Утром, через деревню Песочня прошла группа из трёх красноармейцев, несших на носилках тяжелораненого командира. Они чудом вырвались из окружения под Вязьмой и двигались на восток, навстречу своим. Буквально на следующее утро в деревне были немцы, которых удалось, ценой своих жизней, задержать на один день двум красноармейцам, добровольно оставшимся прикрывать отход товарищей.
В декабре, под ударами наших войск, отступление немцев было столь стремительным, что даже подразделения лыжного батальона, освободившее деревню Песочня, не смогли их догнать. Но война далеко не ушла. Всего в 10 км западнее Песочни, фронт встал на так называемой "Линии фюрера", которую, почти год не могли взять части красной армии.
После окончания войны, война продолжала жить в памяти и в душах местных жителей.
13 июля 1972 года
Деревня "Песочня"
В деревню вошли немцы!
Как?
Откуда?
И почему, спустя несколько десятилетий после разгрома фашистской Германии, фашисты по-хозяйски вышагивали по деревенской улице?
В тот день на деревню не опускались зловещие туманы, не сверкали отблески электрических разрядов и даже мужики были трезвы, как стёклышко по причине временного ограничения продажи спиртных напитков. Происходящее не вмещалось в их трезвые головы.
Поначалу, колонна гитлеровцев заинтересовала мужиков своим диковинным видом. Однако, когда наглые арийские рожи загородили дорогу деревенским бабам и в грубой форме, на ломанном языке начали требовать: "Матка, млеко - курка - яйко", мужики почувствовали необъяснимую тревогу.
Тревога переросла в панику после того, как фашистский фельдфебель поднял автомат и очередью шмальнул в голубое небо, напугав грачей, сидевших на ветвях вековых лип. Всполошившиеся грачиная стая, истошно каркая и панически покидая родные гнезда, заслонила сотнями крыльев яркое солнце.
Противный, подсознательный страх заставил мужиков вскочить с магазинного крыльца и спрятаться за угол. Увидев, как бабка Евдоха, подгоняемая фрицевским улюлюканьем, рысцой побежала к своей покосившейся от времени избе, мужики хмуро посмотрели друг на друга и, пригибаясь за изгородями, заспешили по домам. Во влипли, во попали...
... Несмотря на своё поспешное передвижение, бабка Евдоха ясно осознавала происходящее. Если в деревню пришли враги, если они не блокировали деревню кольцом окружения, если не начали занимать избы, значит немцы не планируют палить деревню, и не планируют останавливаться на ночлег.
- Немцы остановились отдохнуть и покушать.
- Их нужно хорошенько накормить. Чем быстрее немцы пообедают, тем быстрее покинут деревню. Это Евдоха усвоила в далёком 1941-м году. Поэтому, пихая продукты в огромную хозяйственную сумку, купленную еще во времена правления Хрущева, бабка Евдоха - бывшая партизанская связная, чувствовала себя спасительницей деревни.
Еще там, на деревенской площади она пересчитала немцев и прикинула, что на десять человек вполне хватит горлачика сметаны, двух дюжин яиц, четырех фунтов хлеба и шести фунтов сала, немного лука, сольцы, домашних огурчиков, пяток тарелок, пяток рюмок, клеёночку старенькую, на траве расстелить. Для полноты немецкого счастья, Евдоха вытащила из- под кровати трехлитровую банку чистейшего самогона. Затем нацепила на нос очки, схватила телефонную трубку, набрала телефонный номер районной милиции и скороговоркой зашептала: "Алё! Милиция? Дежурный? Сынок, срочно сообщи начальству, что к нам в деревню немцы пришли. Отделение фашистов. Выручайте, сынок".
После этого, Евдоха, едва удерживая в одной руке выскальзывающую банку с самогоном, а в другой сумку с провизией, поволокла немцам немудреное деревенское угощение, столь редкое в их далёкой Германии...
... Майор милиции Оводков, отнесся к докладу дежурного сержанта с полной серьезностью. За долгие годы службы, он хорошо знал людей своего района. Ну а Евдоха - Евдокия Максимовна, его Серёжку Оводкова в пионеры принимала, на пионерских сборах выступала, и пару месяцев назад, в годовщину дня Победы, рассказывала о борьбе с оккупантами на территории района, его молодым милиционерам. Зря такая женщина беспокоить не станет.
