известного актера Олега Горского. Диагноз врачей не
утешителен. Кома!
Участковый Василий Кирилов 33 года. Старший лейтенант милиции.
Глядя в камеру, поправляя фуражку, говорит спокойно, ровно. Чувствуется интервью, он дает не впервые.
- Знаю ли я Олега? Конечно. В-первых он живет на моей " земле" Виноват на территории моего района. Я слышал о коме. Неважнецкая штука доложу я вам. Она у моей тещи была. Ну, так той было 68, а ему, Олегу то есть всего 38. Теща выкарабкалась, я надеюсь, Олег тоже поправиться. Я даже у него в гостях был. Что вы говорите? ( Не расслышал вопроса)
В связи со скандалом? Скандалом это можно было бы назвать с большой натяжкой.
Мною в отношении гражданки Василенко В.С. была провидена служебная проверка. В ходе, которой выяснилось, что данная гражданка, неоднократно обвинявшая Горского О. Б. в подтоплении собственной жилплощади, состоит на учете в психа - неврологическом диспансере.
Из пяти заявлений поданных ею подтвердилось лишь одно. Было, заключено мировое соглашение гражданин Горский оплатил весь матерьяльных ущерб. Участковый (закрывает папку) данные из протоколов находящихся в ней были им процитированы.
- Кроме того, не нужно сбрасывать со щитов профессию господина Горского. Я не пытаюсь оправдывать кого-либо девушка (корреспондентке) Я просто констатирую имеющийся факт. Всего доброго! (козыряя, уходит)
************
Больничная палата, выглядевшая нелепо как постановочная декорация к очередному сериалу и вместе с тем пугающая своей реальностью. Большое окно, скрывают жалюзи.
В правом углу застыл холодильник, в левом столик с развернутым к кровати плоским телевизором, рядом чуть с краю небольшая ваза в ней свежие цветы.
На кровати лежит мужчина укрытый почти до горла одеялом, его похудевшее заостренное к низу лицо скрыто под маской аппарата искусственной вентиляции легких, стоящего возле кровати. Мерно вздымаются баллоны.
Возле кровати на стуле сидит женщина. У нее округлое с мягкими чертами лицо, практически лишенное косметики, но от этого не менее привлекательное. Ярко зеленые, будто сочная летняя трава глаза полные неизбывной грусти и тоски. Длинные светлые волосы собраны в тугой хвост. Сама актриса она держит мужа актера за руку.
- Как же так Олег? - шепчет она, глотая слезы. Как?
А действительно как?
***************
Тот съемочный день у меня явно не заладился. Дубль за дублем запоротые летели в корзину. Режиссер разорался:
- Олег, что ты творишь? Просто сделай то, что нужно по сценарию и все! Неужели это так сложно? Соберись! Работаем! - пронесся по площадке зычный глас.
Что мы снимали тогда? Этот проект затерялся для меня в череде многих других, но кажется, это был фильм о войне.
Сцена заключалась в следующем.
****************
Мне нужно было подойти к деревенской избе, разумеется, скрытно, поскольку играл я роль офицера фронтовой разведки. Убедиться в том, что там немцы, швырнуть внутрь противопехотную гранату, затем добавить из автомата. Вроде бы все просто, но в том то и дело, что "но" Справедливости надо заметить, я ведь помню это. Прекрасно. Одни из запоротых дублей лежит на совести оператора. Ну да не о том сейчас.
Изба, выбранная, для съемок находилась на окраине деревни. Утопала в зелени сада и густой в рост человека некошеной траве. Я все сделал так, как от меня требовал режиссер и учил военный инструктор, отставной подполковник спецназа. Людей подобных последнему держали ныне все более менее крупные киностудии. Дабы люди, служившие, а паче того воевавшие сдержано гыгая тыкали бы в экран, говоря самое мягкое " кино ха!"
Подобрался, к дому не колыхнув не травинки, осторожно заглянул в окно. Трюкачи, обряженные в немецкие мундиры сидели за круглым столом делая вид, что усердно накачиваются самогонном из большой ведерной бутыли. ( Самогоном в данном случае служил сильно разбавленный ананасовый сок) Кинул внутрь гранату, грохнуло так, что заложило уши, спустя минуту добавил длинную автоматную очередь.
- Стоп! - от такого рева я даже вздрогнул. Осечка! Не сработали накладки с искусственной кровью подкладываемые на грудь актерам. Перерыв пять минут!
