Скрепки в лаптях
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Космический опус, который писался чертовски долго.
|
Злодейство и знакомство
Наконец, посадка была разрешена, и фиолетовый корпус "Метронома" быстро погрузился в туман второй от Солнца планеты. Широкие борозды, оставленные закруглёнными боками судна, несколько минут оставались неподвижными, но вскоре смазались вновь накатившими туманными валами. Казалось, что в этой серой пелене совершенно невозможно хоть как-то ориентироваться. Собственно, именно для этого и нужно было разрешение на посадку.
Корабль медленно, неощутимо двигался к поверхности планеты, когда полотно тумана рассекла бритва ветра. Белоснежная изнутри, ветряная воронка, словно щупальце, ухватила и втянула в себя "Метроном". Вращаясь по спирали, корабль быстро помчался вниз - специально для этого его форма была овальной, даже почти тарелкообразной. Ветряной смерч вовсе не был природным - он подстраивался под корабль, постепенно сужаясь и укорачиваясь. Когда корабль оказался у самой тающей в дыме и тумане закатного цвета поверхности планеты, вихрь отпустил его. Горы, скользкие пики которых едва выделялись на горизонте, служили кораблю ориентиром. Обогнув кратер, наполненный огнём, "Метроном" приблизился к первому скальному возвышению. Эта скала относилась к максвелловскому хребту. Сам континент назывался Иштар. У подножья скалы разъехались в стороны полосы обширного люка, выпустив наверх толстые клочья пара - внутри люка было гораздо прохладней, чем снаружи. Корабль немедленно скрылся в воронке. Словно диафрагма фотоаппарата, люк закрылся.
Внутри скалы было столь много пещер и переходов, что она казалась полностью полой. Впрочем, о том, что это пещеры, нельзя было догадаться, находясь внутри - все помещения были правильной формы, а все стены покрыты тусклыми желтоватыми панелями. Пещера-ангар, "прихожая" местной базы, простиралась на несколько десятков километров - дальние её края таяли в густой тьме. Фиолетовый корабль мягко опустился, пока заблаговременно выпущенные, похожие на паучьи лапы, шасси не коснулись пола. Амортизаторы скрипнули, корабль качнулся и замер.
Прошло минут десять, прежде чем в днище корабля открылся люк и из него начали выбираться люди.
Наум, бортмеханик-рулевой по профессии, выходил из ангара последним, как обычно. Он оглянулся на "Метроном", который на фоне огромнейшего желтоватого пространства смотрелся как драгоценный сапфир в золотой оправе. Механику было очень жаль расставаться с кораблём, на котором он служил и обитал почти шесть лет. Наум вздохнул и, пройдя мимо четырёх кораблей, из которых только один был человеческий, выбрался в соседнее помещение.
Весь горный и подгорный комплекс был построен харибами, цивилизацией, давно обустроившейся на Венере. Эти существа отличались множеством любопытных черт, но на постройках сказывались их внешние параметры - в первую очередь, невысокий рост. Их часть комплекса - самая старая и совершенная, была почти недосягаемой для остальных рас, прибывших на планету; в узкие коридоры и переходы человек даже среднего роста не мог протиснуться. Доброжелательные харибы без недовольства пустили в свои владения пришельцев. Точнее не пустили, а выстроили им соответствующие по габаритам помещения.
Наум прекрасно ориентировался в кварталах подземного города. Он проходил улицами-коридорами, не глядя на прохожих, которых, впрочем, было совсем немного. Помещения неподалёку от ангара, как и следовало ожидать, относились к деятельности астронавтов: диспетчерские, мастерские, диалоговые залы, оружейные и тому подобные. Сейчас Наума интересовало место, где можно спокойно посидеть и пропустить пару кружек. Три трактира специально для экипажей кораблей, два из которых торчали друг напротив друга, он нарочно пропустил; не хотел пересекаться с космобратией. По правде говоря, девяносто процентов жителей базы N4 так или иначе относились к космонавтике, но только треть летали постоянно и образовывали "приангарную" компанию. Наум выбрался из космического квартала и вскоре увидел узкую вывеску трактира "Мираж". Трактир был маленький, но чистый, и бортмеханик немедленно завернул туда.
- Ну и..? Найду и друго-е..ю.. должжноо...сть! - уже порядочно набравшийся Наум пытался объяснить кому-то неведомому свои проблемы. Он редко пил, но если напивался, то менялся необыкновенно. Сейчас он сидел за барной стойкой и, сжимая в руке стакан, тупо смотрел сквозь него.
После гибели Земли большая часть спасшихся людей осела на Венере. Произошло это в основном из-за харибов, потому что с ними уже были налажены нормальные отношения. Естественно, без их помощи устроиться на Венере с её климатом в четыреста шестьдесят один градус жары люди не смогли бы, и сейчас наверняка болтались бы в открытом космосе, запрятав свои корабли среди какого-нибудь облака астероидов. Солнечный температурный импульс в куски разнёс Меркурий и Марс, сделал безжизненной Землю и, как говорили харибы и ещё более смелые астронавты ич`наты, сильно повредил и Юпитер, и Сатурн. Венера уцелела из-за того, что выбилась из межпланетного парада, благодаря тому, что вращалась вокруг Солнца в противоположную сторону.
Пересадка землян на корабли производилась тихо и спокойно. Большая часть людей опровергала прогнозы астрономов и их служб, другим было, наверно, плевать. Кораблей было мало - о приближающейся катастрофе земляне узнали слишком поздно, хотя мощные государства успели некоторым образом подготовиться. Наум относился к людям, которые поверили прогнозистам, да и харибы вызвали в нём уважение и интерес - одним из первых он захотел научиться управлять их судами. Тогда, на Земле, всё было точно также, как здесь. Он старался убедить других, или хотя бы свой ближний круг, уходить с ним. Но телевидение вещало смертельно опасные сведения вместе со злободневными, астрономов вскоре "замолчали" и словам пилота верили очень немногие, точнее многие говорили, что верят, но уйти с ним согласились только четыре человека.
- Может, тебе достаточно? - бармен равнодушно посмотрел на толстяка, собирающего из пустых стаканов нечто вроде пирамидки.
Наум с трудом оторвался от увлекательного конструктора:
- К-к..орабль.. у тебя есть корабль?
- Был, - улыбнулся тот.
- И чё.. к-куда?
- Продал... и купил здешнее заведение.
За дальним столиком Т`Набор и Фозх обсуждали небольшой совместный космический рейд. Их корабли, самые крупные корабли из ич`натских, находящихся на этой планете, в случае объединения давали такую силу, что можно было безбоязненно выбирать подходящую жирную жертву... с почти любым эскортом. Ич`наты пиратствовали давно, но делали это столь умело, что почти никто не считал их нацией пиратов. Их толком даже нельзя было назвать расой - всего ич`натов насчитывалось три с лишним тысячи. Зато раса эта выглядела столь приметной, что о их внешности стоит сказать подробней.
Представители каждой расы похожи друг на друга, что даёт возможность их идентифицировать. Люди похожи, у них один набор всего: пара рук, пара ног, пара глаз и так далее. У Харибов отличий больше: они абсолютно одного роста и сложения, зато с сильно непохожими "пластилиновыми" физиономиями. У морских рас есть плавники или рыбные хвосты, у летающей расы есть крылья. У Ич`натов было всё. К примеру, обсуждавшие соглашение за столиком совсем не похожи друг на друга: Т`Набор высок, с мощной грудью и руками, зато без чего-нибудь, похожего на живот - только мощный хребет, соединяющий грудь с ногами. Хребет переходил в длинный хвост с шишкой на конце. Мускулистые его руки заканчивались осьминогоподобными щупальцами. Маленькая голова напоминала собачью, а на макушке красовались выгнутые вперёд рога. Фозх, сидевший напротив него, был невысок, но плотен, с крупной головой, похожей на человеческую в маске, закрывающей нос и рот. Руки его, без каких-либо видимых мышц, заканчивались двумя пальцами. Рядом с Фозхом в воздухе висел анализатор - ич`нат с плоской ромбической головой, сквозь которую прекрасно видно других посетителей, двумя тонкими руками без пальцев и узкой грудью. Ниже груди у него ничего не было. Он просто висел в воздухе. Другой ич`нат, помощник Т`Набора, имел мощное туловище, изогнутое дугой и стоящее на четырёх крабьих ногах, огромные руки, заканчивающиеся клешнями, и широкий хвост с плавником и длинной, плоской иглой. Шея его заканчивалась широким плоским клювом, из которого постоянно высовывался язык, а над клювом возвышались крупные глаза на тонких гибких щупальцах.
