Наступил сентябрь. К этому времени я, как и обещала, вернула из-за Грани всех, кроме одного, чьё тело погибло безвозвратно. Он возвращаться не пожелал, и я отпустила, уважая его выбор, но десять погибших вернулись к жизни. Всё-таки удивительные люди эти Светлые, думала я. Прямо перед ними - фактическое бессмертие, ведь, попытайся они со мной договориться, и я легко согласилась бы возвращать и их тоже. Но они предпочитают воевать с нами. Неужели они настолько зашоренные идеалисты, что способны пренебречь даже такой выгодой? Или они не знают? Но трудно поверить, что за века противостояния они так и остались в счастливом неведении относительно истинных возможностей Повелителей. Ладно, с Баэром им бы договориться не удалось, тот бы потребовал полного подчинения, и ничто другое бы его не удовлетворило. Но что мешает им поискать подход ко мне? Не могли же они на основании одной-единственной, ими же и спровоцированной стычки решить, что я не пойду на контакт и что им нечего мне предложить.
Но факт оставался фактом - за всю историю существования обоих сообществ не было зафиксировано ни одного случая, когда Ассамблее удалось бы по-хорошему договориться с Повелителями, равно как, впрочем, и наоборот. У отдельно взятых Светлых и Тёмных это порой получалось, но если о таком становилось известно, обе стороны объявляли их предателями. Я даже начала сомневаться, в одних ли убеждениях или страхе тут дело. Быть может, Сила накладывает некий отпечаток на личность, запуская механизм ксенофобии, и без того дремлющий в каждом из нас? Быть может, Тёмные и Светлые маги отторгают друг друга на бессознательном уровне, как обычные люди, бывают, ненавидят евреев или негров - не за то, что те что-то сделали им лично, а лишь потому, что они так похожи на нас, но при этом другие?
- Может быть и так, - пожал плечами Симон, когда я поделилась с ним своими размышлениями. - Лично я ненависти к Светлым в целом не испытываю, хотя ненавидеть некоторых из них мне доводилось. А что до попыток договориться... Тут вы не совсем правы, несколько раз такие попытки предпринимались, но по разным причинам ни одна не привела к успеху.
- По каким, например?
- Иногда из-за предательства одной из сторон, иногда просто потому, что кто-то занимал слишком жёсткую позицию... Если хотите, можете почитать, у нас сохранилась переписка и протоколы состоявшихся предварительных встреч. Как правило, камнем преткновения становился вопрос о тёмных созданиях. От Повелителей требовали отказаться от них, а как это сделать, если они - часть Источника, а, следовательно - вас самой? А в отсутствие Повелителя вести какие-то переговоры вообще не имело смысла, ведь каждый Хозяин гнул свою линию.
Так или иначе, но первую неделю сентября я прожила довольно спокойно и надеялась, что это спокойствие продлится долго. Но однажды со мной связался Франсуа Шевалье и попросил вернуть ещё одну отлетевшую душу. Я тут же согласилась и, ориентируясь на него, переместилась в какое-то подвальное помещение. Судя по направлению прыжка, оно находилось где-то в пригороде Парижа.
- Кто умер на это раз? - спросила я, пока мы шли по довольно грязному коридору, с серыми оштукатуренными стенами и растрескавшимся линолеумом на полу. - Опять Светлые на кого-то напали?
- Не совсем, - отозвался Франсуа. - Это тот Светлый, что был взят в плен.
- А что с ним стряслось?
- Неудачно допросили.
Я не успела осознать, что это значит - передо мной открылась тяжёлая металлическая дверь, ведшая в небольшую комнату, и я увидела Симона и того шведа-брюнета Бенгта Лилиеншерну, стоявших над трупом. Подойдя, я осмотрела тело, лежавшее на чём-то вроде кушетки. Черты худого, осунувшегося лица были искажены - не было сомнений, что этот человек умер в мучениях.
Я подняла на него глаза, и должно быть, мой взгляд был весьма выразителен, потому что Лилиеншерна отступил на шаг. Во мне поднялся гнев, порождённый его тоном - в нём чувствовалось лёгкое смущение, но ни грана раскаяния от того, что он запытал человека до смерти!
- Как его звали? - спросила я, снова взглянув на мёртвого.
- Джамель, - отозвался Симон.
Я наклонилась и коснулась кончиками пальцев плеча трупа. Почему-то у меня сформировалась привычка касаться того, кого я воскрешала, хотя физический контакт для этого совсем не нужен. Правда, личное присутствие рядом с телом всё же требовалось.
