Осень давно уже закончилась, и зима шла своим чередом. Ночью температура опускалась явно ниже нуля, и по утрам я неоднократно видела иней и ледок на лужах, остававшихся от парочки мокрых снегопадов и одного сильного ливня. Был отпразднован день рождения императора, приближался День зимнего солнцестояния с его большим жертвоприношением Небу и ещё одним однообразным пиром. Когда-то я отстаивала праздники на ногах, теперь скромно сидела в задних рядах, едва ли заметная среди других супруг в своём парике - мне прислали ещё парочку, так что теперь на парад я могла щегольнуть сложной причёской из срезанных с кого-то волос. Служанки хором уверяли, что так гораздо лучше, я не спорила.
Этой ночью как раз был заморозок, и смёрзшийся песок дорожки хрустел под толстыми подошвами обшитых мехом туфель. Я старалась не носить обуви на весьма распространённой здесь платформе, делавших и без того немаленькую меня ещё выше, но погода диктовала свои условия. Можно было, конечно, просто взять носилки, но ездить на живых людях я невзлюбила, предпочитая, как и прежде, ходить по дворцу пешком.
Сад Безмятежности встретил меня голыми ветками деревьев и кустов, лишь иногда перемежающихся зелёными пятнами столь любимых в империи кипарисов, которых сажали отнюдь не только на кладбищах. Не менее любимые, но лишившиеся одеяний плакучие ивы полоскали длинные гибкие ветви в ведущих к пруду протоках. Я перешла через мостик, намереваясь свернуть на аллею к дворцам старших супруг, когда моё внимание привлёк дымок, поднимавшийся над крышей одного из павильонов. Любопытство заставило меня повернуть в ту сторону, потащив за собой свою свиту. Двери были раскрыты, и я увидела внутри коленопреклонённую женщину в роскошном платье. Перед ней был алтарь с двумя свечами, а сама она бросала что-то в горящую рядом с ним жаровню. Подойдя поближе, я увидела, что это - листы бумаги, которые ей подаёт ещё одна женщина в синем форменном платье дворцовой дамы.
Дама повернула ко мне голову, что-то сказала, и женщина в роскошном платье с её помощью поднялась и обернулась. Уходить стало поздно, тем более что я её узнала.
- Госпожа Благородная супруга, - поклонилась я.
- К чему церемонии между нами, младшая сестра? - Благородная супруга Тань Мэйли шагнула к самому порогу. - Ты пришла принести жертвы духам?
- Э... Нет. Простите, я не хотела вам помешать.
- Ты мне не помешала, я уже заканчивала. Ты в первый раз в саду Безмятежности, Соньши?
- Вообще-то нет. Но я не знала... что тут устроена... - как же это назвать? Храм, молельня?
- Иногда его величество оказывает милость и велит установить таблички умершим в садовых павильонах, чтобы их могли навестить все желающие. Такую честь он оказал и моей дочери.
- О... Мне очень жаль.
- Ничего. Это было больше двадцати лет назад. Уверена, на Небесах она счастлива.
Мы помолчали.
- Старшая сестра, - осмелев, сказала я, пытаясь сгладить неловкость, - я не знала, что здесь, но не позволите ли вы мне тоже принести небольшую жертву?
- Конечно, - она посторонилась. - Это можно всем.
Я решительно поднялась по ступенькам и прошла внутрь. После свежего воздуха резко пахнуло благовониями. У меня не было с собой ничего, что положено приносить мёртвым: ни ритуальной еды, ни курительных палочек, ни стеблей тростника, ни бумажных денег, которые до моего прихода жгла Благородная супруга. Но её дама молча протянула мне пачку листов, и я, опустившись на колени и, как положено, поклонившись поминальной табличке, бросила несколько штук в жаровню. "Скромная и послушная дочь принцесса Луй Кио" было написано на дощечке из чёрного дерева.
Ритуал был выполнен. Опершись на предупредительно протянутую руку Усин, я поднялась, но задержалась. На алтаре стояли две таблички, и любопытство заставило меня прочесть надпись и на второй тоже. Иероглифы сложились во фразу "Достойная и добродетельная Драгоценная супруга Чжа Ян".
- Драгоценная супруга?
- Этот титул с тех пор свободен, - Тань Мэйли проследила за моим взглядом. - Ты не знала о ней, младшая сестра?
- Нет.
- Конечно, ведь это было давно.
