- Что бы там не говорила Феррен, а со стопроцентной уверенностью утверждать, что у неё повысится регенерация, мы не можем, - отозвался не представившийся им врач, внимательно глядя в распечатку. - Но, судя по всему... Да. Либо регенерация, либо метаморфизм, либо увеличение физической силы или скорости. Большая перестройка организма, короче. Если бы Даром Дарлин Флинн было рентгеновское зрение, или, скажем, поглощение электроэнергии, то вот эта хромосома...
- И такое возможно? В смысле - зрение, поглощение...
- Вполне. Вот, взгляните...
Откровенно говоря, Роберту все эти названия аминокислот и обозначения хромосом мало что говорили, но он честно выслушал объяснения, кивая в нужных местах. Дэвид, видимо, был подкован лучше, потому что не просто слушал, но и задавал уточняющие вопросы. В конце концов лекция кончилась, и врач неожиданно кратко резюмировал:
- И основная проблема в том, выдержит ли ослабленный ранением организм эту перестройку.
- А может и не выдержать?
- Ты думаешь, это так просто? - вместо врача ответил Дэвид. - Не могу сказать точно, но ходили слухи, что даже у здоровых Одарённых при инициации порой приходилось сердце заново запускать.
- Ну, это всё же преувеличение, - качнул головой врач. - Но если бы предполагаемая операция зависела от меня... Словом, я категорически против.
- Но доктор, хуже ведь уже не будет?!
- Полагаете, предложение убить её своими руками для нас действительно лучше?
Роберт выдохнул.
- А если, - медленно произнёс Дэвид, - мисс Флинн сама выразит согласие и подпишет отказ от всех претензий?
- Для этого она должна как минимум придти в себя.
- Я говорил с её лечащим врачом. В себя она приходила уже как минимум дважды.
- Можно с ней увидится? - тут же спросил Роберт. Дэвид искоса глянул на него:
- Тебе - едва ли.
Роберт заставил себя промолчать, прикусив губу. В конце концов, то, что они вообще рассматривали возможность проведения инициации, вероятно, целиком и полностью было заслугой Баркли. Ведь мистер Макэлрой поначалу отнёсся к этой идее, мягко говоря, без энтузиазма. Дэвид не стал настаивать, кинув на Роберта предупреждающий взгляд, но когда они уже стали прощаться, протянул своему начальнику руку, и, как только их ладони сомкнулись, проникновенно сказал:
- И всё-таки, мистер Макэлрой, касательно мисс Флинн...
В этот момент Роберту стало жутко. Да, он верил Дэвиду, да, тот искренне стремился помочь, но теперь, когда Роберт своими глазами видел, как легко ему даётся подчинение другого человека... Сможет ли отныне сам Роберт когда-либо искренне протянуть Дэвиду руку, не задаваясь вопросом: а что если в этот самый момент и меня заставляют принять решение, которого я принимать вовсе не собирался?
- Короче, моё мнение вы знаете, - сухо сказал врач. - Но если это дело берёт на себя Управление, я тут бессилен помешать. Не так ли?
- Совершенно верно, - согласился Дэвид.
Согласие Дарлин удалось получить - она действительно приходила в сознание и чувствовала себя при этом даже относительно неплохо для человека в её положении. У Роберта затеплилась было надежда, что удастся обойтись без экспериментов, но врач убил её на корню, объяснив, что состояние больной вскоре неизбежно ухудшится. Слишком большие повреждения были в теле женщины, слишком много туда попало мусора, который нельзя вычистить при самой тщательной операции. И если не случится чуда...
Что ж, именно чудо они и собирались обеспечить.
В операционную Роберта не пустили, зато пустили в предбанник, отгороженный от неё прозрачной перегородкой. И там он промаялся весь остаток дня и всю ночь, наблюдая за происходящим. Происходящее разнообразием не баловало. Инициация проходила в несколько этапов, и все они, по крайней мере внешне, проходили одинаково. Дарлин вводили инъекцию, после чего принимались напряжённо наблюдать за присоединёнными к ней приборами. Через какое-то время приборы начинали звенеть и пищать, и тогда за стеклом начиналась лёгкая суматоха, чтобы улечься где-то через полчаса. Ещё примерно час требовался, чтобы убедиться, что пациентка не умирает, после чего ей вводили следующую инъекцию.
- Ну, всё, - наконец сказал человек в белом халате, стоявший рядом с Робертом. Узнать его имя Роберт так и не удосужился. - Теперь только ждать.
