Следователь Коля Дерибас давно заметил: если в голове настойчиво крутятся знаменитые строчки про "жемчужину у моря" - жди неприятностей. И неприятности не заставили себя ждать.
- Николай Батькович, приветствую, - прогудел в трубке знакомый участковый. - Мы тут девушку нашли... эту, которая без вещей...
- Моисееву? - на всякий случай уточнил следователь.
- Ага.
- Сбежала? Я же говорил... и где нашли?
- В подвале... Выезжай. Пиши адрес. Бригаду вызвал.
О том, что Марина (Мира) Моисеева пропала, неделю назад заявил ее жених, Фима Коган. По словам "оперов", в пятницу вечером Фима вернулся в Одессу из двухдневной командировки в Николаев и не застал в квартире свою невесту. Мобильный девушки тоже не отвечал - долго шли гудки, и звонок сбрасывался. Мама Фимы, Коган Сара Борисовна, виделась с Мирой в четверг вечером, потом уехала ночевать к старшей сестре. Сестра - лежачая больная, нужно было подменить сиделку.
Заявление принимали со скрипом, мол, ваша Моисеева - гражданка совершеннолетняя, двадцать пять годков, мало ли куда направилась, право имеет, рабство "таки да, уже давно отменили". Но Фима Коган, на вид толстяк-тюфяк-очкарик, на деле оказался бультерьером и заявление о пропаже своей невесты дежурного принять заставил. Тем более, что на квартире у Коганов остались все вещи Моисеевой, а это уже, хочешь не хочешь, факт подозрительный.
Раз уж приняли заявление, то нужно было "шо-то делать". Неспешно уточняли контакты родственников и друзей, расспрашивали соседей. Все как один удивлялись, что же "Мариночка, ах, какая интересная девушка" нашла в Фиме Когане. На фото, которое предоставил жених, Моисеева выглядела неплохо. Брюнетка, правильные черты лица, симпатичная улыбка. А у толстого Фимы - квартира, трехкомнатная, "почти на самом Привозе". И по цене как половина села, из которого Марина, очень дальняя родственница Коганов, приехала покорять Одессу.
По словам Сары Борисовны, "Мирочка - девушка небогатая, но вы бы только знали, из какой она хорошей еврейской семьи!". Через полгода хорошая еврейская девушка ушла с работы и стала невестой Фимы Когана. А еще через три месяца пропала и вот теперь нашлась... в подвале.
Коля Дерибас подхватил дежурный чемоданчик и через полчаса стоял возле дома "почти на Привозе". Старый надежный кирпич, два этажа, подъезд выходит в тесный дворик. Кодовый замок. Коля достал из кармана блокнот, в котором со слов участкового записал цифры кода, нажал на кнопки.
В подъезде стоял привычный запах жареной рыбы, стирки и плесени. От входной двери - две крутые ступени на площадку первого этажа. На этаже - три двери с номерами квартир. Дверь под номером три распахнулась, из квартиры выглянул упитанный молодой человек.
- Полиция? А ваши все там, внизу, - сказал (вероятно) Фима Коган, громко всхлипнул и тут же захлопнул дверь.
Следователь пожал плечами, решил, что Фима от него никуда не денется, спустился по ступенькам вниз и слева обнаружил невысокую деревянную дверь. Потянул на себя - открыто. Ага, вот и подвал. Оглянулся, быстро три раза постучал по дверному косяку и шагнул на ступеньку с правой ноги. Приметы - это народная мудрость, и он, Коля Дерибас, не переломится по дереву постучать, на удачу.
В подвальном коридоре низкий потолок буквально давил на голову долговязому следователю. Под потолком тускло светила лампочка. В коридор выходило шесть старых деревянных, тяжелых с виду дверей, на каждой - номерок. "По количеству квартир", - догадался Коля. Все двери были закрыты, кроме последней в ряду по левой стороне. Возле открытой двери Коля увидел участкового и, как водится, двух понятых: пожилого мужчину и женщину.
Следователь подошел, представился (для порядка) и заглянул в открытую дверь. Тело лежало на полу, прямо возле невысокого порожка. Субтильная брюнетка как будто прилегла отдохнуть, свернувшись "калачиком". Увы, но характерный запах не оставлял никаких сомнений в том, что девушка не просто отдыхает, а уже как минимум несколько дней мертва.
