- Мямликов влетел в кадр, - грустно сказал инженер и посмотрел на меня.
- Бывает..., - неопределенно ответил я, - сейчас время такое, свезет так свезет...
Директор, с самого утра пребывал в каком-то возбужденном состоянии. Он неотлучно находился при главном инженере и безостановочно пил кофе, бегал из угла в угол. Услышав мои слова, он хохотнул каким-то не своим, высоким голосом и стал нервно расстегивать и застегивать верхние пуговицы темно-зеленого пиджака.
- Да нет, не за пьянку, - поморщился инженер и устало махнул рукой. Видно было что ему не до этого. У инженера рожала жена в местной больнице.
- Он и вправду снялся, - сказал директор, пробегая мимо меня с папиросой в зубах. Предъявляй Женя.
- На вот, - неопределенно сказал инженер, протягивая мне лист бумаги.
На листе была распечатана черно-белая фотография довольно плохого качества.
- Это в день отправки, пояснил директор, тыкая двумя пальцами с зажатою, дымящейся сигаретой, в бумагу.
На фотографии было выставлено на показ наше оборудование, перед отгрузкой. И с правого краю, понизу, в самом деле затесался Мямликов. Его лицо с какою-то загадочной улыбкою выглядывало из-под ножек упаковочной печи.
- А что это он там делал? - спросил директор, обращаясь к инженеру.
Инженер только неопределенно развел руки в стороны и поставил безумные глаза.
- Кто знает? - сказал я, - кругом одни загадки...
Директор посмотрел на меня и глупо улыбнулся, не зная что ответить. Он уселся в кожаное кресло инженера и порывшись в карманах достал зажигалку. Чиркнув два раза и посмотрев как горит и тухнет маленький огонек, хозяин сказал каким-то не своим голосом.
- Она хочет Мямликова...
- Ну это еще бабка надвое сказала, - заметил я, - много кто чего хочет... А, собственно, кто это "она".
- Да уж, теперь не отвертится! - впервые мелькнуло у меня тогда в голове.
- Глупая история, - засмеялся директор. - В самом деле, по письму готовности, мы обязаны предоставить оборудование, обозначенное на фотографии.
- То есть вопрос теперь ставится так - является ли Мямликов оборудованием или нет? - уточнил я.
- Кто его знает? - замялся инженер.
- Сейчас проверим, - сказал директор и набрал телефон начальницы кадров.
- Здравствуйте, отдел кадров, - пропел молодой, женский голосок на том конце провода.
- Так, Вика, - задумчиво проговорил директор, - что там с Мямликовым?
- Не поняла вас Аскольд Леонардович. Сейчас я сведения...
- Погоди, погоди. Ты вот мне скажи. Скажи мне, что такое Мямликов? Оборудование или мартышка?
- Нууу незнаааю, - протянула Вика. - Прямо так и сразу определись. Наверное оборудование, только не такое. Нет! Ну как у нас, ну вы поняли.... А такое, как на вытяжку, как в Корее, на котором духи делают... из собак...
- Хм, интересно..., ладно, я тебе еще..., потом.
- Нет, - сказал инженер подумав, - оборудованием он быть не может - у него срока годности нету.
- У наших, советских токарных станков, тоже срока годности нет, - заметил директор. - Тут не то, совсем не то.
- Не отвертится! Нет-нет! - крутилось у меня в голове страшная мысль.
- Значит вопрос стоит так, - заключил директор - "каким образом Мямликов окажется у нее".
- А может не надо, а? - уныло спросил я, - найдем какого-нибудь любителя. А?
- Куда там! - махнул рукой директор, - в ее письме он обозначается не иначе как "неотъемлемая" единица технического процесса". Вот куда прет. Только он!
- Очень грамотные стали, - заметил главный инженер.
- Что это будет? - сказал директор, - примеряя на себя маски разных выражений лица и разбрасывая в стороны руки, - неожиданный оплачиваемый отпуск с маленьким заездом на завод? Командировка для пуско-наладочных работ? Мощная стажировка в другом регионе? Просьба-пожелание завезти забытый силовой шнур?
- Скорее всего командировка, - сказал инженер.
