Человек в деловом костюме, сидящем на нём весьма неряшливо, снова взглянул на лист, лежащий перед ним на столе, затем откинулся на спинку кресла и прислушался. За дверью было тихо - видимо наборщик так и не сел на сигнальный стул. Или уже знал про него? Наборщик работал здесь несколько дольше, чем сам человек в деловом костюме. Ни скрипа, ни шороха. Ему вдруг захотелось отложить предстоящую встречу. Обычно необходимые, хотя и бесполезные формальности сейчас не казались хотя бы "необходимыми".
Человек в деловом костюме стал бесшумно постукивать по столу. Делал он это медленно и осторожно, чувствуя, как прогибаются подушечки пальцев при соприкосновении с твёрдым деревом. Медленно, бережно, ласкательно, бесшумно и бесполезно.
Из-за двери - ни звука. Человеку в деловом костюме пришло в голову, что будущий посетитель столь же бесшумен, как кровь, покидающая рану. Взяв себя в руки, человек в деловом костюме поднялся - кресло предательски скрипнуло - и, сделав несколько шагов к двери, отворил её. Конечно же, наборщик сидел на "сигнальном" кресле, с удобством, но без нахальства. Он беззвучно поднялся. Человек в деловом костюме сомневался, что сигнальное кресло может не скрипеть, если просто рядом пройти. Не просто так же оно называется "сигнальным". Наборщик, ставший посетителем, терпеливо ждал, глядя сквозь него. Характерный взгляд наборщика.
- Проходите, - человек в деловом костюме внутренне поморщился. Его собственный голос звучал неприятно и ненадёжно.
Наборщик кивнул.
Человек в деловом костюме давно уже не чувствовал себя настолько неуверенно. К своему кабинету он привык за несколько проведённых в нем часов и даже успел здесь обжиться. Кресло, на котором он сидел, было смесью старомодности и удобства - широкие подлокотники, мягкая, обитая чёрным бархатом спинка, позолота и массивность. Весило оно килограмм двадцать, что было весьма удобно при стокилограммовом весе владельца. В тон выглядели стол тёмного дерева и мощные часы на стене. Сам кабинет тёмный, с узким окном и желтоватыми портьерами на стенах. Кондиционер отсутствовал, но пока в нём не было необходимости - здесь царила прохлада.
Стол украшала чернильница в виде черепахи, перьевая ручка и тяжёлые песочные часы. В ящиках человек в деловом костюме тоже обнаружил много интересного: перчатки, расшитые сложным узором, жестяную банку с землёй, спички, несколько пробок от вина, небольшую бутылку с заспиртованным скорпионом, мешочек с зубами, увеличительное стекло, отвёртку и изоленту, ложку для обуви, золотые ножницы и карманные часы, которые бойко тикали. Всю эту свалку, конечно, следовало выбросить, но человек в деловом костюме этого не сделал.
На удобном стуле для посетителей сидел наборщик, но хозяин кабинета не смотрел на него. Общее правило - на наборщика нельзя смотреть в упор.
- Вы всё запоминаете?
- Вовсе нет, вовсе нет. На память рассчитывать нельзя. Видеозапись также невозможна, как вы понимаете.
Человек в деловом костюме не понимал, но спрашивать не стал.
- Мы можем записывать то, что успеваем заметить. Некоторые восстанавливают увиденное по возвращении, но это настоящие мастера - я к ним не отношусь. Поэты, журналисты, шпионы, "пинкертоны", рассеянные мужья - мне так проще и удобнее. Отец Браун, конечно, раскусил бы меня в два счёта, но он, к счастью, вымышленный персонаж, - наборщик слегка улыбнулся. - Или мистер Вульф.
- Для вас ведь это не проблема, - неосторожно заметил человек в деловом костюме.
- Вымышленные персонажи запрещены - вам должно быть это известно, - сухо ответил наборщик. - Они не в моей компетенции.
"Действительно ли они запрещены?" - подумал тот, разглядывая собеседника.
Наборщик выглядел необычно и непримечательно - как одно сочеталось с другим, понять не получалось. Тонкие черты лица, густая тёмная грива, выразительные глаза, аккуратные руки. Роста он был небольшого, ловкий и лёгкий, вероятно, стоять для него было так же не трудно, как сидеть. Одежда его, такая же нелепая, как у каждого третьего молодого человека на улице, состояла из футболки и штанов-карго. На ногах - шлёпанцы. Только вот был он не очень-то молод. Присматриваться к нему было очень трудно - черта настоящего мастера! - и человек в деловом костюме мог дать ему лет тридцать пять.
