-Р'оук, подъём! - голос учителя не просто резал уши, он врезался в мозг. - Р'оук, много дел!
Было раннее утро, но у Курана был свой взгляд на понятия рано или поздно.
- Р'оук, чтоб тебя альвы утащили! Ну-ка вставай.
А вставать рано именно сегодня никак не улыбалось. Р'оук - половозрелый отпрыск лесных эльфов небольшого роста, мелкокостной конституции предыдущим вечером решила испытать на себе все злополучные места достославного города Колтерна, что у неё если и получилось, то с натяжкой.
- Р'оук, дочь дубовых гнилушек, - маг продолжал разоряться почём зря. - Вставай, пьянь неразумная. Мало того что нализалась, как тролль халявного сусла, так ещё и хочет подниматься как голодный гадить!
"Да, тут либо вставать, либо дальше слушать словословия брюзгливого старикашки - с болезненным импульсом притопала мысль в многострадальную лопоухую голову. - Один хрен, что одно, что другое отдаёт мазохизмом"
Память живых существ, пластична, эластична, избирательна и неблагодарна. Притом, помним мы всё, вспоминаем то, что выгодно; забываем то, что постыдно; принимаем всё хорошее, как само собой разумеющееся; все трудности - как мемориал при жизни; а всё плохое как жертву, сравнимую с восхождением на костер. Ошибки? Какие такие ошибки? Не было их! И не будет. И нету.
Р'оук, спустившись из своей обители, увидела своего наставника не то что бы в плохом настроении, а в немного рассержено-разочарованном состоянии.
- Ну?
- Что?
- Можешь мне внятно и доходчиво объяснить вчерашнее?
- Честно?
- Желательно... - без особой надежды в голосе произнёс маг.
- Так получилось...- в голосе раскаянием и не пахло. Пахло перебродившими за ночь винными парами.
- Ты прекрасно знаешь, что происходит в городе...- маг осекся. Замолчал. Покачал седой головой. Пристально вгляделся в лицо страдалицы. Решил оставить разговор на потом.
Зря.
Воспитательные меры тоже имеют свой срок годности. И он очень не долгий.
В классе сегодня было нешумно, но душно. Да и классом помещение чуть больше курятника назвать было трудно. Скорее кабинет. Или кабинетик, где умещались два стола, верстак с инструментарием и эксклюзивной продукцией местного стеклодува, шкаф с книгами, ещё один шкаф с книгами, два ученика и другая полезная утварь.
Магистр окинул взглядом подрастающую надежду и опору магического сообщества. (В этом случае "надежда" - есть мечта, химера, фантазия,...а опора... и на болотах города возводят).
Ученики, общим количеством две штуки, общим весом с некрупного кабана, общим багажом знаний где-то между дрессированным медведем и другим дрессированным медведем, сидели за одним из столов.
- Зельеварение - одна из важнейших дисциплин, изучаемых всяким начинающим, не побоюсь этого слова, магом - без всякого вступления начал Куран.
Две пары глаз уставились на лектора. В одной паре отражались всё веселье ночи и все мучения утра, которые уже пришлось вынести и те, которые ещё предстоит пройти.
Вторая пара смотрела на мага с благоговением, плавно переходящим в поклонение, и горячим желанием знаний.
Первая пара принадлежала всё той же эльфийке.
Вторая пара находилась на худом лице, покрытом юношеским пушком, которое в свою очередь находилось на передней части головы, прикрепленной длинной тощей шеей к не менее тощему и длинному телу. Вся эта костляво- мосластая конструкция гордо именовалась Хони.
Хони абсолютно уверен в одном - он маг до мозга костей. Куран не разделял его уверенности, но взял его в ученики, сражённый упорностью барана и прилипчивостью пиявки. Молодой как бы маг всегда был причёсан (даже скорее прилизан), умыт, одет в вычищенную, отглаженную балахонистую рясу, которая делала его похожим на вешалку для злосчастной одёжи.
2
В классе висела тишина.
Шорох страниц.
Скрип перьев.
Тихое бульканье первых ласточек в изготовлении того, что по теории когда-нибудь кому-нибудь спасёт что-нибудь.
Еле слышный лепет пришепётываний.
- Р'оук, не причитай над припаркой, а читай заклинание...Хони, если не взорвалось, это не надо пробовать на себе... и на Р'оук не надо....Нет, я тоже не хочу...что? Ну как? Не вкусно... ну иди-иди...тебе надо...