- Хорошо, - согласился директор. Он подошел ко мне и положил руку на плечо, - только вот на сухую так тоже..., ты вообщем подготовь его как нибудь. Нарисуй красочную перспективу внутри четырехугольного кинескопа ихних пожеланий...
- Хм, - сказал я и пошел искать Мямликова.
Кто такой был этот Мямликов? Было в нем и вправду что-то такое, связанное с собаками, превратившимися, каким-то невиданным образом, в духи. Есть и такие люди... Уж очень часто молчал он, смотрел куда-то в уголок, на что-то свое, а потом, когда его окликали, с немного виноватою улыбкой говорил:
- Да ничего, это я так...
Излюбленной его темою было решение насущных вопросов с самого дальнего и неявного конца. Бывало, случится с ним на работе какая-нибудь нелепость, глянь - Валентина Михайловна уже и распекает его. Он молчит, в начале и как-то глупо улыбается, а потом уж, начнет рассказывать и получается, что хотел он как лучше, да так все запутал по дороге, что только ахнешь и подивишься - вот чудак. И все на ровном месте. Нрава же он был мягкого, но не кисельного. Пил наравне со всеми, если и начинал буровить, то видя расплывающееся лицо собутыльника, иногда неожиданно говорил:
- Нет! Мышей я не люблю. Мыши слабы. А вот кооошки...
Он первым приходил на помощь и задерживался на работе (на заводе за эти задержки, конечно же, никому не платили). И посему слыл славным, но, невзрачным парнем.
- Что же ты делал под печкой? - первым делом спросил я его.
- Да кошки, вишь..., - с детской улыбкою на лице ответил он.
- Ну и что они тебе. Пнул ее и дальше пошел.
- Ну тут видишь не все так просто, кошка-то там не одна была.
- Да хоть миллион, тебе то что, сюркнул по ним ногой, плюнул на них и дальше, по своим делам побежал.
- Да ведь еще и музыка-то, музыка играла в этот момент.
- Какая-такая музыка?
- Подходящая.
- К кому это подходящая?
- Ну видишь, - Мямликов сильно смутился и покраснел, - видишь, было что вроде танцев. Кошачья дискотека была. А я понимаешь, - Мямликов еще сильнее покраснел и и даже отодвинулся от меня, - так сказать... Еще давно! Имел постоянную цель - с кошкою под печкой протанцевать.
- И именно под печкой?
- Непременно под печкой! И что бы вот эта музыка, самая играла. Я уже давно все это представлял! Ты даже не знаешь...
- Ну ладно, ладно, ладно, - остановил я его, махнув рукой. - Это ты потом расскажешь. А теперь - командировка.
- Ну что ж, ну надо, так надо. Поехали.
- Э-э-э нет, тут я тебе не помощник.
- А что же мне одному ехать? - переполошился Мямликов, - да как же я один? Да куда же?
- Да ладно тебе, вон, Витя съездил и нормально. Командировочных двадцатку спустил, перфоратор пропил, паспорт потерял. Жена на такси за ним ездила. И ничего. Директор даже не уволил его. Добрый он, еще бы зарплату платил... Но ты же не Витя?
- Да, в самом деле, я не Витя...
Прошло около полугода. Все было спокойно. Наше оборудование по-видимому работало без проблем. Рекламации к нам не поступали и вокруг как-будто бы царила успокаивающая тишина. Про Мямликова мы и не вспоминали. Но однажды в понедельник, неожиданно для всех, он объявился на своем рабочем месте. Что там делала с ним госпожа Сто****ова, так и осталось невыясненным. Но Мямликов приехал от нее уже несколько "иной".
- Привет! - свободно, в своей манере попытался поприветствовать его я и отвесить пинка, легкого, шуточного, конечно, под зад.
Но Мямликов от поджопника как-то очень ловко увернулся, уйдя вправо и остановившись на месте смерил меня холодным взглядом, после чего как-то удивленно покачал головой и пошел дальше.
Конечно же, сразу после его появления, по заводу поползли грязные слухи. Мужики посмеивались и говорили, что Сто****ова эта - что надо и что гужевался с ней Мямликов не зря. И вообще он не так прост как казался. Но все это были, скорее всего выдумки, правду же никто не знал.
