- Андрюша, - говорит Мэри Барац, полуоборачиваясь ко мне в профиль с первого сидения "Шкоды", - помнишь ли ты Ласпи?
Я не обижаюсь и киваю. Мария Львовна из того поколения, которых я называл "тетями" и "дядями" до двадцати с лишним, так что сам Бог им велел называть меня этим Б-гом забытым именем. Кто же забудет такое: Крым, море...
- Помнишь как ты ловил крабов с Грачами?
Конечно, помню - мы ловили их под скалой метрах в тридцати от берега. Крабы восполняли скудный Ихтиандровский рацион. Их нужно было долго варить в котелке с кипятком, поставленным прямо на огонь. Заниматься костром мне не доверяли - приходилось ждать пока кто-то из взрослых возьмёт это на себя. Действо происходило обычно под вечер, крабы вяло боролись с закипающей водой, потом всплывая, алели. Какая-то темная масса оставалась под хвостом, её нужно было счистить и затем рвать зубами белое мясо под размякшим панцирем. Щупальца считались деликатесом, их надо было обсасывать, отломав от панциря...
- Валерка все еще в Донецке, правда, Юра?
Юрий Маркович, второй номер "Ихтиандра", а после отставки Хайеса и первый. "Ихтиандр" и Барац как близнецы-братья. Сейчас он рулит свою "Шкоду" и весь внимание - приближаемся к Эйлату, за каждым поворотом дороги караулит полиция, ловит превышающих скорость.
- Да нет, в Киеве... Женат с двумя... Замдиректора какой-то компании...
Валера - старший брат, мой ровесник. Мы двое, затаив на взрослых какую-то обиду, решили убежать из нашего палатачного лагеря в горы. Тщательно готовились - рюкзак, фонарик, еда (хлеб, консервы), полная конспирация, тренировки с веревкой по скалам, но младший Грач выдал. Нас не били, а по закону "военного времени" полагалось бы. Было не до нас, взрослые вкалывали как сумасшедшие на строительстве подводного дома, часов по восемнадцать в день...
- А Гриша сейчас в Германии, в Дюссельдорфе. Бросил свою первую жену, детей...
С Гришей мы встретились много лет после Ласпи, в Донецке. Я учился в Москве, на мех-мате, и он хотел поступать в Москву, куда-то в Горный институт. Разговаривали о Памире, я только что вернулся с Фанских гор, он - с Алтая. Говорил, что с таким рюкзаком - столько ты говоришь, твой весил? 30 кило? - никогда в серьёзных походах не начинают. Правда, у нас было много девчонок, слишком много - половина группа.
- А Марк тут, в Хадере...
Отец-Грач, ровесник и тёзка моему отцу, единственный сварщик в Ихтиандре, самый нужный человек. Он сварил 3 гигантских алюминиевых куба вместе, в один дом. В начале августа была буря, дом сорвало и унесло. Отцу нужно было возвращаться на работу, в тубдиспансер, мы уехали. Остались только самые преданные делу.
- Мы ожидали, что погода может преподнести сюрприз, - говорит Мария Львовна, - и каждый оставил заявление об уходе "по собственному желанию" - на случай, если не вернемся во-время. Но никого не уволили, хотя начальство закатило такую истерику... А испытания провели как надо, не хуже Кусто. Две группы по пять мужчин, а потом мы, две женщины...
Год-то, год-то какой был - 1967-й! Июль месяц. Вначале ежедневные репортажи в "Комсомольской Правде" и - вдруг полный аврал! Имена-то сплошь еврейские. Победные реляции прекратились, и началась охота на ведьм. Юру Бараца грозили посадить за какой-то списанный компрессор, но повезло, следователь оказался порядочным человеком. А лидера московской группы таки посадили...
- Андрюша, а помнишь этот фильм с Дорониной? Как они подводное испытание провели на человеке, а когда получилось - вздохнули: ну теперь можно продолжать на кроликах! .. Ха-ха-ха: на кроликах! Они нас зазывали сниматься, но Юру что-то не устраивало и мы отказались...
Возле Ласпи был дельфинарий, и многие ребята постарше плавали с ними в обнимку, но отец мне не разрешил - не было подводного опыта. Вот Лена Барац точно плавала, а ведь была младше года на три...
Эйлат бросается нам навстречу. "Шкода" катится вдоль ряда своих товарок, окопавшихся вдоль залива. Мой, третий по счету, океан мирно покачивается впереди брюхом вверх.
- Ну, где тут наши? Мария Львовна поворачивается и начинает вглядываться в палаточный городок вдоль воды. - Вот они!
Красное море лежит у наших ног. Впереди два дня полного отдыха. Отдыха от отдыха. Я уже полгода как безработный. С тех пор, как умер отец. Господи, за что?