Арапова Елена Альбертовна : другие произведения.

Перевал

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В следующий миг он полетел вниз. Как можно описать это чувство? Ты просто летишь. И если кто-то говорит, что вся жизнь пронеслась у него перед глазами, это неправда. Перед глазами было только серое небо, снег и веревка, летевшая вслед за ним. Гордон закричал. Он стоял в нескольких шагах перед краем и понял, что произошло, только когда Гарри исчез из вида. И он кричал. Было это его имя или что-то другое, Гордон уже не помнил. Крик опустошил его легкие и когда он умолк, Гордон пошатнулся, хватая ртом воздух. И замер на месте. Вот так. Гарри погиб. Его больше нет. Кейт подбежала к нему, молча вцепившись ему в рукав и глядя на пустой край обрыва. Гордона смотрел туда же. Его сковал страх и он не мог сделать и шага вперед. Вот так погибают люди в горах. Обычный несчастный случай. Тяжесть и пустота. Он отвернулся. Его больше нет, а им надо идти. Надо идти вперед.

  
  
  
   Все начиналось на перевале. В лагере, полном людей, собранных и суровых, спешащих перейти горы и оказаться на плодовитой земле.
   Кейт и Горди были обычной парой, ничем не выделявшейся среди прочих семей. При одном взгляде на них было ясно, что эти люди родились друг для друга и теперь, что бы ни случилось, проведут вместе отмеренный жизнью срок.
   Он был немного другим. Когда они столкнулись посреди суеты, занятые перетаскиванием с места на место, стали не сговариваясь носить вещи вместе, деловито обустраивая короткую ночную стоянку. Он пару раз улыбнулся, Горди кивнул, Кейти улыбнулась в ответ.
   За вечерней едой опять встретились, прохаживаясь мимо костров. Кивнули друг другу. Гордон никогда не был особо общительным, парень, несмотря на возраст, тоже не лез с разговорами и знакомства не вышло.
   Хотя чем-то он Горди все же привлек. Может, задорной улыбкой, искренним взглядом. Усевшись возле костра, Гордон стал потихоньку за ним наблюдать. Пареньку на вид было не больше семнадцати и Горди, сам подбиравшийся к сорока, начал искал взглядом его родителей. Здесь были семьи с мальчиками даже старше его, но все они держались возле строгих матерей и отцов.
   Парень бродил один, иногда подходя к кострам, здороваясь с некоторыми мужчинами за руку и коротко переговорив, вновь отходил. Он держался спокойно и сдержанно, с абсолютным достоинством. В его поведении не было того нарочитого гонора, который присущ юношам, желающим заявить, что они уже стали мужчинами. Не сквозило в его движениях и щемящего одиночества, как у человека, отправившегося в путь с единственным страстным желанием обрести друзей и знакомых.
   Чем дольше Горди смотрел, тем интереснее ему становилось. Парень был привлекательным, даже красивым. Черные волосы, загорелая, но не смуглая кожа, вряд ли он был мексиканцем. Прямые, точеные скулы делали его чуть смахивающим на молодого мустанга. И умный, спокойный взгляд.
   Горди скользнул взглядом по подтянутой мускулистой фигуре, стремясь определить сколько же парню лет. И одет он был немного иначе, с индейским что ли оттенком. И вообще-то, в нем была смесь кровей...
   Тут Горди почувствовал на себе взгляд. Поверх пламя костров парень смотрел ему прямо в глаза. Гордон смутился. Все-таки ему-то уже положено знать, что беззастенчиво разглядывать незнакомцев в подобных местах не стоит. Взгляд парня был очень тяжелым. Горди стало не по себе. Как-то несколько лет назад он видел бизонов. Животные паслись на бескрайнем пространстве. Один из них повернул огромную голову, и Гордон посмотрел ему прямо в глаза. Животное смотрело безо всякой агрессии, очень пристально и умно. После этого случая у Горди напрочь отбило охоту стрелять бизонов.
   Парень смотрел без вызова и угрозы, но Горди поспешил отвести взгляд и принялся искать Кейт глазами. В таких случаях он всегда в ней нуждался, в ее таланте настоящего дипломата, присущем всем мудрым женщинам.
   Не найдя Кейт, Гордон осторожно скосил глаза на то место, где стоял парень. Там его не было. Гордон встал, собираясь ложиться спать. Он чувствовал одновременно беспокойство и зудящее любопытство. Ему было неловко. Ссутулившись и озираясь по сторонам, он начал пробираться к палатке, где разместили их с Кейт.
   Она уже застелила постель и поджидала его, расчесывая густые рыжие волосы. Он снял шляпу, она улыбнулась ему усталой нежной улыбкой.
   - Не снимай куртку, - сказала она, - к утру будет холодно.
   Они залезли под одеяло и молча, прижавшись друг к другу проспали до первых лучей рассвета.
  
