|
|
||
1 |
2 |
3 |
4 |
Татьяна Минасян
Для тебя, мой гений
СПб, 2013
5 |
Чайки померкшего "Хай Энда" Ты - мешок для мусора. Сам по себе довольно полезный, вмещаешь пару вёдер отходов. Прочный, хоть и дешевый. Тебя вынимают из контейнера и бросают в огромный помойный бак. Теперь и ты - мусор. Тебя отвозят на свалку, где самое место для черного мешка, набитого консервными банками и прочими пустотами. Ты лежишь в груде безголовых барби и раненых прокладок, полагая: "Хуже быть точно не может". Свалку поджигают. Она горит так эстетично и медленно, что можно успеть спастись или замереть в оргазме. Но тяжесть отбросов внутри не позволяет. Как не позволяет оформить заказ неторопливая официантка, снующая от столика к столику с винтажным блокнотом, исписанным чужими пожеланиями. Салат с тунцом. Без майонеза. Без соли. Без излишеств. Кофе без кофеина. Сливки без жира. Патологическая страсть к повседневным обрядам - то немногое и почти всегда интимное, чем гордятся посетители "Хай Энда". Я достал телефон и набрал сообщение, сбросив звук клавиатуры до нуля: "Дорогая Ким. Чайки притихли. Они, должно быть, поняли, что ты уехала, а потому с презрением поглядывают на мой столик, паря над пристанью, которой я отныне не восхищаюсь из окна". На сером, готовом рассыпаться каплями ватине голодные птицы становились белее, а их крылья исчезали на фоне прибрежных туч. Казалось, всё больше чаек кружило в окрестностях Новой Шотландии, предоставленной мне грубо размытым временем. Входная дверь скрипом встречала очередных клиентов. Гамбургер без латука. Без витаминов. Без клетчатки. Фри без крахмала. Джон без Йоко. Когда послышался тонкий сигнал, погасший эхом в кармане, я вновь написал тебе: "Дорогая Ким. Я с восторгом наблюдаю за тем, как чайки разбивают моллюсков о камни. Прочные раковины разлетаются осколками по линии берега и тонут в невыносимо стылых волнах Кол Харбор. Наши Джейми и Лисбет могли бы поранить ноги об острые крупицы раздробленных каури". Несчастные моллюски с чудовищным хрустом рыдали в моей голове. Треск их панцирей наполнял пристань особенным звуком. Шум Атлантики поглощал редкий клёкот, но всегда упускал это скверное стаккато, обращая в диссонанс невозможную гармонию. Официантка в зеленом фартуке, испачканном горчицей, едва ли не в танце кружила меж громких дальнобойщиков, то и дело хватавших её бедра венозными руками. Она смеялась, потому что хотела стать их лучшей подругой. Флирт и эротика даже в кончиках пальцев. Но пиво без алкоголя. Без газа. Без бутылки Глаза без ресниц. Счет без чаевых. Затухающий писк в потертых джинсах подсказал - пора отвечать: "Дорогая Ким. Пару дней назад я встретил твоего инструктора - мистера Бейли - в "Хай Энде". Он показался мне достойным человеком, не лишенным благородства и знания дела, которому обучал тебя три долгих месяца. Он просто не мог ошибиться и оставить тебя посреди мегалита бездушного песчаника". Юная леди с шариковой ручкой и беспощадно скудным окладом обратила на меня внимание. Её фигура почти ринулась ко всем скорбям, что чернили моё лицо, ведь она понимала: забота официантки - единственное, что может хоть как-то залатать массивные дыры в долговой пелене померкшей забегаловки отца. Наверное, девочка решила, что именно её безразличие так омрачило мой вид. В перезвоне пивных кружек, тарелок и ножей, лязгавших по фарфоровой посуде времен Тихой революции, наконец появился субтильный шанс получить то, зачем я пришел. Пусть и позже остальных. Сигареты без никотина. Без фильтра. Без смысла. Маска без кислорода. Обрыв без забора. "Дорогая Ким. Моё сердце - свалка. Оно отчаянно перекачивает отравленную кровь, оставляя в себе части Импалы, сгоревшей вместе с детскими креслами. Подобно чайкам, я бросил тебя на камни, решив, будто всегда нужно играть в обиженного любовника, точно вымаливая извинения за проступок, который ты не совершала. А теперь кладбище моллюсков - мой второй дом. Поворот на тридцатое шоссе - моя колыбель Иуды". - Будете заказывать? Смущенная собственной медлительностью, девчушка покраснела так, словно от моего аппетита зависит вся её жизнь. Это какая-то извращенная, но неизбежная логистика ощущений, ими полнится мой небогатый рацион. В необъятности одной секунды я успел отказаться от плана и стать его эпигоном вновь. - Записывайте. Лодка без дна. Без вёсел. Без пристани. Сожаления без конца. Аллергия без эпинефрина. - Сэр? - Креветки без соуса. Без панцирей. Без обжарки. - Всё? - Да. И побыстрее, милая. У меня свидание. - Ну, как только... - Иди. "Дорогая Ким. Я, как и любой в "Хай Энде", оставил пожелание той официантке. Меня возбуждает мысль, что вот так запросто можно заказать самоубийство, не прибегая к варварским методам, которыми терзают свои тела безобразные вдовцы или родители, проигравшие родных детей. Быть может, сейчас я - тоже моллюск, и мне ничего не остается, кроме как рухнуть с утёса, чтобы избавиться от боли без симптомов". Патологическая страсть к повседневным обрядам. Это убьет тебя. Патологическая страсть к повседневным утехам. Это убьет тебя. Вдоль пирса вспыхнули фонари, которых так не хватало на тридцатом шоссе. Даже если я и занимался самоутешением, то лишь затем, чтобы не признаваться себе: клятвы и обещания стоят примерно столько, сколько стоят сырные шарики без панировки. Меню без цен. Без обложки. Без страниц. Дом без двери. "Дорогая Ким. Тогда мистер Бейли сказал, что у тебя талант. Наверное, он был прав. И, в таком случае, я вынужден поддаться раздражающе правому разуму, утробно изрыгающему самую поганую истину. Ты намеренно свернула в пропасть. Но кого ты спасала?" "Хай Энд" зазвучал старым фортепиано, за которым сидел какой-нибудь бродяга. Позже он отправится мыть посуду в дорогих ресторанах, или богатая, но одинокая мисс предложит ему золото в обмен на несколько ночей в роскошном будуаре. Владение без обладания. Я трусливо стягивал усилия. Чайки по-прежнему охраняли пристань, совершая нечастые полёты к воде и мелькая в тусклом свете фонарей, озаривших крохотную часть твоего некогда любимого Галифакса. Забегаловка пустела. Я вытащил твой мобильный из кармана и положил рядом с блюдом. "Дорогая Ким. Пренебрегая этикетом, которому ты неизменно следовала, я проглотил увесистую горсть креветок. Ты знаешь, чем это закончится. Ты знаешь, что патологическая страсть к запретам, в конечном счете, убивает. И ты знаешь, что не так уж и глупо отказаться от страданий, пока есть возможность. Кому нужен Чарли без Ким?" Удушье сдавило грудь в момент, когда твой телефон принял последнее сообщение, утонувшее приглушенным сигналом в теряющем сознание "Хай Энде".
6 |
Экзорцист Василий
7 |