- Теперь вы будете работать под моим непосредственным руководством, - наконец сказал человек в деловом костюме. Он знал реакцию опытных сотрудников на нового начальников. И боялся получить снисходительный или презрительный взгляд, однако наборщик остался бесстрастным. - Вы числитесь внештатным сотрудником, но при этом участвуете сразу в нескольких проектах. Мне бы хотелось узнать, почему.
Наборщик медленно сгорбился и на миг исчез из поля зрения. Пустой стул. Человек в деловом костюме почувствовал, как у него по спине пробежала струйка пота. Надо же быть таким впечатлительным!
- Видимо, нелепость сопровождает всю мою жизнь, - задумчиво произнёс наборщик. - Я нигде не работал... официально, хотя к работе всегда относился ответственно. И даже здесь - на своём месте - меня как бы нет, и это правильно. Может быть, меня на самом деле не существует или я - одно из отражений себя настоящего. При определённом освещении у кого угодно появляется сразу несколько теней, и я - самая чёткая. Но всё равно тень.
Человек в деловом костюме почувствовал себя спокойней. Наборщик - такой же человек, как и он сам, если может так путаться в собственных мыслях.
- Я, понимаете ли, универсал, - продолжил наборщик. - Особенно важные места мне не поручают, зато с набором пейзажей, окружения, отступлений или нагромождений я справляюсь неплохо. Вернее, я не знаю, хорошо или нет - но ваш предшественник меня хвалил. Сравнить мне не с кем.
Человек в деловом костюме всё больше успокаивался. Наборщик оказался самым обычным, не слишком умным или хитрым. Деятельность специфическая, но сотрудник вполне шаблонный. Бывают, интересно, шаблонные ювелиры экстра-класса или писатели, гении-учёные или капитаны космических кораблей? Человек в деловом костюме почувствовал, что попадает в ловушку. Вероятно, наборщик не только выглядит невидимым, но и "невидимо" говорит. Видишь не то, что перед тобой, и слышишь совсем не то, что произносят.
- Вы никогда не встречали других наборщиков?
- Нет, наверно в этом нет необходимости.
"Опять!"
- Ваш набор производится для статистики?
- Мне никогда не говорили, для чего я занимаюсь набором. Статистика, в основном, но, думаю, ещё и дополнение, фон для крупных событий. Хочется верить.
- Для вас так важна конечная цель сбора данных? - человек в деловом костюме разглядывал свои руки, спокойно лежащие на столе. Почему-то он представил, как в левую кисть медленно и неумолимо входит гвоздь.
- Не особенно. Приятно ощущать, что я работаю не просто так.
***
Относительно. Правильное слово, хотя и очень туманное. Относительно недавно я был одним из тех работников, деятельность которых едва ли значительна, хотя их самих всё-таки можно заметить. Знаете, те люди, которые подходят к Вам на улице и предлагают заполнить анкету. Скажем, для статистики. Серьёзно? Как думаете, человеку, предполагающему поставить галочки и задающему щекотливые вопросы про возраст, прописку и финансовое положение, нравится это делать? Риторический вопрос. Но самого человека вы можете запомнить. Иногда. Вы девушка, а он - красивый парень, а вас недавно бросил ваш прыщавый спутник недавней жизни. Ничего серьёзного, но хотя бы для внутреннего успокоения подойдёт. Если наоборот - перед вами миленькая девушка, не лишённая округлостей и худобы в нужных местах, а вы - парень, у которого всё в порядке. Почему бы не... поговорить?
Кстати, считается, что такой работой занимаются студенты или школьники. Пожалуй, это верно, но я - редкое исключение. Мне за тридцать, но выгляжу заметно моложе. Из-за смазливого лица и тонких рук меня тоже считают студентом. И какие анкеты я только не предлагал! И о качестве работы радиостанций, и по миллиону видов косметики, об автомобилях, о раковых опухолях, о жертвах терактов, о синагогах, сигаретах, автомобильных покрышках, обуви, жевательных резинках. Целых шесть лет. Шесть лет! Сейчас, когда я об этом думаю, чёрт, хорошо, что я не тщеславен! Хотя... Знаете, чем можно утешиться? Все профессии нужны, все профессии важны? Нет. Но можно стать профессионалом в любой области. Профессионал, специалист - хорошо звучит! Профессионал вызывает уважение и представляет ценность. И главное - этот титул всегда идёт перед непосредственным уточнением профессии. Так я сделался профессионалом.