Теперь вся процедура занимала у меня считанные секунды - ровно столько, сколько нужно было, чтобы трижды назвать мёртвого по имени и перевести его через реку. Несмотря на нехорошую смерть, противиться возвращению этот человек не стал. Я вновь очутилась в подвале как раз вовремя, чтобы увидеть, как пленник дёрнулся, вздохнул и открыл глаза. Я выпрямилась, избегая встречаться с ним взглядом.
- Вы всегда так... допрашиваете? - спросила я.
- Нет, - ответил Симон. - Обычно мы стараемся избегать крайностей.
- Обычно стараетесь? Что же заставило вас изменить обыкновению?
Лилиеншерна развёл руками:
- Понимаете, Повелительница, он отказывался говорить, а его сознание было очень хорошо защищено. Но боль может расшатать защиту...
- Хватит, - оборвала я. - Убирайтесь.
Он непонимающе посмотрел на меня.
- Убирайтесь, - повторила я. - Я освобождаю вас от присяги.
Глаза Лилиеншерны расширились, и в них мелькнул страх:
- Повелительница...
- Такой вассал мне не нужен!
Он бухнулся на колени, протягивая руки, и я отступила.
- Умоляю вас...
- Вон!
Кажется, Лилиеншерна был готов ползти за мной, не вставая с колен, но тут Симон шагнул к нему, наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Швед вскочил и с похвальной быстротой исчез за дверью. Шевалье взглянул мне в глаза.
- Прошу вас, Повелительница, пойдёмте, - подчёркнуто спокойным тоном сказал он. - Здесь нам больше делать нечего. Франсуа позаботится о нём, - и он кивнул на Светлого. Тот продолжал лежать неподвижно, только закрыл глаза.
Симон проводил меня до выхода, благоразумно храня молчание - я всё ещё кипела, и скажи он хоть слово, могла бы сорваться. Вернувшись домой, я первым делом связалась с Крисом. Недавно он решил, что ему тоже пора обзавестись собственным домом и сейчас как раз выбирал для себя что-нибудь подходящее. Его обязанности Хозяина требовали частых встреч с его вассалами-оборотнями, которые, приходя в мой дом, чувствовали себя довольно неуютно. Да и самому ему лучше было бы отделиться. Я уже всерьёз начала опасаться, что он становится слишком зависимым от меня, и думала, что ему не помешала бы большая самостоятельность, а потому охотно поддержала его решение. Но сейчас мне очень хотелось излить кому-нибудь свои переживания, так что я попросила о встрече.
- Боюсь, - сказал Крис, выслушав мой эмоциональный рассказ, - что это приведёт не к тому, что они перестанут пытать пленных, а к тому, что начнут утаивать это от тебя.
Мы неторопливо шли по залитой солнцем пустоши. Было ещё тепло, но уже не жарко, трава пружинила под ногами, вдали еле слышно вздыхало море.
- Но не могла же я стерпеть такое!
- Это война, Сандрин.
- Но и на войне есть свои правила! Применение пыток к пленным всегда считались одним из самых отвратительных деяний.
- Да, - кивнул Крис. - Это верно.
Некоторое время мы молчали.
- По справедливости, надо бы и Шевалье гнать в три шеи, - заговорила я. - Но я не решусь. Без него я не справлюсь.
- Ты так уверена?
- Ай, Кристиан! Ты думаешь, я не понимаю, что я - не более чем красивый символ, а реальную власть у нас осуществляет совсем другой человек? Полагаю, моя кандидатура на роль Повелителя устроила его ещё и потому, что он знал - без него, с моей-то неопытностью, я буду как без рук.
- Ну, учитывая, насколько велик был выбор, его устроила бы любая кандидатура, кроме разве что буйно помешанного, - заметил Кристиан. - А что до неопытности, то это со временем пройдёт. А вообще-то тебе с ним повезло, могло быть и хуже.
- Тебя ли я слышу? Не ты ли возмущался, что мы все для него - пешки?
- Возмущался, и буду возмущаться, если он вздумает поиграть мной или тобой ещё раз. Но если отрешиться от эмоций... Кто сказал, что порядочность для политика обязательна? Исторический опыт скорее свидетельствует об обратном. Другое дело, что и в подлости должны соблюдаться свои приличия, если не хочешь оттолкнуть от себя всех. Но Шевалье, как человек очень умный, знает, где нужно остановиться. И потому я говорю, что тебе с ним повезло. Уже одно то, что он сумел сохранить свою Службу, даже когда за ним больше не стоял авторитет Повелителя, да ещё при том, что среди его людей были маги сильнее него, кое о чём да говорит.