Казалось бы, нельзя определить, как такие разные существа могут относиться к одной расе. Однако, все представители ичнатской расы состояли из одного "материала". Их тела были обмотаны, как мумии бинтами, существами наподобие змей или червей - эти же черви, которых ин`наты называли венами, являются материалом из которого и созданы ич`наты. У этих инопланетян нет внутренних органов, нет костей, нет кожи. По виду они напоминали мумий или мышцы без эпидермиса.
- Я понимаю твои проблемы, Фозх, вы стареете и нуждаетесь в свежей крови, но какая нам выгода? - съязвил Т`Набор, выслушав предложения Фозха.
- Если ты хочешь проверить возможности моей команды, пожалуйста, но учти, расти до теперешнего состояния тебе придётся долго, - ответил тот. - Ты сам знаешь, - продолжил он, - что если продолжишь бездельничать здесь, твои умельцы либо перебегут ко мне, либо вышвырнут тебя в свободное падение.
- Не выдумывай! - возмутился Т`Набор.
Фозх, не слушая его, продолжил:
- С тобой должен был прийти Чан-Ча или Воздь? Они оба отказались? Нет, ты не стал их брать, взял То`Бирака. Конечно, ведь они-то поумней, и давно бы приняли моё предложение.
То`Бирак поднялся и раскрыл клешни:
- Следи за словами, дохляк!
- В общем, либо ты остаешься с такими помощниками, как этот тупица, а остальные присоединятся ко мне, либо ты остаешься при своём посте и команде - выбирай, - Фозх демонстративно сложил на груди свои худые лапы и тут же перед ним возникла раскрытая клешня То`Бирака, но её перехватил сам Т`Набор.
- Верный выбор, - констатировал Фозх. - Когда ты согласен отправляться?
Т`Набор ответил не сразу, если бы он был человеком, можно было подумать, что он переводит дыхание.
- На этой... как по-ихнему? Нидале? Почему вообще харибы стараются пользоваться людскими терминами?
- Неделе. Харибы себя историками считают. Хорошо, компаньон. Мы будем готовы отправляться в любой день, - Фозх слегка наклонил голову.
Они уже собирались слегка отметить договорённость, когда услышали шум у стойки. Оказалось, что какой-то перепивший молодец, схватив бармена за шею, уже с минуту прикладывает его лицом о стойку. Причём здоровяк бармен вырваться не может абсолютно.
Фозх и То`Бирак оказались возле буяна одновременно: лапа Фозха оторвала руку толстяка от бармена, а То`Бирак без какого-либо напряжения одной клешнёй поднял буяна.
- Зачем портить столь неплохое время? - спросил повисшего в воздухе Наума Фозх.
- Эт-а шваль! Он корабль... из-за к-кароб... ки про-д-дал! - взвизгнул Наум.
Гуманоиды переглянулись. К стойке вразвалочку подошёл Т`Набор.
- Ты там цел? - потряс он бармена. Мастер коктейлей и бесед был без сознания.
- Пожалуй, я прихвачу буяна, - вдруг решил Фозх. - Пойдём, Гиф, - кивнул он повисшему рядом помощнику.
Они направились к выходу; Фозх нёс на плече Наума, которого То`Бирак специально слегка придушил - для успокоения.
- Зачем он тебе? - крикнул ему в спину Т`Набор.
Фозх не ответил и не обернулся. Т`Набор и То`Бирак переглянулись и вернулись к столику.
Пассажир "Шадива"
Сознание возвращалось медленно, рывками. Однако Наум совершенно чётко помнил разбитое лицо бармена, его выпученные от неожиданности белки глаз и сломанный о стойку нос. Наум точно помнил, что бармен велик телом и мощен руками, поэтому было не очень ясно, почему тот оказался таким слабосильным. Возможно, мышцы у него были, но он давно ими не пользовался. Сам механик благодаря работе с техникой и механизмами был куда сильней, чем выглядел на первый взгляд.
Механик пошевелился и, почувствовав на секунду, что висит в воздухе, тут же рухнул на пол лицом вниз. Голова загудела так, будто её сунули в царь-колокол и со всей дури долбанули по нему кувалдой. Пересчитав летающие перед глазами красные круги, Наум уселся на полу и огляделся.
По-видимому, он находился на борту корабля. Почти обычная жилая каюта обладала узким шкафом у стены, в углу стоял невысокий белый рундук. Койки или гамака не было, но от стены к стене был струной натянут тонкий металлический канат. Увидев канат, Наум тут же почувствовал резкую боль в спине. Видимо, те, кто его сюда приволокли, умудрились уложить его на канат, причём так, что в отключке он не свалился наземь. Тех, кто помешал ему отполировать морду бармена до зеркального блеска, Наум не мог вспомнить, но ноющая, явно вывихнутая рука говорила об их весомом положении в обществе.
- Залёживаться здесь не стоит, - пробормотал механик. Он поднялся и потянул за ручку двери. К его удивлению, дверь оказалась незапертой.
Он выбрался наружу и сразу определил, что это корабль ич`натов: коридор, в котором он оказался, был без пола и потолка. От стены к стене тянулись тонкие серебристые нити, черноту под ногами и над головой наполнял густой тёмно-синий туман. Наум бесстрашно направился вперёд по коридору. Туман был вполне осязаемый, ноги вязли в нём, как в свежевыпавшем снегу.
Наум успел дойти по первого поворота, когда на перед ним, на бездну пола из потёмок потолка спрыгнул один из ич`натов. Когда он выпрямился, Наум, хоть и привычный к разнообразию представителей этой расы, слегка отшатнулся: у ич`ната не было головы.
Широкое, почти такое же плотное, как у людей, туловище твёрдо стояло на коротких, очень "накачанных" венами ногах, ступни которых выглядели чересчур длинными и слегка напоминали лыжи. Правая рука ич`ната была очень гибкой и длинной, похожей на щупальце, левая - видимо, не своя - твёрдая и прямая, как палка.
Только теперь, разглядев гуманоида, механик сообразил, что не может придумать, о чём его стоит спросить. Запойный вопрос - "где я?" как-то не подходил к "безголовому лыжнику". Тогда Наум спросил первое, что вертелось в больной голове:
- А пожрать у вас здесь дают?
Наум ожидал получить "палкой" по голове, но гуманоид лишь слегка согнулся, опёрся на "палку" и вдруг высунул из того места, где у человека обычно начинается шея, небольшое щупальце с глазом на конце. Затем, рассмотрев человека, ич`нат махнул щупальцем, будто кого-то подзывая. Тут же откуда-то сверху упал и повис ещё один гуманоид - этот представлял собой большую голову на мощной шее, из которой торчала короткая рука-щупальце, с металлическим крюком на конце и длинное, тонкое змееподобное тело, покрытое шишками.
- Ты - его голова? - спросил вновь подоспевшего Наум. Он слегка опасался, что сейчас откуда-нибудь свалятся ещё чьи-нибудь руки.
- Нет, конечно, - с готовностью ответила голова. Тут же она дружелюбно протянула крюк - для рукопожатия. - Я - Симувар. Мы вместе с Льмом здешние механики.
- Значит, мы в некотором роде... собратья по профессии? - сие известие слегка успокоило механика. - Я - Наум, приятно познакомиться, - Наум пожал протянутый крюк, потом протянул ладонь Льму - тот слегка сжал её своим щупальцем.
- Так вам не хватает механиков? Понадобился человек?
- И да, и нет. Нам нужен человек, но не нужен механик. По крайней мере, срочно, я думаю.
