Аннотация: Просто зарисовка. Тапки не принимаются :))
Розы и ромашки Парижа
Я сижу в маленьком кафе напротив Пари-Норд - старинного вокзала в центре города. Если бы я умела рисовать - хотя бы немного - я бы сейчас уверенными движениями набрасывала на лист блокнота тяжеловесную грацию причудливых линий фасада. Я не умею рисовать и потому просто пишу о том, что я не хочу выходить из кафе, не хочу садиться в ярко-красный поезд, который всего лишь за час и двадцать минуть долетает (с такой скоростью не ездят - летают) до Брюсселя.
Да, признаваться в любви к Парижу - банальность, которой я никогда от себя не ожидала. А еще - совершенно не собиралась покидать пригородную гостиницу в утрированно-рыцарском стиле - одну из многих - и аляповатый кусочек Америки - французский Диснейленд.
Ехать в центр города за сто евро на такси или каким-то неизвестным мне образом на-метро-в-котором-я-боюсь-потеряться? Ни за что! И я распланировала на все пять дней своего пребывания во Франции лекции и семинары, на которых нужно обязательно побывать.
Первый день я честно посвятила выполнению своего научного плана. А на следующее утро вышла из гостиницы вместе с галдящей на разных языках толпой девочек в сказочных платьях, мальчиков в пиратских костюмах и уставших родителей с Микки Маусами в глазах. Через несколько минут появился розовый автобус, украшенный портретами веселых крестников мистера Уолта Диснея. И я поехала искать ближайшую станцию метро.
Наверное, логично было бы выйти из приветливого подземелья на поверхность поближе к Лувру, Триумфальной арке... или хотя бы на Елисейских полях. Но я решила покинуть двухэтажный вагон на станции Nation - просто потому, что мне понравилось ее название. И оказалась в деловой части Парижа. Для того, чтобы через несколько кварталов оставить позади привычные здания в стиле "стекло энд бетон", и увидеть настоящий Париж.
Первые несколько часов я просто шла - туда, куда мне было удобнее идти. На перекрестке сворачивала в направлении зеленого человечка на ближайшем светофоре. Возможно, проходила дважды по одним и тем же улицам. Не знаю. Не помню. Я попала в сказку, и боялась, что она может закончиться - сейчас же, сию же минуту, как только я перестану за каждым поворотом открывать для себя новые страницы.
Ближе к полудню, я совершенно случайно вспомнила о том, что у сказки есть имя. Париж. Скудные школьные знания с готовностью включили в калейдоскоп мыслей слайды: Эйфелева башня, Лувр, Версаль.
Я посмотрела по сторонам, но ничего похожего на известные во всем мире символы Парижа, не обнаружила. Дисциплинированно почитала название улицы на табличке ближайшего дома. С умным видом посмотрела несколько минут на большую красивую карту, которую нехорошие дяди и тети напечатали для существ, более удачно ориентированных в трехмерном пространстве. Подумала о том, что вопрос "Подскажите, как пройти к Лувру" слишком банален. К тому же мне хотелось походить на коренную француженку. Правда, это у меня получалось из рук вон плохо. Каждый первый из моих собеседников, глядя в синие глаза, на светлые волосы и смешные веснушки, радостно восклицал: "Раша!" И с довольным видом изрекал: "Выборы! Революция! Ти-мо-шен-ко!", когда я скромно, но настойчиво поправляла: "Юкрейн".
Я стояла на перекрестке двух улиц и думала о том, что в сказках всегда случаются чудеса. Чаще всего их предвестником выступает волшебная палочка, рыбка, или, как минимум, мельничка. В сказке под названием "Париж" чудо, громко сигналя, появилось из-за угла. Дабл-декер. Специальный автобус для тех, у кого мало времени, а желаний - очень и очень много. Двухэтажное чудо проехало мимо, и я, словно крыса за волшебной дудочкой, пошла за сигналом гудка. Искать остановку.
