Аннотация: Прошу строго не судить, ибо написано очень давно...хм шесть- семь лет назад. Совершенно случайно нашла.
СРЕДНЕСТАТЕСТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК.
Когда он вышел на улицу, было без четверти двенадцать. Хм, как вы думаете, подходящее время, чтобы умереть? Да, знаю вопрос весьма странный, но все же, если бы вам дали выбрать час своей смерти, чтобы вы выбрали? Ну что же, оставлю вас с этими вопросами, вновь перейду к нашему персонажу.
Худощавый, болезненно бледный парень лет семнадцати шел по улице, щурясь от ярких солнечных лучей. Жара изматывала прохожих, они обильно потели и дурно пахли. Лето, многими так любимая пора, когда красотки гуляли целыми днями, разукрашенные так, что вся косметика плавилась, текла жижей с их невыразительных лиц.
Черные волосы торчали во все стороны и выглядели неопрятно. Темные круги живописно располагались под глазами. Зрачки мышиного цвета почти не видны от покрасневших яблок. Джинсы и безразмерная выцветшая майка на его худом теле выглядели как на вечной вешалке, старые непостижимого от грязи цвета кроссовки давно просились в мусорный бак, и сгорели бы от стыда, только не были живимы, а, следовательно, не могли краснеть в принципе.
Лето. Маньяки, немного поладившие со своими гормонами, не портили статистику чрезмерными пиками своей активности, а может просто стали более осторожными и с весны обзавелись приличным опытом по сбыту трупов сатанистам. Хотя маньяки все разные, а значит, и от трупов избавляются по-разному. Но вернемся к парню, который все также прохаживался по улице, не зная, что забыл в этом адском пекле и грязной улице, кишащей потными, вонючими прохожими.
Да, у этого парня был талант, нельзя сказать, что очень нужный в жизни, часто он причинял одни не удобства, такие как головную боль и крайне неприятные спазмы желудка. Он обладал уникальным обонянием и запоминал запахи людей.
Дойдя до городского парка, он сел на лавочку, вытащил свой древний плеер и погрузился в музыку. Время шло, а он все сидел, не видя, как дети и их родители веселились, радовались жизни, как собаки делали свои большие и маленькие дела в разных кустиках. Также он не замечал холодный с лихорадочным огоньком взгляд, сверливший его. Жара потихоньку спадала, тени становились длиннее и гротескнее, словно сошли с картин Дали. Прохладный ветер дул свежестью и легким душком мусорных баков, которые находились не так далеко. Помаленьку публика в парке менялась, дети с родителями, как относительно порядочные личности удалились по домам, освободив места молодежи с бутылками пива и разношерстным компаниям.
А парень все сидел и слушал музыку. Оторванный от реальности, он был не приметен и как бы исчез для окружающих. Почти для всех, кроме одного скользкого, холодного взгляда.
Блеск и холод стали, кожаные перчатки, человек добросовестно подстригал садовыми ножницами зелененькие кустики.
Парень, наконец, снял наушники и оглянулся по сторонам, очнувшись после долгого оцепенения. Размяв мышцы, встал и побрел домой. Редкие фонари тускло освещали улицу и подозрительных субъектов шатающихся в это время. Хотя для других он выглядел не менее подозрительно. Но может это у сумерек такой талант, предавать всему более мрачный вид?
Его преследовало чувство, что за ним кто-то наблюдает. Страх медленно подкрадывался темной тенью к его душе. Он чувствовал себя неуютно, холод пробирал до костей, хотя на улице довольно тепло. Он ускорил шаг и настороженно прислушивался к звукам. Он был на пределе, часто оборачивался, бросал косые взгляды на прохожих. Нервно вцепившись в плеер, он продолжал свой путь.
Бесшумной тенью человек шел следом, спокойный и сосредоточенный, как хирург перед сложной операцией. Эмоции отсутствовали на его лице, только в глазах было нечто такое, от чего страх парализовал человека. В них чувствовалась решительность и жажда убивать, хладнокровно и медленно, наслаждаясь агониями, предсмертными муками, вытекающими из жертвы вместе с кровью, полными боли и отчаянья. Ему нравилось видеть, как глаза его жертв наполняются страхом, при виде холодной стали в его руках. Он наслаждался, когда они видели его улыбку. Сейчас он преследовал свою очередную жертву.
