Маитимо пришел в себя в камере. Не в той, что выходила на галерею, а в обычной, построенной путем перегораживания части пещеры грубыми каменными стенами, с "потолком" свода пещеры, теряющимся в темноте. К нолдо приставили целителя, из тех, что обычно присматривали за Маитимо на скале. Умаиа должен был привести исхудавшего за пять месяцев "вольной жизни" эльфа в приличное состояние; а также, если Маитимо начнет говорить с ним, запоминать и передать все сказанное Владыке, не отвечая эльфу и не вступая с ним в разговоры. Целитель и сам не хотел говорить с Маитимо - это было... опасно. Да и самому нолдо, по крайней мере вначале, было не до разговоров: эльф много и подолгу спал, порой даже спокойно.
Но время шло, нолдо начал поправляться, а следом в нем проснулось и желание действовать.
- Почему прислали тебя, а не Энгватара? - спросил однажды феанарион.
Целитель не ответил на вопрос, отметив про себя, что Маитимо этим интересуется. Впрочем... возможно и ответил бы, если бы знал точный ответ. То, что не Маитимо вынудил Энгватара уйти, и то умаиа доподлинно узнал только сейчас, после вопроса эльфа.
- О, да ты воды в рот набрал, - ухмыльнулся нолдо. - Скажи мне тогда, сколько времени уже прошло, как я в плену?
Этот вопрос точно не был ничем опасным, да и ответить было несложно:
- Двадцать один год, семь месяцев... и две недели.
- Ого. Неплохо ты осведомлен. Что же мне с тобой сделать?.. - с одной стороны, эльф задумался, с другой стороны, провоцировал врага.
Умаиа тоже задумался. С одной стороны, Владыка велел ему не вступать в беседу с Маитимо, потому что слова эльфа (и даже их дальние отголоски) приводили к тому, что Темные переходили на другую сторону, устраивали хаос с поджогом склада стрел, бежали, вступали в схватки со своими, начинали помогать Маитимо... И целитель не хотел услышать что-либо, что могло бы побудить его к таким действиям. С другой стороны, запрет на разговор, конечно, не касался всех незначительных вопросов. С третьей... умаиа боялся Маитимо.
- А что ты можешь сделать? - спросил целитель.
- Могу возвысить, могу уничтожить, - с усмешкой ответил Маитимо, став на привычные рельсы.
- Расскажешь подробнее? Как и за что ты меня можешь возвысить, как и за что уничтожить? - умаиа старался, чтобы его голос звучал сдержанно.
- Всему свое время, - отозвался Маитимо. - Расскажи мне, что происходит в Ангамандо.
- Пленных допрашивают, рабы делают для нас все потребное, орков готовят к войне, - пожал плечами целитель. - Зачем бы я стал сообщать тебе подробности?
Маитимо посмотрел на умаиа задумчиво. У родителей нолдо было чуткое сердце, и они учили сына читать в других. И теперь нолдо внимательно рассматривал умаиа, выискивая, чем его можно зацепить.
- Ты боишься, но меня вообще все боятся. Вот только ты боишься не меня и не своего Хозяина. Ты боишься остаться один... ты боишься тишины... - нолдо говорил полу-догадки и смотрел по реакции целителя, угадал ли он. - Потому что эта тишина говорит тебе что-то... Тебе сказать, что она говорит тебе?..
В действительности нолдо не знал ответа, но при этом надеялся, что его слава Посланника поможет ему.
- Вовсе нет, - резко ответил умаиа. - Если ты будешь молчать, и я буду молчать, я буду этим доволен.
Взгляд целителя метнулся вправо, влево, он чувствовал себя пойманным в ловушку, несмотря на то, что сказал только что. Потому что слова Маитимо не были пустыми...
- Не тишины. Пустоты, - чуть слышно пробормотал умаиа.
- Я могу освободить тебя от страха, - негромко сказал эльф.
- Можешь? Как? - быстро спросил целитель, на миг забыв о велении Владыки. Но затем вновь собрался. - Я хочу освободиться от страха, но боюсь, это слишком дорого мне обойдется. Я не хочу присоединяться к мятежникам. Да и Владыка Севера не велел вести с тобой беседы. - И все же целитель хотел знать, и потому не вышел.