Пока режиссер насиловал пиротехников, я помню, что позвонил жене, но та не взяла трубку. В последнее время она чудила все больше, и больше обвиняя меня то в дебошах, то в частых пьянках. Не понимая того, что я не выношу полутонов, не хочешь, разлюбила? Уходи! Говорят 15 -ть лет это кризисный возраст для отношений. Если у моей жены действительно ничего нет ко мне, то пусть уходит, я еще раз повторяю, держать ее не буду.
По дороге домой я начал забываться. Люблю машины, дорогу, скорость. Вожу с 14-ти лет. Как-то незаметно подступила темнота. С темнотой подступила усталость. Глаза стали слипаться, будто в них песку насыпали. Последнее что я помню вполне ясно это свет фар встречной машины ослепившей меня. Дальше? Белый липкий свет, он обнимает, меня тянет, внутрь себя засасывает как болото.
Свет рассеивается, превращаясь в туман. Тот тоже редеет, но не весь, а какими-то кусками. Холодно. Я вижу себя на дороге, а почему я без? Машины? Новый прорыв в тумане. Обернувшись, я вижу свой Volvo S-60 перевернутый вверх колесами. Хрустит под ногами крошево разбитых стекол, асфальт залит чем-то вонюче красным и от этого выглядит черным. Вспарывают тьму проблесковые маячки машины " скорой помощи". Люди в синей униформе вталкивают внутрь носилки, на которых я вижу себя? Желтеют светоотражающие полосы на форменных куртках гаишников. Что это все значит? Я что? Язык не поворачивается он, будто присох к горлу.
- Нет! - категорично слышу я. Вернее пока нет!
Из белого сияния впереди, мимо машин скорой и гаи мне навстречу идет человек. Мужчина средних лет, несмотря на прохладную ночь, он одет довольно легко. Его лицо тоже было вполне обычным, среднестатистическим. Что называется " пройдешь мимо в толпе" и не заметишь.
- Кто вы? - спросил я.
- Кто я? - вслед за мной повторил незнакомец. У меня много имен. Слишком долго живу - он неожиданно улыбнулся. Я отведу тебя туда - он махнул рукой куда-то далеко вперед в уходившую ни во что дорожную ленту.
- А, что там? - спросил я.
- Неверный вопрос! - уже без улыбки сказал незнакомец. Сформулируй его иначе.
- Зачем ты здесь и почему помогаешь мне? - спросил я.
- Уже лучше - усмехнулся незнакомец. Вместе с тобой, мы должны дойти до Башни, каждый этаж этой башни представляет собой этап человеческой жизни. В данном случае твоей. Ошибки, победы, поражения все будет разобрано
*****************
Для того чтобы ты мог предстать перед - оборвав себя незнакомец замолчал.
- Перед чем? - спросил у него я.
- Перед принятием окончательного решения о твоей судьбе - вздохнув, сказал незнакомец. Так что идем?
Я пожал плечами " дескать, выхода-то нет" пробормотал:
- Ну, веди Вергилий!
Незнакомец лукаво улыбнулся. Словно близко знал упомянутого мной литературного персонажа. Может вовсе и не литературного. Повернулся, и направился в сторону, откуда пришел, не оборачиваясь не секунды не сомневаясь, что я следую за ним. А я и следовал.
Мы миновали машины, людей занимающихся своими делами. Тумана не стало, сияния тоже. Теперь мы просто шли по улице. Я узнал ее. Это была улица города, в котором я вырос. Улица моего детства. Вот только знакомые до боли дома были мертвы. В окнах не горело ни одного огонька.
Лишь наши шаги были слышны. Теперь я увидел башню являвшуюся конечной целью нашего путешествия. Старая пожарная каланча, сложенная из добротного красного кирпича, высилась над одно двух этажными деревянными домами (такие в массе своей располагались в центре города, в котором я родился и вырос) нерушимо как маяк. Пацаном я лазил на нее неоднократно, один и вместе с друзьями. Говорили, что ей в смысле башне не то 100, не то 150 лет.
- Мы идем на это намеренно - внезапно сказал шагавший чуть впереди меня незнакомец. Словно отвечая на мой незаданный вопрос. Душе, чья участь еще не решена так проще.
- Значит, башню и все это вы взяли из моей памяти?- спросил я.
Незнакомец кивнул поясняя. Как самое памятное место.
У башни нас уже ждали. Высокий мужчина, с длинными до плеч льняными волосами, с лицом чистым и настолько светлым, что казалось никакая грязь того иного мира, в котором я присутствовал, не так давно просто не могла к нему прилипнуть.
