных посетителей знахарки шум да скрип старых сенных половиц под явно мужской ногой. Дозорные сюда не ходили, при их доме был свой лекарь, наторевший в боевых ранах, и лёгкий шаг явно молодого гостя значил, что либо тот не управляется, либо сделалось худо кому-то из леченных ею горожан...
  Подгадав время, покуда Восточное озеро остыло настолько, что его сделалось можно перейти показанным Хайдой бродом, наёмники вошли в береговую деревушку, минуя дозорницкую стражу и Мархала.
  Марула, не проронившая ни единого слова от самых болот, на берегу заметно оживилась.
  Лан, едва девушка отогнала дурное забытьё, пытался выспросить у неё про призрака, пугал и грозил, но в конце плюнул.
  Их просили девку сыскать, а не дурных духов отваживать. Пускай её блажью старшина мается, да Хайда, коли опосля таких заворотов вести её в дом не раздумает.
  - Неупокойник или чье-то воплощение? - сдвигая на ближний край стола свои черепки, допытывалась у следопыта знахарка.
  - Откуда я могу знать!? - взъярился тот - Будто я жрец! Вороти Шептуна да пускай он гадает, коли интересно!
  - Так ведь не придет. - С едва заметной на её морщинистом лице усмешкой ответила бабка, сноровисто кроша в ладонях какие-то корешки с незнакомым сладким запахом.
  Вел уцепил с расстеленного на столешнице полотна один, покрутил в руках, но распознать так и не сумел.
  - Что староста новый? - разговор незаметно стал заворачивать на обыденное, и Лан выудил из сумки неизменную трубку; по избушке поплыл резковатый аромат занявшегося от огня табачного зелья.
  Велдар с наслаждением принюхался, словно бы разом очутившись дома. А Афгар, недовольно зыркнув на проводника, уткнулся лбом в сложенные на столе руки. Наставник нахмурился, глянув на него, тот поёжился, спиной чувствуя чужой взгляд, но головы не поднял, дожидаясь, покуда табачная вонь рассеется в воздухе, смешавшись с травяными запахами.
  - Не обвыкся ещё. - Между тем ответила Нарга - Да и пуще Гверена чудить уж некуда.
  Наёмники понимающе заусмехались.
  Хайда, не соизволил завернуть в знахаркину усадьбу, а прямиком подался к старшине, едва ли не силком волочимый Марулой. И недавние попутчики дружно надеялись, что дозорный запропадет дорогой.
  - Зря мы его всё-таки отпустили. - Расщепив сушеный корешок и стряхнув крошки в калёную докрасна глиняную миску, пожалел страж. - Наговорит ведь - за прихват не снесёшь.
  - А то Мархал его не знает! - фыркнула Тайер, пересев с лавки на столешницу и распахнув занавешенное расшитой шторой окно.
  - Знает, не знает, а нам всё одно верить не поспешит.
  - Да хоть бы и так. Похмарницу эту мы завернули. Уплату, я так понимаю требовать без толку? - своротила на любимую дорожку светлинка.
  - По его счету за нами ещё долгу прибавилось. - Усмехнулся Талас - Хоть бы вина выставил.
  - Ежели и выставит, так и плюнуть в плетёнку не поленится - сутки будешь маяться, с рассветом Мгле отойдешь. - Мрачно предрекла наёмница.
  Вел, развалившись на лавке и подцепив ногами крестовину стола, с улыбкой слушал попутчиков. Вся муть, задержавшаяся на душе после их похода, разом сгинула, словно всё худое и впрямь осталось на другом берегу.
  - Не торопится старшина, видать и вправду с Хайды полный сказ затребовал. - Хмыкнул наставник, выглянув в окно.
  - Или шкуру дерёт, что за день не обернулся да пол отряда охоронников пленными не привел. - Афгар, наконец, соизволил выпрямиться и, под испепеляющим взглядом Тайер, зашнуровать съехавший на плечо ворот.
  - Твою мать! - протянула светлинка, от удивления даже забыв прибавить к этому какое-нибудь непотребство.
  Она ловко сцапала охотника за подбородок, заставив задрать голову. От неожиданности тот подчинился, непрепятственно позволив до себя дотронуться. Талас присвистнул, ошарашено разглядывая физиономию попутчика с едва заметным прочерком бесследно исчезнувшего рубца, бледной полосой выделявшимся на смуглой коже. Лан с азартным интересом лекаря оттеснил Тайер, но Афгар, исчерпав и без того незавидный запас терпения, раздраженно мотнул головой, отбив ладонью руку проводника.
  - Озёрами шли? - мельком глянув на раздраженно щурившегося охотника, спросила бабка.
  - Так не байки-то значит? - оживился Лан - Выходит, они и впрямь необычные?
  - Да при такой необычности их бы сарзасские давно до дна вычерпали! - фыркнул Афгар, осторожно ощупывая бровь. На более серьёзную рану озёрного целительства не хватило и он, морщась, отдёрнул руку.
  - Черпали. - Легко подтвердила Нарга. - Только лечит вода, покуда она в озере. В ладони зачерпнул - считай, даром наклонялся.
  - Не поверю, что бараголовские на том остановились... - усомнился Талас.
  - Вот расскажи я тебе об том, едва ты в ворота вошел, поверил бы?
  Северянин пожал плечами:
  - Нет, конечно.
  - Он не входил. - Немедленно напомнила Тайер - Его внесли. И ты, госпожа знахарка, не поспешила бы свои тайны выдавать, даже если б он умирал. Стоит ли ставить под угрозу целый город, ради одного пришлого? Ведь так, госпожа?
  - Тайер! - следопыт предупреждающе, стукнул ладонью по столу.
  - Так. - Ни на миг не обидевшись, подтвердила старуха. - Клан Мудрых ведь тоже исцелял не каждого. Ведь так? Может от того его и уничтожили? И ваши боги покарали за то, не дав детям мастерства предков?
  Светлинка с ненавистью уставилась на Наргу. Между ней и проклятой бабкой сидели охотник и Велдар. И если отпихнуть парня, чтобы добраться до смиренно улыбавшейся знахарки, ей не составит труда, то с Афгаром и прежде было бесполезно тягаться, а уж сейчас, с одной рукой и вовсе не стоит начинать.
  Тайер, вздохнув, пересела на лавку, упершись плечом в стену. А ведь Нарга в чем-то права... Мало кто из детей Первых Мудрых наследовал родительское умение. Словно оно кем-то из богов за великую заслугу дано было, и не всеми должно использовалось, чтобы стать родовым мастерством.
  В сенях брякнула дверь и в избушку вбежала Рэй с небольшой корзинкой, из под пестрой накидушки торчали горлышки глиняных бутылок - видно старуха уже пристроила бездельную девчонку разносить по хворым лечебные настойки.
  Увидав воротившихся спутников, рыжая заметно опечалилась, словно их приход мог сулить перевальчанке какие-то неведомые беды...
  
   ***
  Вопреки ожиданиям Лана, дозорный старшина не поспешил в дом Нарги, а прислал за наёмниками подручного. Молодого, с виду младше Велдара, и так же не шибко наторевшего в сарзасском парня.
  Талас готов был клясться материнским мечом, специально подыскал такого, чтобы ничего не выспросить было.
  Воинский дом здесь был не в пример кордонскому: узкие как бойницы окна, серые от занесённой с тренировочного двора пыли полы, притрушеные крошками опилок и соломенной трухой. В общей комнате густо воняло лошадьми, потом и горелой смолой. Страж брезгливо поморщился и невольно покосился на распадского, тот немедленно обернулся, но лишь недовольно скривил губы - притерпеться к этому запаху ему было проще, чем к табаку.
  Дозору явно не хватало крепкой руки. Свор нещадно крыл бранью отрядных старшаков, попустительствовавших подобному беспорядку в воинских покоях.
  Мархал, упёршись локтем в оконный косяк, наблюдал, как Кивор муштрует новонабранных на службу парней. Не все из них сгодятся нести дозор на вышке, ещё меньше дойдёт до отряда разведки. Намётанным глазом старшина уже видел, кому впрок пойдет воинская наука, а кто едва научится меч держать и до дому отправится.
  Следопыт стукнул костяшками пальцев по приоткрытой двери. Старшина спешно обернулся, приветственно кивнув гостям.
  
   ***
  Если старшина и успел поговорить с Хайдой, то очень умело укрывал свою осведомлённость, с неподдельным вниманием слушая следопыта.
  Его попутчиков, рассевшихся за широким, добротным столом, обезображенным коваными стяжками, лепившимися по обеим сторонам некогда цельностроганной и кем-то расколотой, не иначе в драке, столешницы, как младших по чину и годам Мархал словно бы не замечал. Лишь на входе полоснул неприязненным взглядом по светлинке, словно надеясь, что та, устрашившись, сразу поворотит до двери.
  Вел украдкой покрутил головой, оглядывая небогатое убранство комнаты. Он готов был биться об заклад, что наёмники приволоклись сюда вовсе не по тому, что больно заскучали по горячеозёрскому старшине, а скорей, чтобы разом убедиться - не наплел ли Хайда чего лишнего. В разговор они не вступали: страж с непроницаемым видом изучал истыканную ножами стену за спиной проводника, охотник, красноречиво скалясь, едва слышным шепотом что-то втолковывал Тайер, кривившей губы в презрительной усмешке.
  - Это ваш призрак? - Мархал брезгливо, словно какое непотребство, шлёпнул на стол кусок тонкой кожи. До мелочей прорисованное умелым художником изображение духа заставило Велдара отшатнуться.
  - Краска свежая. - Талас без должного трепета поскрёб ногтем рисунок, вмиг развенчав забрезжившую надежду, что горожане знакомы с ним поболе светлинцев.
  Тайер, к неудовольствию, явственно промелькнувшему в светлых глазах старшины, подцепила кожу за ближний край и, подтянув к себе, уставилась на неё, словно дожидая, что дух сейчас вынырнет оттуда да сам о себе поведает.
  - Это Хайда рисовал. Я, признаться, не очень-то поверил ему...
  - Ну да. - Хмыкнул северянин - Он на шутки горазд. Особенно этакие...
  - Что он ещё наплёл? - вскинув голову от рисунка, завораживающего своей точностью, выказанной во всём, вплоть до невесомой едва прозрачной дымки, окружавшей призрачный силуэт, нахмурила брови наёмница. - Не иначе нас виноватил?
  Дозорный старшина смерил Тайер тяжёлым недовольным взглядом - погнать её вон миром не свезёт - Лан ставит девку вровень с собой. Но вести с бабой дельный разговор ни один горячеозёрец своей волей не стал бы, хотя приходилось признать - боец она не скверный...
  - Девка клянется памятью Гверена, что видит эту гадь впервой от роду. - Отогнав бездельные сейчас размышления, недовольно сказал он проводнику. - Что мне её пытать предложишь?! Или за ворота выкинуть?
  - Выкинуть - не дело. - Следопыт задумчиво поглядел на малёванного призрака - Неведомо, что ему надо, ведь, вроде как, и охраняет он её, знать бы ещё - от своего добра ли или чьей указкой...
  - Давно она пришла сюда? - подал голос охотник. В отличие от остальных на художество дозорного он даже не глянул.
  - Так с прошлого животорговского набега и живет. Фарнат тогда всю добычу бросил, подмётки свои берег, теперь за долг считает к городу завернуть. Место своё на воротах стережет, кабы не занял ни кто.- Свирепо процедил старшина. - Вот стой поры и принял её староста за дочку, заместо своей. Слыхали, небось, уже про то...
  - А роду она какого? - насторожился Лан.
  - Кто ж её расспрашивал? Уж и за свою нам она, хоть языку так толком и не выучилась. Может и прав Хайда: покуда вас проклятые не приволокли всё миром шло. - Беззлобно упрекнул наёмников дозорный, словно опамятовавшись да намереваясь, весь сказ в шутку обернуть, и позабыть.
  - Не говорила, не расспрашивали... Ты, старшина зубы не заговаривай, у Нарги ремесло не отнимай! - страж, подметив его настрой, резко хлопнул по столу ладонями, заставив Велдара вздрогнуть. - Ты ж у ворот все карманы нам перетряс, мало куда не заглянул. А тут безродную девку приволокли, да ещё, небось, не попортили, коли ты своему дозорному её в дом сватаешь, и ты в полглаза глядел на то как она у Гверена обживается да хозяйство ведет?
  - Я и на вас в полглаза гляжу, хотя верней бы было подвесить вместе с фарнатовскими на воротах. Небось, сошлось бы с совестью уговориться.
  - Вот сейчас и уговорись! - Талас поднялся с места, лавка опасно пошатнулась, и Вел уперся в неё руками - Или боишься, староста к тебе неупокойником явится, виноватить начнет? Если эта погань сюда за ней прилетит, тебе только утопиться следом за ним останется!
  - Не твоей волей меня жизни учить, щенок кордонский! - от души шарахнув кулаком по столешнице, рявкнул старшина - Вон отсюда, покуда я свою доброту ещё не позабыл.
  Северянин кивнул, словно ни чего иного услыхать и не надеялся, в полдесятка шагов пересёк общую комнату и вышел, оставив настежь распахнутой тяжёлую дверь. Следом, не сговариваясь, потянулись остальные.
  - Погоди. - Придержал Мархал, уже хватившегося за дверную скобу следопыта - Хайда говорил - вы встречались уже с ним.
  - Дважды. - Чуть поколебавшись, ответил Лан, возвращаясь к столу и тяжело опускаясь на лавку. - И слыхал от светлинских наёмников. После Противостояния его часто видят в сарзасских границах. Ходил слух, Барагол это лихачит, но после того как дух этот охоронников на головёшки испек, не знаю верить ли слухам...
  