Сама кладовка, небольшое помещение размером примерно три на три метра, была неожиданно ярко освещена и заставлена картинами. На полках вдоль стен стояли какие-то жестянки, склянки и коробки, на полу возле тела - тюбики с красками и кисточки. Краской, в том числе красной, испачканы и пол, и порожек, и дверь, и старые с виду джинсы и серый свитер девушки.
"Кровь, смешанная с краской?" - подумал Коля Дерибас.
Открытых ран на теле на первый взгляд видно не было. Зато на скуле девушки и ниже на щеке расплывался синяк и темнела ссадина. С более детальным осмотром Коля решил повременить до тех пор, пока не подъедут остальные члены опергруппы.
- Это кладовка Коганов? - на всякий случай уточнил следователь.
- Точно так. Третий номер, и квартира у них номер три, - подтвердил участковый.
- Ключ у хозяев взяли? Или дверь ломать пришлось?
- Ключ Сара Борисовна не нашла, ей сразу плохо стало, когда про анонимное сообщение услышала. А дверь ломать не стали, так вскрыли. На два оборота закрыто было, пришлось повозиться. Замок старый, проржавел, заедает. И врезали высоко, сейчас так не делают, - ответил участковый.
Следователь не стал при понятых уточнять, кто именно и какими инструментами вскрыл дверь. У каждого хорошего участкового были в приморском городе свои полезные знакомства, в том числе и на такой случай. Вскрыли и вскрыли. Главное - при понятых. Чтобы потом без претензий.
- Что за анонимное сообщение?
- На горячую линию позвонили. Из центра, точнее определить не смогли.
- Мужской голос или женский?
- Не понятно. Похоже, через ткань говорили. Назвали адрес, сообщили что в подвале труп и бросили трубку. Мой участок, так что я пришел проверить сигнал, а тут - вот что...
- Кстати, а ты, когда мне звонил - наверх поднимался? На первый этаж? Или на улицу выходил? - Коля внимательно посмотрел на участкового. Если место преступления оставалось без присмотра, то лучше об этом узнать сразу.
- Нет, здесь нормально ловит.
Следователь недоверчиво достал из кармана мобильник. Действительно, связь есть. На всякий случай позвонил на свой рабочий номер. Длинные гудки.
- Опознание провели? Точно Моисеева?
- Да, она. Соседка опознала, Анна Ивановна, - участковый кивнул на пожилую женщину.
- А почему не кто-то из Коганов?
- Саре Борисовне плохо стало, а сын сказал, что он в подвал вообще никогда не ходит, потому что здесь пауки, а у него... модное такое слово... забыл...
- Фобия? - догадался Коля и, на всякий случай, переспросил у понятой: - Вы подтверждаете, что это Мира Моисеева?
- Да, это Марина, невестка Сары... будущая, - ответила женщина, а мужчина (ее муж?) закивал головой. - Не понимаю: такая молодая и почему вдруг умерла? Такое неприятное событие, у нас никогда ничего подобного не было. Яша, скажи товарищу из полиции, что у нас никогда такого не было! Может, сердце? Сейчас у молодых сердце слабое, по телевизору говорили, что...
- Разберемся, - строгим голосом прервал рассуждения соседки Коля Дерибас. - И что, Фима Коган действительно в подвал вообще не ходит?
- Не ходит. Он когда маленький был, ему паук на голову с потолка упал, и он потом заикался... не паук, а Фима, да. Еле Сара его вылечила. С тех пор и не ходит. Боится. А их тут хватает. Пауков. Вот, смотрите, какой сидит.
Коля присмотрелся. В ярком свете от лампочки Коганов, в углу в коридоре, растянутая между старыми трубами, и правда хорошо была видна мощная паутина. А еще - крупный паук и засохшие трупики неудачливых насекомых. Выдающийся экземпляр. Явно не первый день здесь квартирует. Прекрасный свидетель - жаль только, показания у него получить будет непросто.
Бабушка всегда говорила маленькому Коле, что пауков убивать нельзя - плохая примета. Коля, из уважения к словам бабушки, пауков не убивал, но особой дружбы с ними тоже не водил. Если встречал у себя в квартире - аккуратно выпроваживал за окно.
