Аннотация: "НЕТ НА РУСИ ЧЕСТИ ВЫШЕ, ЧЕМ ПОГИБНУТЬ ЗА ДРУГИ СВОЯ!"
Соломон - мудрец.
Герострат - разрушитель прекрасного.
Цицерон - говорун.
Сусанин - патриот.
Иуда и Власов - предатели...
Совершали люди поступки, а их имена или фамилии, после этого, на долгие времена, становились нарицательными символами человеческих деяний.
Услышав фамилию "Власов", представляешь генерала - предателя, бросившего и погубившего 'Вторую ударную' армию в лесах Новгородчины, нарушившего воинскую присягу, забывшего о долге и чести русского офицера.
Но я о другом Власове, о простом русском мужике, о мамином дяде Вам расскажу.
Родился, рос и жил Илья, как и миллионы других русских мужиков.
Пахал землю, косил луговые травы, молотил хлеба. На Германской войне четырнадцатого года, тянул солдатскую лямку и хлебал глоткой удушающий немецкий газ, выжигающий лёгкие. Сажал и растил сад в одной из смоленских деревушек.
После Октябрьского переворота не присоединился ни к одной из сторон.
Не видел крестьянин Власов добра от богатеев и не ждал добра от большевистских комиссаров.
Когда началась коллективизация, не поверил он уполномоченным городским агитаторам и не вступил в колхоз.
Свели у Ильи скотину со двора, выгребли всё зерно из кладовой и обложили непомерным земельным налогом.
- Живи крестьянин-единоличник, потерявший свое здоровье на Галицийском фронте, воюя с супостатами "За Веру, Царя и Отечество".
Живи, как сможешь.
Если сможешь выжить...
Он жил, позабыв вкус мяса, не имея вдосталь хлеба.
Двух малых сыновей растил на пареной брюкве и на варёной свекле.
По субботам, после трудной трудовой недели, придя из бани, надевал чистую белую рубаху, зажигал лампу с дефицитным керосином и садился искать истину и опору на обветшалых, пожелтевших от времени страницах старой библии...
На помощь Стефана, своего младшего брата, не рассчитывал. У брата тоже жизнь не сладкая. Пятеро детей мал-мала меньше. Хворая жена. Изба без крыши и верхних венцов, разобранная, раскиданная комсомольскими активистами - коллективизаторами. Опустевший скотный хлев...
Тяжело жилось Илье.
А со временем совсем худо стало.
И не только Илье, а всему народу.
Началась страшная, смертная война с фашистами.
Обезлюдела деревня "Самодумово", проводив на фронт степенных мужиков и пацанов не целованных.
Вскоре фронт приблизился к деревне и два с половиной месяца, сколько смог, с июля до октября 1941 года, сдерживал и перемалывал вражескую силу на смоленских рубежах.
В первых числах октября, истекающие кровью, оставшиеся без боеприпасов и горючего, рассеченные на части немецкими танковыми клиньями, полуокруженные противником, войска Западного фронт начали отходить к верховьям Днепра и устью Вязьмы.
Там, в Вяземском окружении, всего за одну неделю, на тридцатикилометровом пятачке, немцы уничтожили остатки тридцати шести дивизий, девяти танковых бригад и тридцати одного артиллерийского полка Красной армии.
Сотни тысяч, ослабевших от голода и замерзающих от ранних морозов, красноармейцев полегли в боях, умерли от ран или попали в фашистский плен под городом Вязьма.
Много солдат "окруженцев" затаилось в лесах.
Прижились в избах у вдов и молодых девчат "примаки".
Лежали в затаенных местах раненные солдаты, спрятанные от врагов, местными жителями.
Смоленский край заполонили враги, обозленные упорством русских бойцов и своими большими потерями. Они не изображали больше цивилизованную нацию освободителей. На смоленщину пришли грабители, насильники, убийцы!
Насмотрелись сельские жители на 'новый порядок' и на зверства фашистов.
Залечили раны красноармейцы, прятавшиеся на тихих хуторах или на деревенских сеновалах.
Подзапаслись оружием и патронами, прятавшиеся в лесах, солдаты - окруженцы.
Ушли в леса, попрощавшись со своими зазнобушками и сердобольными хозяевами, "примаки" и выздоровевшие красноармейцы. .
И началась партизанская война.
Тихая лесная деревушка "Самодумово", родная деревня Ильи Власова, оказалась в центре партизанского края.