- Говорит, - согласилась я. - Интересно, что он сказал Лилиеншерне, что тот сбежал так поспешно?
- Наверное, посоветовал не раздражать тебя сейчас и пообещал заступиться за него, когда ты немного остынешь. Вот увидишь, уже завтра он явится тебя упрашивать.
Возможно, что Шевалье действительно явился назавтра, но у меня не было возможности переговорить с ним. На следующее утро я проснулась с тяжёлой головой, а во второй половине дня головная боль так усилилась, что уложила меня в постель задолго до моего обычного времени, из-за чего все встречи пришлось отменить. Вопреки обыкновению, справиться с недомоганием своими силами мне так и не удалось. Не стало лучше и на следующий день. Хотя голова больше не болела, но, стоило мне подняться с постели, как она закружилась так, что я едва не упала, а всё тело начало ломить. С трудом добредя до кресла, я упала в него и просидела с полчала, пока не стало ясно, что улучшения нет и не предвидится. К тому же мне никак не удавалось найти источник болезни в своём теле. Обратно до кровати пришлось добираться с помощью Марты и Элоди. От завтрака и обеда я отказалась - меня начинало тошнить при одной мысли о еде. Вскоре ко мне примчалась встревоженная Эви, и сразу за ней - ещё более встревоженный Кристиан.
- Очень похоже на благословение Светлых, - предположила Кэлем. - Но чтобы с ним справиться, нужно точно знать, что именно против вас было применено. Вы позволите целителям вас осмотреть?
- Да я что угодно позволю, лишь бы это поскорей закончилось.
К вечеру в моём доме собрался целый консилиум, включивший в себя, кроме собственно целителей, ещё и славящегося своим магическим чутьём Мигеля Онтеньенте. Именно ему и выпало выносить окончательный вердикт.
- Где у вас болит?
- Везде, - это была правда, ломота к этому времени усилилась до резкой боли при каждом ударе сердца. Словно в моём теле пульсировал сгусток огня, обжигавший каждую клеточку.
- Больше всего это похоже на заклинание, построенное на крови, - Мигель прикусил губу. - Да, я уверен, что так оно и есть. Скажите, Повелительница, у Светлых была возможность заполучить вашу кровь?
- Была, - я чуть качнула головой, тоже кусая губы. - Однажды в Школе у меня брали кровь на анализ. И потом, когда я воевала с броллаханом... Я тогда использовала свою кровь.
- Это плохо. Мы, конечно, сделаем всё, что можем, но полностью вас исцелит только одно.
- Что же?
- Жертвоприношение. Кровь можно смыть только кровью.
- Человеческой?
- Да, Повелительница.
Я помолчала. В ушах шумело так, что было трудно расслышать, о чём мне вообще говорят.
- Попробуйте сперва другие методы.
- Как скажете, Повелительница.
Другие методы помогли, но, как и предсказывал Мигель, не до конца. Боль прошла, но я по-прежнему была слабой и вялой, ела через силу, голова то болела, то кружилась.
- Вам стоит согласиться на жертву, - сказал пришедший навестить меня Симон. - Скоро вам опять станет хуже.
- Нет.
- Сандрин, вы не можете жить так вечно. Помимо всего прочего, от наведенного таким образом заклятия вполне можно отдать богу душу, и не факт, что вам на этот раз захочется вернуться в своё больное тело.
- Правда, Сандрин, - поддержал его Кристиан. - Я смотреть не могу, как ты мучаешься. Ведь рано или поздно всё равно придётся это сделать, и зачем тебе страдать дольше, чем нужно?
- А тот, кого принесут в жертву, страдать не будет?
- Нет, - качнул головой Симон. - Можно сделать так, что он вообще ничего не почувствует. Это не то заклятье, которое должно строиться на боли и страхе.
- Ну и кого вы предложите для сего благого дела? Быть может, мне пожертвовать кем-нибудь из вас?
Кристиан и Симон переглянулись.
- Если такова ваша воля, Повелительница... - произнёс Шевалье.
- Тьфу! - сказала я. Других слов у меня не нашлось.
Я крепилась ещё два дня, а потом мне вновь стало хуже. На этот раз накатил жар, и мне казалось, что моё тело раскалено, как железо в горне, только что не докрасна. Я едва могла пошевелиться, в глазах плыли цветные круги, звон в ушах сводил с ума, и чем дальше, тем менее отвратительным мне казалось предложение моих вассалов. В конце концов, убитого можно будет и вернуть...