- Рассказ за рассказ, - ответил нолдо. - Расскажи мне, что происходит в Ангамандо, и я расскажу тебе, что ты можешь сделать чтобы избавиться от страха Пустоты. Но тебе придется ответить мне на несколько вопросов, и тогда я смогу быть Посланником для тебя.
Цена казалась вовсе невысокой, и Темный решился.
- Ангамандо все еще продолжают приводить в порядок и восстанавливать после мятежа: где орки в ловушку угодят, где дыры не заделаны. Мало тех, кто может этим заниматься, и сейчас любое восстановление идет медленно - из-за Черного Зала. Схваченные мятежники посажены в застенки, их передали Маирону... Волк на этом бунте только возвысился, - последнее прозвучало как "везет же некоторым".
- Тех, кто сражался против мятежников или поддерживал порядок, Владыка наградил. С рабами и пленными все, как обычно. И... почти все ждут чего-то, - но об этом "чем-то" целитель точно знать не хотел.
- Понятно, - кивнул головой нолдо. - Хорошо. Теперь моя очередь. Когда ты столкнулся с этой Пустотой?
- Первый раз я столкнулся с Пустотой незадолго до призыва Мэлькора. Я тогда бродил по Эндорэ и тосковал, потому что не знал, кого можно лечить, не встречая никого, кто нуждался бы в моем даре... А когда я пришел к Владыке Мэлькору, я больше никогда не оставался наедине с Пустотой. В сущности, он защитил меня своей Силой. Но незадолго до того, как Владыка вернулся, Пустота стала преследовать меня сильнее прежнего... многое случилось в то время. Мы вновь собрались к Владыке, и здесь я не остаюсь один. Но... Пустота всегда рядом и стережет меня, желая поглотить.
Так считал целитель, не видя того, что прежде он учился у Эстэ и странствовал по Эндорэ, не ощущая Пустоты рядом. И что ему стало хуже не тогда, когда Мэлькор был побежден и взят в плен, но при его возвращении, перед тем, как он снова призвал к себе бывшего слугу...
- А как вышло что ты впервые ощутил Пустоту? - продолжил расспрашивать насторожившийся нолдо.
- Не знаю, - ответил умаиа. - Это произошло внезапно. Словно бы Пустота давно следовала за мной, подстерегая, и после напала, или я провалился в нее. Пустота была вокруг, пожирая... все и всех, и меня, и я бежал от нее, - он вспомнил внезапно, что тогда, при первом столкновении, думал о том, что Пустота грозит поглотить не только его самого, но и все вокруг. Но умаиа давно не волновала участь тех же кэлвар и олвар, как и участь Эрухини, которых он исцелял в Ангамандо: только собственная. - "Преследование", "нападение", "провалился" - это все только ощущение. Но сама Пустота... живая. И мощь Владыки может защитить от нее, а ты стараешься ослабить его.
- Я не желаю, чтобы Пустота проглотила тебя. Совсем не желаю... - Маитимо был озабочен, так как впервые слышал о Пустоте. - Значит, ты жил, и ни с того ни с сего тебя попыталась поглотить Пустота. И тут ты услышал зов Мелькора, и рядом с ним Пустоты не было... Так? Но скажи, почему Пустота выбрала именно тебя, ведь множество маиар и Темных о Пустоте не слышало? Я бы предположил, что Пустота это цепной пес Моринготто, которого Враг посылает собрать его стадо, согнать всех к нему, но у меня слишком мало фактов для такого предположения.
Умаиа нахмурился.
- Кто ближе к Пустоте, чем Унголиант? А она была врагом нашего Владыки. Мне следовало ожидать, что ты постараешься отвратить меня от него, - целитель отвернулся и вышел. Умаиа не желал говорить больше о своем страхе и досадовал, что позволил втянуть себя в этот разговор. Но сказанное Маитимо сильно зацепило его, и мысли целителя возвращались к этому разговору снова и снова.
А Маитимо задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь, потом поднялся и долго шарил вдоль стен, пока наконец не нашел маленький продолговатый камешек. И дальше несколько дней нолдо часами тер этот камешек о стены, пока, наконец, не придал ему форму листа.
