Главы 1-4
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1.
- Андри, - проникновенно сказал Матеуш Стасяк. - Имей совесть.
- Совесть? - Андри Конли, небрежно облокотившийся на барную стойку, насмешливо приподнял бровь. - Хочешь сказать, будто знаешь, что это такое?
Я тоже невольно улыбнулась, прикусив коктейльную соломинку. Сочетание в одной фразе Стасяка и совести - и впрямь почти оксюморон. Сказала бы "совсем", но это всё же будет несправедливо по отношению к Стасяку. Держать слово Матеуш, надо отдать ему должное, всё-таки умеет.
- Ты уже проиграл мне целое состояние. И, не выплатив старых долгов, продолжаешь делать новые. Сколько ты вчера продул на последнем бое?
- Это не считается, - отмахнулся Конли. - Ты опаиваешь своих гладиаторов. Я не плачу за грязную игру.
- Кто опаивает гладиаторов? Я?! Да никогда в жизни! - Стасяк столь убедительно изобразил оскорблённую невинность, что не знай я точно, что он говорит правду, тоже никогда бы ему не поверила. - Я дорожу своей репутацией. И здоровьем моих гладиаторов.
- Ха-ха, смешная шутка. Только вчера одному из них сломали шею.
- Он всё равно бы долго не протянул, - отмахнулся Матеуш. - Но Крис всегда в отличной форме, иначе я его на арену просто не выпускаю.
Я невольно оглянулась на то, что Стасяк называл ареной. Вообще-то не самое подходящее определение - арена должна быть круглой, а засыпанное песком и накрытое клеткой из толстых металлических прутьев углубление в полу было четырёхугольным. Но тем не менее название прижилось, да и в какая разница, точно соответствует слово или не совсем, если оно верно отражает суть?
В этот час клуб "Игривая кобылка" был тих и пуст. Зал был погружён в темноту, сквозь которую едва проступали зрительские ряды. Освещалась только стойка бара, за которой стоял Стасяк. Я сидела рядом на высоком табурете и потягивала коктейль, пытаясь растянуть последние капли до конца разговора. Можно не сомневаться, стоимость напитка Матеуш педантично удержит из моего гонорара. А попробуй обвинить его в мелочной скупости - и он лишь непонимающе посмотрит, недоумевая, что можно найти в этом предосудительного.
- Да ладно тебе, Мат, - говорил тем временем Конли. - Ты должен быть мне благодарен уже за то, что я заглядываю в твою дыру и делаю тебе рекламу.
- Андри. Ты ведь понимаешь, что здесь - не благотворительное общество. Если я начну прощать долги, то "Кобылка" в два счёта прогорит, и я пойду по миру.
- Ты ещё слезу пусти, - фыркнул Конли. - Да твоя "Кобылка" собирает больше денег, чем все остальные притоны Окраины вместе взятые. Ты даже за стакан воды дерёшь, словно это натуральное вино, а у твоих девиц, - он кивнул на меня, - между ног, должно быть, чистое золото. Иначе их цены не объяснить.
- И всё же, Андри, - Стасяк наклонил круглую лысую голову к плечу, - долги следует платить.
- Или что? На порог мне не пустишь?
- Или ты оставишь эту неприятную обязанность своим наследникам.
- Ого, - Конли сощурился. - Кажется, мне тут угрожают?
Пара громил, до тех пор стоявших на границе светового круга, мгновенно придвинулись ближе. На благодушном лице Матеуша не дрогнул ни единый мускул. Только руки продолжали суетливо протирать и без того безупречно чистые стаканы - бармены "Кобылки" своё дело знали. Но лишь человек, совсем не знающий Матеуша Стасяка, принял бы это за признак нервозности. Его руки всегда пребывали в безостановочном движении, и когда они ничем не были заняты, хозяин размахивал ими, потирал или всплёскивал, как чувствительная дамочка - но только не оставлял лежать спокойно.
- А-андри, - укоризненно протянул он. - Что за детский сад? Ты же взрослый, солидный человек. Откуда это сопливое упрямство?
- Значит, так, - Конли больше не улыбался. - Слушай сюда, ты, мешок сала. Я сам решаю, кому и сколько я должен. Уяснил? И только попробуй что-нибудь выкинуть - клянусь, от твоей жалкой норы останется груда углей. И чтобы сегодня вечером мой любимый столик был готов как обычно, и если хоть одна собака у тебя заартачится, когда я захочу сделать ставку - пеняй на себя. Я внятно выражаюсь?
Так, значит, сегодня у меня всё-таки будет работа. Я отвернулась от стойки, закинула ногу на ногу, позволив и без того короткому подолу задраться ещё выше, достала из сумочки помаду и зеркальце и принялась красить губы.
- Ты груб, Андри, - грустно покачал головой Стасяк. - Разве можно так со старыми друзьями?
- А вот сегодня и посмотрим, насколько ты мне друг. И начни, пожалуй, прямо сейчас. У тебя тут ранняя пташка ещё до открытия припорхала? Одолжи.
- Она не из моих, - равнодушно ответил Стасяк. - Сам с ней договаривайся.
- Тем лучше. Эй, ты! Иди-ка сюда.
Хватит, решила я, придирчиво рассматривая в зеркале получившийся результат. Помада особенная, её надо беречь.
- Эй, детка! Я к тебе обращаюсь.
Я подняла голову. И хоть именно такого эффекта я и добивалась, меня всё равно передёрнуло от похотливого взгляда, что прополз по моим ногам.
- Да пошёл ты, - глядя ему в глаза, чётко произнесла я.
- Что-о?! - на мгновение Конли опешил, его глаза выпучились, а челюсть отвисла. Довольно красивое, не могу не признать, лицо мгновенно стало тупым до омерзения. - Ты, шалава...
- Правая рука тебе шалава, - огрызнулась я, спрыгнула с табурета, увернулась от протянутой лапы одного из телохранителей и бегом бросилась к выходу.
Как я и думала, меня догнали ещё до того, как я выбралась на улицу. Великолепный Андри Конли не привык к отказам, тем более в такой форме. Слишком его боялись. А он наверняка, как и свойственно самовлюблённым самцам, относил это за счёт своего несравненного обаяния. Жёсткие лапищи схватили меня за оба локтя и безо всякой нежности прижали к стене. Конли подходил неторопливо, поигрывая пижонской тросточкой, в которой, я знала, прятался шоковый излучатель. Мощный - с короткой дистанции таким в два счёта убить можно.
Видно было, что Конли удивился, когда, остановившись прямо передо мной, увидел, что на моём лице играет нежная улыбка. Удиви, выведи из равновесия, и объект твой - учил меня Наставник. В миг растерянности теряют хватку даже самые осторожные и опытные.
- Как впечатления, милый? - проворковала я. - Славно пробежались?
Он смерил меня взглядом, не зная, как реагировать.
- Уж больно ты бойкая...
- Всё для тебя, милый. Просто так скучно, не правда ли?
- Ну... - Конли усмехнулся. - Тебе придётся поработать, чтобы искупить.
- Так дай мне шанс! - жарко выдохнула я, подавшись вперёд, насколько позволяли державшие меня телохранители. Ещё и глаза распахнула, как восторженная девочка.
Он секунду поколебался, потом едва заметно кивнул своим бугаям, и державшие меня руки разжались. Я тут же прильнула к нему, обхватив его шею руками, прижалась ртом к его рту...
И что было силы вцепилась зубами в его нижнюю губу.
Приглушённый вопль, и меня с силой оттолкнули. Я не потеряла равновесия только потому, что ждала этого. И тут же снова кинулась бежать. Позади затопали ноги, один из телохранителей понёсся следом. Второй, должно быть, задержался узнать, как здоровье драгоценного босса. Мы вылетели за дверь и помчались по уже погрузившейся в вечерние сумерки улице. Фонари здесь, на Окраине, были редки, да и зажигали их поздно, так что я имела все шансы оторваться и затеряться в знакомом до последней трещины в дорожном покрытии районе... Вот только мне хотелось убедиться, что всё прошло благополучно. Как ни мала возможность осечки, опаска всегда есть. Так что я позволила себя догнать через пару кварталов. На этот раз хватанием за локоть не обошлось, громила ещё и съездил мне по лицу для острастки. Я зашипела и кинула на него злобный взгляд. Что ж, будет случай - сочтёмся... А меня уже тащили обратно к дверям "Игривой кобылки", где должен был стоять Андри Конли, нетерпеливо постукивая своей тростью...
