- Давай, давай, проходи,- говорил Владимир Казаков своему закадычному другу Сергею Меньшову,- обувь туда, под полочку, ставь.
Гость неспешно разулся и, снимая плащ, с любопытством разглядывал хозяина, отмечая изменения в его облике со времени последней встречи, случившейся чуть не год назад.
Когда-то давным-давно они вместе работали в одной конторе. Оба были тогда молоды, холосты и жизнелюбивы. Вместе волочились за девушками, ездили отдыхать на базу отдыха, ходили на торжества и вечеринки, устраивали хохмы - дружили, одним словом. Потом Казакову вдруг приспичило жениться, и он совершил эту глупость. Почему глупость? Да потому, что он так и не разучился к этому времени заглядываться на встречных девчонок, и, как результат, через пару лет ему пришлось разводиться.
Где-то в то же время Меньшов уволился из этой организации, найдя более интересную работу, но их дружба с Казаковым не угасла и продолжалась по сей день. Они не потеряли друг друга из виду, и их отношения не деградировали до той стадии, когда, случайно увидевшись, не знаешь, что спросить у бывшего приятеля, кроме обыденного "Как дела?"
Естественно, с некоторых пор общение их чаще всего происходило по телефону, но и личные встречи случались, несмотря на вечную занятость. Вот как сегодня, например. У Владимира был день рождения - тридцать пять лет - и он, узнав, что Меньшов холостует, отправив жену с детьми к теще в Саратов, пригласил его в гости, сославшись на то, что друг ни разу не был у него в гостях на новой квартире.
- А что это за шум? Ты же говорил, что будет маленькое семейное торжество, а, судя по голосам, у тебя там - целый банкет,- спрашивал Сергей, приводя себя в порядок и примеряя предложенные хозяином тапочки.
- Да я сам не ожидал, но так уж случилось, встретил накануне Тоню Карандышеву с Лариской Чернышовой, да проболтался им, что и квартиру сменил, и день рождения скоро, так они в гости напросились. Старые друзья все-таки, я еще в техникуме с ними учился.
- Надо было после десятого не в техникум идти, а в институт,- нравоучительно заметил Меньшов.
- Ну не все же такие умные, как ты, чтобы в институтах учиться.
- Это ты точно заметил, не все...- закончил дружескую пикировку Сергей. - А они что, с мужьями? Или одни?
- Какие еще мужья. Вот еще! У Тони его отродясь не было, а Лариска своему сказала, что к Карандышевой в гости пошла. Еще бы я их мужиков поил.
- Конечно, ты же с их мужьями в техникуме не учился,- подколол гость.- Кстати, Вовчик, пока не забыл,- подарок.
И он, порывшись во внутреннем кармане плаща, достал небольшую коробку.
- Миниатюрный диктофон. Теперь будешь компромат на всех собирать, на жен, любовниц, начальство и подчиненных. Необходимая в хозяйстве вещь! Это, так сказать, тебе на день рождения. А по случаю запоздавшего новоселья я тебе бутылочку шампанского принес. Такое, как я люблю, "Абрау-дюрсо", брют, а то чего доброго будешь меня каким-нибудь полусладким пойлом спаивать.
И он протянул Казакову бутылку, которую извлек из сумки.
- Ну, спасибо! Забавная штука,- ответил Владимир, разглядывая коробку с диктофоном, - побалуемся. А у меня для тебя тоже в комнате сюрприз заготовлен.
- Володя, именинник, ты где?- послышалось из комнаты.
- Казаков, вернись, мы все простим.
- Вовочка, куда ты делся, пошел дверь открывать и пропал?
- Сейчас, сейчас. Мы уже идем!- проорал в ответ Казаков.
Хозяин прошел первым в комнату, на ходу объявляя:
- А вот и новый гость! Светочка, где у нас место?
- Вон там, возле Тони.
- Для тех, кто не имеет чести знать этого человека, сообщаю - это Сергей Меньшов - известный советский писатель и по совместительству - мой друг, а еще он работает инженером на железной дороге.
Садись вот сюда,- и хозяин выдвинул ему стул.
