Маитимо думал, что в этот раз они легко отделались, хотя вырезание по лицу было... куда больнее, чем по спине. Вырезанное слово фэанариона нисколько не беспокоило: грязь, вылитая снаружи, не унижает, унижает то, что льется изнутри. Но Алакарно не мог согласиться с другом и тяжело переживал свой 'позор'.
- Скажи, - наконец спросил Маитимо, - ты любишь меня?
- Да.
- Ты считаешь меня достойным уважения и гордым?
- Да.
- Но орки мочились на меня, обливали помоями, выливали дерьмо мне на голову, а уж сколько оскорблений на мне писали и вырезали! Разве я стал от этого хуже?..
- Нет, но...
- Но если ты принимаешь что-то в другом, то должен принимать это и в себе, иначе это нечестно.
***
А потом за них взялись как следует. Энгватар с Хисом едва успевали подлатать тела нолдор, как пленников снова тащили на допрос. Растянутые мышцы, множественные раны, ожоги и даже переломы, кажется, сплелись в бесконечный кошмар, в который были погружены эльфы. Так прошло еще пять допросов - Маитимо бы сбился со счета, но Энгватар вел свой счет.
***
Через какое-то время после вырезания на лбах нолдор эльфы-ученики решились задать Владыке вопросы, и добрый Учитель говорил с ними, как и с остальными, и узнав о недоумениях, разрешил их. Да, ученики-эльфы, оставшиеся верными, у него были, но их всех перебили Валар. А клясться он не стал, чтобы подать пример авари - враги хитроумны, а Маитимо особенно, он может спровоцировать юных и наивных в запальчивости принести клятву и поймать в ловушку, а после будет уже поздно отступать...
Казалось бы, сомнения были разрешены, но к аваро, которому Нолдоран явился в Истинном облике, они возвращались снова и снова. И к заданным вопросам добавлялись новые. Где та ученица, что была с ними с самого начала? Почему, когда Владыка хотел показать, как отвечают нолдор на милость, привел смотреть только тех двоих, кто желал большего наказания для них? Другие точно не смогли бы вырезать на нолдор надписи, но не знал же Владыка заранее, что будет их вырезать! Или - знал?..
Но в наибольшее смятение приводило авара само это поручение. Мальчику не раз снилось, что он подходит к Маитимо и начинает резать нолдо. Однажды, пробудившись от такого сна, авар взял нож и попытался резать им собственную руку, нанести узор; и после этой попытки совсем помрачнел и нередко думал - что, если Маитимо говорит правду? В конце концов юноша не выдержал, выбрался из ученических комнат и решился пойти к самому Маитимо и расспросить обо всем... хотя и знал, что его Учитель не одобрит этого. Но, Мелькор, конечно, простит желание ученика спросить самому - ведь авар поступает так лишь потому, что ищет правду, хочет понять.
Вначале юноша открыто обратился к сторожившим оркам, чтобы его пропустили в камеру нолдор, но орки дверь не открыли, пояснив, что это запрещено. Тогда авар, зная, что Маитимо и Алакарно иногда выводят из камеры, не стал уходить далеко и ждал, притаившись - он умел прятаться в тенях. Когда Маитимо вывели из камеры, авар выбежал к пленнику навстречу и заговорил:
- Ты можешь поклясться, что Владыка сеял вражду меж эльфами и предал учеников-нолдор?
- Я клянусь тебе в этом, - не мешкая ни секунды, ответил Маитимо, хотя и был удивлен. - Моринготто ворвался в мой дом, убил моего прародителя и обокрал сокровищницу, вынеся оттуда Сильмарилли и множество самоцветов. Клянусь тебе и в этом. Но одну из вас уже заковали в цепи, ты теперь тоже в опасности: беги, пока можешь.
Услышав слова Маитимо, аваро был подавлен. Теперь нельзя было не поверить нолдо, его рассказам о Мелькоре и не ужаснуться. И это чудовище юный эльф называл Учителем, и с одобрением смотрел, как тех, кто с ним борется, сажают на цепь, мучают и унижают...
- Простите меня, если можете, - авар опустил голову и стал казаться еще младше.
- Моринготто я не прощу; а ты еще мальчик, и тебя обманула эта тварь, - ответил Маитимо.
Юноша хотел бы сделать многое - помочь нолдор, рассказать правду товарищам, найти закованную в цепи ученицу, но он не знал, как. Он поклонился Маитимо в знак благодарности и скрылся в коридорах.
Доверившись теперь слову Нолдорана, бывший ученик Моринготто пытался вырваться на свободу из этого ужасного места, где их всех так страшно обманули, но был схвачен.
