- А я вот мимо проходила и решила зайти, - улыбнулась Оля, подставляя Арту щеку для поцелуя. - А заодно и посмотреть, как продвигаются твои дела с высоткой.
Арт был безумно рад, что она пришла. Сейчас это было как раз то, что надо. С Олей можно было отвести душу, поговорить, не волнуясь, что она поймет превратно или поднимет на смех. Они прошли в его комнату, устроились на диване и он начала неспешно рассказывать ей о столь трудном для него дне. Эмоции улеглись и теперь Арт говорил о случившемся так, словно это было когда-то давно, а то и вовсе этого не было - так, приснилось. А ему и правда начиналось казаться, что это был всего лишь дурной сон . Арт начинал испытывать то обычное для людей чувство, когда реальность, страшная и пугающая, словно покрывается в сознании пеленой тумана, исчезает в дымке, из-за которой намного удобнее, приятнее, и, главное, безопаснее наблюдать за происходящими событиями.
Где-то посередине повествования в комнату вошла мать и принесла поднос с чаем и сладостями. Арт как раз переходил к своим галлюцинациям, о которых он матери ни слова не сказал, чтобы не пугать и не расстраивать ее еще больше. Арт примолк и дождался, пока она выйдет из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, он продолжил:
- Представляешь, я стою, и вдруг она появляется на том же самом месте. Стоит и смотрит на меня. Я еще от глюка с рисунком не отошел, а тут такое. Короче, сначала я только ее видел, а потом она со мной заговорила...
- Подошла что ли к тебе? - Уточнила Оля, которая с интересом слушала и почти не перебивала.
- Да нет, - махнул рукой Арт. - Если бы. Так бы я ее хотя бы разглядел. Ну, то есть не ее.... Ну, ты поняла в общем. Она со мной на расстоянии заговорила. Я просто в голове ее голос услышал. Так, как будто она совсем рядом стоит и на ухо мне шепчет. Прикинь?
- Прикинула, - улыбнулась Оля и положила руку ему на плечо. - Бедненький ты мой. Это точно от стресса. Мне бабушка рассказывала, что она когда маленькой была, ей соседка рассказала какую-то жуткую историю про то, что мертвые не исчезают навсегда, а превращаются в куколок, которые потом всяческими путями возвращаются в свои родные дома. Кого-то на улицах находят, кого-то в магазине покупают и так далее. Так бабушка моя после этого всех кукол повыкидывала из дома, а потом ей еще с месяц казалось, что куклы на своих прежних местах сидят и чуть ли не по квартире ходят. Так что прав твой Коротков - это все от перенапряжения. Я бы наверное вообще от страха сума сошла по полной программе, если бы на моих глазах такое произошло. Ну, ничего. Ты у нас сильный, большой - все выдержишь.
Она поцеловала Арта в щеку и снова отстранилась. Слишком долгой близости она себе не позволяла.
Арт лишь промычал что-то невразумительное в ответ. Действительно, он был не из слабаков, хотя и творческая натура. Художников и музыкантов обычно же как представляют? Личностями высоко духовными, что непременно должно присутствовать и в во внешнем облике. То есть какая-нибудь худоба болезненная, волосы всклокоченные, блеск в глазах нездоровый. Но Арт совсем не подходил под этот типаж. Роста в нем было почти метр девяносто. Плечи такие, словно ломик небольшой в них вставлен. Волосы чуть волнистые, всегда хорошо уложенные. К тому же в детстве он не вылезал из спортивных секций, которые умело совмещал с художественной школой, где поднакачал мышцу. Одним словом, к своим двадцати трем годам он был настоящим красавцем-мужчиной. А если прибавить к этому не самую дурную физиономию, с римским профилем и темно карими глазами, то картина вообще получалась превосходная. Оля, кстати, ни раз подначивала его попозировать ему, но памятуя об опыте с обнаженными телами, Арт больше не рисковал и всячески отговаривался.
Она взяла чашку, а вторую подвинула к Арту, чтобы ему было удобнее ее подхватить.
- Да, кстати, - внезапно встрепенулась она. - Совсем забыла сказать! У Петьки завтра день рождения. Он на дачу всех приглашает. Поедем?
- У Петьки? У Роева что ли?
- Да какого Роева, дурачок! - Оля театрально махнула на него изящной ручкой. - Строкова!
- Правда что ли? - Настроение у Арта резко улучшилось. Петька Строков был не то чтобы его близким другом, но неплохим товарищем. Виделись они редко, но, как говорится, метко. Петька был заводилой их курса. Если что интересное и намечалось, то все знали - без Строкова здесь не обошлось. - А он меня не звал...
- Звал, - заверила его Оля. - Он мне вчера звонил и просил, чтобы я прихватила с собой своего Ван Гога.
Она рассмеялась и счастливыми глазами посмотрела на Арта.
- Ну? Едем?
- Конечно!
- Вот и здорово. Ладно, Артёмушка, мне пора. Провожать не надо - сама до метро добегу. А ты отдыхай. Я как приеду - сразу позвоню и договоримся на завтра.
Оля поднялась с дивана, прихватила поднос и вместе с ним умчалась на кухню. Хозяйственности ей было не занимать, за что мать Арта ее просто обожала, то и дело намекая сыну, что он упускает просто великолепную девушку, из которой получится идеальная жена. Но Арт был глух к подобным уговорам. В сердце его к двадцати трем годам так и не нашлось места ни для одной серьезной привязанности. Кто-то ему нравился больше, кто-то меньше. Кто-то и вовсе не нравился. Но не любил он никого. Оля вихрем ворвалась в комнату, от чего ее светлые волосы разметались во все стороны, создав на секунду эффект вера вокруг головы. Настроение у нее было замечательное.