  
  
   Глава XVI "Незримый огонь".
  
   Вечер развесил по западному краю неба розовое полотнище заката, подбелённое снизу кружевной каймой прозрачных облаков, хоронящихся в прохладе тёмно отблескивающих на заходящем солнце горбатых горных боков.
  Вел коротал время в ожидании припозднившихся попутчиков над тяжёлой чугунной ступой, перетирая масляно блестящие тёмные семечки в жирную, неприятно пахнущую кашицу. В окнах дома не было видно даже проблеска огня, хотя он точно знал - Рэй там и всё гадал, отчего она сидит в мутных избяных сумерках, вместо того, чтобы как обычно бывало, выйти к ним во двор.
  - Убраться бы отсюда и поскорей. - Проследив за Велдаровым взглядом, пробормотала Тайер, сидевшая на колодезном срубе. Она бросала нож в прикрывающий воду от мусора деревянный щит, разминая раненую руку, мерный стук врезающегося в сухое дерево лезвия раздражал Велдара едва ли не больше бряканья песта по колокольно-гудящим стенкам ступы.
  - Зря трудишь. - Хмуро предупредил парень - Не зажила ведь толком.
  В подтверждение его правоты нож отскочил от досок и шлёпнулся в траву, мягко стукнув по нароком подставленному носку сапога. Наёмница, злобно ругнувшись, подняла его, не глядя, сунув во вновь перевешенные на подручную сторону ножны.
  - Может воды все же набрать? - Вел вновь вернулся к давешнему разговору, озёрное лекарство не давало ученику врачевателя покоя, и он всё подбивал девушку проверить его на себе. Но та, как видно по причине недобрых воспоминаний не спешила поддаваться на уговоры.
  - Пойди, нырни туда сам! - на дальнем завороте оборвала его Тайер. - Хворь я тебе, так уж и быть, устрою!
  Калитка, притворенная знахаркиной рукой, едва слышно скрежетнула петлями, и светлинка, мельком глянув на вошедшую во двор Наргу и едва заметно кивнув ей, больше из вежливости гостя, чем по приязни, поднялась на чердак, куда ещё засветло перетащила свои пожитки из дому.
  
   ***
  Беззвёздная тёплая ночь бархатным плащом укутала озёрный берег, затянув темнотой ближний лес и наклонившееся над водой, обычно остающееся светлым по закраинам, небо.
  Звучно хлестанувшая по столбу калитка и тревожный переклик голосов, вырвали Велдара из хлипкой полудрёмы. А приглушенная брань колобродивших в сенях поздних гостей вмиг согнала его вниз, и парень, скоро влетев в распахнутую дверь, наткнулся на воротившегося притворить её стража, с размаху вдернувшего его в дом за затрещавший по шву ворот.
  Нарга сноровисто бегала по тесноватой комнате, бранясь на родном языке и попутно выставляя какие-то черепки из своей неизменной, серой от ветхости, торбы. Хайда тяжело опёршись на угол стола, мутным полупьяным взглядом следил за ней, рукав полотняной дозорницкой куртки был разодран в лоскуты, и на столешнице возле его локтя быстро собиралась густая алая лужица. Велдара передёрнуло, и он поспешил отвести глаза.
  - Что случилось?
  - Ни чего необычного для той помойки, куда нас занесло по милости достойного война дозорного братства! - непривычно зло отозвался страж, заметно заплетая языком.
  - Вас туда на аркане ни кто не тащил! - дёрнувшись ему навстречу, огрызнулся Хайда, но тут же, смачно выругавшись, осел обратно на лавку.
  Велдар молча подцепил со стола глубокую деревянную миску и, плеснув в неё горького тёмного настоя из широкогорлого, укутанного пёстрым половиком, кувшина, всегда стоявшего в затемнённом закутке у очага, подсунул под руку благодарно кивнувшей знахарке.
  Талас, распутав шнурок на волосах, выцарапал из них с полдесятка мелких глиняных осколков, размазав по светлым прядям уже начавшую подсыхать кровь - видно кто-то от щедрой души треснул языкастого северянина по затылку добротным горшком или кувшином.
  - Что у тебя? - обернувшись к охотнику, оставившему на, подвинутой на середину стола, коптящей смоляным дымом лампадке отпечаток уляпаной красным ладони, спросила бабка.
  - Это его. - Афгар брезгливо поморщившись, стащил вымазанную чужой кровью рубаху, бросил к порогу, по половицам цокнула запутавшаяся в шнуровке и снявшаяся вместе с воротом охранка.
  Торопливые шаги по крыльцу заставили наёмников насторожиться, а Хайда, побледнев вчерашним покойником, обречённо застонал, видать, ожидая не самых добрых гостей.
  - Тайер. - Успокоил его распадский, безошибочно угадав мягкую походку светлинки.
  - Где вас проклятый таскал? - едва сунувшись на порог, спросила та.
  - Вон, его спрашивай. - Кивнул на дозорного, уже малость протрезвевший северянин. - Мы в тутошний притонах не больно наторели?
  - Я гляжу, не шибко вас там приняли. - Презрительно фыркнула наёмница, глянув на Хайду. - А ныне так и вовсе разве что на погосте приветят.
  Тот вздрогнул и закашлялся, выпустив из ладони поданную Наргой кружку, не то, приняв слова девушки как недобрый посыл, не то знахарка попросту слишком мало разбавила едкую до искр в глазах выварку перолиста, запирающего кровь и отводящего лихорадку. Кружка стукнула по столешнице, плеснув остатками лекарства, страж поймал её и отставил подальше.
  - Мархал хоть следом не пожалует? - присев на край лавки, светлинка турнула локтем начавшего засыпать охотника. Тот на удивление послушно отодвинулся в угол и сложил ноги на освободившееся место. Тайер не по доброму помянула его предков и, потеснив Велдара, пересела к столу.
  Талас, ехидно усмехаясь, кивнул ей на миску с мутными остатками Наргиного настоя и ответил:
  - Чего б ему жаловать? Не убили ж ни кого.
  - Не принеси вас проклятый в этот кабак и вовсе б миром сошло. - Выскалился дозорный, заметно ободрившийся после бабкиных снадобий.
  - Хотел бы с нами миром распрощаться, не трепал бы языком без огдяду!
  - Что сошло на деле, то и выказал! - видать не впервой за вечер загнул свою правоту Хайда.
  - То-то я гляжу, старшина твой нас едва без суда не повинил от правды от твоей! - зло сощурился северянин.
  - То его правда. - Открестился от вожака горячеозёрец.
  - Ему, значит, надо было в рожу бить? - ехидно поднял бровь Талас - Обознался! Может добавить тебе, в счёт извинений?
  
   ***
   Дурной, больше походивший на бред сон нехотя отпустил Хайду. И, с трудом открыв глаза, тот бездумно уставился на неожиданно близкий потолок, чудно разрисованный тёмными смоляными потёками да извилистыми ходами прожорливого древесного жука, не соображая, куда его на сей час занесла воля Вышнего. Судя по едва ощутимому сквозняку и острому запаху пересушенного пыльного дерева - не темница...
  Облегчённо переведя дух, дозорный дёрнулся подняться, и подпорченная память тут же воротилась, подгоняемая прокатившейся от плеча до кончиков пальцев болью. Помянув похабным словом родичей узкомордого рябого Вохи, его самого и то разномастное быдло, что пуще опаски поспешило отметиться в драке, Хайда раздёргал добротно наложенную Наргой повязку. Рана не глубокая, за пару недель затянется, но утаить её от всевидящего глаза старшины точно не получится.
  Что за проклятый бес понёс Хайду на другой край города в худой провонявший порченым жиром и разбодяженной ведомыми только подавальщику помоями сивухой шалман, сам он сейчас не брался ответить.
   Зато, какая чтимая жрецами погань приволокла за ним следом светлинцев, едва не от порога сунувшихся в драку, дозорный хотел бы узнать наверняка, чтоб в молельный день, заместо должного подношения плюнуть на каменную плешь этак подгадившего удаче покровителя.
  Обитающий на тамошних улицах люд мало у кого поворотился бы язык назвать добрым словом. Впрочем, запереть по темницам или вздёрнуть на воротах большую часть кабачных завсегдатаев было покуда не за что. Окромя разве того, что ребята эти мало когда шибко радовались дозорным. Только радость радостью, а до мордобоя они вряд ли отважились бы, кабы не пришлые.
  По совести сказать, не свезло бы узкомордому захмырнику зацепить Хайду, кабы тот не напился до свиной чесотки. Да виноватить себя дозорный даже не подумал...
  Дохловатого с виду Воху каждый торговый сезон едва не до отхода души пороли на площади за карманное воровство, нечестную игру и всякий прочий мухлёж, выманивающий деньги у праздных простофиль. К новому открытию ворот он неизменно был здоров и без зазрения совести, если у этого нечёсаного прощелыги она когда-нибудь вообще была, принимался за старое, шныряя меж торговыми рядами в поисках дармовой поживы.
  И как любой невидный шаромыжник, рябой не больно умел был в бою, от того сбежал, едва не выворотив в обрат дверные петли стоило выбить из его руки узкий, скверной работы и худой заточки, нож, только и годный, что пугать запозднившихся горожан. Прочие, поначалу азартно ввязавшиеся в потасовку, шалманщики тоже быстро утратили запал, слабоваты они оказались против необременённых дозорной присягой да Мархаловым указом наёмников.
  При мысли о скором на расправу вожаке горячеозёрец невольно поёжился. Маловероятно, что хозяин кабака кинется жалобы писать, и трясти денег за побитые лавки да горшки, так ведь и без него найдутся добродетели.
  Сколь Хайда знал, старшина накрепко запретил Нарге дозорных принимать, а коль всё же вышло такое, немедленно ему докладывать. Бабка не больно и стращалась тех запретов, раз с ночи не вытолкала его со двора, но случись что, выгораживать их знахарка наверняка не поторопится, и тогда даже светлинцам не уберечься от старшинской плётки. Ради этакой облыжки он сам был готов перед вожаком повиниться. Только ведь негодное то дело, чужими руками свои обиды вымещать. Особливо ежели и сам уже позабыл, от какого края они пошли...
  
   ***
   Охочие до лёгкой наживы прощелыги с заграничных земель круглый год шныряли по окраинам сарзасского удела, отрабатывая дармовые деньги нанимателей на скользких заказах да тайном догляде. Не то чтобы Мархалу было до них особенное дело, но лишний сброд, околачивающийся вокруг горячеозёрских границ, его мало радовал, потому, как шибко хлопотный то был люд. В чём дозорный старшина прочно уверился, заново столкнувшись с Ланом и его подельщиками, не сходившими за откровенных головорезов, но честными вояками даже пьяному в темноте не казались...
  В здешних краях наёмничали разве что уж совсем беспутные оборванцы, стадами подряжающиеся на службу в Бараголовские отряды, столь же быстро редеющие, сколь и прирастающие числом.
  Барагола, наперво не опасавшегося даже кары великой Мглы, с некоторых времен в любом проезде по удельным землям сопровождало войско - видать жители подвластных Сарзасу земель подустали перед его волей наклоняться и всё больше указу противились, норовя принизить до сподручного удара самого указчика.
  При себе сарзасский властитель держал две сотни "коршунов", верховодивших всем наёмным быдлом, да двадцатку охоронников, стерегущих его самого от всякого лиха. И едва светлинские заикнулись об их гибели, дозорный старшина, хоть и не выдал того ни полсловом, стал дожидаться худого исхода...
  
