Сквозь сон эльф услышал, как дверь в застенок открывается, и тут же проснулся и напрягся. Через едва приоткрытые веки нолдо видел, как в камеру вошли орки: сначала с опаской, но решив, что Маитимо спит обессиленный, твари почувствовали себя смелее.
Нолдо не шевелился. Он выждал нужного момента, когда враги подойдут ближе, а потом прыгнул на них. Однако орки успели отскочить, и фэанарион смог ранить только одного. И тут в камеру вошел умаиа. Его удар Воли был призван сразить пленника, но у нолдо было несколько часов, чтобы подготовиться. Эльф сплел защиту в Незримом мире, отбрасывая от себя резкую и влажную Тень, вот только... Отвлекшись на защиту от умаиа, Маитимо не следил за орками. И был схвачен ими и избит.
***
Умаиа не ждал ответа на удар Волей. Он скривился, отступил на шаг, готовясь к бою с фэанарионом, но хватило и орков. Хорошо.
- Итак, - остановив рабов, заговорил умаиа. - Ты был свободен и при ноже. Дознавателя в камере нет. Второго пленника тоже нет. Орки твердят, что дознаватель перепугал их, а эльф уехал из Твердыни на черном коне. Что ты сделал, Маитимо? - Может, нолдо и ответит, чтобы похвалиться. А если нет, дальше его будут не спрашивать, а допрашивать. Умаиа, чье имя было Систо, очень хотел приступить к пытке Маитимо; едва ли не сильнее, чем получить немедленный ответ.
***
Эльфа перестали бить, и умаиа задал свои вопросы. Нолдо заранее решил, что будет молчать, сколько возможно, и тянуть время, но... перед лицом этого нового, жаждущего палача стало страшно. Так страшно, что эльф не смог не улыбнуться, широко и весело. Но сейчас нужно было не нарываться, нужно было дать беглецам время, как можно больше. Впрочем... Как долго их уже нет? Эльф успел выспаться, а трупы орков, когда их стали ворошить, отозвались зловоньем... наверное, около двух смешений Древ прошло? За это время можно далеко уйти, и все же - нужно дать Турувандо еще время.
- Я хочу видеть Моринготто, - сказал Маитимо. - Я отвечу ему на этот вопрос, потому что я уже сделал нечто по его воле. Именно поэтому меня не пытали. - Пусть тварь думает и гадает, пусть сочтет безумным эльфа, уснувшего рядом с мертвыми орками... пусть будет что угодно, но нужно тянуть время. И для грядущей пытки это будет его точкой опоры: дать время, оплатить свободу.
Умаиа же, услышав слова Маитимо, удивился. Так Турувандо удалось добиться от упрямого пленника повиновения хоть в чем-то?
- Если ты исполнил волю Владыки Севера, я отведу тебя к нему.
Нолдо выдохнул с облегчением. Его отведут к Моринготто - будет выиграно еще время. А потом... нолдо нужно будет продержаться, пока он не рухнет... это даст еще время. Каждые четверть часа дадут беглецам фору, дадут возможность преодолеть посты, если они есть.
А умаиа смотрел на пленника, и Темного что-то смущало: хорошо, Маитимо уступил в чем-то и за это получил отдых. Но как объяснить все остальное - развязанный пленник, нож, убитые орки? Не имея уверенности, как поступить, умаиа передал слова фэанариона Владыке, и только получив высочайшее повеление, повел нолдо в тронный зал - эльф больше не оскорблял Мэлькора, а желал уступок за свой рассказ. И все же, на всякий случай, в этот раз орков и умаиар возле своего господина собрали немного; одним из них был Энгватар.
***
Нолдо снова оказался перед Моринготто. Веревка на руках, короткая веревка на ногах, едва можно идти... И когда Маитимо поставили перед троном, Увала заговорил:
- Ты сказал, что расскажешь только мне, что ты сделал, - гордец, с просто умаиар говорить не хочет, но это сейчас было не главным. - Я слушаю тебя.
- Я и правда выполнил то, что ты желал, Моринготто, - ответил Маитимо. - И потому все случилось так, как случилось. Только что я получу за то, что расскажу теперь тебе о произошедшем?
