Святая Инквизиция лежала на травке, жевала пирожные и любовалась облаками. Облака были просто замечательные: розовые, лазоревые и золотистые. А между ними светило Солнце и приятно грело монахов, так что им не хотелось вставать. И надо же было случиться, что в это время к ним незаметно подошёл Архиепископ.
- Чем вы тут занимаетесь? - строго спросил он.
Услыхав его голос, брат Даниил от неожиданности подавился пирожным, и закашлялся, а брат Самуил стал спешно запихивать под рясу остальные кулинарные изделия.
- Ну, чего же вы боитесь? - улыбнулся Папа, и похлопал брата Даниила по спине, от чего тот сразу выздоровел, - Разве сейчас пост или на вас наложена епитимья?
- Нет.- робко прошептал брат Самуил, ожидая, что теперь-то Настоятель точно наложит сию напасть.
- Так зачем пугаться, ежели вы не делаете ничего предосудительного?
- Мы нечаянно! - ответил брат Даниил, поняв, что у Папы хорошее настроение, и, вытащив пирожное из-под рясы друга, протянул его Настоятелю со словами:
- Угощайтесь, Святой Отец!
- Благодарю тебя, сын мой, - Архиепископ взял пирожное, - Я надеюсь, вы хорошо отдохнули, а теперь вставайте, пора приниматься за работу.
- Двор выметен, колокол начищен до блеска, морковка, - тут братья дружно поморщились - Потушена, так что все дела сделаны!
- Молодцы, дети мои! Вы славно потрудились, но вы упустили из виду ещё несколько очень важных занятий. Вам необходимо учить Книгу и ноты, а ещё надо искать ведьм, магов и колдунов!
- Вот ещё, учить Книгу! - проворчал брат Даниил.
- Да ну их, эти ноты! - одновременно с ним прохныкал брат Самуил.
- Успеем мы ещё этим заняться! Посмотрите, какая погода стоит! Неужели мы не можем отдохнуть хоть раз в жизни! - хором добавили они.
Папа нахмурился. Инквизиторы сжались от страха, что он снова наложит на них епитимью. Но в этот день, видимо, у Настоятеля было очень хорошее настроение, потому что он сказал:
- Ладно, так уж и быть, сегодня отдохните от занятий, но идти искать нечисть вы всё равно должны. Вы ведь Святая Инквизиция! Вам необходимо быть бдительными. А ну, вставайте!
Увидев, что дерзость благополучно сошла им с рук, брат Самуил заметил:
- Мы и так много работали сегодня, нам и отдохнуть не грех!
- Да и зачем нам куда-то идти, - добавил, осмелев, брат Даниил, - всё равно никто никогда не сознается в своей причастности к магии.
- Сын мой! Никогда нельзя терять надежды. Возможно, когда-нибудь вам удастся застать их на месте преступления, и тогда все труды окупятся. К тому же, ведь однажды вы уже поймали настоящего колдуна...
- Да, но, во-первых, он был приезжим, а во-вторых, сжечь его всё равно не удалось. А наши-то, местные, уже натренировались так разговаривать с нами, что их невозможно уличить.
- Но и ваши умения постоянно растут. Так что не следует отчаиваться: в конце концов, справедливость всегда восторжествует, и нет ничего тайного, что не стало бы явным.
- Хорошо Вам-то так говорить! Вы ведь никогда дальше колокольни пешком не ходите, а в случае чего используете ковёр-самолёт. А мы ежедневно, в любую погоду, обязаны тащиться невесть куда по бездорожью, и всё ради призрачной надежды застать кого-нибудь врасплох. Да ещё и наградой за все наши труды чаще всего является епитимья! Так стоит ли мучиться зазря, всё равно конец один.
- Это что, бунт? - Архиепископ нахмурился.
- Да никакой это не бунт! Но ведь нельзя терпеть бесконечно! Мы не святые, в конце-то концов!
- Если будете терпеливы, то однажды и вы станете святыми.
- Не хотим мы быть святыми! Мы жить хотим!!!
- Вы и так неплохо живёте.
- Ничего себе "неплохо"! Постоянно едим одну морковку, бродим по всей стране в поисках нечисти, трудимся, не присев за весь день...
- Конечно! А то, что вы тут валяетесь, не считается?
- Ладно, мы иногда отдыхаем! Но всё остальное - верно!
- А то, что вы тут лакомитесь пирожными, тоже не считается?
- Ну, подумаешь, один-единственный раз...
- Один-единственный?
- Ну не один, но ведь не каждый же день!
- Я тоже не каждый день ем пирожные. Фактически, я употребляю их гораздо реже вашего, так что вам грех жаловаться!
- А зато Вы часто едите гусей!