Мы бок о бок вышли из павильона. Моя свита ждала меня на дорожке, а свита Благородной супруги, как оказалась, стояла за ближайшим поворотом, скрытая молодыми кипарисами, потому я её сразу и не заметила.
- У тебя есть какое-то дело, сестра Соньши? - спросила Благородная супруга.
- Нет, старшая сестра. Я ходила во дворец Полночь навестить мою дочь... - я на мгновение запнулась. - А после этого решила прогуляться.
Увы, но Лиутар мне после обретения нового дома не вернули, как я втайне надеялась. Моим свиданиям с ней больше не препятствовали, но только ими мне и приходилось довольствоваться.
- Тогда, быть может, зайдёшь ко мне? Не скрою, я хочу воспользоваться случаем и узнать тебя поближе.
- Старшая сестра окажет мне честь.
- Тогда прошу, - Благородная супруга улыбнулась и сделала приглашающий жест в сторону аллеи.
Мы медленно пошли по дорожке. Обе свиты двинулись за нами бок о бок, держась на расстоянии нескольких шагов. Я искоса поглядывала на свою спутницу - она была ниже меня больше чем на полголовы, хотя для местных женщин достаточно высока. Так что пышный узел её волос с гребнем и многочисленными пряжками оказался как раз на уровне моих глаз.
- Старшая сестра Мэйли, можно спросить? Что случилось с Драгоценной супругой?
- О, это давняя и печальная история. Если хочешь, я её тебе расскажу, когда мы придём.
- Жду с нетерпением, - уверила я.
За время пути она успела задать мне несколько дежурных вопросов, я в меру честно ответила. Наконец впереди показались довольно массивные ворота дворца Небесного Спокойствия, резиденции Благородной супруги. Он был в два этажа - выше моего жилища, но ниже дворца Полдень. Слуги раскрыли перед нами двери, мы сняли плащи, и их тотчас же унесли. Супруга Тань велела подать нам чаю.
- Ты хотела знать о Чжа Ян, сестра Соньши? - сказала она, когда мы сели за столик друг напротив друга. - Изволь. Когда-то давно, когда его величество только взошёл на трон своего отца, он возвёл в императорское достоинство дочь рода Эльм. Я вошла во дворец вскоре после неё и сразу же была удостоена титула Благородной супруги в знак признания заслуг моего рода. Одна за другой были выбраны также Добродетельная и Талантливая супруги, но его величество не видел никого, кроме её величества. В положенный срок императрица Эльм понесла и родила принца Тайрена. Но роды прошли тяжело, и придворные лекари предписали для неё покой по меньшей мере на полгода.
Благородная супруга сделала глоток из чашки. Я молча ждала продолжения.
- Тогда император вспомнил и о нас. Через год я родила мою Кио... и через три потеряла, но речь не о том. Когда вышел срок, предписанный лекарями, их величества снова начали посещать покои друг друга, но и других своих наложниц император тоже отныне не забывал. Её величество гневалась, между ними начались ссоры. Одна из полюбившихся императору наложниц даже была изгнана из гарема, он был недоволен, но стерпел. Императрица - хозяйка Внутреннего дворца, а ту наложницу... как же её звали... поймали на чём-то неподобающем. А потом... Потом появилась Чжа Ян.
Я кивнула, уже догадываясь, к чему идёт дело.
- Её прислала ко двору одна из южных провинций. Она замечательно пела, его величество полюбил её слушать. Потом она понесла, и ей даровали звание супруги. Но Чжа Ян так и не выносила ребёнка. С тех пор больше никто не рожал от его величества детей, я оказалась последней. Мы думали, что император остынет к ней, как рано или поздно остывал ко всем, кому оказывал милость. Но его любовь к сестре Чжа после этого только увеличилась. Он даровал ей звание Драгоценной супруги, и на пирах она сидела от него по левую, почётную руку, на одном уровне с императрицей. Император всё же надеялся, что она родит ему сына...
- Но она умерла?
- Да. Была отравлена.
- Кем?
- Императрицей Эльм.
Хорошо, что я успела проглотить чай, подумала я, иначе могла бы и подавиться. Ничего себе порядочки.
- А... Это точно была она?
- Её величество не скрывала своей вины, наоборот, прямо заявила, что покарала ту, что покусилась на благосклонность императора, украв его внимание.
Ничего себе, снова подумала я. Нет, я, конечно, уже знала, что императрица Эльм не самая умная женщина, но такого всё же не ожидала.
