Химия жизни
Я почувствовал пристальное внимание врача, едва только мама вошла в кабинет. Врач помог ей устроиться в акушерском кресле и вернулся к своему столу, чтобы запустить сканер. Потом он долго сопел и разглядывал картинки на мониторе. Его одолевали сомнения, переходящие в недовольство тем, что теперь придется принимать решение. А он очень этого не хотел. Мама ничего не замечала, а мне приходилось терпеть.
Захватив несколько листков с лотка принтера, доктор подошел к нам и присел рядом на стул. Рамка сканера доползла до конца и вернулась в изголовье, жужжание прекратилось, только доктор этого не заметил, с преувеличенным вниманием рассматривая листки. Покашляв, он заговорил с мамой:
- Крайне огорчительно, но решать придется в ближайшие дни, Виктория. М-м, результаты томографии подтвердили мои догадки. Теперь нам надо прийти к соглашению...
Мама вздохнула и пожала плечами, вызвав колыхание всего кресла. Ее ладони, медленно поглаживающие меня, замерли.
- Да, наверное.
Доктор, услышав в ее голосе покорность, приободрился и уже более уверенно продолжил: - Вот и правильно, Виктория. Я сейчас бланк распечатаю, и заполним. Не спеша, потихонечку...
У него даже хватило наглости погладить маму по руке и заглянуть ей в глаза. Только мама думала совсем не о том, что предложил доктор.
- Я хочу родить, доктор. Может всё обойдётся, бывает же так. Говорят одно, а на деле выходит другое.
Доктор посмотрел на маму с изумлением, потом возмутился.
- Как так, Виктория? Я же вам два раза объяснял: если ребенок имеет большие отклонения, родители вправе отказаться от него. И вы со мной согласились! А теперь вы решили переиграть? Но это ведь глупо, только страховку потратите зря.
- Да, наверное. Только я хочу сама убедиться, что он...
Мама шмыгнула носом и закончила: - Такой, как вы говорите.
- Конечно, говорил. И сейчас, после результатов обследования, с полным основанием заверяю - все так и есть. Если не хуже. Вы представляете, во сколько может обойтись содержание такого ребенка?
- Не знаю, разве это так важно?
Доктор ударил ладонями по коленям, вскочил и забегал по комнате. Мама поглаживала меня и шептала: "Малыш мой, маленький, потерпи." Мне было очень приятно, только недовольство доктора мешало раствориться в теплоте маминой ласки и заснуть. Набегавшись, доктор подошел к столу и склонился над экраном компьютера. Разглядев что-то, он посопел, почесал в затылке и раздраженно махнул маме рукой: - Хорошо, поднимайтесь. Придете через неделю, будете рожать, если так хотите. Но решать всё равно придётся - районный комитет КР будет на линии, так положено. Только времени у вас будет немного, пара минут. Готовьтесь заранее, а результаты обследования можете получить в регистратуре.
- Спасибо, доктор, - мама спустилась с кресла и подошла к столу. - А это не рано, доктор? Мне кажется, что всего восемь месяцев прошло... Я ведь в вас не сомневаюсь доктор, только ведь...
Доктор посмотрел на маму с большим раздражением. Ему не нравилась сама мама, один ее вид, - толстой матроны с оплывшим лицом - вызывал у него раздражение. Но мама, как всегда, этого не заметила.
- Анализы и обследование показывают, что срок соответствует норме. Девять месяцев будет через шесть дней, если быть точными. Только это ничего не меняет. - Он снова махнул рукой, теперь уже в сторону двери: - Чего зря говорить, идите. Вот направление, не забудьте прибыть вовремя. Клиника работает по графику.
Через неделю мы с мамой снова были в клинике, точно в назначенное время. Нас посадили на кресло-каталку, доктор привез нас в родильную палату. Когда мама устроилась поудобнее, медсестра подключила всякие датчики, надела браслеты-шприцы и проверила работу приемного устройства. Доктор в маске рассопелся за столом, разглядывая экран своего компьютера, затем подошел к маме с планшетом и дал ей расписаться.
- Комитет по контроля за рождаемостью и здоровому населению в обычном составе находится на линии и может наблюдать за процедурой родов. Вы используете свое право на систему жизнеобеспечения без принуждения и в полном рассудке..., - начал он скороговоркой, поглядывая на монитор в изголовье родильной кровати и привычно нажимая кнопки на планшете. - Клиника имеет право на дополнительное использование СЖО в случае непредвиденных обстоятельств без вашего согласия. Вы настаиваете на своем праве? После отключения СЖО право на тело переходит клинике. Вы согласны с этим и подписали предварительное разрешение на роды в нашей клинике?