Бросить такую работу очень легко - в этом есть плюс. Она же посменная. В смысле - оплата. Каждый раз устраиваешься на неё заново. А если надоело - просто не приходишь и всё. Легко. Шесть лет! И я смог бросить её только четыре года назад - и то случайно.
У меня нет высшего образования - поступить в ВУЗ в своё время не удалось. Не стану вспоминать, почему. Есть две вещи, которые заменяют диплом: уверенность в себе или практика. На работе нужно работать, а не "знать". Для того, чтобы работать, нужно хотя бы однажды попробовать - для чего требуется уверенность в себе. Из попыток и получается практика. Дурная философия? Особенно от человека, раздающего буклеты у метро.
Практику я приобрёл - научился разбираться в людях. Это очень полезно - знать физиологию. Важно уметь по лицу клиента определить, в какой момент к нему стоит обращаться. Поймал его взгляд - упустил момент. Не слушал (не делал вид, что слушал) - упустил момент. Понадеялся на наглость - упустил.
***
Человек в деловом костюме раскрыл блокнот на последней странице.
14 августа 2014
16:31
Злая девушка, продающая мороженое из-под тента. Жаркое солнце. Уличные музыканты, паршиво исполняющие панк-рок - относительно неплохое гитарное исполнение и хреновый вокал. Руки в бока - уравновешенная стойка? Промоутеры, подходящие ко всем подряд, хотя сейчас жара их укрыла в тенях. Велосипедисты и самокатчики. Запах курева, плохого мяса и капусты. Дымящаяся урна. Тени голубей и сами они, снующие под ногами и поглядывающие жёлтыми глазами. Ветерок, шевелящий розоватые уличные цветы в мраморных клумбах. Отражения прохожих в витринах (они слегка отстают от оригиналов и иногда натыкаются друг на друга). Музыканты переключились на бардо-попсу. Реклама из магазина "Сувенир" ...на любой вкус и кошелёк... вкус и кошелёк... вкус и кошелёк... Бой колокола. Скрип колёс. Позвякивание колокольчика, привязанного к дамской сумочке.
Девушка, продающая мороженое, сердится не просто так: что-то не сходится в кассе. Закрыв лоб рукой, она яростно клацает по клавишам калькулятора. По мостовой проползает красная салфетка. У уличного кафе катается бумажный стаканчик из-под кофе. Девушка-официантка деловито закатывает рукава повыше, чтобы предплечья тоже загорели. Из-под лавки выходит голубь и неторопливо обходит мои ноги, а затем направляется в сторону мороженицы. Проезжает кудрявый юноша на велосипеде с логотипом "Сбербанка". У всех прохожих моложе сорока лет рюкзаки за плечами.
Девушка, встав перед идущей на неё толпой, протягивает прохожим цветные палочки, вроде ручек, но никто не обращает на неё внимания. "Поможем больным детям..." Она делает за каждым несколько шагов, словно пытаясь догнать.
На этом запись обрывалась. Человеку в деловом костюме захотелось выглянуть в окно, чтобы сравнить запись с тем, что происходит в действительности. Он поборол это желание.
Что-то в этом было.
- Это набросок, - пояснил наборщик.
"Набросок-набросок". Человек в деловом костюме представил всю эту сложную систему. Он знал о ней давно, но не старался оценить истинные её габариты. Наборщик - это своего рода стенографист событий, но он только составляет "конспект". Потом появляются другие специалисты, человек в деловом костюме не знал, как они называются, и превращают список фраз в историю, картину, прошлое или действительность. Вокруг бесконечное число историй - из них извлекаются и факты, и объяснения, и загадки. Наверно есть и "собиратели", и "анализаторы", и "систематезаторы", или как они все называются? Набросок-конспект.
