Ступор, невероятная боль утраты и потери, гнев, отрицание... Чувства словно соревновались с друг другом, перебивая и не позволяя что-то одному одержать верх. Почему день продолжается? Почему все не замерло в ужасе и оцепенении? В потоке этих ощущений промелькнула дурацкая мысль: "Что я скажу родителям?".
Грудь сдавило стальным обручем, в желудок словно упал кирпич, голова внезапно стало ясной и на смену всем лишним чувствам пришла злость. Кажется, я даже успел вскочить на ноги, но не успел я выбежать из своего укрытия, как в лицо врезался асфальт, а спустя мгновение мне зажали рот. Краем глаза я успел заметить ботинок Федора.
- Тихо! - прошептал он. - Ты нас погубишь!
Я увидел, как за соседней машиной в ужасе сидит молодая женщина, тоже видимо в шоке от произошедшего.
- Ну, чего оцепенел? - послышался грубоватый голос.
- Да, как-то я даже не знаю, - засомневался Алексей. - Я не уверен по поводу приказа и прочего. Ты точно знаешь, что нам велено их расстреливать?..
- Не думай, что я не заметил, - грубый голос стал угрожающим.
- Что? - явно занервничал молодой парень.
- Я видел, как ты стрелял мимо или в воздух. Приказ был предельно ясен! В следующий раз тебе лучше не сомневаться.
- Так точно! - отрапортовал Алексей, явно радуясь, что легко отделался. - Мы можем возвращаться в часть?
- Подожди, - отмахнулся мужик. - Кажется я что-то слышал за машинами.
Ирка пискнула от ужаса, а я снова попытался вырваться, но Федор держал на удивление крепко, и как только я зашевелился, он довольно прилично припечатал меня носом в землю. Скосив глаза, я заметил, как женщина за соседней машиной подняла камень и бросила его в далеко в сторону от наших укрытий. Около минуты стояла тишина. Мы слышали только тяжелые шаги армейских ботинок по асфальту.
- Ладно, - наконец услышали мы и Федор облегченно вздохнул. - Поехали. Скоро кстати подъедет вторая группа, трупы больных собирать будут. Не хочу с ними пересекаться.
- А что они с мертвыми делать будут? - поинтересовался Алексей.
- Да хрен их знает, - отозвался грубый голос, и мы услышали, как завелся двигатель. Спустя мгновение БМП тронулась с места и начала отдаляться.
Федор убрал руку и слез с моей спины.
- Мне жаль, - сказал он, но я не обратил внимания на его слова. Встав с асфальта я подошел к лежащей на дороге Катерине.
Руки были раскинуты, стеклянный взгляд обращен в небо, ноги полусогнуты. Очень бледная, с синими пятнами от болезни по всему телу и кровавой раной в область сердца. "Это сон! Безумный сон!" - подумал я. - "Этого не может быть! Всего этого быть просто не может!"
За спиной я почувствовал шевеление, но не обернулся. Спустя мгновение рядом со мной появилась Ира и положила мне руку на плечо.
- Наверное, - неуверенно начала она. - Нам нужно её похоронить. Самим.
Я в ступоре все ещё сидел около сестры. Не понимаю. Похоронить? А что в таких случаях делается? Вызывается скорая помощь и полиция, после забирают в морг, тем временем родные договариваются с похоронным бюро, выбирают цветы, надгробие, место на кладбище. Оплачивают банкетный зал для поминок, оповещают всех родственников и друзей. Что из этого мы можем сделать? Похоронить самим. Где? И чем мы копать землю собираемся? Невольно я начал озираться по сторонам, в поисках клочка земли.
- Мы придумаем что-нибудь! Мы могли бы оставить её тут. Ты же слышал, что сюда едет ещё одна группа.
Оставить тут? Представляю, как люди в форме небрежно берут за руки и за ноги мою Катерину и закидывают как мешок с мусором в кузов огромного грузовика, где уже лежат другие несчастные, попавшие под обстрел. Что с ними интересно после делают? Сжигают под открытым небом? Или все же довозят до крематория? Может и нам её сжечь? Всяко лучше мы, чем равнодушные и посторонние люди, которые к тому же наверняка причастные ко всему этому.
- Так что ты решил? - тихо спросила Ира.
Но язык словно прилип к небу. Решил... Последние два дня мои решения ни к чему хорошему не приводили. Возможно они и привели единственную сестру к смерти. Последняя мысль словно ударила меня под дых, заставив поморщится. Усилием воли я заставил себя собраться. Сейчас нужно как можно достойней проводить сестру. Ещё успею себя пожалеть. Я наклонился над сестрой и аккуратно закрыл ей веки. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне придется это делать. Значит, решено. Сжечь. Невольно в голове возникли образы моих родителей, людей, которые чтили пост. Людей, которые перед тем как похоронить моего деда, отпевали его три дня. Вот, это я понимаю, достойные проводы! Катерина заслуживает не меньшего! Я с силой прикусил губу и аккуратно взял сестру на руки.
