- Носорогов! Я тебе сказал уже! Рог! Понимаешь?! Рог! Кривой такой! Вино из него пьют, в пустыне Гоби. Белое вино.
- А вот и врешь! Врешь! В пустыне Боби нет белого вина. Ха-ха! Бегемотик!
- И бегемотов?
- Бегемоты рыщут в средней полосе. По траве-мураве. Ходят. Ха-ха! Стадами ходят. Но есть и редкие хищники - матерые, плотоядные зверюги. Они воют. Воют от одиночества. Ищут водку и женщин.
- Ох, зря ты воешь, зря... В соседнем кабинете планерка идет. Схватят тебя.
- Ну и пускай! Люди! Бросаю на алтарь правосудия... свою любовь. Судите меня, честную бабу!
Дверь в кабинет немножко приоткрылась. Оттуда, из гулкой полумглы коридора, надменно заблестели стекла очков. Под дорогой оправой известного бренда, горячими угольями горели похотливые глазки, испепеляющие Дэнди до тла. Девушка лежала на столе из канадской вымоченной березы. Ибо только такие столы могли выдержать все непроизвольный порывы отечественной милиции. Бегемот ухмылялся красной, как свекла мордой. Сидел за столом с расстегнутой рубашкой. На столе дымилась сигара. За дверью громко закашляли, потом нагловатый басок скороговоркой проскрипел:
- Нуачтот, аоум этожд, ты верхосовещание ходык-ходык надо, нитькак.
Бегемот оторвался от девушки и ответил, перекатывая слова, словно камни в набитом рте:
- Аэээм..., - дверь закрылась. В просторном кабинете воцарилась тишина. Бегемот посмотрел на милое личико и опять знакомая грусть заскребла лапкой. Снова то же самое!
- Так, - пробарабанил по крышке стола, - давай-ка, шевели-ка гольтяшками отседова. Денди недовольно сморщила крохотный носик и перекатившись на живот, стала смотреть ему прямо в глаза, подперев руками голову.
- А меня..., одну бросать нельзя! На улице дождь начнется вот-вот. Нууу!
Глаза бегемота с неизъяснимой грустью глядели в окно.
- Бегемот, а Бегемот! Ты же знаешь - я ведь сахарная, могу растаять и рассыпаться.
Бегемот крякнул, а потом одевая пиджак, словно мимоходом, как муху, смахнул девушку со стола.
И уже со сверкающими, неожиданной злостью рачьими глазками, когда девушка открыла дверь:
- Небось под мужиком-то не рассыпешься, Зинаида Владимировна!
Девушка с визгом выскочила из кабинета. Там в коридоре послышался шум, начиналась возня.
В дверь с опаской заглянул сержантик.
- Екелемене, кши нитькак-титькак! - с остервенением заорал на него Бегемот.
Дверь захлопнулась. Бегемот крутанулся несколько раз в кресле и посмотрел в окно. Денди уже приставала к дежурному пропускного пункта. Толстоватый, рябой парнишка давал ей прикурить. Девушка затянулась и пустила дым ему прямо в лицо. Лейтенантик при этом вытянулся и зачем-то отдал честь. А она тут же выхватила у него жезл и побежала с ним через проходную, подхватив юбку свободной рукой.
- Эээаай! Стой! Говорит Киря! Еп..., лейтенант Евстюхов! Тревога! Мотоцикл на выход! - закричал дежурный.
Но никто не пошевелился. Никто не вышел из пропускного пункта.
Засвистел свисток. Лейтенант вытащил его на ходу, дрожащими руками и засвистал, смешно надувая толстые щеки, выкатывая белки глаз. Не помогало.
- Стой! Ты кто хоть такая-то?!
Денди развернулась, не переставая убегать.
- Я добрая волшебница! - закричала она, голосом из телевизора. - Сейчас я тебя заколдую! - затанцевала, закрутила жезлом в направлении лейтенантика.
Пончик опешил и на мгновение остановился, а Денди уже прицелилась показать ему задницу, но тут же получила мокрой тряпкой куда следует.
- А ну! Трында! Ментов наших обижать! А ну не тронь!
Девушка взвизгнула и на ходу поправляя трусы бросилась наутек. Жезл упал на землю. Какая-то пожилая женщина с ведром, в которым лежали тряпки, подобрала его твердой рукой и подошла к парнишке.
- На, держи сынок! Не расстраивайся! Будет у тебя еще первая любовь!