Вот только он не стоял. Он с хрипом корчился на земле, исходя пеной изо рта, и лицо у него уже было даже не синее, а чёрное. Второй телохранитель суетился вокруг него, хотя было ясно, что ни черта он сделать не может.
- Что с ним?! - первый бросился к нему, волоча меня за собой.
- Не знаю... Врача зови!
Меня снова оттолкнули. Стоять на месте я не стала, а отбежала за ближайший угол и там перешла на быстрый шаг. Добралась до укромного уголка, вытащила упаковку влажных салфеток и тщательно протёрла губы.
Отличная у меня помада, что ни говори: при попадании в кровь, если не ввести сразу же противоядие, смерть в течение нескольких минут. Зато глотать её можно сколько угодно без малейшего вреда для здоровья. Чудо, а не помада.
Без синяка на физиономии всё-таки не обошлось - этот мудак бил от души. Я потрогала скулу пальцем и вздохнула. С одной стороны, кровоподтёк - не самая высокая цена за то, чтобы заработать три тысячи. С другой - щеголять фингалом мне не с руки. Не то, чтобы в этих местах он был большой редкостью, но всё-таки привлекает внимание.
Тусклая лампочка под потолком давала минимум света, и чтобы наложить грим, приходилось почти утыкаться носом в облупившееся зеркало. Глядя на туалет "Кобылки", нельзя было не согласиться с утверждением уже покойного Конли - дыра и есть. Если за состоянием остальных помещений клуба ещё следили, то на туалетные комнаты Стасяк откровенно забивал. Не баре, чай, припрёт - посрут и так.
Я с сомнением оглядела косметический набор, но всё же убрала его и вытащила вуальку. Хозяина клуба посетила таинственная незнакомка с закрытым лицом. Что ж, в "Кобылке" кто только не бывает. Местные любят сплетничать ничуть не меньше, чем любые другие люди, но прямые вопросы задают редко. Прикрепляя плотную сетку к волосам магнитной заколкой, я снова вздохнула. Вообще-то профессионал моего класса должен зарабатывать совсем другие деньги. Но что поделаешь, не в моём положении привередничать.
Хозяина в его кабинете не оказалось. В принципе, ничего удивительного в этом нет - бои вот-вот начнутся, и Матеуш наверняка носится по клубу, проверяя, всё ли в порядке. Сидеть на месте не в его правилах, и на свой командный пункт он может не явиться до глубокой ночи, даром что знает о посетителе. Злиться на него смысла не было, но не торчать же мне под дверью. Поколебавшись, я всё-таки вышла в зал. Ряды скамей, доходившие до потолка, уже почти заполнились, но гул голосов пока ещё звучал приглушённо. Вот когда начнётся, тогда вопли взорвутся так, что проходящим мимо заведения покажется, будто у него рушится крыша.
Бар почти пустовал - дешёвую выпивку брали в автоматах вдоль стен, а здесь покупали вино и коктейли те, кто мог себе позволить дорогие напитки и лучшие места за столиками и в первых двух рядах кресел, а они уже в основном запаслись спиртным. Я присела с краю у стойки. Бармен, несмотря на вуаль, узнал меня и подмигнул.
- "Розу"? - шёпотом спросил он.
- Давай, - можно ведь позволить себе отпраздновать очередной успех.
Альберт принялся смешивать коктейль, я рассеянно следила за ним, машинально прислушиваясь к тому, что происходит за спиной. Но ко мне никто не приближался. Интересно, что когда мы хотим найти для чего-нибудь красивое название, мы, как правило, выбираем слово, бывшее в ходу на родине наших предков, которую знаем исключительно по книгам и фильмам. Я, по крайней мере, не встречала почти ничего, что назвали бы в честь представителя местной флоры или фауны. Обижены мы на планету, давшую нам приют, что и говорить.
Впрочем, разве у нас нет для этого причин?
- Держи, - похожий на воронку фужер на тонкой ножке скользнул ко мне по поверхности стойки. - Глянь-ка, что это за птицы к нам пожаловали?
Я обернулась. По лестнице между рядов спускался Стасяк, пятясь задом и каким-то чудом ухитряясь не оступаться на довольно крутых ступеньках. За ним следовали двое, и, судя по тому, как извивался перед ними хозяин заведения, птицы эти и правда были важнее некуда. Не припомню, что бы он так вёл себя перед кем-либо из посетителей раньше: Матеуш прямо-таки приплясывал, его руки ткали в воздухе замысловатые узоры, выражая восторг и безграничное гостеприимство. При этом мне гости были незнакомы, и, что ещё удивительней, Альберт их тоже не знал.
Парочку незнакомцев подвели к бывшему столику Конли перед самой решёткой арены, и я невольно задалась вопросом - а кого бы вышвырнули с его места, не отправься Андри сегодня на небеса? Между тем гости уселись, и Стасяк застыл перед ними, изогнувшись так, что и более худой человек рисковал бы заработать себе прострел. Истово кивая, выслушал пожелания гостей и бегом кинулся к стойке, одновременно щёлкая пальцами в воздухе - знак подчинённым "ко мне!"
- На меня минутки не найдётся? - окликнула я его, когда он скороговоркой выпалил названия заказанных напитков.
- Потом, - не поворачивая головы, бросил Стасяк. - Не видишь, я занят. Ты уж постарайся, - добавил он, обращаясь уже явно к Альберту.
- Не беспокойсь, шеф, - отозвался тот, а его руки тем временем уже порхали над батареей бутылок. - Всё будет в лучшем виде.
Иногда мне хотелось спросить, что такой бармен, как Альберт, делает в этом притоне, но велик был риск нарваться на встречный вопрос, и я сдерживалась. Пара самых миловидных девиц из тех, что обслуживали клиентов в этом заведении, уже стояли рядом с подносами наготове. Я отвернулась и снова уставилась на гостей, гадая, кто же они такие.
Оба были молоды, едва ли им больше тридцати... хотя вон у того, что пониже, брюнета с бородкой, возраст определяется с некоторым трудом. Но сорока точно нет. Второй был повыше, шатен, физиономия довольно смазливая, и весь он... тонкий, хрупкий какой-то, про таких гладиатор Крис говорит: плюнь - переломится. Впрочем, Крис неоднократно заламывал противников, в которых можно было бы упихать четверых таких хлюпиков, а уж на этого он и плевка бы пожалел. Между тем шатен откинулся на спинку стула, вытянул ноги и принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Значит, бывать в подобных заведениях ему доводилось нечасто. Его чернявый приятель наклонился к нему и принялся что-то с усмешкой объяснять, время от времени указывая в разные стороны набалдашником трости, при виде которой Конли удавился бы от зависти. Ясно, знатока из себя строит. И физия у него, как приглядишься, всё-таки смутно знакомая...
Неужели гости из Центра? Я прищурилась, пытаясь оценить костюмы и часы на запястье у красавчика. Одежда если и не сшита на заказ, то очень хорошо подобрана. Часы разглядеть не удалось, слишком далеко, но само наличие ретро-браслета наводило на размышления. Большинство носит циферблат-пластырь, наклеивая его куда удобно, винтаж - показатель элитарности. И туфли у них... что это там за знак на подошве? Неужели "Дресслер и Ко"?
Я оторвала взгляд от обуви - и обнаружила, что шатен теперь смотрит прямо на меня, разглядывая не менее пристально, чем я его. Фыркнув под вуалью, я отвернулась. Ну да, голубчик, а ты чего хотел? Если являешься сюда, разряженный в пух и прах, не удивляйся, если на тебя будут глазеть, как на ярмарочного клоуна.