- Сколько у него? - профессионально поинтересовался он у моего сопровождающего. Очевидно, речь шла обо мне, но почему такое обращение как к пустому месту? Неужели и здесь наличествует " бюрократия"?
- Три - сказал мой проводник.
- Всего? - изумился " страж башни" Так может его сразу провести к? - глазами он показал на верх.
- Будем действовать, как положено - ответствовал мой провожатый.
- Вытяни вперед правую ладонь - шепнул он мне. Я хотел, было воспротивиться, однако неожиданно выполнил его просьбу. Внезапно в руках у " длинноволосого" возник обоюдоострый кинжал. Им на моей ладони, он выцарапал или вырезал, не знаю как правильно цифру 3. Заорать от ужаса не получилось. Я не почувствовал боли! Я глянул на ладонь, крови не было! Зато цифра 3 переливалась уж слишком зловеще. Как печать, тавро тамга.
Даже ступени в башне остались такими же, как я помнил их в детстве. Каменные винтом уходящие вверх на некоторых выщерблинки. Мы с моим провожатым поднялись на один пролет вверх.
- Ты должен пройти свой "лимб" сам - сказал мой спутник. Три круга постижения, шаг за шагом, постепенно поднимаясь над своей слабостью и неуверенностью. Я не буду тебе помогать. Он показал на дверь, утопавшую в стене, затем открыл ее. Вместо небольшого балкона опоясывающего башню я увидел уходящую вглубь комнату; залитую ярким светом люстр, мужчин и женщин в вечерних туалетах. Сновавших меж ними вышколенных официантов.
******************
Я вспомнил. Это было четыре года тому назад. Вручение известной кинематографической премии. Бесславная ярмарка тщеславия, где эквивалентом таланта служит позолоченная статуэтка.
То время лично я считал удачным. Было много перспективной работы. За съемки в "типично фестивальном фильме" получившем достаточно широкую международную известность, еще до широкого проката по стране я номинировался на лучшую мужскую роль, но, увы, приза не получил.
- Олег дружище! Как ты? - я обернулся, забыв, что возглас относится ко мне тогдашнему. Сквозь массу одинаково одетых людей, ко мне пробивался режиссер упомянутого ранее фильма Константин Гайдуков. Плотный, бородатый в дорогих очках и не менее дорогом костюме. Наши бокалы с шампанским соприкоснулись, издав нежный хрустальный звон. Гайдуков кивнул моей жене (она стояла рядом)
- Не огорчайся насчет премии! - жизнерадостно улыбаясь, сказал он.
Продинамили сегодня, дадут завтра. Или у тебя, их мало " цацек" этих? У меня есть перспективный сценарий для тебя. Позвони, на днях поговорим. Подмигнув, моей жене Гайдуков удалился.
А потом? Прокат фильма провалился. Кассовые сборы не перекрыли бюджет. Продюсеры "ушедшие в минус" были не в восторге. Гайдуков оправдывался по ТВ.
- Я не когда не снимал кино не для всех - говорил он. Это доказывают другие мои фильмы, которые с успехом шли в кинотеатрах и на многих крупных телеканалах. И идут до сих пор. Несомненно, кино это тяжелейший труд, но это еще и лотерея. Режиссеры, сценаристы, актеры кладут на алтарь искусства все свои силы весь свой талант. Все это плюс чуточка везения и приносит то, что называется " успех"
- Выкрик из зала:
- Повезет тому, у кого петух снесет! Сдержанные смешки.
Объектив телекамеры фокусируется на поднявшейся со своего места девушке:
- Как вы полагаете? - спрашивает она. Быть может, провал фильма в прокате вызван, прежде всего, неудачной игрой актеров? В частности исполнителя главной роли.
Тогда я не досмотрел то интервью, сразу позвонил Гайдукову наш разговор вышел суровым даже жестким.
- Ты поэтому не захотел меня снимать? - ярился я. ( Гайдуков не переслал мне обещанный сценарий, мотивировав отказ тем, что уже успел найти исполнителя на главную мужскую роль) Тоже, как и все поверил этим грязным статейкам и лживым слухам?
- Охолонись Олег! - пытался урезонить меня режиссер. Ты ведь не досмотрел то интервью до конца верно? Если бы ты сделал это, то услышал бы, то, что я сказал в самом конце.
- Я с пониманием отношусь к привычкам других людей, если они не вредят съемочному процессу.
