Куда мы летели, я не знаю: было темно. Но полет был короткий, закончившийся падением на что-то жесткое и колющее. И сдавленно говорящее нехорошие слова. Я поняла, что упала на Нату и попыталась встать. В темноте это получилось плохо, ноги просто в чем-то запутались, и я навернулась снова. Хвала духам, не на подругу. Её костями вышивать можно, а жесткости мяса позавидовала бы любая подошва.
Наконец мы додумались зажечь два огонька: каждая свой. Осмотрелись. Похоже, в корпусе, как и любом порядочном замке (по крайней мере, в книжках, которые я читала), были тайные ходы и комнаты. В данном случае это была библиотека, маленькая, содержащая кроме книжек еще много различного хлама. Например, запуталась я в каком-то старинном гобелене (и кто только додумался бросить это произведение искусства на пол?), на котором был изображен молодой человек явно из зажиточной семьи (или аристократ, сейчас-то их нет, только купцы остались; а раньше, говорят, были, да только извелись со временем). Кого-то он мне напоминал - наверное, его потомки еще остались в Городе: здесь, похоже, больше столетия никого не было - пыль толщиной с локоть. А ткани может быть еще больше: заклинание сохранения в такие вещи вплетается прямо в волокна и заметить его трудно.
- Мда... - выдала подруга после визуальной оценки помещения.
- Хоть спаслись и то ладно, - я подняла гобелен и осмотрелась, чтобы найти, куда его положить.
- Да мне то что? Выбираться сейчас будем или позже? - Ната тоже не стала стоять на месте и с удовольствием начала рыться в сундуке с барахлом. Я же обнаружила, что гобелен раньше висел над столом, но был сорван: на стене остался только краешек картины.
- Ты с ума сошла! Просидим здесь где-нибудь до рассвета. Кстати, мастеру Лейрону скажем, что ночевали дома у дяди. Это если они будут проверять комнаты.
- Ты уверена, что твои слова не захотят проверить? - портрет был сложен в рулон, положен в тубу, которая стояла, прислоненная к ножке стола, и пристроен в стойке для чертежей.
- Спросят - дядя согласится. Он не дурак, и поймет, что лгали мы не просто так.
- А-а-а. Слушай, а давай книги посмотрим. Вдруг, что интересное найдется?
Предложение было дельное: может быть, здесь есть книги по магии, а это, скажу я вам, настоящее сокровище. Большинство книг, которые удалось сохранить, были по алхимии. А алхимия, она, конечно, очень много дала знаний, но с самой сутью волшебства её не сравнишь.
Мы алчно набросились на немногочисленные полки, где стояли книги. К сожалению, для меня там было мало чего интересного: большинство книг было написано на тезаре - языке магов, который можно было прочитать только с помощью опять же магического зрения, а точнее понять. Проблема в том, что это настолько открытое использование магии, что можно сразу же заказывать себе погребальный костер. Способ скрытого использования этого заклинания был утерян, как и многие другие. И самое обидное, тезар означал одно: это ТОЧНО книги по магии! Обычные скрывать бы не стали!
Но тут взгляд уперся в тонкую черную книжицу, незаметную среди пухлых фолиантов. Она была больше похожа на книжку для записей, куда Орнет записывал результаты удачных опытов (ее же он носил потом на Совет Целителей, где обсуждались новые лекарства и способы лечения).
Я открыла её. Похоже, когда-то из неё вырвали множество листов, оставив одну единственную исписанную страницу, и еще немного не исписанных. И (!), самое главное, она была написана на элфеште - языке алхимии, который, к счастью, чуть-чуть изучали даже в корпусе, так как на нем писали все формулы и названия. Его я знала не очень хорошо. Язык был сложен, и по-настоящему изучить его можно, если только постоянно использовать, то есть, хотя бы в теории, но самому проводить эксперименты и исследования. Такое позволялось лишь с третьего курса.