- Если ты не расскажешь, то я узнаю это иначе, от своего умаиа, - возразил Мелькор. - Но если ты все расскажешь сам, я все же позволю тебе... - Мелькор затянул паузу, перебирая в уме возможные награды, - позволю тебе говорить с твоим спящим Верным. - А других в Твердыне и не осталось. Трое были мертвы, один неизвестно где.
- О чем мне говорить с ним? - возразил Маитимо. - Пусть спит. Я хочу долгий отдых для себя. Обещай это: отдых без мучений в любом виде, чтобы ты не мучил и не допрашивал других, пока это длится, и чтобы я мог получить полный покой на тот же срок, что длилось мое выздоровление после забытья.
Маитимо, как всегда, требовал многого за малое. Но именно такой просьбы Владыка не ждал - и был ей доволен. Похоже, к упрямцу удалось подобрать еще один ключ. Энгватар расшатал что-то в эльфе, научил его бояться и уступать, и умолять, а Турувандо продолжил. И как бы спесиво ни держался сейчас нолдо, он исполнил волю Владыки и теперь жаждет отдыха для себя лично! Соглашаясь за это унизить себя рассказом о своем позоре. Более того, Маитимо был приведен в зал не сразу после пытки, он успел прийти в себя и мог бы опомниться - так что происходящее было его осознанным выбором. И ныне все видели, что воля пленника была поколеблена, а значит, скоро, будет и сломлена. Другая причина удовлетворенности Владыки состояла в том, что времени у него было очень, очень много. Пытки продолжат и через месяцы, а сделанного Маитимо уже не вернет...
- Обещаю, - с охотой откликнулся Мелькор, - что ты получишь не меньший отдых, чем тогда, - нужно будет спросить Энгватара, как долго он лечил пленника осторожно, прежде, чем начал проверять готовность к продолжению допросов своими методами, - если сейчас ты правдиво расскажешь мне, что именно ты сделал по моей воле. И объяснишь, почему ты был оставлен в застенке, не связанным и с ножом, а твоего дознавателя нигде нет, как нет и твоего воина, ни в застенке, ни в его камере. Ответь мне, где они оба, если тебе это известно.
Разумеется, прежде чем прийти к Маитимо, умаиа искали и второго пленника - искали как в камере, так и снаружи, на Тангородрим, опираясь на услышанные орками слова Турувандо о 'новом способе допроса'. Но нетопыри и воронье никого не нашли на скалах, после чего то ли завравшихся, то ли все перепутавших орков высекли. Разумеется, когда умаиа не нашелся нигде, Владыка призвал Турувандо напрямую, но его разум оказался наглухо закрыт. Такое могло быть, если в настоящее время рабу Владыки было опасно отвлекаться, или он был занят тем, что требует полного сосредоточения, или он прятался от других умаиар... но последнее бывало маловероятным, и чем занят Турувандо, тоже оставалось неизвестным.
- И пусть Маитимо скажет, что означают разносимые орками слухи, будто их перепугал один из Господ, а нолдо уехал на черном коне, - добавил Систо.
У Владыки была одна догадка, что именно могло произойти: возможно, Маитимо склонился перед умаиа, как от него и добивались, а Турувандо за это освободил воина Маитимо? У дознавателя не было права принимать такое решение, и если догадка Владыки верна, то умаиа ждет не награда, а наказание за своеволие. Которого... слуга прежде не проявлял, усердно исполняя волю своего Владыки. И ничто не объясняло, почему Маитимо был оставлен в камере свободным. Что бы ни говорил Мэлькор, будто ему не слишком нужен этот рассказ, на самом деле Владыка Севера еще как желал его услышать, и скорее.
***
Эльф подозревал, что если бы Враг мог узнать о произошедшем иначе, чем от него, то узнал бы. А раз не знает - значит, еще ничто не открыто. Но... много времени эльф все равно своим уже не даст, и нолдо не скрывал напряжения, с которым ждал ответа - пусть Враг порадуется. Потом пришла очередь эльфа смеяться.