  
   * * *
  
  
  
   Блеклый свет едва затеплившего утра привел лагерь в движение. Сегодня они должны начать путешествие. Все разбились на три небольшие взбудораженные толпы: на Вестхиллз, на Броуби и на Скайсдолл.
   Кейт и Горди были в последней. Скайсдолл было местечком за перевалом, перед длинной почти ровной дорогой, которая вела их к земле. Земле, которой они столько лет мечтали владеть.
   Все собирались спеша, общее возбуждение было настолько сильным, что люди не замечали друг друга. Вчерашний маленький эпизод напрочь выветрился из головы Горди, когда он тщетно пытался отобрать из скудного списка нужных вещей те, которые были ненужными.
   Кейт, кажется, заболела. Поэтому Горди приказал ей оставаться в постели до тех пор, пока это еще было возможным, и взял на себя всю суету ответственных сборов.
   В полвосьмого все на скорую руку перекусили и тронулись в путь. Их дорога ушла вверх практически сразу. Лошадей было мало, еще несколько мулов, тащивших кое-как скарб. Погонщики и начальник их перегона взялись за животных, подгоняя их, но чаще таща за собой в глубоком снегу, люди заботились о себе сами. Горди переложил их с Кейт заплечные мешки на одного из животных - карабкаться вверх по снегу было и так достаточно трудно. Он стискивал зубы, шагая вперед широченным размеренным шагом, но Кейт в длинной юбке не могла за ним поспевать.
   На все предложения о помощи она отвечала кроткой улыбкой и отрицательным мотанием головой, но часа через два пути Горди заметил, как они медленно перемещаются к концу каравана. Хотя позади них еще оставалось около десятка людей, этот факт приводил Горди в уныние. Неосознанно он начал подталкивать Кейти, вынуждая ее идти быстрее вперед, сбивая тем самым ее естественный темп. Но они по-прежнему отставали, Горди чувствовал волны мрачного пессимизма и еще шире шагал по снегу, Кейт спотыкалась, ее улыбка сделалась виноватой, она прятала от мужа глаза.
   Они шагали без перерыва уже три часа. Час назад они разминулись с одним из погонщиков, Старым Эдом, прошагавшим мимо них с одной-единственной, не обращенной ни к кому фразой: "Я предупреждал, что переход будет тяжелым".
   Горди остановился, всего на секунду, чтобы выпрямиться и один раз вздохнуть. Ближайшие спины были от него футах в пятнадцати, и сердце Гордона мерзко скакнуло. Он схватил Кейт под локоть и решительно рванулся вперед. И тут Кейт упала. В животе Гордона что-то оборвалось, он в ужасе оглянулся назад. Его поразило, что он успел сделать два гигантских шага вперед, прежде, чем увидел, что его жена лежит в снегу позади. В ту же минуту какой-то мужчина нагнулся и помог Кейти встать. "Все в порядке, спасибо, со мной все в порядке", - смущенно бормотала она, беспомощно улыбаясь. Гордона обжег стыд. У него не было сил сделать даже шага назад.
   - Ничего, не спешите, за этим склоном нас ждет привал, - мягким голосом успокоил ее мужчина, - все мы устали.
   Он поднял глаза, и поля шляпы перестали скрывать лицо. Это был он. Как странно, тот паренек, которого Горди заприметил вчера. И у него была лошадь.
   Встретившись взглядом с Горди, он улыбнулся. Тот кивнул. Быстро окинул парня ненавязчивым взглядом. Сегодня он не показался ему хоть мало-мальским особенным. И только одна новая деталь привлекала внимание - два револьвера на поясе. Гордон просто не помнил, носил ли он их вчера.
   - Меня зовут Гарри, - коротко представился парень.
   -Гордон ...и Кейт, - кивнул Горди, решив тоже не вдаваться в подробности.
   - Вы один из погонщиков? - глядя на лошадь, спросил Горд.
   - Нет, просто я с лошадью, - улыбнулся Гарри в ответ.
   Гордон затравленно глянул вперед, прикидывая на сколько они отстали.
   - Может леди лучше сядет верхом? - поймав этот взгляд, любезно предложил парень.
   - Нет, нет, что Вы, я постараюсь идти быстрее, - жутко смутилась Кейт.
   - Садитесь, это мустанг, он легко выдержит.
   Горди кивнул и, стиснув зубы, устремился вперед по склону. Гарри усадил Кейт на лошадь.
  