***
Новую работу я получил не случайно. Какая может быть случайность, если я искал её, пока не нашёл? Я сидел в своей комнате в общежитии и просматривал газету. У соседей, как всегда, орала музыка - к ней все настолько привыкли, что перестали слышать. Лампочка освещала страницы слабым серым светом. Хотелось есть, но выходить в магазин было лениво, а запасов я никогда не делал. Одно из правил общаги: "Съешь чужое, чтобы оно стало твоим". Мимо моей двери поминутно кто-нибудь проходил, скрипя истёртым полом так, что заглушал музыку. Иногда мне кажется, что музыка играла у меня.
Само объявление я уже не помню. Что-то вроде "помощник журналиста". Что я хорошо помню, так заработную плату, которую обычно не указывают. Чудовищная зарплата - 365 рублей в день. Адреса не было, только телефон. И название "Намёк". Тогда я думал, что так называется газета.
Я позвонил. Почему я это сделал? Газета бродила по общежитию не первую неделю и большинство объявлений уже были обведены, исчирканы. Кто-то нашёл работу, кто-то досадовал. Возле этого объявления неведомый художник начертал два мобильных телефона, играющих в баскетбол.
Мне понравилась честность, и я позвонил. Для этого пришлось спуститься вниз (мобильного у меня тогда не было). Хорошо, что консьержка меня никогда не замечала. Трубку долго не поднимали, но когда это произошло, я услышал деловой мужской голос.
- Я по объявлению.
- Вас устроит назначенная заработная плата? Где вы ещё работаете?
Я рассказал.
- Пишете быстро? С памятью проблем нет? Зрение хорошее?
Ни с чем из перечисленного проблем у меня не было.
- Спасибо за ваш звонок. Мы вам перезвоним...
Я уже хотел положить трубку, но мужчина вдруг спросил:
- Когда вас можно застать дома?
Я едва не спросил: "зачем?"
- После одиннадцати.
Голос в трубке помолчал. Потом спросил номер моего мобильного телефона.
- У меня его нет, - сказал я.
- Если вы хотите у нас работать, то вам придётся его приобрести, - вежливо заметил мужчина. - Чтобы мы могли вас найти.
Я молчал.
- Когда вам удобно явиться на собеседование?
Вопрос меня ошеломил.
- В любое время.
- А как же... Хотя, верно. Тогда я запишу вас на одиннадцать дня завтра. Кроме удостоверения личности обязательно возьмите с собой ручку и блокнот.
Затем голос подробно и привычно объяснил, где находится "Намёк" и предупредил, что, возможно, придётся подождать на лавочке снаружи.
***
- Ваша основная деятельность - записывать то, что происходит вокруг? - на всякий случай спросил человек в деловом костюме. Он уже немного научился наблюдать за собеседником, не глядя на него.
- К этому нужно добавить "самому оставаясь незамеченным", - ответил тот и спросил как бы невзначай, - к чему эти вопросы?
Человек в деловом костюме был подготовлен, знал, что нужно ответить, но на мгновение всё поплыло у него перед глазами и тёмный пол под ногами словно приблизился и сделался мягким.
- Моя привычка, - произнёс человек в деловом костюме. - Я предпочитаю узнавать о подчинённых от них непосредственно. Так удобней и точнее. Пусть человек говорит о себе на настоящий момент, в который мне предстоит с ним работать.
"Весь "Намёк" работает по этому принципу", - мысленно прибавил он.
- Понимаю, - голос наборщика прозвучал как бы издалека.
- Также мне поручено проверить вашу профпригодность. Вчера я беседовал с вашим коллегой, специализирующемся на изображении. Он сообщил, что наборщики чаще всего сосредотачиваются на определённом временном промежутке - в который им удобно и приятно возвращаться, - человек в деловом костюме искоса взглянул на наборщика.
Тот как будто сделался ещё более размытым и блёклым. Лицо его утратило задумчивость и сделалось неприятным.
- Вы считаете, что "универсал" - значит не специалист? - спросил он.
Человек в деловом костюме молчал.
- У меня тоже есть любимый "временной промежуток", - сказал, выждав, наборщик. - Франция 20-х годов девятнадцатого века. Но я сам не провожу исследований, и я - не писатель. Поэтому мне не сложно переключаться.
- Видите ли, человеческая психика устроена так, что самый малый процент неподготовленных людей, вроде вас... У вас же не было специальной подготовки, курсов?