- О чем ты? - не понял я.
- Ты знаешь Олег - сказал Гайдуков жестко. Мой тебе совет возьми жену съезди с ней отдохни. Я бросил трубку.
С того момента у меня началась полоса простоя. Пройденные пробы, почти утвержденные роли выскальзывали из моих рук. Не знаю, Гайдуков ли был повинен в этом или кто-то другой. Тогда мне было не до того. Свои промахи и неудачи я излечивал по старой русской привычке. Выпивкой. Чем чаще, тем лучше. Это ещё больше разделило нас с женой.
- Да! - выкрикнул я в пустоту. - Я тщеславен, люблю славу. Я актёр! Как мне это исправить? Как?
Тьма сгустилась вокруг меня. Когда она рассеялась, я осознал себя стоящим посреди собственной гостиной. Пустой. Но это было не столь важным. Вспомнился старый фильм
***************
"Приведение"; сцена, в которой главный герой под руководством опытного призрака учится двигать пробку из-под газировки по бетонному полу подземки. Не помня себя, я кинулся к столику, сорвал с деки телефонную трубку, набрал номер Гайдукова. Получилось!
- Алло? - услышал я его голос. - Алло?
- Константин, это я.
- Олег? - ошарашено спросил Гайдуков. - Ты откуда? Как? Из больницы? Тебе лучше?
- Это неважно, - торопливо проговорил я. - У меня мало времени. Если я в чём-то виноват перед тобой. Прости меня.
- О чём ты? - голос режиссера дрогнул. - Я сейчас же еду в больницу.
Гудки.... Снова тьма.
- То есть, как это не пришел в себя? Это невозможно. Час назад ваш пациент звонил мне. Я и без вас, девушка, знаю, что это реанимационная палата. Лучше отойдите в сторону.
Дверь распахнулась. Оттеснив медсестру в сторону, и почти полностью перекрыв дверной проем, на пороге стоял известный российский режиссер Константин Гайдуков, держа в руках набитые разнокалиберной снедью пакеты. Голубые глаза, прикрытые, дымчатыми стеклами очков оглядели палату. Лежащего под одеялом Горского, жену сидевшую возле кровати.
Неожиданно возникла пауза.
- Здравствуй Ирочка - Гайдуков кивнул, жене актера опуская пакеты на пол. Вот ведь какая штука получается. Твой муж звонил мне с вашего домашнего телефона час назад. Я бросаю все! Мчусь сюда! Медицина утверждает, что подобное не возможно. И теперь, я склонен, этому верить. Я чувствую раздвоенность. С одной стороны я не верю, что такое может быть. Но с другой? Ведь это было? Мистика какая-то. Гайдукову никто не ответил.
*************
Цифра на моей ладони изменилась с 3 на 2-ку.
- Что теперь? - спросил я, когда вновь появился мой провожатый.
- Идем дальше! - коротко ответил тот.
Мы поднялись на пролет выше, незнакомец открыл дверь точно такую же, как внизу. Меня разобрало любопытство, что я увижу на этот раз? Гостиная. На этот раз не пустая на широком диване сижу я, жена и мой отец. Перед диваном сервировочный столик, на нем ополовиненная бутылка коньяка, желтеет на блюдце лимон. Это было год назад, или пол тора. Случилось несчастье. Мой отец сбил человека.
Он поступил правильно, не сбежал, вызвал милицию, скорую. Пешеход остался жив. Как было, написано в протоколе осмотра места происшествия мужик лет 45-ти переходил дорогу в неположенном месте, плюс от него ощутимо несло алкоголем. Для подтверждения данного факта даже не потребовалось проводить специальную экспертизу.
Отец оплатил данному субъекту лечение, плюс полный курс восстановительной терапии. О частых визитах в одну и туже клинику пронюхали папарацци. Закрытая ранее информация об аварии просочилась в прессу. Поднялся невообразимый шум. Отец известного актера, сам в прошлом знаменитый советский актер совершил такое!
Отец пришел ко мне за помощью, но в то время надо сказать у меня своих проблем было
" как блох у собаки". Хотя возможности были, я довольно часто играл военных и ментов вернее милиционеров (хрен редьки не слаще) так что какие никакие связи имелись. Но как некстати это случилось. Почему именно сейчас?
Я тогдашний, извинился, встав с дивана, прошел в ванную. Пустил воду. Из зеркала над раковиной на меня глянуло отражение. Насупленное, отягощенное всем свалившемся на оригинал, но какое-то бледноватое размытое.