- То есть, ты не в курсе? - догадался Наум.
- Именно. Думаю, тебе лучше поговорить с Фозхом, - "Голова На Кишке" обратился к безголовому, - ты проводишь гостя?
Льм согласно махнул щупальцем.
- Ну да, понятно, ты не можешь... А голову тебе держать не тяжело? - решил пошутить Наум.
Тут же он оказался висящим в воздухе. Оказалось, что длинна змеиного туловища Симувара куда больше чем та часть, которая видна: он легко обмотался вокруг шеи человека и поднял его. В глаз Наума нацелился крюк.
- Я - один из самых старых существующих ич`натов, - голос Симувара стал низким от ярости. - И до сих пор жив. А те, кто меня недооценили... - он не успел договорить, как Льм стукнул по его туловищу своей рукой-палкой. Подействовало - Наума тут же отпустили и он в очередной раз свалился на пол головой вниз. Сквозь собственный хрип он услышал слова Симувара: - Я не злодей, Намум, но это не значит, что я буду контролировать свои механизмы самозащиты, если меня атакуют.
- Я тебя понял, хотя не подумал бы, что механики могут изъясняться столь... кудряворечиво, - сквозь боль усмехнулся Наум.
- Ты смел, значит, будешь жить долго, - послышался голос откуда-то с другого конца коридора.
- Мы знакомимся, капитан, - пояснил Симувар.
- Я вижу, Симувар, - в коридоре появился невысокий, видимо, переболевший рахитом ич`нат. - И как ваше мнение?
- Думаю, он не только справится со своей задачей, но и может быть включён в состав команды, - неожиданно ответил Симувар. Льм слегка поклонился.
Видимо, Фозх и Наум удивились оба.
- Отлично, - ответил Фозх. - Человек, пойдём, думаю, тебе хотелось бы узнать подробности твоего пребывания здесь, - не дожидаясь ответа, Фозх быстро зашагал прочь.
Льм тут же ухватился своей рукой-щупальцем за что-то сверху, скрытое в темноте, подтянулся и исчез. Затем стало слышно, что он загрохотал куда-то по балкам.
- Ты топай, топай, - насмешливо пробормотал Симувар и нырнул в пол.
Своего "кабинета" у Фозха не было - у ич`натов руководящие должности не получали каких-либо преимуществ - поэтому разговор происходил во время движения по переходам и ангарам корабля.
- Думаю, стоит сразу объяснить тебе все основные детали, - довольно резким тоном сразу объявил Фозх.
- Как монаху-новичку? - ответил Наум. Ему всё больше нравилось то, что здесь происходило.
- Монаху? А... ну да, аналогия верная. Монаху-послушнику передают все боевые знания сразу, чтобы он быстрей стал одним из защитников веры... как и тебе. Но времени сейчас мало, так что я должен высказать наше предложение.
- Можешь не волноваться, кэп, - ответил Наум, - для разнообразия я могу полетать и с вами.
Фозх сделал вид, что не расслышал.
- Видишь ли, человек, ты - одновременно наш запасной план и... экспромт. Мы собираемся провести небольшой рейд в непомерно дальних отсюда световых потоках, и для этого я предложил нашим собратьям по расе присоединиться. Уверенности в том, что они это сделают, у меня нет, а команду нужно собрать крупную. Это первый вариант. Второй вариант - использовать в рейде тебя. Оба варианта имеют свои серые стороны, поэтому мне пришла в голову идея скомпоновать их.
Знаю, тебе кажется, что я не проясняю деталей. Это потому, что я ещё сам точно не знаю всего - место операции уже уточнено, но цель пока не ясна. Обмозгуй. Если есть вопросы - спрашивай.
Наум задумался. Последний раз он ввязывался во что-то рискованное лет шесть назад, а теперь, когда шанс полететь куда-нибудь с серьёзными людьми был меньше одного из ста, стоило воспользоваться таким "щедрым" предложением. Лучше уж летать с этими чудиками, чем подметать полы в ангарах базы N4.
- Вы - пираты? - на всякий случай спросил он.
- Пожалуй. Только мы не грабим всех подряд. Обычно...
- И затем прячетесь здесь? - перебил его Наум.
- В смысле: насколько вероятен ответный удар? - Фозх пожал плечами. - Зона наших рейдов слишком далека отсюда, чтобы можно было легко нас найти. К тому же, - он замялся, - мы очень редко оставляем свидетелей.
Они проходили по очень узким коридорам, перетянутым полупрозрачными серебристыми нитями и покрытым мрачноватым туманом. Периодически коридоры выводили в помещения, по большей части многогранники, то светлые, то тёмные, но без туманных украшений. Некоторые были наполнены смутно знакомой аппаратурой, некоторые пусты, некоторые слишком темны, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть. Нигде не встретилось ни одного ич`ната, хотя периодически их шаги иногда раздавались где-то над головой.
Механик не любил бесцельных убийств. Ему вдруг подумалось, что когда он убегал с гибнувшей Земли, то занимался спасением, да и последующее время чем-то близким. То ремонтом полуразрушенных судов, которым было явно не дотянуть до порта, то передачей жизненно необходимых ингредиентов для починки. Механизмы должны функционировать в полной мере и иметь максимальный запас прочности. К механизмам Наум причислял и живых существ - дизайн другой, но принцип тот же - цельная система для переработки вещества в энергию для своих целей.
Он резко остановился в коридоре, слегка уходящем вниз.
- Нет, - решил он.
- Ты действительно... Впрочем, не держу, - Фозх, остановился и добавил в пустоту: - Гиф, проводи человека к выходу.
В ту же минуту в воздухе появилась призрачная фигура ич`ната, который сопровождал Фозха в трактире - безногого, с прозрачной головой в виде ромба и тонкими руками. Вероятно, это была управляемая голограмма, хотя механик никогда раньше такого не видел.
- Хорошо, - голос Гифа тоже был каким-то призрачным.
Фозх развернулся и скрылся в одном из поворотов ангара.
Когда Наум в сопровождении молчаливого Гифа выбрался в ангар, в котором стоял корабль, он всё ещё раздумывал. Вдруг летучий сопроводитель своим тихим голосом сказал ему в спину:
- Ты ещё окажешься в нашей компании. Кстати, корабль наш называется "Шадив".
- Что? - как во сне обернулся к нему Наум.
- У тебя же нет дома. Космос манит тебя, как океан моряков. А твоё племя тебя не примет, - пояснил Гиф. Он говорил с видом, как будто объяснял ребёнку элементарные вещи.
- Меня больше интересует, кто вырвал тебе ноги, - буркнул механик.
Гиф пропал. Не было и двери, через которую они вышли - только ребристый бок корабля. Наум решил, что это нечто вроде полосочной технологии, когда весь корпус судна покрыт тонкими, как нити, полосами металла или другого материала, которые надёжно москируют все швы и соединения.
Прежде чем покинуть ангар, механик внимательно рассмотрел ичнатский флагман. Даже обошёл кругом пару раз. Корабль по форме здорово смахивал на циклопичную личинку с четырьмя клешнями-рогами на носу и аналогичными с кормы. Видимо, когда-то он предназначался для бурения и добычи, а теперь был переделан в боевой. Механик понимал выбор ич`натов - корабли такого назначения обладали невероятной прочностью и были способны работать почти в любых условиях - четыреста венерианских градусов никак не отразились на его покрытии. Значит, это не полосочная технология. Как гуманоиды смогли сделать его скоростным, механик не знал, а по виду определить не смог. Вот изнутри бы.... На гладких боках судна не было никаких признаков вооружения, в наличии которого Наум не сомневался: естественно, если они умеют так прятать дверь, то орудийные порты прячут ещё тщательней. Однако, для грабежа корабль был явно маловат трюмами. А какой толк в грабеже, если некуда погрузить награбленное? Впрочем, они могли быть охотниками за информацией и технологиями, а для их хранения трюмы не нужны.