- Нат, - позвала я, убежденная, что подруга тоже не нашла, "нормальных" книг.
- Ась? - откликнулась она грустным голосом, подтверждавшим мою правоту.
- Я тут кое-что нашла... В общем: ты элфешт хорошо знаешь?
- Средне, - сказала та, с любопытством смотря на книжку в моих руках.
- Вот и я тоже... - мы поискали место, где можно было бы спокойно заняться расшифровкой. Не нашли и сели на ступеньки.
Подчерк был мелкий и четкий, но при этом какой-то летящий, будто пишущий куда-то отчаянно спешил. Я вчиталась в текст:
"Это случилось в тринадцатое столетие от падения Регинта*. В то время страной Зари правил король Ринлей, взошедший на трон в середине одиннадцатого столетия. И мир считал, что он был самым..."
- Это, что такое? - пред словом "хороший" стоял странный знак. Я вопросительно посмотрела на Нату.
- По-моему это знак отрицания. Элфешт по лексике очень простой язык: зачем слово "плохой", если есть символ "не". При том, что слово "не хороший" означает все от "злой" до "страшный". Язык-то предназначен для алхимических записей. Зачем языку формул слова типа "уродливый" или "ненавистный"?
"... не хорошим человеком телом и душой. За это его называли королем Зари "
- Это значит, он был страшный и жестокий, - перевела Ната для особо умных.
- Я уже разобралась, благодарю.
"На седьмое десятилетие века в замок правителя явился странный человек. Маг, ведь все жители сильной и маленькой страны-города были колдунами.
*Регинт - в древности единая империя, в которую входил весь мир, и все расы, в результате феодальной раздробленности разделился на мелкие и не очень государства.
Он потребовал отдать ему власть, так как он лучше разбирается в магии, чем все в мире - следовательно, он должен править страной магов.
Ринлей отказался. Тогда маг пошел войной. Он усыпил силу у всех поддержавших короля волшебников, а лучших сделал своими слугами. На короля маг наложил заклинание, лишающее Ринлея памяти, и тот стал его самым преданным слугой. И рожденный на рассвете король умер на закате. Вместе с ним умерла и заря, как проклятье предавшему городу. С того дня ни разу город магов не видел ни рассвета, ни заката. И продолжаться это будет до тех пор, пока король Зари не восстанет против своего хозяина и не убьет его своей рукой."
Это было все. И маленькая подпись:
"Все сказанное здесь - истина. Клянусь Силой. Э. Дейгрол"
- Вот тебе и сказочка на ночь... - протянула подруга.
- Как ты думаешь, про кого здесь написано? - мне почему-то стало страшно.
- Да мало ли стран-городов в мире? Главное, чтобы в нем жила куча магов!
- Почему это?
- А ты думаешь, если правитель жестокий и уродливый, его кто-нибудь будет поддерживать, кроме рабов? - хмыкнула подруга, - вспомни нашего короля. Да любой в Городе присоединится к бунту, если таковой будет! Тем более человек, написав это, мог просто пошутить.
- И поклясться при этом Силой? Не думаю, - почему-то я была уверена, что это правда. Вот только почему? И тут я вспомнила одну нечеткость...
- Слушай, а как король Зари может восстать против своего хозяина, если он умер на закате?
- Ну... может, имеется в виду, его гордость? Ведь все воины повернуты на своей чести, как не знаю кто. Вот и на закате он не погиб телом, а признал власть мага. Не обращай внимания. Все древние летописцы повернуты на всяких красивостях. Ну, зачем, скажи мне, ему говорить, что король родился на рассвете? Не к селу, не к городу!
- А ты уверена, что написавший был летописцем? Он бы тогда не стал клясться силой?
- Ну, не знаю...
На этом ты замолчали.