- Здравствуйте, господа. Наш именинник немного преувеличивает,- сказал Сергей, подходя к своему месту и усаживаясь.- Я сначала - инженер, друг, а уж потом совсем немножко писатель. Да и какой там писатель, одну единственную книжку напечатали, в местном издательстве, маленьким тиражом, и то благодаря помощи добрых людей.
- Знаем, знаем, мы его,- заговорили гости.- Штрафную ему!
Действительно, когда Меньшов, наконец, уселся за стол и огляделся, то узнал почти всех присутствующих.
Слева от него на диване сидела Карандышева Тоня - шатенка с круглым добрым лицом, старая приятельница виновника торжества. Много лет назад, еще во время совместной учебы в техникуме, у нее с Владимиром был роман. Она даже на правах невесты плакала на его проводах в армию. Но пока Казаков тянул солдатскую лямку, добрая Тоня поверила какому-то проходимцу и осталась в результате своей доверчивости с дочкой на руках. Вовик ей этого не простил и, вернувшись из армии, речь о свадьбе уже не заводил.
Мало того, он даже пытался назло ей ухаживать за другой бывшей однокашницей - Лариской Чернышевой, тогда, в девичестве, Веденеевой. Ларочка, сидевшая сейчас рядом с Тоней, была весьма пикантной и легкомысленной блондинкой. Даже сейчас, когда ей было около тридцати пяти, она выглядела весьма эффектно.
Далее за Ларисой сидела еще какая-то дама. Сидела она откинувшись на спинку дивана, и Меньшов видел только смуглую кисть ее правой руки, держащую рюмку, да тонкое обручальное кольцо на ее безымянном пальце.
Напротив, во главе стола, располагались сам виновник торжества и его супруга. Вообще-то, Владимир и Светлана жили в гражданском браке, повторно в ЗАГС Казаков идти отказывался, но на звание жены Света претендовала вполне законно, поскольку жили они вместе седьмой год и даже имели общего ребенка.
С правой стороны стола сидели две семейные пары, как определил Сергей. Оба мужчины были коллегами Владимира по работе. Одного, кажется, звали Шуриком, а второго - Константином и он был непосредственным начальником Казакова. Между ними сидели их жены: толстенькая и маленькая - Александра и тоже невысокая, но очень молодая и хорошенькая - начальника. Похоже, что она у него была не первая супруга.
Сидевший по правую руку Шурик сразу налил Сергею полный фужер водки.
- Не много?- поинтересовался Меньшов.
- В самый раз,- ответил коллега хозяина и добавил еще несколько капель.- Штрафная, все-таки. Мы уже по два раза пригубили.
- Меньшенький, до дна!- на правах старой знакомой потребовала Тоня.
Тоже самое повторила и Лариса. Она не виделась с Сергеем лет десять, но вспомнила, что именно так они называли его, когда он приходил к ним в общежитие в гости.
- Все-таки много,- сказал Меньшов, поднимая бокал.- Еще чего доброго буянить начну, посуду бить.
Все засмеялись.
- Пей, Сережа, пей. Только тост не забудь сказать,- послышался знакомый голос.
Внутри у Сергея что-то оборвалось, но внешне он не дрогнул. Чуть опустив бокал, он увидел Ее, сказавшую последнюю фразу.
Так вот кто прятался за Чернышевой, так именно ее руку с обручальным кольцом видел Меньшов. Это была Наташа! Наталья Рябинина - его любовь той поры, когда все они: и он сам, и Тоня, и Лариса, и Вовка, и Наталья - были молоды, свободны и работали все в одной организации. Боже, как давно все это было. Сколько же лет прошло, с последней их встречи?
Меньшов вопросительно поглядел на друга Володю, а тот, ехидно улыбаясь, одними губами прошептал: "Сюрприз!"
- Еще и тост сказать? Однако. Ну, за именинника, наверное, пили уже. А за его супругу?
- Пили, пили,- ответили ему чуть не хором.
- Тогда я предлагаю выпить за любовь.
Я предлагаю выпить за любовь в этом доме. За то, чтоб любили хозяина этого дома, за то, чтобы и он испытывал это чувство. За то, чтоб любили детей, живущих в этой квартире, и хозяйку этого дома тоже пусть любят. Пусть любовь наполняет этот дом.
Пусть только любовь и счастье всегда царят в этом доме. За любовь! До дна.