- Адамиди любит такие штучки, - мрачно заметил Кролл после очередной неудачной попытки снять эту светлую порчу без пролития крови.
- Опять ты про Адамиди, - буркнула Эви.
- Руку даю на отсечение, что это он, - не унимался Каспер. - Он потерпел неудачу с похищением, но так просто не отступится. Это не человек, а бульдог.
- Хватит вам, - оборвала я. Каждое сказанное слово било по ушам и мозгам, а мне так хотелось остаться в тишине и покое, разве что Кристиан посидел бы рядом... - Идите, спорьте в той комнате.
- А всё-таки, я не отказался бы смыть его колдовство его же кровью...
- Не желаю я больше ничего слышать об Адамиди! - простонала я. - Когда смоете, тогда и скажете, а пока идите отсюда.
- Слушаюсь, - Каспер наклонил голову и наконец-то убрался.
К ночи у меня начался бред. Я сознавала, что лежу на постели в своей спальне, но в тоже время отчётливо видела длинный коридор, похожий на Пути. Я шла по нему и точно знала, что он должен вывести меня на берег неподвижной реки под бледным небом без светил, откуда я смогу наконец вернуться в нормальный мир. Оттуда для Повелителя есть выход, а здесь выхода не было. Я шла и шла, а коридор всё никак не кончался. Иногда мне начинало казаться, что я не одна в этом коридоре, что рядом со мной идёт кто-то, кого я могу увидеть только боковым зрением, но повернуться, чтобы рассмотреть его, мне почему-то и в голову не приходило. Я шла, потом бежала, а потом меня и вовсе подхватило и понесло, как листок в бурю. Я кружилась в этом незримом вихре всё быстрее и быстрее, пока весь мир вокруг не слился в какую-то круговерть, и меня начало затягивать в неё, как в воронку. Я закричала и замахала руками, но удержаться не смогла и оказалась в полной темноте, где не было ни лучика света, не было вообще ничего...
Очнулась я на следующее утро. Рядом с кроватью сидел Кристиан и держал меня за руку. Утро было серенькое и пасмурное, но слабый свет из занавешенных окон не резал глаза, как это было вчера, и голова не болела и не кружилась, даже когда я оторвала её от подушки. Я чувствовала слабость, но не боль, и кроме того, вдруг поняла, что хочу есть, о чём и сообщила Кристиану.
Радостно улыбнувшись, он выскочил из комнаты, чтобы тут же вернуться с большим подносом. Судя по скорости, с какой мне собрали завтрак, он был приготовлен заранее.
- Впервые в жизни получаю завтрак в постель, - сказала я, отпивая куриный бульон из большой чашки.
- Хочешь, тебе так всегда будут носить?
- Нет, не хочу. Каждый день - это уже разврат. Крис, открой, пожалуйста, шторы.
Кристиан послушно повёл рукой, телекинезом отодвигая плотную ткань. В комнате стало светлее, и когда он снова повернулся ко мне, я увидела, что его глаза обведены тёмными кругами.
- Когда ты в последний раз спал?
- Позавчера.
- Так иди поспи. Ты же видишь, мне уже лучше.
- Да, - Кристиан опустил глаза и вздохнул. - Сандрин, ты не будешь сердиться?
- На что?
- Да провели мы всё-таки обряд. Здесь, в подвале, этой ночью. Привезли того Светлого, которого Лилиеншерна ухайдохал, и его кровью построили "стенку" от светлой магии.
- Кто это "мы"?
- Я, Симон с Жераром и Эспозито.
- А Светлый что, теперь стал не нужен?
- Нет. Что смогли, из него уже вытрясли.
Я вздохнула. Я не чувствовала злости, слишком плохо мне было в последнее время, и слишком велико было облегчение от того, что боль и жар ушли. Мелькнула мысль, что можно воскресить убитого ещё раз, но я поняла, что и этого мне не хочется. Да и сам он теперь вряд ли согласится.
- Нет, Крис, я не сержусь. Только...- я хотела сказать "только в следующий раз говорите заранее", но запнулась, вспомнив, как сама же им и запрещала. Но Шевалье, как обычно, предпочёл поставить меня перед фактом, обойдясь без моего разрешения.
- Только что?
- Да ничего. Спасибо, Крис - за завтрак... и вообще.