Сколько мы так просидели, мне не известно. После прочитанного почему-то не хотелось ни о чем разговаривать, а я все не могла понять... зачем вообще эта запись была сделана? Ну не верила я, что это написал летописец! Место для записи не обычное, да еще... ну, не стал бы он тогда использовать элфешт! Летописцы писали на регинтском, а элфешт был создан магами и для магов. Жаль нельзя узнать историю поподробнее.
Через некоторое время мы решили вылезти и посмотреть, что происходит в коридорах. Боязно, но надо. Заодно проверим, как вообще можно было попасть в помещение.
Поднялись по ступеням и пощупали стену. Как оказалось, если снаружи (мне так кажется) на преграду надо было надавить, то здесь тело свободно проходило через камень, как сквозь воду. Мы выбрались на "свободу". Было пустынно. Похоже не найдя наших следов, стражи "плюнули" и ушли ни с чем. Потихоньку, стараясь не шуметь, мы добрались до перекрестка, откуда и начинался тупик. Огляделись. Стражей было не видно, из окна весело подмигивали звезды. Кажется, сможем даже выспаться, если доберемся до комнат.
- Ну... С Высшими Духами... - выдохнула Ната и мы пошли в сторону спального крыла. Точнее побежали, при этом, умудряясь ступать тихо и аккуратно, молясь про себя и духам-охранителям, и предкам сразу. Иногда натыкались на шаги и, покрываясь холодным потом, пережидали, пока страж уйдет. Когда мы добрались до комнат, я была похожа на замученную мышь. Внутренне - так точно. Попрощавшись кивком с подругой, я проскользнула в спальню, и через силу раздевшись и умывшись, рухнула в долгожданную постель.
***
Утром я проснулась свежая и бодрая и, как ни странно, в тоже время, что и обычно. Наверное "внутренние часы" сработали, не давая спать больше обычного. Умылась, надела форму и пошла, прогуляться, а заодно посмотреть, не разбилась ли чаша. Все-таки жалко: вещица раритетная. У всех целителей есть подобные, но такая чаша была одной и считалась настоящим произведением искусства. Не понимаю, как только у Дийрона рука поднялась использовать её для опытов?
Как оказалось, стражи решили не оставлять следов, по этому зала выглядела, как раньше. Ни единого проблеска не то, что магии: даже постамент стоит там, где и раньше. Но, выкинув эти совершенно ненужные мысли из головы, я просто стала любоваться чашей, глядя на то, как солнечные лучи отражаются в хрустальных стенках.
- Вам нравится творение Дийрона? - раздалось неожиданно из-за спины. Я вздрогнула и обернулась. И думать даже не стоило. Мастер Лейрон будто специально появляется там, где его не ждешь. И ходит так бесшумно, что узнаешь о его присутствии только тогда, когда он к тебе обратится.
- Вы меня напугали, - решила расставить я точки над "ри" [руна, в написании имеет над собой две точки], - вы специально подходите не слышно, чтобы вас пугались?
- Извини, - странно, но он, похоже, смутился, - я, к сожалению, ходить по другому не умею. Со звуком не получается. Да и не привыкну никак, что вы не способны слышать более тихих звуков...
- А кто-то способен? - удивившись, перебила я его.
- Нет, - резко оборвал он. Похоже, я услышала что-то не для простого народа.
- Спит, - просто ответила я и ушла из залы. Приближалось время завтрака.
***
На завтраке Наты не было, да и не только её. Все-таки целители тоже люди, и им тоже поспать подольше хочется. Зато Зана я нашла, а тот меня. При чем очень обрадовался и быстро подсел рядом. После чего, маскируясь завтраком, тихо спросил:
- Что у вас случилось? - и, не дожидаясь ответа, тут же принялся рассказывать сам. Оказывается, вчера он весь день искал нас, так как почуял, что у его ненаглядной сестры появилась очередная идея, которая сулит проблемы всем нам. Меня и Нату он не обнаружил, и ему резко поплохело, ведь Зан прекрасно помнил, какой сегодня день. Вечер он провел, как на иголках, а когда парню поступил импульс страха (мы в тот момент были на стене), то описать тихую истерику, начавшуюся у него, было бы просто невозможно. И как последняя капля: Зан почувствовал магию... Тогда ему хотелось завыть в голос, стучатся головой об стену и просто умереть, лишь бы Ната оказалась в своей комнате, тихо спя зубами к стенке.
