Аннотация: У меня есть ещё несколько рассказов, объединённых одним временем, местом и одними героями. "Луска" - первый из них. Я буду периодически их выкладывать и ждать Ваших отзывов.
ЛУСКА
Судовой журнал клипера "Золотой коралл", 6 июля 1608 года.
...Будь проклята эта лихорадка! Из 93 человек команды только 65 ещё не заражены! Пятеро уже погибло. Ещё десять, как говорит наш судовой врач Оливер Джонс, не протянут и пары дней! А ведь в плавание мы вышли только три недели и два дня назад! Запланированный трёхмесячный рейд, скорее всего, придётся завершить значительно раньше, если, конечно, эпидемия не прекратиться. Но Джонс говорит, что на это рассчитывать не приходится. И ни каких следов...
-- Капитан!
-- Чего тебе, Купер? -- жилистый капитан Чосер отодвинул в сторону не до конца заполненный судовой журнал, оставив перо между страниц. Пробежав глазами по каюте, он пронзительно взглянул на занявшего собой весь проход бородатого боцмана.
-- Чарли преставился, капитан. Все уже собираются на палубе. Вы скажете пару слов?
-- Хороший был матрос, -- капитан встал и снял с головы свою треугольную шляпу, прикрыв ею грудь в знак скорби. Воцарилась тишина, нарушаемая только шумом волн и ветра и унылым скрипом корабля. Не было даже гомона и брани матросов. Всё замерло, и затихли все звуки, оказывая последнюю дань очередному безвестно уходящему в морскую пучину человеку.
-- Купер, сделай это вместо меня, -- нарушил молчание Чосер, вновь убирая под шляпу свои непослушные кудри. -- Мне, наверное, стоило бы попрощаться с ним, но я... Я слишком устал, и у меня много дел.
-- Хорошо, капитан. Я могу идти?
-- Иди, -- Чосер закусил нижнюю губу и рассеянно постучал шестипенсовой монетой по столу. Через минуту он услышал, как боцман поминает Чарли, "отличного моряка и прекрасного человека". Затем был всплеск, порождённый падением замотанного в парусину тела, и ворчание расходящейся команды.
Чосер грохнул кулаком по столу и швырнул монету в стену. Она отрикошетила и была поймана на лету входящим Купером. Боцман подошёл к капитану и положил её на стол решкой вниз.
-- Зачем она вам, капитан? -- задал он вопрос и ткнул пальцем в металлический кружок.
-- Монета? -- переспросил капитан. Его взгляд скользнул вниз и остановился на изображении английской королевы. Чосер вздохнул. -- А-а, так ты об этом.
-- Капитан, мы прекрасно жили, пока были предоставлены сами себе, пока были пиратами. Зачем надо было наниматься на службу англичанам? Легче не стало оттого, что королевские посудины нас не трогают. Только тоскливее. Разведрейды один за другим... Зачем это, капитан?
Чосер встал и начал прохаживаться по каюте взад-вперёд, заложив руки за спину. Наконец, он остановился и повернулся к боцману.
-- Как команда?
-- Ропщут. Но пока по-тихому. За полгода взяли только пять торговых кораблей, да и то последний, как вы помните, оказался без груза и денег. Команда скучает. И ещё боится. Эта эпидемия...
-- Купер, я ходил под парусами самого Френсиса Дрейка, когда был юнгой. Ты знаешь об этом. Ты знаешь, как погиб Дьявол Дрейк?
-- Так точно, капитан. Его скосила лихорадка, когда он вёл английский флот в Панаму. Тело его было предано морю. Свинцовый гроб опустили в воды залива у Номбре-де-Диоса. На этом месте были потоплены два корабля флотилии и несколько захваченных испанских судов в знак особого уважения к памяти адмирала сэра Френсиса Дрейка, -- торжественно произнёс боцман. -- То-то испанские свиньи радовались!
-- Верно. Это было двенадцать с половиной лет назад. То же самое сейчас происходит на моём "Коралле".