Болезнь ушла, но слабость уходила куда медленнее. Однако теперь это было лишь вопросом времени, так что уже на следующий день я совершила короткую прогулку по саду, а также приняла парочку посетителей, пришедших справиться о моём здоровье. Одним из них, разумеется, был старший Шевалье. Ни он, не я не стали упоминать о происшедшем, словно ничего и не было.
- Кролл ещё не вернулся? - спросил он, когда мы уже прощались.
- Нет, - и в самом деле, Каспера Кролла не видела я ни вчера, ни сегодня. - А он куда-то уехал?
- Да, и я, признаться, даже не знаю, куда, что меня тревожит. Он, конечно, не мальчик... - Симон тряхнул головой. - Что ж, рад был повидаться с вами, Сандрин.
О смерти Светлого он упомянул спустя ещё два дня, когда, как и предсказывал Кристиан, явился просить за Лилиеншерну.
- В конце концов, Бенгт делал это ради вас. Пусть его преданность вылилась и не в лучшую форму, но он хотел обезопасить вас от дальнейших посягательств, а для этого нужно было выяснить хоть что-то о планах Светлых.
- Ну и как, выяснили?
- Кое-что выяснили. В частности, что на случай провала атаки на ваш дом решено было попытаться использовать вашу кровь не только на наведение болезни, но и для поисков вашего нового убежища. Теперь мы и эти попытки тоже отразили.
- В самом деле, Сандрин, - поддержал Симона присутствовавший при разговоре Кристиан. - Тот молодчик всё равно теперь мёртв. К тому же мы знаем, что Светлые с нашими пленными тоже не особо церемонятся.
Я повернулась к нему:
- И ты, Брут?
- И я. Ведь для тебя в конечном счёте старались. А тот боевик знал, на что шёл. Мне и самому в период подготовки на охотника читали лекции о том, как плохо попасть в плен и что там может меня ждать. Но силком в Службу никого не тянут.
- Это верно, - кивнул Шевалье. - Так как, Повелительница? Бенгт - один из лучших моих сотрудников, и, в конце концов, он выполнял приказ. Ответственность за него лежит на мне.
Я отвернулась. Добрая я... Верёвки из меня вить можно.
- Ладно. Я его больше видеть не хочу, но если найдёт Хозяина, готового его взять, пусть идёт.
- Благодарю вас, Повелительница.
- Сандрин, - вмешался Кристиан, - а если его возьму я?
- Решайте сами, - я пожала плечами. - Если он согласится.
Симон и Кристиан переглянулись. Я уже заметила, что в последнее время неприязнь Криса к старшему Шевалье заметно пошла на убыль. Нетрудно догадаться, что через некоторое время я снова услышу просьбу простить Лилиеншерну, но уже от него. И он отлично знает, что мне будет трудно ему отказать. Интриган доморощенный! Хотя я всегда знала, что, несмотря на то, что Кристиан противоречил мне очень редко, он был жёстче и целеустремлённее меня, да и власть ценил куда больше.
- Он согласится, - уверенно сказал Шевалье.
Я запоздало сообразила, что передавать человека Шевалье менее лояльному Хозяину было бы, пожалуй, опрометчиво. А если учесть, что в формальной иерархии Тёмных Крис, как старейший из моих вассалов, занимает второе место после меня, то Лилиеншерна, приняв его предложение, сведёт свои потери к минимуму.
Кролл вернулся ещё через день, о чём я узнала не от него самого, а от всё того же Симона. Но перед тем в утренней сводке из Ассамблеи я прочла прочувствованный некролог, повествующий, что руководитель Службы по Борьбе с Тёмной магией Стефанос Адамиди пал от рук убийц накануне вечером. Виновных не поймали, но если кому-то что-то известно, жаждущая мести Служба будет рада любым сведениям.
Симон явился сразу после обеда.
- Кролл сейчас у меня, - сухо сообщил он. - Но прежде я хочу спросить вас, отдавали ли вы приказ об убийстве Адамиди?
- Нет, - растерялась я. - То есть... Мы говорили о нём, но приказа я не отдавала.
- А Каспер ссылается на полученное от вас разрешение.
- Так это он его убил?
- Именно. Полагаю, голову Адамиди вы видеть не захотите?
- Он что, ещё и голову с собой прихватил?!
- Попытался, но был вынужден бросить, о чём весьма сожалеет.
- Я не отдавала никаких приказов, - повторила я. - Разве что... Я как-то сказала, что больше не хочу слышать об Адамиди.
