Подъезжая к Москве, мы уже болтали, словно лучшие подруги - благо, скрывать нам друг от друга было нечего. Она начала расспрашивать меня о семейных новостях, правда, как оказалось, кое-что знала и сама - время от времени Женя вторая осторожно звонила нашим знакомым, всё пытаясь понять, как такое возможно, что никто не заметил подмены. Я честно рассказала всё, чего она не знала, не обойдя и Макса, хотя говорить с ней именно на эту тему оказалось неожиданно трудно. Главным образом потому, что потенциальный жених Женю вторую интересовал на удивление мало. "А-а" только и произнесла она, услышав, что он начал писать мой портрет, и перевела разговор на другое. Уже составленное в моём уме описание картины так и осталось невысказанным.
Оказалось, что Женя хотела что-то купить: жизнь в одиночестве выявляла иногда довольно неожиданные потребности то в одном, то в другом, плюс мы с ней обе привыкли ни в чём себя не ограничивать. На вопрос, хватает ли ей денег, она кратко ответила, что пока хватает. Поскольку мама ждала меня не раньше вечера, и у меня образовался свободный день, я пошла за покупками с ней за компанию и кое-что оплатила, а также прикупила пару вещей для себя. Мы как-то молчаливо согласились, что деньги у нас общие, и больше эту тему не поднимали.
Окружающие оглядывались на нас, и я развлекала себя мыслью, что нас принимают за сестёр-близнецов. Это оказалось удивительно увлекательное занятие - ходить за покупками фактически с самой собой. Я всё время боролась с чувством нереальности происходящего, она, вероятно, делала то же самое, но процесс быстро перешёл из практической плоскости в область чистого развлечения. Одна из нас выбирала что-нибудь, спрашивала другую "ну, как тебе это?", после чего мы обсуждали достоинства и недостатки выбора и шли мерить. Дорогого стоит возможность сразу увидеть, как вещь будет на тебе сидеть, и не в зеркале, а вживую, вертясь друг перед другом.
Хотя дело здесь было не в сходстве и не в симпатии, а в том, что мы продолжали и явно, и исподволь изучать друг друга. Обедать мы, по молчаливому согласию, тоже пошли вместе, убедившись, что и в еде наши вкусы совпадают - мы заказали практически одно и тоже.
- Слушай, у меня появилась идея, - сказала она, пока мы ждали счёт. - Почему бы нам не попробовать встретиться с Петром Викторовичем прямо сейчас?
- Думаешь, он ответит? - скептически спросила я.
- Попытка не пытка.
В её словах был резон. У меня номер его телефона не сохранился, зато был у неё. Но, как и ожидалось, на звонок никто не ответил. Однако Женю это не обескуражило, и она предложила съездить на Вятскую и посмотреть, подаёт ли тот дом признаки жизни. Я согласилась, хоть и без особого энтузиазма.
Вятская улица ничем не примечательна, если не считать "МузТорга" в начале, если ехать от Савёловской. Нужный нам дом находился на другом её конце, за длинным и глухим жёлтым забором. Четырёхэтажное кирпичное здание, с многочисленными жестяными трубами водостоков, довольно обшарпанное, стёкла во многих окнах треснули, а кое-где их вообще не было, проёмы затянуты плёнкой. Тем не менее коробки кондиционеров, лепившиеся к стене, намекали на то, что жизнь внутри всё-таки есть. Да и забор был покрашен явно недавно. Я остановила машину у проёма в бетонной стене, прикрытого ребристой металлической плитой, в которой была прорезана калитка. Именно через неё мы с Максом когда-то попали внутрь, но сейчас она была наглухо заперта. В чём мы и убедились, едва покинув машину.
- Ну, вот мы здесь, - сказала я. - И что теперь?
Женя не ответила; она, задрав голову, изучала крышу дома с таким видом, словно там скрывались ответы на все наши вопросы.
- Если ты думаешь подгадать, когда сюда кто-то придёт, то моё мнение - дохлый номер. Отсюда наверняка есть и другие выходы. Нет, Викторовича надо ловить где-то ещё. Возможно, на живца.
- Это как? - она опустила голову и повернулась ко мне.
- Заманить его под каким-нибудь предлогом. Пусть его зазовёт на встречу кто-то третий. Скажем, Макс.
- Не хотелось бы привлекать Макса...
- Ну, рассказывать ему, что случилось, точно не стоит. Но вот расспросить его поподробнее, как они вообще познакомились... И есть ли у них ещё общие знакомые... - я замолчала, захваченная идеей. Даже странно, что я не сделала этого раньше.
- Ну, ты и расспроси. Ты же сейчас с ним общаешься.
Я согласно кивнула.
- И если всё же зазовёшь нашего неуловимого Викторовича в гости, свистни мне. У меня тоже к нему немало вопросов.