Между тем Альберт выставил на стойку бокалы, украшенные - ух ты! - настоящими вишенками. Не знала, что у него есть такие, мне если что и насаживали на край, то кусочек синтетического мармелада. Девицы подхватили добычу и походками звёзд подиума двинулись к почётным гостям. Возглавил шествие опять лично Стасяк. Что ж, если моя догадка верна и к нам пожаловали не просто из Центра, а с самого верха, сыночки кого-то из отцов города, то ничего удивительного, что он так стелется. Если очень дорогие гости пожалуются, что их обидели, то влиятельные родители вполне способны снести "Кобылку" вместе со всем кварталом, и никакая "крыша" в полиции не спасёт. Но если им всё понравится, они могут оставить тут очень хорошие деньги. Вон недавно в светской хронике упоминали, что компания золотой молодёжи ухитрилась прогулять в одном из клубов чуть ли не четверть миллиона. Стасяку даже об одной десятой такой суммы от разового клиента, конечно, можно только мечтать, но всё же есть за что побороться. Ну а если уж совсем повезёт, то гости придут ещё, а может, и друзей своих притащат.
Обо мне Матеуш вспомнил уже после того, как начался первый бой. Когда б не обещанный гонорар, я не стала бы его дожидаться - не люблю. Мордобой ради мордобоя не входит в число моих любимых зрелищ, а ничего иного в этом развлечении нет. К тому же меня раздражает медлительность и неэффективность здешних бойцов. Нет, я всё отлично понимаю: бои - это в первую очередь зрелище, и именно на такой стиль гладиаторов и натаскивают. Если они будут укладывать друг друга сразу после начала, зрителям не понравится. Но всё равно раздражает, когда ты видишь тысячу и один способ закончить поединок, но не один не используется до тех пор, пока оба противника способны держаться на ногах.
Однако торчать в пустом коридоре мне хотелось ещё меньше, и я тянула "Белую розу", рассеянно поглядывая, как два здоровенных парня ходят по кругу, обмениваясь пробными выпадами, потом сходятся ближе, наносят и блокируют короткие серии ударов, вновь начинают кружить... Зрители пока вели себя довольно спокойно - ведь для затравки всегда выпускают мало кому интересных новичков. Время тяжеловесов придёт позднее. Впрочем, сегодняшний вечер в любом случае обещал быть довольно предсказуемым: чужих гладиаторов на этой неделе в клуб не привозили, а из тех, что принадлежали Стасяку, все уже были давно известны, между собой сходились неоднократно, и вряд ли преподнесут сюрпризы. Так что высокие гости пожаловали не в самое подходящее время... Впрочем, они всё равно местных фаворитов и аутсайдеров не знают, им и так сойдёт.
Я вновь глянула на тот самый столик. Брюнет с бородкой смаковал содержимое своего бокала, вообще не глядя на арену. Шатен глядел, но ему, похоже, было скучно. На обсевших их девиц оба не обращали никакого внимания. Потом шатен снова посмотрел в мою сторону, и я опять отвернулась. Мимо тенью скользнул Матеуш, кивнул мне, я с облегчением соскочила с табурета и следом за хозяином отправилась к неприметной дверце за баром.
- Ли-илиан, - укоризненно протянул Стасяк, когда мы расселись в кресла по разным сторонам стола в его кабинете. - В моём заведении? Неужели нельзя было сделать всё где-нибудь подальше?
- Не в твоём заведении, а перед его дверью, - уточнила я. - И не всё ли тебе равно? На Окраине то и дело кто-нибудь умирает.
- Но не всех при этом зовут Андри Конли.
- И чего ты боишься? Его ребят? Если к тебе явятся погромщики, твоя охрана в два счёта объяснит им, где их место. Драки в "Кобылке" бывают через две недели на третью, а то и чаще.
- А если мне из-за тебя однажды пустят пулю в затылок?
- Только из-за меня? Ха-ха, как смешно. Бойся ты пули в затылок, ты бы уже давно собрал манатки и рванул куда-нибудь в другой город. Полагаю, у тебя в заначке лежит достаточно, чтобы безбедно прожить весь остаток жизни.
- Ну что мне с тобой делать? - вздохнул он.
- Заплатить, - ответила я.
Стасяк наклонил голову.
- Вообще-то как-то странно Андри умер, - заметил он. - А вдруг это просто у него был приступ давней болезни, а ты тут не при чём? Или его кто-то другой траванул ещё до тебя?
- Мате-еуш, - скопировала я его укоризненные интонации. - И тебе ещё не надоели эти ритуальные танцы? Смотри, нарвёшься на пулю в затылок не из-за ребят Конли, а из-за своей жадности.
- Денежки счёт любят, - проворчал он, и полез под стол, где у него стоял сейф. - А морду чего прячешь? Кажется, старого друга можно не стесняться.
- Старого? - я усмехнулась, но вуаль всё-таки сняла. - Два года - не настолько уж большой срок.
- Иные тут выдерживают куда меньше, можешь мне поверить, - он вытащил пачку денег, отсчитал купюры, потом порылся в ящике и добавил несколько монет. Я быстро пересчитала добычу. Две тысячи девятьсот восемьдесят пять крон. Сегодняшнюю "Белую розу" тоже учёл, вот сквалыга остроглазая.
Но за что ещё ценю Матеуша, так это за то, что он всегда платит наличными. Деньги на счету - это, конечно, удобно, но, учитывая непредсказуемость моей жизни, всегда иметь при себе энную сумму отнюдь не мешает.
Выходя из кабинета, я чуть ли не нос к носу столкнулась с одним из дорогих гостей, тем самым смазливым шатеном, что сейчас шёл по коридору в сопровождении одной из официанток. Он удивлённо посмотрел мне в лицо, я изобразила кривоватую улыбку и невольно обернулась, чтобы проследить, куда он идёт. Мимо меня протиснулся плечистый молодец в чёрном костюме, с лицом, по выразительности соперничавшим с консервной банкой. Значит, охраной наши золотые мальчики всё же не пренебрегли. Девица указала шатену на дверь туалета, и я едва удержалась от смеха, представив, как перекосится его физиономия, когда он увидит и учует, что представляет собой это заведение в нашем клубе. Ну а что - он приехал сюда за острыми впечатлениями? Вот и будут ему впечатления.
Квартирка, которую я снимала, фактически представляла собой одну комнату, даже не студию, зато с отдельным выходом. Когда-то здесь располагался мотель - недалеко отсюда был пропускной пункт на выезде из города, а дальше шло шоссе. Сейчас пункт был закрыт, шоссе с прекращением наземного сообщения между городами, должно быть, уже заросло, а бывшие мотели и гостиницы Окраины превратились в доходные дома. В ряду выстроившихся прямо под окнами мусорных баков слышалось какое-то подозрительное шебуршение, и, хотя местные гопники давно уяснили, что со мной лучше не связываться, я всё же замедлила шаг и прислушалась. Так же как и при подходе к своей двери, но чувство опасности молчало. Нет, конечно, едва ли мои истинные враги так просто выдадут себя шумом или оброненной у дверей гильзой, но интуиции своей я привыкла доверять. Да и нельзя же позволить себе скатиться в постоянную паранойю, так что я отперла дверь и вошла.
Под потолком вспыхнула тусклая лампочка - настенные светильники давно перегорели. Микроволновая печка стояла закрытой, сохраняя мой ужин тёплым. Я вытащила его, добавила бутылку воды с сиропом. Не удержавшись, сунула в рот конфету из коробочки, припрятанной в стенном шкафу. Что поделаешь, люблю сладкое. Когда я росла в Ордене, нас кормили сытно, но просто. Сладости мы получали только по большим праздникам.
Местное телевидение не показывало ничего интересного. Научно-познавательный фильм, реклама, реклама, спортивные новости, реклама... Я рассеянно прыгала по каналам, пытаясь одновременно жевать. На развлекательных каналах шло разнообразное кино. Слезодавительный фильм про любовь. Комедия - и, разумеется, тоже с любовью. Потом я наткнулась на концерт популярного певца с Восточного побережья. Пел он, разумеется, про любовь. Я раздражённо выключила экран и сосредоточилась на еде. Куда не ткни, везде любовь, мир прямо-таки помешался на любви. Самое то, чтобы испортить аппетит.
Закончив с ужином, я отправила тарелки в утилизатор, и тот надсадно загудел, превращая их в пластиковый ком, который можно будет потом выкинуть в бак. Старенький у меня утилизатор, поменять бы уже пора... Впрочем, в этой, с позволения сказать, квартире проще найти то, что менять пока не надо. И всё-таки есть с одноразовых тарелок дешевле, чем переводить на мытьё дорогую лимитированную воду. Свою дневную норму я и так уже почти выбрала, когда пыталась отмыться от Конли. Слюни, микробы, тьфу... Осталось ровно столько, чтобы почистить зубы перед сном.
