Иду к церкви. Красивую построили, не отнять. Всей Морловкой работали. Зато теперь из самого Светограда зодчие приезжают. Очень, говорят, интересное отступление от канонов. Рома или, как его теперь еще называют, отец Ройола плечами пожимает. Как сумели, так и построили. И расписали сами, Апка полгода разогнуться не мог, после того как под куполом лазил с кистью.
Рома злопамятный. Это все знают, но чтоб настолько! Рёня, бедолага, до сих пор в лесу хоронится. Священник наш пообещал прибить и не посмотреть на былые заслуги. А слово с делом у него никогда не расходились. Дясятину опять же установил. Сволочь. Теперь все обязаны на его пашне работать. У него за обрядами времени нет. Понять Ройолу конечно можно. С его-то прошлым, да в священники... обидно, наверное. Но как увижу на лавочке, под церковью курящим, пока остальные в поле пашут, так и хочется дрыном да по хребту приласкать. Вот и сейчас. Сидит, курит, морда блаженная.
- Здоров, Гриша.
Это он мне. Еще и руку в благословляющем жесте поднял.
- Это кому как. Ты, рожа церковная, когда от Рёньки-то отцепишься?
- А как ноги переломаю, так и отцеплюсь. Свет велит прощать.
Пожевал губами. Может шутит? Кто их, некромантов, поймет? Присел рядом, трубку достал: староста, имею право побездельничать иногда. Молчим, курим, птички поют - хорошо! А в это время Рёня третий день без похмела. Мучается несчастный.
- Ром, ты б, это, сменил гнев на милость. Сам же понимаешь, не со зла он. Для общего блага.
- Понимаю, - кивнул задумчиво, - да только мог бы и меня предупредить. Что я, дитя малое? Разыграл вслепую - пусть страдает. Мне тоже нелегко. Одной только переписки, в стопку сложи, выше Предела будет.
- Злой ты, Рома, а еще священник.
- Свет жесток, но очищающ, - нравоучительно так, гад, сказал.
- Скотина ты.
- Не без того.
Выбил трубку, посидеть еще? Или пойти уже. Посижу.
- Рёня вон, даже землю под церковь пожертвовал, а ты...
На самом деле никто у Рёньки не спрашивал. Двор-то у него был большой, в самом центре села, еще и на горке. Одним из первых Рёню поднимали. Рома мстительно ухмыляясь, снес все хозяйство в два дня. Эх, и не везет пьянчуге нашему горемычному. Хорошо хоть два у него двора было. Второй от брата остался, тихого ему посмертья.
- Жертвенность просвещает.
А морда злорадная, так и светится. Хотел ему сказать, что думаю, не успел. Слышу, несется кто-то и голосит, аж деревья трясутся. По голосу и признал. Лилька это, Вёлика жена. Ее голос каждый в Морловке знает, как муж пьяным домой приходит, так полночи слушаем. Тож развлечение, если вдуматься.
- Загубили, детиночку загубили, - кричала она на ходу.
Знаем, как же, загубишь такого пожалуй. Валик, сынуля ихний, сам кого хочешь загубит. Ох, помню и намучались мы, когда он родился. Это люди попервах молочком питаются. У демонов по другому. Им кровь подавай. Да не реже пяти раз в день, да в таких количествах, что не каждый живот вместит. Где столько взять? Складывались всем миром. Деревня месяц одним мясом питалась. Покупали коров, через подставных лиц - кровь Валюше, мясо нам. Хорошо демоны взрослеют быстро. Кубышки у нас большие, но все ж не бездонные. К тому же, пока не повзрослел чуток, прятать ото всех приходилось. Он же маленький. В человечью личину перекидываться не умеет. А демон, даже малой, та еще образина. С непривычки заикой можно стать.
Соседи у нас и в самом деле не очень. Завидно, что все у нас лучше: и живется, и работается. Сколько раз они Инквизицию натравливали! Главное, хоть и получали в итоге сами, но ничему не научились.
- Так что там глуховцы учудили? - Без особого интереса спросил священник.
- Навалились на Валика гурьбой, повязали и бросили в погреб. Экзорцистов дожидаться.
Изгоняющие - это не самое страшное, вреда демоненку не нанесут. Но увидят кто он. А там уж и до Инквизиции недалече.
- Чего вязали-то? Выдал себя чем?
- Побить его хотели, - нехотя сообщила Лиля, - он и начал отмахиваться. Две избы порушил, местного на дерево забросил: расшалился в общем. А эти ( демоница произнесла грубое, богохульное слово) его святошам отдать хотят.
Переглянулся с Ромой. Жалко маленького, да только что тут придумаешь? Если гонца уже послали, отвертеться не получится. А как бы не пришлось драться! Ох из-за дурости малолетской вся покойная жизнь может пойти коту под хвост.
- Ты не реви. Вот что, сходи к Эли, пусть тебе амулет даст, Земной который. Если что попросим духов Земли вытащить Валю, а там уже посмотрим, как дальше жить.
Лиля убежала, оставив нас втроем - я, Рома и одна тоскливая мысль на двоих. Когда же все будет спокойно?
- В Глуховку наши поехали вчера, - рассуждал священник, - в погреб его кинули, скорее всего, вечером. Стало быть гонец выехал только сегодня. Так?
- Может и так.
- Свяжись с Рёней, (знаю, есть у вас связь) скажи, чтобы перехватил гонца по дороге. Как бы волки напали. Он умеет.
