Аннотация: Рассказ про обычного мальчика, который совершил маленький, но очень значимый подвиг.
Колькина тропинка.
Мальчик смотрел в окно и скучал. Хотя нет, он не скучал - он размышлял. Мальчика звали Коля, и ему было девять лет. Это был самый обыкновенный мальчик, довольно худощавого телосложения, среднего роста с тёмно-русыми волосами и карими глазами. Сейчас он смотрел, как за окном валит снег, и под его покровом исчезают дороги. Это удивительно, как быстро дороги, дорожки и тропинки снова оказываются на своём месте, после того, как их полностью завалило.
Кто-нибудь выйдет рано утром и, вздохнув, попрётся через всю эту красоту, пытаясь угадать, где же тут была тропинка. За ним пройдёт ещё человек, стараясь попасть в следы первопроходца. А там и третий, и четвёртый, и пятый - пойдут, радуясь, что кто-то уже облегчил им путь.
Коля вспомнил, как когда-то и они с папой добирались в детский сад после такого снегопада. Им "повезло" - никто ещё не нарушил белизны своими следами. И попёрся через всю эту красоту, решительно вздохнув, не кто иной, как Колин папа, самоотверженно таща за собой саночки с восемнадцатикилограммовым сыном. За ними оставался красивый ровный след, а папа, каждый раз, останавливаясь, приговаривал, тяжело дыша:
- Зато, как будут рады старушки, когда пойдут за молоком!
Коля ехал на санках и представлял себе этих счастливых старушек.
- Спасибо! - говорили они все, как одна. А папа отвечал:
- Да не за что! Были рады помочь!
А завтра утром, кто проложит им дорогу?
- Завтра выходной, - констатировал сам себе Николай. Утром все первопроходцы будут мирно спать, вместо того чтобы протаптывать тропу бедным старушкам. И выходит, что надеяться им не на кого.
Его взору предстали грустные старушки, оставшиеся без молока. Они стояли растерянные, не в силах преодолеть снежную преграду. Иная нет-нет, да и взглянет на Кольку, и скажет: "Ох-ох-ох...". У Кольки от таких мыслей на душе кошки заскребли.
А снег всё валил и валил. Огромными хлопьями. Деревья нарядились в белые шубы, машины на стоянке натянули такие же белые шапки. Вся земля укрылась пушистым одеялом, превратившись в огромное белое поле. Природу нисколько не волновала судьба каких-то там старушек. Тут ещё папа подлил масла в огонь:
- Красота-а-а, − восхищённо протянул он, посмотрев в окно.
- А старушки? - чуть не плача спросил Николай.
- Какие старушки? - не понял папа.
- Ну, те, что пойдут за молоком.
- Ах, эти, - не сразу включился папа, - Ну... Подождут немного. Может дворник расчистит утром.
"Ага, как же, расчистит! − думал Колька. - У него же, наверное, тоже выходной. А у старушек зубы-то старенькие!"
- Старенькие, − кивали старушки.
"Им, может, кашку манную только можно кушать!"
- Только кашку.
"Молоко утром понадобится, а магазин-то не близко!"
- Ох, не близко.
"По сугробам-то таким не дойти!"
- Ох, не дойти, - сокрушались старушки.
Колька жил в новом высотном доме, который стоял на отшибе. Между ним и ближайшим магазином располагался ещё незастроенный пустырь - "уголок, нетронутый строителями", как называл его папа. Пустырь отделял их дом от всей остальной цивилизации. За ним находился магазин, остановка, дорога. Вокруг пустыря была проложена проезжая часть с тротуаром, для жильцов, которые захотят попасть в цивилизованный мир. Но практичные жильцы не пользовались тротуаром, а проложили тропинку, идущую напрямик через пустырь. Так было намного быстрее и удобней.
Только сейчас пустырь превратился в ровное белое поле. От тропы не осталось и следа, словно её тут и не было. Но Коля помнил, что тропа здесь была.
Когда он ложился спать, снегопад уже закончился. Была тихая лунная ночь. Изредка по дороге за пустырём проезжала какая-нибудь машина, и шум её колес слабо доносился до Колиной кровати. Небо было подсвечено выпавшим снегом, и Коля видел через окно, что оно не чёрное и даже не серое, а какое-то оранжево-пепельное.
Николай смотрел на небо, на привычный рисунок на потолке, оставленный светом фонарей, а сам всё думал про старушек и про тропинку для них. Папа с мамой уже давно спали, а Колька всё ворочался в своей кровати.
"Может с папой поговорить ещё раз? - размышлял он, но, подумав, пожалел его, − пусть спит".
Вместо этого, он встал с постели и начал одеваться.
− Что значит, не на кого рассчитывать? − думал Колька, натягивая шерстяные носки, − А я, что - маленький? Я что ли ничего не могу?
Он одевался, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить родителей. Он решил ничего им не говорить - незаметно выйти, сделать своё дело и тихонько вернуться домой. Утром они посмотрят в окно и удивятся: "Кто проложил такую хорошую дорожку? Неужто дворник?" А Колька только похихикает про себя. И ничего никому не скажет. Он почувствовал себя настоящим супергероем.
Но дело ещё предстояло сделать. Николай вышел в коридор и прислушался - всё ли тихо? Слышалось только папино посапывание из соседней комнаты. Колька осторожно снял с вешалки свой непромокаемый зимний костюм, стараясь не шуршать, что было совсем непросто. Также осторожно он стал надевать его, надеясь, что родители спят достаточно крепко, чтобы не услышать предательский шум. Наконец, покончив со штанами и курткой, Колька обулся, надел вязаную шапку, повязался шарфом и сунул в карманы варежки. Что ж, он был готов к подвигу. В таком костюме никакой мороз не страшен.