- Нет.
- Малый процент таких как вы сможет справляться с этой работой точно. Тем более быть универсалом. Мозг должен самоограничивать себя, но как ему это сделать, если он не знает, где границы?
Человек в деловом костюме заметил, как по лицу собеседника мелькнуло горе.
- Вы читали мои наборы? Есть подозрения, что я всё придумываю?
"Скорее уверенность, чем подозрения", - мысленно подтвердил человек в деловом костюме. "Несостыковок слишком много".
- Я не отличаю реальность от вымысла? Считаете, что мне необходимо лечение?
От волнения наборщик потерял свою неприметность и превратился в неприятного молодого человека, которому молодость была совсем не к лицу. Человек в деловом костюме тщательно рассмотрел его, надеясь запомнить.
- Я считаю, что у вас прекрасно развито воображение и вам не нужно видеть реальность - вы создаёте её сами. Причём она столь же реальна, как та, которая нас окружает. Вы сказали, что не писатель. И это зря - именно вам и следует быть писателем. Вы умеете превращать фантазию в действительность.
***
На собеседование я явился ровно за сорок минут. В сквере перед зданием с единственным подъездом было целых четыре скамейки и две из них уже были заняты: на одной сидела молодая девушка, на другой - лысеющий парень в очках. Девушка мне понравилась, и я занял скамью напротив неё. Я достаточно опытен, чтобы понять, что эти двое тоже сидят здесь не просто так. По объявлению, а значит - конкуренты. Удивительно, за такую зарплату-то! Причём девушка явно дорогая: с чистым ухоженным лицом и руками, одетая в явно недешёвый деловой костюм. Красивые ноги в красивых туфлях. Всё это облегало её привычно и точно, как ножны лезвие. И главное, наряд был явно не с иголочки, но, тем не менее, в идеальном состоянии. Я её разглядывал, она меня не замечала - к такому я привык. Очкарика я тоже рассмотрел - он был погружён в толстую книгу и не замечал ничего вокруг. Иногда он беззвучно шевелил губами, словно проговаривая прочитанное про себя. Он был похож на меня -- не думаю, что девушка обратила бы на него внимание. И он привык. Я бы тоже взял с собой книгу, но не на первое же собеседование! Парень явно не стремился изо всех сил получить эту работу.
Девушку рассматривать было приятней, но скоро я почувствовал, что это её нервирует. Чудо! Такая девушка - и не старается броситься в глаза! Я достал из пакета блокнот и склонился над ним, чтобы не пялиться на неё. Мне хотелось зарисовать её портрет - она сидела прямо, изящно выгнув спину и слегка откинув голову. И я бы это непременно сделал, если бы умел рисовать. Немного поразмышляв, я решил заменить изображение описанием.
Не думаю, что комбинирование эпитетов и подбирание синонимов заняло у меня много времени, хотя раньше я этим не занимался. Я описывал то, что видел, так, как мог. Та запись не сохранилась, но сейчас можно сказать, что представлена она была безобразно. Я писал про русые волосы "лёгкие и пушистые" и тут же переключался на "идеальные, аккуратные ножки". В тексте нашлось место и для "небольших розовых, как рассвет, губок" и "тонких пальчиков". Вся эта чепуха прерывалась более связными описаниями окружающей действительности, причём они напрямую вплетались во внешность девушки. Где-то между глаз у неё шелестела листва "подсохшего клёна", неподалёку от талии "тянулись тени", а постукивание каблучков пробегало между её пальцами.
Из подъезда вышел небольшой человек в зелёном костюме, белой рубашке и зелёном галстуке-бабочке. Быстрой, подпрыгивающей походкой он приблизился к читающему очкарику - тот даже не услышал его приближения. Голос коротышки был низкий и громкий:
- Вы нам не подходите.
Очкарик удивлённо поднял взгляд, но говорящего не застал. Тот уже направился к девушке. Она поднялась.
- Добрый день, сударыня. Вы пришли на собеседование?
- Здравствуйте, - голос у девушки был под стать внешности - приятный, но деловой. - Вы правы, я по вакансии в "Намёк".
- Тогда следуйте за мной.
Он направился к дверям, но резко остановился. И обернулся ко мне.
- Я вас чуть не пропустил, - он казался удивлённым. - Вы по объявлению?