Наум мрачно поразмышлял над всем этим и направился к "Метроному", который стоял в этом же ангаре - нужно было забрать с него свои вещи. То, что ичнатский корабль стоит в людском ангаре, его не удивляло - им нужен был человек, а болтовня про "экспромт" так и останется болтовнёй. Зато он вдруг сообразил, что, хотя ич`натов на базе номер четыре видел нередко, с их кораблём вплотную столкнулся впервые.
Человек в бегах и охота
Силуэты кораблей отбрасывали чернильные тени на желтоватый пол ангара; Наум спокойно шёл в этом мраке: в корабле ич`натов было не слишком подходящее по человеческим меркам освещение и он успел привыкнуть к потёмкам. Так, незамеченным, он оказался неподалёку от беседующих ангарщиков-людей. Их разговор показался ему интересным.
- И отчего же он умер? - выспрашивал пожилой коренастый ангарщик у другого, аж раздувшегося от распирающей его информации.
- Задохнулся. Какие-то проблемы имелись с носоглоткой - поэтому и летать запретили. Прикинь, и корабль у тебя есть, и желание летать, а эти формалисты: "списан по состоянию здоровья".
- А корабль? - пожилой вынул из кармана свёрток, завёрнутый в платок, и принялся его разворачивать.
- А что с ним делать-то? Продал и своё это заведение купил. Заведение-то неплохое получилось - а теперь что будет...
- Ну, трактир никуда не денется, - платок уже был спрятан в карман, а в руке ангарщика оказался обширный трёхслойный бутерброд. Наум почувствовал позабытый в суматохе голод.
- Не скажи.
- А бандюгу этого уже выловили? - круглые маленькие зубы впились в хлеб.
- Нет, но спрятаться ему негде. Однокомандщики не помогут - они его сами вышвырнули. Сначала искали у ич`натов, но у них на рейде всего четыре судна - их сразу осмотрели.
- Да, доходяга.
Когда разговор перешёл в фазу: "а что бы ты с этим уродом сделал", Наум перестал слушать и замер в спасительной темноте, не решаясь пошевелиться. Сюда он шёл, не особенно скрывая шум шагов, а теперь даже боялся дышать. Не оборачиваясь, сделал осторожный шал назад. Ещё один. Затем развернулся и торопливо направился к ич`натской землеройке. Пол ангара был каменный, но какой-то удивительно мягкий: он поскрипывал под ногами, и больше ничто не выдавало его быстрых шагов.
Очутившись возле корабля, Наум начал стучать кулаком по его гладкому боку, встав примерно в том месте, где вышел. Сначала тихо, потом гораздо смелей. Металл поглощал всю вибрацию, и удары оказались бесшумными. Тем не менее, Наум был уверен, что гуманоиды всё прекрасно поняли. Они не отзывались.
"Конечно... конечно, этот мстительный коротышка не возьмёт меня назад", - мысль, которой он не хотел допускать, всё-таки ворвалась в мозг механика. Он автоматически прекратил свои попытки. "Так. Есть несколько вариантов. Так. Первый - сидеть здесь и ждать у моря погоды. Вдруг они соберутся выйти, а я внутрь вломлюсь. Второй - спрятаться. Так."
Та комната в общежитии, в которой он здесь жил, совсем не место для "дна". Друзей у него как-то не было, зато механик вспомнил двух людей, которые были ему немного обязаны. Первый из них не смог бы укрыть его, даже если бы захотел - он был слишком приметным военным художником и проектировщиком. Его квартира всегда была наполнена всяким народом, хотя хозяин не знал имён и трети из них.
Второй, Богдан Олегович - профессор археологии. Ему было сильно за шестьдесят, и он не хотел заниматься ничем, кроме своей профессиональной деятельности. Но работы у него было столь мало, что старику приходилось подрабатывать, где только можно; сейчас, насколько знал Наум, он занимался составлением каталогов снаряжения военных крейсеров. К сожалению, "археология" профессора была столь узка, что охватывала только круг некоторых мёртвых земных цивилизаций, но не касалась цивилизаций инопланетных. В своей - узкой сфере - он разбирался прекрасно и умел увлекательно о ней рассказывать, за счёт чего был окружён большим числом друзей и знакомых, среди которых наличествовали харибы и, кажется, даже один ич`нат-учёный.
Все эти размышления, конечно, нельзя было назвать бесцельными, но в практическом смысле они никак не приближали механика к цели - укрыться. Поэтому, ещё раз злобно зыркнув на ичнатский флагман, он направился к находящейся неподалёку решётке вентиляционного коллектора. Открыть решётку было совсем несложно, зато куда сложней оказалось поставить её за собой на место - пришлось привинчивать изнутри.
Тоннель, в котором он оказался, был стерильно чист и освещён сотами ламп. Здесь никогда не было пыли и грязи - об этом позаботились харибы, но как они это проделывали, Наум не знал. Сейчас чистота была механику на руку - не в чем было оставлять следы. Засунув руки в карманы, он направился вперёд.
Снабжение воздухом в венерианских подземных корпусах представляло собой главную проблему, с которой столкнулись люди, когда осели здесь. Харибы, которые всё здесь организовали, дышали не воздухом - они всегда и везде ходили в скафандрах, вырабатывающих какую-то особую атмосферу - поэтому, естественно, вентиляцию не запланировали. Людям пришлось устраивать её самим - поэтому, а может и не поэтому, она постоянно ломалась, пока харибы не вмешались. С определённого момента их вообще очень заинтересовало практическое применение воздушной атмосферы.
Основные тоннели были достаточно широки, чтобы мог пройти человек, и тянулись под "улицами", а более узкие - ответвлялись к жилым помещениям. Науму приходилось заниматься починкой этих коллекторов, и он знал, что, удачно сориентировавшись, он сможет подойти к почти любой квартире на базе. Карты коллекторов у него при себе не было, поэтому пришлось идти наобум, стараясь не потерять правильного направления.
После ещё одних - уточняющих - переговоров с Т`Набором и его помощником, было решено улететь с Венеры только через шесть дней, которые нужно было на что-то потратить. Фозх знал, что команде нельзя давать бездельничать, поэтому поручил Гифу и штурману Ин`Зару просчитать маршрут к одной из дальних планет, на которой можно было предаться увлекательному и долговременному развлечению - охоте. Гиф, вместе со штурманом Ин`Заром справились отлично, хотя скорей всего им просто повезло. Один из "импульсов" или "линий хода", которым иногда пользовались шадивцы, оказался открытым.
Планета, по орбите которой вращался "Шадив" не носила названия, только цифровой код-индекс, под которым она числилась во вселенских атласах. Ич`наты не дали названия родной планете.
Скалы, преимущественно вулканического происхождения, разлеглись серебристой линией кардиограммы, закрывая горизонт, словно резцы и клыки нижней челюсти какого-то циклопического черепа. Они были сероватые, кое-где курящиеся побегами вулканического дыма. Все крупные горные образования планеты скопились в этом, северном полушарии.
Долина подковообразной формы, глубоко уходила в скалы, из-за которых в ней всегда было сумрачно, флора здесь была несколько скудной, а фауна - чуть подслеповатой, зато с великолепным слухом, тепловидением и электролокаторами. Долина отличалась богатством живности, причём редкой, которая больше нигде на планете не обитала.
Широкий ряд корявых низкорослых деревьев с жёлтой корой, без листьев, зато с чрезвычайно густыми ветвями, шёл по краю долины, упираясь кронами в скалу. Неподалёку от этих зарослей шевелилось стадо эбермонов - зверей, представляющих собой смесь обезьян и вепрей: их лапы заканчивались обезьяньими кистями, туловище было гибким и жирным, а огромная голова с боевыми клыками - кабаньей с несколькими парами ушей. Эти животные двигались очень медленно, тщательно зачищая очередной участок почвы от травы.
Над ними вились лямусы - существа, представляющие собой капельку воды, которая покоилась на едва заметном облачке пара. Собственно за счёт этого пара они и перемещались в пространстве. Стайка лямусов то оседала на кончиках растений, изображая росу, то медленно поднималась на высоту нескольких метров.
Вожак с рыжеватой гривой выполнял обязанности караульного. Его широкая, злобная морда находилась в постоянном напряжении: широкие ноздри раздувались, а заросшие шерстью уши вслушивались в шорохи. Головой он почти не вертел - знал, что на зрение рассчитывать не стоит.
