Хелл был слишком красив, а Шелиз эгоистично думала, что такие существуют лишь в ее голове. Из всего, что он говорил, она сделала вывод, что он и не подозревает о произведенном на нее впечатлении. Ей хотелось трахаться с ним две недели без перерыва, ибо в глазах у него читалось, что сексом он может заниматься сколько угодно. Он сидел перед чужим монитором, с задумчиво-злым видом праздно косясь на эбонитовую статуэтку египетской кошки. Цой Цой Виктор Цой Цой как всегда пел про пачку сигарет. Потом стало играть что-то другое.
- Как можно есть этот борщ и после него еще думать о сексе, - удивился Хелл, внимательно наблюдая, как его сестра Л быстро поглощает ложку за ложкой.
- Очень просто, идиот, - с искренней и вовсе не сестринской любовью в голосе сказала девушка. - Просто это немного сложнее, чем думать о сексе, слизывая сочащийся ароматной свежей кровью мелкомеленный фарш со своих длинных, гибких и узких артистичных пальцев.
Хелл подозрительно оглядел свои руки. Они были в точности такими, как описала Л. Тогда он снова посмотрел на сестру.
- Я не поддамся на эту гнусную провокацию, - за неимением аргументов заявил он. Шелиз внимательно разглядывала его и праздно вертела в руках болтик. Хелл поймал ее взгляд.
- Миледи чего-нибудь желает? - настороженно ухмыляясь, полюбопытствовал он. Шелиз немного подумала и пришла к выводу, что желает выкурить сигарету. Вопреки ее ожиданиям - Шелиз продолжала пребывать в заблуждении, что бог в одни руки ничего не дает - он выполнил ее трогательно картавую и не очень вразумительную по причине стеснения просьбу быстро, технично и с профессиональным изяществом. Она тряхнула головой в знак благодарности и хотела было опять облокотиться на спинку стула, но Хелл не дал ей этого сделать, цепко поймав за узенькое запястье.
- У тебя красивые руки, - задумчиво сказал он. - Ты играешь на чем-нибудь?
- Да, - Шелиз подумала, что очень смущается. Это с ней случалось редко, но если уж и случалось, то на совесть. - На виолончели.
- А на контрабасе умеешь? - спросил Хелл со странным подтекстом и его глаза разгорелись.
- Контрабас слишком велик, - обескураженно и криво усмехаясь ответила Шелиз.
- Велик для чего? - с серьезными нотками в голосе уточнил Хелл.
- Ну... - она зачем-то фыркнула. - Для игры.
- А тебе не приходило в голову, - сказал он и потянул ее руку. - Что на контрабасе можно не только играть?
Шелиз покорно подошла ближе и завороженно уставилась в его оранжевые глаза.
- Я только об этом и думаю, - сказала она все с теми же нотками пятиклассницы. - Пока играю на виолончели.
Л мрачно хмыкнула и чуть сильнее, чем следовало бы, бахнув дверью, покинула помещение. Хелл проводил ее циничным взглядом, а затем, ловким рывком дернув за запястье, усадил Шелиз к себе на колени.
- Ты даже не знаешь, как меня зовут, - тихо сказал он, наклонившись к самому уху девушки, и добавил. - Ты очень красивая.
- Ты жаркий, - ответила Шелиз, осторожно облокачиваясь на его плечо, чтобы увеличить площадь их соприкосновения. Он действительно был горячее всех тех персон мужского и женского пола, температуру которых она имела счастье когда-либо ощущать.
- А ты прохладная, - ответил он. - Ты холодна, как белый виноград с утра в капельках рассветной росы.
Он поцеловал ее в шею около подбородка. Шелиз запрокинула голову и лизнула его в висок.