Зелья эльфийке если и удавались, то маг этого не помнил, точнее часть не помнил, часть не надо было помнить. А ещё лучше запретить, рецепт сжечь, пепел съесть. В общем, не получалось ничего путёвого. С заклинаниями дела обстояли ещё плачевнее.
- Ты делаешь всё не так, и я вообще не понимаю, как ты можешь считаться ученицей Магистра! - с непередаваемым самодовольством в голосе Хони заявил Р'оук, когда на заднем дворе ученики собирали то, что на занятиях им предстояло испортить.
- И что ты этим хочешь сказать? Ещё давай мне мозгомойку устрой! Я зубосчиталку устрою! Рожа, лопоухая!
- А ты себя в зеркало видела?
- Я - эльф, мне положено, а ты к тому же носатый и бородёнку-то выщипай, а то морда как плесенью заросшая.
- Да, я...
Хони замахнулся на Р'оук, но та, уйдя из-под руки, отвесила пинка под зад нерасторопному магу. Неожиданно резво Хони развернулся и схватил рубаху эльфийки. Вырваться ей не удалось. Но удалось вцепиться в него зубами. Мирное собирательство листиков было поспешно закончено. Парочка сцепилась, орала и визжала, кусалась и царапалась как пара помойных кошек в брачный период.
Драка закончилась с появлением магистра, причём, воители увидели учителя после того как очухались от Духовного удара, нанесённым самим магом.
Всклокоченные, помятые спорщики приняли более-менее вертикальное положение. Оба побитые, грязные, в траве, земле, в царапинах и ушибах.
- Вам ещё не надоело? А меня вы уже довели, - спокойно не повышая голоса, произнёс Учитель. - Пошли вон отсюда...
- Это всё она - Хони ткнул пальцем в физиономию эльфийки расцвеченную красными пятнами, грозящими в скором будущем зацвести всем фиолетово-зелёным спектром. Лицо Хони напоминало морду дикого тигра - такое же грозное и полосатое. Правда, полоски были алые и вспухшие, - Она мне руку прокусила.
- Надо рот прополоскать, а то пронесёт - огрызнулась противоборствующая сторона.
- Да у тебя сегодня не то, что во рту, в радиусе трех метров всё дохнет и это только от запаха.
- Рот закрой, зубы выбегут - не соберешь.
- Пошли вон отсюда - вкрадчивый тон Мага не произвёл должного впечатления. Парочка поглядывала друг на друга с азартом кулачных бойцов.
- До вас, что туго доходит! Сдулись отсюда оба, покуда не позамораживал вас всех к чёртовой матери. Одним идиотом больше, одним меньше...
Азарт улетучился.
Магов злить нельзя. Можно злить только Хони.
Ученики стояли пред грозным взглядом Магистра как два нагадивших и пойманных с поличным кота. Затем, не сговаривавшись, дружно, почти строевым шагом пошли в сторону дома обдумывать боевые действия и смывать фронтовую пыль (грязь, глину, листья).
Маг остался в одиночестве на лужайке, укатанной по всем правилам укладчиков мостовой.
Он глубоко вздохнул. "Может успокоительное? Или парализующее? Нет, но то. Яд? Если только в воспитательных целях... или для меня..."
Маг вскинул руки вверх, застыл за секунду, впадая в транс. Мысленно нащупал Силу. Силу природы. Резко опустил руки, скороговоркой читая заговор. С кончиков пальцев побежала зеленоватая волна Энергии, яркой у источника и бледнеющей с каждым отрезком.
-Замечательно, пара часов и всё в порядке - себе под нос сказал маг и пошёл по тому же маршруту, что и пара баранов, по недоразумению считающаяся его воспитанниками (или питомцами, что ближе, по сути).
Вдавленные в землю травинки начали поднимать покорёженные листики. Цветочки осторожно, не веря своему счастью, поднимали многострадальные венчики, встряхивали лепестками и быстро, пока привалила такая оказия, залечивали всё, что сломалось и отращивали то, что отломалось. Вскоре полянка приобрела вполне зелёный и жизнерадостный вид.
"Что-то как-то день не задался с самого начала" - размышляла Роук, рассматривая в мутноватое зеркало свою физиономию. Зеркало бесстрастно отразило мордочку с заострёнными ушками, на которой праведным гневом невысказанной агрессии, светились глаза. Точнее, светился правый глаз, а левый застенчиво прятался под припухшим веком, уже засиявшим лёгким синеватым оттенком.
Р'оук посмотрела на умывальник, задумалась.
"Так, надо почувствовать Суть воды"
Дыхание стало поверхностным, мышцы лица расслабились, на весь облик снизошло умиротворение. В фигуре ощущалось единение со всем миром сразу.