***
На следующем допросе Маитимо и Алакарно вновь привели в тот зал, где к колоннам были приделаны дыбы особой конструкции. К одной из колонн был привязан юный аваро, а нолдор усадили в кресла и удерживали чарами.
Увидев того самого мальчика, Маитимо плотно сжал зубы. У несчастных, которых захватил Моринготто, было два выбора: рабство или пытки.
- Держись. Ты такой же пленник, как и мы. Ты не принадлежишь ему, родич.
Алакарно же сидел в кресле молча. Маитимо слегка опасался этого молчания - видимо, друг что-то задумывал. Зато заговорил Моринготто:
- Ты мой ученик, хотя и предал меня; но я могу помиловать тебя после наказания и принять назад. И тогда я буду обращаться с тобой, как и прежде, и учить еще большему.
- Чему ты можешь научить, когда ты лжец и вор? - вырвалось у мальчика.
- Вы пока слишком юны и наивны, чтобы знать всю правду, - возразил Мелькор, все еще пытавшийся удержать ученика, хотя Нолдоран и испортил многое. - Мир жесток, победа над врагом не бывает без насилия, и чтобы достичь высоких целей, приходится идти на многое. Думаешь, Маитимо всегда правдив или добр к своим врагам? Он пытался придушить даже того, кто лечил его, только за то, что он служит мне. Я буду щедр и ласков к тебе, если ты будешь мне служить, а если станешь моим врагом, я раздавлю тебя.
- Моринготто, чего ты хочешь? - вмешался Маитимо. - Ты же видишь, он потерян для тебя, он понял, кто ты. Ты уже не сможешь его вернуть, теперь он, как мы. Отошли ребенка на работы, и продолжим наш разговор. Я не помню, что я кричал под конец последнего допроса: 'Увала', или просто 'тварь'? - Но Враг не повелся, даже на оскорбления не обратил внимания, сломать аваро ему было важнее.
- Либо поклянись не вредить мне ни словом, ни делом по своей воле, либо я раздавлю тебя, и ты будешь служить мне из страха. Не смотри на этих двоих, они опытные воины и полководцы, и у них особая судьба. А ты, как верно сказал Нолдоран, только ребенок, и ни судьба, ни Свет не защитят тебя. Ты совсем не такой, как они.
- Моринготто лжет, - Маитимо старался говорить быстро, пока его не прервали. - У тебя особая судьба. - Больше он сказать не успел, потому что рука Моринготто зажала рот эльфа, хотя Маитимо продолжал пытаться сказать что-то через кляп. Впрочем... то, что ему не дали договорить, не лучшее ли доказательство? Только понял бы это мориквэндо...
- Выбор за тобой, - произнес Владыка Севера, но бывший ученик не ответил, и тогда Мелькор приступил к пытке. Больше говорить было незачем.
Но Алакарно, что до сих пор молчал, в это время начал петь. Это не была песня чар, но одна из тех, что он сложил здесь, в плену - о стойкости и надежде. Увы, но угрозы недавнего Учителя, боль и страх, действовали куда лучше, чем слова и песня нолдор. Авар был совсем юн, и его подтачивало то, что он не чувствовал своей правоты, и еще он боялся, что теперь его будут сажать на цепь и показывать другим. И не чувствовал своей силы. И едва началась пытка дыбой, мальчик взмолился:
- Прекрати... я поклянусь...
Щенка сняли с дыбы, и он начал говорить:
- Клянусь не вредить тебе... ни словом... ни делом...
- И верно служить мне, исполняя мою волю, - добавил Владыка.
- Ты требовал... только не вредить... - аваро был уверен, что не смог бы навредить этому могущественному и ужасному существу, но исполнять его волю было противно для самого естества эльфа.
- Твоих обещаний хватило бы, поступи ты так по доброй воле, а ты согласился лишь после дыбы, - на самом деле, Владыка все равно добивался бы клятвы служить ему.
- Твоя судьба особая, - вдруг вмешался Алакарно, поняв мысль Маитимо. - Ты еще ребенком распознал Тьму и отверг ее, сделал то, чего не могли многие мудрые в земле Валар. Не уступай ему, он боится тебя.
Маитимо опустил веки, чтобы никто не видел, как сверкнули гордостью его глаза - у кого еще был такой оторно? Хотя часто такие мысли саднили воспоминаниями о Финьо... Который ныне убережен от зла Моринготто и в безопасности...
Алакарно после его слов тоже заткнули рот, но авар уже услышал нолдо, и широко распахнул глаза:
- Владыка Мелькор требовал... чтобы я не вредил ему, потому что он меня боится?! - И мальчик выдохнул в лицо Увала: - Я не буду исполнять твою волю!