Сегодняшнее короткое платье отправилось в стопку одежды, которую надо будет отнести в прачечную. Потом я разделила полученные деньги: часть спрятала в тайник, остальное рассовала по карманам. Всё, я готова к завтрашнему дню.
Надо будет всё-таки найти какой-нибудь боевик "на посмотреть", без сопливой романтической линии. Они смешные, конечно, эти боевики, но чтобы расслабиться после трудного дня - самое то.
2.
Утром от Стасяка на электронный почтовый ящик пришло сообщение. Пустое - значит, для меня есть новый заказ.
- Вот, - Матеуш толкнул мне тощую папку с фотографией и парой листов сопроводиловки. - Аванс я уже перевёл.
Как мы договорились с самого начала, заказы и деньги поступали ему, а уж он потом передавал мне и то, и другое. Заказ - лично в руки, деньги - со своего счёта на мой анонимный, удержав комиссионные. Я неоднократно проверяла, но ни разу Стасяк не взял больше, чем ему было положено.
Я открыла папку. Ух ты, а новый объект - личность довольно-таки известная. Глава района, в который формально входит и наша часть Окраины, баллотируется в Совет города. Интересно, кому это он так насолил? А, впрочем, какая разница? Моё дело - выполнить свою работу. Один аванс - две тысячи, а после выполнения обещают ещё пять.
В зале и коридорах трудились уборщики, даже из туалета слышалось громыхание ведра. Перешагнув через чью-то швабру, я распахнула подвальную дверь и сбежала по ступенькам на первый подвальный ярус. На первый взгляд в нём не было ничего необычного - довольно обширное помещение завалено всякой рухлядью, среди которой следовало ходить осторожно. Несколько окошек в полу вели вниз, на ярусы коммуникаций, и никакого ограждения у них, разумеется, не было. Кто свалился - сам себе враг, никто в подвал силком не тянет. Но я была тут не в первый раз и уверенно направилась в дальний угол, где в окошко спускалась стальная лестница. Внизу была путаница каменных коридоров с паутиной труб и кабелей. Где-то в отдалении шипела и подвывала вентиляция. Света почти не было, но тут дырки в полу прикрывали решётки, так что самая большая неприятность, которая грозила неосторожному ходоку - застрять ногой в крупной ячейке.
- Крис! - я постучала каблуком по одной из решёток. - Привет, Крис.
Внизу, в тёмной камере, появилось светлое неясное пятно обращённого ко мне лица.
- А, это ты... Привет.
Пол был сухой, так что я опустилась прямо на камень. С Крисом меня связывала не то, чтобы дружба... так, приятельство, завязавшееся несколько неожиданно для меня самой. Когда я только исследовала клуб на предмет всех возможных ходов-выходов (мало ли что), я обнаружила на третьем нижнем ярусе эти камеры, служившие жилищем клубным гладиаторам. Удобно - на тот маловероятный случай, если сюда придёт полицейский рейд, окошки в полу легко закрыть каменными плитами, а спуск вниз ещё поди найди. И "Игривая кобылка" в два счёта превращается в добропорядочный клуб с добровольными боями без правил. А что вход на арену отдельный, и из зала на неё попасть нельзя - так знаете, какие у нас страсти кипят во время боёв? Видели, как проигравшиеся неудачники всем скопом бросаются бить и так уже побитого бойца? Мы просто соблюдаем технику безопасности, вот и всё.
Тренировочным залом гладиаторам служила бывшая цистерна для воды, оставшаяся от тех времён, когда районы Окраины ещё нормально снабжались. Я и сама иногда использовала его для тренировок, когда он пустовал. В день знакомства с Крисом я из любопытства решила глянуть на то, как разминаются и учатся гладиаторы, и устроилась на бортике над ямой бывшего бассейна, благо тот был куда больше человеческого роста глубиной, и риска, что эти детинушки до меня дотянутся, не было. Они и не попытались, зато дали волю языкам, когда обнаружили, что за ними наблюдает незнакомая девица. Обычно похабщина в мой адрес меня не трогает, но... видно, что-то в моём лице было такое, и тогда один из этих жеребцов, здоровяк со светлыми волосами, завязанными в хвостик на затылке, внимательно поглядев на меня, вдруг осадил своих товарищей. А передо мной извинился. Сказать, что я удивилась подобной галантности, значило ничего не сказать. Крис среди своих товарищей пользовался авторитетом, и насмешки не то чтобы совсем прекратились, но изрядно поуменьшились. Тогда мы почти не поговорили - нет у гладиаторов времени на тренировке особо с кем-то языками чесать. Но мне захотелось чем-то отблагодарить его, и позже я тайком принесла Крису фляжку спиртного. Выпивка бойцам арены перепадает редко, Стасяк придерживается мнения, что его гладиаторы должны вести здоровый образ жизни, насколько это возможно для людей, безвылазно находящихся взаперти под землёй. Впрочем, на открытом воздухе и горожане-то не бывают. Но под куполом, надо отдать должное городским властям, вентиляция работает исправно.
Вот так и началось наше общение, и, надо сказать, что Крис был чуть ли не единственным мужчиной из моих знакомых, который ни разу не попытался ко мне пристать, полапать или хотя бы отпустить сальную шуточку. Ну, не то, чтобы единственным... Вон, Стасяк тоже ни разу не дал понять, что я интересуют его как женщина, но он старый, толстый, и я не удивлюсь, если женщинами не интересуется в принципе. А тут - атлет в самом расцвете сил, вполне доказавший свои мужские предпочтения. Женской лаской гладиаторы обделены отнюдь не были. Их обслуживали работницы клуба, да и среди поклонников боёв, хоть контингент был преимущественно мужской, встречались женщины. И иные из них были готовы даже заплатить за возможность на ночку-другую спуститься в подземную келью. Чем знаменитей гладиатор, тем шире перед ним был выбор, а Крис был местной звездой.
Но в личном общении этот громила показал себя человеком вежливым и мягким.
- Слышала, какие у нас тут позавчера посетители были? - спросил он.
- И даже видела. С самых верхов, да?
- Ты разве их не опознала?
- С чего бы это? Я не собираю досье на городских шишек.
- Чтобы знать этих, достаточно просто смотреть телевизор. Ну же, Лилиан, Илияна Седлачека даже я знаю.
Я нахмурилась - а потом вскинула брови, хотя Крис не мог видеть выражения моего лица. Седлачек! Разумеется, я слышала эту фамилию неоднократно, ведь она красовалась практически на всём оружии, которое использовали Стрелки, и я - не исключение. Династия оружейных магнатов снабжала своей продукцией все города, а уж со Стрелками у них, почитай, был симбиоз. Тайный, разумеется, но приносивший выгоду обеим сторонам. И пусть пистолет, который я теперь носила с собой, был выпущен куда менее именитой фирмой "Бротен и Йерде", но лежавшая сейчас в шкафу моей квартиры снайперская винтовка была помечена клеймом Седлачеков.
Так что да, я знала, пусть исключительно понаслышке, и нынешнего главу фамилии и концерна Эмила Седлачека, и его единственного сына и наследника Илияна.
- А второй кто? Может, ты и его опознал?
- Я нет, но тут девочки забегали, поделились. Зацени, какие люди приходят поглазеть на твоего покорного слугу! Второй - это Фредерик Свеннисен.
- Свеннисен? Это те, которые...
- Ага! - Крис улыбнулся так широко, что я даже в полутьме различила блеск его зубов. - Те самые, которые.
Тоже магнаты, но уже пищевые. Именно заводы Свеннисенов снабжали этот город и многие другие синтетическими продуктами питания, а также всяческими добавками и витаминами. Дешёвыми, и потому доступными. Золотое дно - жрать хотят все и всегда, но далеко не все могут позволить себе купить культуру натурального мяса и выращенные в теплицах овощи и фрукты. И вот вам решение - покупайте синтетику! Которая, конечно, на вкус может и не ах, но все необходимые организму элементы в ней есть, а ничего вредного нету. И покупают, сама покупаю...
- А девочки не слышали, не собирались ли эти замечательные люди почтить нас своим присутствием ещё раз?