-А вы пауков не боитесь? - спросил Коля Дерибас у понятой.
- Это Коганы себе фобии какие-то придумывают, а мы нормальные люди. Только Яша меня все равно одну в подвал не пускает, а то здесь мало ли что. Яшенька у меня заботливый! Яша, скажи товарищу из полиции, что у меня тоже сердце, и мне нельзя такие нервы!
Коля Дерибас посмотрел на пожилого мужчину. Тот кивнул с абсолютно отсутствующим выражением лица. Похоже, слова супруги он давно привык пропускать мимо ушей, зато хорошо научился кивать в нужных местах.
- Понятно. Значит, Фима в подвал не ходит. А картины чьи? - спросил следователь.
Свет в кладовке внезапно погас, осталась гореть только тусклая лампа в общем коридоре.
- Что случилось? Перегорела? - Коля заглянул в кладовку.
- Извините, это я случайно, - отозвался участковый. - Здесь выключатель снаружи, а я к стене прислонился...
Свет включился. Следователь осмотрелся - действительно, возле всех дверей виднелись выключатели.
- Так что насчет картин? - переспросил Дерибас.
- Разве это картины? - хмыкнула соседка. - Это мазня! А Сара думает, что Фима художник. Яша, скажи товарищу из полиции, что никакой Фима не художник!
Пожилой мужчина кивнул с тем же отсутствующим выражением лица.
Дверь в подвал открылась, послышались голоса коллег из опергруппы. Нужно было приступать к неприятным рабочим моментам.
После того, как все положенные действия были предприняты, и тело увезли, Коля Дерибас поднялся на первый этаж и позвонил в квартиру номер три. Толстый Фима открыл практически мгновенно.
Следователь представился и попытался пройти внутрь, но подвинуть Фиму было непросто.
- Вы сейчас будете нас допрашивать? Маме очень плохо. Одна "скорая" уже была, сейчас вызвали вторую. У мамы сердце! Мигрень! Давление! Она пожилой человек, вы не имеете права! - Фима сверкал глазами и наступал на следователя как небольшой, но очень упорный танк.
Коля Дерибас быстро прикинул расклад. Можно пригрозить сопротивлением следствию, зайти в квартиру, настоять на беседе... но что, если Саре Борисовне и правда настолько плохо? И станет еще хуже от разговора про смерть Миры? Фима-бультерьер подаст в суд, и все журналисты слетятся на лакомый сюжет "поганые менты довели пожилого человека до смерти"...
- Вас вызовут повесткой. За неявку будете отвечать по закону, - предупредил Фиму следователь, позволил ему закрыть дверь и вышел на улицу. По узкому проезду между домами и правда пробиралась машина "скорой помощи".
Если бы Фима не требовал так настойчиво принять заявление в связи с пропажей невесты, то он, Коля Дерибас, настоял бы на немедленной беседе, несмотря на все болезни Сары Борисовны. С другой стороны, тело нашли в кладовке Коганов, а настойчивость Фимы вполне могла быть хитрой уловкой. Но тогда к беседе нужно подготовиться и получить хотя бы предварительные экспертные заключения.
При детальном осмотре, кроме синяка и ссадины на лице трупа, обнаружились ссадины на руках и некоторое количество синяков на ногах и руках. И еще - ключ. Следователя очень беспокоил ключ. В кладовке его не оказалось. Получается, девушку (еще живую или уже нет?) кто-то в этой кладовке закрыл? Не сама же она заперлась, и в самом деле?
Замок старый, самый обычный. Закрывается только на ключ, никакой автоматики. Участковый утверждает (а Коля специально два раза переспросил), что место преступления без присмотра не оставлял ни на минуту. Забрать ключ из кладовки после того, как вскрыли дверь, никто не мог. Значит, его там и не было.
И таблетки. На одной из полок в кладовке, рядом с разряженным мобильным телефоном, нашли пластиковый флакон с таблетками (без этикетки) и бутылку с водой. Самоубийство? Фима избил невесту, она ушла в подвал и там приняла смертельную дозу какого-то лекарства? А Фима ее нашел, запер, а сам потребовал, чтобы объявили розыск? Но Сара Борисовна якобы разговаривала с Мирой после того, как Фима уехал. Или у них сговор, и Сара Борисовна лжет? И почему никто из Коганов не проверил кладовку, когда искали Миру?