- Если ты не склонишься перед моей волей, я велю казнить тебя: ты стал наглым и бесполезным.
- Ты опять лгал мне, - ведь вначале Владыка говорил, что, если авар даст клятву не вредить, то с ним будут обращаться, как раньше, а теперь вместо этого недавний наставник грозил казнить юношу. - И если я сдамся, то опять обманешь.
И тогда мальчишку вновь вернули на дыбу и обещали терзать крючьями, пока щенок не умрет. Мальчик кричал и плакал, а нолдор снова дали возможность говорить - чем они, интересно, утешат ребенка?
- Чего ты добьёшься его гибелью? - спросил Маитимо Врага, а не аваро. - Будет еще один, кто победил тебя? Помни, я все вижу, и Пославший меня тоже. Отпусти этого ребёнка, и посмотрим, к чему приведет его жизнь, потому что смерть его точно приведёт к Свету.
Владыка Севера мрачно посмотрел на авара. Отпустить? Прежде, чем упереться, юнец поклялся не вредить ему словами, значит, бывший ученик не сможет рассказать о том, что знает. Если только не решит нарушить клятву, что для Воплощенных не редкость. Нет уж, Мелькор не собирался рисковать.
- Тогда пусть идет к Свету через смерть, мне нужны живые, - те, кто принес присягу Северу, или еще способен ее принести. И Владыка Тьмы довел казнь до конца.
Маитимо смотрел, не отрываясь, на аваро. Что можно сказать, когда у тебя на глазах убивают ребенка, который не хочет умирать, но и не согласен жить без души?.. Мальчик, терзаемый болью, молил о пощаде и был готов согласиться на большее, но так и не принес клятвы верности. И умер.
- Ну и ублюдок же ты, - сказал Маитимо в повисшей тишине. Они с братом только что спасли мальчика от Тьмы и убили его жестокой смертью...
Это было еще одной важной причиной, по которой Владыка Севера не соглашался пощадить юнца, иначе как за клятву верности: чтобы отбить у Маитимо и Алакарно желание сманивать его учеников.
- Что, добились своего? - спросил он нолдор. - Если бы не вы со своими речами, мальчишка был бы жив. Не терпя пыток, но живя в пышно украшенных комнатах со своими товарищами. Я вовсе не собирался его убивать, это ваша вина.
- Если бы он не умер, ты бы отравил его душу, - ответил Маитимо. - Но ты не думаешь, что он скоро вернется к тебе, только уже как ученик Манвэ, в крылатом воинстве, рядом с Фионвэ?
- Только не этот, он поклялся не вредить мне, - ответил Владыка, скрывая страх перед приходом воинства Валар, и приказал унести мертвого аваро, не желая даже видеть останки бывшего ученика и... возможно, нового ученика Манвэ! Манвэ опять украл у него то, что принадлежало ему! Это был его мальчишка!.. Мелькор свирепо посмотрел на нолдор.
- А теперь время ответить за оскорбления, - и Маитимо с Алакарно перевели с кресел на дыбы.
- У тебя дурацкий способ спрашивать за оскорбления, - хмыкнул фэанарион. - Учитывая, что на допросе ты больше всего оскорблений и слышишь. - Впрочем... это было справедливо только по отношению к Маитимо, а Алакарно никогда не упускал возможности.
Чтоб оскорбления не умножались, пленникам опять заткнули рты. А когда пытка закончилась, нолдор вернули в камеру.
***
Энгватар, услышав о том, что случилось, произнес:
- Я думал, учеников при неудаче Владыка будет освобождать, а он решил поступать с ними по-старому: служба или смерть.
- Нет, Энгватар, он не знает дружбы; он будет все или подчинять, или уничтожать. Надо распространить этот слух среди орков, пусть авари будут предупреждены.
Энгватар с сомнением покачал головой. Настоящих орков ученики Владыки не видели, только принявших орочье обличие умаиар.
***
Когда оторни остались одни, Маитимо тихо сказал другу:
- Как долго мы еще сможем выдержать? Так нельзя думать, но... Иногда, во время допроса, мне кажется, что я больше не выдержу. Потом все заканчивается, и я снова могу бороться. Но... я боюсь, что однажды Темные это тоже поймут, и заставят меня сделать, что они хотят...
