Аннотация: Небольшая зарисовка о трудовых буднях "Константы"
Мы стояли посреди иссушенной пустыни на открытом пространстве, но я не чувствовала себя свободной - пустыня по-прежнему не отпускала нас. Носился, врезаясь в тело и взметывая сухой пепел-пыль, ветер, и даже он, даже ветер здесь был сухим и жестким, как старый прошлогодний лист, залетевший с осени в оконную щель.
Мне было жарко и больно, сапоги натерли ноги, и саднили многочисленные ранки, а пистолет оттянул руку. Но я терпела - нечего ныть.
Небо так и затянули серыми клубами грозовые облака, но грозы тут не дождешься, даже маленького дождичка не будет. Это - Багряная Пустошь, мертвая планета. Здесь нет ничего, кроме этой пустыни, здесь нет даже воды.
Отныне здесь ничего больше и не будет.
Бой, казалось, был окончен, однако я чувствовала разлитую в воздухе незримую угрозу, как будто она исходила от самих мертвых рассыпающихся камней, колючего раскаленного песка под ногами, сухого ветра. За кажущимся одиночеством таилась смертельная опасность.
- А может, они внизу, под землей? - Я топнула, сапог увяз в песке. Дэннер зубами затянул узелок повязки и ничего не ответил. Ему было тяжело говорить и тяжело завязывать, но любую мою помощь он отвергал - гордый. Он уже все рукава оборвал на повязки - одна красовалась на моем разбитом лбу, пропотевшая, пыльная, окровавленная. Вторая туго перетянула его бедро. Рана была неглубокая, но при таких условиях грозила серьезным воспалением. Третья - свеженькая заняла свое законное место поперек ладони. Капитан передернул обожженными плечами и непроизвольно скривился. Я и тут смолчала.
- Идем вперед, - предложил Дэннер, первым делая шаг в обход потрескавшейся скалы, за которой мы стояли. Впереди и чуть левее дымился наш подбитый катер. Взорваться ему не грозило, но и летать он больше не мог. Я догнала Дэннера и, стараясь не хромать, зашагала рядом.
- Куда мы?
Капитан снова пожал плечами.
- Я не знаю, - ответил он, и даже улыбнулся, чтобы подбодрить меня. - Просто вперед. Не стоять же нам на одном месте.
Я споткнулась о камень и едва не взвыла, но улыбнулась в ответ.
- Мы можем так ничего и не найти...
Мне просто не хотелось никуда идти. Ничего уже не хотелось. Разве что, упасть и умереть.
- А можем и найти, - спокойно возразил Дэннер, поправляя ремень, на котором висела старенькая винтовка. - Здесь есть люди, Ласточка.
- И где они? - пробурчала я, но тут Дэннер остановился, перегородил мне дорогу и ухватил за плечи. Встряхнул хорошенько.
- Если мы здесь останемся - мы умрем. Ты этого хочешь?
- Хочу... - почти честно выдохнула я, глядя вниз, на свои пыльные сапоги. Глаза воспалились и слезились от песка и пыли, и поэтому сапоги расплывались.
Дэннер, казалось, несколько растерялся от моего ответа и отступил на шаг. Затем вдруг обнял меня за плечи. Рубаха на нем остро пахла потом и кровью. Нашей или чужой - не знаю.
- Ты чего?.. Не надо умирать, немного осталось... - быстро и тихо заговорил капитан. - Мы же победили. Ну?.. Победили ведь?..
Я с трудом заставила себя кивнуть, зная, что это он старается меня расшевелить. И почувствовала, как сильные руки гладят мои волосы - пожалуй, резко, грубо и немного даже больно, я знала, что он сам едва держится, и руки у него ощутимо дрожали от усталости.
- Значит, пора возвращаться, - уверенно резюмировал Дэннер. - Нас ждут с отчетом.
Я не удержалась от улыбки. Просто так - а ведь не поспоришь. Пересохшие губы кольнуло быстрыми иголочками.
- Пойдем. - И Дэннер потянул меня за руку.
Мы шли на заходящее солнце, чтобы не потерять направление, а заходило оно медленно, казалось, прошло несколько часов. Должно быть, так оно и было. Солнце будто зависло в небе большой тусклой монетой, окрашенной пылью в багровый цвет, занимая собой пол-небосвода. Оно будто тупо глядело на нас, ожидая, когда мы, наконец, куда-нибудь придем, чтобы можно было закатиться спать. Становилось все холоднее. К ночи, если не будем двигаться - замерзнем насмерть. Я совсем потеряла ориентацию и механически брела за Дэннером, проваливаясь в песок при каждом шаге, но больно уже не было, или я просто утратила ощущения. Когда в глазах совсем темнело, я начинала считать шаги, и сильнее сжимала его руку, стараясь особо не тревожить рану у него на ладони. Казалось, этот путь длится целую вечность, и никогда не закончится, но я упрямо повторяла себе, что это иллюзия, что мы непременно куда-нибудь придем, и что-нибудь найдем, но с каждым шагом становилось все труднее убедить себя.