Парень никого не видел, но чувствовал его присутствие, это пугало и настораживало. Он ощущал себя жертвой загнанной в ловушку, из которой ему не выбраться. Паника проникла в его сознание и захлестнула сплошной волной, разрушив последнюю логику и рациональность. Инстинкты возобладали над разумом. Он бежал сломя голову, слыша, как кто-то бежит вслед за ним. Ветер трепал его майку и охлаждал раскрасневшее от прилива крови лицо. Он тяжело дышал, гнетущее чувство опасности и страха скоробило его душу. Маячили огоньки фонарей и вывесок, он бежал и бежал, находясь на пределе своих возможностей. Но вдруг шаги преследователя стали громче, зрачки парня расширились и в следующий миг сильные руки повалили его на асфальт. Он кожей ощущал пугающий холод стали. Ему закрыли глаза и крепко держали, а лезвие плавно и медленно скользило к его груди. На миг остановилось, раздумывая, как и куда именно бить, а потом резкий удар по голове и он потерял сознание, провалившись в темноту полную спокойствия и забвения.
Когда он очнулся, то очень пожалел об этом. Уж лучше не видеть всего этого. Он был привязан к стулу в каком-то сыром, темном помещении. Голова раскалывалась от боли, все тело ныло, словно побывав в мясорубке. В свете шатающейся лапочки он осмотрел себя и у него вырвался немой крик, но во рту был кляп. Страх парализовал, отчаянье захлестнуло его, погрузив в боль. Кровь, столько крови он видел только в фильмах ужасов. И сейчас ему казалось, что он попал в какой-то фильм ужасов. Но еще больше ему хотелось, чтобы это оказался сон, но острая, невыносимая боль говорила о реальности происходящего.
Множество порезов красными линиями пестрели на одежде. В воздухе пахло кровью, от чего желудок сворачивало в невообразимые сальто. Слезы прозрачными каплями блестели на глазах.
- очнулся, - вкрадчиво произнес голос, от которого глаза парня расширились, и новая волна панического страха и отчаянья опустошила его сознание. Он что-то промычал и умоляюще смотрел по сторонам.
Как трогательно это выглядело. Жертва, молча просившая о пощаде. Он стоял в тени, так что юноша не видел его. Ему не терпелось продолжить свои развлечения, но он сдерживал себя, смакуя каждое мгновение пыток.
- ну что, продолжим наши забавы? - и с этими человек вышел к свету.
В первые секунды жертва удивилась, а потом на ее лице промелькнуло узнавание. Он знал этого человека, помнил его запах. В обычной жизни он казался добропорядочным, тихим, застенчивым человеком, их называют среднестатистическими. Неприметные винтики большой системы.
Резать, убивать и снова резать, убивать, воплощать в реальность все свои дикие, ужасные и мерзкие фантазии. Купаться в крови, наслаждаясь угасанием жизни, над которой ты всесилен, которая в твоих руках, в твоем полном подчинении.
И он приступил к своим зверствам. Острая сталь купалась в крови, пурпуровые капли и струю летели во все стороны. Нож по рукоять входил в плоть раз за разом.
Немая, еще живая плоть чувствовала, как ее меняют, вылепливают из нее какое-то безумное и ужасное творение злого гения. Тело тряслось, выгибалось, дергалось, стонало в муках. Боль пожирала его сознание и тело, его рассудок находился между реальностью и забытьем, только вот острая боль не давала ему упасть в эту блаженную пропасть, оставляя на грани жизни, заставляя страдать, снова и снова с каждым ударом, с каждым вздохом.
Смерть была долгожданной, сладкой, как глоток холодной воды в жаркий день. Она была его последним желанием, таким острым, вожделенным, четким и главное единственным. Он не просто хотел, он жаждал смерти. Его страдания продолжались долго, так что под конец сознание покинуло его, на дне его разума была одна мысль и одно желание - умереть. И в конце этой нереально долгой ночи его желание исполнилось. Последний вздох, прощание с болью, легкость и забытье.
Брошенные и никому ненужные внутренности лежали на холодном полу. Их вид был очень грустным, хотелось пожалеть их. Только вот зачем? Это всего лишь внутренности, намешанные в жижу, всех оттенков красного цвета. Всего лишь кишки, печень, селезенка и прочие внутренности, грязь, пачкающая одежду и пол.
Утром уставший, весь в крови, но довольный убийца оставил обезображенный труп в подвале. Он переоделся в чистую одежду, которую предусмотрительно захватил с собой.
Было очень рано, никто не видел, как он покидал подвал заброшенного дома.
Он зашел в свою квартиру и направился в душ. После, тщательно промыл нож, аккуратно сложил одежду в пакеты и собрался на работу. По дороге он прокручивал в голове каждый момент совершенного убийства. Зашел на свалку, и бросил мешок в огонь и продолжил свою жизнь среднестатистического человека, добропорядочного и уважаемого человека....