- Нужно сжечь, - с трудом разлепив губы, сказал я.
- Ты уверен? - нахмурилась Ира. - Это может привлечь ненужное внимание, и...
- Оставь его, - Федор слегка взял девушку за локоть. - Это его право.
- Там метров через семьсот есть спуск к водоему, - бесцветным голосом сказал я, стараясь не смотреть на ребят, - на берегу... Там есть место.
Я медленно направился в сторону леса, проходя мимо Иры, мельком я увидел мокрые дорожки слез на её лице. Заметив мой взгляд, девушка поспешила повернуться. Федя взял валяющееся на земле ружье, и, обогнав меня, направился вперед.
- Ребята? - послышался тонкий от страха голос. Я остановился. Федор оглянулся назад в сторону микроавтобусов, от которых мы собирались отдалиться.
- Это твоя девушка?
Я не обернулся и не проронил ни слова.
- Это его сестра, - поспешил ответить Федя, увидев мое выражение лица.
- Я... Мне жаль очень.
Глубоко вздохнув, я сделал шаг вперед. Принять сочувствие, означает бесповоротность события, произошедшего с Катей, сейчас мне лучше не задумываться об этом.
Я смотрел перед собой, не смея бросить взгляд на сестру, и старался думать об отвлеченных вещах. Я слышал, как позади меня всхлипывает Ира и это, как ни странно, придавало мне сил не раскисать. Пятиэтажные дома по обе стороны дороги стояли в безмолвии, изредка то у одного, то у другого окна мелькал любопытный силуэт. Однако находились и те, кто прознав, что больше никто не стреляет выбегали с чемоданами и сумками из парадных, поспешно садясь в машину и уезжая из города. Большинство в противомикробных марлевых повязках. Наверное, и нам такими обзавестись не помешает. Хотя, зачем? У меня на руках мертвая сестра. Если уж болен, то уже ничего не исправить.
На нас многие косились, но увидев за спиной Феди ружье, а у меня на руках мертвую девушку поспешно отводили взгляды и обходили стороной.
Интересно, выезды из города уже открыты после зачистки-то? А ту аварию, у Питера уже разгребли? Мысли перенесли меня в начало нашего путешествия, и сердце болезненно сжалось при воспоминании о сестре.
После того, как все... закончится, нужно решить, что нам делать дальше и куда идти. Я не удивлюсь, если после этого ребята решат меня оставить. Ну и пусть. Наверное, так всем будет лучше. У Феди и Ирки ещё есть родные. А я? Найду какой-нибудь заброшенный дом под Выборгом, поживу там пару дней. Авось, все утрясется.
- Здесь сворачивать? - спросил Федор, выводя меня из раздумий.
Судорожно кивнув, я слегка постоял у тропинки, которая вела к местному водоему. Нет, все не так. Все неправильно.
Федор заметил мою нерешительность и подошел ко мне.
- Мы её просто сожжем и оставим на берегу её останки?
- План был таким, - отозвался Федя.
Я не спешил сворачивать и в первый раз за все время посмотрел на Катерину. Многие говорят о мертвых, будто у них такой вид, словно они спят. Глядя на мою сестру, можно было с уверенностью сказать, что ни о каком сне тут нет и речи. Серо-бледное лицо ни в коем разе не говорило о безмятежности, скорее о тяжелой болезни, которая заканчивается или закончится очень плохо. Трудно поверить, что ещё пару часов назад в этом теле была жизнь.
- Я не могу, - сказал я.
- Миш, - мягко обратилась ко мне Ира, - это нужно сделать. Или хочешь, мы достанем лопаты?
Я вновь подумал родителях. Когда они вернутся в город и спросят, где их дочь, лучше если я приведу их на какую-никакую могилу, чем на загаженный заплеванный берег. "Если они вернутся", - шепнул мне внутренний голос.
- Тебе, наверное, тяжело, - тихо сказал Федор.
- Нет, - неожиданно резко ответил я.
- Мы с Ирой вместе сходим за лопатами, или хотя бы за тем, чем будет удобней копать. Ты только не уходи никуда, ладно?
- Я не уйду.
Ребята переглянулись и, скинув около меня рюкзаки, вновь вышли на дорогу, оставив меня одного. Может, это мой шанс? Может, сейчас мне уйти? Они смотрят на меня в поисках ответов и решений, но им будет лучше без меня.
