Архарова Яна : другие произведения.

Джоан Харрис: Шоколад и Ежевичное Вино

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вроде вступления скажу, что недавно начал понимать странное. Что среди историй, которые хочу держать в руках, читать и перечитывать почему-то становится все больше тех, что рассказаны "голосами женщин, в жизни которых были кровь и дети, хлеб и кости" (с). Потому что похож - голос историй, о которых я говорить буду сейчас. Джоанн Харрис, "Шоколад" и "Ежевичное вино" - и как оно во мне отозвалось:) Я только не знаю, как оно будет не прочитавшим, потому как отклик же... Прочитать - по-моему стоит. На всякий случай - все - мохнатые ИМХИ, предупреждаю:)
  "Когда я думаю о Боге первых дней, я неуклонно вижу его садовником" (с)
  
  Почему парой - я задумчиво: потому что парой и есть. Объединены - не только местом действия - городком Ланскне-су-Танн, куда въехал герой "Ежевичного вина" и уже уехала - героиня "Шоколада". Но и общим настроем, мелодией - в которой, кажется, три темы, решенные по-разному - но об одном. И еще - тихо говорю я: объединены - как времена в Круге Года. Потому что "Шоколад" - он весенний, не по времени действия, по настроению, по чувству от него. А "Ежевичное вино" - его хорошо читать сейчас, когда осеннее золото, когда начинают лететь листья, небо пахнет яблоками и с дачи только что приперт большой рюкзак черноплодки - ага, на вино.
  
  Тема первая, даже не тема, а та фактура, краски, которыми рисуется история - купившие меня сразу и там, и там. Это прикладное колдовство, волшебство повседневного, чудо - которое живет и рассказывает - на кухне, в саду, в винных погребах - о, да... И как делать заготовки, и как спастись от беды, и как собирать себя - рАвно. Чудо, что по исконной безвременности своей легко дотягивается до тех еще времен, где метла, котел и веретено - не бытовуха, а магия в самом чистом виде: из чужого - освоенное, из непонятного - съедобное и из бесформенного - форму (поймите, мне жалко современных "ведьм" брезгливо фыркающих "ну, это же не ru_kitchen)... Негромкой, в общем-то, подсказкой, что время - оно не в счет, и это ты решаешь, чем оно будет для тебя - чудом или бытом. Чудо, в общем, начинается с осмысления вещей - и смысл тут можно писать с большой. Я так не очень умею, но я пытаюсь научиться... Потому что: чудо, которого мне недостает - и, вполголоса: на которое нас пытаются обделить (и в "Ежевичном вине" оно как раз хорошо слышно: в третьей теме). Когда в любое время дня и ночи можно сходить за "ещем" в пластиковых пакетах, очень трудно вспомнить, что превращение сока в вино - тайна, не знаю, сколь меньшая - превращения воды в него же... Ну да, конечно, это объяснимо - расписать химическую реакцию и всякое такое - и просто все, как дважды два четыре... ага - а вот теперь попробуйте объяснить, а почему оно так... Обделить просто: потому что чудо вежливо, не захочешь присматриваться - ты его и не найдешь, как те бодрые киношники - городок Ланскне...
  
  И задумчиво - но ведь вино ("Особое", не как-нибудь) и Шоколад - они ни разу не повседневность...Излишество? - а вот и фиг. Самое насущное - а может быть (есть) - и над-. Праздник. Ведь праздник в системе координат осмысленного мира - это некий крючок, перекидной мост - от мира здешнего в мир - ладно, брякну словечко - сакральный. То, что скрепляет миры. (Тут могла бы быть длинная телега про то, что делает с праздниками - современность, желающая быть всегда: остаться одной. Рассказать отдельно?) И в тему же - конспектом: опорные продукты каждой книги - шоколад и "пьяблоки" - кажется, не случайно - продукт земли через море - земли иной... И в общем, правда неважно, с какого там берега те, у кого магии повседневного учился Пьяблочный Джо - они с Того берега - который тем более есть, даже если его нет - и над первой автострадой тоже.
  