***
Целитель не появлялся примерно неделю, а когда пришел, Маитимо встретил его неожиданными словами, протягивая камешек:
- Вот, возьми это. Я не смог сделать лучше, да тебе и не надо. Этот листик поможет тебе не остаться наедине с Пустотой. Это мой дар тебе.
Умаиа молча взял каменный листок и ощутил, что Пустота... действительно отступает. Это привело умаиа в смятение: Маитимо решил защитить его? Ради того, чтобы переманить на свою сторону, конечно же, но... нолдо мог защитить его даже лучше, чем Владыка. До сих пор, разговаривая с Маитимо, Темный держал в уме: он передаст все Владыке. А теперь?.. Если он передаст, то лишится этой защиты... Нет! Он ничего не лишится. Он расскажет Владыке о том, что Маитимо говорил, и даже о том, что нолдо увидел страх Пустоты, сказал, будто ее насылает сам Владыка Севера и обещал защиту. Но не то, о чем рассказывал сам целитель. И не о листе..... его нужно было скрыть.
***
Умаиа считал, что его замысел хорош и принесет ему выгоды, но все провалилось. Когда целитель передал рассказ Маитимо Владыке, Мелькор ответил:
- Хорошо. Теперь я буду знать, как еще может действовать Нолдоран, и ты достоин награды... Но как ты узнал столько, не вступая в беседу с нолдо? Мнится мне, ты что-то скрываешь от меня, твоего Властелина. Открой свой разум и покажи мне все.
Так обман умаиа был разоблачен. О наградах больше речи не шло...
- Этот листок... отдай его мне, - велел Владыка, и умаиа, едва не дрожа, вынул его из-за пазухи. - Ты заслужил кару за то, что решил меня обмануть, но за то, что ты предал Маитимо, я пощажу тебя. Отныне усыпляй Нолдорана, как только он заговорит. И если я узнаю, что ты вновь слушаешь феанариона, беседуешь с ним, ищешь у него помощи... Пустота будет пожирать тебя вечно, но не пожрет совершенно, и твоя мука не будет знать конца.
Вернувшись в камеру, умаиа усыпил нолдо даже раньше, чем тот заговорил. Но перед тем склонился к нему и чуть слышно выдохнул всего два слова:
- Ты... прав.
***
Маитимо знал, что умаиа ему поверил, и теперь, быть может, уйдет, а быть может, еще расскажет другим, и уйдут многие. Это радовало... Но у эльфа не было много времени на то, чтобы раздумывать или радоваться - новый целитель почти все время держал его в глубоком сне. Так прошло еще две недели. Нолдо за это время перестал быть обтянутым кожей, хотя все еще был худ, но долгий принудительный отдых помог феанариону не выглядеть осунувшимся и изможденным. И Темные посчитали, что нолдо вполне готов для возобновления допросов; когда Маитимо проснулся в следующий раз, над ним стоял не целитель.
***
Владыка прислал к Маитимо нового дознавателя, предупредив его о всех известных уловках Нолдорана. Перед дознавателем была поставлена новая задача: прежде всего добиться от эльфа отказа от борьбы.
И теперь Темный стоял над кроватью Маитимо, некоторое время разглядывая нолдо, а потом осторожно прокрался в его сны, постепенно беря их под свой контроль. Нолдо же показалось, что он пробудился, и находится в камере со своим новым мучителем.
- Так ты обещаешь защиту от Пустоты, нолдо? - иронично поинтересовался палач. - Попробуй защитить себя самого в бездне.
И эльфу показалось, что он рухнул куда-то вниз, да так, что в ушах засвистело. Потоки воздуха, бьющие в лицо, были горячими и смрадными, они словно иссушали все свежее, чистое, полное жизни; они были дыханием смерти и бездны. Замысел этого сна принадлежал Владыке, и он подобрал для его исполнения слугу с подходящими чарами... но допрашивать нолдо сам снова не хотел.
Сначала эльфа хотели и правда сбросить в одну из расщелин, и поймать у самого дна, но тогда эльф испугался бы лишь один раз, и длилось бы это недолго, кошмар же можно было растягивать, чтобы он длился и длился.