- Правильно.
- Вы сказали "да"? Да, вы нам определённо подходите, - он обрадовался неизвестно чему. - Идёмте.
- Эй! - наконец очнулся очкарик. - Так дело не пойдёт!
- Разумеется, не пойдёт, - согласился коротышка, - дело не пойдёт, а вы пойдёте. - Всего доброго!
И закрыл дверь.
- Ой! - воскликнула девушка, внезапно увидев меня. Я постарался не обращать на это внимания.
Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж и вошли в первую же открытую дверь. Внутри оказался небольшой кинотеатр человек на десять.
- Вам это не обязательно, - сказал коротышка, - вы нам подходите. Если не хотите тратить время, можете сразу направиться на оформление, - он вопросительно взглянул на меня. - Позвольте взглянуть на ваш блокнот.
Я сразу протянул ему блокнот, совсем забыв, что в нём записано. Но было поздно. Коротышка быстро пролистал мои записи - оказалось, они заняли немало страниц. Зелёный костюм явно был мастером своего дела - чтение заняло не более полминуты. Глянул на девушку, потом внимательно посмотрел на меня - не часто меня так тщательно рассматривали. Серьёзно кивнул.
- Думаю, вам всё же следует принять участие, - сказал он наконец.
Мы сели в первом ряду.
Когда фильм закончился, оказалось, что он длился больше шести часов. Шесть часов бессюжетицы, бесполезных нагромождений кадров и событий, закадрового голоса, читающего отрывки неизвестных книг, написанных неизвестными авторами на разных языках. Мы не заметили, как пронеслось время. Суть сводилась к следующему. Мы будем выбирать отрывки и описывать их так как позволят способности и желание, не зная, кстати, с какой целью. Нас никто не увидит и о нас никто не узнает. Мы должны будем стать "литературными неграми" для неведомого автора. Самое интересное заключалось в том, что фильм показывал разные времена и эпохи. Всё это выглядело хотя и реалистично, но всё же как вырезанные из фильмов эпизоды.
Вспыхнул свет и в дверях появился коротышка в зелёном костюме:
- У вас есть вопросы?
Он абсолютно не изменился, был столь же бодрым, словно шести часов ожидания не прошло. Спросил он так, словно невероятно бредовый фильм должен был нам всё объяснить. Просто обязан.
- Мне хотелось бы уточнить о временных промежутках, показанных в фильме, - сказала девушка.
Она тогда поняла гораздо больше меня. Она вообще была умней и быстро покинула ряды наборщиков, поднявшись куда-то выше.
- Начиная от древних империй до нашего времени, - сказал коротышка. - Для начала вас отправят, скажем, лет на пятьдесят в прошлое, чтобы понять, как вы освоитесь. По вашим записям - мы называем их "наборами" - мы всё узнаем. Затем - глубже. Чем древней временной промежуток, тем сложней в нём затеряться.
- И насколько далеко можно отправиться? - заинтересовался я.
- Какой предел - вы спрашиваете?
- Он спросил не это, - вдруг сказала девушка.
- Какой предел? - уступил я.
- Дальше Римской империи заходили пару раз. А почему - вы узнаете позже. Вы согласны?
- Полученными сведениями можно пользоваться в личных целях? - спросил я. Мне пришли на ум карты сокровищ, договоры, банковские вклады.
- Для себя? Да, можно, разумеется, в пределах разумного, - коротышка остался невозмутим. - Но из перемещений нельзя выносить ничего материального. И оставлять что-то своё.
"Именно поэтому зарплата такая номинальная".
Мы переглянулись. Девушка определённо была необычная. Мне хотелось спросить по поводу обмана с должностью "помощника журналиста" или как там оно было в объявлении, но я не стал. Обман был не столь уж серьёзный.
- Итак? - прервал наше переглядывание коротышка.
- Согласен, - сказал я, посмотрев на девушку.
- Я согласна, - кивнула она.
***
Человек в деловом костюме откинулся на спинку кресла и почувствовал, что насквозь вспотел. Наборщик ушёл. На его деле будет красоваться надпись "Отстранён до завершения расследования", что на практике означает - "уволен". "Намёк" не столь щедро спонсируемая организация, чтобы тратить средства на такие "расследования". Человек в деловом костюме раздумывал, правильно ли он действует. Всё шло как задумано. Он смотрел на сгущавшиеся в кабинете тени - солнце скрылось за облаками. По поверхности стола скользили блики от включенной лампы.