И Сергей выпил налитую в бокал водку.
Присутствующие последовали его примеру.
- А ты, Сережка, правда, писатель. Так складно говоришь,- сказала ему Карандышева.- Я бы так не сумела.
Сергей кивнул ей головой и внутренне сосредоточился, ожидая реакции организма на такую дозу отравы.
- А ты не слабо замахнул, в этот фужер чуть не стакан входит,- похвалил его Александр.- На вот огурчик, закуси, а то желудок сожжешь.
Сосед оказался прав. В животе разорвалась горячая бомба и, казалось, опалила внутренности. Перетерпев первый самый тяжелый этап, Меньшов залил пожар минералкой и приналег на закуски, которые ему без конца предлагала заботливая Тоня.
Разговор за столом зашел о чем-то нейтральном, и внимание к Сергею ослабло. Насытившись и чувствуя заметное опьянение, Сергей как бы между прочим стал задавать соседке вопросы.
- Спасибо, спасибо. Селедку под шубой я уже пробовал. А где вы, Тоня, Наталью отыскали. Она разве не в Кургане живет.
Карандышева, знавшая о неразделенной любви Меньшова к Рябининой, улыбнулась и ответила:
- В Кургане. Как пять лет назад уехала, так и живет. Да она на выходные ко мне в гости приехала, наши рынки посетить, по магазинам пробежаться. А тут мы с Чернышевой вчера Вовку встретили, он нас на день рождения пригласил. Я и решила ее позвать, все-таки, старые друзья, а Казаков не обеднеет. Видишь, какой сытенький. Жена-то раскормила.
Сергей время от времени бросал на Наталью внимательные взгляды и с облегчением замечал, что она мало изменилась с последней их встречи. Только стала, как бы взрослей, а внешне?... Нет, совсем чуть- чуть. Лишь появились морщинки в уголках глаз и исчез румянец на щеках. Время оказалось не властно над любимой. Именно так - любимой! Сергей вдруг ощутил, что он снова способен испытывать те нежные чувства по отношению к Наталье, которые испытывал много лет назад. И все, чем он заглушал в себе эти чувства, слетело, растворилось, растаяло, и обнажились вся любовь и боль, что сопровождали его незатейливый роман.
Тоня шепотом продолжала рассказывать перипетии того, как они попали на этот день рождения, а Меньшов, согласно кивая ей головой, слушал ее вполуха и думал о своем.
Это было в августе восемьдесят третьего. Согласно разнарядке райкома партии их Контора усиленно помогала пригородному совхозу собирать выращенный урожай. Каждое утро во дворе их организации формировался сборный отряд, как с Управления, так и со всех филиалов. Потом подгоняли автобус, и люди выезжали на сельхоз работы.
И вот, выйдя как-то с Казаковым на заднее крыльцо, где они по традиции устраивали первый дорабочий перекур, Сергей с другом смотрели на отъезжающих. Большинство среди них, по специфике предприятия, составляли женщины и девушки. Так что там было на кого поглазеть молодым свободным парням. Вдруг от одной из групп отделилась девушка и, поднимаясь на крыльцо, она прокричала на ходу:
- Привет, Казачок!
- Здорово, Рябинкина,- отвечал ей Владимир.
Девушка сначала вошла в здание, через пару минут вышла, и тут между ней и Казаковым завязался оживленный разговор. Пустяшный какой-то, ни о чем.
А Сергей молча смотрел на девушку и думал, что же в ней есть такого, отчего вдруг так сжалось и подпрыгнуло сердце, а в мозгу пронеслась мысль: "ОНА!"
Ну, ладно бы , была сказочная красавица. Сколько раз он до этого влюблялся в разных красивых девчонок, но там симпатия вызревала пусть и быстро, но постепенно. А тут только увидел, даже не разглядел толком, не узнал - умная ли? глупая, а сразу же промелькнула подобная мысль. Причем не страсть его охватила до нежного девичьего тела, не было в ней ничего такого особого сексуально-притягательного в облике, а какое-то странное желание, чтобы девушка была всегда рядом. Сразу и навсегда, и в горести, и в радости, и как там еще говорится: в болезни и здравии, и чтобы ребятишек родила. Скажи она: "Приходи вечером к ЗАГСу с паспортом", побежал бы домой за документом.