- Вроде нет. Кажется, Свеннисену не понравилось. Во всяком случае, Сабина слышала, как он говорил Седлачеку, что постановочные бои по крайней мере красивы - не то, что эти, мол. Так что едва ли они вернутся.
- Ну и слава богу.
Плоская крыша здания старого кинотеатра была прямо-таки подарком для снайпера. Здание строилось явно под впечатлением какого-то старого земного архитектурного стиля, и потому далеко ушло от минималистичной функциональности. Балюстрада, акротеры, лепной карниз... Но главное, что меня привлекло - это широкая труба воздуховода, по которой можно было спуститься до самой автомобильной стоянки под кинотеатром. Если бы не она, я бы, пожалуй, предпочла одно из высотных офисных зданий, сейчас из-за праздников пустовавших, что почти зажали старый кинотеатр между собой. Но воздуховод представлял собой идеальный путь отхода: р-раз - и ты уже внизу. Даже если охрана проявит небывалую оперативность, во что плохо верилось, у неё нет никаких причин задерживать милую девушку за рулём хорошей, пусть и несколько потрёпанной машины, арендованной две недели назад. Единственная трудность - придётся предъявить документы. Они у меня были, и даже не на одно имя. Но без крайней необходимости я предпочитала их нигде не показывать.
Покрутившись вокруг заказанного мне главы нашего муниципалитета и вызнав о нём, что могла, я решила, не мудрствуя лукаво, застрелить его во время парада на День Города. В конце концов, в заказе не указывалось, что я должна сделать всё тихо и незаметно, там вообще насчёт способа ничего сказано не было, а значит, он оставался полностью на моё усмотрение. Торжественное шествие должно было завершиться именно здесь, у стоявшей наискосок мэрии, и с моего места мне была отлично видна трибуна для городской верхушки. Пока ещё почти пустая, но парад уже начался, и скоро она заполнится народом, чтобы успеть к той минуте, когда возглавляющий колонну духовой оркестр окажется на площади. Я знала сектор трибуны, занятый представителями нашего муниципалитета, а что его глава будет сидеть в первом ряду, сомневаться не приходилось. Я в очередной раз прильнула к глазку оптического прицела. Вот они, все места, как на ладони. Осечки быть не должно.
Сегодня погода была ясной, и рассеянный куполом солнечный свет падал на площадь, дома вокруг и мою крышу, не создавая резких теней. Лето, купол нагрелся, передавая тепло воздуху внутри, а тут ещё и прямой солнечный свет, так что в перчатках и закрывающей всю голову маске было жарковато. Но что поделаешь, как ни мал шанс, что меня кто-нибудь увидит, его всё же приходилось учитывать. Я растянулась на крыше, опершись плечами и затылком на архитектурное излишество, и потянулась к сумке. Пожалуй, можно съесть принесённый с собой сэндвич.
Рядом с пакетом с едой и бутылкой воды на дне сумки перекатывалась дымовая шашка, взятая на самый крайний случай. Под её прикрытием очень удобно уносить ноги, хотя на открытом месте она не так эффективна, как в помещении. Я задумчиво жевала, глядя вверх, на едва заметный изгиб купола на головокружительной высоте, и казавшееся сквозь него белёсым небо - ещё выше. Светлое пятно солнца ме-едленно ползло вверх. Время от времени я приподнималась и кидала короткий взгляд на украшенную флажками и гирляндами площадь. Вечером здесь пройдёт концерт... хм... если его не отменят после убийства одного из гостей. Я усмехнулась, представив, какой поднимется шум. Плюс и одновременно минус относительно малочисленного населения - все всех знают, и любое нештатное событие вызывает большой резонанс. Кроме тех случаев, когда речь идёт об Окраине, конечно, там-то никому нет дела, живы населяющие её люди, или мертвы. Потому-то, наверное, Орден Стрелков и стал прямо-таки легендой, главной страшилкой городских баек и штатным злодеем книжек и фильмов, что не соблюдал никаких правил и территориальных ограничений. Да если б мы совершили хотя бы половину того, что нам приписывают, города бы опустели по меньшей мере на треть.
Впрочем, у меня больше нет права говорить о Стрелках "мы".
Трибуна напротив заполнялась, хотя первый ряд ещё пустовал. Я глотнула воды, сунула бутылку в сумку и заложила руки за голову. Должно быть, на солнце набежало облачко, так как стало словно бы прохладнее. Внизу кто-то рассмеялся, послышались весёлые голоса - с этой стороны площади тоже собиралась публика, и я подавила желание выглянуть в очередной раз. Я же умею ждать, что за нетерпение... Но всё-таки, пожалуй, этого деятеля я пристрелю, как только он появится. Незачем тянуть.
Часы тягуче отсчитывали минуты. Я прислушивалась, привычно фильтруя звуки: голоса, стук шагов внизу, прочие, сопровождающие большое скопление народа, вроде шуршания упаковок всяких закусок и хлопков, с которыми открываются банки с напитками. Показалось - или действительно уже слышны звуки приближающегося оркестра? Стараясь не поддаваться внезапной нервозности, я досчитала до ста, и только тогда приподнялась и посмотрела поверх парапета. А вот и он, кажется! Быстро перевернувшись на живот, я заглянула в прицел. Точно, он - немолодой уже мужчина с большой залысиной и тонкими губами чинно сидел в первом ряду, сложив руки на коленях. Ну, что ж...
Ствол винтовки был пристроен на завитке акротера как раз так, чтобы приклад был на уровне моего плеча. Перекрестье прицела оказалось прямо в центре лба сидевшего напротив человека. На мгновение он развернулся ко мне в профиль, и вновь уставился прямо перед собой. Появившийся круг и замелькавшие рядом и тут же застывшие циферки электронного отсчёта подтвердили и так известную мне истину, что цель захвачена. Палец лёг на спуск, оставалось только выдохнуть, и...
И тут над головой раздались треск и грохот, с каким распахивается давно не открывавшееся окно.
На самом деле звук был не таким уж громким, люди внизу едва ли что-нибудь расслышали. Но по моим натянутым нервам он ударил как взрыв. Я вскинула голову - и тут же откатилась в сторону, а по месту, где я только что лежала, прошла очередь, выбивая из шифера облачка пыли.
К счастью для меня, автоматчик в окне одного из офисных зданий стрелял под неудобным для него углом, и той секунды, пока он пытался найти более подходящее положение, мне хватило, чтобы выдернуть из сумки шашку и крутануть крышку. Повалил густой дым, я швырнула шашку перед собой, подхватила винтовку (жалко же бросать, моя винтовочка, специально для меня заказывали!) и под прикрытием стелющегося дыма бросилась к коробу воздуховода. За спиной вновь застучали пули, я скинула с короба крышку, ухватилась за заранее прикреплённый к краю трос с карабинчиком, и тут в икру правой ноги воткнулась раскалённая стрела. Твою мать!.. Карабин щёлкнул, застёгиваясь на металлической петельке пояса, я перевалилась через край и заскользила вниз. Пуля пульсировала в ноге. Оставалось радоваться, что в ноге, а не в голове и не в спине.
На полпути пришлось задержаться, чтобы сунуть винтовку в ответвление воздуховода - у меня не будет времени прятать её в машине. Наконец я достигла дна. Здесь воздуховод расходился в разные стороны подобно перевёрнутой букве Т. Пришлось опуститься на четвереньки и проползти с десяток метров влево, пока в стене не показалась решётка. Сзади дул довольно сильный поток прохладного воздуха, и будь всё нормально, после жары на крыше я, наверное, испытала бы облегчение.
Над решёткой я тоже потрудилась заранее, так что теперь она вылетела от первого же толчка. Я выпрыгнула в образовавшееся отверстие, пол подземной автостоянки ударил по подошвам... и правую ногу словно пронзило электрическим разрядом. Заскрипев зубами, я была вынуждена опереться рукой о покрытие. Да, побежать теперь едва ли получится. Автомобиль в двух шагах, но... что это там за люди мелькают вдалеке?
