Коротков сидел на берегу озера и смотрел на рябь, оставляемую осенним ветром на его поверхности. Строков только что закончил свое повествование, и, примостившись рядом, тоже взирал на воду. Оба молчали.
Майор чувствовал себя полным идиотом. Такого в его многолетней практике еще не случалось. Разные были запутанные дела, но без примеси какой-то сомнительной фантастики. Все, что рассказал Строков другими словами назвать было сложно. А рассказал он следующее...
Выпускной в Строгановке прошел весело, да и сам выпускной курс был яркий, талантливый. Решили, что праздновать будут в день получения диплома в небольшом кафе "Художник", что недалеко от "Новокузнецкой". Еще во время учебы ребята сиживать там, выпивая что-нибудь покрепче и обсуждая последние тенденции в мире искусства. А потому, чтобы не ломать голову, все сошлись во мнении, что лучшего места и придумать нельзя. Обязанности по организации мероприятия были возложены, конечно же, на главного заводилу и балагура курса Петьку Строкова. А тот и не думал отказываться - ему это было только в удовольствие. Петька собрал со всех деньги, снял кафешку на целый вечер, чтобы им никто не мешал, и к назначенному дню было подготовлено в лучшем виде.
Шестого июля в пять вечера веселая ватага вновь испеченных деятелей российской культуры шумно ворвалась в маленькое кафе, заставив хозяина заведения на несколько минут даже пожалеть, что он согласился на это мероприятие. Все расселись за столики, которые были уже отлично сервированы и, и праздник начался.
Примерно через час после начала посиделок хорошо выпивший Строков вышел на улицу в компании нескольких друзей подышать воздухом, а заодно и покадрить проходящих мимо девушек - свои и та за годы учебы надоели. Компания устроилась на скамейке в небольшом скверике, располагавшемся в минуте ходьбы от "Художника" и принялась за дело. Точно можно сказать, что укрыться не было возможности ни у одной проходившей мимо девушки - каждая из них бралась в кольцо и не выпускалась из него до тех пор, пока телефонный номер "жертвы" не оказывался в кармане у кого-нибудь из ребят. Проколов практически не случалось - лишь изредка, если на нужном пальчике у незнакомки оказывалось золотое колечко.
Она появилась минут через пятнадцать с момента начала забавы. Голубое платье, прекрасно облегающее фигуру, шикарные формы, белокурые волосы и голубые глаза - одним словом кадр что надо. Кто-то из компании даже попытался одернуть Петьку, мол, фифа слишком шикарна, чтобы с ней этот детский сад проделывать. Но Строкова было не остановить. Он уже вошел в азарт, да изрядное количество выпитого алкоголя делало свое дело. Он первым вскочил со скамейки, а вслед за ним, неохотно, последовали и остальные.
- Девушка, - бойко начал Строков. - Вы мне, конечно, не поверите, что я готов смотреть в ваши глаза не то что всю жизнь, а вечность. И правильно сделаете! Ибо подобные заявления надо подтверждать поступками!
Сказав это, Петька бросился к соседней клумбе, сорвал несколько заботливо выращенных цветов и вернулся к месту дислокации дамы, которая с любопытством наблюдала за его действиями. Упав на колени и состроив жалостливую физиономию, Строков выпалил:
- Я молю вас о пощаде на коленях! Имя! Только имя! - Он протянул ей цветы.
Девушка снисходительно улыбнулась и приняла подарок. Решив, что наживка проглочена, Петька перешел ко второй части Мерлезонского балета:
- Ах, да! Какой же я дурак! - он в сердцах обхватил голову обеими руками, а потом вознес свои длинные конечности к небу. - Я же сам не представился! Петр! Художник! И я клянусь, что вашими портретами я украшу этот мир!
Выкрикнув последнее, он встретился глазами с незнакомкой и... Ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание, все вокруг закружилось и в голове он услышал голос:
- Здравствуй, Петр. Очень рада с тобой познакомиться. Меня зовут Екатерина. Сейчас, к сожалению, я должна идти, но мы с тобой еще обязательно встретимся. Как тебя найти?
Петька машинально начал называть свой домашний адрес и телефон. А потом открыл глаза. Он лежал на земле, а над ним нависло несколько испуганных лиц друзей, в глазах которых застыл испуг.
- Что случилось? - перепугался Строков, пытаясь подняться.