От чего все это вдруг?
Сергей еще раз на нее взглянул: обыкновенная милая девушка, с нормальной девичьей фигурой, приятными чертами лица, с длинной темной косой. Не такая кукольная красотка, как Лариска Веденеева, с которой его Володя уже тогда познакомил, да и одета незнакомка по-походному: в белую футболку и синие спортивные брючки - но, тем не менее, сердце все же екнуло. Желание видеть ее каждый день никуда не испарилось. Почему?
Сергей даже попытался включиться в разговор Владимира с незнакомкой, но девушка его проигнорировала.
Как только она отошла и скрылась в автобусе, Меньшов Сергей узнал от друга, что зовут девушку Натальей, фамилия ее Рябинина и живет эта милая особа в одной комнате общежития с Веденеевой, да и работают они с Лариской вместе в одном филиале.
Немного подумав, Меньшов сказал другу, что неплохо было бы с ней познакомиться. Приятель же высказался, что официального жениха у Наташки, вроде бы, нет, так что можно об этом подумать. Но поскольку работает девчонка посменно и в отдаленном месте, то нужно ждать случая.
Случай представиться Рябининой появился только на ежегодной демонстрации в честь Октябрьской революции. На нее все филиалы Конторы собирались как раз во дворе того здания, где трудились Меньшов и Казаков, и, слившись там в единую могучую колонну, шествовали, потрясая красными лозунгами и транспарантами, к центральной площади. В этой веселой колонне Владимир и познакомил Сергея и Наталью. Для укрепления знакомства Меньшов с Казаковым даже напросились в гости к девушкам. Купив по дороге вина и тортик, молодые люди направились в общежитие...
- Так что она остановилась у меня и завтра уедет,- продолжала свой рассказ Тоня.- Ну а как ты живешь?
И только Сергей приступил к объяснению, почему он пришел в гости один, без супруги, как мужчины встали из-за стола и пошли покурить на балкон. За ними увязалась и единственная курящая женщина - Чернышева.
- О чем вы там секретничаете?- спросила хорошенькая жена начальника у Меньшова.- Все мужчины нас покинули, остались вы один.
При этом она улыбнулась как-то неожиданно многозначительно.
- Ой, чувствую, они мне косточки, наверное, перемывают,- ехидно ответила за Сергея Наталья, пытаясь вилкой подцепить убегающий масленок.
- Про тебя мы уже посплетничали...
- Твои косточки уже вымыты, подруга,- вставила свою фразу Тоня.
- ... и теперь я даю отчет об этапах моего жизненного пути,- закончил, наконец, свой ответ Сергей.
- А вы, правда, - писатель?- продолжила допрос Лидия - так звали молоденькую красавицу.
- Не верьте им, обманщикам. Вообще-то, я - дежурный телемеханик министерства путей сообщения, но, дежуря по ночам, иногда пописываю всякие истории.
- А-а-а, - интерес к творческой личности у девицы стал угасать.
Но за Меньшова заступилась хозяйка:
- Но книга-то у вас вышла, Сергей?
- В общем-то да, было дело,- согласился Меньшов. - Увидел я свою фамилию на обложке книги...
Глазки у юной хищницы снова зажглись, и она также непосредственно, как и раньше, задала вопрос в лоб.
- Так вы, наверное, состоятельный человек?
Сергей громко расхохотался.
- Это те, кто торгует книгами, наверное, богатые люди. А я живу на зарплату инженера.
- Так что ты совсем ничего за книгу не получил?- удивилась и Наталья.
- Скажем так, я на ней не заработал.
В этот момент вернулись с балкона курившие, и энергичная Чернышева потребовала танцев. Включили магнитофон, который выдал что-то из репертуара новомодной певички, и Лариса повисла на хозяине дома. Начальник Николай Николаевич пригласил свою жену, а Шурик - Тоню. Его жена и Света удалились на кухню мыть посуду к перемене блюд. За столом остались только Сергей и Наталья.
- Ты так и будешь молчать?- поинтересовалась Рябинина, дав знак, чтобы он пересел поближе.