Лейтенантик смотрел на нее просто, с умилением, как наверно смотрел на мать. А бабушка улыбалась ему в ответ, похлопывала по плечу, мягкой старушечьей рукой. Они стояли под каштаном и тени от молодых, недавно показавшихся листьев, падали на их лица.
- Эээх! - с горечью выдохнул Бегемот. Ничего не хотелось. Сел за стол и начал активно грустить. Солнечный свет из окна падал на дорогой стол. В воздухе, наполненном табачным дымом и запахом горьких духов летали пылинки. Наградные ходики тикали в углу. На циферблате была фотография президента. Он с пониманием смотрел своими ангельскими, голубыми глазками, на толстом, обрюзгшем лице, словно говорил:
- Что брат? Припекло?
Сидел молча. Сжимал челюсти. Косился в сторону настенного плаката "Сила милиции - в единстве с народом".
- Гадюки крученые! - вскочил с кресла и почти бегом выбежал из кабинета, на ходу громко хлопнув дверью.
****
Немного погодя, в дверь постучали и на пороге показался л-т Евстюхов. Подойдя к массивному столу из мореной березы, он остановился в нерешительности, подумал, и наконец, приняв волевое решение, поднял дулом автомата невыразительный лифчик. Смотрел на него округленными глазами. Открыл рот. Начинал сопеть.
В это же самое время Бегемот заходил на планерку. Здесь был водопой маститых хищников. Сборище титанов всех жанров и ролей. Умопомрачительный винегрет из кругленьких, прикрытых синими рубашками животиков; пухлых, с кольцами, пальчиков под столом; похотливых рачьих глазок; ехидных усиков, под вислыми носами. На стене, на казенной, пластиковой вагонке, висел авианосец, с двумя полосами посадки для мух - портрет лохматого, толстого президента.
- Кажись, брахыт-махмыт проститутка делал? - с неодобрением посмотрел на Носорогова генерал Мамонотов.
Он окинул присутствующих одним из испепеляющих взглядов (из своего арсенала), и смотря на портрет президента сказал:
- Оружияесть честныймент, - стал загибать пальцы, - честный - раз, связь с народом - два, наказующий взгляд - три.
Все одобрительно закивали, загудели, зашевелили по лавкам, толстыми задами.
- Ладно, - Мамонтов повернулся к Бегемоту. - Еще вот пришелзначит, доклад надделай.
- Ситуация стабильная и находится под контролем, - начал Носорогов сходу. - Все согласно закивали. - В связи со стабильностью ситуации необходима полная стабилизация контроля ситуации.
- Да? - вопросительно посмотрел на него генерал. - Соловьем поешь елкинсвет, неможеттогобыть. Всепункты.
В кабинет вошел Евстюхов и передал Мамонтову папку.
- Вот, отчетность за два дня, - сказал он.
- Чего - чего? - не понял генерал.
- Аэта вотзначит. Бумажка.
- А! Давай-давай, бумажка - засуетился Мамонтов, беря документы в руки. Между бумагами лежал невыразительный лифчик.
- Всепункты нет. Один остался - опять двадцать пять - уставшим голосом сказал генерал и посмотрел на Бегемота. - Аээм..., нитькак-титькак Носорогустал. Отпуск.
Лейтенант Евстюхов сделал круглые глаза и испуганно попятился к двери.
****
Бегемоту было все равно, уже давно. Очень давно. Нет, был он еще силен, сочен. Сильные руки его, с лихостью крутили баранку Лэнд Крузера, подрезая, обгоняя, вылезая на встречку. Толстый его зад, уверенно протирал самые дорогие диваны в ресторанах и гостиницах. Ученому сообществу было все равно. Молодежь занималась своими делами. Мужчины с почтением опускали головы. Женщины пищали от удовольствия. Пожилые сплетницы соревновались в остротах, говорили: "Шары нагуливает боров", "Сажать их надо!", "Мы такими не были!". Но наглый блеск уже с незапамятных времен не отливал в хитрых рачьих глазках, а черные усики похотливо не ворочались из стороны в сторону. Не было веселья. Отцвел стодолларовый цвет. Тихо отцвел, на слепом окне угловой комнаты. И реденько - реденько теперь выходили к нему чтобы порадоваться, пустить свежие струйки воздуха в его затхлый мир. Кисло было в этом уголке, душно. Пахло каким-то дешевым, унитазным освежителем - вонькой сладостью. От которой зудело в носу и чихать хотелось.