Глубокий вздох. Левая рука запястьем к солнечному сплетению, кисть перпендикулярна к предплечью, правая кисть плашмя прижата к груди ладонью наружу. Ритмичное бормотание. На последнем слоге взмах вперёд...Умывальник в труху, зеркало вдребезги. Вода не замёрзла, а даже наоборот. Вытекла...Обидно и местами больно.
Теория есть основа и опора практики. Но одно с другим не всегда совпадает. Поправки, погрешности, отклонения играют свою негативную роль. Даже беря это в расчёт все-таки да, теория и практика едины. Но бывают исключения из правил, которые не подтверждают, и не опровергают. Просто ставят в тупик.
В то время, пока Р'оук упражнялась в убийстве рукомойника, Хони избавлялся от боевых меток в меру способностей и возможностей.
Что удивительно, отметины зажили. Исчезла болезненная припухлость, струпы присохли и начали отшелушиваться, даже шрамы начали бледнеть на глазах. Но как всегда есть маленькое но. Хони стал гордым обладателем ярко оранжевых полосок, что ещё больше сблизило его с представителями семейства кошачьих.
3
Город Колтерн возник давно и стихийно. Особой красотой и разнообразием архитектуры город не отличался. Зато отличался обилием трактиров, борделей, бродяг, грязных улиц, сточных ям и других прелестей торговых городов. А ещё этот город очень сильно отличался от всех других - разношёрстностью населения и коренного, и залётного. Даже трудно утверждать, что Колтерн принадлежал какому-нибудь одному народу. Здесь царил дух ну если не единения рас, то, по крайней мере, более-менее мирного сосуществования. В таверне, без особого труда, можно было встретить коренастых гномов, пропивающих навар с продажи своих товаров, по соседству с долговязыми эльфами. Люди не гнушались торгом с амбалоподбными ограми, да в прочем торг в этом городе не прекращался никогда. Продавалось здесь всё: от древесины до золота, от доброй улыбки до податливого тела, за определённое количество золота можно даже было купить себе друзей, или нажить врагов. Купить можно было всё. И продать тоже.
Днём город напоминал муравейник, населённый бешеными муравьями. Суета, крики, гомон, каждый куда-то, зачем-то, с кем-то, от кого-то. Все заняты. Вечер приносит долгожданный покой. Те дела, что делаются после захода солнца, производятся в тишине, или шепотом, не повышая голоса. Прохладный морской бриз приносит долгожданную свежесть, уносит всю вонь, накопившуюся за день, охлаждает головы, даёт отдых телу. А ночь накрывает Колтерн бархатным одеялом звёздного неба, разливая в воздухе именно то, что поэтично называется запахом свободы, а в реальности амбре вседозволенности и безнаказанности.
Власть в городе теоретически назначалась Имперцами, фактически наместником был тот, кто умудрился продержаться на столь почётном посту (точнее, тот, кого не прихлопнули в первую неделю правления). Отношения между власть предержащими и населением складывалась по принципу "пока власть не начинает попирать права и свободы честного народа - власть имеет право на существование", такие простые добрососедские отношения.
- Почему пешком? - Р'оук вопросительно взглянула на Магистра.
- Потому.
- А на телеге не судьба? - брови эльфийки удивленно поползли вверх, придавая хитроватой физиономии совсем уж саркастичное выражение.
- За ваши заслуги, скажи спасибо, что не ползком. Прогуляться пару часов свежим утром, что может быть лучше? - с неменьшим сарказмом парировал маг.
- Мирно проспать эту пару часиков - тихо буркнула ученица.
Раннее солнечное утро ознаменовалось очередным ранним подъёмом, быстрой трапезой, "наградой" от Курана - прогулкой в город. Единственное, что порадовало это обиженная, надутая рожа Хони, по-прежнему раскрашенная под огра на тропе войны.
У Р'оук Колтерн особого восторга и почтения не вызывал. На вопрос, зачем её маг взял с собой, она получила прямой ответ. Кому-то надо таскать всю чепуху, которую маг набирает в огромных количествах. Вопрос, а почему она, а не Хони остался невысказанным, поэтому ответ канул в небытие.
Такая роскошь как крепостная стена со рвом полным акул городу не грозила. Но такое ощущение, что она была. Была она невидима, неосязаема, но слышима и обоняема. Гомон утренней торговли окатил путников, едва они вступили рыночную площадь.
Маг, как обученная ищейка, нёсся вперёд, а эльфийка, как послушный ишак трусила следом.