Реальную опасность для эбермонов представляли только двое местных хищников: айлапарды и рифанты. Первые напоминали очень крупных коротконогих и густошерстных барсов. По бокам их тела шерсть росла особенно густо и сделалась такой длинной, что волочилась по земле. За счёт этих меховых плавников айлапард мог некоторое время планировать, спрыгнув с высокого выступа скалы. Именно так они и нападали на эбермонов - валились сверху. Любое дерево могло оказаться подходящей отправной точкой для этих ловких хищников. Поэтому стая держалась подальше от деревьев.
Рифант представлял собой животное, объединяющее все плюсы слона и носорога. Его тело покрывала жёсткая чешуя, как у панцирного носорога; в своей броне он даже слегка напоминал черепаху. При этом он обладал скоростью слона и слоньей сообразительностью. Рога у него не было, но хобот покрывали ряды плотно прилегающих костяных наростов, которые животное могло топорщить, превращая хобот в нечто, наподобие утыканной гвоздями палицы. Некоторые рифанты могли надувать хобот, превращая его в утыканный шипами шар.
Рифанты отличались миролюбивым нравом, однако они ревностно и безжалостно защищали свою территорию, и когда стадо кочующих эбермонов оказывалось на ней, то возвратиться назад удавалось далеко не всем кабанообезьянам. Рифантов поблизости не было, но вожак и не думал расслабляться. Эбермоны вели беспокойную жизнь, и вожак привык всегда быть настороже.
Он отделился от стаи; его тяжёлые лапы сминали траву и похрустывали по камням - что-то среди деревьев напрягло чуткий слух. Он остановился, на всякий случай, подняв морду вверх - вожак был опытный и понимал, что сейчас опасность может горозить только сверху. Что-то явно находилось за деревом, эбермон чувствовал исходящую от него опасность - он медленно и настороженно направился туда.
Обошёл узкую расселину, которую едва было видно в траве, и остановился в десятке метров перед деревом. Теперь он не поднимал головы, зато выставил обе пары ушей вперёд. Скорей всего, противник не был айлапардом - вожак не чувствовал характерного запаха шерсти. Смелый лямус немедленно приземлился на кончик уха, но тут же был бесцеремонно сброшен. Противник был неумехой - слишком шумно себя вёл - и вожак легко вычислил его местоположение.
Удар клыками в ствол дерева заставил незадачливого противника свалиться вниз, а вожак мигом обогнул дерево и оказался напротив врага. На мгновенье он замер, оценивая чужака. Едва ли этот мог быть препятствием - маленький и коротконогий, стоящий на двух ногах. Но зверь не успел толком прицелиться для удара - что-то свистнуло, так громко, что слегка контузило его. Резкая боль опутала мощную шею. Всё происходило так быстро, что зверь замешкал. В этот момент что-то дёрнуло его за шею - это было последней вспышкой боли. Тело вождя эбермонов рухнуло в траву и забилось, а голова продолжала висеть в воздухе, чем-то обмотанная.
- Не нравится мне быть приманкой, - пробормотал Сизиф, присевший на корточки и собирая густую артериальную кровь эбермона в специально припасённую флягу. - Маловат я для этого. А если б он меня не увидел?
- Изволишь иронизировать? - пробормотал Ин`Зар, ич`нат с длинным туловищем, длинной головой, чрезвычайно длинными руками и непропорционально короткими ногами, слезая с дерева. Он был такой же жёлтый, как ветви, но, спустившись наземь, сделался красно-коричневого цвета. - Тебе не с руки являть собой ветви.
Фозх молча стаскивал с оставшегося у головы куска шеи эбермона своё верёвочное оружие. Ин`Зар вынул из ножен кожевенный нож и принялся снимать с убитого животного шкуру. Тем временем Фозх другим ножом срезал с туши куски мяса.
Они продолжили охоту, которая закончилась смертью ещё двух прекрасных эбермонских образчиков. Обоих убили тем же образом: Сизиф выманивал зверя, Фозх, затаившись в траве, набрасывал на звериную шею свою верёвку, а Ин`Зар, свесившись сверху, дёргал за концы верёвок так сильно, что в двух следующих случаях отрезал эбермонам головы ровно, словно срубал топором.
Охота проводилась именно таким образом исключительно из практических целей. Каждый из троих мог справиться с кабанообезьяной в одиночку и получить от этого много больше адреналина. Но охотились ич`наты не за адреналином или трофейными головами. Целью была ледяная артериальная кровь этих зверей - она использовалась для покрытия ичнатского металла - крепа. Кровь окрашивала металл то в красный, то в чёрный цвет - оружие с таким покрытием выглядело очень красиво и, соответственно, стоило весьма дорого. Из-за этого ич`наты очень дорожили этими редкими "долинными" животными: охотились на них нечасто и никогда не убивали больше четверых особей. Кожа эбермонов не представляла ничего особенного, как и мясо, просто ич`наты не любили выбрасывать еду. Кок "Шадива" Шарль мог приготовить из мяса неплохой обед.
Фозх и Ин`Зар забрались на длинный и широкий каменный балкон примерно в шести с лишним метрах над землёй. Место это располагалось во многих километрах от пастбищ эбермонов - ич`наты перемещались быстро, когда этого хотели. Внизу всю землю покрывали глубокие провалы, она здесь оседала всегда, отчасти благодаря выгоревшим торфяным прогалинам, отчасти из-за землетрясений. Торф выгорал не от солнца, а от курящегося рядом вулкана. Подтёки окаменевшей лавы напоминали руины города, разрушенного водородной бомбой. Выйди сейчас из облаков светило - они бы сияли, как зеркала в пирамидах фараонов.
- Думаю, хватит, - решил Фозх, глядя на пузатые фляжки с кровью эбермонов, покрытые капельками-лямусами. Некоторые лямусы замёрзли и падали вниз миниатюрными снежками. Фляжки были сшиты из прозрачной перепонки местного летающего ящера - Пхина, и можно было рассмотреть, как внутри плещется "кузнечная жидкость".
- Предводитель стоит нескольких, - добавил Ин`Зар.
- Эй! Сюда! - послышался крик Сизифа снизу.
Ич`наты немедленно спустились: Фозх просто спрыгнул и, сделав несколько кульбитов в воздухе, мягко опустился на лавовый гребень, Ин`зар съехал на ногах по отвесной каменной скале - он не любил свободное падение. Они быстро направились на голос товарища - Сизиф любил слова, но если он говорил о чём-то чрезвычайно серьёзным, то делал это кратко и отрывисто.
Они обошли резко обрывающуюся лавовую корону и увидели Сизифа, стоящего возле узкого, словно бы облысевшего, по сравнению с заросшими жёсткой травой прогалинами, овального провала. Надо сказать, что ступней у Сизифа не было - ноги заканчивались щиколотками, на которых он и перемещался, поэтому шанс свалиться в провал у него был весьма велик, но он не замечал этого.
- Там новичок прячется, - объяснил он. - Я...
В этот момент из провала высунулась ичнатская лапа с длинными пальцами и, сцапав Сизифа за ногу, стащила его внутрь. Друзья бросились ему на помощь.
Наум устало брёл по тесному вентиляционному коридору - шёл без остановки уже четвёртый час. Механик шёл, никого не опасаясь - в начале путешествия он разбил один из запасных "водородообразователей", которые участвовали в сложном процессе образования воздуха и теперь, даже теперь, чёрт знает как далеко от места вандализма, всё было окутано густым белым паром. Один раз механик едва не столкнулся с идущим навстречу ремонтником, но вовремя успел спрятаться в боковом ответвлении тоннеля.
Механик с самого начала шёл наугад, но он был уверен, что не потерял верного направления - благодаря своей профессии ему часто приходилось бродить среди одинаковых труб и коридоров. Наконец, по шуму над головой он определил, что находится где-то под Цирковой улицей - сверху доносились звуки музыки, перерезанные визгом скрипки. Пару раз он попадал на их представления - канатоходцы, мимы, жонглёры, акробаты и клоуны обычно составляли костяк выступлений. Археолог жил как раз в конце Цирковой - теперь оставалось самое сложное - определить, какая из труб ведёт в его квартиру..