Когда я купила билет, получила наушники и перестала хлопать глазами от удивления - среди восьми возможных языков, на которых приятный баритон рассказывал про Париж, восьмой был русским! - я направилась на второй, открытый этаж автобуса. И даже моросящий дождь не сумел заставиться меня спуститься на первый. Я не могла пройти по всем улицам и площадям сама, не могла все потрогать своими руками, но смотреть на Париж из окна - пусть даже волшебного автобуса - я тоже не хотела.
Интересно, почему я всегда думала, что Нотр-Дам - большой, высокий и вообще - грандиозный? Да, очень красивый, да, таинственный. Но - совсем небольшой.
Триумфальную арку я без помощи гида и не узнала бы. Почему-то в памяти отложилось нечто ажурное, невесомое, а вовсе не приземистое строгое сооружение.
Зато Эйфелева башня пережила такое количество рекламных кампаний, что даже я ее узнала без труда.
По-настоящему удивил Лувр. Дважды. В первый раз - когда я была одновременно снаружи - туристкой с любопытными глазами и внутри - кем-то, кто пробегает вдоль длинной вереницы окон - деловито и даже немного испуганно.
Когда мне выпала еще половинка половинки дня - несколько часов, на которые я потерялась от всех и от всего, я поехала именно в Лувр. Не считая себя впечатлительной барышней, которой повсюду мерещится нечто этакое, потустороннее, я не смогла отмахнуться от мимолетного чувства "эти-стены-мне-знакомы-подозрительно-хорошо".
Во второй раз мое удивление Лувром было неприятным. Дайте мне подержать за горло архитектора, которому в страшном сне пришла в голову идея безобразной треугольной стекляшки! Дайте посмотреть в глаза людям, которые изуродовали убогим шедевром, достойным представителем века "стекла энд бетона", внутренний двор не просто исторического памятника. Дворца, в стенах которого еще можно услышать - и это не гипербола, мои уши могут подтвердить - шаги и голоса людей, чьи тела давно покоятся в могилах.
Не пускайте в сказку архитекторов и политиков! И музейных работников тоже не пускайте! Какое, скажите на милость, отношение имеют к Лувру все эти скульптуры и картины, собранные со всего мира? Постройте красивый новенький музей и расставляйте, развешивайте там все, до чего дотянутся ваши руки. Неужели так сложно было оставить великому дворцу его прошлое?
Но я увлеклась. Перебравшись из Франции в Бельгию, я пишу эти строки на борту самолета, который через три часа приземлится в Киеве. Во всяком случае, мне приятно на это надеяться. Грустно смотрю на анемичную вялую булочку, предложенную ярко раскрашенной стюардессой. А в Париже все едят большие бутер-булки - из одинаковых хрустящих батонов и разнообразных, порою причудливых начинок. Едят в кафе, на улицах, в автобусах, в метро. И дома, наверное, тоже едят. И даже в сувенирных магазинах наряду с Эйфелевой башней можно встретить хрустящие "булочки" из пластика и керамики.
Я не люблю магазины. Нет, неправильно. Я люблю только книжные магазины. И снова не так. Я думала, что я люблю только книжные магазины. В Париже я полюбила маленькие магазинчики, в которых можно часами - как жаль, что у меня были только минуты! - перебирать забавные сувениры. И цветочные магазины я тоже полюбила. Особенно один - в котором царили розы. Я очень хотела розу - хотя бы одну. Но покупать цветы для себя - признать, что нет рядом человека, который... Но это уже другая история. Грустная и совсем не сказочная. А Париж - это сказка. Ничего, что я повторяюсь?
Я купила маленькую ароматическую свечку и вместе со сдачей получила от продавца... розу. И когда мы - я и моя роза - шли - нет, летели - по улицам Парижа, счастливее меня не было никого - даже в городе-сказке.
Из-под крыла самолета лукаво подмигивает любимый Киев. Сказка заканчивается.
Париж, мы обязательно увидимся снова! И я даже выучу несколько слов на твоем удивительном языке - я буду их говорить с ужасным акцентом, но ты ведь меня простишь?
А ромашки пусть будут нашим с тобою секретом. И мы никому о них не расскажем!