"Еще бы", - подумал Арт.- "Радуется, что завтра весь день проведем вместе".
- Слушай, Оль, - засуетился он. - Я тебя все же до метро провожу. Нечего такой леди одной по вечерам расхаживать. И никаких возражений.
Оля все же попыталась его переубедить, но Арт стоял на своем. К тому же он видел, что в глубине олиных глазах, когда она увещевала его о необходимости отдыха, теплилась надежда, что он не отступит от своего решения. И Арт поймал себя на мысли, что ему это нравится. Они вышли из дома и направились в сторону Китай-города. Идти было совсем недалеко. Путь по извилистым переулкам Арту нравился. Еще в бытность студентом он часто приходил сюда с мольбертом, устраивался поудобнее и писал. Места и правды здесь были живописные - один из семи холмов, на которых стояла Москва, в этом месте как раз уходил круто вниз, а потому ракурсы получались весьма интересными. Теперь эти наброски, рисунки, гуашевые и пастельные работы валялись в дальнем углу его комнаты - теперь-то работать ему приходилось по заказу, так что на душу оставалось не так много времени. - Хорошо здесь. - Оля глубоко вдохнула. - И воздух такой прозрачный. Ты видишь?
- Вижу, - кивнул Арт.
Действительно, воздух в тот вечер был какой-то особенный - в нем чувствовалась еще летняя духота, но в то же время любое дуновение ветерка колебало его, размывая резкость, от чего дома словно расплывались в прозрачных колебаниях воздушных масс. И дышалось легко.
Они уже миновали один переулок и подходили к женскому монастырю, что на перекрестке со Старосадским переулком, когда из этого самого переулка выехала машина. Арт споткнулся и чуть не растянулся на асфальте. Он медленно поднял глаза от земли и увидел медленно выруливавший влево, прямо в их сторону, черный "Кайен". Он ехал совсем медленно, почти сливаясь с вечерним сумраком.
Оля тоже обратила внимание на машину:
- Странно едет как-то... - шепотом сказала она, обращаясь скорее к самой себе, а не к Арту.
Но Арт и сам это видел. Сердце бешено забилось в груди. "Кайен" поравнялся с ними и окно на его правой двери медленно опустилось. Арт не мог оторвать взгляд - в машине, на сиденье рядом с водительским, сидела она. Порш практически остановился. Она смотрела ему прямо в глаза, не моргая и не на секунду не отводя взгляд. Арт попытался сделать шаг, но тело его словно окаменело.
Оля растерянно стояла рядом. Но именно она сориентировалась первой.
- Это же она! - почти крикнула она. Арт показал ей фоторобот еще дома. - Артем! Это она!...
И в этот момент "Кайен" резко сорвался с места и не успел Арт что-либо подумать, как он скрылся за углом монастырской стены. Словно выйдя из оцепенения, он что было силы бросился за автомобилем. Но добежав до угла понял, что преследование бессмысленно - порш уже был совсем далеко и заворачивал на бульварное кольцо.
- Ты видела...видела?... - Он обернулся к подбежавшей Оле и обессилено упал на колени.
- Видела, - ответила она, помогая ему подняться.
Кое-как они дошли до метро, не говоря друг другу ни слова. Наконец, уже около стеклянных дверей, Оля строгим внимательным взглядом посмотрела Арту в глаза и сказала:
- Завтра с утра я буду у тебя и вместе пойдем к Кроткову твоему.
- Думаешь? - с сомнением спросил Арт, у которого в голове в этот момент окончательно рассеивались последние иллюзии. - Да, ты права. Договорились.
Он проводил ее до поезда, дождался пока сомкнутся автоматические двери и поезд скроется в черной пустоте. Народа на станции было немного. Арт посмотрел на электронные часы над пастью туннеля. Часы показывали половину десятого.
Ну и денек, подумал он, когда же это все закончится?
Арт поднялся по эскалатору наверх и вышел на улицу. Идти темными переулками обратно одному хотелось меньше всего на свете. Но еще меньше хотелось самому себе казаться трусом, боящимся неизвестности. И он пошел. К своему большому удивлению, до дома Арт добрался без приключений. Черной машины поблизости от себя он ни разу не видел, как, в общем-то, и ничего другого подозрительного.
Главное, что теперь свидетель странного случая, молодой талантливый художник Артем Викторович Крылов по прозвищу Арт был полностью уверен, что все произошедшее с ним после утреннего инцидента было не плодом его больного воображения, не игрой угнетенного страхом и стрессом разума, а самой что ни на есть реальностью.
И это было худшим из всех его открытий, сделанных за последние годы, если ни за всю жизнь вообще.
Дойдя до родного подъезда, Арт достал из сумки пачку сигарет, которые он в принципе-то не курил, но в минуты особых неприятностей, все же делал пару тройку затяжек. Он достал одну сигарету, покрутил ее в руках, зажал между губ, чиркнул спичкой и закурил. Густой дым окутал его голову и на доли секунды он оказался полностью отрезан от всего происходящего за пеленой сизого облака.
- Ничего... - Тихо сказал Арт сам себе. - Это ничего. Пройдем и это.
Он сделал еще пару глубоких тяг, кинул сигарету на асфальт, растоптал
ее и набрал код домофона. Раздался тихий писк, провозглашавший, что дверь открылась. Арт резко дернул ее на себя и вошел в черную неизвестность старинного подъезда...