А еще - непонятные символы белой краской возле тела. Крест и сразу за ним - вертикальная линия или единица. И крест, и линия неровные, но, похоже, нарисованы намеренно. И пальцы на правой руке девушки испачканы похожей белой краской. Римское "одиннадцать"? Номер квартиры? Но в доме их всего шесть.
Коля Дерибас сделал несколько звонков и попросил, чтобы с экспертизами не затягивали. Нужно дождаться отчета патологоанатома, и только потом "шо-то делать". В голове все так же крутились строчки про "жемчужину у моря", и Коля понимал, что ничего хорошего от этого дела ожидать не следует.
Патологоанатом выдал заключение, что формально смерть Миры Моисеевой была вызвана естественными причинами. Разрыв кисты яичника и внутреннее кровотечение. Своевременная помощь могла бы спасти девушке жизнь.
"Вместо помощи закрыли в подвале и оставили умирать", - подумал следователь и понял, что сделает все возможное для того, чтобы преступник не ушел от наказания.
Другие повреждения (синяки и ссадины) были многословно описаны в отчете, но непосредственно на смерть девушки не повлияли. О причинах этих повреждений эксперт, как обычно, высказался туманно. Коля Дерибас терпеть не мог эти осторожные "как-бы-чего-не-вышло" отчеты. Хорошо экспертам: написал, себя защитил, а ты потом как хочешь, так и раскрывай преступление.
В пластиковом флаконе без этикетки оказалось сильное снотворное. По словам эксперта, препарат в стране не зарегистрирован. Скорее всего, контрабанда. Значит, рецепт никто не выписывал, и отследить происхождение таблеток практически невозможно. Если верить отчету, Мира Моисеева перед смертью этот препарат принимала, но точную дозу эксперт не указал. Нужен более сложный (и длительный) анализ. По телефону, по старой дружбе, Коля Дерибас уточнил, что девушка, скорее всего, приняла таблетки две, максимум три, вряд ли больше. Доза, не совсем подходящая для самоубийства.
Начальник следственного отдела, человек очень опытный и осторожный, предложил Коле не спешить с выводами и в первую очередь рассмотреть версию с несчастным случаем. Может, девушка пошла в подвал по какому-то делу, ей стало плохо, она упала, от падения получила ушибы и ссадины, потом кто-то случайно заметил открытую дверь, закрыл ее, а девушку в кладовке не увидел?
- Дверь можно закрыть только на "собственный" ключ. Ключи от всех остальных кладовок оперативники проверили, ни один из них не подходит к замку кладовки Коганов. То есть "случайно", - Коля пальцами показал в воздухе кавычки, - эту дверь мог закрыть только тот человек, у которого был ключ именно от этой кладовки.
- А что говорят Коганы? Сколько всего у них ключей?
- Сегодня их жду. Надеюсь, не будут опять разыгрывать сцену со "скорыми".
- Осторожнее там с ними. Скандалы нам не нужны, сам понимаешь.
Коля мотнул головой и вышел из кабинета начальника. Если Фима избил девушку и закрыл ее в подвале, а Сара Борисовна его покрывает, то пускай скандалят, сколько хотят, но за такое придется ответить.
Прежде, чем допрашивать Коганов, следователь решил поговорить с Анной Ивановной, которая, похоже, была весьма неплохо осведомлена о жизни соседей.
Анна Ивановна с готовностью рассказала, что они с мужем пенсионеры, бывшие музейные работники, живут на одном этаже с Коганами больше двадцати лет.
- Вы бы только знали, как эта Сара задается! Фимочка то, Фимочка это, Фимочка гений. Вы своими глазами видели эти картины?! Мазня!
Следователь неопределенно хмыкнул. Картины, которые хранились в кладовке Коганов, ему и правда показались странными - мрачные, тусклые. На всякий случай Коля переслал несколько фото картин своему хорошему знакомому. Нужные знакомства - основа успешной работы. Знакомый высказывался осторожно, но в целом был согласен с Анной Ивановной и художественной ценности в картинах не нашел.
- А недавно - вы представляете? - Сара заявила, что Фимины картины приняли в галерею в Лондоне! Я бы на вашем месте разобралась, что там за афера такая. Какой Лондон? Эту мазню в прошлом году даже уличная выставка отклонила!