- Я просто никак не могу прийти в себя, увидев тебя здесь,- отвечал Сергей, присаживаясь с ней рядом.
- И что же тебя так удивило?
- То, что ты здесь, что ты почти не изменилась.
- Правда?
- Да. Знаешь, я в последнее время опасаюсь встречаться с девушками, в которых когда-то в молодости был влюблен.
- Боишься влюбиться вновь?
- Нет,- Сергей усмехнулся.- Как раз напротив, боюсь разочароваться. К сожалению, с годами никто из них не становится ни моложе, ни красивее. Знал какую-нибудь девушку симпатичной, стройненькой хохотушечкой. А через пятнадцать лет встречаешь наштукатуренную, толстую, прокуренную, злую стерву. И не знаешь, то ли огорчаться за нее, что жизнь ее так обломала, то ли радоваться за себя, что не связал с ней свою судьбу, и этот кошмар не твой.
- И часто бывают такие встречи?
- К счастью, нет, но случаются.
- А увидев меня, что ты тоже испытываешь огорчение?
- Радость. Я страшно рад, что с тобой таких метаморфоз не произошло. Я рад, что ты хорошо выглядишь. Надеюсь, у тебя и в жизни все хорошо.
Наталья молча кивнула, и опять возникла пауза в разговоре.
Зазвучала другая мелодия. Танцующие сменили партнеров, а Рябинина и Меньшов так и остались сидеть на диване.
- Раньше ты был разговорчивее,- поделилась воспоминаниями Наташа. - Из тебя ничего не надо было вытягивать клещами...
- А что толку. Я так и не смог тебя ни в чем убедить. Но, может, это и к лучшему.
- Почему?
- Я не знаю, состоялся бы я как писатель, если бы ты вышла за меня замуж. Я слишком любил тебя. Я бы просто растворился в тебе, а писателю нужна свобода.
- Ну, вот видишь, значит, я была права.
- Не знаю. Я чем больше живу, тем меньше знаю. Вот в семнадцать лет я знал ответ на любой вопрос. Знал, что лучше, что хуже, кто прав, кто виноват. А теперь я уже ничего не знаю и ни в чем не разбираюсь.
- Вот как?
Наталья пригубила минералки из фужера и улыбнулась, как всегда, загадочно.
- Говорят, что и я есть в твоих произведениях?
Сергей согласно кивнул головой.
- Если бы ты прочитала мою книгу, возможно, узнала бы и себя. Есть некоторые эпизоды и из твоей жизни.
- А я читала.
- И что, узнала себя?
Наталья ответить не успела.
В музыке наступил перерыв. Все танцующие вернулись к столу, погомонили и решили, что надо выпить. Чернышова, увидев, что ее место занято, не стала сгонять Меньшова, а уселась рядом с хозяином, все равно его супруга была еще на кухне.
- Ну что, пошушукались?- спросила шепотом Тоня, оказавшаяся уже справа от Сергея.- Наталья сначала не хотела идти к Володьке, а после того, как я ей сказала, что ты здесь будешь, она, повредничав, согласилась.
Женщины любят случайно выдать чужую тайну. Особенно, если это тайна близкой подруги.
- Ты хочешь сказать, что Наталья пришла посмотреть на меня?- удивился Меньшов.
Карандышева, улыбаясь, пожала плечами и предложила выпить, наконец. Ее поддержали и выпили.
Узнав, что горячее будет еще минут через десять, продолжили танцы.
Она энергично схватила Меньшова за руку и потянула за собой.
- Вставай, вставай! Я может всю жизнь мечтала потанцевать с живым писателем.
- Да?- удивился Сергей, поддаваясь.
И держа Чернышову за талию, притоптывая в такт музыке, он стал вспоминать вслух:
- Помню, помню. Дело было году так в 83-м. Пришли мы с Вовиком к вам в общагу на седьмое ноября. Праздновали, пили, ели, а когда до танцев дошло, вы с Маринкой Кочубеевой забыли про гостей и засобирались на дискотеку в клуб железнодорожнико, с машинистами знакомиться. Тогда тебя будущие писатели не интересовали. У машинистов, видишь ли, зарплата в те времена была высокая.
- Да не было такого никогда. Не помню,- отвечала Лариса.- И, вообще, в комнате еще Наташка с Тоней оставались.