- Магистр мы сюда зачем? - подала голос Роук, когда маг сбросил темп и начал осматриваться.
- Да, так за всем понемножку, - последовал уклончивый ответ.
- Ясно, опять полдня проваландаемся, а потом потащимся своим ходом до дома? - вопрос повис в воздухе, там и растворился.
Маг со своей ученицей прошли, не глядя на ряды с мясом, рыбой, птицей, овощами, немного притормозили в винных рядах. В конных рядах он долго осматривал лошадей, о чём-то спорил с продавцом. Продавец был невысоким коренастым человеком с лицом, внушающим очень сильное уважение и к себе и к товару, но на корню губящее доверие ко всем продавцам вообще. Пока шла беседа, Р'оук исподтишка прикармливала близстоящую лошадку горбушкой, взятой с собой в дорогу. Лошадка была худая, изящностью и длинными ногами не отличалась, но была довольно добродушна и с удовольствием ела предложенное лакомство.
- Ну не видишь не лошадь, ветер крылатый, ты посмотри, какая стать, какие ноги, какие зубы! - эльфийка услышала пронзительный голос торгаша буквально над ухом. - Не лошадь - пегас, только без крыльев. В горах прыгает как козёл, в степи, что дикая лань, а в лесу что могучий тор.
После этих слов в глазах мага засветился редкостный скептицизм, Р'оук посмотрела на продавца с удивлением и жалостью зрячего перед калекой. В глазах коняжки засветилась неожиданная гордость, приправленная недоверием и лучиком надежды.
Учитель подошёл к скотине. Обошёл её кругом. Заглянул в уши, в рот, погладил по шкуре.
- Согласен, зубы хорошие,...а может что-нибудь поживее? А то по виду отходную по ней играть придется скоро.
- Не сдохнет - насупилась эльфийка. Судя по виду, была полная готовность ученицы если не на рожон, то в бутылку залезть.
- Полтина и она твоя! Лошадка красавица! А умная! Как я!
- Главное, чтобы прилипчивая, такая как ты, не была, - недовольно заметил маг, - а мозги для скотины не так уж и важны.
- Седло отдам! Узду отдам! Подковы не сниму!
Маг посмотрел на Р'оук. Вся фигура была олицетворением упрямства и желания получить требуемое, чего бы оно ни стоило. Перевёл взгляд на клячу. Лошадь была заморенная. Её фигура выражала победу жадности над голодом. Животину стало жалко.
- Ладно! Держи свои медяки. Седло со сбруей не забудь. А ты забирай свою клячу и нянькайся с ней пока она копыта не откинула.
Уже втроём компания двинулась вглубь рынка. Шли довольно долго. Зашли довольно далеко. Зазывалы попадались реже, открытых прилавков практически не было. Всё чаще шныряли маги в длиннополых балахонах; попадались шаманы огров, обвешанные амулетами, с посечёнными ушами, татуированные как ...как огры. Были и не столь колоритные прохожие. Но Р'оук инстинктивно напрягалась рядом с такими встречными. Веяло от них опасностью. И не просто веяло, а несло как из выгребной ямы.
Путники остановились у неприметной двери. Маг постучал.
- Мне подождать?
- Нет. Привязывай лошадь и пошли.
4
Это была лавка. На её двери можно было повесить табличку "Всё для магов и от магов". Небольшой домишко, казалось, состоял из одних полок. Полки были повсюду. Даже под потолком были приспособлены пучки, веточки, верёвочки, котелки, узелки, в общем, то, что можно повесить, и что при падении не наделает много шума и много грязи. Всё бьющееся, льющееся, жгущееся, растворяющееся, могущее нанести хоть какой-нибудь урон, (даже теоретически) стояло на стеллажах налитое (насыпанное, наложенное, запихнутое) в колбочки, баночки, бутылочки, пузыречки.
- О, Куран, наконец, и ты, вот уж не ожидал! - донёсся голос из глубины зала. А потом появился сам владелец лавки. Это был человек. Довольно крупный и по росту и по телосложению. Черноволосый и черноглазый, с аккуратно выстриженной бородой. Свободная ряса создавала впечатление рыхлости и упитанности, но в движениях угадывалась сноровка и уверенность, несвойственные тучным людям.
- Рад тебя видеть, Батр.
- Ты по делу или так, поболтать?
- Как вижу, дела у тебя идут неплохо. Склянок всё больше, места всё меньше. Пора тебе перебираться туда, где попросторнее.
