- Опасность - моя профессия, - возразил я. - Как иначе заработать несколько монет?
Рэймонд Чандлер. "Опасность - моя профессия".
Ухмылка Чара становилась нестерпимой. Мне хотелось размазать ее по наглой морде так, как, наверное, путникам в песках хочется воды. Практически насущная необходимость.
Чар, легко прочитав это желание в моем взгляде, заулыбался еще шире, ехиднее. Он был брюнетом того типа, что всегда ассоциировался у меня с жигало - гибкий, с набриолиненными волосами, чуть смугловатый и с непременными тонкими усиками, очерчивающими карандашным штрихом верхнюю губу. Безукоризненный костюм, лаковые туфли, шелковый шейный платок - и мы получаем парня, которого девяносто процентов мужчин ненавидят с первого взгляда.
Впрочем, он не был жигало. Чар занимался... мм-м... скажем, скользкими вопросами. Выбивал долги, уговаривал людей отказаться (или согласиться) с разнообразными решениями других людей (или нелюдей), а иногда - за очень большие деньги - убирал личностей, оказавшихся недостаточно гибкими.
В Тильмуне он пользовался некоторым авторитетом и имел замечательную репутацию человека, именем которого пугают детей.
Я любил его примерно так же, как кошки любят намордник, но невольно уважал за твердый независимый характер. Чар был подонком - но подонком с принципами, чего часто не хватает даже тем людям, которые считают себя порядочными.
- Сколько ты уже в Тильмуне? А, Клим?
- Да года с полтора, - я выплюнул чинарик и демонстративно принялся разминать кулаки.
- Можешь, конечно, попробовать, - прищурился Чар, - может даже и попадешь разок. Но в целом - не советую.
- Чего хотел? - буркнул неприветливо, скрывая любопытство.
Конечно, для профессионала его уровня найти меня было несложно, однако и не столь легко, чтобы встретиться для банального обмена любезностями и парой ударов. За время жизни в Тильмуне я стал настолько популярен, что дабы не пересекаться с "фанатами" приходилось каждый день менять маршрут и выходить из конторы только в сопровождении охраны. За полтора года я успел душевно протоптаться по любимым мозолям очень многих серьезных дельцов.
- Ты меня раздражаешь, - сухо сказал Чар, - и с самого начала раздражал. Но недавно ты подвинул одного деятеля, который раздражал меня еще больше и потому я хочу, чтобы ты раздражал меня и в будущем.
- Тебе стоило бы чуть поработать с риторикой. Пока что так себе получается.
- Кроме того я рассчитываю подзаработать. И для этого мне нужен ты - живой.
- С этого стоило начать, - буркнул я. - Говори и убирайся.
- Скоро к тебе обратиться один человек, - Чар снова растянул губы в столь раздражающей меня ухмылке. - Ну, или почти человек. Он попросит тебя расследовать дело. Лично расследовать. Не берись - это ловушка. Сейчас тебя уже мало убить, тебя хотят скомпрометировать так, чтобы никто и никогда не обращался к тебе за помощью.
Я задумался. Первые полгода по прибытии в Тильмуну я старался участвовать в максимально большем количестве событий, но со временем - когда мои эльфы навострились - все реже и реже брался за оперативную работу, предпочитая администрировать.
- Объясни, Чар, в чем же твоя выгода? Что ты получишь за мое невмешательство?
- Ничего. - Он развернулся, собираясь уходить. Замешкался, и добавил через плечо: - Но ты возьмешься за эту работу, я достаточно тебя изучил.
Он исчез, как и появился: бесшумно и легко. Вот он стоял передо мной, а вот пропал - растворился в тенях.
В первые дни, я совершенно не представлял, что делать дальше. Путь в родной мир был заказан, а в новом я элементарно не знал сколько стоит обед. Что, впрочем, не помешало уйти в недельный запой. Слишком горько было на сердце. Оно и сейчас саднит.
И умереть мне где-нибудь с голода или прибитым местной шантрапой, если бы не эльфы. Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло. В моем случае, чужое несчастье.
Оберон - король эльфов - принял соплеменников радушно, однако, как выяснилось, прибывшие из моего мира остроухие оказались не у дел. Отравленные техномиром они представляли собой жалкое зрелище в плане магии. В качестве воинов они по прежнему были хороши - очень крепкие середнячки. Но таковых в Тильмуне хватало и без них. Единственным, кто вызвал заинтересованность Оберона, оказался Мориган. И, чего следовало ожидать от хорошего командира, он отказался бросать своих людей даже ради самых блестящих перспектив.