   ***
   Бараголовские посланцы прибыли отрядом в десяток голов, хотя наверняка на подходе к горячеозёрской границе ещё столько же, если не десятком больше, по кустам хоронится. Мархал предпочёл бы пострелять этаких почётных гостей ещё на дальнем завороте, вместо того чтоб вести с ними какой бы то ни было разговор. Но отправить сарзасских к беспутным бесам, а то и дальше, дозорному старшине никак не должно было, ибо он поставлен город беречь, и честность его ничего окромя проблем Горячим озёрам не подбавит. От того Мархал и поспешил загодя к ним выехать, чтоб лишний раз не допускать близко до ворот, да не привлекать ненужного внимания - не больно-то горожанам к душе подобные визитёры придутся.
  Не сказать, что он не знал, чего ради Барагол снарядил переговорщиков, по сути, дозорным на поклон - случалось на Мархаловом веку своей волей выдавать им шныряющих по берегу чужеземцев да менять их на своих, оказавшихся в плену.
  За-ради этого похода бараголовцы постаскивали обшитые воинскими знаками куртки да разукрашенные серебром сбруи и издали походили на праздных поселян, только рожами разве что выделялись - от роду простой люд этакой надменности не выказывал.
  Говорил со старшиной, без особенного старания маскируя неприязнь к заочно записанному в проигравшие противнику, только один из сарзасцев. По манере - отрядный вожак. По виду - западный наёмник с резким, словно чеканным лицом и карими неспокойными глазами. Худой и жилистый, словно скаковой жеребец, он чем-то неуловимо походил на лановского охотника, но за соплеменника тому не сходил даже за вычетом чужой крови.
  Прибывшие с ним воины, предводительской уверенности не разделяли и напряжённо изучали выехавших с Мархалом дозорных.
  Ещё до первого слова старшина знал, чего этот проходимец требовать станет, и старательно стискивал зубы, чтоб ненароком не проговориться об том, что думает по поводу сарзасского правителя толи от чрезмерной лести толи по почёту именуемого великим, о самом его посланнике и о той просьбе...
  И уже воротившись в город да ополовинив плетёнку вина, Мархал подумал, не зря ли открестился он от светлинцев. Может, стоило выдать бараголовским если не Лана, то хотя бы кого-то из его связчиков. Чего греха таить, полугодом раньше он так бы и сделал, глядишь и животорговцы лишний раз не заворотили бы, а ныне язык не повернулся выказать, что чужаки у него в городе обретаются.
  
   ***
   Молельный дом был едва ли не самой богатой постройкой на всех прилежащих к торговой площади улицах. Без меры разукрашенные цветным стеклом окна да расписные, узорные перила широкого низкого крыльца издали бросались в глаза, должно быть, следуя тайному умыслу завлечь на покаяние нечестных торговцев да метущих по чужим карманам и лоткам проходимцев.
  Судя по не обильности предшествующих любому божьему упрошению даров под молельными изваяниями - не слишком успешно.
   Велдар вошёл сюда, повинуясь иноверскому любопытству и не без довольства отметил, что светлинские жрецы ладили молельных божков куда богаче. Резаные из простого тёмного камня горячеозёрские охранители в сравнении с ними гляделись многим скромнее и глаз не радовали.
  Лан бы сказал: не убранство важно, а вера.
  И сколь Велу помнилось, наставник его ни единого раза заступников и полсловом не поминал; даже при лечении самых безнадёжных от него скорее брань можно было услыхать, нежели приговоры о вышней помощи. А уж в бою и подавно...
   Прохладная просторная комната, отстреливающая эхом от высокого бревенчатого потолка любой даже самый тихий звук, служила пристанищем десятку разномастных божественных воплощений, в известном лишь горожанам порядке выстроившихся вдоль тёмных стен, покрытых поверх сложной чётколинейной резьбы дорогим, не иначе купленным у чужестранных умельцев, лаком.
   Светлинец пригляделся, стараясь наугад (потому как ежели местную речь он уже худо-бедно научился разбирать, то прочесть выбитые на каменных сколах знаки было делом непосильным) вычленить из этого сборища Вышнего, сгубившего своей волей тутошнего старосту. Но ни по изображению, ни по резному убору покровитель города не отыскался.
  - Вел! Какой бес тебя сюда приволок? - громкий голос не проникшейся почтительностью к чужим богам наёмницы резанул слух, перекатившись гулким эхом по полупустому помещению.
  Велдар скрипнул зубами и поспешил к выходу - светлинка, словно боясь поскверниться, не торопилась переступать порога, и он всерьёз опасался если не божеской кары, то возмездия тутошних жрецов.
  - Не тебе было говорено: на полшага не отлучаться?! - сдерживаясь, чтоб не отвесить парню подзатыльник, попеняла Тайер, едва они сошли с крыльца и двинулись меж торговых рядов.
  Он бы и не отлучался, да устал слушать препирательства девушки с торговцем-оружейником, имевшим неосмотрительность выдавать скверно сработанный нож за руалдайанский, стоивший вполовину дороже иного меча.
  - Не тебя ли упреждали с местными не свариться?! - не сдержался, напомнил наставникову упреду, Вел.
  Чего бы стоило ей попросту пройти мимо ушлого продавца и не вести пустопорожний спор, в итоге возвращающийся к началу, словно бродивший здесь же за огорожей бурый с оленьими пятнами на боках мерин, таскавший по кругу рычаг колодезного ворота.
  - Так то с местными, а этот - оборванец ещё похуже нас. - Фыркнула наёмница, ловко обходя вставших на дороге не шибко трезвых горожан, на скверном сарзасском спорящих о сходной цене на щербатый полуторник. Видать придержать трофей до больших осенних торгов Винный гад не давал.
  Велдар невольно покосился на латаный рукав попутчицы, но смолчал, решив не напоминать, что сюда она шла вовсе не с оружейником лаяться, потому как иначе, пришлось бы возвращаться, а те двое ещё не закончили торг. И проходить мимо них дважды светлинцу вовсе не хотелось.
  - Раха трепался возле лотка шорника, что к Мархалу третьего дня гости были, а в город не въезжали... - мрачно глядя на проходящих мимо горячеозёрцев сообщила ему наёмница.
  - С чего это он с тобой говорить надумал? - удивился Вел, не шибко приветлив был заедливый и мало когда бывавший трезвым дозорный с чужаками.
  - Кабы и надумал, вряд ли стал бы об таком речи вести. - Пожала плечами девушка. - Уж больно орал...грех было мимо пройти.
  - Что за гости? Сарзасские? - невольно копируя отрывистую манеру охотника, насторожился Вел.
  - Кто ж в открытую про то расскажет? Да и не думаю, что Мархал шибко кому о них оговаривался. - Тайер задрав голову, высматривала кого-то базарной сутолоке. - Тем более встречать стронулся едва ли не к Граничной.
  - Так может они мимоходом, поздравствовались да на свою дорогу своротили... - предположил парень, не понимая, чего ради попутчица нешуточно всполошилась.
  Тайер резко остановилась и глянула на Велдара так, что он оступился, зацепив подошвой камень, втоптанный в землю многочисленными прохожими.
  - Где тебя Лан выискал? - подозрительно прищурилась девушка. - Небось из блажного дома вызволил, да решил к делу пристроить, чтоб даром не кормить?
  Вел оскорбленно замер и не нашёлся что ответить, он, разумеется, ни единожды слыхал подобные речи от наёмницы, но они редко когда были адресованы ему лично.
  - Чего бы сталось ему загодя из ворот выезжать, коли те миром жаловали? - словно не заметив своей обидной оговорки, продолжила светлинка.
  - Если то бараголовские были, стали бы они миром договариваться. - Поморщился Велдар.
  - Это как поглядеть. Если не по его душу пожаловали, с чего бы воевать?
  Вел с сомнением покосился на неё, но благоразумно промолчал - не место тут было для подобных разговоров.
  - Гляди. - Тайер толкнула его локтем и кивнула куда-то в гущу толкущихся перед посудным лотком горожан.
  Парень проследил за её мрачным взглядом. В Маруле, обряженной в выходной пёстрый наряд, угадать чужеземку можно было лишь внимательному глазу. На фоне горячеозёрских девушек она выделялась разве что невысоким ростом да тонкими, нездешними чертами лица.
  - Я думал, старшина её под замок посадил. Уж как грозился...
  - Эй! - крикнула светлинка, двинувшись сквозь толчею навстречу старостиной подопечной - Погоди!
  Марула, услыхав знакомый голос, настороженно оглянулась, едва не выронив корзинку, споро подхватила тяжелый, расшитый крупными цветами подол длинной юбки и почти бегом устремилась к выходу. Наёмницу этаким заворотом смутить было невозможно, она, сквозь зубы переругиваясь с попутными горожанами, волокущими с торгов разновидное барахло, поспешила следом.
  - Стой! - дождавшись покуда нагруженная корзинками и разноразмерными тюками толпа пропихнётся мимо, Вел нагнал попутчицу и спешно уцепил за локоть - На кой она тебе?
  - Поговорить. - Выдернув руку, яростно прищурилась Тайер. - Одной дорогой никак ходили...
  - А если она с твоих разговоров по новой ту тварь покликает? Куда здесь хорониться станем? Полыхнет почище чем у ворот! Там и гореть-то было не чему, а тут... - Велдар развел руками, указывая на покрытые пёстрыми ткаными полостями прилавки и поёжился, вспоминая учинённый животорговцами пожар.
  - Так что ж её теперь десятой дорогой обходить и загодя заступников поминать? - фыркнула девушка, оглянувшись на маячившую на противоположном краю крышу молельного дома.
  - Мы ни сегодня-завтра отсюда уйдем, пускай старшина своим умом решает.
  - Возвращайся на берег. - Проводив мелькнувшую у ворот Марулу недовольным взглядом, приказала наёмница.
  - А ты? - удивился Вел.
  - Рубаху куплю. - Светлинка брезгливо оттянула драный рукав.
  - Следом не удумай прихвостаться - мрачно предостерёг парень - Коли что Мархал тебя живьём сожрёт и Лан не оборонит.
  - Тебе-то какая печаль? - прищурилась светлинка, видать об том и подумывала, загодя отсылая Велдара, чтоб под ногами не путался да советами не стерёг - Никак опасаешься, чтоб под тот заворот самому замакушиной не разжиться!?
  И без того подточенное непривычной резкостью попутчицы Велдарово терпение наконец лопнуло и он, с трудом сдерживаясь, чтоб не ответить непотребным словом, отвернулся и спешно зашагал к выходу с твёрдым намерением сей же час сыскать наставника да всю её задумку тому выказать...
  
   ***
  Далеко было светлинским, а уж тем более руйалдайанским торгам, в нынешнюю пору куда как обедневшим на стоящий товар, до горячеозёрского.
  И чужеземные торговцы уж точно не в убыток себе гнали в эти края гружёные караваны, не страшась шныряющих по берегам пиратов и трясущих проездную дань бараголовских прислужников - здешний народ был не меньше иных падок на завозную редизну...
  Хоть большие ворота ещё не отворяли, на торговой площади уже можно было наткнуться на нездешние лотки и ряженых по чужому покупщиков, шнырявших меж рядами выгадывая стоящий товар, да сговариваясь на сдельные цены, прежде чем засылать обозы в рисковый дальний путь.
  Завернув к крытому ярким полосатым пологом прилавку, светлинка придирчиво оглядела разложенное на нем всевозможное шитьё, больше для виду, чем из настоящего любопытства.
  Местные за всякое полотно брали меньшую плату, но одеяния, пестревшие разномастными вышивками, наёмнице были не к душе. Хотя бы от того, что она не знала толком значение тех узоров. А ещё по тому, что все темноземельские рядились почти одинаково: меховые безрукавки да полотняные рубахи, разнящиеся разве что родовыми прошивками да кроем, и лучше уж распоследняя рванина, чем походить на них!
  - Выбрала что, красавица? - радушно улыбаясь и чудно коверкая сарзасские слова, обратился к ней торговец. Тёмные волосы его были плетены на висках в тугие длинные косы стянутые на концах широкими медными кольцами, а дальше, к затылку, острижены до неприличного коротко. Южанин. Черноглазый, с тонкими не по-здешнему красивыми чертами, он гляделся среди горожан едва ли не большей диковинкой, чем его товар.
  - Нет. - Тайер качнула головой.
  Наторевшие в купецком деле поболе всех, южане редко когда грузили привезённое добро в обратную дорогу.
  - Эй, погляди! - в подтверждение тому он шустро выгреб из пёстрого вороха просто покроенную рубаху, несвычного ржавого цвета. Даже мельком глянуть хватало, чтоб догадаться, что шилась она нароком для торгов - в южных краях даже белый траурный наряд умудрялись украшать бисерными полосами да узорами из кручёных узелками нитей, здесь же не было ни того ни другого. - Бери, половину цены уступлю.
  Светлинка и не надеялась, что свезёт отделаться от него одним словом, но терпение, как впрочем и красноречие наёмница израсходовала на прощелыгу-оружейника.
  - Две чеканки. - Она с ходу назначила цену, привычно поименовав полновесную деньгу на светлинский манер. - И три полушки сверху, если ни кому до конца дня не отдашь.
  - Ай, сейчас бери, вечером за другой придёшь! - по-свойски подмигнул южанин, привычно норовя откусить больше чем в рот пролезет.
  - Вечером. - Тайер ссыпала половину платы в ловко подставленную ладонь, и, не слушая его показного ворчания, отошла прочь.
  