- Что ж так все нелепо? - вопрошал Бегемот сам себя, ерзая на сидении джипа. Курил дорогие папиросы одну за одной, стоя в пробке. Тяжело вздыхал, отирая ладонью широкое лицо. Было жарко. Но он не включал климат-контроль. Никогда. Боялся заболеть. Сотни автомобилей, с разных сторон сжимали Лэнд-Крузер. В окнах дорогих машин - слева и справа, там, где не было тонировки, виднелись самодовольные мордочки. Ему вдруг стало тесно. Захотелось стать гордым соколом и подняться в небо, высоко-высоко, на воздуха, подальше от этих проклятых, копошащихся муравьев.
- Аррх! - зарычал Бегемот и повернув обезображенное злостью лицо, увидел за рулем соседней иномарки толстого мужика с усиками, с презрением смотрящего на него. Носорог словно в зеркало глядел. А внутри него уже крутилась мясорубка, противно наворачивая кишки на осклизлый шнек.
- И это меня - то?! Судить!? Это я - то такой?! - зарычал Бегемот, затопал ногами, надавил педаль газа. Ланд-Крузер незамедлительно въехал в зад переднего автомобиля. Показалась какая-то молодка в очках. Носорог даже не смотрел на нее. Он поднял зад над сидением, извлек из штанов с лампасами закрученную в кружок стопку денег и сунул ее в окно.
- Аээм вот еще надо там, смотрисама там, чтобы все нормально...
- А милицию вызывать будем? - раздался неуверенный писк.
Носорогов на секунду раскрыл удостоверение и тяжело вздохнув, отвернулся от девушки. Навсегда. Ехал не спеша, думал. Со злобой смотрел по сторонам - вокруг мелькали какие-то фонтаны и цветущие лужайки, все зеленое, свежее, сочное. И от их вида было еще хуже на душе. Словно лежишь в больнице с температурой, а на улице гоняют на коньках. Все на хоккей. А ты - мимо.
- Что ж так все неуклюже-то?
Мимо машины, по пешеходному переходу шла Денди. Засунула руки в карманы какого-то розового плаща, вихляла бедрами на ходу.
- А ты что это, нитькак - титькак на работу вышла? - недовольно забасил Бегемот, открыл окно и схватил за плащ рукой. В руке остался воздух. А девушка обернулась в его сторону - это была бабка. Старая - престарая.
- Бандиты! Убивають! - противно заорала она, привлекая к себе внимание. Затрясла в воздухе неизвестно откуда появившейся в руке клюкой.
- Я тебе шары-то, шары откручу боров холеный!
- О-о-ох! - Отпрянул Бегемот, словно увидев привидение. Смотрел в окно круглыми глазами. Вскоре, однако, раздался стук клюки об дверь - бабка наступала. Носорогов освободил галстук - не хватало воздуха, вытер в миг вспотевшее лицо и уже оправившись, с вздувшимися на шее венами:
- А ты не шамкай! Старушка - веселушка!
- Ах ты..., вот ты как заговорил! Ездють! Да у меня сынок, - бабка взяла многозначительную паузу, - слесарь седьмого разряда, он тебя в бараний рог!
Носорогов со вздохом полез в бардачок и немного порылся там. Протянул бабке красненькую бумажку и закрыв окно поехал дальше.
****
Темное, почти, кирпичного цвета лицо. Как плавник акулы - нос, живущий сам по себе. Огромные, грустные губы, немного потерявшиеся во времени. И падающая слеза Самуилыча. В черном-черном гараже, наполненном чубреками.
- Дорогой! Я же тебе сказал: ключь повернуль, встал прошел, сразу, - хозяин крутанулся на каблуках, - и открыль дверь.
Напряженное дрожание, словно роя пчел, белков глаз в глубинах гаража. Тишина. Самуилыч махнул рукой и вышел наружу. Там уже стоял Лэнд-Крузер. Черное окно приоткрыто. И оттуда из щелки - наказующий взгляд. Старый аксакал сразу понял что к чему. Повел Бегемота в баню, по дороге поддакивая и угодливо рассуждая о падении нравов. Там Бегемота девки напарили, намыли горячей водой, потом холодной; кремами дорогими намазали; завернули в тигровый халат и оставили за столиком; принесли ядреного кваса, калачей, мятных пряников, конфет монпансье в круглых, расписных коробочках.
- Знаю, все знаю, - сказал Самуилыч. - Про этого шайтана Мамонтова. Хочешь, уберем его?
Бегемот молчал. Смотрел куда-то в сторону. Было тихо, со стороны дороги доносился приглушенный шум проезжающих автомобилей. Внизу, на кухне, девки позвякивали посудой и чему-то смеялись. Легкое, весенне солнышко вежливо просилось под шатер, падая на голые ступни Носорогова, ласково их грело. Свежий ветерок доносил запах жаренной баранины - Мишаня-Грузин колдовал над шашлыком, напевая себе под нос песню про Сулико.