*************
- Ну, чего уставился?- нахамило отражение.
Я оторопел.
- Ты кто? - спросил я.
- Можешь считать меня своей совестью - усмехнулось отражение. Призрак минувшего рождества читал, наверное?
- И зачем ты пришел? - спросил я у себя же.
- Убедить тебя удушить свой эгоизм - сообщило отражение. И помочь человеку, который любит тебя, несмотря на все твои косяки. Отец - ты правильно понял. Загляни в себя, и ты поймешь, что у вас много общего. Помимо профессии. Помоги просящему и тебе зачтется это. Не только в этом мире.
Я вспомнил этот случай. Вспомнил, то чем он закончился. Вернувшись в комнату, я тогда сказал отцу.
- Завтра утром я позвоню генерал - лейтенанту Крылову. Если он не поможет, то не поможет никто.
Отец взглянул на меня с благодарностью, да и жена была приятно удивлена, разумеется, о беседе в ванной я ничего не сказал ей, сославшись на внезапно проснувшийся внутренний голос, собственно в какой-то степени это было правдой. Что же получается? Выходит я видел самого себя за долго до происходящего сейчас? Мне удалось изменить не только свое будущее, но и будущее своего отца уже тогда?
************
Гордыня, тщеславие от этого я уже избавился. Теперь на моей правой руке темнела точно несмываемая печать единица. Что будет дальше? Осталось самое интересное. Я попытался разглядеть самый верхний этаж башни, но ничего не вышло. Впрочем, какая разница имеет ли вершину данное архитектурное сооружение. Это ведь всего-навсего иллюзия. Взятая из моего воображения.
- Кстати все хочу спросить, а кем ты был в том мире? - поинтересовался я. Мой спутник задумался, неожиданно печально улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное, но не доставившее ему при этом особого удовольствия.
- Когда-то очень давно, я был римским легионером - сказал он. И чисто случайно нашел источник вечной молодости. Я жил долго. Очень долго.
- А потом? - спросил я.
- Потом нашел обратный источник - пояснил мой сопровождающий. Он открыл третью дверь, для меня она должна была быть последней. Я попал в пустую комнату. Посреди ее стояло большое в рост человека зеркало. В нем я узрел свое собственное отражение. И понял все сразу. Ложь.
С детства родители внушают нам, что врать нехорошо, гнусно, подло. Подрастая, мы ломаем себя, утешая, что вымаранная в дневнике двойка это пустяк, а квартальный отчет вместо пятницы можно легко сдать в понедельник.
Тем более, что " пятница развратница" как говорят в народе, а в понедельник с утра неплохо было бы слегка подлечиться. Вот и топят те, у кого в душе, что-то осталось в алкоголе, транквилизаторах, кленя себя за слабости и фактическое нежелание ничего исправлять.
Я поддержал человека открыто выступившего и осуждавшего меня. Это самоунижение объяснялось тем, что данная персона стремилась занять большой пост. Пост ею был занят, а также вершина высотой с Эверест состоящая из 5-тысячных рублевых блоков. В течение короткого времени было, запущено в производство несколько картин с немалым бюджетом роль в одном из них получил я. Поддержка в обмен на роль. Хочешь работать Олег? Тогда будь любезен. И я был любезен. Посадив на себя пятно, от которого мне не отмыться никогда.
***************
Внезапно я вновь очутился рядом со своим спутником.
- Как же так? - растерянно проговорил я. Я ведь ничего не сделал.
- Понять себя, искоренить в себе червоточину, часто губящую сводящую с истинного пути. Мой собеседник, помолчав, немного сказал: Ты сделал больше, чем думаешь! Взгляни на свою руку! Моя ладонь была девственно чиста.
- Ты свободен! - коротко бросил незнакомец. Идем!
Мы поднялись еще на один пролет. Круглая площадка, вместо двери арочный проход, блестели уходящие вперед перила.
- Это мост - сказал незнакомец. На другом его конце конечная цель твоего пути.
Вспомнив, одну из серий Индианы Джонса я спросил: - Надеюсь, мне не нужно будет прочесть имя бога, для того чтобы пройти по нему? Незнакомец промолчал, я понял, что сморозил глупость. Однако сказать хоть что ни будь, хотелось, я предпринял вторую попытку.
- Я уже успел привыкнуть к тебе Вергилий. Мы расстаемся?
- Как знать? - усмехнулся незнакомец. Как знать? Ведь в отличие от тебя я еще не заслужил право на свое прощение.