- Дела-то делами как шли, так и идут, - Батр стрельнул глазами на эльфийку - что, так у себя и держишь? В учениках или как?
- Ну вроде того...
- Вижу метод кнута и пряника в действии. Что натворила? Рясу порвала или подпалила чего лишнего? Помнится, нам в академии обычно по горбушке, да и то несильно. А тут прям светоч, а не лицо. Что, довела?
Эльфийка смутилась. Заострённые кончики ушей полыхнули багрянцем, потихоньку начавшим заливать всю физиономию. Маг пришёл на выручку:
- Они сами справляются. А рясу носить не хочет. Экономлю вовсю.
- Они? Ты что приют открыл?
- Да, нет. Мальчишку взял на обучение. Вот они и выясняют кто главнюк, а кто говнюк. Один постоянно в бутылку лезет, а вторая - Куран кивнул на ученицу, - кроме как кулаками разбираться не умеет. Может, поубивают друг друга, чтобы мне руки марать не пришлось. Ты мне Манускрипт привёз? - резко сменил тему маг. Он пристально посмотрел на бывшего ученика. Батр замялся. Запустил пятерню в волосы.
- Неспокойно сейчас.
- Здесь всегда неспокойно. Спокойно будет после того, как тапки скинешь, и то если разупокаивать не станут. Так что? - Куран начал сверлить подозрительным взглядом продавца.
- Не здесь неспокойно. Здесь как всегда. Пока как всегда, - Батр поднял глаза - Имперцы охоту открыли...
- Они её и не закрывали - отмахнулся маг - не поверю, ты один из немногих, кто сбежал от этих бешенных фанатиков в ТУ НОЧЬ, не смог достать то, о чём я тебя просил?! - он начал терять контроль над собой, и добавлять громкости и так в звучном голосе.
- Тише, тише. Не надо повышенных тонов. - неожиданно твёрдо ответил Батр. - в столице, сейчас не то, что небезопасно находится, там просто нереально существовать. И это не шутка.
- То есть как? - опешил Куран. - Даже для тебя?
- Да, даже для меня. У Имперцев поддержка... - он резко замолчал, повисла звенящая тишина.
- Маги. - Закончил маг за собеседника.
Р'оук попеременно смотрела то на одного то на второго, ничего не понимая в происходящем. Своего наставника она впервые видела в таком состоянии. Радость встречи бывшего ученика сменилась недоверием и гневом. Как прозвучало последнее слово, маг сник на глазах. Из Магистра он превратился в уставшего от жизни старика.
"Опаньки, а дела-то фиговенько у нас идут" - мелькнула мысль в эльфийской голове.
- Продались всё-таки... Кто?
- Не знаю. Пытался узнать, но пока результатов нет.
- Может, подождём, пока они сами вылезут? - подала идею Роук.
- Когда они "вылезут", нам желательно зарыться поглубже - Батр недовольно смерил взглядом эльфийку.
- Мы и так глубже некуда. Глубже только двенадцатиперстная кишка. Бегать тоже не вариант - маг осёкся, - а мне что делать? Ты раньше сообщить не мог?
- Ну не всё так плохо. Манускрипт сейчас недоступен. Даже примерно не могу сказать, где он. Но можно найти копию. Точнее её части. Провести подготовку. А потом...
- Что потом? - Куран перебил бывшего ученика - Мне нужен мой Манускрипт. Без него смысл исчезает полностью.
- То есть как? Мы в полной заднице, - подала голос Р'оук. Она закатила глаза и приняла классическую позу занудливого лектора. - Пока не знаю в какой. Есть рецептик как из неё выбраться, но без книжульки, где записан рецептик, и которая находится в ещё более глубокой заднице, притом не известно в какой, ничего сделать не можем.
Наступила тишина. Тишина с оттенком неприятного удивления и плохо сдерживаемого гнева.
- Надеюсь, не ты её выражаться учил?
Маг вышел из ступора.
- Это не книжулька! - брызгая слюной, набросился Куран на Р'оук, - Это Манускрипт! Это! Мой! Манускрипт! - чеканя каждое слово, проорал маг.
- И незачем так орать, не глухая - спокойно парировала сама невозмутимость.
- Батр, я её сейчас убью, - тихо, в полголоса сказал магистр, - просто возьму и убью.
- Э, не надо, ты на неё уже столько нервов истратил. Пожалеешь. Успокойся, одна часть копии у меня есть могу отдать.
- Спасибо за одолжение - кисло ответил Куран, - ты, что думаешь, у тебя был другой выход.
- Откуда она у тебя? - резонно спросила Р'оук.