- У мине тесть, - Самуилыч поднял вверх закорюченный указательный палец с перстнем, - високо стоит, все может. Давай за моего тестя, - аксакал поднял рюмку. Бегемот равнодушно молчал.
- Добрий ты, - сказал старик, сморщившись и закусывая калачом. - Я би этого щакала! Сейчас время такое. Сейчас так нэльзя. У мине больше сто мастерская по трасе. Твоих - пять. Мазута нада - раз, железка - два, черний зарплат плати - три, теневой нал размещай - четыре. - Загнул четыре пальца на руке и показал Бегемоту. - А люди. Ти знаешь какие люди! - Сделал вид, буд-то хочет заплакать. - Сегодня газ пустили с машина. Задохнуться можно. Айяй-яй!
Носорогов молчал. Стопка была нетронута. Самуилыч почуял беду.
- Дорогой! Я тибе порадую! Мишя!
Через минуту прибежал молодой грузин с деревянной коробочкой. Старик ласково погладил коробочку.
- Вот она, - сказал он задушевно, - лекарство. Бегемот равнодушно открыл коробочку и посмотрел на пачки денег.
- Аааа, - с каким-то даже одобрением выдохнул старик. - Знаишь..., биль у нас в горах джигит один... Висе у него бил, - старик взмахнул рукой. - Шашка - огонь, взмахнет налево - сто человекь упал, взмахнеть направо - тысяча человекь упаль. Рысак варной биль! Шельма-конь, три колыма отдавали за него, не взял. Бурка черний, пульнепробиваемый биль - на снегу спать можно. Все биль. А ему мало... - Самуилыч налил себе в стопку и выпил. - Стал грустить джигит, таить сердце в нем стало, мало иму места стало среди гор. И от этого. От грусть этот, для забав, он решиль поиграть с высокогорний царица. Моей будит - говорил. Никто не тронь - моей будит...
- И что? - равнодушно спросил Бегемот.
- Да что, что, - спустила она его с горы.
- Прямо спустила? И насмерть?
- Да нет. Так... Оторвало кое-чего ненужного... Ладно, я тибе помогу. Только жизнь у старик совисем плохой сталь... Денег на лекарства нет даже...
- Сколько?
- Обижаешь дарагой, я тибе помочь хочу. Как сыну памоч хочу.
- Сколько?
- Всего мала-мала - полтори тонны.
- Давай уж, помогай, - устало выдохнул Носорогов.
Старик спустился вниз. Его не было довольно долго. Наконец он появился и передал Бегемоту конверт.
- Вот дарагой! Груст-печаль как рукой снимет. Все - бол, делишки нехорошие, обман грязний женсчин. Все-все. Да подожди! Не открывай. Люди увидят, - он воровато посмотрел вокруг, - большой беда будет. Наидине посмотрешь. Сам.
Через полчаса они, обсудив дела попрощались и Носорогов засобирался. Самуилыч окликнул его уже в дверях:
- Ти главное - паспорт им не отдавай, что би не говорили, большой бида будет. Я знаю. Носорогов пожал плечами и двинулся к машине. И уже вечером сидя в кабинке ресторана вскрыл конверт. Там было написано следующее:
"Компания "Черная Орхидея" набирает точечных специалистов, для выполнения погрузочных и подсобных работ. Оплата по факту выполненной работы. Величина оклада оговаривается отдельно с успешными кандидатами. Требуется: высшее образование по профилю, опыт - не менее пяти лет в данной области, стрэссоустойчивость, нацеленность на результат, опыт работы в команде, опыт принятия нестандартных решений. Если вы молоды и энергичны, хотите самореализоваться в молодой команде профессионалов, тогда не проходите мимо. Телефон такой-то, адрес такой-то. Контактное лицо: директор Плясов."
- Е-ке-ле-ме-не! Нитькак-титькак ишак старый! - взвыл бегемот и трахнул конвертом об стол. Из-за портьеры выглянул испуганный официант. Бегемот поморщился и взмахом руки отослал его.
- Дааа! Полторы тысячи евро..., - позвонил Самуилычу, трубку не брали. В кабинке появилась сначала голая ножка, а потом и вся Артемида Викторовна.
- Привет Носорожек, а я думала ты сегодня не придешь.
- Я тоже сегодня много чего думал, садись дура.