- Да, - легко выдохнула мама, которая уже начала погружаться в сон под действием лекарства. - Я буду рожать...
Доктор недовольно хмыкнул, вернулся к столу и сел перед экраном. Мама закрыла глаза и начала похрапывать, теперь я ничего не видел, но слышал хорошо.
- Итак, уважаемые члены комитета, у нас есть минут сорок, чтобы решить вопрос о длительности использования системы. Как вы поняли, случай редкий и необычный. Клиент обратилась к нам на шестом месяце беременности и коррекцию плода провести было уже невозможно. После стандартного осмотра и предварительного обследования я, как ведущий врач, сделал предварительные выводы: плод имеет большие отклонения от нормы и есть вероятность того, что после родов будет нежизнеспособным. Клиентка (видимо принадлежит к так называемым натуралам), после предупреждения выразила желание рожать. После обязательного, предусмотренного перед родами обследования, было обнаружены отклонения и дефекты второй и третьей степени, подтверждающие невозможность автономного существования ребенка после родов. Но клиент вбила себе в голову, что если она родит натурала, то это будет нормальный ребенок. Мне не удалось убедить её отказаться от родов. Она, как мне кажется, не понимает последствий, то есть - расходов. Страховка позволяет воспользоваться услугами нашей клиники, но в ограниченном объеме. Я предлагаю задействовать систему на десять минут, чтобы показать клиентке тело и убедить в бесполезности дальнейших расходов.
- Судя по снимкам, систему вообще не стоит подключать, надо было сделать делать вакуумирование еще шесть месяцев назад, - заявил незнакомый мужской тенор, растягивая слова. - Зачем транжирить ресурсы клиники? Почему-то предрассудок натуралов по поводу детей никак не исчезнет, даже реклама не помогает. Хорошо, когда клиент имеет достаточно средств на собственную клинику. Но это ведь не тот случай, когда клиент готов платить за всё?
- А я понимаю коллегу, - заявил звонкий женский голос. Раздался звон, словно уронили что-то металлическое на камень или стекло. - Право на жизнь есть у каждого, пусть только для того, чтобы убедиться. Да, снимки и результаты анализов доказывают невозможность самостоятельного существования, это факт. Но нельзя лишать человека надежды. Только пусть она убедится в этом сама, как пожелала. Потом она пожалеет, но укорять будет себя. И если решится ещё раз - придет, именно к нам, а не какой-нибудь занюханный и заширенный муниципальный роддом.
- Хорошо, хорошо, не надо акцентировать... Мы согласны. Пусть расходует эти минуты на себя. Страховка покрывает большую часть расходов, клиника в убытке не останется, тем более с прицелом на перспективу. - Это был низкий грудной голос, непонятно, кто же говорил - мужчина или женщина.
- Неправильно, - хрипловатый баритон вызвал у меня легкое волнение, а мама даже на секунду задержала дыхание, напряглась, но затем снова расслабилась. Похожий голос был у одного человека, который иногда ночевал с нами. - Незачем бесполезно расходовать ресурсы клиники, мы должны получать доход, а не заниматься благотворительностью. Я настаиваю на пяти минутах, этого будет достаточно. Жаль, что коллега не смог убедить её раньше. Я вижу, почему доктор предлагает подключение полной системы: печень отсутствует, почка только одна, мозгов почти нет...
- Ну конечно, клинике надо думать и о прибыли, но здесь есть вероятность, что клиент не успеет прийти в себя и осознать увиденное в полной мере, - начал было тянуть тенор, но его перебил металлический звон и женский голос.
- Пусть получит свои десять минут! Не станет она тянуть с решением, когда увидит... Что вы за люди такие, только и умеете, что чужие деньги считать, - снова раздался металлический звон.
Грудной голос возмутился: - Перестаньте! Инструменты стоят дорого, незачем их портить. Настроение свое можете не демонстрировать, мы в курсе. Предлагаю семь минут на системе, этого хватит. А если клиент начнет артачиться, пусть доктор покажет расчетный лист содержания на первый год - вряд ли будет желание брать на себя такие расходы. Ведь кредитоспособность у клиента невысокая, это уже подтверждено. И давайте заканчивать обсуждение, доктору надо ещё заполнить форму предварительного распределения сырья. После отключения системы ничто не должно пропасть без дела, клиника не богадельня.