- Его величество был в ярости и на полгода запер императрицу во дворце Полдень, пока она не покаялась, - продолжила супруга Тань. - Он целых двенадцать дней не снимал траурного платья по Драгоценной супруге Чжа, и теперь её табличка стоит также в Императорском святилище предков рядом с табличкой его матери, супруги Гу. С тех пор этот титул не даровали никому. Первая Талантливая супруга умерла от выкидыша через пять лет после смерти Чжа Ян, и этот титул перешёл к Лэ Дин. Восемь лет назад во время мора умерла Добродетельная супруга Кун, и её титул теперь носит Чжиу Лихэ. Но Драгоценной супруги у нас нет.
- А как же забота о здоровье императора? - помолчав, спросила я. - Разве её величество не должна была подумать об этом?
- Увы, когда говорят чувства, разум молчит. Но с тех пор императрица Эльм ни разу ни в чём не нарушала своего долга.
- Так значит, вы - старожил дворца?
- Да, я здесь уже больше двадцати лет. Так что если у младшей сестры возникнут какие-нибудь сложности, ты всегда можешь обратиться ко мне.
- Я никогда не забуду вашей доброты, - уверила я.
Интересно, что из этой встречи вынесла Благородная супруга, думала я, возвращаясь к себе. Она почти ни о чём не расспрашивала меня, лишь рассказала давнюю историю. Быть может, это было своего рода предостережение? Или... ну, в конце концов, не так уж мало можно узнать о человеке по его реакции на что-нибудь шокирующее. Если Тань Мэйли наблюдательна и разбирается в предмете, ей может оказаться вполне достаточно увиденного и услышанного, чтобы составить суждение обо мне.
И, воля ваша, неладное что-то с этими постоянными выкидышами в гареме.
А в послеобеденное время меня вдруг посетил его величество. Посланец с известием прибежал заранее, слуги засуетились, быстро наводя и без того идеальный на мой взгляд порядок. Император же с порога заявил, что пришёл ненадолго.
- Я тут у тебя спрячусь на часик, - заговорщицким тоном сказал он. - Во дворце секретари и советники, всем надо что-то решить перед тем, как я завтра уеду на охоту на три дня. А по саду гуляют, кажется, все наложницы и половина супруг в надежде встретиться со мной перед тем же самым.
- Ваше величество уезжает на охоту?
- Скоро Большое жертвоприношение Небу, для него нужен охотничий трофей. Пока ещё я в силах добыть его сам, - император вдруг сладко зевнул.
- Должно быть, ваше величество сильно утомились.
- Мне не спится по ночам в последнее время. Зато почему-то одолевает сонливость перед закатом.
- Ну, тогда... почему бы вашему величеству не поспать, когда хочется?
- Хм. А ты думаешь, дела сами себя сделают?
- Ваше величество, есть ли среди этих дел такое, которое, положа руку на сердце, нельзя было бы отложить на пару-тройку дней?
- Ну-у... Каждое по отдельности, в общем-то пустяковое... Но они накапливаются.
- Они всё равно накопятся за время охоты. Днём больше, днём меньше... Отдохните как следует, ваше величество, не думая ни о чём другом. Забудьте о секретарях и советниках, наложницах и супругах. Всего один раз!
- Тут, у тебя?
- У меня, или в любом другом месте, которое покажется вам подходящим. Где вас точно не потревожат.
Его величество подумал ещё немного, но, видимо, моё предложение оказалось соблазнительным, так как он жестом подозвал застывшего у порога комнаты евнуха:
- Передай всем, что я остаюсь у супруги Соньши. Пусть меня не ждут.
Евнух молча поклонился и вышел. Я с помощью Усин помогла его величеству разоблачиться, и он занял мою кровать. Я ещё немного посидела на краю ложа, куда он пригласил меня похлопыванием ладони, перебрасываясь с ним какими-то фразами, а когда он задремал, тихонько вышла. Закрыла дверь и велела слугам вести себя тихо, хотя они и так все ходили на цыпочках и если и заговаривали, то исключительно шёпотом.
Проснулся его величество уже после заката. Я как раз занималась вязанием, зато Усин караулила у двери, как кошка перед мышиной норой, и действительно ухитрилась услышать пробуждение нашего августейшего гостя даже раньше, чем тот подал голос. Я, если честно, не видела особого смысла в этом карауле - выйдет сам или позовёт, не маленький, но Усин лишь сделала большие глаза, и больше я о том не заикалась. Когда она распахнула дверь и отступила в сторону, усиленно мне мигая, я быстро отложила недовязанный носок и вошла в спальню:
- Как ваше величество почивали?