Колька ещё раз прислушался. Всё тихо. Он взял свою лопатку, что стояла возле входной двери, нашарил ключи на полочке и медленно повернул ручку замка. Замок тихонько щёлкнул, и дверь открылась. Николай вышел, осторожно вставил ключ в замочную скважину и также медленно повернул его. Замок опять тихонечко щёлкнул. Колька приложил ухо к двери, немного послушал и, ничего не услышав, побежал вниз по лестнице, решив обойтись без лифта.
Спустился он довольно быстро. Вышел из подъезда и сразу принялся за работу, предварительно оглядевшись - нет ли кого на улице. Улицы были пусты, двор освещали фонари и луна, выглянувшая из-за туч. В доме ни одно окошко не светилось.
Коля наметил в уме маршрут, по которому будет проходить дорожка, и принялся разгребать снег. Он работал по принципу экскаватора: брал лопаткой снег и вываливал его сбоку. Копать приходилось глубоко, чтобы добраться до твёрдой поверхности. Получалось, что он откапывал прежнюю тропинку, погребённую под толстым слоем снега. На это требовалось много времени и сил.
Поработав так немного, Николай понял, что действовать надо по-другому. Зачем откапывать старую тропу, если можно проложить новую? А как её проложить? Её надо ПРОТОПТАТЬ. И Колька смело двинулся вперёд через белое поле, проваливаясь в снег по колено, с трудом вытаскивая ноги. Где-то он помогал себе лопаткой, где-то руками, где-то падал на четвереньки, но продолжал ползти к заветной цели - противоположной стороне белого поля.
Если бы он хотел просто пересечь пустырь, он бы давно уже это сделал. Но он протаптывал тропу и поэтому шаги делал, как можно меньше, и ногу ставил, как можно ближе. И вместо одного нормального шага, приходилось делать три маленьких. Благо пустырь был не столь велик, и конечный пункт маячил всё ближе и ближе.
Колька снял капюшон и шарф, расстегнул воротник, чтобы было не так жарко, и шёл вперёд, не оглядываясь. Вон он - магазин, а перед ним дорога, где пустырь заканчивается. Колька остановился отдышаться перед последним рывком. Отдохнул немного и опять вперёд. Шаг! И ещё один! И ещё несколько! И ещё немного! И ещё чуть-чуть!.. И вот она - дорога!
− Старушки бы, наверное, аплодировали бы мне, - подумал Колька и повернулся посмотреть на проделанную работу.
Ровное белое одеяло прорезал то-о-оненький неровный след от одного края до самых Колькиных ног.
− На тропинку не похоже, − решил он, осознав, что его работа далека до завершения.
Он постоял ещё немного. От его намокших варежек и из-под расстёгнутого ворота шёл пар, словно Колька превратился в паровоз. Он выдохнул большое облако и тронулся в обратный путь. Идти назад оказалось намного легче, и Колька останавливался отдышаться всего однажды.
Преодолев путь ещё раз, Николай посмотрел на тропинку и опять остался недоволен. Тропинка стала заметнее, ровнее, но очень уж узкая и рыхлая.
− Старушкам тут не пройти, − сказал сам себе Николай и вновь отправился в путь. На этот раз он решил идти боком, ставя ноги поперек дороги, чтобы тропинка стала шире. Он делал совсем маленькие шажочки, трамбуя снег, и продвигался довольно медленно. Усталости он уже не чувствовал. Его охватил азарт. Хотелось поскорее доделать работу, и весь путь от одного края пустыря до другого Колька проделал без передышек.
Оглянувшись, Колька остался доволен проделанной работой. Пустырь пересекала совсем неширокая, но достаточно явственная тропинка.
− Ещё чуть-чуть доделаю − и домой, − решил он, опасаясь, что кто-нибудь проснётся и увидит его. "Начнёт расспрашивать, почему один ночью гуляю, где родители, почему отпустили? - думал Колька. − Ничем хорошим это не кончится. Разве им всё объяснишь?"
Размышляя так, Колька в четвёртый раз отправился по своему маршруту. Идти было легко. Где-то он останавливался, притаптывая снег, где-то поправлял края лопаткой, чтобы было ровнее. В самом конце пути Колька услышал приближающийся шум снегоуборочных машин, которые расчищали дорогу. Он обрадовался, что успел вовремя закончить свою работу. Машины расчистят дорогу за пустырём и дорогу возле дома. А соединять дороги будет его новенькая, ровненькая тропинка.
Довольный, Колька забежал в подъезд и мигом поднялся по лестнице. Только добравшись до своей площадки, он почувствовал усталость. Колька осторожно подошёл к двери и стал прислушиваться. Если бы родители обнаружили пропажу ребёнка, наверняка, поднялся бы страшный шум, но за дверью по-прежнему всё было тихо.
Коля тихонько отпер дверь и чуть-чуть приоткрыл её, всё ещё опасаясь, вдруг кто-нибудь встал, к примеру, воды попить, а тут он - не в пижаме, а в зимнем наряде.
"Мама может и в обморок грохнуться, − подумал Колька, − а уж нотаций сколько будет!"
К тому же Кольке нравилось чувствовать себя супергероем. А про подвиги супергероев никто не должен знать.
Но в квартире царила тишина, и Колька тихонечко зашёл внутрь. Также тихонечко он разделся и на цыпочках прошёл в свою комнату. Преодолевая усталость, он подошёл к окошку, бросил взгляд на пустырь, через который теперь проходила тропа, и лицо его вновь озарилось улыбкой.
Коля уснул, едва коснувшись подушки. И спал "без задних ног", то есть очень крепко. Во сне ему приснились довольные старушки.