Вызвал майор участкового, рассказал, что на подведомственной территории появилась группа немцев, видимо, туристов. Скорее всего, туристы ведут себя неадекватно, вызывающе, иначе бы их не обзывали местные жители фашистами. Во избежание международного скандала, необходимо выехать на место конфликта и разрешить конфликт, по мирному.
Завел старший лейтенант Рассохин потрёпанный милицейский уазик и попылил разруливать дипломатические нестыковки...
... Тем временем немцы, расположившиеся на крыльце колхозного клуба, нарезали штыками - "свиннорезами" Евдохино сало, макали хлеб в тарелку со сметаной, опрокидывали, в открытые рты рюмки самогона, закусывали малосольными огурцами и приговаривали: "Гут, гут..." (хорошо, хорошо).
Симпатичные деревенские девки и бабы - молодухи попрятались в садах и в подпольях, а пожилые женщины, по примеру Евдохи, несли немцам еду и выпивку.
Немцы, судя по новенькому обмундированию, не успели еще повоевать и явно не спешили на войну. Они отдыхали. Видимо не слишком боялись своего начальства и не торопились исполнять какой-то приказ...
Хорошенько захмелев, немцы дружно и слаженно запели песню с удивительно знакомым мотивом:
"Volga, Volga, mutter Volga.
Volga, Volga - russen flus..."
Песню испортил приезд председателя колхоза и секретаря колхозной партийной организации.
"Товарищи артисты, что вы себе позволяете?" - взъерепенился парторг, приняв их за районную агитбригаду..
Медленно, очень медленно, покачиваясь в руке пьяного солдата, поднимался к глазам краснорожего парторга, парабеллум. Черное отверстие пистолета заглядывало в душу парторга так глубоко, что у партийного работника заурчало в животе и нестерпимо засвербело ниже спины. Увидев животный страх в глазах парторга, немец удовлетворенно произнес: "Schaise !", отвёл пистолет немного в сторону и выстрелил возле уха парторга. Удивлено глядя на свои намокшие брюки, парторг начал бессильно опускаться на землю, но был взбодрен ударом фельдфебельского сапога и вопросом: "Кто ти есть?".
- Мигом вспомнив ненавистные школьные уроки немецкого языка, желая угодить фашисту, парторг, запинаясь ответил: "Ich bin grosse partaigenosse, kommunistische..." (я большой партийный товарищ, коммунист).
" Коммунистен!" - взбесился фельдфебель - "Кто еще есть в деревня коммунистен? Geden papir mit alles kommunisten" (Давай документ на всех коммунистов).
"Да, да, сейчас, пан офицер" простонал парторг, схватил из автомобиля свой портфель, трясущимися руками вытащил из него список коммунистов колхоза и протянул фельдфебелю. Посмотрев список из трех десятков фамилий, фельдфебель молча поторкал пальцем в трех солдат, вручил одному из них, щупленькому очкарику, видимо вчерашнему студенту - технарю, список и пролаял: "Alles kommunisten, nach platc (всех коммунистов, на площадь)".
Подталкиваемый дулами автоматов, парторг поплёлся по деревенским улицам, изредка останавливаясь у домов в которых проживали рядовые члены коммунистической партии Советского Союза.
Громыхая коваными каблуками, солдаты входили в дома и выгоняли на улицу передовых трактористов, шоферов, телятниц и доярок. Выгоняли бывших председателей колхоза, со строгими выговорами освобожденных от должностей за развал работы или пьянство, но так и не исключенных из партии. Выгоняли молодых специалистов, вчерашних выпускников вузов, мечтающих о быстрой партийной, советской или хозяйственной карьере. Выгоняли вороватых завхоза, кладовщика, прораба и бригадиров.
Пока разношерстная, разрастающаяся толпа коммунистов двигалась по улицам деревни, молодые пацаны и вчерашние дембеля, вернувшиеся из армии, хватали отцовские ружья, патроны и огородами, прячась в картофельной ботве, уходили из деревни. Продвинутая сельская молодежь, начитавшаяся книжек о героях минувшей войны, о попаданцах в иные времена и о временных переходах, решила в лесу дождаться прояснения обстановки и если будет нужно, то не отдавать Родины на поругание врагам. Собравшись на опушке леса, парни заспорили о деталях проявления временного катаклизма, но так и не смогли выяснить, что же произошло?