И вдруг мы остановились. Настолько резко и неожиданно, что я по инерции шагнула вперед, и едва не упала, потому что Дэннер все еще держал меня за руку. Говорить не было сил, и я вопросительно посмотрела на него.
- Взгляни. - Капитан указал себе под ноги. - Наши следы.
Мне показалось, что вот теперь я точно умру.
- А вон там наш катер.
Мотор уже не дымился. Хромированная обшивка быстро покрывалась инеем. Я обернулась и невольно застонала. Затем вдруг ноги подкосились, и я без сил рухнула на песок. Дэннер пошатнулся и ухватился за скалу, но проследил за моим взглядом и выругался.
Солнце висело за спиной.
- А это точно не морок?.. - с какой-то безумной надеждой прошептала я, разумея катер. Он сиротливо валялся в песке, словно замерзший щенок, и его было жалко.
- Это шли мы за мороком, - сдержанно отозвался Дэннер. Затем вздохнул и протянул мне руку. - Вставай. Ночью не пройти. Идем в катер, там отопление есть.
- А днем мы зажаримся заживо, - из последних сил возразила я.
- А ночью хищников полно, - легко покрыл мой последний козырь Дэннер.
Я ухватилась за его запястье, и он помог мне подняться. Боль навалилась с новой силой. В довершение ко всему, кошмарно болела голова. Но на катере была еда, ванная, отопление и теплая постель. И свет. Теплый электрический свет, не багровый. Может, от него, от здешнего, голова и болела. А может, от удара. Или от пыли. И в этот момент раздался голос.
- Я так полагаю, вы уже поняли, что уйти не удастся?.. Прекрасно. В таком случае предлагаю сыграть в игру.
Повисла пауза. Голос звучал будто отовсюду сразу и отдавал эхом. Молчание нарушил Дэннер.
- Какова ставка?
- Рад, что ты сообразил! - жизнерадостно отозвался голос. - Все просто: ставка - ваша жизнь. Сможете пережить эту ночь - отпустим.
Словно говорили сами скалы, сам песок. Или издевательски-неподвижное солнце. Мы чертовски ошиблись, когда решили, что это мертвая планета.
- Да, одно условие: ваш летательный аппарат в игре не задействован.
Я только ахнула. Взметнулся вихрь песка, погребая катер под собой, и спустя несколько секунд на его месте темнел очередной бархан. Отовсюду вдруг разлился смех - невидимые серебряные колокольчики, бесплотные переливы неизвестных голосов.
А потом тот же, первый, голос, многократно усиленный, торжественно заговорил:
- Сегодня на Арене мы приветствуем Дэннера Черного Волка и Аретейни... просто Аретейни. Кто победит в Игре - зависит только от них самих... ну, и от Арены немного. Да здравствует Игра!
Откуда-то зазвучали фанфары, и я потеряла сознание.
- Очнись!
Я открыла глаза - тут же резанула боль. Над головой зависло тусклое багровое солнце.
- А как же Игра?.. - невольно пробормотала я, поворачивая голову набок и созерцая все тот же надоевший песок. Дэннер сидел возле меня, облокотившись о скалу и положив винтовку на колени.
- А мы уже выиграли, - зло сказал он. - Это следующий раунд.
Я оглянулась на катер, но он лежал на месте.
- И что мы должны тут делать?
Дэннер поглядел на солнце.
- А ты как думаешь?
Я осторожно вдохнула быстро остывающий воздух, и он немного остудил горящие легкие.
- Все повторяется...
Дэннер мрачно усмехнулся.
- И будет повторяться до тех пор, пока мы тут не сдохнем.
Я застонала.
- Это нечестно!..
- А кто говорит про честность?
Солнце висело. Ветер швырялся песком. Дэннер глядел на небо, положив винтовку на колени, а руки на винтовку. Я лежала на песке, укрытая его курткой. Катер дымился.
- Дэннер?..
- Да.
- Который раунд?
- Двенадцатый.
- Я сдохну сейчас.
- Не сдохнешь. Я же два раунда тому убедился, что от голода тут не окочуришься. Вынь трубку.
Я выдернула тонкую прозрачную трубку из вены. Поддерживала она мою жизнь, или нет, но вены уже были исколоты и воспалены.
- Идем дальше?
Дэннер пожал плечами. Волдыри на них успели превратиться в язвы, и капитан по-прежнему кривился при каждом движении.
- Смысла нет.
- А если скалу сломать?
- Пробовали. Ты не помнишь?..
- Нет.