   ***
  Дозорный старшина жил один. Жена его не то умерла от какой-то хвори, не то погибла от рук сарзасских наёмников ещё в пору войны. И в обнесённом высоким забором доме, замыкавшем в тупик неширокую улочку, с той поры вели догляд две немолодые уже прислужницы. Тайер краем глаза видала их в лекарском покое, когда те в неподдельной тревоге приходили справляться о здоровье хозяина.
  Добропорядочные горожанки, небось, за честь видели дочку покойного старосты гостьей принимать, пускай и не кровная, а всё ж при управителе была, не полы мела - хозяйкой ходила...
  Тайер плюнула, недобро помянув про себя добровольную охоту голову наклонять, не только горячеозёрским, а и светлинским поселянам присущую.
  Простоватая с виду калитка сколочена была из посеревших от давности досок, малым не с палец толщиной, да разукрашена резными узорами, тоже давно вылинявшими и утерявшими половину чёткости. Светлинка примерилась к скобе, свитой на манер косы из трёх кованых полос, но входить она не собиралась.
  Мархал дневал и ночевал при дозорном доме, в родную усадьбу наведываясь крайне редко, от того Тайер не больно опасалась быть замеченной. Широкое кольцо послужило удачной опорой, наступив на него ногой, девушка ухватилась за верхний край и оглядела двор.
  
   ***
  Нынешний рассвет выдался хмарным, но лёгкие, похожие на щипаные с кудели шерстяные клочья, облака, редко раскиданные по небу, предвещали погожим завтрашний день.
  Марула крутанула щетинившееся деревянными спицами колодезное колесо, поднимаясь бряцнула жестяная бадейка, почерпнувшая тепловатой, из-за близости озера, воды.
  Вызвавшийся проводить её от площади Хайда давно убрался со двора. Но девушка до сих пор с трудом сдерживалась, чтоб не плюнуть на его след, оттиснувшийся в мелкой, словно мука, пыли перед калиткой. Не то чтобы дозорный успел ей напоганить, скорее наоборот был недолжно приветлив, от чего делалось не по себе.
  Железная скоба еле слышно брякнула, и Марула недовольно обернулась, опасаясь вновь увидать его русоволосую макушку над резным краем калитки. Отпущенное колесо глухо затарабанило, разматывая верёвку, бадейка со шлепком ухнула вниз, обдав девушку брызгами, но та даже не почувствовала, пытаясь разглядеть недоброго гостя сквозь мутную, нестерпимо воняющую гарью пелену в считанные мгновения затянувшую двор.
  
   ***
  Едва в воздухе запахло дымом, светлинка спрыгнула на землю, почти с ужасом ожидая появления призрака. Но, едва сгустившись над безлюдной улицей, дым тут же растаял - видать неупокойный дух, кем бы он там ни был, не смог пересилить стерегущие эти земли силы, Вышний надёжно берёг свои владения.
  Наёмница судорожно выдохнула: мало того, что она по сию пору не особенно жалует огонь, так не хватало ещё перед Мархалом ответствовать за подпалённую улицу. Тут уж как не поворачивай, а прав Велдар - ни чья воля не выгородит.
  Она раздражённо дёрнула распутавшиеся тесёмки на вороте и под ноги, не удержавшись на истлевшей нитке, посыпались почерневшие от копоти бусины с отцовского амулета.
  Вот когда по спине липким холодом пополз настоящий страх, забытый казалось со дня, когда в огне рушились стены их дома, и старый лес осыпался седым пеплом.
  Тайер осела на колени в мягкую дорожную пыль, жадно поглотившую скользнувшие по щекам капли. Через полвздоха она вскочила на ноги, подхватив в ладонь остатки амулета пополам с сухой глиной и пошла прочь. А потом побежала, спеша очутиться там, где не останется места ненужной памяти.
  
   ***
  Кабаки здесь именовались не по вывескам, которых, к слову ни над одной дверью не было, а по прозваниям самих хозяев. Или, и такое бывало, по имени какой-нибудь резвой подавальщицы. На том их отличия от всех прочих попадавшихся на извилистом наёмничьем пути заведений заканчивались. Хотя, пожалуй, столы да полы всё ж были почище и прислужники не метили втихую помести по карманам перебравших гостей... до полуночи.
  Тайер едва слышно фыркнула: в конце концов, каждый выбирает себе заработок по мастерству. Не всем свезло прибиться к доходному заделью, а с шитья-вышивания не больно забогатеешь.
  Сама она тоже безвестно где ныне была бы, кабы не Ланова наука.
  Вздохнув светлинка разжала, наконец, ладонь, высыпав на выскобленную до светлого дерева столешницу почерневшие бусины пополам со слипшейся в грязные крупинки глиной. И рассеянно потёрла шею, ожогов не было, хотя деревянный оберег сгорел до золы, ссыпавшейся за ворот, но она того даже не почувствовала. Словно отцовский дар уберёг, отвёл от неё волю призрака и ненавистный огонь.
  - Какой ты дорогой здесь? - принесённый не иначе как самым распоганым бесом Хайда едва ли не от двери заворотил к её столу, благоразумно обходимому, не смотря на поздний час, иными горожанами.
  - Чтоб ты сгорел! - глядя как, бросив на свободный край лавки вылинявшую на плечах куртку, он усаживается напротив, сквозь зубы пожелала наёмница. На светлинском.
  - Что случилось? - не смотря на худое освещение, дозорный углядел-таки разводы темной сажи на её руках и вороте.
  - Наречённая твоя одарила. - Брезгливо фыркнула Тайер, катнув пальцем бусину. На чистой доске осталась копотная полоса. - Не бойся, ничего не погорело, даже калитка Мархалова цела.
  Хайда, и без того не глядевшийся шибко здоровым, побледнел - видать припомнил неупокойного духа, а может Мархала, неминуемо прознающего о незваной гостье, но всё-таки огрызнулся:
   - Я не сам её выбирал.
  - Хоть бы и сам... он же за ней хвостом не таскался. И при старосте вряд ли объявлялся, иначе пропойца мигом бы Шептуна покликал, а тот горазд костры палить да жертвы воздавать.
  - Шептун у Нарги в учениках ходил. Покуда Вышний ему не приказал из города уйти. - Вступился за колдуна дозорный, привычно готовый выгораживать любого, даже самого бездельного сородича...
  - Он блаженный никак? - усмехнулась наёмница, ни мало не оценив подобной преданности. - Или, как ваш староста, пил без краёв? То-то его и помели за ворота - негоже лекарю на вино глядеть.
  - Гверен отроду не пил! Пока дочка не сгинула! - вновь перебил зряшную хулу Хайда.
  - Одна сгинула, другая отыскалась, а разумом он так и не поправился. - Тайер и не подумала уступить своей правды, в особенности сейчас, когда опустевший кувшин уже был отставлен к дальнему краю, а проворно пляшущие языки пламени и алое зарево красящее кровью тёмные ночные небеса огораживали её морочной стеной. Светлинка видела их не глазами, а чем-то более памятливым, нароком подсовывающим самые тошнотворные картины. - Велика ли цена тому, кто чужой жизнью свою выкупить хотел?
  - Оставь его душу, не твоя то печаль.
  - Мне его душа без надобности, с этаким исходом ей разве что при воротах у вашего Вышнего болтаться.
  - Нет у него ворот. - Ухмыльнулся дозорный, отсчитав плату притащившей винную плетёнку девчонке - От кого всесильному запираться?
  - Так от таких вот как невеста твоя да охранитель её палёный. - Светлинка пальцем подвинула свою кружку и Хайда, заметно ободрившись, наполнил её вровень с краями. - Ежели он так силён, что ж дозволяет призракам в городе шастать?
  - Так городу зла-то этот призрак покуда не учинил. - Дозорный пожал плечами, исподтишка разглядывая собеседницу - не такой должна быть добрая жена. Видано ли честной горячеозёрке вино пить да сквернословить почище иного лапотника! Но было в этой чужеземке что-то не давшее ему там, у ворот, попрощавшись просто отворотиться, и не открывать рта на пустой зарок.
  - Каков божок, таковы и почитатели. - Меж тем усмехнулась светлинка, одним махом допив вино и заново наполнив кружку.
  - Тайер! - окрик Велдара, словно свист овечьего пастуха, не скрался многоголосым гомоном поднабравшихся уже завсегдатаев, от того их разномастные напутствия заставили парня заметно покраснеть, и наёмница с ухмылкой протянула ему кружку. Вел отшатнулся, словно от отравы, недовольно покосившись на Хайду.
  Светлинка молча встала из-за стола, и, бросив в опустевший кувшин пару мелких монет, пошла к выходу, даже не оглянувшись на недавнего собеседника, и подотставшего попутчика.
  
  
   Глава XVII 'Дочь Волка'.
  
  Дождь закончился совсем недавно. Но принесённая с приграничных земель прохлада всё ещё путалась в узких, загороженных от тёплого ветра городских улицах. Вел отвернул рукава и затянул тесёмки поношенной полотняной рубахи, словно это помогло бы ему отогнать противную дрожь, виной которой был вовсе не холод. К слову не такой уж и ощутимый для жителя не особенно богатого теплом края.
  Мархал звал сюда одного наставника. Велдар же прихвостался за ним не то от скуки, не то из любопытства - во отчую увидать то, что смогло донять непробиваемого старшину горячеозёрского дозора до того, что тот принеся в деревню малым не по темну.
  Издали заметив запятнанную кровью траву и разбавленные дождём потёки на обтёсанных брёвнах, парень остановился, словно приколоченный. Любопытство разом улеглось, уступив место иным, более острым, но менее приятным чувствам.
  Горячеозёрские сторожевые отряды состояли обычно малым из трёх дозорных. До караулов на вышке они не касались, и верховодил ими не сам старшина, а кто-то из его ближних подручных. В службу сторожевым вменялось обходить городские улицы ночами. Напасть на них отваживались разве что последние заугольники и то от крайней лишь безысходности. Да и мало кому из тех шаромыжников под силу было сладить с обученными войнами, а тем паче на смерть уложить.
  Вел толком не знал дозорных и мало разбирался в нарукавных нашивках, хотя и не помогло бы ему то знание сейчас - вряд ли сам Мархал ныне узнавал кого из тройки в растерзанных, кое-где обглоданных до белеющих костей останках.
  - От роду не видал такого. - Старшина то и дело отводил взгляд от Лана сосредоточенно оглядывавшего испоганенные трупы и растянутые под ногами внутренности, пережидая накатывающую дурноту.
  - Тебе ли жизнью не удовольствоваться. - Мрачно отшутился проводник, сам он перевидал всякого и выучился уже гнать от себя лишние мысли. - Волк или крупная рысь.
  - Откуда им в городе взяться?
  - Никак сарзасцы чудят. - Фыркнул Лан и усмехнулся. - Или кто-то на въезде пошлину не доплатил. Вот и решил зверушку от греха выкинуть.
  - Быть того не может. - Отрезал старшина, не распознав шутки. - Через маленькие ворота упряжкой не въехать. Все поклажи растаскиваются - блоха не спрячется.
  - Следы посмотри. - Посоветовал Афгар.
  Мархал заметно вздрогнул, почти удивлённо уставившись на распадского, неведомо каким бесом принесённого сюда. Наёмник же мельком глянул на ближнее, выпотрошенное, словно свиная туша, тело и спешно отвернулся.
  - Так то, вроде, твоя работа.
  - Ты меня не звал. - Охотник безразлично пожал плечами.
  - Запамятовал! - язвительно прищурился дозорный вожак, ни как сейчас не настроенный к пустому трёпу. - Не всякий раз твоё племя по мою сторону воюет!
  - Мархал, оставь. - Предостерёг наставник, на памяти Велдара на старшину голоса не повышавший ни единого раза.
  Распадский, обычно пропускавший мимо ушей и не такие речи, в один прыжок одолел расстояние от выходящей к берегу калитки и сгрёб за ворот не ожидавшего атаки Мархала.
  - Ты б рассказал лучше, с какой стороны к тебе давеча жаловали? И чего ты меня им не выдал? Уплатой не сошлись или его пожалел? - Афгар запальчиво кивнул в сторону проводника, так что мотнулся накрепко перетянутый шнурком хвост.
  На Мархаловом веку доставало таких резвых, разве что поменьше учёных - охотник почти ушёл от считавшегося бесчестным удара, подставив предплечье. Но остаться на ногах наёмнику помогла только ловкость. Каким бы бродягой ни был этот парень, драться он натаскан с малолетства и не отрядным старшаком как водится, а толковым наставником - на то у старшины глаз был набит.
  - Ещё раз ты, чумное отродье, что-то такое вытворишь, я тебе не только рожу перекрою. - Предупредил Афгара горячеозёрец, для верности ткнув его в бок рукояткой висевшей на запястье плётки. - И не погляжу, что пришлый.
  - Про гостей давешних рассказать не хочешь? - словно не расслышав угрозы, спросил тот.
  - Ты следы искать вызывался, ищи. А мои гости - не твоя печаль.
  - Затоптали следы. - Мстительно улыбнулся охотник, раздражённо отмахнув с глаз неровно остриженные, выпутавшиеся из-под шнурка волосы
  - Не уж-то?! - недоверчиво качнул головой Мархал. - Лучше приглядись. А то я подумаю, что ты нароком тут плясал, чтоб концов не доискались.
  