- То ли их деревня попала в военные годы, то ли фашистских солдат, неведомым образом забросило из прошлого в будущее, в их мирные, послевоенные годы развитого социализма. Не найдя ответа, парни решили идти к Жуковским лесам, в поисках Советской или Рабоче-Крестьянской Красной Армии. А если не удастся повстречать никаких воинских частей, то копать в лесах землянки для партизанского лагеря ...
... Тем временем, взгляд фельдфебеля замер на лице председателя.
"Юде" (еврей) ? - подозрительно спросил немец.
"Никак нет, господин, я с Кавказа, Степан Приходько, потомственный казак. Мой дед - геогиевский кавалер, был верным слугой царя и отечества, есаулом служил у барона Врангеля, казацкой шашкой боролся против краснопузых и я готов всеми силами помогать великой Германии в борьбе с большевизмом" - ответил председатель - "А так, как германская армия нуждается в продовольствии, то готов выполнять обязанности местного сельского старосты".
Видимо, фельдфебель понимал русскую речь, потому как кивнул головой и удовлетворенно сказал: "Gut (хорошо), ти есть кароший русьський музик. Arbayt (работай).
Работа не заставила себя ждать. На площадь пригнали коммунистов. Пришедший в себя парторг, по прежнему называя фельдфебеля паном офицером, доложил, фельдфебелю и новоявленному старосте, что группа раскаявшихся пособников преступного режима готова ударным трудом доказать свое раскаяние, поддерживает идеи национал - социалистической партии Германии и не пожалеет сил для приближения победы вооруженных сил Третьего Рейха над сталинизмом. Возможно, его речь продолжалась бы и дольше, часа два, как на партийных собраниях, но к толпе подкатил милицейский УАЗик, рычащий прогоревшим глушителем.
Старлей Рассохин вылез из кабины, строгим взлядом окинул площадь, посмотрел на толпу местных жителей, обернулся к группе нетрезвой молодежи, одетую в форму вермахта, инстинктивно потянулся к кобуре пистолета и получил в лоб оглушающий удар приклада немецкого карабина.
"Gut" (хорошо) - сказал фельдфебель, затем вытащил из кармана блокнот, бегло начертил схему рубежа полевой обороны деревни, протянул его старосте и приказал - "Arbayten" (работать).
"Работать" - приказал староста, передавая прорабу план земляных работ.
Раскаявшиеся коммунисты, ставшие на путь исправления, зашли в колхозный склад, взяли лопаты, ломы, мерную ленту, пилы, топоры, скобы, гвозди и направились за деревенскую околицу рыть траншеи, строить блиндажи и оборудовать пулемётные гнёзда...
... Старлей Рассохин застонал, открыл глаза, потрогал огромную шишку на лбу, ощупал расстегнутую пистолетную кобуру, в которой носил запас сигарет, и застонал от боли и обиды. Он, страж порядка и представитель власти был избит и заперт в каком-то сарае...
... Ранним утром, после тревожной бессонной ночи, начальник районного отдела милиции майор Оводков отправился в свою родную деревню. Телефонная связь с деревней, после звонка бабки Евдохи, прервалась. Участковый инспектор Рассохин не возвратился. О немецких посетителях деревни вообще не было никакой информации.
На лесной дороге, на повороте, майорская "Волга" едва не сбила группу деревенской молодежи, вооруженной охотничьими двухстволками. Рассказ молодежи о событиях в деревне ошарашил майора. Тем не менее, он велел сдать оружие и погрузить ружья на заднее сидение автомобиля. Приказал возвращаться домой. А сам продолжил свой путь.
У деревни "Волга" остановилась перед линией земляных укреплений, отрытых за ночь. Перепрыгнув траншею, майор Оводков зашагал к центру деревни.
По безлюдным улицам он прошел к клубу. На крыльце спали несколько парней, наряженных в немецкую форму, а так-же председатель колхоза, решивший стать пособником оккупантов - деревенским старостой, политический ренегат - парторг и старлей Рассохин, после допроса, сопровождавшегося угрозами и посулами, согласившийся возглавить местную полицию.
Все были сильно пьяны и даже не проснулись, когда майор собирал валяющееся оружие.
13 октября 1972 года
Деревня "Песочня"
Следствие установило, что обмундирование и оружие парни раскопали в лесу, в блиндаже возле деревни Триселы. .
Раскопали и решили пошутить. После Евдохинского самогона, шутить захотелось ещё больше.
За такие шутки, квалифицированные как злостное хулиганство, шутников приговорили к различным срокам заключения. Больше всех получили "фельдфебель", а также активист, ударивший прикладом участкового и студент, сгонявший коммунистов в центр села.