- Я дал. На хранение.
- А сколько их вообще?
- Пять. Но без Книги...
- Они бесполезны. Эту песню мы уже слышали.
Батр расстегнул рясу и достал небольшой свёрток. Маг посмотрел на него с тёплой улыбкой.
- При себе?
- А как же? Опасно выкладывать. Сопрут ещё.
В лавке они задержались ещё ровно столько времени, сколько потребовалось магу для выбора травок, зелий, реагентов, и другой магической ерунды.
5
К Колтерну помимо огромного рынка и крупнейшего порта прилагались таверны, трактиры, одним словом в этом городе можно было удовлетворить любую потребность, насколько извращенной она не была. Потребности в основном были простые как дубина в руках огра. Пожрать, попьянствовать, удовлетворить потребности в ласке от лиц противоположного пола. Каждый, кто посещал этот город, оставлял в своём сердце дух вседоступности и вседозволенности.
Особое место на лице города занимала таверна с не самой отвязной репутацией, но с говорящим названием "Мохнатый гном". Основной достопримечательностью этого места был хозяин таверны - трактирщик Бруф. Сама таверна представляла собой средней величины (до усадьбы далеко, но от лачуги отрыв солидный), деревянное добротное двухэтажное здание. Первый этаж занимали общий зал, кухня, кладовая, второй этаж предоставлялся в распоряжение нуждающимся в ночлеге клиентам. Обстановка в зале была простой, но добротной. Дубовые столы и лавки, частенько чадящий камин, и обиталище трактирщика, барная стойка на невысоком постаменте.
В таверне "Мохнатый гном" на удивление было тихо. Даже было слышно, как садится пыль на дощатый пол. В воздухе помимо пыли витал аромат дешёвого пива и вчерашней попойки. За стойкой стоял, свежий как утренняя роза (что тоже было как минимум необычно), гном Бруф, он же хозяин заведения, он же буфетчик, уборщик, вышибала и, не редко, собутыльник.
Бруф - почтенный представитель гномьего народа. Ростом невысок, фигурой коренаст, плечами могуч, волосатостью не обижен. Крупные черты широкого лица выражали вселенскую печаль. Взгляд хитрых глаз, укрытых кустистыми бровями, светились грустью
- Приветствую Жителя Гор! - просияла Р'оук, как можно просиять при виде недавнего собутыльника. Гном перевёл взгляд из никуда на вошедших.
- О, Роук, Куран. Рад видеть - немного удивлённо, но с оттенком тоски в утробном голосе произнёс Бруф, - что хотели? Поесть-попить? Выпить-закусить?
- На первом остановимся, - маг невольно усмехнулся - а то практикующий маг, как транспорт, кое-кому не по статусу. По крайней мере, не два раза за неделю.
- Я же тебе говорил, оставь эту пьянь, где лежит - лицо гнома расплылось в ухмылке, - проспится, сама приползёт.
- Ага, приползёт она...
- Ничего, если я здесь тоже нахожусь? И не в таком свинском состоянии я была, как вы здесь расписываете.
- Согласен, - Бруф преувеличено кивнул - до третьей кружки была не в свинском, а после пятой ууууу. Ты сама хоть помнишь?
- Да, помню - набычилась эльфийка.
- Со слов очевидцев? - ядовито поддел маг - А насчёт еды как? - Куран напомнил о цели своего появления.
Обычно шустрый и говорливый гном производил впечатление вмурованной в мостовую мухи.
- С тобой что случилось, уважаемый гном. На пиво пошлину наложили? Или Колтерн всем населением пить бросил?
- Бросят они, жди. Не в том дело, - покачал головой гном. - Брат приехал.
- У тебя брат есть? Вот не подозревала. Такой же, как ты? Тогда понятно, конкурент, которому в пиво не нагадишь.
- Ему я бы не только в пиво нагадил. Если бы мог, - глубоко вздохнув, он достал три глиняных кружки, тарелку с неровно порезанными кусками мяса и хлеб.
- Да, братская любовь так и плещет.
- Понимаешь, - наливая пиво по кружкам, продолжил гном - он берсеркер.
- Понятно, - маг дёрнул плечами - и что? У вас это нормально.
- Кому понятно, кому и нет. Давайте как-нибудь с подробностями. Я всё еще присутствую.
- Ты вообще, что про гномов знаешь?
Куран обратил на Р'оук строгий взгляд.
- Гномы - это гномы. Они бородатые, коренастые и сильные. Вот. И они много пьют. Например, Бруфа никто не перепьёт. Я пыталась.