- Ну, это обязательно.
Мы ещё немного поглазели на дом. За забором были видны козырьки двух подъездов. По трубам будет не так уж и трудно забраться практически к любому окну, а то и вовсе на крышу. Я прищурилась и попыталась разглядеть камеры видеонаблюдения, но либо их не было, либо они были хорошо замаскированы.
- Давай обойдём его, - предложила Женя.
Мы медленно двинулись вдоль забора. Собираясь обогнуть угол, я бросила взгляд назад и приподняла брови:
- О! А дом-то действительно обитаем.
- Ты про этого парня в полосатой шапке?
- Угу.
- Подойдём?
- А по-моему он и так идёт за нами.
Мы медленно двинулись по переулку вдоль забора. Парень и в самом деле скоро обогнул тот же угол, и тут же сбавил скорость, держась от нас на почтительном расстоянии, но и не отставая. Он совершенно не скрывался - или просто не умел следить.
- Боюсь, если мы попробуем к нему подойти, он убежит, - заметила я.
Обойти дом не получилось - к жёлтому забору вплотную примыкали заборы других домов, и нужно было лезть через них, чтобы завершить круг, но среди бела дня мы это сделать постеснялись. Моё предсказание сбылось: стоило нам повернуть обратно и двинуться к парню, как он тут же развернулся и быстро пошёл прочь. Когда мы дошли до угла, он таращился на нас с другой стороны улицы.
- Может, всё же попытаться его подловить?
- А где?
- А у вокзала.
- Даже если и подловим, он всё равно ничего внятного не скажет. Он нас боится, смотри, на роже написано.
- Боится, и всё же не отстаёт, - Женя вытащила мобильник-раскладушку, раскрыла и, сделав вид, что набирает номер, быстро сфотографировала парня. - Вот, будет доказательством, что он нас преследовал. Интересно, как он отреагирует на угрозу сдать его милиции.
- Что ж, проверим, - я тоже вытащила ай-фон. Мы двинулись по Вятской, усиленно "названивая" время от времени. Парень так и шёл по другой стороне параллельно нам. Мы хмыкали и переглядывались, игра начала забавлять.
Рядом с вокзалом было людно, но парень, вопреки предположениям не приблизился к нам, а наоборот, отстал. Украдкой кинув на него взгляд в очередной раз, я увидела, что у него в руках тоже телефон. Но не похоже, чтобы он фотографировал, скорее и правда кому-то звонил.
- Кажется, отстаёт, - разочарованно констатировала я. Впереди показался вход в метро.
- Спустимся? - предложила Женя. - Там точно либо совсем отстанет, либо всё-таки нагонит.
- А если отстанет?
- Доедем до "Дмитровской". Честно говоря, не хочется мне снова через всю улицу ноги бить.
Мы спустились в переход и немного помедлили у дверей в само метро, но парня в полосатой лыжной шапке видно не было. Длинный эскалатор спустил нас глубоко под землю. Здесь всегда было много людей, вечная толпа, и я предложила пройти к передним вагонам, где народа всё же чуть поменьше. Правда, перед этим мы снова понаблюдали за эскалатором, но лишь чтобы увериться, что преследователь отстал с концами.
- Ну, что ж, - философски заметила я. - Отрицательный результат - тоже результат.
- Надо было его всё-таки ловить наверху, - недовольно сказала Женя. - Даже если бы пришлось за ним гнаться.
- Мог удрать. Ноги длинные.
Из туннеля показался поезд и помчался в нашу сторону. Толпа качнулась к краю платформы, мы тоже сделали шаг вперёд, готовясь подойти к затормозившему вагону. На высокого мужчину позади нас я не обращала никакого внимания. До тех пор, пока он вдруг стремительно не рванулся вперёд и всем своим весом не толкнул Женю за край платформы. Она успела лишь вскрикнуть.
Люди вокруг ахнули. Я оказалась захвачена врасплох, и потому не успела её подхватить - и, возможно, слава богу, она весит столько же, сколько и я, могли бы улететь обе. И всё же я машинально дёрнулась за ней, а потом моя рука словно сама метнулась в сторону и ухватила за кожаный рукав мужика-толкателя. Одновременно краем глаза я видела, как Женя, неуклюже, на четвереньках приземлившись на рельсы, мгновенно извернулась стремительной рыбкой и вытянулась вдоль между металлических полос. В следующее мгновение поезд накрыл её собой. "Не умрёт", - мелькнула мысль. Где-то я читала, что глубину колеи в метро делают как раз такой, чтобы в ней поместилось человеческое тело.