Выездное бюро райкома партии единогласно исключило, за содействие оккупантам, из рядов Коммунистической партии Советского Союза всех колхозных коммунистов.
Действия председателя колхоза, парторга и участкового инспектора были квалифицированы, как измена Родине в виде сотрудничества с оккупантами. Им влепили по пятнадцать лет лагерей.
Евдоху, за бдительность, наградили почетной грамотой районого отдела милиции.
Парням, ушедшим в партизаны, ружья так и не вернули.
Информация обо всём произошедшем в деревне, дошла до руководства страны. Руководство страны решило засекретить всю информацию об этом случае, ибо слишком много советских людей безропотно и легко подчинились "окупантам".
13 октября 1941 года
"Из дневника фельдфебеля Ганса Фогеля"
Наутро, еще затемно, опять выдвигаемся на восток, чтобы быть в деревне "Песочня". Дождь закончился. Тянет с полей холодом и сыростью.
Идем и с опаской поглядываем на покинутые русские позиции. Все затянуто в три ряда колючей проволокой с привязанными консервными банками, За проволокой видны брустверы окопов, но разведка сказала, что там никого нет.
Нас подстерегала трагическая неожиданность. С позиций раздалась пулеметная очередь. По сухому треску безошибочно становится ясно, что бьет пулемет русских.
Скатываемся за насыпь дороги. Открывают ураганный пулеметный ответный огонь наши пулемётчики Карл и Берхард. Слева от меня минометные расчеты начинает закидывать русских своими убийственными гостинцами.
От русских ни звука, ни выстрела. Обходим их позицию и вновь попадаем под пулеметный огонь. Черт! Уже казалось всё перепахали разрывами мин, но стоит нам начать атаку, как очередная стрельба проклятых большевиков заставляет падать в липкую грязь и лежать, дожидаясь окончания очередного минометного обстрела русских позиций. Русский снайпер тяжело ранил командиров нашего и второго отделения.
Лишь в 16 часов дня, к нам подоспела подмога авиации в виде трёх самолётов. Пока не рассеялся дым от разрывов бомб, мы пошли в пятую за этот день атаку, но на сей раз без единого выстрела. На позициях мы обнаружили только двоих мёртвых русских. Совсем молодых. У нас погибло сорок три храбрых солдата. Мы были потрясены. Таких потерь у нас еще не было. Мой бог, что же ждет нас дальше?
13 октября 2012 года
У дороги, западнее деревни "Песочня"
Двое поисковиков, вооружившись современными приборами - металлодетекторами, обследовали многокилометровый рубеж обороны 1941-го года.
На линии траншей "войны не было".
Опасаясь окружения, наши войска отошли без боя, или не успели занять, или уже некому было занимать, заранее выкопанные мирным населением, траншеи
И только в одном месте, где в черном октябре 1941-го года, два раненных бойца остались прикрывать отход своих товарищей, дно траншеи было усыпано слоем стреляных гильз, а на гильзах лежали останки солдат, погибших в бою ради спасения своих друзей и командира.
По сгнившей самодельной шине, наложенной на ногу одного из бойцов, поисковики установили, что красноармеец отбивал атаки фашистов истекая кровью, терпя боль рваной раны и опираясь на ногу, перебитую осколком.
Имена защитников Родины установить не удалось...
И не удастся...
Не было у них ни смертных медальонов, ни личных подписанных вещей...
И никто никогда не сможет попасть в прошлое, чтобы прыгнуть к ним в окоп, передать пару бинтов, сотню патронов и десяток гранат.
Никто не придет к ним на помощь, не поможет еще немного задержать немецкое наступление.
Никто не сможет, после тяжелого боя, спросить имена безвестных героев, потому, что не бывает попаданцев...
- А вот люди бывают очень разными. Гнилыми как трухлявые пни, податливыми как песчаник, хрупкими как кремень, крепкими как базальт.
Из людей, словно стены из камней, строятся государства.
В историю, которую рассказал в 1990-м году житель деревни Песочня, одному моему хорошему знакомому, поверить довольно сложно. Но тем не менее многие пожилые жители этой и других окрестных деревень утверждают что события произошедшие летом 1972 года - вполне могли или не могли быть. Отдельные эпизоды и люди являются искаженным результатом людской молвы и моего художественного переложения. Сведения о осени 1941 - абсолютно реальные факты.