Практически все земляки и многочисленные родственники моей мамы были связаны с партизанским движением.
Одни били врага, другие стали связными, третьи давали приют или делились едой.
Проблема питания важнее, чем обеспечение боеприпасами.
Патроны можно добыть в бою, найти на местах давних боев или получить самолетом с "Большой земли".
Еду нужно было брать в голодающих деревнях.
Именно еда ограничивала численность партизанских отрядов
Семья Власова, как и многие односельчане, два раза в неделю замешивала тесто и пекла хлеб для партизанского отряда.
Пекли хлеб из зерна, намолоченного и припасенного в тайных земляных ямах сельскими женщинами и ребятишками в тревожном сентябре 1941 года.
...Морозной зимней ночью 1942 года в доме Ильи, под горячим сводом русской печи, "доходили" последние караваи хлеба.
У крыльца стояли на привязи партизанские кони.
Два партизана складывали готовый горячий хлеб в перемётные мешки и отогревались у тёплой печи, а третий боец забрался на чердак, отодвинул доску в обшивке фронтона, установил пулемет и следил за безлюдным просёлком.
Спокойная луна ясно освещала пустую зимнюю дорогу
Но враг умён и хитёр.
Фашистский карательный отряд, одетый в белые маскировочные халаты, на белых лыжах, с автоматами, обмотанными белыми бинтами, обошел деревню со стороны леса.
Слишком поздно заметил часовой малозаметные силуэты врагов, слишком плотным было кольцо вражеского окружения, слишком коротким был бой по уничтожению партизан, пытавшихся спастись в заснеженных деревенских садах.
Расправившись с партизанами, фашисты приступили к прочесыванию и зачистке деревни.
Возле дома Ильи Власова рвались с привязи, напуганные грохотом боя, осёдланные партизанские кони.
В доме, у печи, стояли мешки с хлебом, приготовленным для партизанского отряда.
Просачиваясь сквозь потолочные плахи, капала с чердака кровь убитого пулемётчика...
Бесполезно отказываться от связи с партизанами.
Требуют фашисты показать дорогу к лесным землянкам.
Остервенело пинают, упавшего на пол, Илью.
Грозятся расстрелять семью и всех жителей деревни.
Поднялся Власов на ноги, сплюнул выбитые зубы, утер свою кровь, текущую из расвашенной сопатки, шепнул что-то своей жене, оделся, стал в "голове" карательного отряда и повел врагов прочь из деревни.
Не хотела луна смотреть на позор и предательство русского человека.
Спряталась она в наплывших облаках.
Совсем темно стало в зимнем лесу.
Однако, Власов уверенно вел врагов по знакомым с детства лесным тропинкам, ложбинкам и просекам.
Когда начало светать, он безошибочно вывел карателей к ...... своему опустевшему дому на окраине опустевшей деревни.
За время, пока водил Илья врагов лесными путями, разбежались односельчане по ближним и дальним деревням, ища приюта у далёких и близких родственников.
Ушли сыновья Ильи Власова, вместе с другими деревенскими парнями, в лесную чащу, чтобы дождаться метели, маскирующей следы, и тайно добраться до партизанского лагеря.
Ушла из дома жена - Анфиса.
Замертвела деревня. Ни людей, ни собачьего лая...
Только лающая речь рассвирепевших фашистов, подвывающий ветер начинающейся метели и стук, качающейся от ветра, оторванной доски на простреляном фронтоне дома...
Спас Власов Илья Сидорович своих односельчан от смерти за связь с партизанами и не выдал лагерь народных мстителей Батуринского района Смоленской области.
"НЕТ НА РУСИ ЧЕСТИ ВЫШЕ, ЧЕМ ДУШУ СВОЮ ПОЛОЖИТЬ, ЗА ДРУГИ СВОЯ!"
Повесили немцы Илью на его любимой раскидистой яблоне...
Дом сожгли...
Следующей зимой, в 1943 году, во время карательной операции по блокаде и ликвидации партизанского края, фашисты спалили всю деревню "Самодумово".
... Вот такая давняя, правдивая, невесёлая история о том, как на земле не стало одного русского мужика, почему в России исчезла одна из деревень и что о человеке судят не по фамилии, а по делам его...
"НЕТ НА РУСИ ЧЕСТИ ВЫШЕ, ЧЕМ ПОГИБНУТЬ ЗА ДРУГИ СВОЯ!"