  
  
  
   В тот вечер они сидели у костра уже вместе. В краю, где не принято говорить о том, кем ты был, так же неловко говорить о том, кто ты есть, поэтому они говорили о том, кем они хотят стать. Фермерами, людьми на своей земле. Тяжкий труд был их бременем и их же вознаграждением. Он был их святыней.
   Говорил Гордон, Гарри слушал, серьезно поглядывая на него, на огонь, на горы вокруг. Кейт хлопотала возле костра, стараясь обеспечить максимальный комфорт двум мужчинам. Она прелагала подлить им горячего кофе, и Гордон чинно кивал жене, чувствуя, как тепло ему было от этой заботы. Гарри благодарил ее с мягкой улыбкой, но чаще отказывался и просил ее присесть с ними. Сначала она пару раз порывалась называть его мистер... , но он решительно воспротивился. Просто Гарри. Гордон взглянул на него с уважением. Другого молодой уже давно бы раздулся от гордости, а этот парень, казалось, был смущен подобной заботой.
   Думал ли он о нем как о сыне..? О том малыше, которого они с Кейт похоронили почти четырнадцать лет назад. Наверное, любого родителя, потерявшего сына, когда-нибудь посещала фантазия о том, как его ребенок, выросший где-то в далеких краях, пусть воспитанный и не ими, однажды вернется. Вернется к ним, изменившимся, повзрослевшим, но все так же любимым.
   Гордон вспомнил о взгляде бизона и передернул плечами. Глупая фантазия и ничего больше. И тут же покосился на Кейт - о чем размышляла она? Она смотрела на Гарри с той же лучистой нежностью, что была в ее ясном взгляде всегда, или было что-то еще в этом взгляде...?
   Время укладываться всем на ночлег. Гарри спал возле ног своей лошади, Кейт и Горди - вместе, обнявшись. Так прошла их первая ночь в горах. С тех пор они стали держаться вместе и шли вперед бок о бок еще два дня.
   На третий день стало ясно, что Кейт серьезно больна. Подъем как назло стал еще круче, и за тот злополучный день они не преодолели и мили.
   Начальник перегона описал им маршрут и сказал, где будет их ждать. Им дали передышку в полдня. Больше времени их ждать никто бы не мог. На рассвете они должны будут тронутся в путь и догнать караван к следующему вечеру.
   Гарри остался с ним, несмотря на смущенные просьбы Кейт, чтобы он шел вперед. Я вообще-то не тороплюсь, сказал он, и к тому, же с лошадью добраться будет удобней. Гордон был мрачен и зол. Зол на себя, на нее, на снег и на горы. Ему стало казаться, кто-то хочет ему помешать. Остановить, не дать достичь цели. Он раскладывал скудные вещи и разжигал костер механически, а перед глазами стояла картина, как караван идет и идет, дальше от них. Он гнал прочь панику, но ему постоянно казалось, что он слышит шаги, уходящие вдаль. Горди был готов сорваться и побежать, бросив здесь все, ненавидя себя и не оглядываясь на жену. От его расстроенных резких движений вещи вылетали из рук, и веревка, которой они связывали поклажу, ускользнула куда-то на самый край.
   Они разместились на пологом уступке на крае скалы. Все вокруг было засыпано снегом, только черные камни еще кое-где торчали наружу, напоминая, что не земля у них под ногами. Они сделали постель, и Кейт сразу легла. Ей было страшно неловко за то, что она задерживает мужчин своим внезапным недомоганием. Гарри уселся недалеко, почти отвернувшись от пламени их костерка и глядя на горы, на снег и на серое небо. Его восхищала эта видимость смерти, спрятанная спящая сила земли. Сидя на холодных камнях, он чувствовал всю их живую древнюю мощь. Маленькие снежинки спускались вниз. Было еще только пять, но серое небо начинало темнеть.
   Он перевел взгляд на Гордона. Тот суетился возле вещей и никак не хотел присесть. Гарри понял, что Гордона пугает то, что его самого восхищало. Человек боялся стихии, что его окружала, боялся остаться с нею наедине. Разве он мог его за это винить? ...
   Гордону пришла в голову мысль, что если они выйдут ночью, то смогут догнать караван куда раньше, чем это было задумано. И им не придется искать следы. Чертов снег еще только разгуливался, но кто знает, какой силы снегопад ожидает их завтра утром. Следов-то может не быть. Поэтому они легли спать.
  