Что и говорить, первые мгновенья падения были для Маитимо страшными, пока эльф не вспомнил, что его не убьют. И тогда падение перестало пугать и превратилось в захватывающее дух ликование, которое не мог ослабить горячий и смрадный ветер, хотя он и портил удовольствие. Нолдо решил не дышать, и так как он был во сне, это оказалось решением проблемы - пропал и жар, и смрад, осталось только бесконечное падение в темноте, от которого было весело.
Палач ожидал если не ужаса, то борьбы, гнева, насмешки, а Маитимо откровенно развлекался. Умаиа не мог вернуться к Владыке Севера с этим! К тому же он ненавидел Маитимо (за недавний бунт и... вообще), и теперь дознаватель искал, как обернуть поражение себе на пользу. Он решил, что задумка провалилась потому, что Маитимо разоблачил кошмар, происходящий во сне. Что ж, можно отчасти сделать его явью. Чтобы погрузить камеру в полный мрак, довольно было взмахнуть рукой; создать горячий зловонный ветер тоже было не трудно. Подготовив все, умаиа пробудил Маитимо, и поднял его рывком с постели.
***
И снова сны и реальность сливались в одно, и пробужденный эльф оказался наяву в том же положении, что был и во сне (кошмаром его назвать было трудно). Что же, его снова будут ронять? Но все равно не убьют, вот только эта вонь...
- И это все, что ты можешь? - хрипло спросонья засмеялся эльф. Его разум только-только перестал путать реальность и сны, и это начиналось опять...
Умаиа скрипнул зубами. "Все, что можешь?" Это все, что нолдо думает о падении в бездну во мраке и смраде, если оно свершится и наяву?!
- Нет. Я погружу во мрак твой разум, и ты будешь блуждать без дорог, как слепец, пока я не решу отпустить тебя, - пригрозил умаиа, глядя в глаза пленника. Это будет посильнее мороков и снов. Вот только в гневе и оттого, что этот Темный ни разу не допрашивал Маитимо, палач забыл, чем может обернуться для него самого попытка воздействовать колдовством непосредственно на разум феанариона.
- М... Ты вообще в дознавателях-то давно? - поинтересовался нолдо, удивленный такими несерьезными угрозами. - Или ты снага среди умаиар и меня тебе спихнули, чтобы было потом кого обвинить в неудачах?
Умаиа в дознавателях был давно и знал, что временное увечье, исправить которое было во власти Темных, порой воздействует на тех, кого не могли взять болью. При попытке окутать нолдо чарами Темный увидел Свет, и был сильно испуган им, но умаиа был достаточно настырным, чтобы все равно довести начатое до конца. Торжествующе взглянув на ослепшего Маитимо, дознаватель освободил его, оставив руки эльфа связанными спереди, а сам открыл дверь камеры, чтобы показать: теперь тьма, это более, чем погашенные огни.
- Иди куда хочешь, попробуй.
***
Нолдо словно ослеп... Он попытался взглянуть через Незримое, но не смог - чары не давали видеть, окутав мир мраком. Только... Свет из груди феанариона все равно никуда не ушел - ведь Маитимо стал Сильмариллем сам... И то ли благодаря этому Свету, то ли благодаря тому, что умаиа был настоящим пятном Тьмы среди ненастоящего мрака*(1), нолдо видел его - не четко, лишь контур, но видел, как прежде видел и Саурона.
Однако Маитимо сделал вид, что полностью ослеп - выставив руки, неловко двинулся вперед, выходя на лучшую позицию для атаки, и бросился на умаиа.
Темный не ждал удара, но отреагировал мгновенно, блокируя выпад - все же связанными руками бить не слишком удобно. Удерживая Маитимо за запястья, умаиа крикнул оркам в коридоре, велев явиться и связать пленника.