- У Тони двухлетняя Женька на руках была, а у Натальи всегда голова начинала болеть, когда я ее приглашал.
- Ну, я-то в этом не виновата, да и не ушли мы никуда. Остались же.
- Правильно, после того, как мы с Вовиком едва не расплакались, а девчонки вас пристыдили.
Вскоре музыка кончилась, и Сергей поблагодарил даму за танец, поцеловав ей руку. А когда зазвучала следующая мелодия, Лидия так ловко оказалась возле него, что не пригласить ее было бы неприлично.
Потом Меньшов вышел на балкон. Там стояла, кутаясь в накинутую на плечи кофточку, Наталья.
- Я не помешаю?
- Нет.
И Сергей, опершись на перила не слишком близко от Рябининой, посмотрел вниз. Во дворе дома бегали ребятишки.
- Как твоя дочь?- спросил он.
- Во второй класс ходит.
- У меня младший - в первый, а старший в третий.
На балкон ввалились, громко смеясь, Лариска и Володя.
- А, голубки, воркуете?- произнесла Чернышова.
- Да нет, больше молчим,- признался Сергей.
- Ну и зря.
- Ой, Вова, не надо, не подымай, я высоты боюсь!- завизжала Лариса.
Именинник, двумя руками держа ее за талию, пытался оторвать подругу от пола.
- Верю, сильный!
Раскрасневшийся от усилий Владимир с довольным видом поставил ее на место, но рук с талии не убрал.
- Рябинина, у тебя голова не болит?- поинтересовалась Чернышова.
Лицо Натальи выразило удивление, и она ответила:
- Нет.
- Во, слышал, Серега, не болит. Давай, приглашай ее на танец.
И увидев, что Меньшов не спешит выполнять ее приказ, добавила:
- Давайте, давайте, Наташка! Вы поворковали, теперь наша очередь, вам и в комнате можно, а нам нет.
Рябинина и Меньшов, поняв, что от них требуется, вернулись в комнату. Но музыку кто-то выключил и жена Александра пригласила всех за стол угощаться мантами.
Гости уже сидели, когда с балкона появились Владимир с Ларисой. С лица Казаков все следы преступления стер, но на указательном пальце правой его руки Сергей увидел пятнышко красного цвета. Цвета помады его спутницы. Меньшов подал ему незаметно сигнал, и улика была уничтожена. Света ничего не заметила.
Манты удались, и под них выпили. Завязался общий разговор про автомобили. Меньшов в разговоре участие почти не принимал, поскольку личного автомобиля не имел.
Когда все наелись, со стола убрали лишнюю посуду и предупредили, что скоро вскипит чайник и будет еще и торт с чаем или с кофе. Опять включили музыку, но на сытый желудок шевелиться было лень, и кто-то продолжил беседу за столом, а кто-то вышел на балкон подымить. Сергей же сел в кресло в углу у журнального столика. Скоро на соседнее кресло присела Наталья и задала неожиданный вопрос:
- Так ты расскажи, зачем же ты меня обокрал?
- Я тебя любил и не мог обворовать,- не согласился с ней Меньшов.
- Обманщик, я читала твою книжонку. А там сцену предложения руки и сердца, в
которой участвовала я, ты подарил какой-то Людмиле. Или ты всем своим пассиям делал предложения одинаково? Может тебе было стыдно за знакомство со мной? Я же помню, что это мне ты привез розы из Ташкента. Или ты перед каждым предложением сначала наведывался в Ташкент за розами?
Наталья ехидно посмотрела на Меньшова.
Сергей улыбнулся в ответ и сказал:
- Да, ты права, это твоя сцена. А подарил я ее другой девушке за то, что она меня не обижала. Она же не говорила мне "нет" столько раз, сколько ты. Считай это не кражей, а местью. Я тебе отомстил. Это моя маленькая месть тебе за то, что я тебя никогда не целовал, за то, что я тебе никогда не был нужен, за то, что ты не со мной сейчас. За то, что мы разойдемся после этого вечера и скорее всего никогда больше не увидимся.