- Так ведь делаю я это только ради вас. Ведь мы уже говорили об этом прежде. Значит, вы так ничего и не поняли. Ладно, тогда прийдётся опять наложить на вас епитимью...
- НЕТ!!!
- Почему же нет?
- Мы искренне каемся! Простите нас, грешных!
- Так уж и быть. Но впредь не допускайте даже мыслей об этом.
- Ладно! Но Вы ведь не станете отрицать, что мы бродим по всей стране в поисках нечисти?
- Конечно! Но разве это не доставляет вам удовольствия?
- Какое уж тут удовольствие!
- А кто лакомится пирожными, пирожками, квасом и ухой? А кто кушает клубнику, леденцы, безе, и всё другое, не взирая на запрет? А кто, наконец, ел драконьи шашлыки (в пост, между прочим!)? А кто ...
- Ладно, ладно! Мы виноваты! Простите, простите, простите, нас! - заплакала Святая Инквизиция, не дослушав Папу. - А как Вы узнали про шашлыки в пост? - поинтересовались монахи сквозь слёзы.
- Нет ничего тайного, что не стало бы явным! Я говорил вам это не раз.
- Ага! Так это Гиви Ашвилович донёс! Так мы и знали, что он - маг, и вводит праведников в соблазн!
- Ну, во-первых, вы - не праведники, а во-вторых, никто ничего не говорил мне.
- Тогда как же вам это стало известно?
- Да вы же сами только что сознались!
Монахи поняли, что опять оплошали.
- А до этого? - вдруг заметил брат Даниил, - Вы ведь обвинили нас в этом до того, как мы сознались!
- Дети мои! Мне ли не знать о ваших проступках! Да и разве я обвинял вас? Вспомните, я спросил только, кто это сделал, и тогда вы проговорились. Это не я, это ваша совесть уличила вас!
Инквизиторы сидели красные от стыда, и не знали, куда спрятать глаза.
- И кроме того, - добавил Архиепископ, как будто что-то припоминая, - ведь не станете же вы отрицать, что это была ваша идея - полакомиться шашлыками, а Гиви Ашвилович, напротив, отговаривал вас, не желая нарушать поста. Тогда вы сказали, что он, де, перечит Святой Церкви, и если не передумает, то будет сожжён. А теперь ещё и сваливаете вину на него. Сознайтесь, ведь так и было?
- Да... - еле слышно прошептала Святая Инквизиция, мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
- А ещё кое-кто добавляет к морковке сахарную свёклу...
- Святой Отец! Нет наших сил слушать ваши справедливые речи! Не мучьте нас! Пощадите! Наложите уж лучше епитимью! Пожалуйста, наложите на нас епитимью, а то совесть до смерти замучает! Ну, хотите, мы неделю не будем есть сладкого?
- Нет уж. Лучше сперва сходите и извинитесь перед всеми, кому насолили. А ещё вам надо искать ведьм, магов и колдунов, так что вставайте.
- Мы всё сделаем! Только наложите на нас епитимью во искупление! Христа ради!
- Ладно. Но не вы ли недавно сетовали на частые епитимьи? Что замучил я вас совсем? Может, не стоит мне снова подвергать вас страданию?
- Мы каемся! Вы были правы! Нам и в голову не могло прийти, что вам известны все наши огрехи...
- Так, значит, вы каетесь лишь потому, что я знаю о ваших постыдных поступках?! - снова нахмурился Архиепископ.
- Нет, нет, нет! Мы искренне, искренне раскаиваемся! Мы больше не станем жаловаться на жизнь: теперь нам известно, что Вы и так слишком добры к таким грешникам, как мы! Да ведь мы и не собирались ни в чём Вас обвинять, нам хотелось только, чтобы Вы придумали, как заставить других сознаться в применении магии! Мы не можем этого сами, хотя и очень стараемся. А Вы умнее нас, и уж, конечно, Вам-то это не составит труда. Нет, мы ничего не требуем, а только просим об этом, как о величайшей милости! - монахи умоляюще посмотрели на Архиепископа, ожидая, что он им ответит.
- Ладно! - сказал он наконец, - Уговорили! Но вы должны знать, что мышление - процесс трудоёмкий и неблагодарный. Я подумаю, а вы уж позаботьтесь о том, чтобы мне не отвлекаться на посторонние дела, и не делать вам замечаний: ведь это сильно замедляет умственную работу.
Святая Инквизиция сразу же согласилась.