Роберт кивнул и покорно прошёл за человеком в коридор. Покачал головой на предложение отправиться в свободную палату передохнуть, но стакан кофе с благодарностью принял. Есть, как ни странно, не хотелось, но голова гудела.
По коричневой жидкости в стакане пробежала рябь, заставив дрогнуть крошечное отражение потолочной лампы. Осознав, что уже какое-то время тупо глядит на него, Роберт поднялся и подошёл к окну. За окном было темно, лишь на горизонте, видимом сверху, с десятого этажа больницы, светилась чёткая, словно нарисованная малиновая полоса, дополненная сверху бледно-жёлтым, выцветавшим до белого. Бывший детектив поставил стакан на подоконник и прислонился лбом к холодному стеклу. Стекло очень быстро нагрелось, но он не шевелился, пока открывшаяся позади дверь не заставила его рывком развернуться.
- Что ж, - вышедший в коридор врач поправил очки, глядя в стопку бумаги, которую держал в руках, - можно сказать, что изменения прошли успешно. Влияние состава МКА-4 на клеточную структуру...
- "Можно сказать"?! Доктор, говорите сразу, она выживет?
- Ну... судя по всему... да.
- Судя по всему?
- Молодой человек, поймите меня правильно. Окончательный результат станет известен через сутки, не раньше. Но пока динамика положительная, и если не произойдёт непредвиденных осложнений, то всё с мисс Флинн будет в порядке. Видимо, её Даром действительно является повышение регенерации, так как изменения в повреждениях налицо. Коротко говоря, они успешно заживают прямо на глазах.
Роберт выдохнул. В глазах на мгновение потемнело, но он справился.
На улице уже горели фонари, но небо по-южному стремительно светлело, и когда Роберт отошёл от подъезда, уличное освещение как раз погасло. На улицах было тихо и пустынно. Можно было вызвать такси, но Роберт пошёл пешком, не задумываясь, сколько времени у него займёт дорога. В голове было легко и пусто, и на душу спустилось умиротворение, чудесно гармонировавшее с пустым рассветным городом. Стук шагов, тихое чириканье немногочисленных птиц, и лишь иногда шелест иногда проносящихся одиноких машин. И когда одна из этих машин свернула к обочине и затормозила прямо перед ним, Роберт совсем не удивился.
- Садитесь, - позвала выглянувшая в приоткрывшуюся дверь мисс Феррен.
- Она будет жить, - зачем-то сказал Роберт. Без торжества, без злорадства, просто констатируя факт.
- Вот как? - мисс Феррен оглянулась с переднего сиденья. - Ну, мы почти и не сомневались.
Человека, сидевшего за рулём, Роберт, кажется, уже видел. Тот был среди тех, кто похитил их с мыса напротив виллы, а может быть, и нет. Тогда Роберт был слишком потрясён всем происходящим, так что даже профессиональная память на лица дала сбой, а на шофёре больше не было ни чёрных очков, ни делового костюма. А вот человека, расположившегося рядом с ним на заднем сиденье, Роберт узнал тотчас же. Тот самый Валентин, что во время их первой встречи продемонстрировал умение преодолевать лестницы в инвалидной коляске. Он был аккуратно пристёгнут ремнём безопасности, и, судя по тому, как неловко подвернулась его нога в тёмной брючине из дорогой ткани, коляска была отнюдь не фикцией.
- Мистер... Гейнс, я полагаю?
- Он самый, - кивнул инвалид.
Роберт глянул вперёд, на проспект, по которому неторопливо катила машина.
- Что вам от меня нужно?
- Немного. Всего лишь детали происшедшей с мисс Флинн операции.
- Боюсь, тут я мало что могу вам рассказать.
- А вам и не нужно ничего рассказывать. Мы всё сделаем сами.
Это было странное чувство - словно что-то коснулось его мозга, легко, будто пёрышко. А в следующий миг перед внутренним взором Роберта развернулась череда ярких картинок. Врач, объясняющий предстоящую инициацию, вопросы Дэвида, листы документации, бледная Дарлин за стеклом, показания приборов, возгласы врачей... В самом конце мелькнул Макэлрой. Роберт затряс головой, непроизвольно вцепившись в ручку дверцы. Очень неприятное чувство, наполняющее беспомощностью: когда кто-то или что-то помимо твоей воли листает воспоминания в твоей голове, как колоду карт.