   ***
  - Дурень. - Подытожил наставник, как только Мархал направился к дозорному покою искать крепких желудком ребят, чтоб собрать останки для должного погребения. - За этакие наскоки по полсотни плетей в награду. С той почести тебе на своих ногах не уйти.
  - Раз ты так наторел в тутошних законах, то должно быть договорился уже с палачом на добротную верёвку? - сквозь зубы поинтересовался охотник, с ненавистью дёргая вытянувшийся из петель на рубахе плетёный шнурок - А ну как дознается старшина, кого ты ему под защиту приволок?
   Лан, сидя на корточках, пытавшийся распознать размытый дождём отпечаток звериной лапы, резко выпрямился и обречённо вздохнул:
  - Ты по следу сюда пришёл.
   Афгар зло прищурил глаза, и Велу показалось, что он готов ударить проводника. Но вместо того распадский затёр подошвой едва заметный на раскисшей глинистой почве оттиск, молча развернулся и пошёл к деревне.
  
   ***
   Друг или враг идёт рядом с тобой, не узнаешь, покуда не настанет черёд. Кабы загодя можно было предугадать, кого на дорогу вынесет Великая Хозяйка, то жизнь многим проще стала бы.
   Лан не раз твердил про то увечным и недужным не редко виноватившим себя, пострадав от вчерашних побратимов да попутчиков. А ныне сам виноватился и не больно утешным было ему это утверждение.
   Наставник редко ошибался в людях, но коли так выходило, не любящая удачливых да расчётливых Мгла брала с него полную цену. Вот и сталось, что заместо благодарности его заслугой горячеозёрцам бед прибавилось.
   Вел с невесёлой усмешкой припомнил своё, как на деле выходило, зряшное беспокойство за перевальчанку и попытался утешить себя тем, что навидавшийся всякого проводник и то не смог такого предугадать, где ж другим додуматься? Выходило не шибко - попутчики его не многим меньше, чем наставник были жизнью учены, не уж-то ни у кого и мысли не мелькнуло дожидать от девчонки этакого перерождения? Или мелькнула, да нароком её замолчали?
   - Этак за отцовским умением убиваться, чтоб потом даром использовать! - Тайер ходила из угла в угол по тесноватой знахаркиной комнате, ругаться она уже устала, но злость на перевальчанку не проходила. - Да пускай бы оно лучше прахом сошло!
   - Эй! - ехидный северянин толкнул ногой сидевшего напротив Афгара - А тебе ни кого сожрать не хотелось?
   Охотник задумался, честно пытаясь вспомнить что-то похожее, но ни чем кроме отвращения от ставших невыносимыми запахов волчий дух ему, по сути, не напакостил, и лишь молча пожал плечами.
   - Чего ж она творит? Разумом на радости прихворнула? - страж презрительно усмехнулся. Белый Волк - едва ли не единственная легенда, прижившаяся среди стражей Северного Кордона, где мало в каком роду не было своей славы и геройски павших родичей. Прознал бы кто из крепости про такое - ещё крепче бы уверились, что зряшное это дело сказания плести.
   - Тебе видней! - словно подслушала его мысли светлинка. - Что там в ваших пророчествах о Ярмаше чернилами залито?
   - Предания да пророчества всё больше в Светлой сочиняют. У Кордона иные дела. - Ожидаемо вспылил Талас и рванул в сотый раз проходившую мимо наёмницу за рукав. - Сядь!
   - Нам надобно её найти, покуда ещё кто-нибудь ей на дорогу не попался. - Услыхать иного от наставника Велдар и не ожидал. Как бывалый наёмник Лан не имел права брать в отряд неведомо кого, Вел теперь лишь понял, от чего так недобро приняли тогда у Перевалов его решение остальные спутники.
   - И постараться сделать это раньше, чем кто-то из горожан сообразит, что то вовсе не рысь. - Добавил страж и усмехнулся: - Маловероятно, что старшина искренне обрадуется оборотню и отыщет для неё подходящую должность в дозоре.
   - Как у вас? - немедленно осклабился распадский.
   - Иначе в отряд убийцам дороги нет. - Пожал плечами Талас. На деле он не знал, как там было, но вполне допускал, что тогдашний кордонный старшина вполне мог договориться с Ярмашем на доходное дело. А может и не на одно, коль его заслали аж в Сарзас.
   - Белый Волк был воином и умер им. - Заверил проводник - А Рэй вряд ли своей волей стала бы убивать.
   - Нет у неё своей воли. - Вскинулся охотник, против обычного ни полсловом не по-винивший Лана сейчас. - И не было.
   - Кому она собиралась мстить? - неожиданно вспомнил Велдар их давнишний разговор у костра.
   - Ныне у всех враг один. - Ответил ученику Лан. - И ни кому он покуда не по силам.
  
   ***
   Разыгравшаяся к ночи непогода остервенело лупила дождевыми струями по затворённым ставням, без жалости колошматила деревья и то и дело долбила чем-то увесистым в стены и ворота, заставляя вздрагивать и прислушиваться дожидаясь торопливого стука в дверь. В Светлой такие ночи приходили с весной, и суеверно прозывались бесовскими свадьбами. Именно после них горожане шли, кто на берег, к дому врачевателя, за кошачьей травой и бархоткой, а кто на другой край города, к жрецам, дабы принести подаяние прогневавшимся богам. А поскольку травяной сбор обходился народу куда дешевле, доверяли этому средству многим больше чем храмовым воздаяниям.
   Вел, запахнув стёганую душегрейку, притулился боком к стене рядом с прогоревшим уже очагом. Впервой наверное его терзала досада от того, что наставник при-казал остаться дома, и заместо того чтоб волочиться в ночь по слякоти да дозорить оборотня парень колол щепу на растопку и зверски ругался на вздумавшего озаботиться его жизнью следопыта.
   - Словно нароком кто глаза заводит... - недовольно процедила Тайер, по слову Лана тоже оставшаяся в доме, на случай если Рэй все ж надумает воротиться, когда что-то в очередной раз грохнуло и дробно забренчало по доскам крыши.
   - Не добрая нынче ночь. - Согласилась с наёмницей Нарга, не торопясь, однако, деревенским обычаем ладить подношения заступникам. Знахарка трясла в круглом решете просушенные у огня корешки, ловкими пальцами выбирая бездельную труху и мусор. Узнав, кого пустила под крышу вместе с наёмниками, бабка, как и предсказывал проводник, не поторопилась дозорного старшину кликать. Однако Тайер всё одно не доверяла её слову, от того видно и не поспешила, как давеча, сорваться в след попутчикам, отмахнув Ланову упреду.
   Не смотря на то, что перед глазами у него то и дело вставало тошнотворное видение окровавленной волчьей морды, вгрызающейся в растерзанную плоть, пятная темными брызгами серебристо-белый мех, Велдар не верил, что Рэй сможет причинить какой-то вред своим недавним попутчикам. Тайер же, кажется, только этого и опасалась, от того, едва отворилась дверь, сорвалась с лавки навстречу входящим.
  
   ***
  За остаток ночи он так и не сомкнул глаз, прислушиваясь к шорохам за стенами. Ожидал ли, что их непутёвая попутчица воротится с миром? Опасался ли иного исхода? Парень не мог разобрать сам. Но не боялся точно!
  Вел понимал, что существо, бродившее где-то там, в тёмном сыром лесу, это уже не Рэй, но что-то более мудрое, чем разум, говорило ему, что светлинским наёмникам оно враг. Иначе не отпустило бы их живыми в этот раз.
  Лан своей волей принял на себя удар подкравшегося зверя, ограждая молодых спутников, избывая свою вину... оставляя виноватиться других...
  Велдар рывком сел на раскатанном по полу одеяле, сквозь пробивавшуюся в щели рассохшихся ставен муть раннего утра комната знахарки казалась ещё меньше, и он поспешил распахнуть их, впуская прохладный воздух.
  Дождь закончился, ветер успел сбить с ветвей росу и подсушить глинистую землю. Ближний лес был спокоен, словно не было вчерашнего урагана, гнувшего до земли тонкие молодые стволы и ломавшего сучья. Словно всё вчерашнее лишь примерещилось непривыкшим к большой жаре светлинцам...
  Вел отступил назад, прежде чем успел до конца разглядеть мелькнувший среди густой зелени светлый силуэт, не нужно было обладать зрением охотника, чтобы распознать в нем волка. Не до конца понимая, что станет делать дальше, парень бросился к двери и выскочил во двор. Зверь, словно почуяв чужой взгляд, остановился и светлинец почувствовал, как по спине липко расползается поганый холодок страха. А вдруг он ошибся?! Но нет, волчица прыжками пересекла перестрел открытого пространства и пропала с глаз.
  
   ***
  Старшина ныне не был званым гостем, но едва переступил порог, знахарка проводила его к столу.
  Лан досадливо поморщился, пожалев, что не смотал повязку с правой, больше всего разодранной, руки. Но Мархал если и заметил что неладное, то с расспросами не поспешил, отодвинув поданную хозяйкой ложку, он вытащил из-за пазухи плоскую плетёнку.
  - Помин дозором не стали собирать. - Пояснил старшина, щедро плеская в поданную Наргой кружку остро пахнущую прозрачную жидкость.
  - Перегон. Ты не больно-то усердствуй, никак день только начался. - Морщась, посоветовал наставник. - Что следопыты твои, нашли кого?
  - Нашли. - Одним глотком выхлебнув налитое, дозорный вожак стёр проступившие от едкости слезы. - Правда твоя - и впрямь следы волчьи. Только не зверь то, зверьё воротами не ходит, у них свои тропы.
  - Откуда про ворота знаешь? - исподлобья глядя на старшину спросил Талас.
  - С вышки караульный видал. Покуда дозор подняли, тварь эта поганая пропала, как не было! - Мархал с досады саданул кулаком по столешнице, плетёнка подпрыгнула и, не устояв на узком дне, шлёпнулась, выплеснув на стол остатки смрадного пойла.
  - Ты, видать, не первую уже за помин подымаешь... - с усмешкой укорила Нарга. - Может чего другого поднести, чтоб голова просветлилась?
  - С этакими заворотами со светлой головой только хвори до души набирать. - Мрачно отозвался дозорный старшина.
  - Не больно вашему покойному Гверену вино помогло душу оборонить... - усмехнулась Тайер, и Лан спешно махнул рукой, приказывая ей умолкнуть.
  
  
   ***
  Озерный берег - на горсть земли три пригоршни каменьев - был мил мало для какой растительности. Но склизкий собачий корень нароком выбирал себе подобные места, ветвясь крепкими корешками между камней так, что выдрать его, не повредив, было хитрой наукой. Велдар приглядел его давно, да все не решался подступиться к ветвистому кусту со слегка припеченными горячим паром листьями. Не больно потребно было это средство у городских лекарей, но наставник учил его не только мастерству мирного врачевателя...
  Староста, выше меры доверившийся дозору, а может подгоняемый семьями, каким не терпелось сбыть с рук взрослых дочерей, назначил день смотрин - новость эта радостным перекликом разнеслась по городу тем же днем. Умно ли то было при бродившем улицами звере, Вел судить не брался - все же город несвычно жил. Да и обычаями видать от далеких предков не шибко отошел.
  В Светлой уговором давно не женили. Разве что управители да верхние чины при них стоящие блюли еще этот уклад. Так на то ведь они и правители. Рехату всяко не за красу Легионской наследницы откуп давал. Коль было бы иначе, он сам бы здесь коней палил, а не дожидал, покуда неверный наемник невесту воротит... Услыхав о повелении старосты от знахарки Лан обложил горячеозерского управителя заковыристой бранью, досталось под тот заворот и Мархалу. Благо слышать им того не довелось - наставник, не Афгар в лицо виноватить не поспешит...
  Не то чтобы светлинскому врачевателю было много дела до принятых в Горячих озерах порядков, да только словом своим староста себе, хоть и не знаючи, беды накинул, а больше им руки повязал. А ну как вздумается новоявленной оборотнихе на площадь наведаться? Покуда Лан залечивал оставленные волчицей раны наёмникам искать ее он настрого запретил. Да и Рэй, видно не вовсе потеряв человеческий разум, затаилась - дозорным, как не старались те, еженощно снаряжая ловчие отряды, больше увидать ее не свезло, и в городе, опосля охороничего отряда, не сгинуло даже собаки, хотя те своевольно бродили улицами и в ночь. На радость бы им было думать, что перевальчанка от города вовсе ушла, да не тот случай стался, чтоб ходом своим его отпустить да возрадоваться.
  - Изловить ее миром нечего даже и пытаться - раз уже попробовали. - Тайер не столько утешила, сколько черпак смолы в огонь хлестанула. - Иной заворот Лану и предлагать не стоит - ему самому легче в петлю сунуться, чем приблуду эту порешить.
  - У тебя словно на то рука поднимется... - недоверчиво прищурился Велдар, вступаясь за наставника, прежде чем того виноватить надумали.
  - Если иной дороги не станется, так и выйдет. - Наёмница говорила как о давно решенном. - Свою шкуру взамен ее я точно менять не стану. Да и твою не хотелось бы... Или приглядел себе уж местечко на стене?
  Вел порой диву давался, как в светлинке сживаются безотчетное чутьё прирожденного лекаря и жестокость самого беспутного заугольника! Словно не она это там, у перевалов, наравне с наставником, выдёргивала из лап Мглы меченого темноземельским родом, знакомого ей меньше седьмицы охотника, Тайер, не дрогнув, приговаривала к смерти Рэй, с которой прошла плечом к плечу не один перестрел.
  - Далась вам стена эта! - не сдержался парень - Ты много видала, чтоб там кто-то болтался? А под охочие уши да дармовое вино и не того наговорить можно! Светлинка пожала плечами, неохотно признавая правоту Велдаровых слов.
  По совести, и он и сам допускал всякое. Тошнотворная картина, представшая перед Велом у ворот и по ныне не давала ему спокойно спать. И дозорные, случись волчицу удозорить, жалостью не сойдутся - отрядное братанство, это не наёмничья урла. А коли станется выбирать, перевальчанку ли оборонять от справедливой расправы или себя да попутчиков от дурного исхода, коим, может выйти, им обернётся повязка с ней?
  Разве что наставник рискнёт своё слово против мархаловских выкормышей выставить. Остальные, даже справедливый Талас, уж верно отмолчаться предпочтут. Разумность то или трусость? Велдар, как не вертел это на уме, догадкой не обогател.
  