- Извини, - мне стало очень стыдно, - я как-то забыла, что ты с Натой связан...
- Да уж, а она тем более... - продолжил за меня Зан, - мне её на поводке что ли водить, чтобы она ничего не натворила? У неё совесть есть?
- О чем речь? - радостно подскочила к нам подруга, села рядом со мной. Ната хотела, было, еще что-то сказать, но напоролась на взгляд брата и стушевалась. Похоже, она вспомнила о его существовании только сейчас.
- Ну? - неожиданно грозно спросил Зан, сверля глазами провинившуюся сестру. Это было так неожиданно, что я вздрогнула.
- Э-э... - тихо произнесла девушка, явно не зная, что сказать. Я была в недоумении: Что случилось? Раньше отрицательная оценка её действий со стороны брата подругу никак не интересовала.
- Еще ХОТЬ РАЗ!.. - тихо прорычал парень. У меня отвисла челюсть. Продолжения не требовалось. Терпение Зайрана Летеша, а именно так звучало его полное имя, кончилось. Я, честно говоря, даже испугалась - никогда не думала, что он может ТАК выйти из себя.
- Я... я больше не буду, честно, - проскулила Ната, съежившись перед братом. А мне наконец-то стали понятно их отношение друг к другу. Похоже, хулиганила девушка только до того момента, пока терпение юноши не кончалось. А так как Зан был ОЧЕНЬ терпеливым, продолжаться это могло долго. И в данный момент я стала свидетелем того, как старший из присутствующих Летешей вышел из себя.
Посидя пару минут в таком положении, Зан вернулся к еде, а Ната повеселела. Наверное, такой разбор полетов проходил у них периодически, и обоим в новинку не был.
- А про тебя мастер Лейрон спрашивал, вдруг вспомнилось мне. Подруга спокойно посмотрела на меня:
- Ну и что? Нам все равно надо будет к нему зайти. Вот после практики и зайдем.
На том и порешили.
***
После практики у меня страшно болела спина. Просидев на карачках, не разгибаясь, три часа, я боялась, что не разогнусь никогда. Теперь понятно, почему большинство учеников вспоминают практику со стоном. Раньше мне приходилось только поливать растения и подметать дорожки. И я, честно говоря (О, простота! О наивность!), была этим расстроена: хотелось "настоящей работы" Теперь мне дали настоящую работу - прополку сорняков. После этого, я с грустью вспоминала лейку и ведро с водой и понимала, почему остальные смотрели на меня с завистью. Даже у Наты все болело после ботанических садов. Единственным человеком, который себя хорошо чувствовал, была мастер Виарона. Она спокойно занималась последние два дня недели садами, при этом у неё даже спина не затекала. Будто и не сидела восемь часов в день в три погибели. Как это у неё получалось - было загадкой.
В общем, как мы с подругой доковыляли до кабинета мастера Лейрона, даже вспоминать не хочется.
Тот на стук открыл быстро и, задумчиво оглядев, хмыкнул:
- С практики?
- Ага, - со стоном подтвердили мы.
Он пропустил нас в комнату, и я с интересом огляделась. Кабинет наставника всегда представлялся учениками каким-то волшебным местом, в основном потому, что попадали туда редко. Обычно за наказанием.
Первое, что бросалось в глаза - это массивный стол и кресло с высокой спинкой. Мебель была из черного дерева и имела темно-синюю обивку. У стены стоял таких же цветов диванчик - для посетителей. Два шкафа, полностью забитые свитками и фолиантами, канделябры на стенах и подсвечник на столе. Там же лежали какие-то бумаги, перо и чернильница. Плюс ко всему: резная дверь, ведущая, скорее всего, в спальню.