- Ты сознание потерял, - пояснил ему один из товарищей. - Просто рухнул, когда девку эту кадрить начал. Протянул цветы и все. Как мертвый.... Мы уже собирались скорую вызывать.
- А Катя где?- Спросил Петька, пытаясь глазами найти девушку, которая по его расчетам должна была быть где-то неподалеку.
- Какая еще Катя? - Не понял товарищ. - Брыкова что ли, с нашего курса? Так она в кафе...
- Да какая, к черту, Брыкова! - Петька встал на ноги и теперь отряхивал дорогой костюм. - Эта, которой я цветы подарил!
И здесь он заметил валяющийся на земле импровизированный букет. Он удивленно посмотрел на свою компанию.
- Слушай Петь, - озабоченно сказал все тот же однокурсник. - Давай, все же ко врачу сейчас. Ты, может, когда падал, головой ударился. Мало ли. Та цаца даже на цветы твои не посмотрела, а когда ты рухнул, чуть ли не через тебя переступила, уселась в черный "Кайен", который дожидался ее в конце сквера, и укатила.
Петька решительно ничего не понимал. От врача он все же отказался, вернулся в кафе, пол часа поломал себе голову, а потом напился пуще прежнего и позабыл обо всем на свете.
Прошло несколько дней. В одно прекрасное утро, он, как обычно, в восемь утра вышел из подъезда своего дома, стоявшего в самом начале Ленинского проспекта, напротив Первоградской больницы, чтобы выгулять американского боксера Тайсона - свою собаку. Сделав пару кругов по двору, он уселся на скамейку, ослабив поводок, и закурил.
Она подошла сзади и тихо поздоровалась. Петька вздрогнул от неожиданности. А когда обернулся, то был просто изумлен - перед ним стояла Екатерина. Она была все в том же платье, которое ей шло настолько, насколько вообще может идти вещь человеку. На губах ее играла улыбка.
- Не ожидал?
- Нет, - честно признался Строков, пытаясь сообразить, как такое вообще возможно. - А как вы меня нашли?
- Ты же сам назвал адрес, - улыбнулась она. - Забыл?
- Нет, но...
И тут снова все поплыло у него перед глазами. Откуда-то сбоку появился старик, который что-то быстро объяснял девушке. Когда Строков снова открыл глаза, то оказалось, что он находится на берегу озера, расположенного недалеко от его дачи.
- Что происходит? - Попытался потребовать объяснений Петька, но ощутил такую слабость во всем теле, что не нашел в себе сил продолжить, просто опустившись на траву.
- Ничего страшного, - послышалось откуда-то издалека. - Сейчас тебе предстоит небольшое приключение. Ничего страшного.
И он снова провалился в небытие. И на сей раз, очнувшись, увидел перед собой нечто страшное... Темное, почти черное небо нависало так низко, что казалось, оно вот-вот рухнет на землю. Из этого страшного неба вних сыпался не то снег, не то пепел. Дышать было тяжело. Посмотрев на себя, Строков обнаружил, что поверх его одежды на нем надет старый ватник, а ноги упрятаны в такие же ватные штаны и валенки.
- Где я? - испуганно спросил он у двух человек, стоявших рядом сними. В одном из них он узнал Катю. Вернее не узнал, а просто понял, что это она, хотя внешность ее резко изменилась в худшую сторону. - Кто вы?
Ему объяснили. Оказалось, что находится он ни где попало, а в параллельной реальности, пережившей чуть больше двадцати лет назад ядерную войну. Сначала Строков нервно захихикал, но потом ему предложили отправиться на небольшую экскурсию. Старик достал какой-то прибор, нажал кнопки и через несколько секунд они оказались в еще одном, куда более страшном месте - вокруг были дымящиеся руины, а неба не было видно вообще. Черные пятиэтажки стояли как обелиски ушедшей жизни, глядя на этот страшный мир глазницами черных оконных проемов.
Петька решил, что у него просто съехала крыша. Он пытался щипать себя за разные места, хлестать ладонями по щекам, зажмуриваться и вновь открывать глаза. Но вокруг ничего не менялось.
Он пробыл там ровно сутки. Он выходил на улицу и видел странных уродов, видел бронетехнику, которая патрулировала улицы, видел, как на этих самых улицах расстреливают людей. Он словно побывал в аду.