- И это всё?
- Они в горах живут. И не в горах тоже живут. А что ещё про них скажешь?
- И вот чем она на занятиях занимается? - в никуда задал вопрос маг и сам на него и ответил, - спит, бестолочь. В одном ты права - гномы есть гномы. Они выносливы, силой обладают, если не великой, то гораздо превышающей людскую, а с эльфами - маг взглянул на Р'оук - особенно с некоторыми представителями и сравнивать нечего. Они Дети Гор.
- А почему дети гор?
- Есть легенда. Гномов породили Горы. Они даровали своим Детям несокрушимость гранита, подвижность ртути, силу селевого потока, неукротимость огня недр и чувство Души Металла. Гномы, правда, не все, способны изменять свою плоть. Они могут стать твёрже камня, а некоторые приобретают текучесть ртути, но это очень редко, на моей памяти не одного не было.
- И это берсеркеры? Это же прекрасно!
- Не перебивай. Тем более, когда не права. Это мезоморфы. А берсеркеры способны в бою впадать в так называемую "боевую ярость". Она затуманивает разум, тело работает на чистом адреналине, боец становится воплощением, выражаясь фигурально, живого огня. Престают существовать понятия боли, усталости, холодного расчёта, остаётся только ярость, жажда крови, боя.
- А они могут быть одновременно и тем и другим?
- Чем и чем?
- И мезоморфом и берсеркером?
- Нет. Ни в коем случае. При мезопереходе требуется высокая концентрация, а при впадении в состояние берсерка с точностью да наоборот. Это просто гибель бойца в любом случае. Ещё следует отметить, что берсеркеры бывают контролируемые и безконтольные.
- Аж заслушался, - проговорил гном, - тоска по своим что- то одолела.
- Да все-таки ты доходчиво объяснишь, что с твоим братом не то?
- Так вот. В нашей семейке он старшенький. Гордость семьи. Тьфу, на него. Боец. Защитник. Идиот с мозгами набекрень и с секирой наперевес. А я паршивая овца.
- Это почему ещё? - искренне удивилась Р'оук.
- Не понятно, что ли? Не боец я. А родичи, не знаю, до какого колена, бешеные дуболомы. А я торговец. Не по мне вся эта боевая премудрость. Не моё. Что скажешь - позор всего рода.
- И что?
- Вот сейчас братишка, не знаю, почему пришёл. Не верится мне, что он соскучился. И то ли с контролем у него проблемы, то ли ещё что похуже. Что конкретно - не знаю. Одни догадки.
- Припёрся ещё, как плитой гранитной стукнутый, он, правда и так стукнутый, а тут тихий, спокойный, и, что больше всего пугает, вежливый. Ходит как собака побитая, в глаза заглядывает. Ох, не к добру это. Не к добру.
6
Из города троица вышла, когда солнце переползло зенит и тихо покатилось к краю горизонта. Чистое небо заволокло дымкой туч. Буйство грозы прекратилось и переросло в мелкий не по-летнему сеющий дождь. Путники по виду напоминали мокрых мышей вынужденных иммигрировать в соседний погреб.
Р'оук, сдув с носа каплю дождя, тихо про себя порадовалась, что на этот раз не она тащит на себе поклажу. Вот ещё её кто-нибудь потащил.
- Куран, у меня вопросик к тебе образовался. Я на счёт Имперцев. И что-то мне подсказывает, что ничего хорошего ты мне не скажешь.
- Про них вообще мало кто что-нибудь хорошее скажет, если разве что придумает, - Куран стряхнул капли дождя с капюшона, - что тебя интересует?
- Давай по порядку.
- Ты в курсе, что страной управляет Император.
- Ну да, не вчера родилась.
- Позавчера? - не удержался Куран - опорой и поддержкой власти были Маги и Церковники. Эти две группировки даже в черные дни для страны находились по разные стороны баррикад. Для того, чтобы осуществлять контроль над ними, был создан орден рыцарей. Импрецы. Они следили за равновесием сил, пресекали козни и распри, способные сдвинуть равновесие в одну из сторон.
- А почему они открыли Охоту. И что за Охота?
- Ну, точно не за белками - грустно усмехнулся маг, - после той Ночи, когда был вырезан практически весь цвет магического сообщества, они видимо решили добить тех, кто ещё жив. - Маг замолчал.
- А что за Ночь? - осторожно поинтересовалась эльфийка.
Глаза Курана подёрнулись дымкой, на лице отразилось физическое страдание.