Прокуратор непрерывно думал три дня и три ночи, сидя в инквизиторском кресле-качалке, так как мышление требует удобного положения, чтобы легче было сосредоточиться. За это время монахи успели не раз раскаяться в своей просьбе, ведь днём один из них постоянно обмахивал Архиепископа опахалом, ибо лучше думается на свежую голову, а ночью - держал свечу, потому что в темноте и предмет-то трудно отыскать, а тем более решение; а другой в это время жарил гусей, дабы обеспечить Папу пищей для ума. Инквизиторы сменяли друг друга, но от такой работы они невыносимо устали, и к концу сего подвижничества валились с ног и спали на ходу. Наконец, Прокуратор встал и заявил:
- Вот моё решение, дети мои! Сегодня же отправьте всем жителям послание, чтобы они собрались у Церкви. Если у кого-то есть летающие звери, пусть подвезут остальных, но чтобы завтра утром все были тут. Я придумал универсальный способ выяснить кто колдун, а кто нет.
- А какой способ?
- Завтра узнаете.
Удручённые, изнеможённые монахи отправились выполнять его поручение, а Папа тем временем мирно заснул, ведь мыслительная деятельность сильно утомляет.
А на следующее утро его разбудила не выспавшаяся Святая Инквизиция, объявив, что все уже собрались, пора начинать проверку. Архиепископ вышел из Церкви, и сказал:
- Дети мои! Вы, наверное, гадаете сейчас, к чему это я вас тут собрал, и не можете ответить - ведь ныне не праздник, не крестины и не панихида. Но дело, вынудившее меня созвать сие общество, куда важнее, чем многое другое. До меня дошли слухи - хотя, быть может, это лишь праздная болтовня, - что в нашей славной Стране появились нехристи, разлагающие общество, смущающие умы ваши магией и чёрными чудесами. И вот, ради освобождения от напасти сей, ниспослано было мне, смиренному рабу Божьему, решение этой проблемы. Все вы знаете, что наш Священный Крест не прощает лжи, и посему каждый из вас должен поклясться, что он не нечисть, а дабы не было недоразумений и ошибок, составил я текст клятвы сей, таково звучащий:
"Клянусь, что я не ведьма, не маг, не колдун, не друид и не прочая нечисть, что я никогда не буду применять магию, и что у меня нет никаких магических вещей."
Таким образом, каждый невиновный снимет с себя подозрения, а виноватых постигнет кара небесная. Ну, кто первым желает пройти это испытание?
Толпа удручённо молчала. Быть поражённым молнией не хотелось никому.
- Ну-ка, сын мой! - обратился тогда Папа к Профессору, - Ты - человек образованный, и уж, конечно же, не побоишься подать благой пример остальным!
Профессор на несколько секунд растерялся, но потом нашёлся:
- Никогда! - ответил он, - Я признаю магию ирреальной! А если я, по-вашему, должен принести эту клятву, то, значит, вы допускаете, что я мог бы оказаться таковым, а не означает ли это допущение, что вы считаете, что магия существует?! Нет, я категорически отказываюсь от подобной инсинуации, и пустое постулирование этого меня не переубедит!
- Ладно, сын мой! Коли ты столь убеждён в этом, меня устроит, если поклянёшься ты в том, что магии не существует.
Профессор замялся в замешательстве, но тут в беседу вступил Колдун:
- Святой Отец! Я думаю, ни к чему нам всем клясться! Один человек поклянётся за нас!
Все зашептались, гадая, кто же это может быть. Но тут к Кресту подошёл Чёрный Колдун.
- Клянусь, что все они так же не причастны к магии, как я! А что я не колдун, я уже клялся,- уверенно произнёс бывший послушник, подученный Лесным Колдуном.
И ничего не случилось!
- Хорошо, сын мой! Я понял уже, что вы, возможно, не колдуны. Но это ещё не доказывает того, что вы не друиды и что не пользуетесь магическими вещами.
- Но ведь вы же сами оживляли Друида, и он одновременно был окрещён, а ведь вся нечисть боится святой воды! - возразил Чёрный Колдун.
- Как это: "оживляли друида"?! - возмутилась Святая Инквизиция, - Святой Отец! Они клевещут на Вас! И ещё утверждают, что не колдуны?!
- Я имел в виду, что он оживлял Отшельника... - начал было оправдываться несчастный Майк, но Ведьма с Плоскогорья быстро заткнула ему рот пирожным. Но поздно - монахи услышали-таки его последние слова.
- Ага! - закричали они, - Вот уже и есть первый свидетель! Осталось найти ещё двух, и вот тогда... А ну, сознавайтесь, кому ещё известно, что Отшельник - друид! А кто знает, но не сознается, значит, сам причастен к магии! Святой Отец, заставьте их поклясться, что Отшельник - не друид, и кто откажется, значит, тот и колдун!