Оберон был готов к такому повороту и, в общем-то, не отказывался от вернувшихся на родину беглецов. Вот только сами они, не привыкшие к роли приживал, чувствовали себя, мягко говоря, неуютно.
Именно тогда, за кувшином отрезвляющего морса, с помощью которого Мориган вытягивал меня из запоя, пришла в голову мысль организовать частное агентство. Что мы, с помощью связей и финансов Оберона, и сделали. Первое время дела шли ни шатко, ни валко, но постепенно мы подраскрутились и, на данный момент, практически выплатили Оберону ссуду.
Мой кабинет напоминал скорее приемную Холмса - уютный и чуть захламленный - чем контору американских сыщиков. Думаю, это шаг вперед, по сравнению с тем, что было у меня в Хаскове. Кроме того я завел секретаршу - голубоглазую, длинноногую брюнетку (блондинки у меня с некоторых пор стали вызывать идиосинкразию), исключительной красоты и, увы, непроходимой дурости.
Удобно устроившись в кресле, я раскладывал пасьянс, вполуха прислушиваясь к крикам, доносящимся из-за двери. Мориган поэтично расписывал те адские муки, которым он непременно предаст бодигардов, охранявших меня сегодня, как только выяснит - дураки они или халтурщики. Те невнятно оправдывались, явственно мечтая поскорее отправиться в Преисподнюю, где, по крайней мере, не будет любимого начальника. В качестве основного оправдательно аргумента, они использовали тот факт, что Чара еще никто не сумел остановить, да, собственно, и заметить, пока тот сам не пожелает. Мой компаньон от этого оправдания ярился еще больше и предъявил самые страшные кары, а именно уборку сортиров на Торжке (торговая площадь в центре Тильмуны, самая большая в Арьяваште) и помощью Хнюше. Сложно сказать, что впечатлило эльфов больше, но всякая внятная речь с их стороны после жутких угроз Моригана прекратилась.
Я хмыкнул, искренне сочувствуя парням, но вмешиваться не стал - компаньоны не должны пререкаться на людях. Тем более, что ко мне у Моригана тоже имелись претензии.
Постепенно вопли затихли, эльф решил, что воспитательная работа проведена и отпустил подчиненных. Я быстро сгреб карты в ящик стола, сграбастал ближайший отчет и сделал вид, что внимательно его изучаю.
- Клим, это просто безответственно!
С некоторых пор мой приятель изменил стиль одежды, щеголяя теперь в высоких, до колен, сапогах, черных, похожих на жокейские штанах, черной же рубахе и плаще. Черном. С алым подбоем. Однажды он неосторожно спросил мое мнение по поводу этого наряда. Я опрометчиво ответил честно. Разговаривать со мной он начал только через неделю.
- У лорда Хаширра повысились тарифы, - обеспокоено сообщил я, - теперь мзда достигает...
- Клим! За тобой охотятся три крупнейших синдиката, а ты, вместо того, чтобы дать спокойно с ними разобраться, подставляешься под удар. И все агентство подставляешь. Если тебя убьют, это крах всему. В Тильмуне нашу организацию ассоциируют исключительно с тобой. - Он скорбно поджал губы. - Не будет тебя, не будет агенства.
- А городской стражник Грым просится к нам на работу, - тыкая пальцем в листок, сказал я.
- Может тебя связывать? - задумчиво спросил Мориган, похоже сам у себя. - Нет, если это станет известным, то существенно подкусит нашу репутацию.
- А вот новые сведения от внештатного информатора, - следующий документ заинтересовал меня не на шутку. - А он хороший художник.
- Что там? - нахмурился Мориган.
- Отчет о частной жизни куртизанки ла Белль. В картинках.
- Дай глянуть!
Эльф ринулся к столу, разом забыв о всех своих попреках. Он был давним почитателем красоты знаменитой эльфийской куртизанки, впрочем, как и его предки. Однажды Мориган показывал письмо в стихах, так и не отправленное его дедом прекрасной ла Белль. Однако сбережений Моригана хватало в лучшем случае, чтобы прикоснуться к подолу платья эльфийки. Что лишь усиливало его чувства.
По поводу таланта осведомителя я не врал, только умолчал о направленности его дарования. Боюсь, рисунки в лучших традициях кубизма сумели бы оценить лишь верные поклонники Гриса или Пикассо, но эти, во многом замечательные, картинки не смогли удовлетворить чувство прекрасного Моригана. Что ж, о вкусах не спорят.