- Простите, - мягко произнёс Валентин Гейнс, - с непривычки действует очень сильно, я знаю.
- Так вы... - Роберт сжал кулак, борясь с желанием засветить по этой холёной морде.
- Я телепат.
- Ну, что? - нетерпеливо спросила Феррен.
- Как мы и думали, не так уж и далеко они от нас ушли. И нет, программировать Дар по своему желанию они не могут. Это уже совершенно точно.
Женщина выдохнула.
- Так вы всё устроили ради этого? - спросил Роберт.
- "Этого" - чего?
- Чтобы узнать, как проводится инициация?
- Мы знаем, - сообщил Гейнс. - Но "атланты" могли уйти дальше нас. "Атлантами" мы называем участников правительственной программы.
- Но проект "Атлант" был закрыт давным-давно, ведь так? Вашими же стараниями. Теперь у программы совсем другое название.
- На самом деле не так уж важно, как она называется.
- Но вы ведь уже давно воюете, неужели не так и не изыскали другого способа добыть нужные вам сведения? Лаборатория в Ист-Оранж - ведь ваших рук дело? Неужели вы не смогли там ничего разузнать, ведь в ней именно этим и занимались: инициацией и обучением этих ваших Одарённых.
- Вообще-то только обучением, - терпеливо уточнил Гейнс. - Инициация проводилась в других местах. Но вы правы, у нас были и сведения, и документы, но нужна была последняя проверка. Контрольный эксперимент, так сказать.
- И вы решили поставить его на ни в чём не повинном человеке?!
- Ни в чём не повинном? - холодно спросила Феррен с переднего сиденья. - Не буду вам напоминать, мистер Николс, что мисс Флинн работала на Безопасность. И уже самый вид её деятельности имеет свою, скажем так, специфику, так что её неповинность - вопрос спорный. Но даже если считать так же, как вы. Мы с Валентином тоже были ни в чём неповинны. Но это не помешало Управлению когда-то похитить нас и ставить на нас эксперименты. И не только на нас. Вы знаете, что когда-то мистер Гейнс мог ходить не хуже нас с вами? Теперь он способен передвигаться только в кресле, и это всё потому, что однажды во время эксперимента, на который он не давал согласия, что-то пошло не так.
- Марго, - произнёс Гейнс.
- И это он ещё в каком-то смысле счастливчик, - упрямо продолжила Маргарет Феррен. - Он выжил. Другим не удалось даже этого, мы видели трупы... Множество людей было отдано в качестве игрушек садистскому ублюдку, который удовлетворял за наш счёт извращённое любопытство. И что же, это происходило потому, что они в чём-то провинились? Нет, не поэтому. В этом деле нет виновных, и нет невиновных, мистер Николс. Есть просто те, кому не повезло.
- Кэйрнс давно мёртв, - произнёс Роберт. - Может быть, хватит?
- Кэйрнс-то мёртв, да дело его живо.
- В любом случае, - мягко вмешался Гейнс, - мы уже узнали всё, что хотели. И больше ни вас, ни мисс Флинн не потревожим... если, конечно, вы не потревожите нас.
Роберт снова сжал кулаки. Очень хотелось высказать этим... экспериментаторам что-нибудь такое, что обеспечило бы им такую же бессонную ночь, как пережитая им сегодня в больнице. Ну или хоть какую-нибудь гадость. Пообещать, что уж теперь-то он ни за что не оставит их в покое, например, а Управление ему в этом охотно поможет. Но он лишь процедил:
- Ну, раз вы узнали всё, что хотели, я могу пойти своей дорогой? Или желаете сделать со мной что-нибудь ещё? Память там стереть?
- Не думаю, что в этом есть нужда, - серьёзно ответил Гейнс. - Марго?
- Пусть идёт, - кивнула женщина. - Высаживай его, Брайан.
Машина вильнула с явным намерением притормозить у обочины, но тут на ближайшем перекрёстке откуда-то слева вынырнули четыре чёрных бронированных джипа. Резво свернули в их сторону, и одна из машин тут же развернулась боком, преграждая дорогу, в то время как остальные обошли их автомобиль, беря в полукольцо. Брайан ударил по тормозам, всех четверых пассажиров мотнуло вперёд, а в следующий миг машина дрогнула, словно по корпусу кто-то нанёс неслышимый, но мощный удар.
