Маргарита Сергеевна, потомственная киевская ведьма, проснулась на закате. Воскресенье, и как будто можно валяться в кровати хоть до полуночи, но Маргарита Сергеевна никогда себе такого не позволяла.
Первым делом Марго (так Маргариту Сергеевну называл покойный муж) подошла к окну, и приоткрыла тяжелые темно-красные шторы, чтобы на банки с отборными пиявками попал благотворный лунный свет.
Толстый черный кот Бергамот потянулся на своем мягком коврике, приоткрыл ярко-желтый глаз и выразительно тронул лапой пустую миску.
- Будешь столько есть - лопнешь, - привычно сообщила Бергамоту Маргарита Сергеевна и отправилась на кухню за молоком.
Настроение у Марго было так себе. Рабочие проблемы никак не хотели оставаться на работе и портили такой долгожданный выходной.
Так уж повелось, что в небольшом и не очень успешном агентстве недвижимости "Ведьмин дом", Маргарите Сергеевне поручали самых сложных клиентов. Вурдалаков, которым непременно требовались самые сырые и темные квартиры; оборотней, чьи окна должны были выходить прямо в лес... или хотя бы в густые кусты.
Работу свою Маргарита Сергеевна любила, и с капризными клиентами общий язык находила легко... но с каждым годом домов, пригодных для проживания ведьмацкой братии, становилось все меньше, а недовольных клиентов - все больше.
В самом деле, не будешь ведь предлагать уважаемым ведьмам и ведьмакам безликие квартиры в спальных районах, похожие друг на друга, как пиявки в банке. В такой квартире поживешь пару лет - и силу колдовскую растеряешь так, что даже на венике не полетишь, не то что на метле.
В спальных районах любили селиться только упыри, которые потихоньку тянули через картонные стены излишки жизненной силы у своих невезучих соседей...
Маргарита Сергеевна очнулась от недовольного мява - задумавшись, она так и застыла над Бергамотовой миской с пакетом молока в руке.
- Вот уж прямо с голоду помираешь, - примирительно буркнула Маргарита Сергеевна, налила в миску молока и подумала, не приготовить ли что-нибудь и для себя, но в кранах уже вторую неделю не было горячей воды и возиться с готовкой не хотелось.
В старом 'немецком' доме на старой Дарнице, где жила Маргарита Сергеевна, постоянно чего-нибудь не было - то воды, то света, то всего вместе и сразу. Но дом этот среди ведовской братии считался почти престижным - пленные немцы вложили такие сильные чувства в каждый кирпич, что старые стены до сих пор работали своего рода 'энергетической батарейкой'.
Старые дома - любые - среди ведьм ценились всегда высоко, но самыми лакомыми считались квартиры на Подоле... именно такую, родную и любимую квартиру, Маргарите Сергеевне пришлось после смерти мужа обменять с доплатой на "немецкую", чтобы заплатить за обучение дочки в престижном киевском вузе.
Дочка выучилась, вышла замуж и уехала, а старая квартира все еще время от времени снилась Маргарите Сергеевне...
Толстый Бергамот вылакал молоко и теперь сидел возле двери и с намеком поглядывал на хозяйку. Когда Маргарита Сергеевна отправлялась в гости к подругам, она всегда брала с собой кота - так было принято.
- Я в магазин слетаю, - как будто оправдываясь, сказала Маргарита Сергеевна Бергамоту, - так что сегодня ты дома.
Бергамот, который понимал человеческую речь лучше, чем некоторые люди, презрительно фыркнул и вернулся на коврик, а Марго быстро оделась, прихватила с авоську с веником и вышла из квартиры в темный подъезд.
К счастью, в темноте ведьма видела замечательно и аккуратно переступила через соседа-алкоголика, который спал прямо на темной лестничной площадке, подложив под голову собственную грязную кепку. Маргарита Сергеевна привычно вздохнула - и охота же людям пить всякую гадость, да еще и в таком количестве. Так проспиртовался, что никакой упырь не позарится - здоровье дороже.
На улице Маргарита Сергеевна достала из авоськи веник, слегка посыпала себя 'невидимым' порошком из толченых мышиных хвостиков - чтобы не привлекать внимание случайных прохожих к летящей по улицам фигуре.
К счастью, с каждым годом дорогого (Бергамот мышей не ловил из принципа, вот и приходилось покупать) порошка для полетов по городу нужно было все меньше и меньше. Люди, занятые своими проблемами, почти не обращали внимания на то, что происходит вокруг них.
Летать на венике Марго не очень любила, но считалось, что передвигаться по городу на метле - это дурной тон. На метлах летали по трассе - в соседние города. А некоторые вообще предпочитали такси. Мол, что за ребячество эти полеты, каменный век и все такое.
Маргарита Сергеевна неспешно вылетела на Ленинградскую площадь. Рабочие проблемы никак не хотели отпускать, и нужно было придумать, что бы такое завтра показать надменной холеной чешке-ведьмачке, которая хотела прикупить себе квартирку или домик в Киеве и уже намекала, что будет жаловаться директору агентства, если ей, наконец-то, не предложат приличный вариант...