- Пробовали.
- А что делать будем тогда?
Дэннер вдруг улыбнулся окровавленными губами.
- А ничего.
Я оторопела.
- Что?!..
- Ни-че-го. Будем просто торчать под камнем.
Такое мне в голову не приходило.
- Давай тогда ничего не делать.
Я перебралась к нему поближе, прижалась, и капитан обнял меня за плечи.
- Трубку вытащи.
- Ч-черт!
- Вот именно.
Дэннер поправил повязку на голове, и по щеке побежали свежие алые ручейки. К животу он прижимал обрывок моей рубашки, успевший почернеть от крови, и задыхался. Несмотря на жар, по лицу командира катились градины пота. Он отвернулся и закрыл глаза.
Я охнула и, заставив себя подняться, обхватила его за пояс - осторожно, чтобы не задеть рану. Цикл повторялся снова и снова, и единственное, что в нем менялось - наше состояние. В прошлом раунде командира прижал к скале песчаный медведь, он ударил лапой наотмашь, но удар пришелся вскользь, хотя и легкого касания мощных когтей оказалось достаточно. Дэннер тяжело сглотнул и положил мне руку на плечо - это было все, на что у него хватило сил.
- Ладно, - неожиданно произнес он. - С меня довольно.
Я боялась уточнить. Боялась услышать ответ. В груди похолодело.
- Дай-ка нож, - сказал Дэннер. Я отшатнулась, замотав головой, но в зеленых глазах читалась только привычная спокойная уверенность. Нож у него на поясе. Забыл?.. И хорошо, лучше не напоминать.
Он вспомнил сам. Усмехнулся.
- Ах, да, вот же он. Прости.
- Не вздумай! - В горле пересохло, и я закашлялась. - Ты не должен... - сквозь удушье хрипела я, вытирая слезящиеся глаза. - Ты не можешь... они только этого и ждут... Дэннер...
Он молчал. Когда я подняла глаза, командир не двигался. Ладонь разжалась, и рука упала на песок. Он как будто бы просто задумался, неподвижно глядя на далекое солнце. И нож не понадобился... Я осторожно поцеловала еще теплые, растрескавшиеся губы, усилием воли втолкнула обратно в глотку соленый ком, выдернула нож и, стиснув зубы, изо всех последних сил резанула все еще острым лезвием горло.
- Тридцать пять! Ух ты, почти рекорд. Как ты себя чувствуешь?
Дэннер мягко поднял меня с кресла и сунул в руки чашку с кофе.
- Без сахара, - заверил он. - Доброе утро.
Я обхватила кружку. Эти внетелесные путешествия каждый раз опустошали меня, вытягивали все силы и выжимали, как лимон. Если бы нам хоть оставляли ощущение реальности, но нельзя - какая же это тренировка, когда знаешь, что это понарошку. Поэтому там, в иллюзии, ты уверен, что все взаправду. И я до сих пор никак не могу привыкнуть к пробуждениям после "смерти".
- Тридцать пять раундов! - подошел Святогор. - Поздравляю. Еще немного психологической закалки...
- ...годы тренировок... - негромко ввернул Дэннер, довольно чувствительно ущипнув меня за бок.
- ...и второй фельдшер Черного Волка будет готов! - победно завершил Святогор, голос которого у меня теперь ассоциировался с голосом конферансье пустынной Арены. Я застонала и, не выпуская из рук чашки, пнула Дэннера в бок.
- Чего?! - праведно возмутился мой муж и будущий командир по совместительству. - Ты сама хотела работать в "Константе"!
- Я ж не знала, что эта Багряная Пустошь такая жуткая... - обиженно пробурчала я, спрятавшись за кофе. Действительно, без сахара. У Дэннера феноменальная память. Я бы не запомнила.
Святогор сочувственно поглядел на меня, присев на краешек кровати.
- Там и похуже бывает. Однако вы одержали победу и продержались тридцать пять раундов Арены - это о чем-то, да говорит. Вы оба молодцы.
Я нервно сглотнула, впившись глазами поверх чашки в живого, здорового, смеющегося Дэннера. А ведь ему, в отличие от меня, пришлось в реальности пережить смерть близких людей. А он сидит себе, смеется. Еще и коньяк из горла хлещет. Мне только иллюзии хватило, чтобы теперь трясло, как осиновый лист. Неделю, наверное, буду посреди ночи вскакивать и проверять, живой ли он. Физические тренировки по сравнению с психологией - детский лепет просто.
Ма-амочки, как же хреново-то...
Зато я будущий Черный Волк. Могу гордиться.
Дэннер поглядел на меня, рассмеялся пуще прежнего и, отобрав кружку, залпом допил мой кофе.
- Вставай, боец, на фехтование опоздаешь, - весело сказал он. Я снова застонала.