Коля Дерибас покивал головой и сделал пометку в блокноте. Ко всем странностям этого дела ему как раз не хватало галереи в Лондоне. Спасибо, Анна Ивановна...
- А как Фима и Сара Борисовна к Мире относились? - спросил следователь.
- К Марине? Ну вы знаете, на первый взгляд прекрасно. Сара всегда хвасталась, что "девочка из такой хорошей еврейской семьи". Свадьбу готовили. А вот я бы на месте Сары не спешила со свадьбой! Этой девице Фима сто лет не нужен, распишется, потом разведется и побежит квартиру разменивать! И разберитесь там еще у себя, за какие такие заслуги Сара трехкомнатную получила!
- Раз получила, значит, были основания.
- Основания! У нее - три комнаты, а у нас - две! Я же говорю, разберитесь!
- У вас две комнаты и кладовка в подвале, правильно?
- Да, есть кладовка. Там старые вещи сложены, все никак не соберемся выбросить. Это Маринка постоянно в подвал бегала, а мы...
- Кстати, а зачем она туда бегала?
- Зачем? - Анна Ивановна запнулась. - А вот и мне интересно, зачем! Может, с любовником встречалась? Фима в подвал не ходит, у него фобия, а эта - шасть! Или еще какими-то безобразиями занималась. И не здоровалась никогда, нос свой задерет - и в подвал! Нечего приличной девушке каждый день там делать, я вам так скажу! У Яши спросите, он тоже всегда удивлялся, что она там такое делает!
- То есть вы не знаете?
- Молодой человек, я не так воспитана, чтобы следить за соседями!
Больше ничего интересного от Анны Ивановны узнать не удалось. Пора было приниматься за Фиму.
Фима Коган зашел в кабинет следователя очень решительно. Не дожидаясь приглашения, уселся, на соседний стул поставил большую сумку и заявил:
- Это я виноват. Арестуйте меня, - и выставил вперед руки, как будто ожидал, что на него прямо сейчас наденут наручники.
Следователь от неожиданности сделал ошибку в шапке протокола.
- Арестовать всегда успеем. Сначала давайте выясним детали.
- Нечего выяснять. Арестуйте. Все, что мне понадобится в тюрьме, я принес, - Фима кивнул на сумку и опять протянул руки.
- За что конкретно я должен вас арестовать?
- За Миру.
- Понятно. И что вы сделали с Мирой?
- Мы поссорились. Там, в подвале. Я ее толкнул, она упала, сильно ударилась, перестала дышать, я испугался, закрыл дверь и ушел. А теперь раскаиваюсь и готов понести наказание.
Следователь хмыкнул.
- Допустим. И чем она ударилась?
Фима на несколько секунд задумался.
- Головой! Там полки, она упала и ударилась головой.
- А вы закрыли дверь кладовки на ключ, погасили свет и ушли?
- Да, все так и было.
- И можете предъявить ключ?
Фима нахмурился.
- Не могу. Ключ я выбросил.
- Выбросили? Куда?
- В мусорный бак во дворе.
- Ага. И зачем вы это сделали?
- Ну... это улика. Да, я его выбросил, чтобы никто на меня не подумал!
- Понятно. Еще вопрос: когда это все случилось? Вот у меня информация, - следователь нашел нужную бумагу в стопке на столе, - что в командировку вы уехали в четверг вечером. И что Сара Борисовна вечером в этот же день видела Миру и разговаривала с ней.
- Я поздно вернулся из Николаева, когда мама уже уехала. Мы с Мирой поссорились, она упала и ударилась. А потом я таки уехал обратно, чтобы на меня никто не подумал.
- Угу. И кто вас видел в четверг вечером в Одессе?
- Никто. Было уже темно. Я приехал, потом уехал.
- А по пути вы куда-то заезжали? Может, на заправку? Или на обратной дороге? Может, у вас чек есть?
- Нет, я прямо из Николаева приехал в Одессу, нигде не останавливался, ни с кем не встречался, а потом сразу поехал обратно. Вы меня арестуете?
- Вот садитесь за этот стол, берите ручку, бумагу и все подробно пишите. Зачем вернулись, во сколько выехали, когда приехали, по какому поводу поссорились с невестой и так далее. Со всеми подробностями. А я пока пообщаюсь с Сарой Борисовной.
