Утром Коротков первым делом позвонил Ольге. Ее мобильный оказался выключен. Посмотрев на часы, майор решил, что девять утра - слишком раннее время, - а потому с головой окунулся в работу, которой накопилось за эти дни предостаточно. Перебрав все папки, лежавшие на столе, он отобрал те, что требовали немедленного вмешательства: нападение на мужчину на прошлой неделе, в результате которого тот лишился мобильного телефона и бумажника, а также странная история со старушкой, которую, похоже, мошенники нагрели с квартирой, пообещав заботиться о пожилой женщине до гробовой доски, в обмен на несколько подписей в документах, отпечатанных таким шрифтом, что Короткову пришлось подносить листы чуть ли не к самому лицу.
Время бежало быстро, и в одиннадцать следователь снова позвонил возлюбленной. Телефон все так же не отвечал. Это уже было странно. Порывшись в своей записной книжке, Коротков отыскал домашний номер Оли и не раздумывая набрал его. Результат был тем же самым - трубку никто не брал.
Заставив себя расслабиться и перестать беспокоиться, милиционер вновь обратил все свое внимание на текущие дела. Так прошло еще полтора часа. И снова мобильный ответил ему стандартной фразой о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Домашний номер встретил длинными гудками, которые, казалось, могли длиться до бесконечно.
Подходило время обеда, а потому с чистой совестью Коротков покинул отделение и на всех парах помчался к Оле домой. Затормозив, визжа тормозами, около ее подъезда, и распугав всех окрестных голубей, он выскочил из машины и вбежал в подъезд. Оказавшись около двери Ольгиной квартиры, он отчего-то, не звоня, тут же начал колотить по ней кулаками. Никто не отвечал.
И вдруг сзади раздались шаги, которые затихли прямо за его спиной. Коротков замер, готовясь осуществить резкий разворот. Но сделать это он не успел. Голос, принадлежавший человеку, стоявшему позади него, тихо обратился к нему:
- Что, уже так соскучился?
Майор повернул голову и увидел Ольгу, которая с обворожительной улыбкой смотрела на него сквозь темные очки. Голову ее украшал черный вязанный берет, одетый чуть набок. В руках она держала мольберт и сумку, из которой торчали кисти.
- С тобой все в порядке? - Коротков почувствовал, что ноги его подкашиваются и он вот-вот осядет на пол. - Я уж думал...
- Я была на этюде, - все также невинно улыбаясь сказала Ольга. - Надо закончить то, что начал Арт. Я работала на бульваре. Уехала из дома в восемь...
- А мобильный, почему мобильный выключен? - Коротков спросил это так требовательно, что почувствовал себя в роли ревнивого мужа, которой заподозрил свою красавицу-жену в чем-то нехорошем. Сбавив обороты, он перешел на более официальный тон, вспомнив, к тому же, что на "ты" они не переходили. - То есть, почему у вас не работал мобильный телефон?
- Я его всегда выключаю, когда пишу. Чтобы ничего не отвлекало. А включить забыла, дырявая голова. - Она хлопнула себя ладошкой по беретке и засмеялась. - Вот такая я рассеянная. Обедать будете?
Оказавшись не готовым к такой резкой смене темы беседы, Коротков промычал что-то нечленораздельное, чем вызвал у Оли еще один приступ очаровательного смеха. Она залезла в сумку, и, порывшись, извлекла из нее ключи.
- Подержите. - Она сунула Короткову в руки свой мольберт, а сама начала возиться с замком. - Вечно заедает!
Справившись с дверью, она вошла в квартиру и предложила сделать тоже самое майору, который все еще топтался в обнимку с мольбертом на лестничной клетке:
- Заходите, что вы там все мнетесь? - Немного капризно потребовала она. Тон этот Короткову понравился.
Он зашел в небольшой коридор, поставил художественные принадлежности к стене и снова застыл в нерешительности.
- Ну, ботинки снимайте! - играючи прикрикнула на него Оля. - Вы что, в гости никогда в жизни не ходили?
- К женщинам - давно. - Коротков присел на корточки и принялся расшнуровывать свои старые ботинки. Сняв один, он обнаружил, что на большом пальце на носке здоровая дырка. На его счастье, рядом стояли закрытые тапочки, которые хоть и были на несколько размеров меньше необходимого, но все равно стали спасением.
- Я руки пойду помою, - сообщил Коротков. - С дороги-то....
- Да, с дороги-то не помешало бы, - передразнила его Оля, скопировав интонацию майора и снова рассмеявшись.
Коротков заметил, что настроение у девушки весьма хорошее. Но помыслить, что ее легкость и веселье вызваны его приходом, он все же боялся. Помыв руки, он прошел в небольшую кухоньку, впрочем, весьма милую и уютную. Усевшись на табурет, он сложил руки на коленях и стал дожидаться Ольгу, которая скрылась в комнате и, кажется, переодевалась. Через несколько минут она появилась - испачканные краской джинсы были заменены обтягивающими бедра черными спортивными штанами, расклешенными к низу. Безразмерная рубашка превратилась в белую обтягивающую футболку, под которой четко просматривались рельефы бюстгальтера. Коротков непроизвольно задержал взгляд на груди девушки, но, поняв свою оплошность, поспешил отвести глаза и уткнуться в пол. Оля сделал вид, что ничего не заметила.
Она подошла к холодильнику, достала из него кастрюлю и сковородку и поставила это все на плиту.