А Людмила сказала мне "да". И я ей подарил такую романтическую сцену. А, кроме того, вечную молодость и красоту. Я вот все думаю, кто бы сейчас знал некую дворянку Анну Павловну Керн, если бы некто Пушкин не посвятил ей несколько строк. Я, конечно, - не Пушкин, но, пока меня читают, живут и мои герои. И именно в том возрасте, в котором я их описываю. Людочка всегда теперь будет молодой, красивой и любимой. И никто никогда не узнает, что именно твой букет я подарил ей.
Вот такой, Наташенька, я мелочный, мстительный и злой.
На кухне засвистел чайник и, подобно судье на спортивном поле, оборвал их разговор.
После чаепития гости еще немного посидели и стали прощаться. Завтра большинству надо было идти на работу, и засиживаться не хотелось. В прихожей случилось небольшое столпотворение. Сергей довольно быстро оделся и собирался уже выйти, чтобы не толкаться, но заметил Наталью, которая никак не могла застегнуть молнию на сапоге. Поймав ее взгляд, он сделал шаг, присел перед ней, приклонив колено, и бережно взял ее за ногу...
После Нового 1984 года они договорились с девчонками сходить в парк покататься на лыжах. С утра было морозно, Сергей с Володей стояли на остановке и ждали подруг. Наталья и Лариса, опоздав на стандартные пятнадцать минут, все же пришли, и на троллейбусе номер тринадцать вся компания поехала в городской сосновый бор. У кого-то из девчонок был билет спортивного общества "Спартак", и в прокатной конторе им выдали по нему четыре пары лыж с палками абсолютно бесплатно.
Это был замечательный день, хотя Меньшов никогда не был поклонником лыж и в последний раз стоял на них на занятиях по физподготовке в армии. Они так много смеялись, было очень весело. Набегавшись и накатавшись с горок, они сдали прокатные лыжи в целости и сохранности. Расставаться так рано не хотелось, и, посетив магазин, они отправились в гости к Казакову, который тогда жил в одном из общежитий на Северо-западе. Именно в тот день Сергей дал понять Наталье, что внимание его к ней не случайно и намерения у него самые серьезные. Наталья все поняла, но шаг навстречу не сделала. И, когда они уходили от Владимира, у Рябининой также не застегивался сапог. И тогда он встал перед ней на одно колено и помог ей справиться с замком. Так приятно было держать любимую девушку за ножку, даже несмотря на то, что она была укрыта кожей.
Вот и теперь, прикоснувшись к сапогу, Сергей вспомнил ту историю и с удивлением почувствовал, что и сейчас он ощутил какое-то счастье от того, что стоит на одном колене перед женщиной, которую любил, и, наверное, любит сейчас.
Застегнув замок, он поднялся, и его глаза встретились с глазами Натальи. Она шепотом произнесла: "Спасибо."
Сергей кивнул головой и, поднимаясь с колен, произнес: "На моем месте так поступил бы каждый."
Пока спускался по лестнице, проигнорировав лифт, Сергей вспоминал, как долго ухаживал за Рябининой, как в те дефицитные времена привозил ей из командировок в столичные города импортные шампуни. Особенно она любила "Медовый". И Сергею тоже нравился "Медовый" своим золотистым цветом и нежным запахом. Он так и говорил ей, даря очередной пузырек: "Я хочу, чтобы от моей любимой пахло медом". Наталья от подарков не отказывалась, но аромат ее волос вдыхать ему все равно не разрешала.
Это был самый странный роман в его жизни. Чуть ли не единственный, когда он даже ни разу не поцеловался с понравившейся ему девушкой. А затем он сделал ей предложение. С большим букетом роз, привезенных из Ташкента. Наталья в ответ объясняла, что любит другого...
К Наталье он после того объяснения больше не ходил и через год женился.
По улице к трамвайной остановке пошли вместе, всей компанией.
Первыми их покинули Александр с супругой, жившие через дом от Казакова.
Быстро уехала Чернышова, ее номер подошел почти сразу. А потом, как обрезало, трамваев что-то долго не было.