Если бы я не забрал Федора в Выборг, он наверняка был бы сейчас с отцом. Если бы я не потащил Иру за антибиотиками, ей бы не пришлось видеть убийство своей бабушки, и уж точно она не стала бы проводить вскрытие своей собаки.
Я аккуратно шагнул на тропинку и спустился вниз по склону к воде. Не доходя до берега, я свернул в небольшой лесок и спустя несколько шагов вышел на небольшую поляну, удивительно чистую и не тронутую цивилизацией. Положив сестру на землю, я сел подле неё.
Наверное, перед этим её нужно чем-то обернуть, в некое подобие савана. И где я его возьму? У нас наверняка только куртки, да кофты остались. И то, если успели их забрать из дома. Рюкзаки! Я вскочил на ноги вернулся назад. Торопился я зря - они валялись там же, где их бросили ребята. Взяв два рюкзака в руки я потащился на полянку.
Вновь присев рядом с сестрой, я раскрыл, судя по виду, Федин рюкзак. Оказалось, что он захватил больше всех нас. На дне я обнаружил две банки гречки, старенький складной нож и три самых дешевых зажигалки. Да и одежду он не забыл. Моя толстовка, куртка из супермаркета и Катькина кофта. Складывая это все на земле возле неё, я прикрыл глаза.
- Черт, Катька, зачем? Зачем ты это сделала?! - воскликнул я.
На меня нашла бесконтрольная злость. Черта с два она сделала это для меня! Как последняя эгоистка она это сделала только ради себя. Оставила меня одного в этом дерьме! Как я посмотрю в глаза родителям? Я изо всей силы вцепился руками в траву и сжал зубы. Ненавижу! Почувствовав на щеке что-то мокрое, я со злости расцарапал себе щеку, досадно раздражаясь на дождь. Вырвав клок травы, я отчаянно начал копать руками яму, вымещая всю скопившуюся боль на ни в чём не повинной земле.
- Не смог! Не смог! Не смог спасти! Не уберег! - бормотал я, отшвыривая куски земли в сторону. - Вот, что я им скажу!
Послышался шорох деревьев, и я оторвался от своего занятия, напряженно прислушиваясь.
- Миша, это ты? - послышался звонкий голос Иры и у меня отлегло от сердца.
- Да, - хрипло откликнулся я. - Вы в порядке?
Сколько же я тут рыл?
Через мгновение появился Федя.
- Отличное место, - протянула Ира, глядя на мои руки в глине.
Я хмуро промолчал.
- Поначалу мы видели только арматуры сплошные, - заговорил Федор. - Но в последний момент нам повезло, и мы нашли саперную лопатку. Она возле парадной валялась у какого-то дома напротив. Ты пока передохни. Я пока начну копать.
Не став с ним спорить я встал на ноги и подошел к Ире, которая не мигая смотрела на Катерину.
- Странно, что такую полезную вещь, как саперная лопатка вы нашли у подъезда.
- Да, - оторвалась Ирка от Кати. - Я сама удивилась. Конечно, это не очень быстро будет. Но явно продуктивней, чем руками. Ты согласен?
- Я думаю, нам после нужно разделиться, - перебил я Ирку.
- Что?
Федя удивленно отложил в сторону лопату.
- Ты рехнулся? - серьезно спросил меня он. - В городе сейчас опасно, никому доверять вообще нельзя! Нормальных людей днем с огнем не сыщешь, а ты хочешь разделиться?
- Без меня вам будет проще, - упрямо заявил я.
- Да с чего ты это взял? - вскинулась Ира.
- Все мои решения... Это я виноват.
Ответом мне послужило изумленное молчание.
- Вообще-то со всеми этими решениями я соглашался. Выходит, нам всем троим нужно разделиться? - иронически заметил Федя, покачал головой и продолжил копать яму. - Не бери ответственность только на себя. Все было верным и правильным, исходя из той ситуации в которой мы оказались. Так что...
- Я думаю нам нужно вернуться в Питер, - сказала Ирка, стараясь сменить тему.
- Да, я тоже об этом думаю, - пробормотал Федя. - Кажется Выборг себя исчерпал.
- Можно ко мне домой, - предложил я. - У нас шестой этаж, многоэтажный кирпичный дом со стальными домофонными дверями. Можно там переждать. Или даже к тебе, Федя, заехать.
- Или ко мне, - сказала Ира.
- Словом, вариантов тьма. Жизнь пока продолжается.
Я задумчиво посмотрел на Катерину.
- Да, наверное, - тяжело произнес я и направился к сестре.