- Ты обещал, что я получу отдых и не буду страдать. А я сказал, что не должен страдать ни от пыток, ни от осознания, что и другие мучаются, - нолдо поднял голову и улыбнулся. - С этого момента, по твоему слову, никто в Ангамандо не должен быть мучим. Ни мой Верный, ни другие пленники, ни твои рабы и слуги. - Фэанарион сделал короткую паузу, чтобы Темные могли переварить услышанное, но не слишком долгую, чтобы его самого не прервали. - Что же до моей части сделки, то знай. На первом же допросе я рассказал то, что от меня требовали. Я открыл Турувандо секрет Сильмариллей, не на словах, а через разум и даже через душу. Я показал своему палачу то, что сокрыто в Камнях: настоящий Свет, а не просто светящееся вещество. И потому ни один Темный не сможет взять Камни в руки, не сможет обладать ими. Тот, кто отрекается от Света, не может обладать им, и лишь тот, для кого Свет - часть его самого, способен взять Сильмарилли и не обжечься. Тот, кто пытал меня, понял это и пришел в уныние. Но я сказал ему, что Свет ни от кого не отрекается, ведь это основа самого бытия. И маиа ободрился. И решил вернуться к своему Истоку. А моего Верного забрал с собой, потому что, спасая его, смог спастись сам. Вот и все.
Эльф обвел взглядом притихших собравшихся и посмотрел на Моринготто. Что, интересно, будет теперь? Неужели пытки и наказание за эту тройную победу удалось отложить еще на четыре месяца? Тройную, потому что - свободен Верный, вернулся к Свету маиа, все в Ангамандо избавлены от мучений. А может быть, услышав эту историю и не испытывая мучений в следующие месяцы, еще кто из Темных изменит свой путь...
***
Когда Маитимо уточнил условие, Владыка сразу понял, что обойдет эти слова. Какая разница, что там вообразил себе эльф? Он такого не обещал. Как Унголиант он обещал, что будет давать щедро, обеими руками - у Паучихи просто ума не хватило сообразить, что это не в буквальном смысле двумя руками, а фигурально, как обозначение множества даров. Он и был щедр - отдал почти все самоцветы... Но воспоминание о том, что случилось после, было не из приятных - Владыка, не скрываясь, поморщился, сжал зубы. Пусть эльф думает, что добился, чего хотел, а то еще передумает рассказывать. Маитимо-то не Унголиант... и развязывать его больше никто не будет. Услышав о секрете Сильмариллей, Мэлькор подался вперед - да, это не поклон, но очень важное, что могло бы позволить владеть Камнями по-настоящему, в полной мере, и...
И Владыка Севера заскрежетал зубами, услышав продолжение.
- Ты лжешь, конечно, - прошипел Темный Вала. - Мой слуга не мог прийти в уныние от того, что не может взять в руки мои Камни: он и так знал, что я не отдам их никому, и никогда не думал посягать на них. И не мог он отречься от меня из-за того, что какой-то пленник затем наговорил ему пустых слов про Свет. Ты лжешь сейчас, думая уязвить меня, но меня трудно провести. Хочешь, я скажу, как все было на самом деле? Ты обещал Турувандо, что расскажешь ему о Сильмариллях за то, что он освободит твоего Верного. Он, не зная твоих хитростей, дал обещание сразу, думая так угодить этим мне, решил, что твой рассказ стоит потери пленника; а затем уже услышал те слова, что ты говоришь сейчас, о том, что Камни обожгут любого, для кого Свет не является частью души. Турувандо понял, что ты обманул его, и что я приду в гнев; потому он перепугался и бежал, бросив тебя не связанным, но при этом вынужден был исполнить обещание. Что до твоих слов об отдыхе для всех, это... твои фантазии, Маитимо, а я такого не обещал. Я обещал отдых не меньший, чем ты получил тогда, это и исполню. Твоего воина мучить не будут, он будет просто сидеть один в камере; не будут и второго, если за это время найдут. - Владыка все же ухватил какого-то орка вблизи за шкирку и швырнул о стену. - Но с моими рабами я поступаю, как хочу.
Дать отдых другим не вышло - это было печально. Но остальное просто поразило эльфа.