   Когда Горди поднял их, был даже еще не рассвет. И снег продолжал идти так же тихо и медленно. Темно-серое небо отражалось от снега мертвенным полусветом. Они быстро и почти молча собрали вещи. Покрикивал один Гордон. Кейт к счастью, действительно полегчало, и она собиралась быстро, кивая на раздраженные приказы своего мужа. Доставалось и Гарри, и каждое резкое слово, брошенное ему Гордоном, заставляло Кейт вздрагивать и сжиматься от чувство стыда и неловкости. Та веревка, которая вчера отлетела на самый край, была последним, что им было нужно. Но когда Гарри, подгоняемый нервным окриком Гордона, попытался ее поднять, оказалось, что за ночь она вмерзла в снег. Или, может, она зацепилась где-то? Просто достань мне эту чертову веревку! - гневно повторил Гордон. Гарри обошел с другой стороны и стоя спиной к обрыву, попытался дернуть веревку. Она не поддалась. И он дернул снова. Веревка выскользнула из снега слишком легко и продолжала разматываться. Внезапно она оказалась чересчур длинной, чересчур податливой в его руках. Гарри понял, что теряет опору. В следующий миг он полетел вниз. Как можно описать это чувство? Ты просто летишь. И если кто-то говорит, что вся жизнь пронеслась у него перед глазами, это неправда. Перед глазами было только серое небо, снег и веревка, летевшая вслед за ним.
  
   Гордон закричал. Он стоял в нескольких шагах перед краем и понял, что произошло, только когда Гарри исчез из вида. И он кричал. Было это его имя или что-то другое, Гордон уже не помнил. Крик опустошил его легкие и когда он умолк, Гордон пошатнулся, хватая ртом воздух. И замер на месте. Вот так. Гарри погиб. Его больше нет. Кейт подбежала к нему, молча вцепившись ему в рукав и глядя на пустой край обрыва. Гордона смотрел туда же. Его сковал страх и он не мог сделать и шага вперед. Вот так погибают люди в горах. Обычный несчастный случай. Тяжесть и пустота. Он отвернулся. Его больше нет, а им надо идти. Надо идти вперед.
  
