Аннотация: На конкурс нуара "Ночной дождь". Думаю, подойдет по стилю и настроению. (Из очень раннего - прохожие, не жалейте гнилые помидоры...)
Кап - кап - кап - кап - кап...
Я всегда любил весну... Звонкую капель и свежий ветер, от которого душа захлебывается радостью. Но сейчас она, душа, захлебывается от боли. А значит это не весна. И это не капель... Изо всех сил пытаюсь раскрыть глаза... Не получается. Нужно отдохнуть и попробовать еще раз...
А пока можно просто представить, где я. У меня всегда было хорошее воображение. Стоп! Боль пронзила мозг. С ней нахлынули обрывки воспоминаний... Визг тормозов... Удар... Мир перевернулся... Под откос... Еще удар... И душная немая темнота... Это случилось целую вечность назад и, кажется, с кем-то другим.
Морщусь, представляя сухие заголовки новостей. "Известный художник-авангардист погиб вчера в автокатастрофе..." Как глупо... Я не раз рисовал смерть. Но на моих картинах она была яркой, дерзкой, наполненной внутренним смыслом. Такой я ее себе и представлял. Концептуально...
Силой воли все-таки заставляю себя открыть глаза. Усталое осеннее солнце уже кренится к горизонту. Похоже, лежу в овраге. Примяв какие-то жалкие кустики остатками своего бренного существования. На неестественно вывернутом запястье тускло поблескивает серебристый браслет. Старинный? Скорее всего недорогая подделка. Змея, поглощающая собственный хвост. Вечность...
Кап - кап... кап - кап...
Moе время исчисляется не в минутах, а в каплях... Тормоза не сработали, я это знаю точно. Почему-то уверен и в том, что авария не была случайной. Кому это было нужно? Пытаюсь собрать мысли, они разбросаны и перемешаны с обломками машины. Есть ли у меня враги? Друзья?
У меня есть Она... Темный локон шелковистых волос. И океан глаз с задорной искрой, способный одновременно передавать нежность и страсть. Дикая кошка... На нашу годовщину Она подарила мне браслет со знаком бесконечности. "Правда мы будем всегда?" - спросила и залилась тем звонким смехом, который я так любил...
А еще есть Друг. Безнадежный романтик. Мы выросли вместе. Он так любил приезжать к нам в одинокий бревенчатый домик у озера, где мы проводили каждую осень. "Тянет к провинциальной жизни", - шутил он. Пейзажи... Я много работал, а они вечерами напролет горячо спорили о литературе, политике, жизни. Обо всем и ни о чем... Я не заметил, когда Она изменилась. Нет, ее глаза не стали пустыми. Просто в них больше не было меня. Раз я уловил в ее взгляде прежнюю искру. Она смотрела сквозь меня... на него. Романтик хренов...
Могут ли друзья предать? Могут ли любимые не любить? Могут ли и те, и другие убить?...
Кап... кап... кап...
Единственное, что осталось во мне живого - это сознание и эта струйка. Я не могу пошевелиться. А это значит, внутри меня что-то непоправимо перебито, оборвано, разрушено. Где и что, в принципе, не важно. Меня никогда не интересовала анатомия...
"Кто мог? Кто мог? Кто мог?" - пульсирует на виске жилка. А уже пробужденная память услужливо подсовывает все новые фрагменты...
В тот день я должен был остаться на очередной выставке. В сотнях километров от нашего тихого озерца и домика посреди леса. Гнал машину почти целый день без отдыха. Приехал раньше и без звонка... Долго курил под окном, наблюдая, как внутри два близких мне человека репетируют мою брачную ночь. Только в этот раз спектакль играли без меня...
Доски, молоток и гвозди я отыскал в сарае. Там же нашлась и запасная канистра с бензином... На душе было пусто. В голове тоже. А руки выполняли все необходимое с механической точностью... Криков и стука изнутри я не слышал. Наверное, не хотел слышать... Окурок, описав дугу, приземлился на мокрую от бензина солому... Боже, как же я любил раньше веселое потрескивание пионерского костра... Мои глаза, заполненные языками пламени, слезились от дыма. Хотя, думаю, дым здесь был не при чем. Вскоре пылающая крыша обрушилась. И тогда в небо вместе с роем искр улетел этот ужасный крик. Ее крик. Но уже дикий, нечеловеческий... Он будет преследовать меня всегда. Он будет преследовать меня везде. Куда бы я теперь не попал...
Я отвернулся и побрел в чащу. Не разбирая дороги. Куда-нибудь. В темноту, в тишину...
Местные власти по обыкновению оказались нерасторопны. Расследование затянулось. И я даже удивился, когда меня никто не остановил в аэропорту...
Швейцарская осень так не похожа на нашу...
Кап......... кап..........
Горячие капли скатываются с моего виска и падают на сырую землю. Кровь алого цвета бывает только в красивых романах с красивыми героями. Здесь красивых героев нет. Есть только грязно-красная лужа, жадно поглощающая сухие травинки и листву возле моего лица. Глупые муравьи тонут в этой бурой жиже. Один из них, с рыжим пятнышком на голове, барахтается особенно долго. Он чем-то напоминает меня...
Мне уже давно не больно. Я стал болью. И потому чувствовать ее уже не способен... Вот и отлично. Продолжим. Значит, подстроить аварию мне они просто не могли... Мое сознание сейчас подобно огоньку сигареты на ветру. То еле тлеет, то разгорается ярче... Память выхватывает из коллажа последний слайд и бросает его мне в лицо... Рука в браслете со знаком бесконечности подрезает тормоза...
Вот так. Случайностей в нашей жизни не бывает. Я не случайно вернулся раньше в тот роковой день. И не случайно предпочел сегодня заброшенную, мокрую от дождя дорогу с крутыми поворотами. Не случайно гнал, намного превышая скорость. А значит, не случайно оказался здесь... Прав был дедушка Фрейд, подсознание - занимательная штука...
Браслет. Змея, жалящая собственный хвост. Вечное напоминание об ущербности человеческой натуры. Любовь - не что иное, как неиссякаемое стремление к самоуничтожению... Друг всегда говорил, смеясь, что с моим темпераментом я плохо закончу. Шутник. Мы все плохо закончили...
Где-то в другом мире за ватной стеной нарастает вой сирен. Глупое разбитое тело еще цепляется за последний шанс. А сознание уже ускользает, смирившись с неизбежной реальностью. Интересно, сколько в нас крови? Странно, меня никогда не интересовала анатомия...