- А серчать на него больше не будешь?
- Чего уж там, - махнул рукой Рома, - пару ребер сломаю и будет с него.
- Если не успеет - чего делать будем?
- Пойдем разбираться сами, - хмуро сказал Рома.
К вечеру заявился Рёня, по расстроенному лицу, стало понятно, что дела пошли наперекос.
- Не успел?
- Успел. А толку? В Глуховке сейчас сидит легат, так что дошел гонец, не дошел - дело десятое.
Задумались. Рома даже мечту забыл осуществить - Рёне по физии съездить. Ну да ничего. За Ромкой не заржавеет.
- Да, мужики, а демонченок-то инициирован? - У Рёни настоящий талант задавать неудобные вопросы.
Инициирование демона - страшная штука. Еще ни разу такой процесс не происходил спокойно, обязательные разрушения и жертвы привели к тому, что инициируемого стали отвозить куда-нибудь в далекие дикие места, где и проводился обряд. Беда в том, что дальше Морловки места нет. Инициация выявляет талант демона. У Лили - повелевание стихийными бедствиями, у Вёлика - классическое демонское господство над огнем. А вот талант Вали нам неизвестен. И это плохо. Быстрее всего инициация происходит во время опасности.
- Нет, не инициирован, - сухо ответил Рома.
- Ну, тады полная, - начал выражать свое понимание ситуации Рёня.
- Гриша, - кричал Герик, лучший, после Рёньки, шпион в деревне, - глуховцы костер готовят!
- Это зачем?
- Там столб в середине.
Считается, демоны не боятся огня, к сожалению это мнение верно только для Повелителей огненной стихии. К примеру, Вёлика костерок разве что позабавил бы. А вот Валя... кто знает, какой у него талант?
- Надо идти в Глуховку, - сказал Рома.
- Кого возьмем?
- Да нас троих и то многовато будет.
Не откладывая в долгий ящик, мы пошли за Лилькиным сынком. Пускать к соседям пару обозленных демонов мы не стали, а потому Ромкина жена заперла их в погребе.
- Чего поверху идем? Ты ж вроде Эли просил духов для подкопа позвать?
- Там освящено. Защита, конечно, пустяковая, но засекут сразу. Тут уж нам не отвертеться. Откуда Валик, глуховцы знают. Так, может, сумеем отговорить.
- Может... - тяжело вздохнул Рёня. Никто не верил в мирный исход. На сердце было тяжело.
До Глуховки добрались быстро. Но все равно не успели. Валика уже привязали к столбу и костер был подожжен.
- Остановитесь, люди!
Голос Ромки пролетел над толпой раскатами грома. Глуховцы начали оборачиваться.
- Что ж вы сволочи ребенка-то на костер? - Горестно продолжил он: - Как рука поднялась?
Из толпы донеслось улюлюканье. А потом случилось страшное. Кто-то бросил камень. Не в нас. Боялись. Все-таки Рома священник. Бросили в перепуганного, зареванного Вальку. И началась инициация. Сам я не помню, что происходило, но духи Земли, посланные Эли за нами, рассказали о событиях того дня.
И когда демон потерял сознание от удара, открылся талант его. И нет страшнее способности у племени Тьмы. Ибо это был Резонанс.
Трое стояло перед толпой людей. Трое давно людьми быть переставшие. И когда накрыла всех волна Резонанса (прим. Гриши. Резонансом называют способность демона усиливать настроения и направлять их в нужную для себя сторону. Для магических созданий он выявляет еще одно свойство. Он будит их способности и, опять же, направляет туда, куда ему требуется.).И пали личины великих.
Грайгус, бывший когда-то анималистом и прошедший этот путь до конца. Маг, чьим именем до сих пор клянутся втайне чудотворцы. Тот, кто сумел создать магию самой жизни - убивал. Искусно, как умеет только в совершенстве постигший природу жизни.
Рениал, бывший когда-то великим воином и прошедший этот путь до конца. Его именем скрепляют клятвы мести с обоих сторон Предела. Тот, кому предлагала дружбу сам господин Разрушение - убивал. Страшно, как умеет только постигший суть битвы.
Рогарх, чье имя Церковь проклинает наравне с именем Властелина. Тот, кто сумел обуздать Смерть - убивал. Устало, как убивает постигший смерть.
И мы дрожали. Великие духи Земли, мы боялись, что жажда троих не утихнет и они пойдут дальше.
Парасель выглядел постаревшим. Глаза, обычно иронично поблескивающие, потускнели. Резче прорезались морщины, а седина, раньше выглядевшая как серебро, украшающее виски священника, теперь лишь напоминала о возрасте.
- Значит война? - мои слова звучали горько.
- Да, Ройола. После уничтожения целой деревни нам не остается ничего иного.
- Возможно это Пустошь.
- Скорее всего. Но она не оставит нас в покое, пока не будет уничтожен Властелин.
- А как вы собираетесь обойти Предел?
- Артефакт, который вы привезли в Светоград, способен разрушить его. В столице уже собираются войска. Войне быть. И мы ничего не можем с этим поделать. Смешно, - он немного оживился, - но некоторые горячие головы начали подозревать жителей Морловки в пособничестве Тьме. Мы с отцом Ипатом едва сумели их переубедить.
Я откинулся на спинку кресла. Когда меня вызвали в столицу, я думал, что еду умирать. Реальность оказалась хуже.