  
   ***
   То, что проводнику знакомо не одно поганое зелье, Вел знал. В Светлой к врачевателям за этакими микстурами не обращались, во всяком случае открыто, но, как видно, в бытность свою под правительским указом, Лан теми знаниями не пренебрегал.
   Случалось ученику натыкаться на подозрительные рецепты в записях наставника, но выспрашивать тот остерёгся, не того норова был его учитель. Мог отмолчаться, а мог и наказом нагрузить. Но прочесть их парню ничего не мешало... И запомнить. Но об том, чтоб приготовить отраву на деле Велдар даже не помышлял, хоть ему и не давали покоя знания сарзасских боевых травников. И наперво не насторожился, когда светлинка словно из праздного интереса принялась выспрашивать у него про далеко не целебные травы.Первым мудрым по занятию неведомы были подобные рецепты...
  Не по себе ему сделалось лишь когда охотник, воротившись с очередной ночной вылазки по приозерному лесу, приказал:
  - Ищи зверогон.
  Едва не выставив дверные косяки, ученик лекаря ломанулся из сеней, где столкнулся с распадским, на чердак. Одним духом взлетев по лестнице он растолкал спавшую еще светлинку.
  - Вы что убить ее сговорились? - заорал на нее Вел - Кто дал тебе право осуждать на смерть? Тебе и жизнь-то предками не доверена!
  От первого удара парень с заминкой, но увернулся - не прошла даром наемничья наука, вторая оплеуха обожгла левую щеку и не сбила светлинца с ног лишь от того, что позади была стена.
  - Место свое знай.Да думай наперво, коли рот открыть охота пришла. - следом за тем напутствовала его девушка.Словно он о том спросить наведывался.
  
  
   ***
  Ей опять стал сниться этот сон. Гудящее алое пламя, невыносимо яркое против смолистой глади ночных осенних небес, треск горящих ветвей и сливающиеся в единый мучительный вой мольбы о помощи...
  Тайер проснулась перед самым рассветом, в проёме распахнутой двери виднелся клок сизого холодного неба. В этом краю всё было иначе - следом за сырым, хмарным рассветом наступал удушающе жаркий день, а ясное ночное небо с восходом могло набрякнуть дождевыми тучами. Светлинка, отыскав в полумраке куртку, спустилась во двор.
  Тяжелый засов калитки был с вечера закрыт. Лан ночевал в городе. Но роса, кем-то сбитая с травы у забора, насторожила девушку и заставила тревожно оглядеться.
  В углу знахаркиного двора, нарочно для разбора трав, стоял широкий, всегда до светлого дерева выскобленный стол. Сейчас же на ветхой лавке рядом с ним кучей было свалено какое-то сырое и грязное тряпьё, а за самим столом, положив голову на скрещенные руки, спал страж. Они в очередь с Афгаром дозорили ближний лес и озёрный берег, выискивая хоть какой-то след канувшей в безвестность волчицы.
  Девушка обеспокоенно оглядела попутчика: грязь, лесной мусор, запутавшийся в волосах... Крови не было, боли тоже. Только усталость.
  Это все, чем пожелала наградить дочь Дагала Великая хозяйка... И то ли награда - чувствовать чужую муку и не уметь помочь? Или кара за что-то ей одной ведомое?
  'Их сила жива'. - сказал каларн. Нужна ли ей эта сила, такой ценой, что заплатила за отцовское мастерство перевальчанка? Пожалуй, и впрямь пускай лучше прахом чем на смерть!
  Тайер тряхнула головой, отмахивая от себя бездельные мысли и, накинув свою куртку на плечи Таласу, забрала с лавки его меч - не зачем проводнику знать, что слово его ни кто до ума не принял.
  
  ***
  
  Вел столкнулся со светлинкой у колодца. Он устыдился уже давешней своей несдержанности. Кабы дал себе труд подумать, то и без замакушины догадался бы: какими знаниями не обладай его наставник, переплюнуть Сураховских учеников ему не под силу... Иначе Рехату б к ему куда как благосклоннее был и Рина не Тамри подсылала, а лично на поклон бы шла.
  Выходит, и отрава та, сам ли врачеватель ее изготовит, или Велдару свезёт рецепт его на память повторить, большого вреда волчице не сделает. Но виноватиться перед попутчицей Велдару не особенно хотелось. Зачерпнув воды из стоявшей на углу колодезного сруба бадьи, Вел заглянул в ковш, изучая потемневшую за ночь ссадину на щеке.
  - Доброго рассвета! - гаркнул Хайда ловко, словно не единожды подобное ему доводилось, поддев острием ножа запор на калитке.
  - Никак скукой измаялся? Или рассказать чего спешишь? - вместо должного приветствия поинтересовался парень, тут же устыдившись своей грубости.
  Луна успела сойти на половину стой поры как дозорный в последний раз заворачивал к Наргиному порогу. Да и ныне не с долгим разговором пожаловал-въехав на двор спешиться он не поспешил, и тонконогий каурый жеребец нетерпеливо перебирал копытами.
  -Взяли зверя! -не скрывая довольства объявил горячеозёрец - У дальних топей малым не на рассвете Тагол нагнал. Две ночи дозорил.
  Велдар упустил ковш. Вода плеснулась за голенище сапога, но он даже не заметил. Тагол - верховода над отрядом разведки. Лучший следопыт дозора. В лицо его светлинские не знали, но слыхали, что даже фарнатовская урла опасалась его.
  -Три стрелы всадил, еще и нагонять пришлось.
  - Ну значит даром старшина зверился. У вас и свои мастера не даром кормятся. - Не то похвалил Тагола, не то похулил старшину Талас, поспешивший из дому, услыхав чужой голос.
  - Так и награда ему к смотринам - шкура, только на торг выставлять! - не усмотрел подвоха дозорный.
  Конь его вновь заплясал, сбивая копытами траву и Хайда спешно попрощавшись уехал прочь, подняв на пустой дороге столб пыли.
  Едва захлопнулась калитка, на дворе появились охотник и Тайер, словно уговорившись заранее, таились где-то от глаз дозорного.
  -Напрасно ты сквернилась - обернувшись к наемнице выговорил Вел - Наперед успели.
  Пнув подвернувшийся под ноги ковш, он почти бегом бросился к калитке.
  -Даже думать позабудь. - северянин споро преградил парню дорогу, в обычно спокойных глазах стража мелькнула неподдельная угроза. - Там Лан.
  - Собирайтесь живо. - поторопил охотник. Дожидать благого заворота можно и в лесу.
  
  
   Глава XVII 'Память силы'.
  Дозорный старшина слово своё удержал. Со дня как переступила порог его дома, Марула ни на миг не оставалась без чужого догляда. И хоть прислужницы и были к ней по-матерински добры, все ж хозяйского наказа не переступали. От того, отведенные девушке верхние покои малым не за темницу ей казались.
  Широкие окна этих комнат выходили на восточную сторону, в светлые ночи из них был виден огонь у караульной вышки. Ныне привратная площадь до рассвета полыхала огнями, Маруле почудилось даже, что на город вновь напали. Но утром Унита принесла на погляд наряд для смотрин и девушке пожалелось, что того на деле не вышло. В Светлой девушки за год перед свадьбой надевали убор невесты - простое платье из некрашеного полотна да шерстяную накидку. И весь тот год не плели кос. Даже самые видные и родовитые невесты не надевали иных украшений, кроме узорных поясов, дарёных женихом. Коли за то время что-то мешало свадьбе иль жених погибал, как это часто случалось во время Противостояния, убор этот сжигали на огне в молельном доме. И девушка вновь плела волосы в косу или несколько, ежели не желала более сватов принимать. Принесённое прислужницей платье было ярко-красным, тяжелым, словно кольчуга, от богатой бисерной вышивки. А нижний край головной накидки чуть не волочился по земле - иным девкам только мечталось о таком уборе...
  Марула удивленно оглядела себя в зеркало, чужеземное платье словно набавило ей лет, а расшитая темными, будто кровавые капли, бусами накидка сделала ее бледное лицо аристократически надменным.
  Да, этакий наряд не совестно и правительской дочери примерить... Счастья ждать да радоваться... Но едва за улыбавшейся Унитой захлопнулась дверь, девушка бессильно опустилась на пол и заплакала.
  
   ***
  Дневавший при верхнице отряд ныне караулил в полглаза. Больше трепались о будничном, да пересказывали на разный лад подробности ночной охоты. Лан краем уха услыхал те рассказы, когда возвращался в деревню. Следопыт усмехнулся - сколь ему угадывалось по голосам, никто из пятерых рассказчиков в ловчем отряде не был, да и выходило их словами словно за эту ночь в пяти местах зверя скрадывали.
  Убедить старшину не спешить с ослаблением караулов вышло не сразу. Уж больно тот, привыкший всё больше от людей подлости получать, легкой победе порадовался - лютовавший в городе зверь пойман и можно прежним укладом жизнь вести.
  За тем разговором солнце завернуло к полудню и теперь Лан спешил едва ли меньше, чем на Проклятом перевале, дабы успеть к дому знахарки раньше, чем радостную весть о поимке волка донесут до его спутников.
  