Свернув в очередной тоннель, он почувствовал что-то под ногами. Нагнувшись, Наум взял в руки тетрадь или нечто подобное. Чтобы разобрать написанное, пришлось подняться по железной лесенке и упереться головой в квадратный люк-решётку - здесь пар был не так густ.
Это была обычная тетрадь, советская, в двенадцать страниц. На первой странице вкривь и вкось расположились несколько надписей иероглифами. Богдан Олегович обладал способностью ненавязчиво учить окружающих, а особенно друзей, поэтому механик знал довольно много египетских "козябликов". Он начал разбирать каракули. Первым словом оказалось ругательство...
На перевод он потратил почти час. Надпись гласила примерно следующее: "Ну, ты и балда! Я в курсе. Иди в конец этого коридора и наверх. Пересечёмся". Последний "козяблик" переводился как "бог-спаситель". Пенсионер-археолог любил пошутить.
Наум вырвал страницу и, скомкав её, запихнул себе в рот. Жуя, направился в конец коридора.
Винты, держащие решётку, оказались вывинченными, поэтому механику удалось снять её и выбраться в подвальное помещение, стены которого покрывала сеть труб. В потолке расположился квадратный белый люк с харибским знаком "перекрытие", аккуратно нарисованным синей краской. Потолок комнатушки опоясывал широкий ошейник воздуховода. Слабая плоская лампа в полу освещала всё зеленоватым, каким-то подводным светом.
От пола до потолка оказалось совсем невысоко; Наум надавил ладонями на люк и слегка приподнял его. За люком не было никакого шума, но механик терпеливо выждал минуты три, прежде чем попытаться им воспользоваться. Подтянулся. Высунул голову, сдвинув люк - вокруг темно. Было неясно, где он, но чувство пространства подсказывало, что помещение маленькое и узкое. Решившись, он высунулся по пояс и тут же зацепился головой за что-то, в чём-то запутался и едва не свалился вниз. Сверху что-то с грохотом упало. Вдруг в помещение ворвался сноп света и послышался голос старого археолога:
- Ни ха что бы не подумал, что моль может так шуметь. Выбирайся, - он стащил с головы Наума своё старое пальто и подобрал валяющуюся на полу вешалку.
Перед тем, как вылезти из шкафа, Наум положил люк на место и вышел в зал археолога.
Квартира археолога состояла из двух примерно одинаковых по габаритам комнат. Одну он называл "залом", а другую - "кабинетом", хотя никто кроме него не смог бы определить, чем они отличаются. Комнаты были завалены хламом, напоминающим не то тео-, кино- бутафорию, не то разграбленный склад музея. Вещи относились к древним цивилизациям: куски статуй, рулоны папируса с иероглифами, кувшиноподобные чаны, миниатюрный сфинкс, украшенный блестящими камнями, и тому подобное. Однако настоящих ценностей среди этой рухляди валялось совсем немного, и они смогли бы уместиться в сумке: всё остальное, даже на взгляд неспециалиста, было подделкой. Кувшины и статуи кое-где из-под краски глядели пластиком, сабли и скарабеи на стенах были сработаны вовсе не из меди, а камни никоим боком не относились к драгоценным минералам. Из обычной более-менее современной мебели присутствовали несколько шкафов со стеклянными дверцами, плетёные кресла и письменный стол - однако, эти вещи куда больше напоминали реликвии, такими они были потрёпанными. Откуда старик притащил это старьё, никто не знал. Кровати нигде не было: вполне возможно, что спал археолог в одном из саркофагов. Или вообще не спал.
Старик привык сразу переходить к делу. Он остановился посреди зала:
- Как я уловил, тебе срочно нужно спрятаться. Но что там случилось, мне не ясно.
Наум огляделся. Топтание по подземельям его здорово утомило; нашарив взглядом кресло, он бесцеремонно уселся в него и тут же стукнулся затылком о книгу, незаметно примостившуюся на спинке. Прежде, чем он успел что-нибудь ответить, раздался одновременно торопливый и требовательный звонок в дверь.
- Уже нашли, что ли? - хладнокровно удивился археолог. - Топай в кабинет - спрячешься среди руин, - он указал на дверь во вторую комнату.
Механик метнулся к укрытию, но, уже вбежав в комнату, оглянулся, и увидел, что дверцы шкафа, из которого он сам недавно появился, с треском ломаются, а через проломы, извиваясь, выползают длинные, суженные на концах не то пальцы, не то корни. Сама дрянь, которая оттуда выбиралась, показаться не успела - раздался негромкий хлопок и комнату заполонил чёрный дым.
Акт бессмысленной агрессии
Среди космических просторов, давно и безоговорочно поделённых между какими-нибудь сторонами, почти всегда находились отверженные или обиженные, которым хватало смелости оставаться самим по себе. Организовать достойную защиту для себя таким отшельникам всегда очень затруднительно хотя бы потому, что у них не было территории, на которой её можно было бы организовать. Кочевники. В результате им оставалось только болтаться в пустоте и уничтожать тех, у кого было что брать. Тактика и простота решений для них сочеталась с продуманностью и "специализированностью" методов захвата добычи. Ич`наты были среди многих, кому приходилось жить по этим законам.
Широкий и плоский, если смотреть издали, крейсер под охраной шести быстроходных корветов-авинтошей двигался по богатому "урановому" пути в сторону "Ошейника торговцев" - огромной планеты, окружённой кольцами обитаемых спутников. На эти спутники давно переселилось население планеты Дарум, прежде чем та перестала быть обитаемой. Жители, приземистые, с почти человеческим торсом, приделанным к круглой головогруди паука, заканчивающейся тремя парами паучьих ног, настолько загадили и истощили ресурсы собственной планеты, что боги изгнали их на небо и даже чуть дальше. Вероятно, дарумская природа, как и всякая ей подобная, решила, что пауки должны жить в своей паутине между небом и землёй.
Крейсеры дарумцев, все, как один, одинаковые, напоминали ковчеги - теперь паукообразные старались быть готовы к любой катастрофе, и предполагалось, что каждый корабль станет продолжением цивилизации в случае гибели остальных. На крейсерах наличествовало всё, что для этого необходимо - а значит, захватить его было мечтой любого достаточно опытного хищника. Однако такой захват так и оставался мечтой, ибо ковчеги по всем параметрам соответствовали небольшим, но густонаселённым планетам: число команды, снаряжение, вооружение. Взять такого монстра на абордаж было невозможно, а уничтожать - бессмысленно. Войн дарумцы - мирная и торговая, хотя и злопамятная, нация - ни с кем не вели. Точнее, все, с кем им приходилось воевать, уже были уничтожены без остатка.
Все шесть авинтошей вдруг потеряли связь с крейсером - вероятно, процессия попала в полосу экранирующей сигналы субстанции. Командир корабля Ззисч с полминуты тупо смотрел на мерцающий серебряным шумом экран центральной рубки, прежде чем отдать приказ перенастроить связь. Ззисчу было сильно за восемьдесят, что у дарумцев считалось почтенным "предсмертным" возрастом, и соображал он медленно, однако по дарумскому кодексу командирский пост был пожизненным. Связь почти сейчас же восстановилась. Сначала с третьим, потом со вторым, затем с четвёртым конвойщиком. Дольше всех молчал первый, но и он скоро внедрился в информационную сеть крейсера. К сожалению, связь была весьма плохой и не допускала визуального контакта, но пока и звука было вполне достаточно. Командиры подтверждали подозрение Ззисча о магнитном тумане.
Сизиф уже успел наладить связь с крейсером, а тощий Ин`зар ещё держал рвущееся в конвульсиях туловище дарумца-пилота - эта раса многое взяла у пауков, в том числе то, что даже со свёрнутой шеей тело оставалось весьма деятельным и глупо агрессивным.
