Постановлением Президиума Моссовета мощность станции была утверждена в 60 миллионов вёдер воды в сутки (738000 куб. м.) По причине особой важности объекта строительство велось при любых погодных условиях, большой объем земляных, бетонных и других видов работ выполнялось вручную.
Со дня организации лагеря его начальником был А. А. Усиевич (с 05.07.1937 по 22.08.1939). Его заместитель И. Я. Явиц - затем был назначен исполняющим обязанности начальника строительства.
Официального номера он не имел, как и телеграфного кода, что подчеркивало особую секретность объекта. Сюда свозили заключенных со всей округи. Кстати, помимо непосредственного строительства станции, зеки использовались и для возведения Всесоюзной сельхозвыставки в Москве, которая сейчас называется Всероссийским выставочным центром.
Строили тогда, как обычно, ударными темпами, не считаясь ни со временем, ни с усталостью. Труд был адский: за-ключенным приходилось вручную перелопачивать огромные территории тяжелой болотистой местности. Как следствие - перегрузки и тяжелые болезни. "Заключенные выполняли самую трудную работу - землеройную, - вспоминает В.С. Кольничев. - Землеройной техники здесь было маловато - два бельгийских экскаватора, да и те часто выходили из строя, так что большинство работ велось вручную".
Интересно проследить численность заключенных, работавших на сооружении Сталинской водопроводной станции. Так, на 1 октября 1937 года их было 10706 человек. Но уже к
1 января 1938 года в "штате" осталось 7001 человек. К 1 ию-ля 1938 года число заключенных вновь выросло - до 9601 человека. К тому времени основные сооружения уже были построены. Но вот 1 января 1939 года на стройке в Щитникове работали уже 2727 человек. А ровно через год - 1726 человек.
Конечно, нельзя впрямую говорить, что все исключенные из списков заключенные умерли от непосильного труда. Но смертность тем не менее была высокой. Один из старожилов, А. Копнин вспоминал, что в зиму 1937-1938 годов умерли 3705 человек, а зимой 1938-1939 годов - 5583 человека. "Их хоронили по дороге на Оболдино (8,5 км от Щитникова). Получается, более чем одна могила на 1 метр дороги", - пишет ветеран.
Небольшое отступление. Оболдино - древнее село. Первые упоминания о нем встречаются в писцовых книгах 1624 года, где упомянута "пустошь Оболдино". Долгое время она относилась к Пехорской волости, ставшей прообразом будущего Балашихинского района. К концу 19-го века Оболдино становится достаточно крупным поселением. В 1877 году в селе было 47 дворов и проживали 119 мужчин и 137 женщин. В советское время здесь был создан сельсовет, образовалась артель по выработке лаков и красок, которая выросла в фабрику "Лакокраска".
О том, в каких условиях жили заключенные, информации не сохранилось. А вот основной состав рабочих и инженерно-технических работников в 1937 году обосновался в доме Љ 4 по Главной улице Сталинского поселка. Этот дом напоминал общежитие, так как поквартирного заселения не было. Часть работников, перешедшая со строительства на эксплуатацию, жили в городке инженерно-технических работников и в бараках.
После окончания строительства Сталинская водонасосная станция была сдана для эксплуатации тресту "Мосводопровод" (акт приёмо-передачи подписан 25 января 1939). Началось постепенное сворачивание лагерных структур.
Управление строительства было ликвидировано приказом от 29 июня 1939. Ликвидационный комитет был распущен 10 сентября 1939, однако заключённые оставались на строительстве до конца года (последнее упоминание в сводках УРО (Учётно-распределительный отдел ГУЛАГа) датировано 1 января 1940).[1]
На картах того времени вблизи деревень Костино и Каковка обозначена трудовая коммуна ОГПУ как раз в месте выхода узкоколейки яузских торфоразработок к фрязевскому ответвлению ярославской железной дороги. Что предпологает наличие здесь исправительного лагеря ещё с конца 20-х годов.
"При станции было много подсобных цехов, - пишет В.С. Кольничев. - Например, цех сельского хозяйства, где имелись собственные коровы. Также здесь были свой конный парк, цех озеленения, где занимались высадкой деревьев и цветов, пилорама, столярная и механическая мастерские, цех водоводов, электроцех, гараж, ЖКО, котельная и телефонный узел".
Первым начальником Сталинской водопроводной станции в том же 1939 году назначили Н.И. Бобровникова, который в 50-е годы стал председателем исполкома Моссовета, а затем был союзным министром. Он многое сделал для того, чтобы объекты станции нормально функционировали в годы войны и не пострадали от вражеской авиации. Кстати, дрова для нужд станции и жилого сектора возили тогда из Фрянова.
Была на Сталинской станции и еще одна примечательная личность - Г.П. Никулин, связанный с убийством царской семьи.
КТО ЖЕ ТАКОЙ Григорий Никулин? Как он стал убийцей? Это я и постарался выяснить.
Вот, что гласят сухие строки его автобиографии, которая хранится в Музее революции. "Родители мои мещане, - писал Никулин. - Отец - каменщик, печник, мать - домохозяйка. Образование - низшее, окончил два класса. С 1909 года работал каменщиком, а потом на динамитном заводе".
На динамитный завод он устроился только для того, чтобы, как сейчас говорят, "откосить" от воинской службы, ведь шла Первая мировая война. В 1917 году рабочий Григорий, которому исполнилось тогда 23 года, становится большевиком. Тогда же берет партийный псевдоним - Акулов. А сразу после закрытия завода в марте 1918 года поступил на службу в Уральскую областную ЧК. Вот здесь и раскрылся истинный талант будущего палача.
