Давайте представим на минутку, что наш город каким-то чудом перенесся в будущее. Именно такой, какой он есть сейчас. Без людей, конечно. Вот бы задал ученым загадки. В кругу вспомогательных исторических дисциплин далеко не последнее место занимает эпиграфика, наука изучающая надписи на твёрдых материалах (камне, керамике, металле и пр.) и классифицирующая их в соответствии с их временным и культурным контекстом. Нынешний Волгоград дает этой науке богатейшую пищу. Сегодня вам представит лекцию о письменных памятниках города-героя на Волге наш автор - эпиграфик-любитель Владимир Апаликов.
Образованность хочут показать
Уважаемые господа! Хочу сразу предварить свою лекцию примечанием о том, что мы не будем рассматривать надписи на могильных памятниках - так называемые эпитафии. Во-первых, потому, что это достаточно грустный предмет, а во-вторых, мало что добавляет к личности ушедшего человека. Эпитафии - это скорее мнение о нем, нежели его личное. А о мертвых, как известно, или хорошо, или ничего.
Мы обратимся к группе надписей, оставленных живыми, и, судя по всему, очень жизнеспособными существами, поскольку характер и место нахождения оставленных ими памятников подчас говорят именно об этом. Согласитесь, далеко не каждая особь способна подняться по гладкой стене метров на десять, чтобы оповестить мир о том, что "Вовчик - дебил" (именно такое сообщение было обнаружено на стене высотного дома в Дзержинском районе). Чтобы оставить его, необходимо обладать недюжинным здоровьем, особой хваткостью и определенным психопатическим набором.
Но обо всем по порядку.
Итак волгоградскую эпиграфику можно разделить по жанрам. Это, во-первых, как мы уже упоминали, информация или оповещения различного рода. Как правило, они содержат имя и краткую характеристику субъекта, о котором хотят рассказать миру. Социологическое изучение массива характеристик показало, что положительный подтекст содержат только 14,8 процента, нейтральный - 2,4 процента. Остальные 82,8 процента приходятся на долю, мягко говоря, язвительных характеристик. В числе последних большинство составляют нецензурные референции, по понятным причинам они также останутся за пределами лекции. Хотя, надо признать, некоторые представляют собой чрезвычайно живые и образные корреляции русского языка.
Среди относительно цензурных чаще всего встречаются определения: "дебил", "козел", "жлоб" и (особенно много почему-то на территории Тракторозаводского района) - "педрила-мученик". Удивительно, но дефиниция "дурак", широко распространенная в более ранних исторических слоях, в текстах практически отсутствует, что можно объяснить значительно возросшим уровнем образованности общества. Этим же объясняется и обилие англизированных надписей. Как, например, "fak yu M." (Красноармейский район) или "brutal defekt" (Ворошиловский район), с присовокуплением рисунка собаки, потерявшей нижнюю челюсть. Или рисунок человеческого сердца, разбрызгивающего кровь во все стороны и обрамленного подписью "Giv me Blood". Орфография, естественно, всюду сохраняется в варианте первоисточника.
Достаточно часто встречаются надписи, информирующие о произошедших событиях. Чаще всего это извещение о близком или уже состоявшемся так называемом "дембеле". Молодые солдаты, увольняющиеся в запас, густо исчертили бордюр и деревья в районе Центральной набережной свидетельствами своей неуемной радости по этому поводу.
Однако эти радости меркнут по сравнению с теми фонтанами ликования, что выплескивают из себя новообразовавшиеся отцы. О стенах роддомов можно читать отдельную лекцию. Приведу только один пример, потрясающей своей лапидарностью и внутренним динамизмом: "Аня + Рома = Артем!!!" (Центральный район). Сколько экспрессии в этом троекратном восклицательном знаке и сколько чувства в плюсе и в знаке равенства! Если добавить, что высота букв равняется полутора метрам, то станет очевидным, что автор на одном Артеме не остановится.
Оставили свой след на века и футбольные болельщики. Во всех районах города можно встретить надписи, удостоверяющие их безумные надежды на то, что их любимцы займут верхнюю строчку в турнирной таблице. Правда, здесь есть некоторая странность. Большинство таких надписей прославляют ЦСКА, "Локо", "Спартак", "Зенит", - то есть, команды, не относящиеся к Волгограду. И очень редко можно встретить такие же восторги по адресу местной команды "Ротор". Видимо, чем-то он в свое время насолил волгоградским болельщикам.
Электропровод - не туалет!
Значительная часть обнаруженных надписей относится к лирико-философскому жанру. Признания в любви объекту имярек покрывают необозримые пространства стен, заборов, асфальтовых покрытий и т.п. Что, впрочем, не удивительно, такое было во все времена и эпохи, наверное, останется и впредь. Простое "я люблю" вечно и неуничтожимо, меняются только бенефициары и бенефициарки.
Также отдельная тема - преклонение перед избранными кумирами. Первое место среди них в Волгограде держат ушедшие столпы сцены: Игорь Тальков, Виктор Цой и Игорь Сорин. Им посвящены целые послания в стихах и в прозе, свидетельствующие как о пылкости чувств писавших, так и о степени их грамотности.