   ***
  Тагол бахвалился знатной добычей в дозорном доме, отрядные братовья после не без завести его удачей восхищались, да по обыкновению привирали, рассказывая про шкуру, да прихваченные на удачу волчьи клыки, что тот обещался вправить в серебро и сыновьям будущим подарить.
  Продал ли Тагол шкуру какому торговцу или на стену привесил для вычура Вел от чего-то дознаваться не осмелился. Попутчики же его, едва дозорные перестали шнырять береговым лесом, сами наладились следы волчицы разыскивать. И впервой за долгое время Велдар остался в доме вдвоём с хозяйкой. А небольшой дом её сейчас казался парню неуютным и тихим, словно перед поминками. От того ли, что Нарга, вместе с ним нарезавшая дорожный лист для сушки, вела неспешный будничный разговор, вполголоса пересказывая не хитрые новости, в основном сходящие к тому, какая семья как к смотринам готовится, да сколько на убор невест денег потрачено. Или от того, что взгляд светлинца, то и дело отрываясь от привычного рукам заделья натыкался то на рубаху Тайер, забытую на крышке широкого сундука, то на пыльную сумку охотника, небрежно брошенную им под лавку, то на торчащий из бревна у двери нож Таласа. Словно удостоверяясь, спутники его не ушли и на этот порог еще воротятся.
  Вел тряхнул головой - не к добру такие мысли... Хайда ввалился в дверь без стука, ни единым скрипом ветхих сенных половиц, не выдав себя заранее. Нарга, как добрая хозяйка, оставив свои дела, спровадила хоть и не званного, но всё ж гостя к столу. Плеснула в кружку томящегося в горшке на припечке отвара, в мгновение наполнившего небольшую комнату густым травяным ароматом, в котором Велдар безошибочно угадал приторный медвежий цвет и сладковатую матушкину траву. Дозорного больше бы обрадовало иное, более хмельное зелье, но в доме знахарки на подобное питье рассчитывать не приходилось, по тому он с благодарностью принял и даже сделал вид, что удовольствовался угощением.
  - Дом-то готов? - меж тем поинтересовалась Нарга, возвернувшись к прерванному занятию - Иль жене молодой в халупе хозяевать?
  - Уж год как готов, госпожа. - Не слишком радостно, словно упоминание о будущей женитьбе что худое в его душе бередило, ответствовал тот.
  - Даром Гверен лютовал. Ни своей душе покоя, ни молодым радости... - покачала головой бабка, не глядя смахнув в широкую миску искрошенную траву.
  - С чего так? - заинтересовался Вел. Хоть не больно хотелось ему с Хайдой речи вести, да все ж веселей, чем деревенские новости.
  - Тем годом как дочка его пропала, староста свадьбу готовил. Парня родовитого присмотрел, приданое щедрое. - Ловко скручивая широкий лист и быстро нарезая его ровными полосами, взялась рассказывать знахарка. - А как сволокли её животорговцы, так и задиковал. Смотрины запретил, покуда не сыщется она.
  - Так вот чего нынешний староста, ни зверя не страшится, ни саму Мглу не дичится. - Сообразил светлинец. За думками да разговорами он вовсе позабыл про свою часть листьев, лишь сейчас обнаружив, что уже нарезанные перемешались на столе с целыми и спешно поспешил исправить оплошность.
  - Так иные уж и дома отстроили, иные под вечный камень легли... - скорбно поджала губы знахарка, то ли заметив, как парень суетливо разгребает травяное крошево, то ли памятуя о погибших у ворот.
  - Жильцы твои где? - полюбопытствовал наконец Хайда, не за тем он видать шел, чтоб россказни слушать да отвары хлебать.
  - А малость ты с ними разминулся, ушли. По какой надобности, я не расспрашивала, да и ответствовать они не обещались.
  - Все? - с сомнением уточнил дозорный.
  - Знаю ведь, чего ради ходишь ты. - Лекарка нахмурила брови - Оставь, совет тебе добрый. В чужой обиход не мешайся. Что за нужда тебе дорогу заступать да свою заворачивать?
  - Не лежит у меня душа к той дороге. - Брякнув на стол кружку с почти нетронутым питьем, Хайда отпихнул ее от себя.
  - И эта не про тебя - не совладаешь. У кого пепел на сердце, тому радость не глянется. - С непонятной горечью улыбнулась Нарга. - Смотрины скоро, не ходи сюда боле. Дозорный рывком поднялся из-за стола, своротив рукавом кружку, и шагнул к двери. Не простившись, он от души бахнул створой и, грохоча сапогами, спустился с крыльца.
  - Чего ему надобно было? - дождавшись покуда стихнут шаги горячеозерца, спросил Вел.
  - Кабы он сам разумел. - Вздохнула Нарга, сердито смахнув нарезанные листья в миску.
  -Ты, гляжу, поболе его ведаешь... - буркнул Велдар. Не впервой обходили его доверием, но ныне это особенно обидным показалось.
  
   ***
  Темень сошла на приозерный лес единым разом, словно ее с маху выплеснули из большого кувшина. Тайер задрала голову, высматривая в небе узкий прищур исходящей луны, но его уже запеленало низкими, обещавшими скорый дождь, облаками. Кусты и деревья окончательно растеряли свои очертания, словно подтаяли, сделавшись мутными пятнами на фоне бескрайних небес, чуть высветленных у горизонта.
  На обратный путь ушло в половину больше времени и к берегу светлинка подошла уже в густой темноте. Отсюда, виднелся дом знахарки, а вечерами заметен был даже тусклый отсвет горящего в комнате светильника. Воротились ли уже ее спутники Тайер не знала, они разминулись еще засветло и теперь, в ночном лесу нечего даже пытаться было кого-то сыскать. Спокойная вода озера казалась черной и словно бы твердой на ощупь. В иное время Тайер даже тронула ее бы рукой, чтоб убедиться, что это лишь шутка беззвездной ночи. Но ближнее озеро наемница не любила. От того ли что едва не сгинула здесь, а может опасалась той силы, что владела его диковинными водами.
  Ускорив шаг и стремясь побыстрее миновать иссушенный берег, девушка краем глаза заметила слабый отсвет огня, метнувшийся среди деревьев на другой стороне. Она замерла на месте, слившись с мутным саваном ночи, обхватив ладонью рукоять меча. Свет исчез - непролазные заросли молодых хвойников поглотили его, надежно укрыв от посторонних глаз. Тайер, сквозь зубы проклиная недолжную для летней ночи тьму и хоронясь за подворачивающимися на дорогу кустами решила подобраться ближе к ним. Хвойники так же надежно скроют ее, как и того, кто бредёт здесь глухой ночью.
  Едва слышный в иное время плеск воды ночная тишина разнесла над лесом на перестрел, и светлинка, в раз позабыв всякую осторожность, шагнула на открытый берег. Смутные тени у самого подножья Бык-горы не примерещились ей, они словно отделились от каменистого берега и погрузились в озерную черноту. Спустя половину вдоха вспыхнул факел, выхватив из тьмы сухощавую высокую фигуру и растрепанные волосы - Дикий Шептун! Ведун был бос и, как показалось наемнице, абсолютно раздет. Он скакал по усеянному камнями прибрежному откосу словно по гладким половицам потешного помоста и распевно голосил какое-то заклинание.
  Зачем он здесь? Презрительно фыркнув, Тайер оглядела соседний берег, докуда его высвечивал факел колдуна и спешно отступила назад к спасительным зарослям - подле Шептуна, погрузившись по грудь в воду, стояла женщина. Волосы ее, светлые словно у кровной северянки, выделялись серебристым пятном на темной глади.
  Словно почувствовав чужой взгляд, женщина испуганно оглянулась по сторонам и колдун, в тот же миг остановил свою пляску.
  Слишком велико было разделявшее их расстояние, но светлинка поняла - он видит ее. Сквозь ночь и высушенные жаром кусты, он видит ее и не спустит вмешательства в свой обряд. Прежде чем Тайер осознала это, вода, пополам с донной мутью поднявшаяся из глубины каменной прорехи, служившей вместилищем озеру, ударила ей под ноги. Вскипая, оборачиваясь прозрачным огнем ошпарила траву и кусты.
  Тайер знала, что такое огонь, не было на ее веку иного страха. И именно этот страх подтолкнул светлинку сорваться с места на миг раньше, чем, подчиненная дурному колдовству, волна коснулась земли. Не дожидаясь второго удара, наемница, не больно выбирая дорогу, поспешила подальше от проклятого всеми богами озера.
  
   ***
   Велдар уже давно стоял у калитки и с готовностью распахнул ее, едва Тайер вывернула из лесу на дорогу.
  - Ты где была? - беспокойно оглядывая ее спросил парень.
  - У Мглы на пороге. Чего выжидаешь?
  - Тебя дожидаюсь. Воротились уж все...
  - И я воротилась. - Запирая калитку выдохнула наёмница. И, лишь за поспешившим оповестить спутников о ее возвращении, Велом захлопнулась сенная дверь, села на землю прямо у забора.
  Снова огонь. Он яркими языками плясал под веками, стоило на миг зажмуриться и отблески его наново всплывали в памяти, словно не прошло десятилетия. Эта память не оставит и не уйдет, как не уйдет память о погибших той ночью, но слишком зачастили эти воспоминания... Словно отцовский оберег хранил ее, а ныне она осталась одна. Она и до сего часа была одна и, по правде, мало когда особо верила в силу оберегов да разных богов. Больше ей верилось в надежность меча - умением любую силу своротить можно. Тайер вскочила на ноги и сдернула с шеи нитку с оставшимися от амулета бусинами и, бросив ее на землю, наступила сапогом. Не хватало еще глаза себе заводить - погорело, знать судьба такова.
  - Не особо бережно ты с памятью родовой обходишься. - Усмехнулся с крыльца Афгар.
  - Ты не многим лучше ее чтишь! - вздрогнув от неожиданности, огрызнулась наемница.
  - Не больно потребны побрякушки эти для доброй памяти. То звякнет ненароком, то не тем глазам выкажется.
  - Так закинь в озеро и не май душу. - Подсказала светлинка. - Или девке какой подари, хоть на добро сойдёт.
  
   ***
   Тайер готова была выставить половину белолегионской уплаты на то, что Шептун не без дозволения Нарги на озере забавляется. Одним прыжком одолев три ступени знахаркиного крыльца, наемница пролетела мимо отшатнувшегося охотника и дернула дверь. В сенях горьковато-приторно воняло томящимся на огне двужильником и Тайер на мгновение замерла перед входом. Запах зелий в доме лекарки - не диво, но в середине ночи это вовсе не добрый знак. Знакомый жар прошел по кончикам пальцев, растекаясь оттуда по всему телу, скручиваясь в плотный комок в груди. Но что-то чужое было в привычных уже ощущениях, словно вместе с запахом травы она вдохнула какую-то едкую гадость, мгновенно отравившую кровь.
  - Что случилось? Голос вошедшего следом охотника долетел до светлинки словно откуда-то издалека, и она удивленно оглянулась.
  - Ранен кто?
  - Нет. Из местных девка там. - Подозрительно разглядывая попутчицу, ответил распадский. - Мать просватала ее, а она потравилась малым не на смерть.
  Тайер отстраненно кивнула. Потравилась... Вот откуда эта незнакомая доселе горечь - на ее памяти все больше иные хвори были.
  Светлинка наконец переступила порог. Ее спутники, в полголоса переговариваясь, сидели у стола, Талас обернулся и приветно кивнул. Знахарка копошилась в небольшом закутке у очага и наемница, отдернув цветастую штору заглянула туда.
  Девушка была красивая, молодая, едва ли старше Вела. Светлые волосы, бледное до зелени лицо... Тайер протянула руку, привычно выверяя сколь серьезен недуг, и едва не отдернула ее, почувствовав как к ладони словно потянулись склизкие, будто болотные черви, нити, собираясь, слипаясь в тугой липкий комок... Светлинка, повинуясь какому-то древнему чутью, сжала кулак, расплющив этот омерзительный клубок.
  В тот же миг она почувствовала дурноту, узкая, душная комната поплыла перед глазами и Тайер, схватившись для верности за косяк, шагнула прочь. Едва не столкнувшись с Велдаром, стоявшим все это время у нее за спиной.
  - Что ты делала? - удивленно спросил он.
  - Я не знаю. - Отмахнулась наемница.
  Нарга бросила гулко стукнувшую по столу посудину и кинулась проверять недужную. Зелень слиняла с лица горожанки и, хоть та и не очнулась, но стала дышать ровнее. Комната качалась перед глазами и Тайер поспешно плюхнулась на лавку и закрыла их, проваливаясь в темноту.
  
   ***
   - Зря, выходит, я тебя хулила! - немного погодя повиноватила себя знахарка, сцеживая в кружку отвар из закопченного выколотого по краю горшка. - На раз ведь всю отраву вытянула, куда там снадобьям.
  Тайер в прищур оглядела комнату и зажмурилась - свет зажженной над столом лампадки слепил, оханье бабки противело едва ли не больше скорбного молчания спутников, словно распознавших в ней воплощение Великой Мглы и не ведавших теперь с какого боку с разговором заворотить.
  - Разве с налету врачевство творят!? - ругался Лан, не меньше всех прочих удивленный внезапно открывшимся ее умением, но в отличии от остальных он умел это удивление скрыть
  - Так ведь загнать себя не долго. Мгле без разбору кого на порог привечать.
  - Первых мудрых, говорят, она сама мастерством жаловала. - Талас, задумчиво нахмурив брови, попробовал поточнее припомнить ту легенду, но, по правде, толком никогда ее не слушал. Клан мудрых не воевал и от того был мало интересен ему в то время.
  - А что взамен просила? В ваших присказках не говорится? - мрачно поинтересовался Афгар, всё старавшийся выцепить взглядом что-то чуждое в облике попутчицы.
  - Троих следом до порога привести! - сквозь зубы процедила Тайер, отмахнув руку знахарки, намерившейся поднести ей кружку с питьем. - Я Шептуна видела на озере.
  - Живой! - присвистнул страж, разом позабыв давешнюю настороженность - Его ж с площади под руки волокли!
  - Ну так подлечился, озеро-то под боком. - Усмехнулся наставник, взяв у Нарги кружку и отхлебнув из нее.
  - Подлечился и девку какую-то врачевать взялся. - Наемница вспомнила наконец, чего ради она так спешила в дом - Я с берега видела, как он ее в воду окунал да пляски вокруг разводил в чем на свет явился.
  - Так может то его наречённая. - Фыркнул северянин, но без особой уверенности в голосе. Мало ему, да и всем прочим, поверилось, что творящий подобное ремесло обременит себя женой.
  - Да нет... - подтвердил сомнения попутчиков Лан, мигом потеряв интерес к питью - Обряд видно какой-то затеял. Девка та какова из себя? Здешняя?
  - А то я всех здешних девок на лицо запоминала! - Светлинка уцепила отставленную следопытом кружку, глотнула из нее и, с омерзением передернувшись, выплюнула зелье обратно - Что это за помои?!
  - Кинжальник. - Велдар наконец нашел в себе силы заговорить, в отличии от охотника и стража он не высматривал в девушке завернувшую погреться нечисть, но неожиданно явивший себя ее дар был для него чудом большим чем чаровство озер и наследный дар перевальчанки. Любой лекарь половину жизни бы отдал за умения Первых мудрых...
  - Волосы у неё светлые, как у северянки, - припомнила наемница - Таких здесь ни у кого нет.
  Лан мрачно кивнул и поспешно, но от души, пнул под столом охотника.
  
