Не успевший отдохнуть от боёв в Шнайдемюле дивизион, в вечерних сумерках 14 февраля снялся с занимаемых боевых порядков и вытянулся на дорогу, поджидая подхода замешкавшихся, как всегда, тылов. В сумраке наступившей ночи всюду слышны возбуждённые голоса солдат, каждый хочет поделиться впечатлениями прошедших боёв - смех, песни, где-то в середине колонны тревожит сердца солдат гармошка. Но вот все подразделения в сборе. Прозвучала команда " По маши-нам!" и дивизион тронулся в путь навстречу следующим боям.
Вновь испортилась погода, солнечные дни сменились моросящими дождями, переходящими порой в снегопады. Опять тяжело стало пробиваться раскисшими дорогами.
К этому времени на правом крыле фронта значительно возрасло сопротивление врага. В Померании сосредоточивались значительные силы противника. Начавшееся 10 февраля наступление 2-го Белорусского фронта протекало очень медленно. За 10 дней его войска могли продвинуться лишь на 50-70 километров. В то же время враг предпринял в районе южнее Штатгарда контрудар и ему даже удалось потеснить наши войска и продвинуться в южном направлении на 12 километров. Для ликвидации нависшей с севера опасности, бригада передаётся в подчинение 61-й армии и перебрасывается в район Арнсвальда. К заданным рубежам дивизион пробирается кружным путём через Ландсберг, Нойдамм.
22 февраля, в канун 27 годовщины Советской армии, дивизион развернул боевые порядки на подступах к населённому пункту Блумберг, сильно укреплённому узлу немцев и включился в бои по уничтожению его гарнизона и отражению атак прорвавшегося со стороны Штаргарда противника.
1 марта войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление и громя померанскую группировку войск противника с боями 4-5 марта вышли на побережье Балтийского моря и на Одер в нижнем его течении. В связи с мощными ударами войск 1-го Белорусского фронта, наступление 2-го Белорусского фронта резко возросло. Выйдя на побережье Балтийского моря войска фронта повернули на восток и направили свои удары на Гдыню-Данциг (Гданьск). В разгроме противника в районе Гдыни участвовали также танковые части нашего фронта, временно переданные ставкой в состав 2-го Белорусского фронта.
В бригаде разрешили солдатам и офицерам отослать на родину посылки. Среди нас, разведчиков, не было барахольщиков, поэтому посылать было нечего и собирали в посылки кое-что. Некоторых моих товарищей, в том числе и меня, выручил шоколад, захваченный нашим взводом в Шнайдемюле. Там на станционных путях в нейтральной полосе оказался целый эшелон, гружёный продовольствием и снаряжением, который немцы не успели отправить на запад. Стараясь запастись продовольствием, эшелон ночами посещали как немцы, так и наши солдаты. Мы же по мере надобности, под вагоны эшелона выносили дополнительный наблюдательный пункт, так как некоторые цели с основного НП не просматривались, а их надо было уничтожать. Пользуясь этим, мы тоже не упускали случая пополнить свои продовольственные запасы.
Сдавать посылки взвода на полевую почту пришлось ехать мне. Как не по душе была такая командировка, как не хотелось уезжать от товарищей, но, приказ - есть приказ, пришлось ехать. На почте посылки все забраковали, ведь каждый зашивал как мог, не зная правил оформления. Пришлось всё переделывать. Раздобыли в тылах швейную машинку и принялись строчить заново мешки, укладывать в них солдатские посылки и зашивать снова, теперь уже по всем почтовым правилам. Много времени было затрачено на подписание адресов, оформление почтовой документации, выписку квитанций.
В последних числах февраля вызвали в штаб. Дивизион за это время передвинулся на новые боевые рубежи. Арнсвальд остался позади. В штабе состоялось торжественное вручение наград. От имени Президиума Верховного Совета награды вручал майор Ханукович. Мне была вручена медаль "За отвагу". Товарищи тепло поздравили с наградами. В этот день мы были именинниками. Это было первое вручение наград с начала прорыва на Висле, поэтому многие, особенно молодёжь, с интересом и некоторой завистью посматривали на наши горящие серебром и эмалью новенькие ордена и медали. Мы, конечно, радовались и успокаивали товарищей: "У вас, мол, всё впереди."