Придерживаясь за стенку, я заковыляла вдоль ряда машин. В ботинке хлюпало. Идиотка! - спохватилась я, сорвала маску и бросила её под колёса ближайшего автомобиля. Волосы рассыпались по плечам. Так, переодеться у меня, судя по всему, тоже возможности не будет. Вот и машина, но - чёрт, чёрт, чёрт! - мимо ряда автомобилей шёл человек в полицейской форме, сканером отмечая их номера. Увидев меня, он сразу же повернул ко мне:
- Документы, пожалуйста.
- Да, конечно, офицер, - я изобразила самую очаровательную из улыбок. - Вы знаете, вон там, в стене, выбита вентиляционная решётка. И, по-моему, из неё кто-то вылез.
Он обернулся в указанном направлении... и тут же выпрыгнувшая из моего кармана удавка обвила его шею. Полицейский захрипел, хватаясь за горло, выронил сканер, но шансов у него уже не было. Полминуты, и всё было кончено.
Я позволила телу скользнуть по капоту моей "Лэшки" и свалиться под колёса. Удавка вернулась в карман, а я уставилась на подхваченный сканер. Проклятье, он всё-таки успел снять номер. Даже если выход не перекрыт, едва ли я успею уехать достаточно далеко, прежде чем данные обработают. Машину найдут. Можно будет её бросить, но раненая женщина в чёрном в центре города... Только табличку с надписью "киллер" на шею повесить осталось.
Впрочем, все эти прикидки всё равно особого значения не имеют, так как выход, судя по всему, перекрыт. Другого объяснения суете рядом с ним я не видела.
Я захромала вдоль ряда машин в направлении лифтов наверх, лихорадочно прикидывая, что мне делать. Идти на прорыв, имея в кармане только удавку и пистолет? Смешно. А даже если и получится, то быстро найдут. Спрятаться в одной из машин или в воздуховоде? Полицейские не дураки, они дождутся подкрепления, прочешут стоянку, и в машины тоже заглянуть не поленятся, а что я ушла с крыши воздуховодом, они уже поняли. Подняться на лифте, из которого, кстати, как раз кто-то вышел, в верхние этажи здания, или лучше выйти на площадь и попробовать затеряться в толпе? Так выходы наверняка уже тоже перекрыты. Чёрт, я влипла.
Трижды проклятье, но как же так всё-таки получилось? Все мои планы были рассчитаны на эффект неожиданности. Внезапное убийство, суета и суматоха, пока ещё люди сообразят, откуда стреляли и что делать... Но, видимо, в том офисном здании, что должно было пустовать, кто-то всё-таки был. Какой-нибудь уборщик или дежурный выглянул в окно, увидел меня и вызвал полицию. И вот моя несостоявшаяся жертва сейчас спокойно сидит на трибуне, не подозревая, что от смерти её отделяли буквально доли секунды, а я превратилась в загнанного зверя.
Я уже совсем собралась всё-таки забраться в кабину ближайшего лифта и попробовать отыскать там люк, который непременно должен быть, чтобы вылезти в шахту и спрятаться в ней, или пробраться через неё в какое-нибудь техническое помещение - рискованно, но терять-то всё равно нечего. Но тут по проходу, которым я ковыляла, едва слышно зашуршали колёса дорогущей "Мэдлин-Би". Я посторонилась, а машина неожиданно затормозила прямо передо мной. Я увидела своё отражение в чёрной лакированной дверце, а в следующий миг дверца вдруг откинулась, открыв светлую отделку салона.
- Садитесь! - бросил человек на переднем сиденье за полуоткрытым окном.
Это было похоже на чудо... но это было, а позволить себе долго раздумывать я не могла. От выхода со стоянки по рядам уже двигались плечистые мальчики в шлемах и бронежилетах, и я нырнула внутрь, на кожаный диван заднего сиденья. Дверца захлопнулась, "Мэдлин" плавно покатила дальше, а я через переднее зеркальце, бывшее скорее данью традиции, чем необходимостью в современных, битком набитых всяческой электроникой автомобилях, попыталась разглядеть своего спасителя. Это был он - тот самый человек, что вышел из лифта прямо передо мной. Но я видела его и раньше. С переднего сиденья мне дружелюбно улыбнулся Фредерик Свеннисен.
Машина затормозила перед перекрывшим выезд постом, и я растянулась на заднем сиденье. Стёкла у "Мэдлин" были тонированными, но бережёного бог бережёт. Слышно было, как полицейский спросил у водителя документы, тот спокойно протянул карточку с чипом, пискнул сканер и полицейский произнёс: "О... прошу прощения, господин Свеннисен".
- Всё в порядке, - тон Свеннисена был мягок и небрежен. - Что-то случилось?
- Мы ищем убийцу или, быть может, террориста. Есть основания полагать, что он прячется где-то на стоянке.
- Что ж, удачи, - судя по голосу, Свеннисен изрядно развеселился. - Так мне можно проехать? Если, конечно, вы ищете не меня.
- Э-э... - похоже, полицейскому очень хотелось задержать и досмотреть машину, но он не решился. - Одну минуту, господин Свеннисен.
Заскрежетал лёгкий металлический барьер, перегораживавший выезд. Машина неторопливо двинулась вперёд, проползла по спиральному пандусу и снова была остановлена на выходе. Но всё опять прошло без сучка, без задоринки. Пропущенный автомобиль набрал ход, и только тогда я рискнула выпрямиться и бросить взгляд через заднее стекло на стремительно удаляющееся здание кинотеатра. Площадь была с другой стороны за углом, сквозь полуоткрытое окно доносились звуки оркестра. С того мгновения, когда я обратилась в бегство, подгоняемая автоматными очередями, едва ли прошло больше десяти минут.
Вот только вопрос - а куда меня теперь везут? И зачем? Рука словно сама собой скользнула в карман.
- Где вас высадить? - спросил тем временем Свеннисен таким тоном, словно каждый день подбирал раненных киллерш, и это занятие давно стало для него рутиной.
- Э-э... - протянула я. - На пересечении Двадцать пятой авеню и Третьей радиальной.
Он спокойно кивнул, и машина на следующем же перекрёстке развернулась в указанную сторону. Если его и смутила необходимость ехать почти на самую Окраину, он ничем этого не показал. Впрочем, он там уже побывал не так давно.
Мотор работал бесшумно, дорогой автомобиль катил плавно, словно вагон в вакуумной трубе, мимо мелькали улицы, постепенно становившиеся всё более знакомыми. Я напряжённо сверлила взглядом затылок человека за рулём, краем глаза поглядывая в боковое стекло. И только когда показался названный мной перекрёсток, и "Мэдлин-Би" затормозила у тротуара, я позволила себе перевести дыхание и убрать руку от удавки.
Поразительно, но, кажется, он действительно собирался меня просто отпустить.
Дверца откинулась, пропуская в безупречно кондиционирующийся салон запах не самых свежих пирожков из близлежащей забегаловки. Можно было бы просто выйти и сделать вид, будто так и надо, но я медлила.
- Вы спасли мне жизнь, - чопорно произнесла я. Выталкивать из себя слова было трудно, но чувствовать себя обязанной этому золотому мальчику было бы ещё хуже.
- Пустое, - он обернулся, положив руку на спинку переднего сиденья, и ослепительно улыбнулся. - Кто бы отказался помочь такой хорошенькой женщине.
Мне потребовалось изрядное усилие, чтобы не скривиться. Кажется, этот сладенький красавчик считает себя неотразимым.
- Я у вас в долгу.
- Ну, что вы, мне это не составило никакого труда.
- И всё же я считаю себя обязанной вернуть долг.
- Я уже сказал вам - вы мне ничего не должны.
- Кроме жизни. Если я когда-нибудь смогу быть вам чем-нибудь полезной...
- И слушать ничего не хочу, - отрезал он. - Никаких долгов.
На секунду в салоне повисло молчание. Свеннисен с любопытством разглядывал на меня, чуть склонив голову набок.
- Послушайте... Как мне к вам обращаться? - спросил он.
- Лилиан.
- Послушайте, Лилиан, как вы посмотрите на то, чтобы как-нибудь поужинать вдвоём? Я мог бы вас угостить.
Ах, вот оно что... Что ж, этого следовало ожидать. Пуля, засевшая в ноге, вновь запульсировала раскалённым угольком. Во время бегства мне было не до неё, но сейчас, когда напряжение отпустило, рана напомнила о себе.