- Чёрт, меня заблокировали, - ругнулся тот, кого назвали Брайаном.
Гейнс, слегка побледневший, но сохранивший спокойствие, выхватил из кармана сматрфон и на что-то нажал. Маргарет Феррен развернулась к Роберту.
- Вам лучше уйти, - быстро произнесла она. - Это не ваша разборка.
Роберт с готовностью нажал на ручку, но дверца не поддалась. Между тем из джипов выскакивали люди с оружием - и другие, в гражданской одежде. Их было мало, но Роберт в этот момент ни на секунду не усомнился, кто это такие.
- Вам лучше сдаться! - раздался громовой голос, хотя громкоговорителей Роберт не разглядел. - Выходите из машины по одному! Руки за голову!
- Держитесь за дверцу, - спокойно скомандовала Феррен.
- Что?
- Держитесь за дверцу!
Роберт послушно вцепился в ручку. А в следующий миг раздался треск, и в Роберта ударила словно бы воздушная волна, которая сдула его с сиденья и вместе с оторвавшейся дверцей автомобиля отнесла на несколько шагов, прямо на газон обочины. Он даже почти не ушибся, лишь несколько секунд ошалело смотрел на оставшуюся с дырой в боку машину, а потом сообразил встать с оказавшейся под ним дверцы и, пригибаясь, отбежать подальше.
Далеко, впрочем, он убегать не стал и даже не попытался. К нему уже неслись люди с автоматами, и превращать сегодняшнее утро в увлекательный квест "скройся от Управления Безопасности" Роберт не собирался. Наоборот, развернулся к ним лицом и поднял руки. И послушно встал на колени, подчиняясь чужой отрывистой команде.
А между тем к оставшимся в машине Одарённым прибыло подкрепление. Словно серебристая трещина прочертила воздух над бордюром, раздалась в стороны, и на газон из неё выпрыгнули двое: мужчина и женщина. Разглядеть их Роберт не успел - вокруг мужчины тут же закрутился огненный вихрь, чтобы мгновенно оторваться, перепрыгнуть через оставшуюся невредимой машину и с оглушительным гулом развернуться в настоящую стену огня.
Но Одарённые с другой стороны тоже не собирались терять времени даром. Пахнуло пронизывающим холодом, и словно гигантская ладонь прихлопнула пляшущее пламя. Совсем не потушило, но от огненной стены остались лишь отдельные язычки и кое-где тлеющий асфальт. По траве, по бордюру и корпусу машины побежали узоры изморози. Выпрыгнувшая из трещины женщина взмахнула рукой, но в следующий миг пошатнулась и осела со сдавленным возгласом.
Застрекотали автоматы, правда, быстро заглохли, никому не причинив видимого вреда. Впрочем, Роберт особо не всматривался - его пинком подняли на ноги и погнали куда-то вбок. Оглянувшись на ходу, он увидел, что как колёса окружённой машины отрываются от земли, а по корпусу бегут трещины и куски краски падают на асфальт...
Что случилось дальше, Роберт в первый момент не понял. В себя он пришёл, только споткнувшись и едва не полетев носом в землю. Остановился, унимая бешено колотящееся сердце и пытаясь вернуть себе способность соображать. Так вот что Феррен имела в виду, когда говорила, что может напугать! До сих пор Роберту не приходилось испытывать ничего подобного: смертельный ужас полностью затмил мысли, заставил ноги сами собой пробежать добрую сотню метров и прошёл столь же внезапно, как и появился. Не было даже уверенности, что он сейчас умрёт или сойдёт с ума, как описывают подвергшиеся паническим атакам, в голове вообще не осталось никаких чувств и мыслей, кроме чистого и беспримесного желания бежать. Утешало лишь то, что не он один опозорился: вокруг, сжимая вмиг ставшее бесполезным оружие, ошалело вертели головами приходящие в себя люди; кто-то лежал на земле, закрыв голову руками, кто-то всё ещё куда-то нёсся.
Роберт оглянулся. У снова стоявшей на земле помятой машины шла суета. В воздухе опять развернулась сияющая серебром трещина, и через неё шофёр Брайан и тот, огненный, как раз протаскивали Валентина Гейнса. Феррен стояла рядом. Снова грохнул выстрел, женщина обернулась, и все автоматы в радиусе десятков метров вокруг неё взмыли в воздух. Кое-какие - вместе с намертво вцепившимися в них владельцами.