Задерживаться в дивизионе долго не пришлось. Погрузили на машину ещё несколько посылок и опять в пути. Проехали Зельдин, Кладов, всего около 50 километров. Наконец мы в местечке Рейниц. Это место расположения тылов бригады. Работы много. Целыми днями с утра до ночи корпим над посылками.
4 марта начальник санслужбы бригады привёз печальную весть: накануне погиб майор Ханукович - кристально чистый, честный, отзывчивый человек, душа дивизиона. А всего несколько дней назад он вручал нам награды.
Работа с посылками приближается к концу. Осталось опечатать сургучом и сдать в отпраку. Вот и всё. Посылки сданы теперь уже без претензий со стороны работников почты. Можно возвращаться в дивизион.
С утра моросит мелкий дождь. Путь наш лежит через Липпене, Пиритц, Штаргард. Это места отгремевших боёв, через которые прошли мои товарищи, пока мы возились с посылками. И вот мы снова в кругу друзей.
Боевые порядки дивизиона в 5 километрах от Альтдама. С выходом войск 1-го Белорусского фронта на побережье Балтийского моря и к Одеру в нижнем его течении, здесь, на подступах к Штеттину, на левом берегу Одера у немцев остался плацдарм, с которого противник неоднократно пытался пробиться к окружённым в Восточной Померании войскам и мешал в нашем продвижении на запад. Получая постоянную помощь из Штеттина, постоянно переходил в контратаки. Немцы не жалели мин и снарядов. Из-за Одера, со стороны Штеттина, днём и ночью на наши боевые порядки обрушивались тысячи вражеских тяжёлых снарядов. Особенно часто беспокоила нас батарея "скрипачей" - шестиствольных миномётов. Их ишачий рёв часто слышался из глубины обороны противника, но мы ничего не могли с ними поделать: батарея ниоткуда не просматривалась. Но однажды немцы просчитались. Стрелявшая обычно в дневное время батарея "скрипачей" открыла огонь ночью. Хорошо видимое с НП командира дивизиона пламя залпа было моментально засечено. Расстояние определили по секундомеру. Последовал залп наших миномётов и "скрипачи" отыграли свою песенку.
Целые дни провожу на НП. Наблюдательный пункт расположен на чердаке стоящего на окраине деревни одноэтажного особнячка с мезонином. Перед нами огромная кочковатая равнина. Впереди, метрах в пятистах, лесной массив - там немцы. Сплошной линии фронта здесь нет - это стык наших частей. Наблюдательный пункт выбран неудачно: с него большой обзор, а оборона врага просматривается плохо. Но с этим приходится мириться, так как расположиться кроме этого дома негде, стараемся делать всё возможное и невозможное, чтобы обнаруживать огневые средства врага и помогать нашей пехоте в их уничтожении и отражении атак противника.
В нашем взводе перемены: 12 марта Великовича О.Н. проводили на курсы младших лейтенантов. Отделение разведки временно принял младший сержант Аглуллин К.А.
На НП идёт напряжённая работа. Противник без перерывов обстреливает наши боевые порядки. Атаки противника следуют одна за другой. В помощь пехоте в артиллерийских частях создаются штурмовые группы. Организуется такая группа и у нас в дивизионе. В состав её отобраны бойцы из огневых взводов, взводов управления, наши разведчики. Командиром группы назначен старший лейтенант Гомберг С.Л.. Солдаты тщательно готовятся к предстоящему бою: проверяют оружие, запасаются гранатами и патронами, набивают диски автоматов и пулемётов. Все сосредоточены, серьёзны. Готовятся основательно.
15 марта в 8 часов утра наша штурмовая группа вышла на исходный рубеж. Перед нею расстилался чистенький редкий еловый лесок, урытый ковром зелёного мха. Траншея противника в глубине леса, хорошо замаскированная мхом, почти не имеющая бруствера, была еле различима на фоне окружающего леса.