- И всё?
- Ну и что они смогут говорить о нём, только если явятся доложить о его смерти, что-то вроде того... Но мне и в голову не приходило, что он может истолковать мои слова таким образом! Я была больна, мне было плохо, и всё, чего я тогда хотела - чтобы меня оставили в покое.
- К сожалению, впредь вам придётся внимательнее следить за своими словами. Всегда найдутся желающие и выполнить невысказанный приказ, и истолковать самый неясный намёк.
- Но откуда ж мне было знать!..
- Неоткуда, - согласился Симон. - Что ж, пусть это послужит нам всем уроком. Вам надо думать, что вы говорите, мне - пристальней наблюдать за своими людьми. Судя по тому, что Касперу удалось проделать всё так гладко и быстро, готовиться к этой операции он начал не вчера. И всё же я прошу вас, Повелительница - поскольку Каспер Кролл мой подчинённый, позвольте мне самому назначить ему наказание.
- А вы знали, что он ненавидит Адамиди?
Шевалье кивнул.
- Так что же вы оставили его без присмотра?
- Могу ответить вам вашими же словами: откуда я мог знать? Я не всеведущ. А если бы я начал подозревать в подобной опрометчивости всех, у кого есть повод ненавидеть Стефаноса Адамиди, мне пришлось бы начать с себя самого.
- Вы его тоже ненавидите?
- Да, ненавижу. И дети мои ненавидят. И было бы странно, если бы они любили человека, виновного в смерти их матери!
Он резко отвернулся. Я с удивлением смотрела на Симона, впервые став свидетельницей такого открытого проявления чувств. Похоже, что жёстким наказание Каспера Кролла не будет.
- Симон, я говорила вам, что слышала разговор Адамиди с Итурбе?
- Да, Повелительница.
- Теперь, конечно, уже поздно, но всё же - что за игру он затевал? Если похищение моей матери организовал он, чего он хотел этим добиться? Вряд ли просто спровоцировать меня на отпор...
- Думаю, что нет, - отозвался Симон уже заметно спокойнее. - Скорее, он собирался выйти именно на вас, но вряд ли нам представится возможность узнать, с какой целью. Адамиди был исключительно умён и очень скрытен. Скорее всего, операция разрабатывалась им лично, и никто из его окружения не был посвящён в его истинный замысел. Да, если бы Каспер не поторопился... Похоже, мы упустили интересную возможность. Но над этим стоит подумать.
Когда Симон ушёл, я ещё долго сидела в одиночестве, глядя, как лёгкий ветерок колышет ветки деревьев за окном. Вот и начался новый виток этой бесконечной войны, принимать участие в которой я не хотела, но избежать этой участи не смогла. Даже если бы я запретила Крису тот набег на изолятор для оборотней, если бы отдала им маму, если бы сбежала, вместо того, чтобы сопротивляться - это всё равно бы ничего не изменило. И если бы приказала отпустить пленного... или даже - допустим на секунду невозможное! - сдалась бы Светлым сама. Ещё в Школе у меня было достаточно возможностей убедиться, что они слышат только себя и видят только то, что хотят видеть. А уж теперь, когда пролилась кровь... Пусть я только защищалась - Светлые будут мстить, и я буду вынуждена вновь и вновь отвечать ударом на удар. Будут ещё убитые, раненые, пленные, и всё, что мне остаётся - постараться, насколько хватит сил, уменьшить потери. Я буду сражаться, возвращать убитых, отбивать и выменивать пленных... И так - пока не устану жить. Что поделаешь, согласного судьба ведёт, несогласного тащит.
- А, это вы, Алекс, - тренер Дэн с искренней радостью улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ. Обычно фамильярность меня раздражала, но сейчас показалась мне бальзамом после подчёркнутой почтительности моих вассалов. Как приятно, что есть на свете люди, для которых я не Повелительница, а всего лишь клиентка, владелица прекрасной лошади, богатая девчонка, которую надо научить пристойно держаться в седле.
- Вы давно у нас не были.
- Дела, - я со вздохом развела руками.
- Боюсь, что если вы будете брать уроки раз в месяц, то даже на освоение азов вам потребуется много времени.
- Да уж скажите откровенно - никогда ничему не научусь. Я постараюсь выкроить время для занятий, но ничего не могу обещать.
- Что ж, тогда идите к Помоне, я подойду через минутку. Она, должно быть, по вас соскучилась.
