Аннотация: 8.04.10 Окончательный вариант. История Альйеру и Сайса.
Снег. Мягкий, белоснежный. Такой чистый... такой сказочный. Красота танца снежинок завораживает, она, словно по волшебству останавливает время.
Часы на миг замерли и вновь пошли, но теперь уже тягуче медленно.
Подняв голову, ты посмотрела наверх. Пронзительно белое, просто ослепляющее небо, как синоним слову свобода и бесконечность.
Тишина леса не угнетала, наоборот успокаивала, даруя сердцу странное чувство умиротворения и легкости. Как будто за спиной у тебя распахнулись эфемерные крылья. Тебе кажется, что еще чуть-чуть и на белом покрывале снега ты увидишь их тень. Или если немного отвести руки назад и погладить воздух, то вместе с ним почувствуешь мягкие перья.
Так забавно, думаешь, ты, ведь подобного рода ощущения есть следствия обмана чувств или глубочайшего гипноза. Вас обучали не верить телу, но доверять разуму. Однако порой и разум предает. Как, например, сейчас.
Где-то на окраине сознания ты твердо знаешь, что этот снег и эта опушка леса мираж, несомненно, прекрасный, но опасный.
Но так ли важна истинность этого чуда? Почему нельзя просто наслаждаться картиной, пусть даже и иллюзорной?
Закрыть глаза, глубоко вздохнуть, открыть глаза и легко опасть на землю, ощущая странный холод под сердцем.
- Как красиво, - шепчут твои губы, растягиваясь в слабой улыбке.
И чьи-то руки заботливо поддерживают твое тело, при этом, стараясь поудобнее вынуть нож.
А снег идет. Теперь ты абсолютно точно можешь сказать, что он настоящий. Вся эта красота. Ты чувствуешь, как лохматые снежинки падают на твое лицо и, тая, стекают водой по щекам вместе со слезами.
Кровь слишком ярко, кричаще нестерпимо алеет на белом покрывале.
Часы движутся так медленно и неспешно, что может показаться, что и вовсе остановились.
Иллюзия. Как-то раз Учитель говорил, что смерть это тоже своего рода иллюзия. Тонкий мираж, как сказочный сон, который однажды прекратиться.
- Спокойных снов, - знакомый голос и такие незнакомые ласково нежные интонации.
Холод неумолимо захватывает твое тело, но ты лишь слегка раздосадована этим. В конце-то концов, это было неминуемо.
Сил хватает на то, чтобы поднять подрагивающую ладонь и нерешительно коснуться лица твоего убийцы.
Нежно улыбаясь, ты шепчешь:
- Не плачь и не горюй. Все правильно. Твое горе и боль я заберу себе. Так было суждено..., быть может, в другое время, в другой жизни у нас еще будет шанс.
- Почему? Ты ведь могла попытаться!
- Нет, все правильно, - ты улыбаешься так светло и с такой благодарностью, что его губы невольно расплываются в нерешительно робкой улыбке.
- Благодарю за то, что был в моей жизни. Мой самый верный и любимый враг.
- Так было суждено? - тихо переспрашивает мужчина, гладя каштановые локоны безмятежно улыбающейся девушки.
Она словно заснула, погрузившись в зачарованный сон.
***
- О чем ты думаешь?
Она сидела, зачаровано смотря в окно, где буйствовал снегопад. Повернувшись в его сторону, девушка поправила непослушные волосы и ослепительно улыбнулась.
- Думаю? О свободе! Знаешь, - она мечтательно закрыла глаза, - для меня она ассоциируется именно со снегом. Такая же белая, чистая и бесконечная...
***
Дождь на улице какой-то неправильный, слишком отчаянно и зло свирепствует природа.
А у нее сегодня странное настроение, греясь у камина, девушка отстранено наблюдала, как он чистит оружие. Гнетущее чувство, как предчувствие недоброго сдавило его сердце.
- У меня к тебе просьба, - медленно, тщательно подбирая слова, начала она. Длинная челка почти скрывала голубую бездну ее глаз.
- О чем?
- Если придется ликвидировать меня, то пусть это сделаешь ты.
- Что?
Он резко вскочил, кинулся к ней, сильно встряхнул за плечи, а потом цепко и требовательно посмотрел в глаза.
- Почему ты просишь меня об этом?
- Так может сложиться, Сайс, - насмешливо улыбалась девушка, - Никто не застрахован. И есть вещи, о которых никому нельзя знать.
- Ты сейчас говоришь о доступе к секретной информации? - с внезапным болезненным пониманием спросил.
- Да, - она отвернулась в сторону, - Иногда так нужно. А мы... наши жизни нам никогда не принадлежали. Но Стальная леди Фортуна, подарила мне право выбрать своего убийцу!
И девушка с глазами Бездны беззаботно рассмеялась. В ее смехе не было ни ноты горечи, ни малейшей тени боли или безумия.
Молодой мужчина обескуражено качает головой и пытается успокоить себя мыслью, что возможно ему никогда не придется выполнить эту просьбу.
***
Через месяц ее отправили на какое-то очень засекреченное задание. Так что на все отчаянные попытки вскрыть базу данных Агентства, Сайс неизменно получал гневные выговоры от Учителя и недовольное ворчание программистов о том, как их достали лихие хакеры-недоучки.