План планом, но теперь оставалось только ждать ответных действий наборщика. Если всё просчитано правильно (человек в деловом костюме отогнал сомнения) то следующий ход он сделает сам. Человек в деловом костюме поднялся, потянулся, вышел из кабинета и направился в столовую - перекусить.
***
Я вышел из кабинета и, покинув здание "Намёка", прошёл несколько кварталов до знакомой закусочной. Внутри меня никто не знал, хотя я регулярно заходил сюда перекусить. Здесь я мог посидеть и подумать, а если нужно, то и подождать.
Шпионы и диверсанты для "Намёка" не были чем-то необычным. К ним привыкли и не обращали на них внимания. После одного-единственного вопроса мне было понятно, что "начальник" - один из них. Он поверил, что наборщики никогда не встречаются. Вероятно, он - и те, кто его прислали, - не представляют масштабов организации. Наборщики не могут не пересекаться - их слишком много. К тому же те, для кого мы собираем свои сведения, предпочитают действительность, показанную с разных ракурсов.
Когда мне сказали, что я буду перемещаться в прошлое в нужный отрезок времени и нужное пространство, то первым делом попросили описать, как я себе это представляю. Я написал. Мне это путешествие виделось странно. Сознание перемещать куда проще, чем физическое тело, поэтому тело можно оставить здесь, усыпив, а сознание переместить в нужное время. Мозг будет работать и лицезреть изменившуюся действительность в виде сна. Проснувшись, нужно немедля записать увиденное, услышанное и почувствованное. Моё предположение и описание пришлось им по душе - после этого мне продемонстрировали, как перемещение работает на самом деле.
Я достал новый блокнот - прежний остался у "начальника" - и записал:
22 августа 18:40
Кабинет полон запахов и звуков. Сквозняк шевелит портьеру. Свет лампы настолько короток, что оставляет и без того тёмный пол в сумраке. Трусливое лицо начальника, худое, с небольшими усами и бородкой белым облаком висит в темноте. Полосы и складки покрывают его костюм, как рельсы. На его лбу поблёскивают капельки пота - у самой линии роста волос, хотя в кабинете прохладно.
Снаружи тишина. Удобный и дурно пахнущий стул для посетителей. Запахи в этом месте сужаются и сгущаются и не исчезают. От стола пахнет апельсиновым концентратом. Тени на стене складываются в гравюру острова, отражающегося в океане. Или в смерч.
Мятый костюм поглощает внимание. Когда этот человек говорит, он выставляет вперёд бородку, словно пытается ею что-то нащупать. Глаза у него тусклые, влажные, поблёскивают, как у рыбы.
- Привет.
Я поднял глаза - напротив сидела Лиза. Подкралась незаметно. Жаль - всегда почему-то приятно смотреть, как она осматривает лавку, прежде чем сесть, проводит по ней ладонью, потом подкладывает платок и усаживается, красиво выпрямив спину.
- Здравствуй, Лиза.
- Что желаете? - тут же появился официант.
Лиза заказала салат и сок. Меня официант, как обычно, не заметил.
- Тебе что-нибудь? - спросила она.
Официант уставился на меня, заметил, попятился, изобразил на лице брезгливость, словно я был олицетворением мерзости.
Я попросил чёрный кофе.
- Опять? - спросила она, когда официант удалился.
- Не люблю шпионов.
- Ты же мастер, - пожала она плечами.
Я разглядывал её лицо и раздумывал.
- Только ты можешь так смотреть, - вдруг сказала она.
- Извини. Всё время забываю, что ты меня видишь. Кстати, ты выяснила, почему?
Принесли салат и сок. Только ей. "Ваш заказ ещё не готов".
- Я подожду, - сказала Лиза в спину официанту.
Появился мой кофе.
- Выяснила. Если с тобой познакомиться, то больше ты из поля зрения не пропадаешь. Мы же познакомились на собеседовании, помнишь?
- Помню, - я отпил кофе. Мерзкий вкус.
- Возможно, это подстроил Наисов, - Лиза выразительно взглянула на меня.
- Надеюсь, со шпионом мы больше не встретимся, - сказал я, - мы теперь с ним знакомы.