  
   Он висел на скале. Серое утро. Снег падал также не торопясь, и ветер в горах чуть раскачивал тело, подвешенное за левую руку на заледеневшей толстой веревке.
   Нестерпимая боль в плече заставила его вскинуть голову. Гарри открыл глаза. Он был все еще жив. Чудом веревка обмоталась вокруг запястья и не давала упасть. Он посмотрел вверх, едва не ослепнув от яркого мертвящего серого света, лившегося с сыплющих снегом небес. Он увидел веревку, уходившую куда-то наверх под толстый слой рыхлого снега, и попытался пошевелить попавшей в силок рукой. Жуткая боль, ему захотелось кричать, но кричать было нельзя. Сколько футов снега и камня там наверху?
   Тяжело дыша и пытаясь вновь не впасть в забытье, Гарри осторожно повернул голову и оглянулся через плечо. Сколько ему лететь? Белый покров качался перед глазами, и ему не сразу удалось сфокусировать взгляд и прикинуть. Ему показалось, что до твердой земли не более 15 футов. Боясь обмануться, он зажмурился, тряхнул головой и посмотрел снова. Да, это так, он не долетел до земли чуть более десяти футов. Гарри глянул наверх. Пытаться распутаться бесполезно, он не чувствует руку.
   В сапоге нож.
   Он посмотрел на стену перед собой. Если повезет, он сможет упереться в нее ногами. Он попытался согнуться, затекшее и замерзшее тело его едва слушалось. Он вытянул вперед ноги, пытаясь поднять их до уровня пояса и вот наконец, носки его ковбойских сапог уперлись в запорошенную снегом скалу. Гарри замер в таком положении, на миг ему показалось, что тот уступок, за который зацепилась веревка вдруг внезапно сорвется и похоронит его уже окончательно. Но ничего не случилось, и он начал осторожно переставлять ноги, как бы идя вверх по скале. Когда его ноги уперлись в камень достаточно прочно, Гарри медленно вытянул правую руку, со стоном, превозмогая боль в плече и спине, потянул за штанину. Его пальцы дрожали от холода и пронзающей боли, и он несколько раз сжал и разжал кулак, прежде чем браться за нож. Деревянная рукоятка выглядывала из сапога и он осторожно потянул ее на себя, по доле дюйма вытягивая не слушающимися пальцами острый охотничий нож. Наконец, он сжал твердую рукоятку, красивое лезвие блеснуло, отражая свет гор. Он вздохнул с облегчением и его ноги соскользнули вниз так резко, что он едва сумел сдержать крик. Еще немного и он бы выронил нож. Его тело раскачивалось из стороны в сторону, веревка врезалась в руку, выворачивая плечо, а он смотрел, пытаясь понять, умрет сразу или только сломает себе что-нибудь. Он застонал и посмотрел снова вверх. Еще немного и он уже никогда не сможет действовать левой рукой, и он начал медленно поднимать вверх руку с ножом. Гарри дрожал, пальцы на рукояти побелели, но рука медленно ползла вверх. Он не мог дотянуться совсем чуть-чуть. Но длинное лезвие доставало веревку. В тот момент когда сталь коснулась ее, Гарри захотелось зажмуриться и провалиться в блаженную темноту, окутывавшую его раньше. Он внутренне сжался в комок и резанул по веревке.
   И снова падение. Заснеженная земля открыла ему объятия и мягко приняла в них. Он удивился тому, что снег может быть таким мягким. Но это блаженство продолжалось не дольше минуты. Боль возвращающейся в плечо крови пронзила его. Он стонал и катался по снегу, пытаясь избавится от тысяч иголок, вонзавшихся в левую руку. Он заставил себя прикоснутся к плечу и попытался его растереть.
   Спустя бесконечно долгое время боль поутихла, и Гарри замер на снегу, обессилевший, неподвижный. Он лежал и смотрел на небо, чуть жмурясь, когда снежинки падали ему на глаза.
   Не вставая, он огляделся по сторонам. Он лежал в узкой щели между двумя отвесными скалами, уходившими ввысь насколько хватало глаз. Между скалами было расстояние не более шести ярдов.
   Чувствуя, что начинает дрожать от холода, Гарри медленно пошевелился и встал, придерживая больное плечо. К его удивлению, рука действовала. Слабо, но он мог ею пошевелить. Он посмотрел вверх, на скалу, где болтался обрезок веревки. Ноющая тоска охватило все его существо. Горди и Кейт. Вдруг они все еще там? Он помнил крик Гордона. Он помнил, как все случилось. Они наверняка считают его погибшим, и Гордон считает себя виновником его смерти.
   Гарри тяжело дыша смотрел на заснеженный уступок скалы. В какой-то миг он готов был крикнуть во всю мощь своих легких, крикнуть им, что он здесь, крикнуть их имена.
   Кричать было нельзя.
   Он сглотнул, опустив голову, горечь жгла горло, слезы - глаза. Кричать здесь нельзя. Иначе лавина погребет его и возможно еще кого-то. Горди и Кейт. Он еще раз, прощаясь, посмотрел на скалу. Обрезанная веревка качалась на ветру из стороны в сторону, как будто с виселицы сняли покойника.
   Он должен идти. Но только куда? Припав на колено, Гарри негнущимися пальцами выудил из колючего снега нож. Он видел перед собой заснеженную дорогу. Какой глубины здесь снег? И кто сказал, что за поворотом не будет обрыва?
   Он выпрямился и упрямо пошел вперед, но через несколько шагов упал на колени. Его била крупная дрожь. На нем была только куртка, достаточно теплая, если не провисеть целую ночь на холодном ветру. Гарри обхватил себя руками за плечи и зажмурил глаза. На минуту он провалился в отчаяние человека, понявшего, что он обречен. Потом смутный образ всколыхнул его память.
   То, чему учил его когда-то шаман, казалось сейчас таким же далеким и недоступным, как костры перевала там наверху. Тряхнув головой и сжав зубы, Гарри заставил себя сменить позу и сесть на землю, скрестив ноги перед собой. Как тогда.
   Пламя. Ему нужен огонь.
   Шаман обучил его. Ты зажигаешь костер от искры пламени в сердце. Они сидели перед костром. Ему вспомнился круг, его камни, Четыре Вечные Силы. Сначала он долго не мог понять, и только смотрел на завораживающий огонь, потом научился чувствовать этот костер как отражение пламени его собственного вечного духа. Шаман пел, он звал, он обращался к нему. Гарри почувствовал, что уже не дрожит. Костер становится больше, и пламя внутри разгорается, ему становится тесно в твоем маленьком сердце.
   Тогда ты обращаешься к предкам, к истинным предкам, породившим этот огонь. Великий Дедушка Небо и Великая Земля у тебя под ногами.
   Ему стало тепло.
   Они дают тебе силу, они питают тебя, благословляют тебя. Ты не можешь уже больше сидеть, ты поднимаешься на ноги и тогда это пламя, разделившись, взметается вверх и вниз, наполняя тебя своим жаром.
   Огонь ударяет в землю. Огонь ударяет в небо. Ты просишь благословенья. На какое-то мгновение ты превращаешься в пылающий столб, пылающий белым, священным огнем Вечного Духа. Ты - центр, соединение сил.
   Они слышат тебя и с любовь посылают твое пламя обратно.
  