Гейнс благополучно исчез из виду вместе со своими носильщиками, следом прыгнула девушка, а вот Брайан наоборот выпрыгнул обратно. Схватил Феррен за руку, и они со щелчком исчезли. "Телепортировались", - сухо констатировал кто-то в сознании Роберта. Люди и автоматы попадали на землю, трещина в воздухе погасла, как не было, осталась только облупившаяся машина и кучка приходящих в себя военных и гражданских вокруг неё.
- Так значит, Гейнс - телепат, - задумчиво констатировал Макэлрой. - Да, это многое объясняет.
- Вы не знали?
- Нет. Мы могли лишь гадать, какими способностями обладают наши противники, если они не проявляли их открыто. А телепатия - не самая распространённая Одарённость. И даже среди известных нам нет таких, кто мог бы вот так запросто могли влезть человеку в голову и полистать его воспоминания, как вы описываете.
Макэлрой замолчал и потёр висок. Роберту захотелось последовать его примеру. Воспоминания были ещё совсем свежи и очень неприятны.
- Странно, что они так разоткровенничались, - заметил сидящий рядом Дэвид. - Действительно, могли бы стереть Бобу память, и мы бы так и остались в блаженном неведении. Если они действительно на это способны.
- Быть может, это было их предупреждение? Вот что у нас есть, дескать?
- А не лучше ли держать этот козырь в рукаве?
- Мне кажется, - заметил Роберт, - они надумали выйти из подполья. Помнишь, Феррен в больнице тоже была весьма откровенна.
- Так ты полагаешь...
- А это мысль, - сказал Макэлрой. - Мы знаем о них, и они знают, что мы знаем. Быть может... Быть может, они всё же не хотят доводить до публичного противостояния. И тогда... В ближайшее время нам следует ждать от них каких-то предложений.
- И вы пойдёте на переговоры, сэр?
- Ну, решать это буду не я, вернее, не только я. Но, возможно, у нас просто нет выбора. Так или иначе, но лучше, если в переговоры с ними вступим мы, чем иные, скажем так, люди. Союзников себе они в любом случае найдут, можно не сомневаться.
Собеседники не усомнились и вскоре были отпущены восвояси. При этом Макэлрой не забыл добавить, что ждёт мистера Николса у себя завтра в три часа, чтобы обсудить детали будущего сотрудничества.
- Роберт, - сказал Дэвид, когда они вышли из кабинета, - а ты не думал... только не обижайся...
- О чём?
- О вас с Дарлин.
- А что я должен о нас думать?
- Можно задать тебе нескромный вопрос? Ты её любишь?
Роберт на мгновение задумался, и тут же решительно кивнул:
- Да. Люблю.
- А когда ты понял, что её любишь?
- Ну, почти сразу после знакомства. А что?
- А просто удивительное совпадение получается. Эти из "Феррен&Гейнс" хотят выяснить, как мы проводим инициацию.
- Строго говоря, это они и так знали. Они хотели уточнить один момент.
- Верно, но это детали. Они ранят мисс Флинн, но никто её, находящуюся между жизнью и смертью, инициировать не стал бы - если б не ты. Ты готов на всё, чтобы спасти свою возлюбленную, я иду у тебя на поводу - и вуаля, телепат видит твоими глазами всё, что хотел увидеть. Вот я и думаю: а сама ли по себе возникла твоя симпатия к Дарлин? Или ей помогли?
- Думаешь, это возможно? Взять и посадить любовь в чужие мозги, как морковку в грядку?
- Однажды я постарался вызвать симпатию к себе у одной несговорчивой дамы. И перестарался - она влюбилась в меня как кошка и преследовала не один год.
- Эта... как её... Луиза?
- Она самая. А ведь я просто хотел, чтобы ей было приятно со мной общаться, и чтобы она стала самую чуточку подружелюбнее. А этот Валентин Гейнс, суда по всему, настоящий ас. Любовь как таковую, может, посадить и нельзя, но вот вызвать приятные ассоциации с человеком, сместить к нему фокус внимания - вполне. Остальное происходит само собой.
- А может, всё как раз наоборот? Они увидели, что я влюблён в Дарлин, и решили её использовать? Ведь ранили её после нашего побега, а до того хотели взять в заложницы Эмму.
- Может быть, - отозвался Дэвид и замолчал. Роберт некоторое время сосредоточенно обдумывал всё им сказанное. Потом тряхнул головой.