- Нет! - Фима подпрыгнул на стуле. - Вы таки совсем не имеете права! Мама болеет, у мамы нервы! Мы каждый день звоним по телефону и вызываем "скорую"! Не трогайте маму своими руками!
- Молодой человек, чтобы передать дело в суд, я обязан опросить всех, кого следует. Такой порядок, понимаете? Чем раньше я всех опрошу, тем раньше вас арестую. Вы же хотите, чтобы я вас арестовал?
Фима нахмурился и кивнул. Коля Дерибас демонстративно выложил на свободный стол стопку бумаги и три ручки.
- Со всеми подробностями! Вам понятно?
Сара Борисовна выглядела плохо. Бледная, с нездоровым румянцем на щеках, руки дрожат.
На секунду Коля Дерибас почувствовал укор совести за то, что собирается допрашивать больную женщину. Но потом вспомнил тело Миры на полу кладовки.
- Это все я виновата, - заявила Сара Борисовна, не дожидаясь вопроса от следователя.
Коля выронил ручку. Они что, сговорились? Мол, он возьмет вину на себя, она - на себя, и так развалят все дело? Следователь вдохнул, выдохнул и решил не поддаваться.
- В чем именно виноваты?
- Это я отравила Миру. Вы бы только знали, какая у меня от этого мигрень!
- Угу. Понятно. А чем конкретно отравили?
- Моим лекарством. Я его пью, когда у меня мигрень.
- И что это за лекарство?
- Не знаю. Мне подруга посоветовала, у нее есть знакомый... не знаю, что за лекарство, но мне так хорошо помогает, вы бы только знали...
- Угу. А зачем вы ее отравили?
- Я... - Сара Борисовна задумалась. - Мира совсем не уважала Фимочку, такая неблагодарная девочка оказалась, вы бы только знали!
- Понятно. И когда вы дали ей лекарство?
- В четверг вечером. Я собиралась к сестре, а Мирочка говорила, что у нее болит живот. Я ей дала свои таблетки, вы бы только знали, как они мне хорошо помогают!
- Много таблеток?
Сара Борисовна опять задумалась.
- Три... четыре. Нет, наверное пять. Много.
- И она их выпила?
- Да, такая хорошая девочка... была... а потом испортилась, и совсем не уважала Фимочку...
- И что потом было?
- Я... отвела ее в подвал... там такие ступеньки крутые...
- И потом закрыли дверь на ключ?
- Да, я закрыла.
- То есть ключ от кладовки у вас? И вы можете его предъявить?
- Ой, я так расстроилась, Мирочка такая хорошая девочка... была... ключ... куда-то положила, не помню. Я так переживала, забыла... вы бы только знали, какие у меня от этого всего нервы!
- Понятно. Как говорится, будем искать. Скажите, а во что была одета Мира, когда все это случилось?
- Мирочка? Ну, джинсы были... и свитер...
- Какого цвета свитер?
- Зеленый? Синий? Не помню! Зачем вы делаете мне нервы?! - выкрикнула Сара Борисовна, закрыла лицо руками и зарыдала.
Следователь подождал несколько минут, достал из ящика пачку салфеток и придвинул по столу к Саре Борисовне.
- А теперь послушайте сюда. Десять минут назад ваш сын признался, что это он толкнул Миру в подвале, и там же закрыл после того, как она якобы упала и ударилась.
- Вы не имеете права! Это хамский геволт! Отстаньте от мальчика, вы таки меня слышите?
Коля Дерибас поднялся из-за стола, вышел в коридор, забрал Фиму, который в соседнем кабинете задумчиво разглядывал лист бумаги, и усадил его рядом с матерью. Фима пытался возражать, Сара Борисовна плакала.
- Значит, так. Если вы прямо здесь и сейчас не расскажете мне правду, я вас арестую - обоих! За препятствия следствию. Или за убийство, если вы так настаиваете. Но - обоих! Как вам такой вариант?!
- Таки не имеете никакого права! - сразу взвился Фима.
- Таки имею. Того, что вы тут вдвоем наговорили, хватит с походом. Я пока не понял, зачем вам это нужно. Но я разберусь, кто оставил молодую девушку умирать в кладовке и хладнокровно запер на два оборота!