Как и в первый раз, влезть в седло удалось со второй попытки. К тому же, едва я поставила ногу в стремя, лошадка фыркнула и переступила с ноги на ногу, заставив меня испуганно вцепиться в седло. Но когда понадобилось перейти с шага на рысь, эта паршивка решительно отказалась слушаться. Зачем? Ей и так было хорошо. Я несколько раз толкнула её сапогами.
Но применять хлыст не понадобилось, должно быть, Помона почувствовала мою готовность и пошла рысью. Меня немилосердно затрясло. Я пыталась, следуя инструкциям тренера, приподниматься и опускаться в седле, но поймать нужный ритм у меня никак не получалось, так что к концу тренировки я чувствовала себя довольно паршиво. Дэн утешил меня, высказавшись в том духе, что не боги горшки обжигают, и с этим напутствием я повела лошадь в конюшню. Там стащила с Помоны седло, расстегнула уздечку и угостила заранее припасённым солёным сухарём. Пусть у меня болят ноги и то, что между ними, но со своей лошадью лучше жить в мире. Помона ткнулась мягким носом мне в руку, а прожевав сухарь, несильно толкнула меня головой в плечо. Я решила, что мы, пожалуй, подружимся, но придётся переправить лошадку в Нормандию, поближе к моему новому дому, на каждый урок в Калифорнию не наездишься. Надо разузнать - если не в Сен-Леонаре, то в Байё или Фекане наверняка есть платная конюшня.
Сразу возвращаться домой не хотелось, я решила заглянуть в придорожное кафе. Конечно, американский фаст-фуд с теми кулинарными шедеврами, что готовил Дюваль, и рядом не лежал, но до обеда, вернее - до ужина, ведь во Франции будет уже вечер, я успею проголодаться. Если не стану уж очень налегать на гамбургеры, но на них, по моему глубокому убеждению, и не наляжешь. Вспомнились, как далёкий сон, мои посиделки с "Макдоналдсах" с Аликом и подругами. Хотела бы я вернуться в те времена? Трудный вопрос. Пожалуй, всё-таки нет.
В углу полупустого зала расположилась шумная компания молодых людей. Они визгливо смеялись, отпускали солёные словечки, говорили все разом, перебивая друг друга. При виде меня кто-то громко свистнул. Раньше я предпочла бы от греха подальше развернуться и уйти. Но мне ли, Повелительнице, бояться каких-то хулиганов? Я сделала заказ и откинулась на спинку дивана, обитого красной искусственной кожей. Официантка принесла еду, и я без особого аппетита принялась ковырять в тарелке пластиковой вилкой.
- Разрешите присоединиться? - на сиденье рядом со мной плюхнулся небритый парень, от которого отчётливо попахивало спиртным. Ещё трое его дружков выстроились рядом со столом, ухмыляясь во весь рот.
- Не разрешаю, - отрезала я.
- Ну-у, мисс, что ж так неприветливо, - протянул парень. Я взглянула на него. Можно было прямо сейчас внушить им непреодолимое желание уйти, но мне вдруг захотелось пощекотать себе нервы.
- Хотите? - он протянул мне банку с джин-тоником.
- Нет.
- Что, совсем не пьёте?
- Пью, но не с вами.
- А чем мы вам не хороши?
- Не люблю дураков.
- Больно умная выискалась, - высказался один из стоявших, облокачиваясь о стол.
- Не всем же быть такими, как вы.
- Ладно, хорош ершиться. Пошли к нам в компанию, - тот, что сел рядом со мной, попытался обнять меня за плечи. Я ткнула его локтем. Среди парней прокатился смешок.
- А меня так стукните, - предложил тощий прыщавый парень.
- Далеко стоишь, - буркнула я.
- Ну, что ты ломаешься? - снова завёл сидящий. - Выпей с нами.
- Я сказала - нет, - я покосилась на стойку, но скучавшая за ней девица не спешила на помощь попавшей в затруднительное положение клиентке. Впрочем, что она могла сделать? Ситуация ещё не дошла до той стадии, когда нужно звать полицию, а одёргивать эту стаю - себе дороже.
- Пошли, - парень решительно потянул меня за локоть. Физически он был сильнее меня, и я призвала Силу. Совсем чуть-чуть, только чтобы его лапу на мгновение свело, заставив разжать пальцы. Парень зашипел, выпустив мою руку, и тут одному из его приятелей пришла в голову удачная мысль. Быстро перегнувшись через стол, он схватил лежавшую рядом со мной сумку. Я невольно дёрнулась следом.