Из ближайшего проулка вдруг раздался вой милицейской сирены. Звук ее нарастал. Оттуда выбежал молодой высокий парень в темной куртке и в черной вязаной шапочке, натянутой до самых бровей. Размахивая какой-то холщовой сумкой, он быстро промчался мимо остановки, кого-то даже оттолкнув. Парень пересек трамвайную линию и успел перебежать на противоположный тротуар, когда следом из проулка выскочил милицейский УАЗ и, визжа на повороте тормозами, быстро стал его догонять. Машина поравнялась с бегущим и, въехав на тротуар, чуть не сбив его, остановилась. Из кабины выпрыгнули два милиционера и бросились к парню с мешком. Тот отчаянно отбивался.
На остановке все с интересом следили за разыгрывающимся на их глазах детективом.
Но тут к милицейскому бобику подкатила приземистая спортивная иномарка. Обе двери ее распахнулись, и из них выскочили двое парней. Крики и матюки рукопашной схватки вдруг перекрыл треск пистолетных выстрелов. Милиционеры, уже было скрутившие парня с мешком, бросили его и, спрятавшись за свою машину, стали стрелять в ответ. Пару раз над головами людей, стоявших на трамвайной остановке, просвистели рикошетившие пули. Не сговариваясь, люди, начинающие за "веселые" 90-е годы привыкать к войне на улицах, стали приседать, а кто-то даже повалился на землю.
Садясь на корточки, Сергей успел отметить, что один из бандитов стреляет из ТТ. Уж больно громко звучат его выстрелы. Потом мелькнула мысль о Наталье. Где она? Что с ней? Рябинина стояла рядом и была сильно напугана. Меньшов с радостью заметил, что в нее, слава Богу, не попали. Сергей схватил ее за руку и сильно потянул к земле. Наталья послушно опустилась на колени. Чуть придвинувшись к ней, Меньшов полностью заслонил своим телом ее от возможных пуль.
Кто-то кричал: "Ой, попали, попали!" Визжала от страха, приседая на корточки, красавица Лида, у нее случилась истерика. Муж бранил ее, называя дурой, и пытался пригнуть к земле. Володя, взявшийся проводить их до трамвайной остановки, лежал теперь рядом с Тоней и рукой не давал ей поднимать голову. Что происходило у авто-
машин Сергей, находившийся к ним спиной, не знал. Он видел перед собой только лицо Натальи, те самые глаза, в которые он когда-то так и не смог наглядеться, те самые губы, вкуса которых он не знал...
Вдруг лицо ее стало еще ближе, и холодные от октябрьского ветра губы любимой женщины коснулись его губ, и он, неожиданно для себя, тоже ее поцеловал.
Совсем рядом об железную ограду остановки дзинькнула пуля и улетела в вышину. Сергей обнял Наталью еще крепче и еще ниже пригнул ее к земле, пытаясь еще больше прикрыть любимую своим телом.
Неподалеку от них возник усатый здоровенный мужик в милицейском камуфляже, бронежилете и в шлеме. Он вскинул автомат. После нескольких оглушительных очередей из "калашникова", насыпавшего на остановку стреляных гильз, наступила гулкая тишина. Стало слышно, как где-то далеко пробибикал автомобиль.
Сергей чуть приподнялся и повернул голову в сторону автомашин. Возле иномарки на асфальте, опираясь на распахнутую дверцу, сидел бледный блондин и зажимал левый бок. Сквозь пальцы проступала кровь и капала в грязную лужу на дороге. Другой парень ничком лежал возле багажника и не шевелился. К ним бежали люди в бронежилетах и с автоматами.
Усатый рубоповец опустил автомат и произнес:
- Вставайте, господа - граждане, наши победили. Не удался бандитский налет.
И довольный рассмеялся.
- Все живы?- задал он вопрос.
Все происшествие длилось чуть больше минуты, но эти десятки секунд оказались удивительно емкими, так много за них промелькнуло мгновений.
Вдалеке показался трамвай. Надо было вставать. Надо было приводить себя в порядок.
- Знаешь, Рябинина, - сказал Сергей, выпуская ее из объятий и помогая подняться,- я думаю, что мне лучше проводить тебя на вокзал. А то ты опять в какую-нибудь переделку попадешь.
- Было бы неплохо, помог бы мне сумки с покупками донести. Они сейчас у Тони лежат, - ответила Наталья.
* КОНЕЦ *
1995г.
Антонов М.А. "Пули и поцелуи" (Редакция 2014 года.)