Мужик рванулся так, что почти сбил меня с ног. Попытался ударить, но я увернулась, не выпуская его, и тут мне попытался помочь ещё какой-то мужчина, но лишь помешал. Толкатель подсёк ему ноги, мужчина свалился на меня, и я была всё же вынуждена разжать руку, чтобы меня не придавили. Спустя мгновение мужик уже нёсся прочь, грубо отталкивая людей. Я перепрыгнула через упавшего горе-помощника, готовясь пуститься следом... но остановилась. Ну, предположим поймаю я его - и дальше что? При таком скоплении народа придётся сдавать его властям, а это значит разбирательство, придётся называться, и куда тогда девать вторую Женю?
И, кстати, как там она?
Поезд всё стоял - машинист видел падение и отъехать так и не решился. На платформе суетились люди, кто-то спрыгнул на рельсы. А через мгновение из-под носа переднего вагона выбралась Женя. Она была бледной как мел, но, судя по всему, не пострадала.
- Как вы, девушка? - мужчина, вместе со мной неудачно попытавшийся задержать беглеца, перегнулся через край платформы. - Вылезти можете?
Вокруг охали, ахали, звонили по мобильникам, какой-то мудак фотографировал происходящее на телефон. Женя молча поднялась на ноги и схватилась за две из нескольких протянутых ей рук. "Осторожно, не коснитесь шины под кожухом!" - сказал всё тот же мужчина, и её вытянули наверх. "Полиция сейчас придёт", - добавил кто-то, и эти слова меня подхлестнули.
- Всем спасибо! - я ухватилась за холодную женину руку, не давая усадить её у стеночки. - Нам пора.
- Но, девушка!..
Однако я уже тащила Женю прочь, так сверкнув глазами на попытавшихся заступить нам дорогу, что они отшатнулись. Если бы нет - ей богу, применила бы силу. К счастью, Женя послушно следовала за мной, никак не пытаясь затормозить. Она всё так же не издавала ни звука, но разбираться с её душевным состоянием времени не было.
Выход с "Савёловской" только один, так что пришлось бежать на всё тот же эскалатор. В толпе действительно мелькнули чёрные куртки с белой надписью "полиция", но мы промчались мимо них. Я попыталась бегом подняться по и так идущему вверх эскалатору, по-прежнему таща Женю за собой, но примерно на середине была вынуждена остановиться - обе стороны движущейся лестницы оказались забиты.
- Нога, - сказала вторая Женя. Это было первое слово, которое она произнесла. До сих пор она никак не показывала, что ей больно, но сейчас наклонилась и принялась растирать колено. И, когда мы сошли с эскалатора, стало видно, что она заметно хромает.
- Потерпи чуток, - попросила я. - Сейчас где-нибудь сядем...
Она не ответила, продолжая послушно следовать за мной. Выйдя на поверхность, я повертела головой и решительно направилась в здание вокзала. Там мы конец и присели на скамейку в зале ожидания.
- Ч-чёрт, - Женя вытянула ногу, на колене под уцелевшей колготкой действительно начинал расплываться синяк. - У меня край пальто завернулся. Я всё ждала, что он на колесо намотается - и привет.
- Давай гляну, - я наклонилась над её ногой.
- Что-то не припомню, чтобы я получала медицинское образование, - хмыкнула она, но мешать не стала.
- Ну, раз ты начала язвить, значит, приходишь в себя, - я осторожно ощупала колено. Женя вздрагивала и шипела, но, кажется, ничего страшнее гематомы ей не грозило. Ну да, знаний о медицине у нас действительно кот наплакал, однако если у меня откуда-то знания об оружии и рукопашном бое прорезались, может, и навыки хотя бы первой помощи к ним приложением идут?
- Но всё же покажись врачу.
- Спасибо, кэп, - буркнула она. - Вот же ж сволочь...
- Если ты про того, кто тебя толкнул, то это знакомая сволочь. Я уже видела его у Петра Викторовича. В тот самый вечер.
Женя застыла и выпрямилась, на миг утратив интерес к пострадавшей части тела.
- Ты уверена?
- Угу. Я его узнала. Если у него нет такого же двойника, как у нас с тобой, то это он, сто процентов. Он помогал готовить обряд.
Женя вытянула губы трубочкой и протяжно свистнула на вдохе.
- Ничего себе... Так значит, это всё-таки он? Пётр Викторович?
- Выходит, что так.
- Но... почему я?
Её вопрос прозвучал так растерянно и обиженно, что мне стало смешно и даже слегка злорадно. По-видимому, Женя-вторая уже так уверилась, что охота идёт только за мной, что чувствовала себя в полной безопасности. И вот теперь реальность грубо развеяла утешающий обман.
- А ты думаешь, он вообще мог нас различить? Сдаётся мне, что этому субъекту и его наймитам всё равно, кого из нас кончить.
- Но... Как же...
- Что?
- Но он же должен оставить из нас настоящую! - выпалила она.
- Ну, во-первых, не факт, что он знает, которая из нас настоящая. А во-вторых - ну, оставит он поддельную. И кто на это ему попеняет? Уж точно не оставшаяся в живых.