Через сорок минут они уже катили в нумера. Бегемот устало смотрел на дорогу, перед глазами все сливалось и сил не было никаких. Хотелось с кем-нибудь поговорить, излить душу и он время от времени косился вправо, но только все сильнее сжимал челюсти и морщил обширный лоб, все пытался что-то осмыслить, понять, но все от него ускользало. Все было не к месту. А на соседнем сидение была не много не мало - цапля в очках, окруженная блестящим мехом.
- Шубу зачем одела? Жарко.
- Пфи! Жарко! Когда ее носить? Зимы не было. Меня в банке засмеяли - не разу мех не одела.
- Ну и дура, - тихо сказал Бегемот и тут же ему в правую щеку прилетел тоненький, золотой телефон. Носорогов резко затормозил и грустно посмотрел на Артемиду Викторовну. Женщина визжала. В окно несколько раз постучали. На улице стоял молодой парень с черным чехлом.
- Чтоэтоммм..., еще? - высунулся из окна Бегемот.
- Извините что беспокою, - вежливо начал парень, - но вы стоите на пешеходном переходе, не могли бы вы припарковаться где нибудь еще.
- Я тебе сейчас припаркую! - заорала Артемида, высовываясь через Бегемота в окно.
В ответ парень достал из чехла камеру и стал снимать все происходящее.
- А ну стой! - не унималась девушка. Она выбежала из машины и попыталась вырвать камеру у молодого человека. Завязалась борьба. Привлеченные возней, потихонечку начали собираться люди. Послышались недовольные реплики:
- Сажать их надо!
- Ворье!
- Гуляют защитники народа!
Бегемот решил прекратить этот балаган и открыв дверь, стал вылазить из автомобиля. Однако произошло совсем уж неожиданное для него событие - на мокрый асфальт, прямо под машину, из мелкого кармана форменных штанов, посыпались пачки денег. Толпа ахнула, кто-то засмеялся. Носорогов молча собрал деньги и сунул одну из пачек парню:
- Смотриэтооо..., чтобывидео небыло...
Парень молча покачал головой.
****
Ночью Бегемот проснулся. Было тихо. Дорогие часы тикали в коридоре, водили маятником. Бегемот сел на кровати. Внутри жгло. Из-за шампанского начиналась изжога. Он встал и ступая ногами по шкуре белого медведя прошел на кухню. Включил кран и налил воды в стакан. Квартира была погружена в мягкую тьму, в трубах журчала вода. Артемида Викторовна тихонько похрапывала и металась во сне.
- Дура, - отчетливо произнес бегемот и выпил стакан.
Протопал обратно и лег поверх одеяла. Девушка зашевелилась, застонала во сне. Бегемот положил тяжелую руку ей на спину. Она вздрогнула. И проснувшись стала следить за ним одним глазом.
Бегемот глядел в окно, мимо нее.
- Ты чего?
- Ничего. Грустно одному.
- Вот еще... Дурачок... Спать давай, - сонным голосом сказала девушка, переворачиваясь на спину.
- Тяжко мне, надо поговорить.
- Нашел время, мне на работу завтра. В банк. У нас планерка. Как я пойду с опухшей мордой?
- Послушай, Бегемот положил голову ей на грудь, - пожалей меня. А?
- Чего?!!!
- Ну как мать жалеет, не могу тяжко.
- Ты что сдурел мусор несчастный! - она с злостью оттолкнула его от себя, - пожалейте его! Знаешь что?! - вскочила она с кровати, с блестящими от злобы глазами, - давай-ка выметайся!Погулял - хватит. Козел!
Бегемот покачал головой и стал одевать брюки с лампасами. Уже на выходе положил в ящик комода пачку денег.
- Пригодиться.
- Вали, вали. Я спать хочу.
Было полпятого утра. Город просыпался. Над каменной набережной реки появилась светлая полоска. Было тепло и влажно. Мимо прошла поливальная машина. Водитель заговорщически подмигнул Носорогову и снял фуражку. Свежая зелень распустившихся каштановых листьев заглядывала в лицо. Все было тихое, сонное, умытое. Мимо прошла парочка - молодой парень шел в обнимку с девушкой. Бегемот не отрываясь смотрел за ними. Она была в его пиджаке и доверчиво, временами совсем по-детски округляя глаза от удивления, слушала своего ухажера. А он что-то ласково мурлыкал ей в пол голоса, не выпуская из ладони ее руки. Они остановились возле гранитного парапета и долго смотрели на светлевшее небо, на реку и просыпающийся город. А потом девушка засмеялась и немного, в шутку, оттолкнут паренька тут же прижалась к нему. Обняла обеими руками, закрывая глаза от нахлынувшего счастья.