- Ладно, Клим, давай начистоту. Тебе действительно нужно поберечься, а я не вижу иного выхода, кроме как залечь на пару месяцев в какой-нибудь берлоге, - сказал эльф.
- Главное, выход вижу я. Не волнуйся Мор, есть одна мыслишка, но если ее осуществить, начнется изрядная кровавая баня... Думаю стража будет не в восторге.
- Тогда стражу нужно чем-то занять.
Мы понимающе улыбнулись друг-другу. Чтобы выжить в Тильмуне, о законе часто приходится забывать, пусть мне это и не по нраву.
Для того чтобы выпутаться нужно было организовать смуту. Чем заковыристей, тем лучше. И предупреждение Чара стало своеобразным пусковым крючком, сигналом, что пора начинать действовать. Осталось поговорить кое с кем. Расстановка сил в Тильмуне изрядно измениться, если все пойдет как надо.
Мориган вышел из кабинета, оставив меня наедине с нелегкими мыслями. Год в этом мире делала со мной то, чего не удалось родине за всю жизнь - я становился все сволочнее, все жестче, холоднее. И я по прежнему тосковал о Лизе...
После памятной встречи в портовом складе я больше ее не видел. В городе прошел слух, что девушка попала в немилость Совета гильдии Странников и была сослана в какую-то Тмутаракань. Я рыпнулся было ее разыскать, но умные люди отсоветовали - дискредитирую окончательно.
Я встряхнулся, рефлексия не для таких как я. Мы - настоящие мужики - занимаемся самокопанием только во время похмелья, на предмет выяснить: "И какого черта я столько пил?"
Арьявашта - мир, в котором я сейчас живу - буквально напоена магией. Здесь возможно любое чудо, можно встретить кого угодно - от бога, до гремлина. Кстати Хнюша, мой бухгалтер, принадлежит именно к последним. Свет и тепло обеспечивает бригада саламандр, воду - русалки, водяные и прочая мокрая братия, связь, в виде зеркал, эфирные создания. Я к магии отношусь с прохладцей, волшебные вещи не слишком-то хотят работать в моих руках, сказывается принадлежность к иному - техногенному - миру. С другой стороны, именно по этой причине я остаюсь единственным, по крайней мере в Тильмуне, обладателем огнестрельного оружия. А учитывая практически полную индифферентность к магии, это дает большое преимущество в разбирательствах с колдунами. Единственным слабым местом оказалась магия чувств - заговоры на любовь, дружбу, ненависть от которых с легкостью отмахнется даже младенец, если только он уроженец Арьявашты, липли ко мне с необычайной легкостью. Впрочем, эту проблему помог решить один знакомый демон, поставив защиту, пробить которую сможет не каждый суккуб.
Я достал из кармана зеркальце, модель была маломощная, старая - связь обеспечивала фея, а они, как известно, создания ненадежные, да к тому же не слишком быстрые, однако позволить себе джиносвязь казалось мне бездумным расточительством. В конце концов, я же дозваниваюсь? Пусть не всегда и не сразу, но...
- Асторет?
- Да, друг мой? - физиономия демона заполнила поверхность зеркала. Пожалуй, он был единственным, до кого я дозванивался с первой попытки.
- Вы не заняты?
- А вы хотите встретиться?
- А вы когда-нибудь прекратите отвечать вопросом на вопрос? - я ехидно ухмыльнулся.
- А вы как думаете? - демон вернул улыбку, а затем перешел на деловой тон. - Так что случилось, Клим?
- Мне бы хотелось договориться о встрече.
- Когда?
- В любое удобное для вас время. Но чем быстрее, тем лучше.
- Ну, если вы еще задумываетесь о моем удобстве, значит особенно торопиться некуда, - рассмеялся Асторет, - я зайду к вам сегодня вечерком, часов в семь.
Не смотря на все усилия, меня все глубже вовлекало в водоворот событий. Еще на полдороги к Арьяваште, будучи на корабле с эльфами, я решил ни в коем случае не двигаться в том направлении, куда подталкивало меня так много разных сил и сторон, многие из которых остались неизвестными и сейчас. Однако чем больше веса набирало мое имя в Тильмуне, тем чаще пытались подобраться ко мне Странники, тем ближе мелькали огненные волосы низкорослого божка Локи, кружащего рядом словно хищник, выжидающий пока не обессилеет добыча, и тем охотнее помогала Преисподняя. А эльфы всегда оставались рядом. Сейчас я с той же силой, что когда-то в Хаскове и Отрессе, чувствовал как невидимый кукловод заносит надо мной руки, натягивая нити. Ну что ж, и посильнее меня личности не способны сопротивляться велению Судьбы. Даже капризу. Прекрасной Даме стоит лишь повести бровью, а мы уже бросаемся исполнять, еще не зная ее желания, не представляя, что нас ждет, но, тем не менее, бежим, и боремся, и набиваем шишки, и преодолеваем препятствия. И чаще всего не приходим ни к чему...