На следующее утро его снова доставили на берег озера и задали вопрос, хочет ли он вернуться назад, к привычной жизни, к друзьям, к родителям? Конечно, он ответил "да". И тогда перед Строковым было поставлено условие: он должен был стать хранителем "эвакуатора" - того самого прибора, с помощью которого происходили перемещения в пространстве. Он спросил, что будет, если он откажется и расскажет обо всем там? Старик, которого звали Арсений, популярно объяснил ему, что если Петька решит поступить именно так, то при всех раскладах ничего кроме дурдома в его мире его не ждет. Поразмыслив, Строков согласился с этим. Но задал еще один вопрос:
- А если я просто откажусь вам помогать?
- Петя, - ласково улыбнулся Арсений. - Жизнь - длинная штука. В ней много чего происходит. Что ты мог сделать, чтобы не попасть сюда? Правильно: ничего. Мы в любой момент сможем снова забрать тебя, но уж не сюсюкаться здесь с тобой, а просто бросить посреди улицы. Ты понимаешь?
- Понимаю, - мрачнея, согласился Строков.
- Но и это еще не все, - продолжил Арсений. - Вокруг тебя находятся близкие, родные люди, которым ты вряд ли желаешь оказаться здесь. Но и у них в противном случае появятся все шансы сдохнуть на мостовой, расчленяемыми уродами или мутантами. Так что у тебя есть только одна возможность избежать сотрудничества с нами - укрыться за стенами дурдома. Оно тебе надо? Не думаю. Тогда соглашайся помочь нам. Это не потребует много времени. Просто иногда я или Катя будем навещать тебя, чтобы ты помог нам отправиться назад. И тебе надо будет хранить "эвакуатор". Ну, может, иногда будут появляться дополнительные задания и обязанности, но, я обещаю, напрягать тебя никто не будет. Согласен?
Он согласился. А что еще оставалось в такой ситуации? Его вернули обратно. Научили пользоваться "эвакуатором". И с этого дня он стал связным, проводником. Никаких обязанностей сверх на него не возлагали, до того момента, пока Рогова не потребовала от него доставить Артема на берег Сенежа. Они ничего не объясняла. Действовала все больше угрозами, так как сначала Строков отказывался делать это. Но, в итоге, ему пришлось согласиться....
- То есть, ты хочешь сказать, что ты, своими собственными руками отправил Крылова, так сказать, в параллельный мир, где во всю продолжается "ядерная зима", а Россия лежит в руинах? - Коротков спросил это без улыбки, но и безо всякой интонации. Просто спросил, словно ответ был ему безразличен. В какой-то степени так оно и было. Поверить, что рассказанное Строковым правда, было нереально.
- Именно так. При помощи вот этой штуки. - Петр кивнул на прибор.
- Слушай, - Короткову в голову пришла интересная мысль. - А ведь до тебя тоже кто-то, значит, был, как ты выражаешься, проводником? Так ведь?
- Так, - согласился Строков. - Я много думал об этом. Кто был этот человек, я понятия не имею. Но с ним что-то случилось, раз им потребовался я. Я вообще мало что знаю. Моя задача - отправлять их туда и хранить "эвакуатор"...
- Строков, - перебил молодого человека майор. - Вы же понимаете, что я не готов вам поверить.
- Не готовы? - усмехнулся Петька, который к этому моменту окончательно успокоился. Видимо, ему просто надо было выговориться, излить душу. - Тогда попробуйте найти тело Артема в озере. Просто попробуйте. Вы можете ждать неделю, две, три, десять, но оно не появится, не всплывет. Потому что его там нет. Арт жив. Ну, если, конечно, еще жив...
- Ну, а рассказать ты мне решил это все, потому что твои хозяева, назовем их так, из того мира не прилетели сюда? - стараясь оставаться серьезным спросил милиционер.
- Именно. Они сказали, что будут здесь на следующий день. Но никого не было. Такое произошло впервые. Они меня предупреждали, что если подобное случится, я должен буду продолжать свою миссию по хранению "эвакуатора" и ждать. Но я просто не мог... Если бы не Арт, а кто-то другой, тогда моежт быть. А тут еще и мать его чуть не при смерти. И все по моей вине...
Он снова начал мелко трястись, находясь на грани очередной истерики. Коротков тут же сменил тональность:
- Ну будет тебе, будет.... Ты же мужик. Хватит нюни распускать. Успокойся. Разберемся мы со всеми твоими летунами.
Они вернулись на берег, но уж с ящиком, и сели на бревно, лежавшее почти у самой воды. Оба молчали. Каждый думал о своем, но каждый понимал и то, что это "свое" теперь у них общее.