В этот самый момент внутри у Бегемота все закружилось, стало больно где-то под сердцем. Так плохо не было еще никогда в жизни. Захотелось завыть волком и он завыл, забормотал что-то бессвязное и на ватных ногах пошел к парапету. Уперся руками в гранит, стал смотреть прямо в черную воду тяжело дыша, ничего не видя и не замечая вокруг. Черную пустота, звала к себе.
- К чему это? К чему все это! И ничего не вернуть! Ничего! - зашептал толстыми губами. - Как все нелепо!
Вода манила. И он испытал, первый раз в жизни, ее спокойствие. Спокойствие ледяное, равнодушное ко всему на свете. Подумал про себя, как уже про что-то пройденное, прошедшее и ощутил небывалый холод.
- Послушайте! С вами все в порядке? - рядом с ним стоял парень и робко тряс его за плечо. Девушка испуганной курочкой поглядывала в отдалении.
- Что? Аэтовотеще нитькак-титькак...
- Вам плохо?
- Нет, нет дружок, - сказал Бегемот, успокаиваясь и садясь на парапет, - я просто старый, битый кусок мяса. Много я повидал, но что-то и упустил в жизни, что-то..., что-то. Начать бы все заново. Да видно уже кукушка моя прокуковала... Я не могу разобраться..., да и не кто в этом не разберется.
- Да ладно вам, не расстраивайтесь. Я вот экзамены провалил... но, первую любовь встретил... сегодня....
- Первую любовь, - Бегемот первый раз за долгое время усмехнулся. - На вот, купите себе лучше мороженного.
- Спасибо! Ого! Сколько здесь? Рита смотри!
- Идите, идите, - сказал грустно Носорогов и сам пошел к лэнд-крузеру. Плюхнувшись на сидение он тяжело вздохнул и посмотрел на зловещий конверт. На улице уже совсем рассвело. От реки пошел холодок. Два рыбака, с огромными треугольными подсачеками, громко разговаривая прошли мимо машины.
2. Проказники.
Солнце встало из-за реки и наводнило своими лучами город, просыпающийся под весенним, синим небом. На улицах было малолюдно, каштаны и клены нежили молодую зелень под утренними лучами. В недрах заброшенного фонтана орали коты. Бегемот шел по тротуару, засунув руки в карманы спортивного костюма. Зевал - хотелось спать после бурной ночи. Однако на душе отлегло и он с удовольствие оглядывал дома, заглядывал в окна, пронзая взглядом рачьих глазок загадочный полусумрак квартир, вставлял дельные замечания, как-то:
- Ух-ты люстра-то какая! Ух! Наворовали! От милиции не скроешься!
- Ты смотри, смотри-ка! Ну куды ты жеребчика прямо в дом притащила?! Муж-то поди тоже не дремлет!
- А это что? Ай-яй-яй!
Рассуждая подобным образом Бегемот дошел до указанного в объявление места. Это оказалась обычная, старая пятиэтажка. Возле одного из подъездов, рядом с поломанной лавкой стояли трое молодцев и курили. Носорогов остановился в нерешительности. Неожиданно, к дому, на огромной скорости подъехал небольшой, видавший виды грузовичок на лысой резине и затормозил на полном ходу. Машина заскрежетала и еще толком не остановилась, как из кузова выскочил молодой мужичок среднего роста с карими, умными глазами и заорал на весь двор:
- Плясов! Тварь рыскучая! Давай сюда Плясова!
Следом из кузова не выскочил, а как-то вывалился, перекинувшись через борт, здоровенный увалень в военной форме и вязанной черной шапочке на голове. В будке, с правой ее стороны, открылась дверь и на свет показался Дед Мороз, он закричал басом:
- Стой Андрюха!
- Куда стой! Две сотни гони еще! Договорился он! Ага, как же! Трепать Плясова, на британский флаг!
Парни возле лавки насторожились, стали что-то оживленно обсуждать. Наконец, один из них вышел вперед и громко заговорил:
- Остынь младшой, давай разберемся.
Но Андрюху уже было не остановить, он кинулся к подъезду и там на входе его попытались схватить три пары рук, но он вырвался, дав кому-то в нос и метнулся по ступенькам.
- Мит-я-я-яй! - послышалось из полумглы подъезда.
Детина бросился следом, словно кегли, разбросав заслон в разные стороны.