-- Капитан, вы хотите сказать, что на Френсиса Дрейка, а теперь и на нас пало какое-то проклятие? -- скептически сощурился боцман.
-- Нет, Купер, это не проклятье. Это испытание на пути к заветной цели.
-- К какой цели, капитан.
-- К мечте, -- Чосер достал из ящика стола свёрнутый трубочкой пергамент. -- Возьми это, прочти. Это записано со слов адмирала Дрейка много лет назад. Ты должен понять, что здесь имеется в виду.
В дверь капитанской каюты постучали, и на пороге появился всклокоченный судовой врач с красными от хронического недосыпа глазами и многодневной щетиной.
-- Капитан, умер юнга... Не помню, как его зовут. Чернокожий.
-- Джамбо, -- подсказал боцман. -- Капитан, мне провести церемонию прощания?
-- Нет, Купер. Я сам это сделаю, а ты пока почитай.
-- Капитан!
-- Да?
-- Дьявол Дрейк достиг своей цели?
Чосер покачал головой и вышел.
Судовой журнал клипера "Золотой коралл", 7 июля 1608 года.
...Чёртова эпидемия набирает силу! Сегодня слегли ещё семеро, и четверо умерло! Если так пойдёт и дальше, кораблём некому будет управлять! Матросы стали неразговорчивы, при моём приближении прячут глаза. Дело совсем плохо. Скоро даже бунт поднять будет некому!..
-- Капитан.
-- Заходи, Купер, -- Чосер оторвался от журнала. -- Прочёл?
-- Да, капитан, -- боцман замялся.
-- В чём дело? Говори, -- Чосер указал на стул, стоявший напротив.
-- Благодарю, капитан, -- Купер сел, почесал под бородой и осторожно начал: -- При всём уважении, капитан, вы... э-э... уверены, что...
-- Ты сомневаешься, что об этом говорил сам Френсис Дрейк?
-- Да. Всё это больше похоже на проповеди какого-нибудь монаха.
Боцман протянул капитану свиток.
-- Эти отвлечённые размышления о благодетелях человеческих действительно не характерны для прожжённого пирата и корсара. Я тоже по началу сомневался, но потом понял. -- Чосер убрал свиток обратно в ящик стола, задумчиво пожевал губами и продолжил: -- У любого человека есть самая заветная мечта, о которой он никому никогда не говорит. Такая мечта есть и у меня. Была она и у Френсиса Дрейка. Я не знаю, чем грезил он, и не скажу тебе, чего хочу сам. Скажу только одно: самая заветная мечта, цель жизни человека может исполниться только в том случае, если человек познал все добродетели. Ты знаешь, я отважен перед врагом, милосерден к капитулировавшим, щедр с командой... Я, пожалуй, не познал только одну добродетель: самопожертвование, -- Чосер вздохнул. -- Если судьбе будет угодно, я готов отдать жизнь ради своей мечты. Но пока я не заболел, как видишь, и не могу этого доказать.
-- Дрейк доказал, -- скептически заметил боцман, -- но его мечта не исполнилась.
Капитан надолго замолчал, уставившись в одну точку. Тишину разорвал стук в дверь. Появился Джонс.
-- Ещё один матрос, капитан, -- устало сказал он.
-- Купер.
-- Да, капитан.
-- Как ты думаешь, Дьявол Дрейк в своей жизни успел познать всё, что ему было нужно.
-- Капитан, при всём уважении, это всё начинает походить на... -- боцман замялся, подбирая замену слову "помешательство". Чосер воспользовался этой заминкой и, вплотную подойдя к нему, едва слышно проговорил:
-- Купер, дай мне шанс. Не говори ни кому об этом, а то меня по доске проведут. Подождём ещё пару дней, может быть, чудо произойдёт.
Боцман взглянул на капитана, вытянулся и кивнул. Чосер хлопнул моряка по спине, а когда тот вышел, запер за ним дверь и растянулся на своей койке. Опытному морскому волку оставалось только ждать. Он впервые в жизни не мог повлиять на ситуацию.