- Но даже если ты и прав - какая теперь разница? Сам я её полюбил, или меня направили - теперь я знаю только одно: я её люблю и не хочу потерять. Вот и всё.
- Ты ещё не знаешь, что думает по этому поводу сама Дарлин.
- Не знаю. Но, кажется, я ей симпатичен. Так что шансы у меня есть. А на большее поначалу ни один влюблённый рассчитывать не может.
Дэвид хмыкнул, но больше ничего не сказал.
- ...Ага, - услышал Роберт голос Эммы, подходя к столику кафе при ресторане, где они договорились поужинать. - Да, вы были совершенно правы. Да, и уже используют в своих интересах, насколько я поняла. Это не просто эксперименты, дело серьёзное. Ну, Эбенейзер, у меня даже фотоаппарата при себе не было, а вы говорите - документы...
- Та-ак, - протянул Роберт, опираясь обеими руками о стол напротив неё, - не успела дать подписку, как уже и нарушаешь?
- Вы подождите, я через минуту перезвоню, - сказала Эмма и опустила смартфон. - Роберт, это Гилмур.
- Я понял, что это он.
- Ну и какой в этом вред? Он же и так всё знает.
- Эмма, у тебя проблемы с пониманием слов? "Никому" - значит никому. Неважно, что человек знает или не знает, ты дала слово молчать.
- Роберт, он тоже дал!..
- Такое же, как ты? Никому, кроме пары тройки знакомых, да ещё статейку на свой сайт тиснуть - для того его и завёл...
Эмма надулась. Роберт тяжело вздохнул и опустился на стул. Поистине, горбатого могила исправит.
- Эмма... Я даже не знаю, как тебе объяснить. Мы уже огребли неприятностей по самое не балуйся из-за всей этой истории - а тебе всё мало? Хочешь быть ещё раз похищенной, и так, чтобы на этот раз добрые ребята из Управления уже не пришли в критический момент тебе на помощь?
- Не хочу, - буркнула Эмма. - Но Эбенейзер имеет право знать! Именно он нас направил...
- В пасть волку. Нет, Эмма, не имеет. Информацией распоряжается её владелец, он решает, кому её предоставить, и твоё чувство справедливости тут никакой роли не играет. Привыкай.
- Тебе хорошо говорить, ты-то всё знаешь.
- И я не бегу делиться этим знанием ни с кем. Хотя мне придётся врать даже родным, когда они в следующий раз спросят, чем я занимаюсь, когда работаю.
- Значит, ты всё-таки примешь предложение?
- Да, приму. Подозреваю, что у меня просто нет выбора - я знаю даже слишком много, и либо я с ними, либо я вечный объект для подозрений. А кроме того...
Он замолчал. Можно было сказать, что всё же основной фактор, повлиявший на его решение - это Дарлин. Ему хотелось быть ближе к ней, хотелось иметь возможность быть с ней откровенным, насколько это возможно в их положении, и чтобы она была откровенна с ним. Но теперь, когда она не просто работала на Безопасность, а стала Одарённой, для этого был только один путь.
Но скажешь Эмме - наткнёшься на упрёки: мол, сам хочешь откровенности, а мне запрещаешь.
- Короче, всё решится завтра, - подытожил он. - Я выслушаю, что от меня хотят, и тогда решу окончательно. Но думаю, что не откажусь.
- Ну... Тогда выпьем, что ли, за твой успех. А потом за Уильяма, - Эмма прикусила губу и помотала головой. - Боже, как подумаю... Мы жили в разных мирах, и я даже не подозревала этого, и ему понадобилось умереть, чтобы я ухнула в его мир с головой...
Её прервал звонок телефона на столе.
- Ой, это, наверное, Эбенейзер, - Эмма потянулась к трубке, но Роберт решительно перехватил её из-под пальцев сестры:
- Дай-ка я сам с ним поговорю.
- У вас там всё в порядке? - спросил голос Эбенейзера.
- Нет, не всё.
- О... Это вы, мистер Николс?
- Да, я. Хотя мог бы быть и кое-кто другой. А теперь позвольте вас спросить - зачем вам понадобились от Эммы документы и фотографии?
Ответом было молчание, а потом тяжёлый вздох:
- Ну, вы же и сами понимаете...
- Да, да, правительство обманывает, граждане имеют право знать правду... Ну, вот, давайте представим на мгновение - ваша мечта сбылась, правда стала общим достоянием. И? Дальше что?