На стенах домов и на сохранившихся лавочках обнаружено немало стихов, по всей видимости, сочиненных самими резчиками и граффитчиками. И видно, что авторы не чураются социальных проблем, обуревающих общество. Вот, к примеру: "Наша Таня плачет громко, У нее сегодня ломка..." (Кировский район). Понятно, что проблема наркомании заботит этого стихотворца. Видимо, он не чужд сострадания к неведомой нам, но наверняка хорошо известной ему девушке. Смею утверждать, именно - к девушке, поскольку наркоманы редко доживают до более зрелого возраста. И он решил хотя бы таким образом достучаться до ее сознания.
Или вот еще: "Справа за кустиком - снова скелет... Электропровод - не туалет!!!" (Тракторозаводский район). В этих полных драматизма строках содержится прямое указание на то, что их автор, видимо, стал очевидцем ужасных последствий облегченного отношения к оголенному электропроводу и предупреждает об этом окружающих.
А вот еще одно предостережение, хоть и писанное прозой, но не менее драматическое: "Хиросима-46, Чернобыль-86, Windows-95" (Краснооктябрьский район). Здесь надо заметить, хоть автор и ошибся на один год в дате атомной бомбардировки Хиросимы (вот где сказалась его ненависть к компьютерам), однако направление его мысли понятно, и, воля ваша, по большому счету где-то он прав. Нечего напрягать мозги за компьютером, постигая бездонные тайны знаний, проще и удобней изложить свои, с позволения сказать, мысли на хладном кирпиче строений.
Политический энурез
И, наконец, жанр политический. Он также носит массовый характер, хотя и наиболее радикальный. Здесь нет места полутонам, все предельно поляризовано. Надписи хранят следы противостояния политических взглядов и воззрений. Особенно это проявляется в Дзержинском районе. В различных концах его стены домов стали ареной сражения между сторонниками СПС и его противниками. Приверженцы пишут: "Белых - наш лидер". Ненавистники идут следом и в слове "лидер" меняют первую букву на "п", обрекая тем самым уважаемую личность на посрамление и поругание. Адепты испещряют панели (район в большинстве застроен панельными домами) радужными обещаниями: "Будем жить, как в Европе". Оппоненты... Ну, понятно, что они делают со словом "Европа". Эпигоны не сдаются: в районе появляются все новые и новые надписи. Антагонисты столь же трудолюбиво превращают их в поносную насмешку и хулительство.
А сколько обнаружено полустертых свидетельств о былых политических бурях и сражениях! Причем, как местного, так и общероссийского диапазона. Кое-где можно увидеть, например, замшелые строчки, клеймящие предательство Ельцина или призывающие грудью встать на защиту Чехова. Надо полагать, не писателя, конечно. Непонятно, зачем волгоградцы сохранили их. Ясно только, что должна быть какая-то иная причина, кроме неразворотливости коммунальных служб.
Самое же монументальное свидетельство политических убеждений обнаружено на ступенях, ведущих к памятнику-ансамблю на Мамаевом кургане. Большие белые буквы призывают: "За нашу советскую Родину СССР". Удивительная находка! Вы только подумайте, сколько же надо носить в себе советского чувства, чтобы наступило столь мощное его недержание! Куда там Роме с его тремя восклицательными знаками. Тот адресовал их всего лишь одному роддому, а здесь адресатом выступает целый город и все его гости. Знай наших!
И закончить нашу обзорную лекцию о волгоградской эпиграфике я хотел бы тоже стихотворными строчками, которые, на мой взгляд, исчерпывающе характеризуют как авторов надписей, так и их "творчество": "Стою с букетом в коридоре,/ Глаза на зеркало скосив./ Умен, как надпись на заборе/ И в той же степени красив".
Эпитеза или Борьбу вести - не бумагой трясти
Из других источников достоверно известно, что время от времени с надписями в городе велась самая настоящая борьба. Надо признаться, однако, какая-то странная. К примеру, некая партия мобилизовала молодежь на уничтожение текстов и картинок "фашистского толка", что само по себе можно только приветствовать. Правда, возникают вопросы. К примеру, а кто вообще определял политическую ориентацию этих надписей? По какому-такому принципу? И потом, бороться-то, наверное, следует больше не с тем, что на стенах, а что в головах? Наконец, а почему только с надписями определенного пошиба? Ведь в таком случае молодежь приводится к простому и немножко паскудному выводу, что есть настенная роспись "плохая", но есть и "хорошая". Свастику рисовать нельзя, а вот, скажем, здравицу президенту можно, так что ли? Только стена-то все равно будет выглядеть грязной. Не говоря уж о том, что любую здравицу можно превратить в ее противоположность, тому пример - передряги с лозунгами СПС. И, опять же, спрашивается: кто будет определять, какая надпись есть какая? И по какому-такому принципу?
Не проще все-таки повести действенную настоящую борьбу с подобным художничеством вообще и с художниками в частности. Не расстреливать, конечно, как бешеных собак - для острастки и штрафы сгодятся. Для них или для их родителей, поскольку в большинстве случаев эти авторы - малолетки с разыгравшимися гормонами. Наверное, на сей счет существуют и какие-то правила, где обозначены всё и вся по отношению к этим осквернителям общественного достояния. Но пылятся, видимо, где-нибудь по закоулкам кабинетов коммунального руководства. Не стесняйтесь, господа, вытаскивайте их на свет Божий. И применяйте, как следует.
Правда, при этом будущие эпиграфики останутся без работы. Ну да, выкрутятся как-нибудь. В крайнем случае, перекинутся на изучение могильных памятников.