- На два? - подняла голову Сара Борисовна. - Почему вы говорите, что на два? Эта халамидная дверь на два оборота уже десять лет не закрывается. Вы бы только знали, какой это старый замок!
Следователь нахмурился.
- Вы уверены?
- На два оборота тоже закрывается. Изнутри, - мрачно буркнул Фима.
- А я слышал, что вы не ходите в подвал, у вас фобия, - удивился следователь.
- Не хожу. Мне Мира говорила. Это она там закрывалась изнутри... на два оборота.
- Так, давайте по порядку. Зачем Мира закрывалась в подвале? Что она там делала?
- Писала картины, - хмуро ответил Фима.
- Мира тоже художница? - удивился следователь.
- Какие такие картины? - встрепенулась Сара Борисовна.
- Нет, это я художник, а Мира... она... просто мне помогала. Немного, - ответил Фима следователю.
- Так. А почему в подвале?
Фима виновато глянул на Сару Борисовну.
- Фима! Ты что-то скрывал от мамы? Вы бы только знали, каким он хорошим мальчиком был в детстве!
- Сара Борисовна! Сейчас не время. Фима, а эти картины, которые в Лондон?..
- Да, - быстро ответил Фима еще до того, как следователь успел закончить вопрос, и снова покосился на маму.
- Понятно. Сара Борисовна, вы знали, что Мира помогает вашему сыну с его картинами?
- Я даже слышать за такое не хочу! Фимочка - гениальный мальчик!
- Фима, кто еще об этом знал? Анна Ивановна, соседка ваша, она тоже знала?
- Ивановна? Зачем вы говорите "Ивановна"? Она - Ицхаковна! - возмутилась Сара Борисовна.
- По паспорту - Анна Ивановна, я сам видел.
- Таки какая разница, какой эта старая шкапа себе выправила паспорт! Эта холера поганая всегда кривила свое лицо на Фимочкины картины! А папа у нее Ицхак, и она сама Ицхаковна!
- Сара Борисовна!
- Паспорт! Ха-ха три раза на этот паспорт! Ивановна! Все на свете поменяла, и набожная такая стала, что мама дорогая! Всех грехами смертными паскуда такая пугает, а сама паспорт выправила, а папа у нее Ицхак, и сама она всегда была - Ицхаковна! Сначала по всем соседям про нас гадости рассказывает, а потом тащит свои поганые рулетики, угостить решила, холера двуличная! Я ей так и сказала, чтобы ноги ее грязной в моей фатере не было!
- Сара Борисовна! Держите себя в руках! Я не вас спрашивал, а Фиму. Фима? Кто знал про Миру и картины?
- Никто не знал. Анна Ивановна...
- Ицхаковна!
- Сара Борисовна!!
- Анна Ивановна смотрела картины, - продолжил Фима, - очень сильно поздравляла, говорила, что всегда в меня верила. Но про Миру я никому не говорил.
Сара Борисовна демонстративно фыркнула.
- Так, с этим тоже понятно. Фима, вы приезжали из Николаева в четверг вечером в Одессу?
- Нет.
- Сара Борисовна, вы давали Мире свои таблетки?
- Да!
- Обоих сейчас арестую, я предупреждал!
- Нет! Но эти хамские таблетки, они куда-то пропали, а если бы вы только знали, как они мне помогают! Так помогают моей голове, и я потом так хорошо сплю, если бы вы...
- Когда вы обнаружили пропажу таблеток?
- Я приехала от сестры, а потом вернулся Фимочка, а Мирочка куда-то пропала, и у меня началась такая мигрень, если бы...
- Я понял, понял. Мира правда жаловалась на боль в животе?
- Да, Мирочка говорила... я хотела остаться присмотреть за ней, но у меня сестра, а Мирочка сказала, чтобы я не переживала...
- Таблетки свои вы к сестре не взяли?
- Нет, у меня там другой есть такой же флакончик, чтобы не забыть, и сестра - у нее тоже бывает такая мигрень, если бы вы только знали!
- Понятно. А теперь - главный вопрос. Фима, почему вы решили признаться в том, чего не совершали?
- Я... а можно... Фима кивнул на дверь.
- Нет, говорите здесь. Надоели мне ваши тайны. Так в чем дело?
- Я... хотел...