   Гарри стоял под небом, по колено в снегу. Он хотел простереть руки вверх, но боясь, что боль в плече вырвет его из магического общения с предками, не стал этого делать. Теперь у него были силы идти. Вопрос о направлении даже не возникал - путь ему указало сердце. Он шел вперед, ведомый тем чувством, что сродни чутью хищника, идущего за добычей или к воде. Дорога шла между скал, упиравшихся в небо, которое ни разу не посветлело и не потемнело. Впереди было два дня пути.
   Когда это время было уже на исходе, огонь внутри едва теплился. Отчаяние, непременный спутник всех заблудившихся, приступами охватывало его. Гарри останавливался, шатаясь, чувствуя как меньше остается сил, до рези в глазах оглядывал скалы. Серые скалы и белый снег, бело-серое небо, рябь парящего снега перед глазами. Все образы воспоминаний стерлись из его памяти. Ему казалось, он никогда в жизни не видел ничего другого. Он снова остановился. Скалы были здесь ниже, дорога между ними расширилась и, наконец, плавно повернула налево. Наконец, он увидел воинов, спрятавшихся на уступках индейцев-часовых, охранявших селение. Вместе с облегчением нахлынула безмерная усталость и он позволил себе упасть в снег. Сейчас ему было уже все равно, он умирал. Воины сначала с опаской обступили его, Гарри почувствовал сквозь сонный туман острие копья, ткнувшее его в грудь. Потом его обыскали и, тихо посовещавшись между собой, понесли. Если бы он сумел пройти еще несколько ярдов, то усеянная вигвамами долина открылась бы его взору. Но, так или иначе, он оказался в селении.
  