  Вторая тема - в "Ежевичном вине" она слышнее - про "собирать себя". Про работу в том саду и на той кухне, которые внутри. От Вианн из Шоколада эту тему читателю меньше слышно: она говорит за себя - "я": она есть, и тем, что и как она есть - она заставляет меняться ее окружающее. Я не случайно говорю, что книга весенняя - появление Вианн - это как наступление весны: хочешь-не-хочешь, а снег сойдет и придется - работать в своем саду - всем: бабушке и внуку, Жозефине - в "Ежевичном вине" мы видим ее уже в другом времени - во времени собирать урожай. Если весна наступает, то осень - приходит. Урожай - твое дело, твоя ответственность. В "Ежевичном вине" эта тема подробней и повторней, там - дар отвергнутый, потеря смысла - семена, рассеянные над насыпью - и жизнь, замершая в "теперь", где чудо превращается в бульварную фантастику - и дар принятый, который приходит как любое чудо: случайно - не проглядишь ли? - и время урожая... Но время собирать и сортировать - есть и время отсеивать ненужное, в том числе - и то, что грозит саду болезнью и гибелью. Надо - срезать и сжигать, каким бы ценным оно ни казалось. Как празднику не дано быть без обряда, а обряду - без жертвы... Есть книги, которые уходят в огонь страшно: пример из совсем другого пространства - пожар Храмины в Имени Розы Эко - осмысление отсутствия смысла. А есть - те, которые уходят, потому что так надо - листы ли, осенние листья - когда тебя отринут ветви... Мудрость - и садовника из совсем другой книги, и древнего огнищанина - чтобы растить свой сад и свое поле иной раз бывает нужно что-то сжечь. И, тихо: ведь жертва не всегда дар Светлым - от радости - это еще иногда и просьба: защити.
  
  Потому что тема третья - противодействия. Слышная повсюду. Но в Шоколаде она тоже яркая и понятная, как наступление весны. Яркость - монохромности, веселье - запертости, искренность - лицемерию и многое другое. Как кажется говорил один человек хороший) - Король-Лето и Король-Зима, ага... Еще - новое - застывшему. Неизменному. И на этом фрагменте я говорю: ой... - ведь можно подумать, что в Ежевичном вине тема развернута наизнанку. То есть условно "правым" оказывается "старое", "застывшее". А потом определяю для себя: что сад "застывшим" может быть только в том разе, когда он каменный, и что нет - противодействие то же, только другим боком. Настоящее - представляемому. И, сколько бы ни говорили о стремлении к прогрессу и современности, все наоборот - по той же линии: движение застывшему. Тому самому стремлению вперед как статичному состоянию. Ведь завтра этих Жоржей и Люсьенов - хотим как в Ле-Пино, чтоб с бассейнами, отелями, туристами - это никакое не "завтра" - это "сейчас, только как у соседа". Бесконечное - вчера, сегодня, завтра - "сейчас", а значит - праздника никогда не настанет. Пов-се-днев-ность.
  
  Перемена мест слагаемых, от которой сумма кардинально меняется: есть я, который возделываю свой сад, в котором - все сады - до этого - вплоть до Сада: "так делали боги, так теперь поступают люди", и может быть ... А есть - все навыворот, нет - "ни завтра (дубов), ни вчера (гербов)", страсть - к сейчас, а что боги - тоже люди, только у них как в Ле Пино, а всех чудес позволено бульварная фантастика, а истории - это про наркоманов из Глазго и, со вкусом, "блиадь" - осени быть не может, а значит и урожая, а яблоки и клубника должны быть всегда - на полке в супермаркете - большие, яркие, пластиковые - птьфу! А вместо сада мы устроим бассейн - еще наверняка с морской: соленой - водой - то есть, в общем-то, яму - штуку, которой очень просто обозначить вещь весьма фальшивую, как современность - статус. И очень тяжело - осмыслить. (И я: совсем задумчиво: а если все оно - только противостояние всемирному потопу? - локальному: в масштабах одного сада.)
  
  И только - увы, здесь все-таки не победа. Здесь в финале только чувство - уф, обошлось. Обошло.
  
  А вот этот кусок - я все-таки целиком. Себе на память. Ибо ...
  "- Что вы тут делаете? - внезапно поинтересовался он. - Чему вы надеялись научиться на этих уроках?
  Он старался не засмеяться над их шокированными лицами, над их благовоспитанным потрясением. Он чувствовал себя моложе любого из них, провинившимся учеником перед полной комнатой косных, педантичных учителей.
  - Вы молоды. У вас богатое воображение. За каким хреном вы пишете о чернокожих матерях-одиночках и наркоманах из Глазго и лепите куда попало слово "блиадь"?
  - Но, сэр, вы дали задание.
  Агрессивная девица не сдавалась. Она сверлила его взглядом, сжимая отвергнутое задание тонкими пальцами.
  - К черту задание! - весело вскричал он. - Вы пишете не потому, что кто-то дает задания! Вы пишете потому, что не можете не писать, или потому, что надеетесь - вас кто-то услышит, или чтобы починить то, что внутри вас сломалось, или вернуть что-то к жизни...
  Дабы подчеркнуть свои слова, он хлопнул по тяжелой разбухшей сумке на столе, и та брякнула друг о друга бутылками - безошибочно узнаваемый звон. Кое- кто из студентов переглянулся. Джей вновь повернулся к классу, уже почти в бреду.
  - Где волшебство, я вас спрашиваю? - поинтересовался он. - Где ковры-самолеты, и гаитянское вуду, и одинокие стрелки, и обнаженные леди, привязанные к железнодорожным путям? Где индейские следопыты, и четверорукие богини, и пираты, и гигантские обезьяны? Где, черт побери, космические пришельцы?
  Повисла долгая пауза. Студенты глазели. Девица вцепилась в свое задание так крепко, что страницы смялись в кулаке. Лицо ее побелело.
  - Да вы пьяны, верно? - Ее голос дрожал от ярости и отвращения. - Вот почему вы так со мной поступаете. Вы наверняка пьяны.
  Джей снова засмеялся.
  - Перефразируя не помню кого - Черчилля, кажется, - я-то просплюсь, а ты наутро так и будешь уродиной."
  