- Естественно, мы на месте, - бормотал Сизиф, передавая сообщения в крейсер. - Да, мы, конечно, охраняем вас, бедных и беззащитных.
Убив пилота второй раз, Ин`зар уселся рядом. Авинтош сменил курс и помчался к крейсеру.
Радист передал сообщение о семи неопознанных объектах, быстро приближающихся к крейсеру. Ззисч велел затребовать связь с ними, и координатор быстро отправил радиограмму. Ответа не последовало, но объекты увеличили скорость. Командир немедленно отдал приказ об "обустройстве обороны": вскоре порты и нос ковчега ощерились орудиями.
Отдавать приказ об атаке командир не спешил - пока невозможно было точно идентифицировать противника. Он напряжённо вглядывался в экран. Прошла минута, другая.
- Это "лобстеры", командир, - вдруг сказал старпом, неожиданно появившийся в рубке. - Пираты.
Сейчас же командир увидел противника. Отряд из семи кораблей, оборудованных специальными лапами-клешнями, предназначенными для ремонтных работ, а сейчас, вероятно, для того, чтобы срезать, подлетев близко, оснастку и системы наведения ковчега, лишив его тем самым возможности маневрировать и стрелять.
- Атакуем, - произнёс командир.
Линии выстрелов на миг вычерчивались в пустоте, ударяясь в округлые корпуса "лобстеров", но, тем не менее, те упрямо продолжали продвигаться. Лобстеры - манёвренные и ловкие - выписывали восьмёрки и зигзаги; особенно это удавалось двоим самым крайним из стаи. Однако шквал огня делал своё дело. Вскоре, некоторые суда уже очутились в облаках гари.
Увидев, что враг приблизился чересчур близко, Ззисч разъярился от наглости этих крыс, нападающих на слона, и велел сосредоточить все орудия на их увёртливой стае. Немедленный взрыв облил волнами света корабли пиратов. Лобстеры тонули в нём и разлетались в труху. Ззисч усмехнулся.
- Командир, я... - начал говорить радист, но в этот миг ковчег потрясли шесть взрывов. Пока гигант концентрировал орудия на лобстерах, авинтоши произвели манёвр поворота и на полной скорости врезались в ковчег, целя в ставшие открытыми орудия. Эти маленькие корабли оказались отличными брандерами, и им удалось вывести из строя примерно половину орудий. Корабль так трясло, что человек бы не удержался на ногах, но командир-дарумец лишь слегка покачивался, стараясь сохранить равновесие. Он несколько растерялся, не понимая, как их могли предать собственные защитники, но всё-таки приказал стрелять по авинтошам.
- Ещё один корабль, - проговорил радист так тихо, что в этом грохоте никто его не расслышал. Впрочем, это и не требовалось, так как все находящиеся в рубке увидели, что из облака дыма, оставшегося от поверженных "лобстеров", вылетел ещё один корабль. Он двигался медленней "лобстеров" и не походил на пиратское судно. По форме корабль напоминал сверло, а его нос был оснащён какими-то не то рогами, не то шипами.
Корабль быстро приближался. Хотя лобового стекла на крейсере не было, а экран лишь создавал идеальное фотоизображение того, что было снаружи, все находящиеся в рубке замерли, глядя как тёмный силуэт корабля с будто бы распахнутой клыкастой пастью медленно заслоняет собой экран.
- Атакуйте, - пробормотал командир.
- Уже поздно, мелкокалиберные орудия уничтожены, а если ударить крупным... - начал помощник.
- Да. Готовимся к аборда...
В этот момент весь огромный корабль тряхнуло, словно он налетел на поток метеоритов. На сей раз даже привычные к качке дарумцы не удержались на ногах и полетели кубарем. Изображения с экранов исчезли, проглоченные тьмой.
В океане не бывает плавающих рифов. В космосе - напротив, нет статичных объектов. Любая скала может внезапно напасть на вас. Любой объект может оказаться агрессором. Об этом успел подумать капитан Ззисч, прежде чем корабль-сверло пробил внешнюю обшивку носа ковчега, переборки, передние трюмы с балластом и целиком оказался внутри, накрепко застряв.
- Стоим, ждём, - говорил за закрытыми дверьми один из патрульных, уже собравший под командованием десятка три вооружённых дарумцев. - Когда зарастёт - услышим... Они всё равно никуда не денутся.
Металл, из которого дарумцы строили корабельную основу - саму капсулу - был очень дорог, в основном из-за своей редкости. Производили этот металл харибы, точнее не производили, а выращивали. Металл представлял собой живую субстанцию, которая начинала необыкновенно быстро плодиться при получении повреждений. Благодаря такому свойству корпус корабельной капсулы иногда успевал восстановиться раньше, чем воздух мог целиком покинуть её.
Если бы внутри пробитой части ковчега находился кто-нибудь живой, он бы увидел, как из краёв дымящейся вогнутой раны вытягиваются и переплетаются между собой щупальца металла, закрывая щели и доступ мчащемуся наружу воздуху. Воздушные течения, окружив их, окрасили тёмный металл в цвета спектра; эти извивающиеся радуги выглядели одновременно и красиво, и жутко. Впрочем, видеть это могли лишь немногие трупы дарумцев: те, которые были придавлены балками, ибо остальные тела унесло в космос.
Когда свист прекратился, дарумцы в своих укрытиях поняли, что пролом заделан, и, первоначально восстановив в разрушенных корпусах прежний уровень кислорода, затем сами ввалились туда. Повсюду валялись обломки металла, куски обшивки, немногие предметы, до неузнаваемости смятые давлением. Кое-где из груд обломков торчали руки и ноги убитых. Одного балка пригвоздила к стенке перекрытия; залитые серой, как тасол, кровью плиты пола скользили под ногами. Обходя завалы, отряд приблизился к кораблю.
- Что нам предпринять, командир? - обратился к Ззисчу дарумец-охранник, взявший на себя обязанности командира группы.
Вопрос запоздал. Верно, командир только сейчас сообразил, что проникнуть в корабль-снаряд настолько трудно, что легче захватить его экипаж проведением осады. Входных люков в стенах корабля не было видно, и, вероятно, они неплохо охранялись. Терять свои войска ещё до начала сражения Ззисчу совсем не хотелось.
- Укройтесь за обломками. Подождём немного, - наконец передал он охраннику.
- Командир, к месту столкновения движутся наши подкрепления. Им стоит входить? - обратился к Ззисчу старпом.
- Да. Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь из этих тварей сбежал... Да, отправляй туда всех. Остальных - на ремонт орудий, возможно, этот "десант" только отвлекающий манёвр.
Словно в ответ на этот вопрос все корабли, которые совсем недавно атаковали ковчег, начали стремительное отступление.
Фозх, который в одиночестве находился внутри изменённого до неузнаваемости "Шадива", усиленно прислушивался, стараясь определить, открываются ли люки, через которые должны прибывать дарумские подкрепления, или ещё нет. Вскоре, впрочем, он услышал куда более приятный звук: дарумцы устраивали внутрикорпусную продувку и наполняли отсеки своим дыхательным газом. Значит, доступ к воздуховодам, сеть которых охватывала весь "ковчег", открылся. Фозх немедленно крутанул рукояти детонаторов.
- Подключился к буям, - произнёс динамик голосом Гифа. - Провожу перепрограммирование.
- Мы покинули сцену, - ответил за всех остальных Сизиф.
Фозх с удобством откинулся в гамаке, который недавно натянул на мостике. Теперь предстояло завершить пьесу.
- Готово, - хрипло произнёс радист, настроив часть радаров внутрь ковчега, отчего на полотнищах-экранах появились изображения трюма. Ззисч уставился в них. Корабль-таран теперь можно было рассмотреть. Капитану немедленно стало ясно, что нападение задумывалось пиратами давно и тщательно. Корабль был оборудовам полосами незаметных издали лезвий и целиком переоборудован для тарана. Вероятно, летать он больше не сможет.
Дарумцы, редким кольцом окружившие мёртвый корабль, не сразу поняли, что происходит. Первой мыслью было: чужаки решились показаться наружу и воспользовались дымовой шашкой. Корабль окутали тонкие ленты серебристо-белого дыма, скрыв его из виду. Дым был какой-то преувеличенно тяжёлый и медленно оседал на полу, превращаясь в порошок.