В 9-00 артиллеристы открыли ураганный огонь по траншеям врага. Тридцать минут рвали оборону немцев наши снаряды и мины. Всё, и лес, и зелёный моховой ковёр, и траншея противника , теперь было посечено, изрыто, перепахано разрывами снарядов и мин. С окончанием артподготовки штурмовая группа поднялась в атаку. Атака была так стремительна, что оглушённый огнём артиллерии противник, не заметил, как наши солдаты оказались в траншее. Только на правом крыле наступающей группы ожил один вражеский пулемёт и выплеснул строчку огня в лица наших солдат. Упал солдат огневого взвода 6 батареи Любимов, бежавший к траншее противника правой стороной дороги, за ним ещё один (фамилии теперь уже и не помню), появились раненые. Но вот кто-то бросил гранату и пулемёт смолк. Противник был сбит с занимаемого рубежа и отступил в лес. Преследуя врага, штурмовая группа наскочила на батарею стрелявших "скрипачей" и сходу расправившись с прислугой батареи, устремилась к перекрёстку дорог и вовремя. Там немцы теснили редкие цепочки наших пехотинцев. Не ожидавшие удара нашей штурмовой группы немцы были сбиты с темпа предпринятой ими атаки и отступили. А штурмовая группа, оседлав перекрёсток шоссе Штеттин-Штаргард и Ноймарк-Ландсберг под командой гвардии сташего лейтенанта Гомберга С.Л. удерживала его до подхода наших пехотных частей. На перекрёстке этих дорогог у немцев было установлено зенитное орудие с большим запасом снарядов. Оказавшись в реках наших солдат, оно оказало нам добрую службу: солдаты моментально развернули его в сторону врага и начали громить его боевые порядки его же снарядами. Часть снарядов было выпущено по Альтдаму и в сторну Штеттина.
Враг отчаяяно сопротивлялся. Постоянно продолжает атаки, не жалея боеприпасов ожесточённо обстреливает наши войска. Каждый метр пути вперёд достаётся нелегко. К концу дня наши передовые части продвинулись вперёд на 2-2,5 километра.
17 марта пехота ворвалась на окраины Альтдама. Начался штурм города. Дивизион снялся с занимаемых боевых порядков и развернул свои батареи недалеко от места, где вела бои наша штурмовая группа. Наблюдательный пункт командира дивизиона вынесен в город, в ряды наступающей пехоты. Враг сражается отчаянно, каждый дом, каждый метр улицы берётся с боем. Продвигаясь в рядах наступающей пехоты, разведчики 18 марта дважды участвовали в отражении контратак противника.
Всю ночь на 20 марта шёл бой на улицах города. Не переставая долбила немецкая артиллерия, выплёвывая на наши боевые порядки тонны снарядов. Пехота усилила нажим. На рассвете противник был выбит из города.
С Альтдамом было покончено. Потянулись колонны пленных. Одна из таких колонн проходила мимо огневых позицийнаших "катюш". Обвальный грохот залпа, пославшего последние снаряды по остаткам вражеских войск, привёл их в ужас, моментально уложив без команды на землю. Многие из них побледнев шептали молитвы, слышались возгласы: "Майн гот, майн гот". Но это для них был уже не опасный залп.
Наступила непривычная тишина. Ни выстрела, ни разрыва снаряда. Только вершины сосен стонут под напором ветра, да изредка услышишь шум падающей, подрубленной осколком снаряда, вершины.
22 марта в 23-00 дивизион снялся с занимаемых под Альтдамом боевых порядков и перебазировался в район населённого пункта Хоэнвальде. Туда же стянулись и остальные дивизионы бригады. Поговаривают, что в скором времени предстоит переброска на другой участок фронта, а пока отдыхаем. Солдаты чистятся, приводят в порядок обмундирование, обувь. Проверяют материальную часть, красят и скребут свои автомашины. А порой просто отсыпаются.
В боях под Альтдамом погиб начальник разведки бригады капитан Почекуев. В связи с этим у нас в дивизионе перемены: гвардии старший лейтенант Гомберг С.Л. назначен вместо погибшего капитана Почекуева начальником разведки бригады. К нам пришёл новый начальник старший лейтенант Шабалинский.
1-й и 2-й Белорусские фронты завершили Восточно-Померанскую операцию, в ходе которой вражеская группировка там была полностью разгромлена и вся Восточная Померания к концу марта оказалась в наших руках.