Смеется Судьба, играет со своими куклами. А мы... что мы? Живем. И надеемся на ее благосклонность.
Я, если продолжить выбранную аналогию, любимый плюшевый зайчик Судьбы. Со мной, по крайней мере, так говорил Локи, она не расстанется ни за что, а значит я одно из самых защищенных существ во Вселенной. Но если вы считаете мою долю завидной, то посмотрите на игрушки детей, самые любимые - растрепаны больше остальных. Вот и бросает меня - частного детектива, маленького пушистого зайчика - по игорному столу жизни.
- Стелла! - орал я со всей мочи, потому что моя секретарша игнорирует любые звуки тише определенного порога, который, как вы несомненно догадались, неоправданно высок. - Зайди ко мне!
Через тридцать секунд брюнетистое недоразумение ворвалось в кабинет, споткнулось о порожек, выронило папку, засыпав пол ворохом бумаг и тут же бумкнулось на колени принявшись их собирать.
Главное, и уволить нельзя. Сожрут же на улице в миг. Как только из своей деревни Морловки до Тильмуны добралась?
- Вы звали, шеф? - голос был под стать внешности: роскошный, обворожительный. Как женщина с таким голосом может быть такой дурехой? Чудны дела твои, Судьба.
- Нет, Стелла, просто разминал голосовые связки.
- Ой. Извините. - Не поднимаясь с колен, она попыталась поклониться, не рассчитала и воткнулась лбом в пол. Естественно в этот момент в кабинет зашел посетитель. Кто хочет поспорить со мной о судьбе?
Посетитель был несуразен: высокого роста, метра под два, но худой как велосипед, с длинными вороными кудрями, обрамляющими блестящую лысину, глазами чернее ночи, особенно нелепо смотрящимися за стеклами очков, какие обычно носили бухгалтеры в старых фильмах.
- Воспитываете персонал? - раскатистый бас заставил меня вздрогнуть. - У меня есть плетка, хотите принесу?
- Не стоит, у меня своя есть. - сухо улыбнулся, кивком отпустил Лизу. - Как вас, простите, зовут?
- Ксарон Великий.
Это имя я знал. Номинальный владыка соседнего с Тильмуной государства. Кажется, полностью его титул звучал как "Темный Властелин". И, вроде бы, он был им когда-то. Давным-давно. Сейчас Кродория представляла собой небольшую страну вся экономика которой строилась на туризме и игорном бизнесе. Очень специфическом игорном бизнесе - как вам, к примеру, игра "попробуй украсть что-нибудь у дракона и выжить"? Администрация не несет ответственности за жизнь игроков.
- Очень приятно, ваше... э, Величие.
- Называйте меня попросту - Владыкой, - Ксарон смущенно улыбнулся.
- Как скажете.
Я смолк, выжидательно глядя на Темного Властелина, тот застенчиво отвел взгляд.
- И что вас привело в мою скромную обитель? - не мне, сирому, тягаться в терпеливости с коронованной особой.
- Неприятности, - он завозился в предложенном мной кресле, устраиваясь поудобней. - Большие неприятности.
Понятно, что не желание перекинуться со мной парочкой слов. Почему посетители никогда не говорят сразу и по существу?
- И какого же рода неприятности привели столь высокого гостя ко мне?
Если в начале беседы Ксарон казался поникшим, то теперь он выглядел втоптанным в землю.
- Для того, чтобы вы поняли суть моей проблемы, мне придется сделать небольшой экскурс в историю. Вы не против?
- Что вы, - смирившись с неизбежным, сказал я, - возможно, раз уж разговор будет долгим, мне стоит приказать принести напитки?
- Да, пожалуй, я выпил бы хорошего вина. Что-нибудь вроде бривульского красного.
Придется Стелле сбегать в ресторан.
Я позвал секретаршу, заказал себе чаю и вина для потенциального клиента.