Наступила неловкая пауза. Братки стояли в нерешительности, разводя руками и шепчась. Дед Мороз нервно курил в сторонке. На балконах домов уже появилось несколько старушек-веселушек. Наступала точка кипения. Наконец, вонючие недры подъезда разверзлись гулом летящего, на бреющем, самолета. Гул нарастал и вырвался наружу, материализовавшись небольшого роста, невзрачным, рыжим мужичком. Он вылетел на улицу, раскинув руки в стороны и пролетев некоторое расстояние икс, с шлепком упал на мостовую.
- Ну держись гадюка! - послышалось из подъезда. Оттуда вылетел взъерошенный Андрюха и Митяй и бросились на Плясова. Братки кинулись им наперерез. А от машины уже торопился Дед Мороз и водитель с монтировкой. Образовалась куча-мала. Она некоторое время пошаборшилась на асфальте, монтировка свистала, руки и ноги то появлялись, то исчезали в новь. Старушка-веселушка с балкона звонила в милицию, пытаясь набрать номер на маленьких кнопках сотового телефона, другая бабка сверкала злыми глазками. Бегемот недоумевал. Наконец, броуновское движение, внутри этого клубка из человеческих членов, ослабло. В центре воронки показался Андрюха, ухвативший Плясова за нагрудный карман, одной рукой и за волосы второй. Плясов как-то уж совсем неприлично, по бабьи, визжал. Их танец был завораживающе интересен и Бегемот смотрел во все глаза, не мог оторваться. Наконец, карман хряснул и молодой человек кубарем отлетел в сторону. В левой руке у него, помимо рваного кармана, был еще и черной кожи кошелек, в правой руке - клок Плясовских волос. Он поднялся с земли и победно поднял кошель вверх. Из бумажника посыпались деньги. Все кинулись их подбирать.
- Вот, беру, - заорал молодой человек, показывая всем бумажки. Нам чужого не надо! - Он кинул кошелек на землю и побежал к машине.
Из-под недр человеческой кучи появился Плясов, он смахнул с головы клок выдранных волос, поправил остатки растительности на затылке и каким-то властным, не своим голосом закричал, сильно картавя:
- Взять! Взять мехзавца!
Никто не пошевелился.
- Чтобы ноги твоей здесь больше не было! И твоей тоже, - показал пальцем на водителя. Мужчина равнодушно пожал плечами и подобрав монтировку с мостовой, пошел заводить машину.
Все потихоньку успокаивались: Плясов ходил кругами и искал сотовый телефон; Дед Мороз поправлял выщипанную бороду; Митяй, прикрывая рукой прореху в штанах, что-то втолковывал плясовским мужикам. Грузовик заревел и дернувшись с места, укатил. Бегемот выждал немного и подойдя к Плясову, сказал:
- А это, еще водт... Насчет работы....
Плясов молча искал мобильник на земле, не оборачиваясь и не отвечая.
- Я этоводт..., по объявлению....
Мужчина молча обернулся и не сказав ни слова пошел в подъезд. Бегемот двинулся за ним. Они поднялись на третий этаж и зашли в отворенную дверь квартиры. В помещение был полнейший бардак. Сама квартира было сильно переделана и состояла еще из трех квартир. Минимум. На входе было сооружена стойка для приема посетителей, на ней стоял телефон и пыльный фикус. Плясов проследовал в туалет и склонившись над раковинной, включил воду. Бегемот навис над ним.
- Я это..... Обьвление водт...., - говорил Носорогов. - Можно это водт оподробнеечтоли....
Вода журчала, а мужчина погрузил лицо в раковину и стоял нагнувшись. Это продолжалось довольно долго. Наконец, оттуда, из раковины, послышались какие-то протяжные звуки - то-ли плачи, то-ли стоны. Издаваемые непонятным Бегемоту органом, они пугали его, как пугала и эта огромная непонятная квартира, наполненная диковинными вещами давно забытых времен. Носорогов не знал что делать, он уже начал боятся и собирался уходить, как Плясов вынырнул из раковины, кивком головы, отряхивая воду с лица, стал вытираться газетой, валявшейся здесь же.
- А ты кто такой? - спросил он, впервые заметив Бегемота.
- Дая вотд это, работа.
- Чего-чего?
- Объявление по работе давали?
Плясов молча выбросил газету в ванну. Развернувшись прошел в большую комнату с лепниной на потолке. Здесь было сильно накурено. Вдоль стен стояли картонные коробки из-под офисной техники. За столом сидел пожилой мужчина в казачьей форме и что-то горячо втолковывал двум молодым ребятам, с интересом слушавших его витиеватую, порой бессвязную речь. Плясов не обращая внимания на казака подошел к сейфу и сунув голову в железные недра, наконец, спросил:
- Надолго к нам?