- Что ж, - сказала я, - мне потребуется приблизительно неделя, чтобы отлежаться. После этого я в вашем распоряжении.
Он сделал попытку заглянуть через спинку:
- Вы ранены?
- Ничего серьёзного.
- Может быть, вам нужен врач?
- Спасибо, справлюсь сама.
- Вы уверены?
- Да.
- Может, лекарства какие-нибудь?..
- У меня всё есть.
Он помолчал, глядя мне в лицо уже без улыбки.
- Хорошо. Тогда в следующее воскресенье. Ресторан "Эдем". Знаете, где это?
- Знаю, - ничего менее дорогого и пафосного он назвать не мог, конечно...
- Тогда в семь часов вечера. Скажите швейцару или метрдотелю, что вас ждут за семнадцатым столиком.
- Договорились, - и я наконец-то вылезла из машины, не без злорадства отметив, что оставила-таки пятна крови на светлой коже обивки. Впрочем, ему-то что, не сам же он их оттирать будет.
- Может, вас подвезти прямо до дома? - спросил он сквозь окно, когда я сделала пару хромающих шагов по тротуару.
- Не беспокойтесь, я дойду.
Он помедлил ещё некоторое время, но потом дверца "Мэдлин" всё-таки захлопнулась и машина тронулась с места. Пронеслась мимо меня и исчезла за углом.
3.
- Ну, что ж, - философски заключил Матеуш, вертя в руках стакан из бара. - По крайней мере, ты жива и даже почти здорова. А это, что ни говори, главное.
Я поморщилась. Возражать не приходилось, но всё-таки... Это было моё первое проваленное задание. Репутация безупречного исполнителя, которую я выстраивала в этом городе уже два года, дала трещину.
Хотя, может, я зря расстраиваюсь? Осечки бывают у всех, даже у Стрелков. Редко, но бывают.
- Ты рано встала, - добавил Стасяк. - Тебе бы ещё подлечиться.
- Какой ты заботливый... - пробормотала я. Я и сама знала, что рано. Но надо же подготовиться к... хм... свиданию. Оставалось лишь подосадовать, что я сама себе назначила отсрочку всего лишь на неделю. Надо было просить две. Но что уж теперь...
Отлёживалась я три дня, а потом пришлось всё-таки выползти - главным образом за водой. Пить хотелось зверски, но та вода, что текла из крана, для питья не годилась, приходилось покупать бутилированную. В первую ночь я, зная, что кровопотеря всегда сопровождается жаждой, поставила рядом с кроватью две двухлитровые бутыли, и к рассвету в них уже ничего не осталось. Хорошо, что антибиотики, которые я себе вколола щедрой рукой, подействовали, и заражения не случилось, но всё равно меня трепала лихорадка. Так что видок у меня был, когда я сегодня утром глянула в зеркало... Не скажу, что краше в гроб кладут, но таких кругов под глазами я у себя ещё не видела.
Первым делом я наведалась в "Игривую кобылку" - она была ближе, чем любой из магазинов, и там мне не откажутся продать несколько бутылок, а заодно поделиться новостями. Официальные новости я уже имела счастье выслушать, пока валялась в постели. В те минуты, когда мне становилось получше, я от нечего делать включала городские каналы. Полиция усиленно искала злодея, с неизвестной целью устроившего засаду на празднике и убившего полицейского, однако безрезультатно. Окраину не обделили вниманием, в нескольких наиболее известных местах следаки побывали. Стасяк подтвердил, что к нему тоже заходили расспросить, не видел и не слышал ли он чего-нибудь интересного, однако явно для проформы. И после этого в квартале никого чужого, тем более похожего на полицейского, не появлялось.
Я и не сомневалась, что обо мне промолчат. Не принято в местном обществе делиться с полицией хоть чем-нибудь, так что большинство меня по доброй воле не сдадут, хоть убей я родную мать допрашиваемого. А Стасяк к тому же не так глуп, чтобы упускать выгоду, которую с меня имеет. Нет, конечно, возьми его кто-нибудь твёрдой рукой за нежное место, играть в молчанку он не станет. Но пока до крайностей было ещё далеко.
А потому я в свою очередь не стала запираться и отмалчиваться, когда он спросил меня, что пошло не так. К моему удивлению, мой провал Матеуш воспринял весьма спокойно и даже с долей сочувствия.
- В конце концов, немногие на твоём месте смогли бы выбраться из этой передряги. Пожалуй, тебе даже есть чем гордиться.
Я не ответила. Вот как раз о том, что именно стало причиной моего чудесного спасения, я предпочла умолчать. А Стасяк не спросил, видимо решив, что это профессиональные секреты. Хотя какие уж тут секреты... Но я не могла себе представить, с каким лицом и в каких выражениях я буду рассказывать, что меня просто-напросто купили. Как шлюху.
И, что самое смешное, Стасяк ведь не осудит. Наоборот, сочтёт, что я действовала единственно правильным образом. Ещё, возможно, и победительницей меня сочтёт, которая ловко сумела сыграть на тяге богатенького мальчишки к экзотике. И всё равно у меня язык не поворачивался кому-то сказать, что меня снова окунули в эту грязь.
Даже не сам будущий секс как таковой был мне противен. Секс-то как раз может быть и приятен, это я помнила, хотя и никогда больше не пыталась заняться им с другим мужчиной. Но вот осознание, что меня снова используют, пусть даже на этот раз всего лишь из любопытства, чем убийцы с Окраины отличаются от прочих женщин... Хотя о чём это я? Все друг друга используют, весь мир - одна большая купля-продажа, разница лишь в том, что продаёшь и чем платишь. И телом тоже можно торговать, как и всем прочим, кто-то, наверное, даже решит, что это предпочтительнее, чем торговать смертью.
И всё равно противно и стыдно.
В тот день я не стала долго засиживаться в клубе, поспешив к себе домой в не очень мягкую постель. Оплаченную воду, как и обещал Стасяк, мне вскоре принесли, так что эта проблема решилась. Но уже на следующий день я вышла снова. Время шло, назначенный день неумолимо приближался, и нужно было хотя бы в общих чертах разведать, что из себя представляет ресторан "Эдем" и район, в котором он находится. Не то, чтобы я всерьёз ожидала подвоха от господина Свеннисена, но бережёного бог бережёт.
Да и не он один мог мне угрожать.
Утро воскресенья прошло в хлопотах. Нужно было привести себя в порядок, дорогой ресторан, да ещё вечером - не то место, куда приходят в джинсах и с копной на голове. Пришлось посетить парикмахера, моих собственных умений на профессиональную укладку не хватало. Макияж я наложила сама. Тональный крем скрыл бледность, лицо стало свежее и моложе. После этого я занялась раной. Прийти с повязкой было немыслимо, пришлось ограничиться пластырем телесного цвета, да ещё и замазать. Я поднялась, проверяя, насколько твёрдо держусь на ногах, покачалась с носка на пятку. Потом с некоторой тоской глянула на босоножки на шпильках в углу комнаты. Хорошо, что большую часть вечера предстоит сидеть. Но, пожалуй, обезболивающим пренебрегать не стоит.
Распахнув дверцу шкафа, я решительно сдёрнула с плечиков сиреневое вечернее платье с небольшими вырезами спереди и сзади, и с разрезом на юбке до бедра. Когда-то я купила его на распродаже, как самое дешёвое из прилично выглядевших моего размера. Купила на всякий случай, мало ли куда занесёт, и с тех пор ни разу не надевала. И вот наконец пригодилось. Натянув платье, я повернулась перед зеркалом. Вроде сидит прилично, только немного морщит в районе вытачек на груди. Ну да ладно, всякие там знаменитости на красных дорожках порой в таком виде появляются, что хочешь стой, хочешь падай. Иконы стиля, блин.
Так, пистолет можно спрятать в сумочку. Придётся, правда, взять не "Бротен", а "Лейтон", он поменьше. Подвязка на ногу выше колена с той стороны, где нет разреза - и можно будет заткнуть за неё нож. Я снова посмотрела на босоножки и решительно потянулась к телефону. Нет, я не собираюсь ковылять всю дорогу на шпильках, даже с учётом общественного транспорта. Конечно, за отправку машины в трущобы таксопарку придётся доплатить, ну да чёрт с ним.