- Я верю в тебя, - начал Алакарно, - но еще скажу вот что. Если мы однажды не выдержим, начнем умолять тварей, чтобы они остановились, это будет... унизительно, но тогда Темные прервут пытку. Ведь когда невыносимо больно, то и сказать ничего невозможно, нужно сначала перевести дыхание. Этот мальчик-авар... - Нолдо чуть сбился. - Он мог не клясться, что не будет вредить Моринготто. Когда он сказал: 'Прекрати, я поклянусь', и его сняли, он мог после не повторять этих слов; только не понимал, что можно передумать. Но он уже сомневался и не хотел этого делать, и потому не стал приносить присягу лжецу и палачу. Когда невыносимая боль проходит, всегда есть момент одуматься.
Маитимо слабо улыбнулся.
- Да... Ты прав. Будет краткий перерыв, достаточный, чтобы взять себя в руки... Почему меня учат дети? Оруженосец показал мне, как надо умирать за верность, а аваро, что можно отказаться... Спасибо тебе. Но... хватит тебе уже страдать рядом со мной. Уходи.
- Я уйду, а Моринготто или Саурон опять придумают с тобой что-то новое? Саурон... теперь поклялся помочь тебе в побеге, когда это не будет опасно для него, но он ничего тебе даже не передал о путях и ходах. Наверное, потому, что пока нами лично занимается Моринготто, уйти нельзя. Но ему однажды наскучит лично терпеть неудачи... И я уйду, только когда Саурон или другой скажут тебе, как можешь уйти и ты.
- Да, пока нами играется Моринготто, мы под особым наблюдением, и не сбежишь... - Про себя Митимо думал: 'Как тебе сказать, друг, что ты сейчас больше всего интересуешь Моринготто, и твоим страданием он упивается? Тогда ты будешь думать, что я страдаю из-за тебя...' - Ты отважен, мой друг... А тварь хочет сломить тебя, словно он это целью своей поставил. Будь осторожен.
***
Тем временем Владыка Севера призвал к себе Энгватара, чтобы высказать недовольство:
- Ты скоро восстанавливаешь силы пленных для допросов, когда это требуется, но последнее время ничего у них не выведываешь. Если прежние методы перестали быть действенными, ты должен пробовать новые.
- Я придумаю новое, мой Властелин. Но для этого может потребоваться больше времени: нолдор стали очень опытны, особенно Маитимо. Он старается беречь силы, пока ослаблен, и потому почти не говорит, а когда больше приходит в себя, становится очень осторожен в словах.
Владыка Севера и сам видел, что Маитимо больше не рвется из пут и не оскорбляет его непрестанно. А о большой осторожности Маитимо в словах Мелькор знал и от Маирона...
- У тебя будет больше времени, Энгватар, я дозволяю тебе лечить нолдор медленнее. Но я жду от тебя результатов. Как и от тебя, Маирон, - Тёмный Вала перевел тяжелый взгляд на Волка, прятавшего довольную улыбку.
***
Энгватар вернулся к Маитимо и Алакарно и сказал, что отныне допросы, видимо, будут не столь частыми. Но ему придётся придумать нечто, что можно представить как новый метод воздействия.
- Тогда мы все будем думать... - ответил Маитимо. - Быть может, ты будешь давать нам прогулки?
- И прогулки окажутся более действенными, чем муки, которым, как все считают, я подвергаю вас при лечении? - усомнился Энгватар. - Ты не открывал ничего важного в обмен на прогулки. И Владыка может потребовать показать, какие еще средства я использую. Скорее всего, вскоре придется вновь использовать сны и мороки... Но ты будешь знать, что их навел я.
- Энгватар... я правда готов чем-то заплатить за прогулки, - ответил Маитимо. - Мы сходим с ума в этой камере. Что, ты считаешь, стоит рассказать? И... есть ли возможность спасти кого-то из мориквэнди из войска моих братьев? Или хотя бы встретиться с ними?
- Владыка сейчас больше всего хочет узнать о Камнях, о том, как их можно создать... - в последнее время Властитель Ангамандо спрашивал нолдор о создании самоцветов, а не о Сильмариллях, но целитель знал, что было подлинной целью. Энгватар был уверен, что и нолдор это знают. - Но подошли бы и любые другие сведенья о Камнях: Мелькор был очень доволен, когда узнал, что на Сильмариллах заклятье Варды. Можешь ли ты сказать о нем побольше? За любую подробность ты можешь получить и прогулки, и встречу с мориквэнди.
- Я расскажу из чего была сделана скорлупа Сильмариллей. Это подойдет? Если да, то пусть нам с братом теперь дадут свободно общаться с теми мориквэнди, не менее суток.
- И также дадут вам прогулки, - прибавил целитель. - Ты был упрям и на меньшее не соглашался... Что до освобождения... Я посмотрю, что можно сделать.