Мост выглядел вполне основательно. Бетонный. Крепкий. По нему в войну танки бы пускать или там бронепоезда. Но вот закончился и он. Впереди замаячила суша, проступали постепенно какие-то переплетенные и уходящие вверх столбы. Лес? Это действительно была бамбуковая роща, сквозь которую и танк бы с трудом продрался, но я сделал и это. Роща вывела меня к горе. У ее подножья начиналась взбегающая вверх подобно змее тропка. Хоть и была она узковатой и казалась не очень удобной, однако выхода не было, нужно было подниматься наверх.
Почему? Об этом я не смог бы объяснить и самому себе. Интуиция, внутренний голос, а может, кто-то другой упрямо твердил мне: иди, не оборачивайся назад, не сворачивай, не отступай. Странное дело, поднимаясь я не чувствовал никакой усталости, я убедился в этом когда глянул вниз, увидел какой маленькой стала бамбуковая роща, оказавшейся весьма не маленькой снизу. Вот и вершина. Там меня уже ждали. Человек в серой мешковатой хламиде подпоясанный бичевой, босой, его лицо скрывал капюшон.
- Здравствуй Олег Горский - сказал он.
- Откуда вы меня знаете? - спросил я. Значит вы?
- Тс! - прервал меня незнакомец. Разве ты не слышал " не поминай имя его всуе"
- Тогда вы мой новый проводник? - поскучнел я.
- Не совсем так Олег - сказал незнакомец. Твой путь окончится здесь. Чистилище тебе не грозит, но и " хрустальная роза" увы, пока еще не доступна. Ты вернешься в свой мир. Неплохой актер, каждая из сыгранных жизней была прожита честно как собственная. Живи дальше. Но помни сегодняшний урок. Не отрицай веры своей, будь честным, прежде всего с собой. Иначе следующая наша встреча может пройти иначе.
Мир окружающий меня начал тускнеть, откуда не возьмись, вновь возникло белое липкое нечто, " оно" вновь затягивало в себя жадно как прожорливая протоплазма в старых фантастических фильмах. Я слышал голоса:
- Как давно он пришел в себя?
- 10 минут назад Евгений Борисович
- Удивительно!
- Доктор я могу поговорить с ним?
- Да конечно!
- Сынок ты слышишь меня?
Пятна, плясавшие, передо мной становились все четче и четче. Наконец я смог разглядеть лица, вернее два лица. Одно из них было одутловатым заросшим многодневной щетиной, носило белый медицинский колпак. Другим был, мой отец Борис Горский я впервые видел его плачущим.
**************
- Где Ира? - спросил я, упомянув жену.
- Уехала 10-ть минут назад, как раз, перед тем как ты очнулся - улыбнулся отец.
Длинные полосы молний с грохотом рвали ночное небо, низвергая на землю ливневые потоки дождя. Расплатившись с таксистом, я доковылял до лавочки стоящей у подъезда сел. С трудом удалось, уговорить, главврача отпустить, меня раньше официальной выписки пообещав вернуться позже и оформить окончательно все формальности. Отец рассказал мне, что я провалялся, в коме две недели все это время они с Ирой попеременно дежурили у моей постели. От помощи отца я решил отказаться. Поскольку мне дали, второй шанс я должен использовать его на все 100. Ударная доза лекарств, плюс радость оттого, что я могу двигаться, ощущать дождевые капли жить. Букет роз в моей руке напитался влагой, кланяясь к земле.
Мелодично прозвенел домофон, дверь подъезда моего дома открылась, вышла моя жена.
- Олег? Ирина покачнулась, ухватившись за быстро закрывающуюся дверь. Если бы не я то она могла бы упасть..
- Прости меня! - торопливо говорил я. Отбросив бесполезный букет в сторону. Прошу прости, слышишь? Я люблю, тебя у нас будут дети, много детей! - говорил я, целуя ее мокрые от слез и дождя щеки, губы, глаза. Я вернулся, чтобы быть с тобой! Вернулся навсегда!
Внезапно, что-то заставило меня обернуться. По противоположной стороне улицы торопливо шел прохожий. Казалось бы, ничего такого задержался, где ни будь, попал, под сильный дождь теперь торопится домой, но вот его лицо показалось мне очень знакомым.
Башня " Я ведь в отличие от тебя еще не заслужил свое право на прощение" - неожиданно вспомнил я.
Нет, не может быть! Мне просто показалось! Я слишком устал!