  Но все-таки Шоколад мне как-то лучше. Вот так: я в его героев чуть больше верю. Сейчас попробую назвать, в чем дело... Просто на той границе, где смыкаются слово и образ, реальное и смысл его - все, что умеет стоять - оно устоит. Всякая река может стать Смородиной, за домом и садом просматривается - Дом и Сад - и это им не мешает быть вот этим вот шато где-то-там. Людям же (героям) по этой границе приходится идти - и как-то на ней удерживаться, чтоб остаться живым. Потому что живому человеку тащить на себе образ - заверну, что архетипический, я знаю, что неправ с термином - очень тяжело: чтоб не завалиться, не стать только символом - так как-то... Удерживает. Но иногда заносило - и я не понимал, так я читаю про живых людей (героев) - или там действует Подросток, Враг Подростка и Девочка в одном слое - или Писатель в Кризисе, Предприимчивая Пустышка и прочие Предприниматели и Окружающие, а также Таинственная Незнакомка со Сложной Судьбой - в другом. Нет, я себя уговорил, что они живые. Только со Сложной Судьбой Маризы - не уговорил. Не пошло - для меня, только для меня - эта история - кость, кинутая Сюжету, тудыть его, все эти психи и преследования, страсти-ужасти, убийства и самоубийства в количестве один штук... Знаете, такую историю могли бы написать те студенты. Вот чувство, что в таком вот доме, на такой вот кухне рисовали ли? - расчищали? - долго-долго - фреску. С садом. А потом кто-то взял - и наклеил поверх пару-другую картинок из глянцевого журнала... Ну ладно: в таких домах и такое бывает - и жизнь способна подкинуть такое, что ни один бульварный детективщик не породит, фиг с ним - но вот не съелось мне-читателю, не съелось... Но может это я виноват.
  
  А еще скажу - есть один способ вывернуться из-под власти закона о художественных образах. Как преодолеть волну? - стать ей. Забыть, что эта граница - между миром и образом, по которой идти живым - куда там канат, лезвие - а вот так, пленочка, ниточка - нарисованная на одинаково возможной земле, врасти на обе ноги - прижиться на пограничье. Так - о главном герое истории... Потому что - кто - тот Пьяблочный Джо? - Джокер - по власти созвучия, Шут, Колдун, Учитель, Пересмешник, Мастер, Садовник, Зеленый Человек? - да все, и еще что-то - что только он... И это другого, потом, похожего - можно уже будет назвать Пьяблочным Джо. (Нет, про имена и Другие Имена - я не знаю, как, я только в рифму могу, это уже те дебри личной мифологии, что только на ощупь). Правда - вот только - а граница было-не-было, когда так врастешь - а ее нет уже, не чувствуется, на ту, другую часть, какой к другому миру прирос, - и держит... Что там был или придумал, когда тут и есть рядом - бредится, да и само живой - умер, не оттуда, не так важно - это с какой стороны смотреть...
  
  И, еще цитатой, чтоб на чем-нибудь да завершить:
  "..."Но, можете вы спросить, что такого особенного в горстке старых семян? Неужели действительно важно, из какого сорта картофеля мы готовим pommes frites?
  "Безусловно, - твердо говорит мсье Макинтош. - Это важно. Многие тысячи видов растений и животных уже были навеки потеряны из-за современных сельскохозяйственных методов и стандартов Брюсселя. Очень важно сохранить традиционные виды. У растений есть множество свойств, которые мы толком еще не понимаем. Кто знает, быть может, через несколько лет ученые смогут спасать жизни посредством одного из этих заново открытых видов".
  ...И я, задумчиво: что оно не только к зеленому народу относится...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"