- Ну, как же! Тогда паранормальные способности можно будет использовать на всеобщее благо...
- То есть, вы полагаете, что сейчас их используют во вред?
- Вы же не будете утверждать, что теперь спецслужбы не решают с их помощью свои задачи?
- Решают, безусловно. Во всяком случае, пытаются. А вы действительно считаете, что гласность помешает им в этом деле, и они перестанут?
- Нет, но... Тогда всем этим смогут пользоваться и обычные люди! Для своих целей!
- Ага, глубоко и неизменно положительных. Вы имеете представление, сколько всего у нас людей с пробуждёнными паранормальными способностями?
- Нет, конечно, - буркнул Эбенейзер. - И не узнаем, пока всё остаётся засекреченным.
- И я не имею. Но чисто по логике - их немного. Вы действительно думаете, что простые люди смогут вот так запросто воспользоваться их услугами? А теперь заодно вспомните многочисленные книги, фильмы, комиксы и тому подобное, где рассказывается о несчастной судьбе людей, имеющих неосторожность чем-то отличаться от всех остальных. Вам не приходило в голову, что в данном случае запреты - не способ ограбить вас лично, а способ защитить носителей способностей?
- Да, я вас понял. Вернее, ход вашей мысли. Очень жаль, но мы с вами не договоримся.
- Что ж, в таком случае отложим идеологию, поговорим о практической части. Вы, разумеется, можете заявлять и писать всё, что вам вздумается. Все последствия - на вашей совести и на вашей ответственности. Но сейчас вы пытаетесь получить сведения от моей сестры. Вы понимаете, чем это может ей грозить?
- Я вас уверяю, мистер Николс, что никогда не называю ничьих имён...
- А я вас уверяю, что это и не нужно. Человека вполне можно вычислить, и не зная имени, по обширному личному опыту вам говорю. Управление Безопасности знает, что мы с Эммой оказались посвящёнными в некоторые тайны. После чего обнаруживает эти самые тайны в свободном доступе. Его логика?
- То есть, вы хотите сказать...
- Что если вы не хотите подставить Эмму, поищете себе другого информатора. Того, кого вам не будет жалко. А если вам не жалко Эмму, поверьте, я сумею заставить вас пожалеть себя - за то, что пренебрегли хорошим советом.
- А я-то надеялся на наше сотрудничество...
- Что ж, как ни жаль вас разочаровывать - сестру мне жаль больше. А потому искренне надеюсь, что вы больше не будете пользоваться её глупостью и беспечностью.
Роберт опустил телефон и посмотрел Эмме в глаза:
- Да, глупостью и беспечностью. И смягчать формулировку или извиняться за неё я не собираюсь.
- Ну, спасибо, братец, - буркнула та.
- Пожалуйста. А теперь давай посмотрим меню.
Сестрица обиженно уткнулась в папку. Роберт подумал, заказал себе паэлью, сэндвич и, несмотря на вечернее время, кофе. Спать он в ближайшие несколько часов не собирался. Сейчас он проводит Эмму в номер, а потом пойдёт прогуляться по Клосону и поразмыслить, как изменилась всего-то за каких-то три месяца его жизнь. Изменится ли так же со временем мир? Кто знает... Возможно, когда-нибудь Одарённые под предводительством Феррен и её напарника действительно помирятся с теми, кто работает на страну. А возможно, война так и продолжится. Может быть, когда-нибудь исполнится и мечта Гилмура, Одарённые выйдут из подполья, и все желающие смогут телепортироваться, вместо того, чтобы трястись в машинах и поездах, телепаты начнут читать подозреваемых вместо многочасовых допросов, а дома будут строиться телекинезом. Но к чему гадать? Одно останется неизменным - люди и отношения между ними. Личное всегда останется главным, и вновь и вновь ответственные братья будут пасти взбалмошных сестёр, влюблённые - выворачиваться наизнанку и выворачивать других ради тех, кого любят, а друзья - предпочитать дружбу долгу. Или не предпочитать. Всё возможно в этом лучшем из миров, который, несмотря на творящиеся в нём мерзости, всё равно прекрасен.
А завтра с утра он сходит навестить Дарлин. Которая к этому времени уже должна будет окончательно выздороветь. И они поговорят - им есть, что сказать друг другу. Интересно, мама всегда так желала выдать замуж Эмму - что она скажет, если Роберт женится раньше сестры?