  
   Следующим его ощущением было тепло, тепло и блаженство лежащего расслабленно тела. Гарри открыл глаза. Он лежал в типи. Рядом с ним, как ни странно, никого не было. Он позволил себе снова расслабиться, глядя в костер - в настоящий, не призрачный. Жаркий, жаркий огонь, запах бизоньих шкур - все это было ему так близко, словно он вернулся обратно. Нет. Здесь он не гость.
   Он попытался припомнить, что успел им сказать. Что он не разведчик и что он был один. Они не могли поверить ему, и в первую очередь в то, что он не замерз. Они громко спорили между собой, пока он беспомощно лежал у их ног. В тот момент он готов был им все рассказать, даже то, что рассказывать было нельзя. И вот он лежит здесь, в типи, перед костром. Может быть, они решили убить его позже?
   Сколько же времени он проспал? Спал, был без сознания - какая, в сущности, разница как это назвать? Магический переход через скалы был теперь более нереальным, чем туманная дымка недавнего забытья.
   Внезапно полог типи зашевелился и в этот миг Гарри до смерти испугался. Ему показалось - сейчас войдет шаман, который обо всем догадался. Но в вигвам вошла только старая женщина. Наверное, это она ухаживала за ним все это время.
   - Из какого вы племени? - спросил он.
   Господи, кто тянул тебя за язык? Сейчас поднимется крик, и после такого вопроса они точно примут тебя за разведчика.
   Гарри испуганно смотрел на нее. Индеанка пристально изучала его безо всякого выражения на лице. Пауза затянулась. Подумав, она подошла к костру и взяв что-то в руки, настойчиво протянула ему. Гарри опустил глаза на миску с водой. Его страх ушел. Все объяснялось достаточно просто - женщина не понимала английский.
   Он принял воду из ее рук и, глядя на женщину, улыбнулся ей своей светлой, милой улыбкой. Она продолжала смотреть, внимательно изучая, не выдавая своих эмоций. Ее лицо оставалось бесстрастным, она не улыбнулась в ответ, но и не стала презрительной, как это бывает с подозрительными, злыми людьми при виде чужих улыбок.
   Она молча встала и вышла.
   Мне повезло, но впредь надо быть поосторожней с вопросами, внутренне сказал себе Гарри. Они опасаются разведчиков, скорее всего, прячутся здесь, и не стоит давать им повода думать, что я их враг.
   Полог опять приподнялся, и следом за ушедшей, появилась другая женщина, гораздо моложе и привлекательней. Она посмотрела на него так же бесстрастно.
   - Ты вернулся.
   Когда она сказала эти слова, на достаточно хорошем английском, он вновь на миг провалился во времени, ушедшее прошлое встретилось с настоящим.
   - Меня зовут Ручеек, - произнесла девушка, делая шаг к костру, но держась на расстоянии от Гарри.
   - А тебя мы зовем Упавший с Обрыва.
   Вот как, представляться не стоит. Он смотрел на нее, не в силах отвести глаз. И пытаясь найти уместный, безопасный вопрос.
   - Ты голоден? - спросила она.
   - Ну.. немного.
   Ручеек продолжала внимательно его изучать. В глазах не было страха, но все же какая-то настороженность. Она присела возле костра. Он был рад, что девушка не спешит уйти, хотя и не чувствовал ни малейшей поддержки, исходившей от нее. Замерла тишина. Индеанка смотрела на красивого белого, который молчал. Его глаза странного цвета. Волосы - темные, может быть светлее, чем у ее братьев, и глаза цвета вечернего неба. Не как у индейцев.
   Боясь, что в любую минуту она уйдет, Гарри, с трудом справляясь с голосом, произнес:
   - Я не помню, ..что успел рассказать...
   Она посмотрела на него очень прямо.
   - Ты случайно упал со скалы, но повис на веревке и остался жив. Потом ее перерезал и решил идти через скалы, прямо вперед. Ты шел три дня, шел и попал к нашим воинам.
   Его поразило звучание ее голоса во время рассказа. Нет, его нельзя было назвать безразличным, скорее невозмутимым, словно она повествовала о какой-то легенде, отстраненно и четко. Гарри смутило не только это. Задавая вопрос, он не рассчитывал на столь долгое и обстоятельное, наивное в своей честности объяснение.
   - Мои братья тебе не поверили, - продолжила Ручеек, - Они хотели тебя убить.
   "Ни капли не сомневаюсь..," - вздохнул он про себя.
   - Но потом они пошли обратно по твоему следу и нашли обрезанную веревку.
   Гарри поднял глаза и неожиданно их взгляды пересеклись . Оба на миг задержали дыхание, глядя поверх пламя костра. Лицо девушки оставалось абсолютно бесстрастным. Словно эта история ее абсолютно не удивляет.
   Неужели я рассказал..? Его сердце упало.
   - Они не знают, почему ты не умер.
   Он вздохнул с облегчением
   Значит моя тайна осталась при мне.
   - Они не нашли следов тех, кто шел рядом с тобой.
   - Потому что их не было, - ровно и тихо произнес он.
   Ручеек едва зримо кивнула
   - Ты так нам сказал.
   И еще один вздох облегчения. И снова немножечко тишины.
   - ..Зачем ты уничтожил и спрятал следы от костра? - теперь наконец, в ее голосе и глазах затаился живой вопрос.
   О нет, не уничтожил. Но ты права, я хорошо его спрятал. Он четко произнес это внутри себя, но вслух произнес:
   - ты считаешь меня врагом?
   Девушка пожала плечами.
   - Я не знаю.
   И это был честный ответ. Гарри поставил миску рядом с собой, лег, вытянувшись и закрыл глаза.
   - Ты собираешься умереть?
   Он посмотрел на нее в замешательстве, гадая шутка ли это и что она хотела сказать? Ручеек слегка улыбнулась. Улыбка была настолько короткой и скрытной, что Гарри сделалось грустно. Его мысли внезапно обратились к собственной участи. Он осознал, что даже не знает, какое сейчас время суток и сколько..
   - Сейчас день или ночь? - спроил он нахмурившись.
   - Вечер, - с готовностью произнесла Ручеек, - Утром будет совет. Они будут решать про тебя.
   Он хотел снова задать ей вопрос, но понял, что ничего не может спросить.
   Через какое-то время Ручеек бесшумно ушла. В тот вечер она так не принесла ему поесть и больше не входила в шатер.
   Гарри смотрел на безликое пламя костра. Совет. Утром совет. Скорей бы.
  