Еще до убийства царской семьи Никулин зарекомендовал себя хладнокровным убийцей. Он собственноручно расстрелял князя Долгорукова, который готовился освободить Николая II и его семейство. Никулин вывез Долгорукова с чемоданами в поле и нажал на курок...
Романовых тогда только что привезли в Екатеринбург из Тобольска. Гражданская война разгоралась. Правда, белые армии еще толком не сформировались. Зато чехословацкий корпус уже выступил против большевиков.
Предчувствуя неладное, большевистское руководство Урала решило приставить к царю более надежную охрану. Так в Ипатьевском доме, ставшем тюрьмой для Романовых, появился старый большевик, каторжанин Юровский, назначенный комендантом. А помощником он взял себе Григория Никулина, которого ласково называл "сынком".
Чекист Никулин Юровскому сразу понравился. Григорий не пил, что являлось редкостью среди бывших рабочих. А что самое главное - он умел сразу внушить к себе доверие.
И правда, умел, шельмец. Это доказывают и дневниковые записи Аликс - императрицы Александры, жены Николая II. "21 июня (4 июля), четверг, - писала она. - Авдеев смещен, и мы получаем нового коменданта (однажды он уже приходил - осматривал ногу Бэби (т.е. наследника. - Прим. автора). С молодым помощником, который показался более приличным по сравнению с другими, вульгарными и неприятными... Все наши охранники внутри сменены... Затем они велели нам показать все наши драгоценности, которые были на нас. Молодой (помощник) переписал их тщательно, и затем они их забрали (куда, зачем, на какой срок, не знаю). Оставили только два браслета, которые я не смогла снять".
Тем самым "молодым помощником" и был Григорий Никулин. Вначале он даже понравился императрице - ясноглазый, в чистой косоворотке, да еще с таким ласковым (особенно для царицы) именем - Григорий (как Распутин!). Только вот могла ли она знать, что всего через несколько дней этот самый Никулин застрелит ее сына.
...И ВОТ НАСТУПИЛО 16 июля 1918 года. Белочехи были уже в непосредственной близости от Екатеринбурга. Вывозить царскую семью в Москву стало опасно - императора могли отбить по дороге. Поэтому Уралсовет и принимает решение расстрелять всех узников Ипатьевского дома.
Позже сын чекиста Павла Медведева, также принимавшего участие в расстреле, вспоминал, что отец рассказывал ему о том, как будущие убийцы договаривались совершить казнь. Было это в "Американской гостинице" на совещании, которое проводил Яков Юровский. Договаривались, кто будет в кого стрелять, причем участие в расстреле было добровольным. Убийцы уже тогда понимали, что прославятся: расстреливают ведь не простых людей...
"Договорились стрелять в сердце, чтобы не страдали, - пишет Павел Медведев. - И там же разобрали - кто кого. Царя "взял" себе Петр Ермаков. У него были люди, которые должны были помочь тайно захоронить трупы. Царицу "взял" Юровский, Алексея - Никулин, отцу "досталась" Мария. Она была самая высоконькая".
Итак, все решено. Семейство подняли с постели и повели в подвал. Наследника нес на руках сам царь, одетый в простую гимнастерку. Государыня и дочери были в платьях, без верхней одежды. Спустились. Юровский распорядился принести стулья. Позже еще один участник расстрела Стрекотин вспоминал: "Акулов (Никулин) вскоре вышел и, проходя мимо меня, сказал, что для наследника понадобилось кресло... видимо, умереть он хочет в кресле... Ну что ж, принесем". И действительно, принес. Одно - для царицы, другое - для Алексея, у которого был тогда приступ болезни, он не мог долго стоять.
Для убийства все было готово. Юровский находился справа от входа. Рядом с ним, слева стоял Никулин, а затем еще убийцы - латышские стрелки. "Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти", - быстро прокричал Юровский и взмахнул рукой...
В 1964 году, уже старик, персональный пенсионер Григорий Никулин пришел на московское радио. Он тоже захотел остаться в истории и рассказать, как все было в тот июльский день 1918 года. "До них даже не дошло, в чем дело, - рассказывал Никулин. - Поэтому Николай произнес только сразу: "А!", а в это время сразу залп наш уже - один, второй, третий. Ну, там еще кое-кто, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит". Но это еще не все. "Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить..." - меланхолично добавил убийца.
"Дострелить" - это про наследника престола, который, уже смертельно раненный, тянул руки к убийце. А Никулин все стрелял и стрелял в него из своего "кольта" и не мог понять, почему он еще жив. Как вспоминал Юровский, "мой помощник израсходовал целую обойму патронов". И добавил про странную живучесть наследника. Это же отмечает и другой убийца Павел Медведев: "Кровь текла потоками. При моем появлении наследник был еще жив, стонал. К нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор. Наследник затих. Картина вызвала во мне тошноту".
А дальше у убийцы Григория Никулина была блестящая партийная карьера. В 1919 году он работал в административном отделе Московского Совета. Вначале заведовал арестными домами Москвы, а с 1920 по 1922-й был начальником знаменитого сейчас МУРа - московского уголовного розыска.
В 1922 году Никулин стал заведовать конторой государственного страхования. О своем участии в расстреле царской семьи Никулин, в отличие от своих "коллег", старался никому не рассказывать.
Позже Никулин становится заместителем уполнаркомтяжпрома по Московской области, членом исполнительного комитета Московской области. А вскоре оказывается на Восточной водопроводной станции, которая строилась на границе Щелковского и Балашихинского районов.
Умер Никулин в 1965 году. Похоронен на Новодевичьем кладбище, кстати, недалеко от своего товарища по расстрелу Медведева. Недалеко и могила первого Президента России Бориса Ельцина. Вот такая судьба у человека, который в советское время был осыпан государственными наградами и привилегиями, а сейчас превратился в того, кем он и был 90 лет назад, - палача и убийцу.