Лиза задумчиво взглянула на меня, потом на свои часы. Потом снова на меня.
- Мне пора, - сказала она, - обед заканчивается.
- До встречи.
- Счёт, пожалуйста!
Она снова взглянула на меня. Потом открыла сумочку и вынула кошелёк. Подскочил официант. Лиза протянула ему деньги, он взял их и плотоядно улыбнулся. Меня он снова упустил из виду. Лиза оглянулась на меня и неторопливой походкой вышла на улицу.
Я услышал, как переговаривались официанты.
- Красивая, - вздохнул один.
- И деньги водятся - я кошелёк видел, - ответил другой.
Мне захотелось раскрыть блокнот, но я сдержался.
***
22 августа 19:10
Наборщик N 44307 демонстрирует признаки нервного расстройства. Сегодняшняя проверка выдала наличие излишнего волнения и расстройства внимания. Возможен срыв. Глаза блестят. Бледность. Сдерживание внутренней боли. Озлобление на окружающих.
Одежда наборщика N44307 аккуратная и чистая, но подобрана невпопад. Он не изменяет своим привычкам, уповая на своё врождённое мастерство. Внутренняя неряшливость...
Лиза бросила ручку. Набор не получался. А ведь это её профессия - наблюдение за наборщиками. Наборщик N44307! У него вообще-то имя есть. Лиза снова посмотрела на отчёт. Главной её обязанностью был контроль за наборщиками, которые всегда в шаге от превышения своих полномочий. N44307 всегда был под её наблюдением, но по причинам, в которых она сама себе не признавалась. Она могла написать пару фраз, которые всё изменят. Она прекрасно знала это ощущение, когда меняешь реальность.
Не выдержав, она быстро приписала: "Похоже, моё присутствие занимало всё его внимание". И сообразила, что ничего не изменилось.
***
Человек в деловом костюме отворил дверь в свою квартиру и скрылся в темноте. Качаясь, прошёл в комнату и буквально упал на диван. До того, как ему сделалось плохо, он успел передать свою характеристику наборщика N44307 и дать рекомендации по его отстранению. Главной причиной он указал превышение наборщиком полномочий, а также неоднократные попытки исказить действительность. Изменение реальности - слишком опасная вещь, чтобы доверять её ненадёжному, серому, глупому рядовому сотруднику.
С трудом принял вертикальное положение и долго шарил ладонью по стене в поисках выключателя ночника. Включил свет, но он оказался очень слабым. Человек в деловом костюме понял, что это от темноты в глазах. Он даже не мог вспомнить, как добрался домой - так ему было плохо. Горло жгло, словно в него насыпали битое стекло. Желудок, набитый чем-то вроде камней, раздулся. Болела печень и лёгкие. Слабость была такая, что он не чувствовал ни рук, ни ног. Он охнул.
У стены напротив, опершись плечом о шкаф, стоял смутный силуэт. Человек в деловом костюме постарался сфокусироваться, но не смог. Боль словно старалась выбраться из горла. Он с трудом сглотнул. Живот горел. От страха человек в деловом костюме почувствовал, как пот льётся между лопаток.
22 августа 23:14
Квартира темна и почти пуста. На стенах картины, на подоконнике огромное растение, неразрывное с чудовищной тенью, перетекающей на пол. У стены кожаный потёртый диван с явной царапиной на подлокотнике. Над ним словно выдавленный из стены светильник в виде полумесяца.
Стены покрывают полосы света. Чёрная фигура хозяина вваливается в комнату и оседает на диван. Он хрипит. Лицо его такое белое, что все его черты видны без света. Усы и бородка жутко топорщатся. Человек щурится, глаза блестят, словно стеклянные. Рука, словно змея, ползёт по стене. Вспыхивает свет. Диван стал коричневым, стены - бежевыми, а картины - абстрактными.
Человеку больно, его скручивает судорога, он пытается стошниться. Из его глаз льются слёзы.
Наборщик остановился. Он знал, что ещё пара фраз и "начальник" умрёт прямо здесь. Он получил разрешение поступать по своему усмотрению. Больная кровь, как покажет вскрытие - смерть была неминуема. Наборщик видел чёрные провалы глаз и холодные запахи морга.
Он посмотрел на умирающего человека. Потом - в блокнот.