- Зачем ты вообще что-либо у меня спрашиваешь и чего-либо от меня хочешь, если ты сам даешь за меня 'правдивые' ответы и решаешь, как именно я себя повел и когда склонился? - эльф был в недоумении. Неужели он и правда находится один среди толпы безумцев? И... собственно, зачем он здесь?
- Можешь ли ты поклясться, что сказанное тобой правда? - спросил Владыка.
- Я отвечу тебе, в твоих или в моих словах правда, если получу то, о чем сказал, - упрямо гнул свое эльф.
- Таких наглецов, как ты, не найти! Хочешь заставить меня не карать моих рабов, притом ни за что? Я пообещаю тебе, а ты ответишь, что я прав, а ты лгал... И даже если ты поклянешься, что сказал правду, что мне это даст? - если вдруг немыслимые слова окажутся правдой, это знание не поможет вернуть ни пленника, ни Турувандо. К тому же если умаиа бежал от страха (в чем Владыка был почти уверен), это выяснится само спустя время, без Маитимо, когда умаиа отзовется своему Владыке или решится умолять его о прощении. - Нет, ты получишь то, что обещал я, но не более.
- Но ты так и не будешь знать покоя, гадая, кто прав. Как и твои рабы и слуги, - заметил эльф.
В этот момент Систо, приведший Маитимо к своему Владыке, взглядом спросил у Мелькора дозволения говорить:
- Турувандо глуп, жалок и труслив, мой повелитель. Он не спросил вас, согласны ли вы освободить пленного за ответ Маитимо; он так перепугался, что сбежал, прикрываясь словами о новом методе допроса. Но более того, он был так жалок, что, прячась, обратился в коня и позволил эльфу, пленному, ехать на себе верхом!
Владыка одобрительно кивнул.
- Ты догадлив. Однако я не хочу терять и трусливых слуг. Я не стану карать Турувандо, но обещаю ему спустя время, когда его ужас пройдет, и он захочет вернуться, прощение и награду. И он продолжит допросы, уже не совершая тех же ошибок, - однако, Мелькор опять говорил одно, а подразумевал другое: он не будет сразу карать веррнувшегося, но потом припомнит.
Вопрос был решен, и Мелькор посмотрел на целителя.
- Энгватар, как долго ты лечил пленника уже своими обычными методами, прежде, чем им занялись и другие?
- Десять дней, мой Владыка, - не моргнув глазом, отозвался Энгватар.
- Итак, ты, Маитимо и твой воин получат три месяца и пять дней отдыха, а затем... затем вы оба заплатите за твои обманы.
- Могу этим заняться я? - чуть улыбнулся целитель. - Я придумываю кое-какие зелья и хочу испытать их не на одних орках. По тварям нельзя разобраться, как составы подействуют на пленных эрухини.
- Да, Энгватар, - дозволил Владыка. - Надеюсь, когда срок истечет, ты успеешь придумать многое, что стоит испытать на двоих нолдор. Отдыхай, Маитимо, и жди.
Маитимо вернули в его камеру на попечение Энгватара, которому было велено никого не мучить до срока. Исполняя сказанное Владыкой - дать не меньший отдых, чем тогда - целитель тут же велел переделать камеру. В нее вернулась мягкая постель, подушки, драпировки...
***
Почти всех умаиар не слишком занимало, надолго ли и зачем именно бежал Турувандо. Часть - потому что одним соперником меньше. Часть - потому что главное, чтобы он вернулся к началу большой войны, а так - пусть скачет, где хочет. Тем более этот вопрос никак не волновал орков - их вообще не заботило будущее. Что до Владыки, в последних словах Маитимо был прав: он гадал, не зная покоя, и многократно и безуспешно пытался дозваться Турувандо. Но разум мятежного умаиа всегда был закрыт (в действительности Турувандо открывался иногда, но только чтобы вновь попытаться связаться с Маитимо).
Энгватара вся эта история занимала... больше, чем он желал бы. Хотя целитель и убеждал себя, что хочет узнать правду только для того, чтобы передать ее Владыке. По этому войдя в камеру Маитимо, умаиа спросил:
- Ты добился многого и освободил своего воина, как я вижу. Но то, что я услышал о Турувандо... скажи, это в самом деле так? Это кажется невозможным.