  
  
  
   Они стояли вокруг шатра. Гарри казалось, он почувствовал их взгляды на себе еще стоя внутри. Он вышел, стараясь не смотреть ни на кого.
   Как уныло выглядит небо без солнца. Все те же серые облака, белый снег.
   - Белый, Упавший со скалы.
   Гарри понял, что они назвали его. Наконец он взглянул в лица воинов, которые с недоверием и хищным интересом разглядывали его. Он впервые почувствовал холод зимы, окутывающий его после теплого типи.
   - Мы решили сохранить тебе жизнь, - сказал один из вождей, - Теперь выбирай. Ты можешь уйти.
   Быстрый взгляд Гарри метнулся по глубокому снегу. Темневшим вдали деревьям и скалам. Он почувствовал злость. Они сумасшедшие, куда я пойду..?
   Он посмотрел на вождя. Тот пронзал его пристальным взглядом.
   - Ты можешь остаться. Но если ты останешься, ты останешься не как гость. А как пленник.
   Гарри чувствовал в груди глухие толчки. Плен все же лучше, чем смерть.
   Вдруг вперед выступил другой воин. Презрительно щурясь, он произнес с высокомерной издевкой:
   - Если ты останешься ты будешь пленником. Пленник для нас - не мужчина. Ты будешь работать, мы будем тебя кормить.
   Воин старался заглянуть Гарри в глаза. По толпе прошла волна возгласов.
   - Будешь работать, как женщина и жить вместе с ними, - с горящими глазами завершил младший вождь. Минуту Гарри и индеец смотрели в лицо друг другу. Гарри без всякого выражения. Интересно, сколько мужчин выдержали это испытание самолюбия?
   - Давай. Выбирай. Будешь работать, как женщина? - с вызовом яростно повторил воин. Не дожидаясь, пока пауза станет опасно затянутой, Гарри произнес:
   - Да. Я остаюсь.
   Воин фыркнул ему в лицо и резко взмахнул рукой прямо перед лицом.
   - Не хочешь сразиться, - презрительно констатировал он, - Белый знает, что воины таовайя сильнее! - индеец хлопнул себя по груди и под одобряющее улюлюкание потряс над головой кулаком. Затем он снова угрожающе повернулся к Гарри.
   - Ты знаешь, потому что тебе рассказали их духи? - и индеец ткнул пальцем куда-то за своим левым плечом. Глянув туда, Гарри на миг задержал дыхание. Но только на миг. Воин указывал на торчащие высокие колья, украшенные тремя черепами. Должно быть они тоже когда-то принадлежали пленникам.
   Воин отошел в общий круг. Совет был завершен.
  
  
  
   Гарри не считал дней. Они сами текли в работе, неторопливом обмене взглядами. Разговоры проходили мимо него, он же был пленником. Работа. Редкое солнце, выступавшее из серых небес и еще более редкая улыбка девушки, сосредоточенно скоблящей промерзлые шкуры.
А по ночам шаман старался украсть его сны. Им было не понять, как он выжил в горах. Размеренные удары шаманского бубна изводили его по ночам - старик ходил кругами вокруг палатки. Гарри был не намерен делится тайной. Наконец, в одну из ночей он так разозлился, что позволили старику залезть в сон - пусть увидит кошмарного демона пламени - превратится в него во сне было не трудно, особенно под влиянием гнева. После этого шаман кажется решил отступить.
   Гарри водил тупым скребком по промерзшей шкуре. Изредка он ненадолго отрывал взгляд от работы и смотрел, что происходит вокруг.
   Маленький индейский мальчишка подбежал и встав перед Гарри, швырнул в него объедками завтрака. Счастливо рассмеявшись, ребенок отбежал в сторону. Гарри быстро глянул вперед, и опустил глаза без выражения на лице. Мальчишка предпринял вторую попытку. На сей раз он угодил Гарри в плечо.
   Стройная индеанка подошла плавным шагом и, молча взяв сына за руку, увела. Бросила взгляд на пленника - короткий и справедливый. Больше его не тревожили. Женщины держались поодаль, не смеясь, не переговариваясь между собой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
  
   7
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"