- Кончилась твоя удача, Маитимо, - умаиа был очень самоуверенным (а менее самоуверенный и более умный уже не захотел бы в это время допрашивать Нолдорана... если и согласился бы, то скорее стал договариваться). Поэтому умаиа, будучи уверенным в успехе своих затей, применив чары, для демонстрации даже открыл дверь. И когда Маитимо напал, то... умаиа счел, что это можно разрешить, как раньше. Ведь в первое время плена Нолдорана так и бывало - он нападал, но орки наваливались кучей и связывали эльфа. И умаиа ждал, что и сейчас будет так же, а не тут-то было...
- Или твоя, - тонко улыбнулся эльф. - Ты забыл, что я четвертый Сильмарилль? Посмотрим, кого орки больше боятся: тебя или меня, - и эльф снова напал на умаиа, резко потянув на себя руки, за которые его держали, чуть смещаясь при этом в сторону и нанося удар коленом.
Про "четвертый Сильмарилль" умаиа впервые слышал (Владыка ему об этом не рассказывал), и слова нолдо удивили Темного. Но он считал, что теперь удерживает эльфа крепко, остальное же довершат орки. Однако новый удар Маитимо оказался таким неожиданным и сильным, что умаиа выпустил нолдо.
Увидев, что голуг опять бьет Господина, орки, сунувшиеся было в камеру, выскочили наружу и, недолго думая, разбежались - а то еще спустят шкуру за то, что не помогли.
Маитимо же не терял времени и не упускал инициативы. Как только умаиа согнулся от боли, эльф переместился к нему за спину и перекинул связанные руки через голову умаиа. Затем уперся коленом в спину твари и душил, пока Темный не перестал сопротивляться, а затем сломал твари шею. Маитимо не видел орков, но ему не пытались помешать, значит они и правда разбежались...
Тварь была мертва, но нолдо по-прежнему ничего не видел. Тем не менее он смог наощупь найти дверной проем и двинулся вперед. Куда, он пока не знал и сам.
***
Темный считал себя (и был) весьма опытным в допросах, ему могли отдавать стойких пленников, с которыми не справлялись другие, и его чары и кошмары вкупе с упорством не раз позволяли добиться успеха. Не был умаиа и труслив: во время мятежа он проявил себя, сражаясь против восставших сородичей, так что Владыка на него рассчитывал. Но умаиа был слишком самоуверенным, и... поплатился за это фана.
И все же Мелькор недаром рассчитывал на него: развоплощенный, дух сразу же воззвал к Владыке, кратко рассказал о случившемся, и просил закрепить наложенные чары слепоты (что Владыка исполнил, и от того заклятье не развеялось после развоплощения умаиа). А после Владыка потребовал духа к себе, и он явился.
- За то, что ты верно служишь мне, я дам тебе новую фана, ты не будешь обречен до конца оставаться ничтожным и бестелесным. Но ты проиграл феанариону, и из-за тебя Маитимо теперь бежал из камеры! Поэтому тебе придется ждать, пока я дам тебе тело. А пока следи за выходами и докладывай...
Лишенный фана дух так и оставался на службе Ангамандо.
***
Орки бежали с дороги Маитимо, но к нему направлялись умаиар. Они должны были не допустить как побега нолдо, так и его случайной гибели. Однако так вышло, что первым Маитимо повстречал не тот, кого за ним посылали.
Эльф не знал, куда идти, и не видел дороги. Просто шел вперед, держась рукой за стену. Это было как-то глупо и бесполезно. Если он пойдет дальше, его скоро схватят. Если он останется здесь - то схватят здесь. Забиться в щель не выйдет... Неожиданно нолдо почувствовал, что его тронули за руку, не схватили, а именно тронули.
- Пойдем со мной, - сказал тихий голос последнего целителя. - Скорее.
Доверять Темным было нельзя, но этот вариант был не хуже прочих. И нолдо повиновался.
Целитель "видел", где идет погоня и быстро сворачивал то в один коридор, то в другой, то спускался вниз, то поднимался выше... И при этом продвигался все дальше вглубь гор, все ближе к тем краям, что были заброшены.
***
Когда целитель привел Маитимо в безопасное место, он сказал:
- Еда и питье будет, но с чарами, наложенными на тебя, я пока не разобрался, - умаиа говорил буднично, словно рассуждая об обычных делах, а потом неожиданно добавил. - Владыка отобрал у меня твой листок.