***
Пять месяцев для него пролетело в озлобленном напряжении и постоянстве боевых операций, сменяющихся со скоростью кадров в киноленте. Как подсказывала интуиция, фильм этот явно был ироничной трагикомедией. И на фоне всего это крепла тревога за шатенку с озорной улыбкой. И как-то совсем незаметно, а от того и более внезапно Сайс полюбил белый цвет и снег.
***
Они встретились только в ноябре. Медленно прогуливаясь по заснеженному саду, они тихо разговаривали. Говорили обо всем, о привычках коллег, делились компроматом на наставников, спорили о технических параметрах разных марок пистолетов, даже обсуждали оперетты, как оказалось, она обожала Гольдони, а ему больше нравился Лопе де Вега. А под конец, сидя в ажурной беседке, даже вспомнили детство и посмеялись над их ребяческой враждой.
Они были в разных группах и люто ненавидели друг друга вплоть до совершеннолетия. Каждый хотел доказать свое превосходство. Потасовки и соперничество доходили до взаимных подлянок и ожесточенных спаррингов на тренировках, а совместная работа была и вовсе невозможной, ненависть слишком сильно затмевала разум. Наставники и учителя не раз пытались примирить детей, но, увы, все попытки канули в лету.
Потом все прекратилось. Правда, перед этим им пришлось почти пять суток провести в пещере под завалом. Этого времени, проведенного в каменной мышеловке, хватило, чтобы раз и навсегда выяснить отношения. Трое суток тихих словесных баталий привели к хрупкому миру и маленькому шагу к взаимному доверию.
Взаимная неприязнь переросла в соперничество и взаимное уважение, и в дальнейшем они уже не редко работали вместе, конечно же, не обходилось и без язвительных комментариев и подначек в сторону напарника.
Учитель как-то раз в сердцах назвал их отношения извращенной мазохистской вариацией вражды. Юные агенты на это лишь насмешливо усмехнулись и шутливо пригласили наставника соприсутствовать на их тренировке, дабы увидеть истинный мазохизм, по недомыслию называемый физкультурой.
***
Сайс не мог поверить, уж слишком страшно это было. Хотя..., ничего особо ужасного и не произошло. Только самое обыденное и неизбежное.
В своей квартирке, он закрылся в кабинете и до полночи просматривал ... ее дело.
Хмуро насупившись в глубоком кресле, он думал о том, существует ли судьба.
Иначе как злым роком, мужчина не мог это назвать. Ликвидировать ... ее. Стать убийцей напарника, соратника и друга. И резко вспомнилась просьба девушки.
Она выбрала, и как бы он к этому не относился, ему придется выполнить этот приказ... и просьбу.
Вот так и становится понятным, почему агенты чаще всего стараются сильно не сближаться. Так проще, легче и не так больно, если вдруг узнаешь о чей-то смерти или получишь приказ о ликвидации кого-то.
Шатенка с голубыми глазами, из которых на тебя смотрит сама Бездна...
Люто ненавидимый враг детства....
Верный напарник не раз прикрывавший Сайса...
Друг, с которым всегда можно обсудить театральное искусство...
Человек, который любит снег и белый цвет....
Девушка, чья улыбка похожа на ослепительный рассвет....
Альйэру Каэ. Его будущая жертва.
Так много слов не сказано, так много всего не сделано, и чувство несправедливости разрывает душу. Ей всего двадцать шесть. Что она успела за свои годы? Любила ли? Успела ли насладиться жизнью?
Альйэру Каэ. Или просто Аль, для единственного врага-напарника. Ты всегда была такой яркой, всегда ценила уходящие моменты жизни, словно запоминая каждую песчинку в часах, ты... у меня столько слов о тебе одной, но я их никому и никогда не скажу. Ты, Аль, их уже не услышишь, потому что мертва, а другие, потому что им это не нужно и они не достойны. Никто не знал тебя, как я.
Снег, ты его так любила, поэтому мне показалось правильным убить тебя здесь и сейчас. Хех, я хотел сделать это красиво... для тебя.
Я выполнил твою просьбу, хотя это было и больно.
Ты благодарила меня, да за что? За выполненный приказ? Нет, мой самый верный враг, ты была достойна большего. Жаль, что я так и не смог сделать для тебя ничего стоящего. Несколько походов в театр и прогулка по ночному Неаполю слишком мало.
Аль..., я..., я не представляю, как буду без тебя. Ты... самый близкий мой человек.
Сожаление терпким поцелуем жжет душу, а горький яд вины бьет прямо в сердце. Я виноват перед тобой, Аль. Ведь все можно было изменить! Ты могла сбежать, скрыться и даже Учитель рассчитывал на это. Никогда не понимал этого интригана, как не понимаю тебя. Для тебя долг и свобода значили больше, чем жизнь. Ты сотню раз пыталась мне это объяснить, но так и не смогла.
Так больно! У нас оказалось так мало времени, а мы потратили их на задания и редкие прогулки. И страшнее всего понимание своей вины. У нас был шанс... на большее чем дружба, только вот осознал я это слишком поздно. А ты..., почему Аль? Так было суждено? Кем?! Прости..., что так и не смог тебя понять.
Снег падает так завораживающе красиво, медленно кружась в сказочном танце. Я поднимаю голову и смотрю на небо.
- Ты теперь свободна, - шепчут мои губы.
- Мы еще увидимся?
Она смеется и весело обнимает его, а потом убеждено восклицает: Конечно!
- Мы еще увидимся, Аль, и ты все мне объяснишь. Так суждено.
Я в последний раз смотрю в голубые глаза, из которых на меня так часто смотрела Бездна и закрываю их.