- Что-то непонятное, капитан, - говорил охранник-командир. - Песок какой-то...
Ззисч ничего пояснить не мог: на мониторах он видел тоже самое.
Корабль продолжал пылиться, и, наконец, белое облако заполнило большую часть уничтоженного помещения. Край его коснулся нескольких дарумцев, составляющих кольцо осады, и они немедленно закричали. Бросившиеся к ним товарищи, скрылись в белом облаке и их голоса тут же присоединились к крику. Одному удалось вывалиться из пыльной пелены и остальные увидели, что пыль, охватившая его тело, быстро уничтожает его, углубляясь всё глубже в плоть. Прежде, чем охранник, принявший обязанности командира успел что-нибудь предпринять, пыль, которая вовсе не лежала на полу, а незаметно двигалась, укрыла его. Если бы Фозх умел ухмыляться - сейчас на его лице играла бы ухмылка. Страдания его не забавляли, но было приятно, что план сработал. Тем временем, пыль, уничтожив всех осаждающих дарумцев, втянулась в воздуховоды. В них скорость передвижения смертельного порошка многократно увеличилась...
Ззисч просто стоял, закрыв голову руками, но от криков, слышимых из всех динамиков, это не спасало. Радист, медленно, как заведённый переключал экраны: на одних ничего не было видно из-за белой пелены, в которой метались умирающие соплеменники, на других были уже пустые помещения. Трупов пыль не оставляла.
Из воздуховода выпало несколько блестящих крупиц. Через мгновенье белый вихрь ворвался в помещение мостика.
Небольшая шлюпка влетела в повреждённую часть "ковчега". Она была узкой, гибкой и слегка напоминала сороконожку. "Сороконожка" ловко приклеилась к стенке корабля, и из неё выбралось существо, похожее на кальмара в тяжёлом, наполненном густой серо-зелёной мутью скафандре. Существо подало стоящему возле "Шадива" ич`нату лапку-щупальце и тот неторопливо пожал его.
- Оружие Ломха неплохо работает, - сказал Фозх. - Дальше всё по плану.
- Ко-онечно, - кивнуло существо. - Мы претостафим нушные факти.
"Кальмар" оглянулся и, заложив щупальца за спину, прошёлся по трюму, оглядывая его. - Ви дейстфительно ничего не сопираетесь прать? - на всякий случай спросил он.
- Нет. Корабль - ваш, - рассеянно ответил Фозх. Он уже переключился на обдумывание запасного плана. Помощь человека ещё была под вопросом, но времени на прорицание оставалось так мало, что пришлось начать подготовительный период.
Тем временем вся команда "Шадива" торопливо плавила маскировочную капсулу вокруг корабля, и местами он уже успел принять знакомые всем очертания. "Шадив" неплохо справился с ролью "сверла" и пора было сменить ему дизайн.
Затем ичнатский флагман покинул недра ковчега, которые немедленно заполняли десятки шлюпок-сороконожек и четыре корвета, наполненных теми же "кальмарами". Вместе с "Шадивом" летели четыре авинтоша и несколько уцелевших "лобстеров". На капитанском мостике вокруг радиста собралось куда больше ич`натов, чем здесь должно было быть. Все ждали. Радист, в качестве которого выступал Симувар, наконец произнёс:
- Т`Набору и его команде всё удалось. Теперь у нас будут свидетели.
- Изволишь уточнить координаты? - тут же спросил его Ин`Зар.
- Координаты второго ковчега? - не понял Симувар. - Зачем?
- Тур-Миоцу понадобится наша помощь, - согласился со штурманом Фозх. - Обман будет слишком долгим.
Времяпрепровождение
Наум уселся на пол, подложив плотно, как лист бумаги, убитую подушку и разложил перед собой все колющие-режущие инструменты, которые повытаскивал из закутков квартиры археолога. Среди всего этого имущества находилось множество разнообразных ножей и кинжалов, секира-топорик гвардейца фараона, боевой серп, скальпель, маленький трезубец и три ещё незнакомых орудия. На глаз механик мог определить, что большинство предметов изготовлены совсем недавно, за исключением двух одинаковых кинжалов и топорика. Топориком Олегович особенно гордился - в свое время он даже получил за эту археологическую редкость какую-то премию.
Наум прятался у профессора уже больше недели и успел выполнить всю работу, которую старик откладывал последние несколько месяцев. Он разложил древности и классифицировал их, навёл порядок в архиве, отчистил и привёл, как ему казалось, в божеский вид некоторые образцы, отмыл от грязи микроскопы и слепкосниматели, отдраил пол и починил сломанный диван. Уловив, что такая бурная деятельность может привести к гибели бесценных исторических сокровищ, которые могут оказаться отмытыми от иероглифов навсегда, Богдан Олегович начал придумывать планы на день для неожиданного помощника. Сегодня задание было простое: наточить "бережной заточкой" всё древнее вооружение, которое будет обнаружено.
Точиль - небольшой приборчик, внутри которого располагались алмазные дроси, вообще-то, натачивал лезвия очень быстро, но только при стандартной настройке. "Бережная" заточка использовалась для особых материалов, например, меди или золота, и тянулась много продолжительней. Задача Наума заключалась в сидении и наблюдании.
Глядя, как тонкая зеркально-белая полоска вытягивается вдоль лезвия, отбрасывая миниатюрный фонтанчик искр, Наум вспоминал первый день своего "конспиративного" появления здесь.
Едва он оказался в кабинете, когда в двери квартиры начали ломиться. Прежде, чем он успел подумать о том, насколько надёжен старик-археолог, и не была ли записка приманкой, на которую он попался, как черепаха на ремору, и не стоит ли дать дёру, дверь в кабинет уже закрывалась. Механик даже успел разглядеть, что закрывает её рука археолога, но сейчас же он заметил, как из разломанной дверцы шкафа в зале выползает какая-то гадость. Дальше он ничего не увидел - дверь закрылась. Потом раздался негромкий хлопок и топот ног, какой-то странно гулкий. Послышалось два треска: первый, как решил Наум, звук ломающейся дверцы шкафа, второй - какой-то электрический. Как потом выяснилось, источники обоих звуков он угадал верно. В наступившей тишине, Наум расслышал слово, произнесённое на харибском:
- Попалось!
Тут же послышался голос археолога, он говорил на том же наречье:
- Что здесь происходит?
Стал слышен звук, будто кто-то барахтается в мешке или подобной таре и скребётся по полу. Затем, этот звук, мелко топоча, утащили.
- Хорошо-с, что вы-с на нашем-с говорите-с, - послышался предыдущий голос. Теперь Наум догадался, что это говорит один их харибов. По-человечески они всегда говорили с приставкой "с".
- Мы-с, занимаемся-с отловом-с бактерий-с. К сожалению, сегодня мы-с несколько-с сплоховали-с.
Из истории, рассказанной после, кроме излишних "с-сипящих", механик узнал следующее. Харибы не любили болезни и, хотя они никогда не открывали своих герметичных скафандров, также они не любили, когда болеют вокруг них. Продезинфицировать всех и вся вокруг невозможно, поэтому они поступили оригинально. Запустили в канализацию две дюжины искусственно выращенных астральных духов, которые обладали одной единственной способностью - улавливать и впитывать бактериальную атмосферу. Эти самые духи не могли уничтожить втянутые в себя бактерии, но и не обладали способностью передать их кому-нибудь стороннему. Затем специальной команде, состоящей исключительно из харибов, требовалось изловить чрезмерно заражённых духов и уничтожить их. Обычно пунктуальным и точным гуманоидам удавалось провести эту операцию без сучка и задоринки, но в этот раз они малость опоздали, и духу удалось выбраться из воздухоотвода, тем более что невнимательный археолог почему-то не запер решётку. Из-за этой оплошности археолога ещё заставили заплатить штраф, а затем решётку плотно прикрутили на прежнее место и строго-с велели не снимать её ни в коем случае.