- Дети мои! Неужели хотите вы убить хороших людей? Разве не ведаете вы, что это - один из смертных грехов? Если Отшельник - не друид, в чём я лично не сомневаюсь, то тогда, конечно, никто не пострадает, кроме него самого, ведь если некоторые откажутся клясться, тем самым они подтвердят, что он - друид. И получится, что мы вынуждены будем сжечь невиновного. Если же Отшельник по какой-либо причине вдруг окажется друидом, а они согласятся поклясться, что он не друид, то, таким образом, вынуждены будут принести ложную клятву, а Крест не прощает лжи, и невинные погибнут. Стало быть, в любом случае мы принесём зло. Этого ли желаете вы?
- Но, Святой Отец! А вдруг они колдуны? И вообще, мы ведь можем разрешить не клясться тем, кто согласится поклясться, значит, никто не пострадает!
- А если они откажутся клясться не по тому, что считают Отшельника друидом, а просто от нежелания лгать? Они ведь могут не знать, друид он или нет, а вы вынудите их угадывать с риском для жизни!
Святая Инквизиция смутилась и покраснела. А хитрый Колдун из Леса не замедлил воспользоваться ситуацией.
- Святой Отец! - сказал он, - А если мы сами не знаем, колдуны мы или нет, применяем мы магию, или нет? Мы, конечно, можем думать, что мы не имеем магических вещей, а вдруг они у нас есть? А Вы заставляете нас клясться! И, таким образом, мы вынуждены будем угадывать с риском для жизни!
- Что же ты предлагаешь, сын мой, как же ещё можно доказать с полной уверенностью их невиновность, да и твою, кстати, тоже?
Все умоляюще посмотрели на Колдуна, выручай, мол, на тебя последняя надежда.
- Я думаю, такой способ есть. Если я правильно помню, все колдуны боятся святой воды?
- Вся нечисть боится святой воды, - поправил его Архиепископ, - Но суть ты уловил правильно. И что же, ты предлагаешь испытать вас святой водой?
- Но ведь это будет надёжное испытание, и рисковать не понадобится!
- Однако на это будет истрачено не мало ценной жидкости.
- Разве может какая-то жидкость сравниться по ценности с человеческой жизнью, с бессмертной душою? Разве не стоит потратить сей продукт ради выяснения важного вопроса, и чтобы не нарушать заповедей, ведь сказано же: "Не приноси ложного свидетельства!"? Разве корыстное желание сохранить воду...
- Хватит, хватит! - проворчал Прокуратор, - В конце концов, кто из нас Святой Отец, ты или я? А если я, то и проповеди читать не тебе!
- Но я лишь хотел напомнить о Вашем долге...
- Я сам о нём помню! Не понимаю я вас! Порой три раза на день приходите к Кресту, клянётесь, чтобы разрешить пустяковые споры, а тут вдруг стали такими благочестивыми. Ох, неспроста это!
- Так Вы по-прежнему считаете, что нам надо нарушить Божью...
- Ладно, допекли вы меня! Так уж и быть, заменяю испытание Священным Крестом на испытание Святой Водою!
- Ураааа! - дружно взревела толпа подозреваемых, да так громко, что у Прокуратора на несколько минут заложило уши.
Ведьмы, маги, колдуны и друиды плясали от радости, обнимались и крепко жали друг другу руки.
- Это всё очень подозрительно, - тихо добавил Папа, но за всеобщим ликованием его слов никто, кроме Колдуна, не услышал.
- Но Вы ведь и так знаете, что мы такие, какие есть, вспомните, о чём мы говорили у Дуба, - так же тихо ответил ему Колдун.
- Я знаю. И знаю так же, что если принесёте вы эту клятву, ничего с вами не случится, и это убедит тебя в моей правоте, ну, что вы не колдуны и прочее, лучше любых речей. Так что это нужно в первую очередь не мне, а вам самим, я-то знаю и без проверок, что вы не нечисть.
- А если всё-таки с нами что-нибудь случится?
Прокуратор вздохнул.
- Ну, если вам так этого хочется, продолжайте упорствовать в своих заблуждениях. Но тогда и не обессудьте, если Святая Инквизиция будет регулярно навещать вас с проверками. Может быть, однажды вы поймёте всю нелепость своего заблуждения, и покаетесь... Я терпелив, я буду ждать этого, уповая на волю Всевышнего. И да сохранит вас Господь, дабы не стали вы теми, кем упрямо себя считаете.
Тем временем инквизиторы уже вынесли из Церкви всю святую воду, какую нашли, и провели строгие испытания. Конечно же, все их успешно прошли и потом благополучно отправились по домам. И только Святая Инквизиция тихонько роптала с недовольным видом:
- Ну, думал он, думал, придумал что-то стоящее, так нет ведь, понадобилось ему в последний момент передумать! И что толку: только ценный продукт потратили, день потеряли, а сжигать-то и некого оказалось!
Но они сильно устали, поэтому говорили недолго, после чего отправились в Монастырь спать. А на утро их ждал новый поход в поисках ведьм, магов и колдунов...