В углу что-то шевельнулось, я стремительно развернулась в ту сторону. Босоножка полетела в стену, и на пол упал риёк - довольно крупный жук, чёрный с жёлтыми точками. Я наступила на него уже обутой ногой, и панцирь хрустнул под подошвой. Развелось в домах паразитов... Когда-то, когда наши предки только заселяли эту планету, у них был, можно сказать, рай: местная живность на молекулярном уровне настолько отличалась от выходцев с Земли, что совместное существование казалось невозможным. Ни паразитов, ни болезней - но и ничего, что годилось бы в пищу. Однако природа неутомима, и местная мелочь проявила чудеса приспосабливаемости. Первыми в дома проникли некоторые виды насекомых, освоившие в качестве еды отходы человеческой жизнедеятельности. Где-то примерно столетие назад было замечено, что раны, полученные людьми, начали воспаляться. Тогда врачи забили тревогу, доказывая, что раз какие-то из местных бактерий начали действовать на наши организмы, то не за горами тот миг, когда нам начнут угрожать болезни. Однако никто не знал, какими будут эти болезни, так что принять превентивные меры было затруднительно. К тому же ещё довольно долго было тихо, и о возможной угрозе просто забыли. До тех пор, пока наша планета не преподнесла очередной поганый сюрприз. Эпидемия началась неожиданно, и, что самое скверное, вспыхнула она в Ланге, где как раз проходил саммит Союза городов. И, прежде чем врачи успели спохватиться, делегаты и журналисты развезли заразу, в результате чего она охватила две трети населённых пунктов. Унеся с собой от десяти до двадцати процентов населения.
Я тогда пересидела эпидемию в нашей Башне, вместе со всеми учениками и большинством Стрелков. Полная изоляция на четыре месяца, три кружки воды в день и сухпаёк, потому что ввозить продукты извне тоже не решалось - но мы тогда всё-таки сумели продержаться до тех пор, пока власти и, главное, наши врачи не подтвердили: снаружи безопасно. У нас было всего несколько умерших, а всё потому, что заболевшие добровольно уходили в карантин, оберегая оставшихся. В отличие от тех людей, что были снаружи.
Всё-таки Стрелки мыслят иначе, чем обычные люди. Хотя с тех пор моя уверенность в этом несколько поколебалась.
На улице тягуче бибикнуло заказанное такси. Я бросила последний взгляд в зеркало и решительно направилась к выходу.
Ровно в семь часов вечера (саму тошнит от такой пунктуальности) я вылезла из машины у дверей ресторана. На секунду приостановившись, окинула здание взглядом. Ресторан "Эдем" был устроен при гостинице "Райский сад" - в выборе названий устроители проявили чудеса изобретательности. С отдельным выходом, так что топать через гостиничный холл мне не придётся. Но попасть в гостиницу прямо из него всё же можно, и есть ещё чёрный ход - через кухню. Гостиница невысока, всего шесть этажей, да и немудрено, при таких ценах много желающих остановиться в ней не набирается, и она существует в основном за счёт ресторана. Из неё тоже есть запасной выход, помимо основного. Я вздохнула. Всё-таки маловато у меня было времени на подготовку.
- Чем могу помочь, сударыня? - осведомился швейцар, стоявший возле блестящей стеклом и позолотой двери.
- Меня ждут за семнадцатым столиком.
- А! - честное слово, он поклонился, прежде чем распахнуть передо мной дверь. - Пожалуйста, заходите.
Внутри тихо играла музыка. Подбежавший официант принял у меня куртку - то ли считается, что раз уж ты удостоился прохода через дверь, то ты уже достаточно значительная персона, чтобы тебя облизывать, то ли швейцар подал какой-то знак. Расставаться с предметом своего гардероба не хотелось, но протестовать, привлекая к себе внимание ещё больше, я не решилась. А к нам уже шёл человек в смокинге - должно быть, метрдотель. Швейцар что-то шепнул и ему, после чего тот с достоинством наклонил голову и сделал приглашающий жест. Стараясь не хромать, я пошла следом.
Столик номер семнадцать, как оказалось, был в углу, при этом с одной стороны от него стояла высокая ваза с цветами, а с другой - лёгкая решётка, оплетённая каким-то вьющимся растением, отделявшая его от соседнего столика, достаточно далекого, чтобы обеспечить приватность разговору. Так что, хотя вроде бы стол находился в общем зале, но создавалось впечатление небольшого полуоткрытого кабинета. Фредерик Свеннисен уже был на месте и галантно встал при моём появлении. Стул, правда, выдвигать не стал - это сделал метрдотель.
- Будете делать заказ сейчас, сэр?
- Да, принесите нам... что будете пить, Лилиан? Здесь хорошая винная карта.
- На ваше усмотрение, - я повесила сумочку на спинку стула так, чтобы до неё легко можно было дотянуться.
- И всё же? Красное, белое, розовое? Сухое, сладкое? Игристое?
- Розовое, - о таком я даже и не слышала. - Игристое.
Вот сейчас он скажет, что розовые вина игристыми не бывают, и я буду выглядеть, как самая настоящая окраинная тетёха. Но опасения не оправдались. Свеннисен обернулся к метрдотелю, тот ещё разок слегка поклонился и даже спросил, урожай какого года мы предпочитаем. Чёрт, как всё запутанно-то...
После выбора вин пришла пора выбора блюд. Я уставилась в меню, готовясь выбирать, не считаясь с ценами. Раз уж он меня пригласил, пусть теперь и платит. Батюшки, здесь даже моллюсков подают, я о них только читала до сих пор, и была уверена, что у нас их никто выращивать не будет, это вам не культура мяса или рыбы. Из здешних-то морей их точно не вылавливают, даже если там и найдётся что-то съедобное.
- Э... - я ткнула пальцем в страницу меню. - Гребешки под соусом. И-и... Мясной рулет.
- Отличный выбор, - с улыбкой одобрил Свеннисен. Сам он заказал стейк с печёными овощами и что-то, что в меню называлось "сырная палитра".
- Желаете что-нибудь на десерт? - спросил сменивший метрдотеля официант.
- О десерте мы подумаем позже, - отмахнулся Свеннисен.
Лично я от сладкого отказываться не собиралась, сколь бы велики ни оказались порции всего остального. Но при взгляде на эту страницу у меня разбежались глаза, и я подумала, что отложить окончательное решение и в самом деле не такая уж плохая идея. Тем временем снова явился метрдотель, и перед нами на стол торжественно водрузили ведёрко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки. Хлопнула пробка, и в высокие бокалы пролилось вино. Действительно тёмно-розового цвета.
- За нашу встречу? - Свеннисен поднял свой бокал. Я послушно чокнулась с ним и отпила.
Вино оказалось совсем лёгким, почти как газировка. Первой на наш стол принесли заказанную Фредериком "палитру", оказавшуюся кусочками сыра разных сортов, разложенных на фарфоровой дощечке. К ним зачем-то прилагались ягоды винограда, какие-то орехи и чашечка с чем-то густым и жёлтым. Кажется, вино принято заедать сыром на всяких там дегустациях? Я наугад сунула в рот красиво выглядевший кусочек, напомнивший мне мрамор с синими прожилками. Господи, ну и гадость!
- Итак, вы всё-таки пришли, - констатировал Свеннисен, пока я торопливо зажёвывала сыр виноградом.
- Вы сомневались?
- Вы могли не захотеть.
- Я имею обыкновение выполнять то, что обещала.
- Весьма ценное качество.
- Для тех, кто редко держит своё слово - возможно, - не удержалась я. - Но я привыкла считать, что это качество в порядке вещей.
Свеннисен снова улыбнулся. Кажется, моя ершистость его позабавила.
- Рискну предположить, что оно входит в требования вашей профессии. Едва ли заказчики ваших услуг заключают с вами письменные договора.
- Это верно, - я отвела глаза. В нас ещё в Ордене вколачивали, что держать данное слово нужно всегда... за исключением тех случаев, когда его исполнение может повредить Ордену. Орден превыше всего! Сохранность своей жизни и здоровья оправданием не является - опять-таки, кроме тех случаев, когда они вот прямо сейчас нужны твоим товарищам. Орден, репутация Ордена, благо Ордена - это то, ради чего живут Стрелки, и то, за что они умирают. За Орден и его Хозяина.