- Разносолов не обещаю, но грибной суп и котлеты с пюре в наличие есть. Все, замечу, собственного изготовления. - Она смешно подняла указательный палец вверх, пытаясь придать моменту особый пафос. Вышло смешно, и оба они засмеялись. Атмосфера немного разрядилась.
А потом она захотела достать хлеб, который лежал на полочке, подвешенной прямо над головой Короткова. Подойдя к нему почти вплотную, она уже потянулась к полке, как Коротков решил ей помочь. Он неловко поднялся, и Оля сама того не ожидая (ожидая?) оказалась практически в его объятиях.
Больше Сергей Иванович Коротков сдерживать себя не смог. Он наклонился и впился в нежные губы девушки, ожидая чего угодно, хоть удара коленом между ног. Но, к его удивлению, в ответ он получил влажный горячий поцелуй, полный страсти.
Они целовались не меньше пяти минут, пока Оля не высвободилась из его объятий, сообщив, что еще чуть-чуть и весь суп окажется на плите. Она оказалась права - буквально в последнюю секунду ей удалось успеть снять кастрюлю, а вслед за ней и сковородку, из которой уже во всю валил дым.
- Ну вот, котлеты подгорели, - с грустью констатировала она.
- Да и черт с ними. - Майор подошел к ней, обнял и они снова начали жадно целоваться.
Руки Короткова гуляли по нежному телу Ольги, гладя все, что так хотелось погладить и чуть сжимая все, что так хотелось сжать.
- Не здесь, - успела выдохнуть она между поцелуями. - Пойдем в комнату.
Он подхватил ее на руки и отнес в комнату, где уже был разложен и застелен диван. "Значит, ждала, хотела этого", - с радостью подумал майор и нежно опустил девушку на ложе любви.
Все остальное превратилось для Короткова в один безумный сон, который хотелось длить и длить. Они занимались любовью так, как если бы никогда в жизни не делали этого - жадно, нежно, чувственно. Коротков заласкивал ее до исступления, проникая в самые укромные уголки нежного Ольгиного тела. И она отвечала ему тем же, отдавая себя полностью.
Через полчаса, изнеможенные, они лежали, обнявшись, не в силах выпустить друг друга из сплетенных рук. На кухне тихо играло радио, где-то в коридоре тикали часы, а за окном шумели дети.
Коротков был счастлив.
Оля тоже.
Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.
- Мне надо возвращаться на работу. - Он посмотрел на нее, вложив свой взгляд всю нежность, на которую только был способен. - Я очень не хочу, ты же знаешь, но мне надо идти.
Она неохотно разжала руки и выпустила его, бесстыдно раскинувшись на диване и закурив сигарету. Эта сцена показалась следователю немного вульгарной и наигранной, но сейчас он был готов простить ей и это.
- Ты приедешь вечером? - натягивая на себя простынь, тихо спросила она.
- Ты этого хочешь? - Коротков застегивал пуговицы на рубашке.
- Если бы не хотела, то, наверное, не спрашивала бы...
- Тогда "да". Но только не знаю во сколько...
- Во сколько хочешь. Я буду ждать.
Коротков вышел в прихожую, влез в свои ботинки и молча вышел из квартиры, захлопнув дверь снаружи. Он был не в силах сейчас сказать ничего. В душе его безумным снежным комом набегала какая-то невозможная гамма чувств, с которой он был не в состоянии справиться. С одной стороны, все произошедшее было сродни чуду - он так этого хотел, и вот оно случилось. Но с другой - романтическая сторона следователя бунтовала. Он представлял себе все немного иначе. Его удивила та инициатива, которую проявила Ольга. Нет, он был не против, но черные мысли закрадывались в его голову одна за одной - вот так легко она легла с ним в постель? И сколько еще таких перебывало в этой постели до него? Кляня себя за столь грязные догадки в адрес ни в чем не виноватой девушки, он, уже подъезжая к отделению, пришел к выводу, что проблема вовсе не в Ольге, а в нем - в его комплексах, в его зашоренности, в его страхе. Девушка открылась ему, отдалась вся, а он еще смеет осуждать ее..... С туманом в голове, Коротков вошел в свой кабинет, сел за стол и уставился в стенку. Из ступора его вывел вошедший Прошин.
- Товарищ майор, разрешите?
- Заходи, - моментально отреагировал следователь и постарался сосредоточиться. - Что у тебя?
- Установили, куда прибыл Нежданов.
- И куда же?
- В Иркутск.
- В Иркутск? - опешил Коротков. - Чего он там забыл-то?
- Не знаю... - Прошин пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему действительно неведомы причины столь странного выбора места на карте родной страны. - Дела, наверное...
- Дела...Так, связывайся с местными ребятами, давай им все ориентировки и пусть приглядывают между делом. И что с Алмазяном?
- Все в порядке. Получена санкция - объявляем в федеральный розыск. Как раз над этим сейчас работаю. Да, Сергей Иванович, там к вам посетитель.
- Посетитель?
- Ну да. Строков. Тот, что проходит по несчастному случаю с Крыловым. Уже час вас дожидается. Я его пытался разговорить, но он н в какую - только, говорит, с Коротковым буду беседовать.
- Что ж ты раньше-то молчал! - Взорвался майор. - Давай его сюда!
Прошин поспешил ретироваться, чтобы не навлечь на себя начальственный гнев, и не успел он скрыться за дверью, как на пороге кабинета появился Петр Строков. Короткову хватило одного взгляда, чтобы понять, что с парнем что-то не то. Петр словно похудел, осунулся и выглядел забитым - это был совсем не тот Петр Строков, которого он видел на берегу озера Сенеж в день трагедии.