Утром следующего дня Чосер был разбужен тревожным стуком. Поминая всех морских демонов, он нехотя поднялся и отодвинул засов на двери. На пороге стоял боцман.
-- Капитан, команда решила, что мы либо заканчиваем этот рейд, и вы разрываете любые отношения с Англией, либо вы идёте на корм рыбам, а всё остальное команда сделает за вас! -- выпалил он и тяжело перевёл дух.
-- Этого я и боялся, -- вздохнул Чосер и посмотрел в глаза боцману. По лицу капитана пробежала тень. -- Купер, мне не нравится цвет твоего лица.
-- С самого утра не здоровится, капитан.
-- Зайди, сядь! -- Чосер быстрым шагом прошёл к буфету и вынул из него пузатую бутыль с ромом, одним движением сорвал печать с горлышка и протянул сосуд Куперу. -- Пей!
-- Всё?
-- Сколько осилишь! -- Чосер провёл ладонью по лицу и тяжело вздохнул. -- Значит, ты заразился.
Это был не вопрос. Капитан просто констатировал очевидное, а Купер достаточно хорошо его знал, чтобы понять, что ответа не требуется, и даже от бутылки не оторвался. В несколько обжигающих горло глотков он ополовинил бутыль и воззрился на Чосера. Тот, в свою очередь, -- на него, затем на шесть пенсов, которые до сих пор лежали на столе. Опытному мореплавателю не пристало колебаться, и сейчас Чосер принял решение мгновенно. Он схватил монету, зажал её в кулаке и потряс им в воздухе. Боцман посчитал, что сейчас лучше будет встать по стойке "смирно" и слушать.
-- Купер! Передай всем: мы идём на Джербу! К Дьяволу Англию! К Дьяволу всё! Мы больше не корсары! И никогда больше ими не станем! Мы пираты! Скажи всем! Дьявол! -- Королева Англии вылетела в окно. -- Мы пираты!
-- Есть, капитан! -- боцман развернулся на каблуках и быстрым шагом устремился на палубу, но на половине дороги был остановлен окликом Чосера:
-- Купер.
-- Да, капитан!
-- Ром возьми.
Судовой журнал клипера "Золотой коралл", 10 июля 1608 года.
...Уже два дня не было ни одного нового случая заражения! Что меня больше всего радует, так это выздоровление Купера.Другие больные тоже постепенно встают на ноги! Поправляютсяи те, на ком поставил крест даже Джонс! Он говорит, что это чудо. Возможно, он и прав.
Небо чистое, а ветер попутный. Если погода не переменится, на Джербе мы будем недели через две. Команда в восторге. Жизнь налаживается...
-- Капитан.
-- Да, Купер.
-- Вам стоит на это взглянуть, -- боцман посторонился и жестом пригласил капитана пройти на палубу. Чосер пожал плечами и отложил перо.
Яркий свет ударил в глаза Чосеру, когда он показался из своей каюты. Немного привыкнув к свету, он оглядел пустую палубу и поднял взгляд наверх. Вся команда гроздьями висела на снастях и сидела на бушпритах. Кто-то тыкал пальцами вниз.
-- Чего это они?
-- Оттуда лучше видно, капитан. Поднимитесь.
Чосер с обезьяньей ловкостью добрался почти до клотика, глянул вниз и чуть верёвки не отпустил.
-- Матерь Божья!
-- Что это значит, капитан? -- спросил подоспевший боцман.
-- Это значит, Купер, что я теперь познал все добродетели! -- восторженно прошептал Чосер. -- Френсис Дрейк не изведал одну из них, а я изведал!
-- Что это за добродетель, капитан?
-- Смирение.
Боцман хмыкнул и, указав пальцем вниз, спросил:
-- Вы его хотели увидеть, капитан?
-- Больше всего на свете, Купер! Больше всего на свете! Красавец, не так ли?
С высоты мачты было видно, что под кораблём величественно движется тень колоссального спрута. И не смотря на то, что луска был равен по длине "Кораллу", ни у кого из моряков не возникло чувства тревоги или страха. И только двое из них знали, почему.