А где их взять - приличные? Древний Киев, магический до самого последнего своего холма, притягивал к себе такое количество ведьм и ведьмаков, вурдалаков и упырей, что приличных квартир катастрофически не хватало. Подол, как известно, не резиновый, и даже на старой 'немецкой' Дарнице уже не найдешь свободную квартиру. Тем более "приличную", да еще и по меркам капризной иностранки.
А жалоба директору агентства была бы совсем некстати. На штатное место Маргариты Сергеевны, с неплохой зарплатой и приятными 'бонусами' от благодарных клиентов, уже давно претендовали несколько молодых зубастых ведьмочек из внештатниц.
Недовольная богатая клиентка плюс пенсионный возраст самой Марго - и придется придумывать липовые любовные заговоры для студенток, чтобы хоть как-то прожить на более чем скромную пенсию. Пролетая по мосту, Маргарита Сергеевна засмотрелась на притягательную панораму правого берега, и чуть не врезалась в какую-то парочку, которая целовалась прямо посреди моста.
- Прошу прощения, - машинально пробормотала Марго, и молодые люди от испуга чуть было не попрыгали в темную днепровскую воду. Не каждый день 'прошу прощения' доносится прямо из холодного ночного воздуха.
Путь Маргариты Сергеевны лежал на Лысогорскую улицу. Именно там находился самый лучший в Киеве магазин, в котором (для обычных людей) продавались кое-какие продукты и (для ведовских) сушеные травы, мышиные хвосты, лучшие веники и скоростные метлы.
Для того, чтобы купить эти нужные и полезные в хозяйстве вещи, нужно было пройти в неприметную дверку, над которой висела надпись "Служебный вход". Хозяйничала в магазине маленькая сухонькая ведьма Лизавета, лучшая подруга Маргариты Сергеевны. Жила Лизавета в одной половине дома, а вторую занимал магазин.
Подлетая к Лысой горе, Марго, как обычно, вспоминала зажигательные дискотеки времен молодости своей и покойного мужа. Холодный свет луны, живая музыка летних ночей... а нынешняя молодежь предпочитала устраивать дискотеки в душных ночных клубах.
Иногда на Лысой горе по старой памяти собирались пожилые ведьмы и ведьмаки... но это были скорее стариковские посиделки, воспоминания, ахи и вздохи, чем настоящие зажигательные шабаши.
В магазине у подруги Лизаветы Маргарита Сергеевна хотела купить немного сушеных пауков - для приворотного зелья. Внучка Маргариты Сергеевны убивалась по прыщавому однокласснику, а Марго знала, что ничто так хорошо не излечивает от неразделенной любви, как любовь разделенная. Походят недельку за ручки - и разбегутся. Какая там в девятом классе любовь, в самом-то деле...
Маргарита Сергеевна вспомнила, как встретила - сразу после школы, на первом курсе института - своего покойного мужа... и чуть не пролетела мимо магазина.
В лавочке уже была одна покупательница - она стояла возле стойки с метлами и беседовала с Лизаветой. На звук открывшейся двери дама повернулась - и Марго узнала в ней капризную чешку-ведьмачку, которой никак не могла подобрать квартиру по вкусу.
- Это есть карашо, что вы есть приходить, пани, - чешка растянула губы в улыбке. - Мы говорить с Лисавета про ее кароший домик. Я буду ее покупать.
- Отшень кароший место, - снова изобразила улыбку чешка, - мне отшень наравится, отшень!
- Дочка замуж выходит, а жених здесь жить не хочет, говорит - место плохое, - прошептала Лизавета так тихо, что Маргарита Сергеевна еле ее услышала.
Дочка Лизаветы ведьмой не уродилась. С каждым годом такое случалось все чаще, и прерывались самые известные ведовские династии, как будто Лысая гора утрачивала постепенно древнюю свою силу.
Маргарита Сергеевна хотела что-то сказать, возразить, отговорить... вспомнила свою любимую квартиру на родном Подоле, в которой уже давно жили чужие люди, посмотрела на чуть не плачущую Лизавету, на довольную чешку, развернулась и тихо прикрыла за собой дверь.
Чешка-ведьмачка на своей скоростной импортной метле догнала Маргариту Сергеевну буквально через несколько минут.
- Куд-да же фы! - недовольно проскрипела чешка, пристроившись рядом с Маргаритой Сергеевной. - Я хотеть летать делать бумаги! Хотеть чейчас!
- А я не хотеть, - буркнула Маргарита Сергеевна, не глядя на чешку. Свет от фонарей подозрительно расплывался в глазах.
- Я хотеть... што фы сказаль? Я буду давать жлобу...жалобу... для фаш шеф!
- Вот и идите... к шефу, - Маргарита Сергеевна резко дернула веник и свернула в первую попавшуюся темную улочку. Чешка не успела сориентироваться, и пока она разворачивала свою громоздкую метлу, ее скрипучий голос остался далеко позади.
О том, что она так и не купила сушеных пауков, Маргарита Сергеевна вспомнила только возле самого дома. Лететь обратно, говорить с Лизаветой не хотелось. Да и к чему деньги зря тратить? Пауков и самой можно насушить...
- А ты теперь будешь мышей ловить, - пообещала без пяти минут пенсионерка Маргарита Сергеевна толстому Бергамоту и полезла в кладовку искать пауков.