- Они ворвались в академию после полуночи. Глубокая ночь. Спали все. Вырезали всех. Как стадо баранов. Мы просто не успели ничего сделать. Не ожидали. И детей, и стариков, все для них были опасны, - маг замолчал. Подставил разгоряченное лицо струйкам воды. Прерывистый вздох. - Спаслись единицы. Кто-то случайно. Кому повезло. Кто-то отбился, и кроме своей шкуры никого не смог спасти.
Шорох дождя заглушал дружное шлёпанье путников. Никто не нарушал тишину. Каждый размышлял о своём, но складывалось впечатление, что все молчат хором.
Шли долго. Медленнее, чем обычно. То ли из-за дождя и плохой дороги, то ли из-за грустных мыслей и печальных открытий. Даже лошадке, всё ещё безымянной, передался печальный настрой. Она тихо шлёпала по лужам, неся на себе поклажу, и, как ни странно, ни о чём не размышляла.
7
Начало темнеть. Уже показалась живая изгородь. Свечки пирамидальны тополей как гвардейцы почётного караула встречали путников. Маг напрягся. Р'оук как шилом кольнули. Лошадка встала как вкопанная. Что-то не так. Р'оук переглянулась с магом. Все замерли, казалось, что даже капли дождя замедлили своё падение.
Прижавшись к живой изгороди, маг и эльфийка двинулись вперёд. Было тихо. В воздухе витало напряжение. Р'оук просочилась за ограду. Глазам открылась плачевная картина. Окна разбиты, трава укатана, дверь тоскливо свисала на одной петле, у крыльца следы неудавшегося поджога.
Протяжный рык мага вывел Роук из ступора.
- Никого. Ушли. Торопились. Выродки имперские.
- Учитель, Хони нет.
Маг побледнел, бросился в дом. Р'оук побежала вокруг дома. Куран, с перекошенным злобой лицом, носился по дому усугубляя и без того немалый беспорядок. Первый этаж, лестница, под лестницей - никого.
"Неужели опять. Всё по кругу. Его-то за что? И магом пока трудно назвать".
- Хони! Отзовись!
"Утащить не могли, зачем он им. Я им нужен. А если...нет".
Эльфийка судорожно носилась по двору. Выбежала в сад. Почему-то ей стало страшно. Страшно не за дом, не за мага, а за Хони. Он в сущности безобидный, только туповатый, но за это не убивают. Паника всё глубже и глубже вонзалась в мозг. Окутывала липким одеялом беспомощности всю сущность, разум, душу. Она оббежала сад на два раза, когда услышала Курана.
- Р'оук, сюда, живей! Нашёл!
Она понеслась на зов. С каждым шагом липкий ужас понемногу расслаблял свои объятия.
- Живой? - с надеждой в голосе, спросила эльфийка.
- Не очень, помоги вытащить на воздух.
- Где орясину отыскал?
- В учебном кабинете.
В кабинете был хаос. Обрывки бумаг, стекло, разлитые реагенты, сорванные шторы.
- Искали что-то, - сделала вывод эльфийка, - а герой наш где.
Хони лежал практически у входа. Видимо пытался встретить "гостей", но они в серьёз его не приняли. Просто вырубили и швырнули в сторону.
- Вроде тощий, а тяжёлый как колода, - проговорила Р'оук, когда общими усилиями с определённой долей заботы доставили Хони на крыльцо. Р'оук вопросительно посмотрела на Курана.
- Ты его будешь лечить?
- Ну, да не потащим же мы с собой эту дохлятину, лучше, когда он ножками пойдёт.
Маг похлопал его по щекам. Вылил на голову Хони кувшин воды. С протяжным воем, больной открыл глаза. Сфокусировал взгляд на участливом лице учителя.
- Ты как не тошнит? - маг помахал перед его носом рукой, - пусть пока посидит, а мы с тобой будем собираться.
- Подожди, а колдовать над ним не будешь?
- Нет. А надо?
- Ну, он вроде как ранен.
- Сам оклемается. Ему же не впервой шишки собирать.
- А куда мы собираемся?
- В дорогу.
- А зачем?
Маг резко повернулся к Р'оук, в голосе послышалась почти злоба:
- Ты что, не понимаешь? Кто здесь был вернуться обратно. Сначала идём до Колтерна, а там уже посмотрим.
Эльфийка кивнула и пошла за лошадкой, тихо радуясь прекращению дождя. Собирались быстро. Сборы в дорогу проходили под девизом: "только самое необходимое". И этого необходимого набралась порядочная куча. Хорошо, что, если не всё, то большую часть барахла было на кого сгрузить.