- Неплохо, совсем неплохо, - император с улыбкой потянулся и приподнялся, и Усин тут же подбежала с его халатом. - Только голова тяжеловата, но ничего. И ещё я голоден.
- Если ваше величество окажет мне честь и примет скромное угощение от вашей покорной служанки... Правда, моя повариха далеко не столь хороша, как повара во дворце Великого превосходства, и, боюсь, её стряпня лишь оскорбит ваш вкус.
Самоуничижение и ещё раз самоуничижение - основа здешней вежливости. Император лишь спокойно кивнул, принимая его как должное:
- Ничего, опробую стряпню твоей поварихи. Если бы она была плоха, её бы во дворце не было. Что у императрицы не отнимешь - слуг она держит в строгости.
Поел и он правда с аппетитом, а мы с Усин сидели рядом - Усин подливала фруктового компота и вина, я просто смотрела, как его величество ест, и кивала служанке у дверей, когда было нужно внести новое блюдо и убрать опустевшую посуду.
- У тебя тут уютно, - заметил его величество, переходя к десерту - абрикосовому желе и ягодам в карамели. - Только пустовато.
- Здесь есть всё необходимое и кое-что для красоты, а всё остальное - уже излишество, ваше величество, без которого можно и обойтись. Я восхищаюсь вкусом её величества и старших жён, но не надеюсь с ними сравняться.
- Тебе хорошо живётся?
- О да, ваше величество, - я не врала, мне и правда жилось неплохо, только несколько одиноко. С другими жёнами, а тем более наложницами я почти не общалась, а из служанок подруг не получалось. Даже Усин как-то отдалялась, всё больше и больше обращаясь ко мне как к госпоже. Да я и сама не раз ловила себя на том, что чаще приказываю ей, чем прошу или предлагаю.
- Вот если бы только...
- Да?
- Если бы я могла забрать сюда Лиутар...
- А зачем это тебе? Во дворце Полночь она под присмотром, никаких тебе бессонных ночей. Кормить её ты всё равно не сможешь, ведь так? Пусть там и остаётся, а видеться с ней можешь когда угодно.
Вот тебе и "мы не варвары, детей не отнимаем", подавив вздох, подумала я. Мужчина... Мужчина, который даже собственного сына толком не растил, если верить императрице. Вот и растолкуй ему очевидные и элементарные для женщины вещи.
- Те украшения из белого нефрита, что я тебе подарил - ты надевала их с тех пор? - сменил тему император.
- Нет, ваше величество.
- Почему?
- Я подумала, что императрице, наверно, будет неприятно их видеть.
- Что за глупости? Они твои, теперь ты можешь носить их с полным правом. Надень что-нибудь на День Зимнего солнцестояния.
- Как скажете, ваше величество.
Его величество отложил палочки и от души потянулся. Похоже, и правда пребывает в хорошем настроении, отметила я.
- Так говоришь - забыть обо всём на один вечер? - и он подмигнул.
В общем, остаток вечера мне пришлось его развлекать. Сперва он немного порасспрашивал меня о других землях. Эти рассказы мне уже были привычны и отработаны на Тайрене, но я сразу почувствовала разницу. Когда я, упомянув о каком-то обычае, попыталась объяснить, откуда он взялся, император сразу же прервал меня взмахом руки: "Что женщина в этом понимает..." Да, с Тайреном всё было не так. Потом Иочжун возжелал поиграть в какую-нибудь настольную игру, я объяснила свою полную неспособность к этому делу, но он всё равно взялся учить меня игре, представлявшую собой нечто среднее между домино и картами - игралась она костяшками, но разделёнными на масти, причём костяшек было больше сотни. У меня такого набора не водилось, и по приказу императора его нам принесли. Это было довольно весело, хотя я иногда тупила, не замечая потенциально выигрышных комбинаций. Тем не менее его величеству явно нравилось, и я заподозрила, что он сам - не очень хороший игрок, вот и пользуется случаем поблистать на моём фоне. Что ж, я была не против, чем бы дитя не тешилось... лишь бы никого не вешало, м-да. Вечер пролетел довольно быстро, и на ночь император тоже остался у меня.
- Не торопись питать большие надежды, - дружеским тоном предупредил он меня наутро, видимо, сообразив, что оказал мне куда больше милостей, чем собирался. - Едва ли я в скором времени посещу тебя снова.