- Итак, решение принято единогласно. Тогда ставьте свои подписи и не мешайте работать. Я уже расписываюсь, - заявил доктор и, посапывая, заскрипел стилом по планшету.
Судороги прошли по телу мамы и захватили меня, заставив отвлечься от дальнейшего обсуждения. Затем волна за волной начались толчки, мама стонала и пыталась встать на голову - так ей было больно. Доктор уже суетился рядом, нажимая кнопки на планшете, с другой стороны оказалась медсестра, которая протирала мамино лицо прохладной салфеткой и уговаривала покричать. Мне стало страшно, потом мне показалось, что мама хочет избавиться от меня. Она уже не пыталась приласкать меня, скребла пальцами по простыням. Это, наверное, на нее так лекарства подействовали. Раньше бывало ей плохо, особенно когда она курила какую-то едкую гадость, от которой у нее слезились глаза, начинался кашель, и она теряла контроль над телом. Но теперь всё было по-другому: меня сдавливало и толкало, доктор светил резким белым лучом в глаза мамы, медсестра поправляла мамины ноги так, чтобы ступнями она упиралась в подножки и шептала что-то невнятное, требуя от доктора стимуляции. А затем меня сдавило так, что стало темно, и какое-то время я не мог понять, что происходит.
- Вот так, - сказал доктор и я увидел, как он держит что-то скользкое и сине-красное, над широко расставленными коленями мамы. Какой-то продолговатый комок, свисающий с ладони доктора и от которого вниз тянется светлый жгут. - Виктория, вы видите? Видите хорошо? Будем подключать систему?
- Да, - прохрипела мама, и доктор опустил комок вниз.
- Подключаем систему, - сообщил доктор, что-то звякнуло. Яркая вспышка ослепила меня, затем стало темно. Лишь несколько разноцветных искорок мерцало на черном бархате. Но я слышал, правда не так хорошо, как раньше. И почти ничего не чувствовал. Мамы не было рядом.
Шуршали и пощелкивали скрытые в основании родильной кровати механизмы, перекачивая кровь, нагнетая воздух и подавая необходимые импульсы. Но линии на экране монитора оставались почти ровными, лишь мелкие зубчики отражали, словно зеркало, внешние импульсы. Виктория отвернулась от монитора и прикрыла ладонями лицо. Всхлипнув, скомандовала: - Выключайте.
Доктор послушно защелкал клавишами.
Последние искорки погасли в полной темноте и безмолвии.
- Ничего не поделаешь, - заявил доктор, присаживаясь на стул рядом с кроватью. - Своевременная диагностика позволяет в первые три месяца выявить многие недостатки, почти все. Коррекцию сделать можно, но не после пяти месяцев развития плода. Сказок не бывает, Виктория. Этот ребенок мог существовать только в вашей утробе. Без глаз и рук, почти полное отсутствие головного мозга... Он мог видеть вашими глазами и воспринимать мир только вашим сознанием...
- Не надо, доктор.
- О, простите. Это чисто профессиональное. Извините. Если решите завести ребенка - прошу к нам. Только под врачебным контролем с первого дня можно добиться хорошего результата и родить здорового ребенка.
Распахнув дверцу машины водитель помог Виктории устроиться на заднем сиденье, захлопнул дверцу и проковылял к своему месту. Машина медленно выехала за ограду, помигала поворотниками и через несколько секунд исчезла в плотном потоке машин, в три ряда протекающем мимо клиники.
- Сегодня в "Сахарной улитке" новый фильм Тарантино, не помню, как называется. Поедем? - хрипловатым баритоном спросил водитель.
- Не знаю, - привычно вздрогнув, вяло отозвалась она. - Не хочу ничего. Надо за собой следить, а мне теперь лень.
- Да ладно тебе, Вик, ещё получится. Надо было сразу на коррекцию идти. Я вот специально сходил, проверился - у меня с генами всё в норме, только вес выше нормы. Представляешь, двадцать кило лишнего. Надо заняться боулингом или бильярдом, как ты на это смотришь?
- Ладно, Ген, давай щас не будем это обсуждать. Мне и так тошно.
- Вот я и говорю, давай развеемся. Можно и в "Теремок" заехать, там голубей в тесте подавать начали, пальчики оближешь... Или тебя ещё на солененькое тянет?