Стал Мямликов таится, говорить чудно, высокомерно, как нам казалось, с каким-то вызовом посматривать на остальных. На работу ездил на такси. Завел странную привычку - курить кальян в "Кристи", где его заметил подгулявший токарь Иванов. Предложил токарь выпить "по сто", но:
- Не к месту, старина.
Ходил Мямликов теперь в каких-то джемперах, поверх модных, с отглаженными воротничками, рубашек. Разом прервал дружбу с кошками и завел крохотную собачку, в компании которой, его заметила нормировщица Сергеева. Она попыталось, было, приголубить собачку, но хозяин не позволил:
- Вы, госпожа, сначала руки помойте и вообще, селедкой от вас...
Ко всему прочему, вызвал он еще и всеобщее недоумение и недовольство начальников тем, что принялся вчитываться в трудовой кодекс. Стал требовать каких-то невиданных, доселе, компенсаций за вредность, надбавок и т.п.. Перестал выходить на работу на выходных и задерживаться вечером. И прибавлял к этому:
- Человек не раб - говорит Густо!
Лишнюю и чужую работу он делать прекратил, к людям не совался, вел себя ровно. Инициативы не проявлял.
Но все эти загадки, не давали покоя пытливым умам. И мужики не раз приглашали Мямликова расставить точки над "и", дать, так сказать, мастер класс, развеять туман. Намекали на скорую расправу, если он в очередной раз прокатит их и не расскажет о своих тайных, наработанных в командировке, техниках. И их мечты сбылись. В рамках празднования 8 марта, Мямликов поздравил женщин. Говорил он много и витиевато, чего за ним раньше не замечали и все напирал, в этой своей речи, на всеобщую зажатость женщин какие-то "свободные" отношения. Народу собралось много и с огромным перевесом в сторону мужчин. Были они уже порядком выпивши, так, как, застоявшись в ожидании веселия и разгула в своих трудовых стойлах, пьянку начали еще с утра, путешествуя по одному и по два в раздевалку.
- Ну давай, тапереча "сикрет", - пьяно заорал тот самый Витя.
- Я готов сделать заявление, но несколько погодя, - сказал Мямликов и отошел в сторону.
- Ээх! - послышался разочарованный вздох в толпе.
Тем временем, веселие начинало принимать размах, пластиковые стаканчики были уже не по разу налиты и опустошены. Дым стоял коромыслом. Начиналась так, называемая "неконтролируемая пьянка". Все женщины, присутствовавшие на празднике, а было их всего три, потихоньку сбежали, не выдержав табачища, пьяных лиц и чада кутежа. На выходе их, грубо уже, хватали за мягкие места, пытались остановить, но не получалось.
- Теперь я готов, - проговорил Мямликов и залез на лавку.
Но его уже никто не слушал. Пьянка была в полном разгаре.
- Пошел ты на ...й, - махнул на него рукою наладчик Леха, здоровенные детина, с большим пузом, - ты сам... - скрытая баба!
В углу, водопроводчик Петров принялся хватать за грудки программиста Женю:
- Ты сито за человек? Что за человек?
И через минуту они уже сцепились и полетели под лавку.
- Я должен заявить! - в очередной раз проговорил Мямликов, пытаясь переорать толпу, - я ухожу в отставку.
- Как в отставку? - зло проговорил Витя, единственный из собравшихся зорко следивший за оратором на протяжение всего праздника, - как в отставку? Ни ответа ни привета? Пришел не проставился! За командировку не проставился! И убежать хочет на сухую! Да я тебя!
Но его оттащили, плеснули из кружки водою в лицо и через несколько минут, он уже и думать забыл про Мямликова и про командировку и вообще про все на свете. Пьянка набирала обороты. Рев, крик, рычание стояли невообразимые, пол и потолок подпрыгивали. А Витек все бегал по комнате, тормошил пьяных, пытаясь заглянуть в лицо безумными, крутящимися глазами и все повторял, все повторял:
- Ребяты! Ребяты! Берегитесь женщин-шалопутов!