- Выпьешь с нами - тогда отдам, - довольно осклабившись, сказал он.
- Верни!
Парень на шаг отступил от стола, поигрывая ремнём сумки.
- Пошли к нам, бэби.
Я сощурила глаза. Что ж, нахалов следует учить. Вызвать у них панический страх или придумать что-нибудь позамысловатей? Но придумывать ничего не пришлось. Где-то в районе локтя сумочного вора раздалось негромкое, но угрожающее рычание. Тот шарахнулся и вытаращил глаза на большого серого зверя в ошейнике.
- Крис? - удивилась я. - Откуда ты здесь взялся?
Кристиан не ответил, просто оскалился ещё сильнее.
- Убери свою собаку! - нервно потребовал похититель.
- А вы верните сумку, и ничего моя собака вам не сделает, - злорадно ответила я.
Волк шагнул вперёд, и парни попятились.
- Давайте, - я протянула руку. Парень затравленно глянул на меня, потом на внушительные кристиановы клыки, и швырнул мне сумку:
- Больно надо!
Компания слиняла. Я пододвинулась к Крису и погладила жесткую шерсть.
- Так всё-таки, откуда ты взялся?
"Да вот, захотелось тебя навестить, - Крис сел и снова показал зубы, но на этот раз не в оскале, а в улыбке. - Дома не застал, но твои домочадцы сказали, что ты здесь. Я и открыл Путь к этой твоей конюшне, ну а дальше - чутьём".
- Твой выход был довольно эффектен.
"Рад, что тебе понравилось. Кстати, а что же ты Эрику к столу не пригласила?"
- Она тоже где-то здесь?
"А как же иначе? Телохранитель она тебе, или кто? Милейшая Андерсен умеет неплохо маскироваться, но не для моего носа. Если хочешь, я тебя к ней отведу".
- Нет, пожалуй, не надо. Мне нравится одиночество, пусть даже иллюзорное. На тебя, это, разумеется, не распространяется, тебя я всегда рада видеть.
"Рад это слышать", - волк улёгся на пол, довольно тяжело привалившись тёплым боком к моей ноге.
"Кстати, - добавил он, - я не единственный, кто хотел тебя видеть. Гаврилов тоже приехал".
- А ему что нужно?
"Кто его знает. У него полная папка каких-то бумаг, но что в них - тебе видней".
- Он всё ещё там?
"Да, ждёт тебя".
Я вздохнула. А я-то надеялась, что можно будет побездельничать ещё пару часиков. Конечно, ничего с Гавриловым не случится, если он подождёт меня немного, но всё же это как-то невежливо. Что ж, раньше начну, раньше закончу. Разберёмся, что там за дело, а потом можно будет ещё погулять, вместе с Крисом.
- Не хочешь? - я кивнула на тарелку.
"Упаси боже! Я предпочитаю натуральное мясо, и всегда предпочитал. И потом, я уже пообедал".
- Ну, будь по-твоему, - я допила сок и поднялась. - Ты пришёл пешком?
"Бегом".
Вдвоём мы вышли в солнечный день. Здесь было всё ещё жарко, а потому я была в футболке с короткими рукавами. Но на Путях почему-то всегда было немного холоднее, чем в реальном мире, французское же побережье и вовсе встретило нас пронзительным ветром и пасмурным небом, и прежде чем выйти из машины, я стянула к себе слой воздуха, ещё хранившего калифорнийское тепло. Оставив "Крайслер" у ворот, мы прошли по выложенной брекчией дорожке, окаймлённой двумя рядами подстриженных кустов, и поднялись на крыльцо, успев заметить, как во двор въезжает белый "Вольво" Эрики.
Гаврилов ждал меня в гостиной. Я пригласила его в кабинет и велела Марте подавать ужин через час.
- Итак, что у вас за дело?
- Около месяца назад, Повелительница, ваш секретарь передала мне материалы о спорном деле между Целлером и Алви, которые они оба предоставили в ваше распоряжение. Рассмотрев их, мы с Кертисом и ещё несколькими консультантами нашли решение, которое, как мне кажется, должно устроить их обоих. Но прежде чем довести его до их сведения, необходимо получить ваше одобрение.
Я нахмурилась, не сразу вспомнив, о чём собственно идёт речь. Да, верно, эта пара просила рассудить дело об их доходах, но последующие события начисто стёрли это из моей памяти. Что ж, жизнь идёт своим чередом и вновь разгоревшаяся война не должна стать ей помехой. А Элоди молодец, сообразила, что делать с бумагами.