   ***
  Куртку все ж стоило бы прихватить - роса, не смотря на ясное, солнечное утро, была холодной. Но, когда Тайер крадом уходила со знахаркиного двора едва лишь рассвет полоснул по краю неба розоватым потёком, думать об этом было недосуг.
  Она и раньше не больно торопилась перед попутчиками ответ держать, а ныне так и вовсе остереглась, припомнив их вчерашнюю настороженность. По правде, светлинка и сама не шуточно удивилась - дар первых мудрых обычно являл себя еще в детстве, не было на памяти ее того, кто обрел бы наследное мастерство после совершеннолетия, а тем паче миновав четверть жизни. И что бы не делал там, на берегу, Шептун, именно его ведовство - светлинка была уверена - позволило ей воспользоваться силой Первых Мудрых.
  Да только раз воспользоваться и при себе до исхода дней оставить - вовсе не то же самое... Сейчас лишь, столкнувшись с Рэй, Тайер как никогда ясно осознала, что взамен любого дара неминуемо придется расстаться с частью себя. Ибо за любое мастерство приходится платить. А готова ли платить она? Когда-то давно дочь Дайгала, едва ли не проклинала Великую Хозяйку за то, что та не пожелала наградить ее родительским умением, ныне же готова была упрошения в молельный дом нести, чтоб не надумала та свою оплошку исправить.
  
   ***
  Озеро еще не успело вскипеть и вода его, за ночь отдавшая тепло, была прохладной и удивительно прозрачной. Песок под сыро поблескивающим от росы боком Бык-горы оказался истоптан множеством разномастных следов, среди которых наемница с удивлением различила помимо людских острые отпечатки оленьих копыт и разлапистые крестики птичьих лап. Значит не так уж это место и погано, раз звери не обходят его стороной. Может лишь к ей одной Вышний не добрым норовом сходит. Следы мягких шитых из звериных шкур сапог Шептуна и его спутницы, обутой в добротные башмаки на довольно высоком каблуке, как и ожидала Тайер, вели не к городу, а вверх по склону, теряясь там в высокой траве.
  Наемница опустилась на колени и осторожно разгребла песок вокруг женского следа - никто в Горячих озерах такую обувь не носил... Выходит, было с чего колдуну в нее кипятком плескать.
  Отряхнув колени от налипшего песка, светлинка легко взбежала по береговому откосу к едва заметной в густой зелени тропке. Желая сохранить в тайне свой поход, она оставила в доме знахарки все оружие. И дорогой еще подумала - кабы не пришлось бы жалеть... Пришлось. На тропе среди примятой подошвами травы, поверх следов колдуна и его попутчицы отчетливо виднелся звериный след. Распахнутой ладони с трудом хватило, чтоб накрыть его. Зверь появился бесшумно, словно вынырнув из начинавшего собираться над нагревающимся озером пара. Тайер обернулась за мгновение до прыжка, рука сама дернула из ножен узкий нож, купленный заместо украденного стражниками Отверженного князя. Волчица шагнула назад, но светлинка отлично понимала, что оборотня, свалившего в одиночку связку охоронников, этот нож мало устрашит, тем более на долго не остановит.
  - Припугнул и хватит.
  Тайер обернулась на голос, не особенно удивляясь появлению распадского. Обойти его втихую и в ночь невозможно...
  - Не особо далеко ты ушел. - Афгар, словно не замечая ее, обращался к волку. Приглядевшись, наемница с удивлением заметила, что сгустившийся над головой зверя воздух собрался в очертания высокой широкоплечей фигуры.
  - Ты обещал ее не искать! - с упреком отозвался волчий дух.
  - Я обещал. А дозорный старшина - нет. - Охотник покосился на Тайер, со звоном вернувшую в ножны нож. - Уходи.
  Призрак, чуть помедлив, истаял и волчица, словно опомнившись, сорвалась с места, взрыв лапами сыроватый песок и, в три прыжка одолев склон, пропала из виду.
  - Я думала ты только старшине глаза отводишь, чтоб следов не доискались. - С усмешкой сказала светлинка, проводив ее взглядом. - А еще и мы твоей милостью по тому же кругу ходим! Награду собачий сын посулил иль ты по доброте решил ему услужить?
  - Ты что здесь потеряла? - вместо ответа охотник зло прищурился и сгреб Тайер за ворот.
  - Умыться пришла! - огрызнулась та.
  - Вчера не хватило? - притворно изумился распадский и от души дернул ее за рубаху, разворачивая к вскипающему горячими ключами озеру - Так давай, вон как раз закипает!
  Так близко кипящее озеро светлинке видеть еще не доводилось. Мутноватые ключи, поднимаясь от самого дна, словно под ним прислужники Мглы разложили костер, ударялись о берега, разлетаясь обжигающими, шипящими на раскалившихся камнях брызгами, повисающими над водой густым паром.
  - Ты спихнуть меня туда надумал, чтоб оплошку перед проводником прикрыть? - Тайер шагнула назад, слишком поспешно, чтоб это сошло, за одно только недовольство.
  - Поздно ты о нем вспомнила, пораньше б стоило... - усмехнулся охотник, отпуская ее рубаху - Хотя б покуда к берегу шла. Вспомнить да до калитки поворотить.
  - Чтоб побратима твоего блохастого не увидать? - зло прищурилась светлинка - Или ты наследницу его оберегаешь?
  - Ей-то точно охоронник не надобен.
  - Так и ступай себе, коли так.
  -Тайер, здесь тебе не Приграничье. - Нехотя, словно усмиряя себя, проговорил распадский. - И не лесок твой замшелый...
  - Да - неожиданно согласилась наемница - Там колдуны не шастают.
  - Оставь Шептуна, - тут же мрачно посоветовал Афгар, глянув поверх ее головы на поросший зеленью склон, куда уходил след. - Пускай хоть потопится здесь, у них на то дозор есть...
  Полугодом раньше он бы и сам не спустил такую удачу и, наверняка, еще по темну бы кинулся вдогон жрецу.
  Да и сейчас бы кинулся, будь у него уверенность, что следом никто не прихвостается... Охотник знал, что никто из светлинских не догадывался, что у сарзасских земель есть правительница... Владыка Сарзаса не выбирал жену по наследным заслугам и не отсылал её семье богатых даров. Никто не знал из каких земель и добром ли он привез в свой замок светловолосую красавицу. С того дня минуло без малого десять лет, но и по сию пору не кому было наследовать за поганым земли да богатства.
  Видать не больно и лютовал он в этом краю от того, что потребны были ему озерные чудеса. И Шептун. Вот и скалился этот сивый сморчок на берегу, не боясь кары за ведовство. Что ему немилость дозорного старшины, когда у его сам владыка Сарзаса о милостях просит. А коль не хватит его разумений, Барагол и к Нарге пожалует. И хорошо бы убраться из города до того, как это случится...
  Зато враз понятным сделалось с чего наведывавшиеся к Мархалу посыльные на свой след повернули, не запалив ничего да голову на плечах ему оставили! Можно несговорчивость старшины и стерпеть, до времени... В этих землях ведь разное сделаться может, ныне не сошлось уговориться, а назавтра он сам придет с поклоном.
  -Кто она такая? - проследив за его взглядом, спросила Тайер.
  - Владычица Сарзаса - выдохнув, как перед боем, ответил распадский. Тайер быстро оглянулась на отпечатанные на песке следы, на уходящую в лес, едва видную среди высокой травы, тропу. Но прежде чем успела сделать шаг, Афгар схватил ее за локоть и дернул назад.
  - Ты не воевать сюда пришла. К тому же до темноты ты их не нагонишь. А если нагонишь, мы не успеем далеко уйти... А Барагол ведь придет мстить сюда.
  - Давно тебя стало это заботить? - пытаясь освободиться от захвата, процедила светлинка.
  - С той поры как к старшине гонцы прибывали. И его милостью мы еще не на пути в Сарзас.
  - Не на пороге Мглы, что вернее. - Скривила губы наёмница - Отпусти меня.
  - Отпущу. Перед калиткой.
  
  
  
   Глава XIX "..."
  
  Болотный корень, чтоб превратить из смертельной отравы в ценное снадобье, спасающее от бессонницы и худых снов, надобно было хорошо отскоблить, ночь отмочить вместе с соленым камнем и троекратно выпарить до вязкой красноватой жижи. Муторности этому не скорому делу добавляло еще и то, что парить нужно было на едва горящем огне, чтобы случаем не прозевать и не перетомить, но при том суметь выварить из него лютую горечь. И не надышаться отходящим паром, да не потравиться самому.
  С раннего утра Лан сам дежурил у сооруженного в дальнем углу Наргиного двора кострища, временами взбалтывая привешенный над ним котелок с вяло побулькивающим, кисельно густым варевом. Под вечер врачеватель доверил ученику почти готовую выварку. И Вел поначалу охотно взялся за дело. Но чем темнее делалось небо и прохладнее воздух, тем отвратнее парню представлялась перспектива сидеть у слабо потрескивающего костра и бдить, за тем, чтоб смолисто-густое, кисловато пахнущее зелье не плескалось через края и не пригорало ко дну.
  Перед самой темнотой к знахарке пришла мать потравившейся девушки. Прижимая к груди объемный узел, она, позабыв затворить калитку, вбежала в дом. И по тому как споро она выскочила обратно с тем же узлом в охапке и хлобыснула створой - не слишком радушно, видно, приняла ее Нарга. Велдар усмехнулся - коль уж бабка взяла на себя заботу об этой девчонке, семье ее в этот год не свезет выпихнуть дочку замуж за неприглядного, но, как стало понятно по сбивчивому рассказу девушки, родовитого и прижимистого жениха.
  Малосумрачная летняя ночь, приносившая желанную после дневного зноя прохладу, неспешно укутывала горы и лесные макушки сизым туманом, и тепло чуть тлеющего огня становилось все более желанным.
  Время от времени до берега доносились глуховатые из-за расстояния отголоски мудреных, распевных словно заклинания Шептуна, песен - деревенские своим манером готовились к смотринам, обводя здешних невест вокруг широких чаш, с дымящими снопами сизовицы и бесовой колючки, да окропляя озерной водой, настоянной на хвое морочника. Слов этих песен Вел не понимал, но мерный напев убаюкивал и без того нечеткие из-за ночного мрака окружающие предметы начинали расплываться и дрожать, словно он глядел на мир сквозь захватанную пальцами бутылку.
  Он понял, что все же уснул, когда подняв голову вдруг увидел Тайер, неведомо когда появившуюся на дворе. Светлинка со знанием дела подвинула под котелок остатки углей и сложила принесенные им для поддержания огня поленья в одном краю кострища. Сухие дрова споро занялись, осветив ее лицо и заставив отшатнуться.
  - Так и жару лишнего не будет и угли под рукой. - Объяснила она, заметив вопросительный взгляд попутчика.
  - Тебе словно ведомо, как отвары готовить? - досадуя, что сам до подобной хитрости не додумался, проворчал он.
  - Так я ж к наставнику твоему, не наёмничьему мастерству обучаться ходила. - Усмехнулась Тайер - Не больно потребно оно мне в те времена было. После уж пригодным сделалось.
  - Тайер, как ты поняла, что сможешь ту девушку вылечить? - вдруг решился спросить Велдар.
  - А никак! - почти зло отмахнулась наёмница. - Я сама не ведаю, какой проклятый меня к ней потянул.
  - Чего ты злишься?!Иной лекарь за твою силу Мгле служить сподобится...
  - Нет у меня никакой силы! Это все Шептуновское колдовство. - поморщилась она и с досадой добавила - От того и вреда от него больше чем благодарности. Ладно бы ради кого из вас...
  - Тебе что худо от той лечбы сделалось?! - Велдар встревоженно вскинулся, высматривая в девушке признаки недуга.
  - Не помру, не полошись! - вновь усмехнулась Тайер - Хуже бывало.
  Велдару неожиданно припомнился похожий разговор с охотником. Еще в начале их пути, у Проклятого перевала. Распадский с такой же усмешкой отмахивался от его опасений, хотя ему даже на вид было заметно худо...
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"