- Я унаследовал Кродорию от батюшки лет пятьсот назад. Тогда это была могучая империя на полконтинента. Похоронив отца - он сопротивлялся, но я его все равно закопал - я принялся за расширение границ. И некоторое время дела шли хорошо, пока, как водится, силы Света не объединились и не разбили мои войска наголову. Сам я, по традиции, в течении трех сотен лет пребывал в тщательно охраняемой гробнице, пока не сумел все же разорвать оковы и уничтожить Стражей. Выбравшись наружу, я собирался взяться за привычное и любимое дело - завоевание мира. Но... но за годы моего плена все переменилось. Миром стали править торговцы и банкиры. Мой замок оказался заложен, мои драконы превратились в экспонаты, на которые водили смотреть экскурсии. А сам я - предметом древней старины, никому не нужным и не интересным. Я не мог найти приспешников, не мог нанять воинов, мне даже переночевать было негде. Но вот один из моих слуг - управитель замка - нашел меня и предложил сделать из Кродории один огромный аттракцион, поставив меня номинальным его Хозяином. Что мне оставалось? К тому времени я изрядно оголодал и ослаб, а он предлагал хоть что-то. К тому же мне надо было позаботиться о подданных, которые за годы упадка буквально вымирали, а те, кто уже был мертв разваливались на части.
- Взяли вас в оборот. - Я покачал головой. Одно дело хищник на природе, там уж или ты его или он тебя. Совсем другое зверь со связанными лапами, выставленный на потребу скучающей публике. Как ни странно это звучит, я проникся сочувствием к неудачливому Властелину. - Хотя странно, что вообще пригласили.
- Ну, во-первых для, как выразился этот мерзавец, антуражу, а во-вторых, - он задумчиво пожевал губу, - моей землей не может владеть кто угодно. Это заложено в ней с момента создания. Только выходец из рода Ксаронов может стать хозяином Кродории. Полагаю это и стало основной причиной, по которой я им понадобился.
- Простите, что перебиваю, но кому "им"?
- Странникам, конечно. Разве я не сказал?
Вот оно.
В кабинет вошла Стелла с подносом. Я подождал, пока она не поставит свою ношу на стол, покачал головой на вопрос: "Не нужно ли нам еще что-нибудь?" и, дождавшись ее ухода, продолжил разговор.
- Я чувствую, что мы подбираемся к сути вашего дела.
- Так и есть. Видите ли, недавно у меня похитили кубок Сродства. Это такой артефакт, он позволяет после определенного магического ритуала добиться, чтобы человек - впрочем, не обязательно человек - обретал все свойства и атрибуты того, над кем проводится обряд.
- Насколько я слышал, для подобных ритуалов требуется присутствие обоих сторон. - подумав, я добавил: - Одной хотя бы частично.
- Недавно на меня совершили покушение. Неизвестный сумел пробраться ко мне в спальню и там, - Ксарон закатал рукав, демонстрируя шрам, - ударить меня кинжалом. К счастью я успел подставить руку, но моя кровь у врагов скорее всего есть - убийца сумел бежать, воспользовавшись порталом. Как я понимаю, неизвестные враги хотят провести обряд, а затем, убив меня, безнаказанно прибрать к рукам мои земли.
- Однако почему вы ищете артефакт именно в Тильмуне? Арьявашта велика и он может оказаться где угодно.
- Мои гончие, - он мрачно улыбнулся и на миг я увидел каким Властелин был раньше и невольно порадовался, что нынче он не в форме, - найдут кого угодно. И они привели меня в Тильмуну. Однако здесь слишком много намешано всего. Собачки теряются, они не способны взять след. И я решил обратиться к вам.
- Что ж. Дело меня заинтересовало. У вас есть какие-нибудь зацепки, которые могут помочь в расследовании?
- Только обонятельный портрет. Мои собачки передали мне его мыслесловом.
Собаки-телепаты? Впрочем, чему я удивляюсь.
- Возможно это пригодиться. Но, прежде чем продолжить беседу, я хотел бы поговорить об оплате.
Ксарон кивнул и достал откуда-то из рукава увесистый... нет, не мешочек, скорее мешок.
- Здесь сто золотых. Столько же получите по завершении дела.
Я припал к чашке с чаем, опасаясь показать чувства. Сто золотых! Целая прорва денег! Этого хватит, чтобы выплатить все кредиты и ссуды, которые висят на нашем агентстве.
- Я надеюсь, вы понимаете, что в эту сумму не включаются расходы? - собрав всю отпущенную природой наглость, осведомился я.
Может Ксарону и не нравилось то положение, в которое его поставил бывший управляющий замком, но в деньгах он не нуждался.
- Согласен. Когда вы готовы приступать?
- Как только мы с вами побеседуем, мои люди...
- Нет. Вы лично должны заняться этим делом. Кроме того я настаиваю, чтобы вас сопровождало мое поверенное лицо.