- Но он мне обещал... Сказал, что решит проблему...
- Вот он её и решает. А что обязательно в твою пользу - про то ведь уговора не было, так? Это уж ты уверилась, что если страдаю исключительно я, то значит настоящая - ты. А страдаю я, вероятнее всего, просто потому, что меня проще найти.
Женя молчала, только хлопая глазами, как вытащенная на свет сова. Я вздохнула и придвинулась ближе.
- Женя, этот тип - убийца. Он пытался меня убить, и даже если считать, что я - твоя копия, это дела не меняет. Ведь я, как бы там ни было, человек из плоти и крови. Это тебе не неудачный файл из компа удалить. А тот, кто спокойно убьёт одного, так же спокойно убьёт и другого, если решит, что это в его интересах. Не надо думать, что если человек - подлец, то его подлость распространяется только на одну какую-то категорию, а всех остальных никогда-никогда не коснётся.
- Да, - согласилась Женя. - Подлец. И сволочь!
Я обняла её одной рукой и успокаивающе погладила по плечу. Кажется, Женька потихоньку приходила в себя - по крайней мере, меловая бледность с её щёк начала постепенно исчезать.
- Что же нам делать? - тихо спросила она.
- Боюсь, что найти Викторовича для нас с тобой становится вопросом выживания. Возможно, на меня покушения будут чаще, но и ты не в безопасности. Так что... Я расспрошу Макса. Ты же пока сиди тихо, с дачи без нужды не высовывайся. Чужим людям не открывай, на сомнительные приглашения не реагируй... Словом, сама разберёшься. Я, если удастся что-то узнать, тебе позвоню. А потом - надо ловить нашего неуловимого.
- Ну, поймаем мы его, и? Выясним, кто из нас оригинал, а потом что? Думаешь, он перестанет нас преследовать, если будет знать, что нам всё известно?
- Думаю, что нет. Вероятно, он уже знает, или вот-вот узнает. К этому домику-то ведь мы вдвоём припёрлись. И знаешь... У меня нет уверенности, что он оставит в покое любую из нас, даже если вторая почиет в бозе.
- Почему? - она резко подняла голову.
- Из опасений за свою деловую репутацию. Да-да, не смотри на меня так, я полностью серьёзна. Если помнишь, он предложил мне... нам обряд бесплатно в обмен на обещание, что мы в случае чего замолвим за него словечко и подтвердим прочим скептикам, что он делает то, что обещает. То есть я должна была стать этакой ходячей рекламой. А сейчас и я, и ты - скорее антирекламы. Ему и так приходится делать титанические усилия, чтобы убедить потенциальных клиентов, что его метода - не бред сумасшедшего...
- Да уж, - Женя улыбнулась, хотя и невесело. - Я себе голову ломала, почему это здравомыслящий Макс ведётся на всю ту чушь, которую несёт его приятель.
- Вот-вот. А если станет известно, что его технология имеет вот такой забавный побочный эффект... В общем, ему будет лучше, если замолчим мы обе.
И мы замолчали. И промолчали довольно долго. Мимо нас ходили люди, к скамеечке напротив подошла провинциального вида тётка, обвешанная полудюжиной сумок, аккуратно сгрузила своё имущество на пол, плюхнулась на сиденье и издала звучный вздох облегчения.
- Но тогда тем более, я не понимаю, что мы сможем сделать, чтобы обезопасить себя, - нарушила наконец наше молчание Женя. - Мы же не сможем засадить его в тюрьму. Ну, то есть, наверное, сможем... Если сумеем доказать его причастность к покушениям...
- И не засветить при этом одну из нас. Нет, боюсь, нам придётся пойти на крайние меры. Во всяком случае, сейчас я другого выхода не вижу.
- Это на какие? - она пристально посмотрела мне в лицо, потом её рот приоткрылся, а глаза сощурились: - Что? Убить его?
Я не ответила, лишь ограничилась выразительным взглядом.
- Ты с ума сошла? - оторопело спросила она.
- Нет. И если ты видишь другой способ решения проблемы - поделись.
Женя отвернулась, уставилась в не слишком чистый пол и принялась ковырять его каблуком на здоровой ноге.
- И чем мы тогда будем отличаться от него? - спросила она.
- Тем, что мы - защищаемся. Мы ему ничего плохого не сделали. И с удовольствием бы оставили его в покое - если бы он оставил в покое нас.
Женя молчала. Соглашаться ей явно не хотелось, но и возразить было нечего.
- Ладно, - сказала я. - Как возвращаться будешь? Я могу тебя отвезти, но машина сама знаешь где. В метро ещё раз спустишься?
- Нет!
- Хорошо, тогда можно вызвать такси. У тебя телефон с собой? Звони, а я пока денег сниму.