- Вы, как хороший сын, хотели защитить свою маму, я вас правильно понял?
- Да... - выдохнул Фима и на всякий случай немного отодвинулся от Сары Борисовны.
- А почему вы решили, что ее нужно защищать? Вы подумали, что это она убила Миру?
- Фимочка! Ты делаешь маме нервы!
- Сара Борисовна, арестую! Фима?
- Да, - ответил молодой человек и пересел на соседний стул. - Подумал.
- А почему?
- Когда я приехал и обнаружил, что Миры нет, я подумал, что она в подвале. Но вы знаете, я туда не хожу, у меня...
- Да-да, фобия, дальше!
- Я сказал маме, чтобы мама таки пошла в подвал и посмотрела за Миру.
- И я таки пошла! - не выдержала Сара Борисовна.
- Значит, в пятницу вечером вы пошли в подвал - и что?
- И там такие крутые ступеньки, и я включила свет и посмотрела через замочную скважину, и там таки никого не было!
- А дверь вы открывали?
- Нет, мы с Фимочкой искали этот хамский ключ, искали, а потом я пошла посмотреть, и там никого не было!
- То есть Миры в кладовке не было?
- Я вам таки точно говорю, что не было!
- Может, вы случайно ошиблись и посмотрели в другую кладовку?
- Вы считаете, что Сара Борисовна окончательно выжила из своего ума? Я видела Фимочкины картины. Это была таки наша кладовка! А Мирочки там не было! Такая хорошая девочка, если бы вы только знали...
- Ладно. Разберемся. И вы вернулись домой и сказали Фиме, что Миры в подвале нет. А когда узнали, что ее нашли в подвале... Фима?
- Я подумал, что может мама с Мирой поссорились, или мама увидела что Мира... картины...
- И вы подумали, что ваша мама толкнула Миру, а потом испугалась и закрыла ее в подвале?
- Да, я подумал... когда уезжал, у меня были нервы, и я забыл сказать маме "до свидания"!
- Халамидник! Как ты мог!
- Сара Борисовна! Лучше скажите, почему вы придумали, что дали Мире свои таблетки?
- Я слышала, деточки ссорились, так ссорились, даже кричали, но тихонько, думали, что мама не слышит! А мама все слышит, вы бы только...
- Фима?
- Да, Мира мне делала нервы... боялась в подвале, хотела с картинами мне... помогать... в квартире...
- А вы не хотели, чтобы мама узнала, и по этому поводу у вас была ссора?
Фима кивнул и уставился в пол.
- Сара Борисовна, а вы решили, что Фима поссорился с Мирой, отравил ее вашими таблетками и закрыл в подвале?
Сара Борисовна кивнула, закрыла лицо руками и всхлипнула.
Коля Дерибас тяжело вздохнул, взял с Коганов подписку о невыезде и долго сидел в кабинете один, а в голове у него все крутились и крутились строчки про "жемчужину у моря". А кто его когда видел, это море? Следователь задумался. Да, в прошлом году видел. Наверное. Но это не точно.
Начальник следственного отдела все чаще намекал Коле, что нужно или "шо-то делать", или закрывать дело Миры Моисеевой как несчастный случай. Коля злился - и на себя, и на начальника. Но дело от этого никак не двигалось, а все больше запутывалось.
Следователь под протокол допросил человека, который вскрыл замок в кладовке и этот бывший, хм, слесарь подтвердил, что дверь "таки да", была закрыта на два оборота.
Сняли слепок замка, сделали ключ. "Опера" доложили: действительно, изнутри на два оборота дверь закрыть можно, а снаружи - нет. Только на один. Коля Дерибас забрал ключ и поехал проверять сам.
И в подвале, и в самой кладовке ничего не изменилось. И даже большой паук все так же сидел на своей паутине. Следователь включил свет в кладовке Коганов. Открыл дверь. Зашел в каморку. Закрыл изнутри - на два оборота. Закрыл снаружи. На один. Изо всех сил попытался закрыть на второй - упрямый замок не поддавался. А ключ в кладовке при обыске не нашли!
- Ерунда какая-то получается, - сказал сам себе следователь и достал из кармана блокнот.
- Товарищ паук, вы являетесь свидетелем преступления. Прошу изложить, что вы видели в день совершения преступления.