- Как получится, - неуверенно ответил Бегемот.
- То есть как это получится? - Плясов вынырнул из сейфа, что-то жуя и обдавая Бегемота сивушной волной. - У нас сехьезная, кхупная организация.
- А вот так, залетом...
- Залетом, - эхом вторил Плясов. - Внимательно посмотрел на него, разглядывая. - Ааааа....Понятно...
- Когда на работу?
- Да хоть сейчас. Иди пока на улице покухи. Я тебя позову. - И уже, каким-то совсем другим, загадочным, для особых случаев, голосом:
- Кхе, кхе, паспорт принес?
- Нет, отрезал Бегемот и вышел из кабинета.
****
На улице был пусто. Сочная зелень орешника и рябины радовала глаз. Редкие мамочки выгуливали своих детенышей мимо подъезда. Давешних молодчиков и след простыл, остался только Дед Мороз, в одиночестве колдовавший над лавкой. Он что-то бормотал в белую бороду, сокрушенно тряся головой, прилаживал на место откуда-то добытую им свежую, струганную доску.
- Развалилась, совсем, - дружелюбно сказал Бегемот, начиная беседу, - не хотят делать по-человечески, только бы деньги народные воровать.
- Ага, - Дед Мороз повернул к нему свое добродушное лицо, с умными голубыми глазами, согласно закивал головой, - это Плясовым сломали, зимой...
- Да уж..., - выдохнул Бегемот не зная что ответить.
Тем временем Дед Мороз приладил доску и осторожно, попробовав на прочность сооружение, со вздохом присел. Бегемот пристроился рядом.
- Носорогов, - представился он и протянул руку незнакомцу. Рука повисла в воздухе.
- Стеван, Стеван Николич, - грустным голосом сказал мужчина, глядя в сторону. - Хотелось бы сказать, - посмотрел на Бегемота, - что рад знакомству, да вот только знакомства все теперь почему-то, неприятно заканчиваются...
Бегемот удивленно приподнял бровь и достал из кармана пачку сигарет.
- Не желаете?
Вместо ответа Стеван вытащил трубку и стал ее набивать. Помолчали. Над лавкой пополз сизый дымок. Возле соседнего дома громко затарахтела и тут же заглохла машина.
- Прав он, - думал Бегемот, сопя сигаретой и смотря в сочные, зеленые недра двора. - Одни попутчики кругом. Стал вспоминать свою жизнь, не понравилось, в голову почему-то все время лезла противная жена "ягодка" - сзади пионерка, спереди пенсионерка. Чтобы разогнать эти мысли взялся мельком поглядывать на Стевана. Был он могуч и оттого на самом деле имел сходство с Дедом Морозом, только в отличие от деда, пуза не имел, а имел добрую сотню с лишним килограммов смуглой, закаленной солнцем неведомых стран плоти, затянутую в доисторических времен джинсовый костюм. Стеван смотрел куда-то вдаль, думая вероятно о своем, правой, здоровенного размера клешней, сжимая трубку и время от времени попыхивая ею. На кисти руки была татуировка - полосатый флаг с большой звездой по центру. Неожиданно из подъезда показался курносенький носик небольшой, ладненькой блондинки.
- Стеня, давай! - закричала она Николичу. И близоруко щурясь из под очков на Бегемота, добавила: и вы тоже... как вас там?
- Что давай? - раздраженно, на повышенных тонах, заговорил Стеван. - Опять по четверному? А машина где? - Давай, давай! - затрясла кудряшками блондинка, замахала маленькой ручкой, сжимающей стопку бумаг, - будет тебе машина, все будет.
- Это, кто это? Абдула что ли опять?
- Нет, нет, - блондинка отвернулась в подъезд, ее поминутно кто-то отдергивал, - новый какой-то, ты его не знаешь.
- Ну что поедешь? - спросил Стеван, мельком оглядев Бегемота.
- А что делать-то?
- Что де-е-е-лать? Маленьких лебедей играть будем: ты за черного, я за белого.
Через полчаса подъехала машина. Из будки вылез жилистый, спортивного телосложения татарин. Окинул мужиков игривым огоньком хитрых глаз и закричал на весь двор: - Веселись братва! Лезь гуртьбой в кузов! Кто спрятался - я не виноват.
****
В кузове было пыльно, в дальнем углу стояла пара зеленых ящиков с черными значками - череп с костями в разных позициях. Машина рыскала по сторонам, делая крены в разные стороны, начинала реветь, а потом, неожиданно сбавляла скорость, так, что мужики летели кувырком.