- Что встали? Садитесь, - мастер указал на диванчик, а сам сел в кресло. Когда же мы разместились, искоса глянул на бумаги, которые, похоже, разбирал до нашего прихода и спросил:
- Рассказывайте.
Ната послушно стала объяснять, как мы попали в город, не забыв добавить, что вернулись мы с рассветом. Мастер Лейрон слушал внимательно, не перебивая, а когда подруга закончила, вынес вердикт:
- Сумасшедшие. Ради какого-то застолья так рисковать жизнями. Там десять метров в высоту и голые камни на земле. С Натариной бесполезно вести беседы, но вы, Юриль! У вас же есть рассудок и голова на плечах! Вы-то, зачем полезли! У вас даже телесной подготовки нет: какое к Духам лазанье!
Я молчала. Как объяснить наставнику, что Ната - настоящий банный лист, мне было не известно. Да и подставлять подругу не хотелось. Все-таки своя зараза, родная - как говорил про неё Зан. Мастер посмотрел на нас, вздохнул, видать понял, что ничего путного не добьется, и сказал:
- Натарина Летеш - вы прощаетесь в последний раз, следующая ваша шалость окончится карцером. К Юриль Веран у меня слезная мольба о том, что принимать участие в "развлечениях" госпожи Летеш вы больше не будете. Это все. Вы свободны.
- И еще, - окликнул нас учитель у дверей, - не играйте со стражами. Если они вас не заметили - это значит, что они НЕ ЗАХОТЕЛИ вас заметить.
***
- Ну, что скажешь? - спросила я подругу, когда мы шли по коридору. После разговора у меня остался неприятный осадок: слишком зловеще звучали последние слова мастера Лейрона.
- Да ничего, - спокойно сказала Ната, хоть и без обычной для неё смешливости, - нас ткнули носом в наши же ошибки.
- То есть? - не поняла я.
- Да, просто, - отмахнулась подруга, - мы забыли, что стражи маги. И очень сильные, к слову. Скажи честно, даже ты - перестраховщица наша воспринимала их, как обычных воинов?
- М-мда, - тихо согласилась я. В мое "сознание" настолько сильно вплелась мысль о запрете на магию, что мне забылось - к стражам это не относится, и волшебством они пользуются с бо-ольши-им удовольствием. А спокойно обсуждаем на их глазах, мягко говоря, опасные темы, да и вылазка эта. Странно, что за нами до сих пор не пришли.
- В любом случае, нас недвусмысленно попросили держаться от стражей подальше, - добавила Ната, почему-то погрустнев.
- Это да, - поддакнула я. Мне и раньше не хотелось с ними "общаться", а учеба в Замке не растопила мое "ледяное" сердце. Только вот почему Ната так расстроилась?
- Придется и в самом деле вести себя, как тихони, - неожиданно с надрывом выдохнула подруга, а я чуть не согнулась пополам от смеха, еле-еле сохранив серьезное выражение лица и даже нарисовав на нем сочувствие. Так вот что так огорчило Нату! Невозможность дальше хулиганить и при этом выходить сухой из воды. Да-а, для неё это и в самом деле большое несчастье. Для меня же это было наоборот гарантией того, что в ближайшую неделю (на большее Наты не хватит) можно спать спокойно.
Но, похоже, судьба решила иначе, или, грубо говоря, своими надеждами я нас сглазила.
Неожиданно перед нами открылась дверь в аудиторию, и из лекционного зала начали выходить люди. По глазам собранным в кучку, можно было понять, что мастер Виарона совмещала в шестой день недели практику с теорией, с удовольствием оторвавшись от своих садов ради "любимых" учеников. А подпаленные в некоторых местах костюмы (притом, что те были сделаны из огнеупорной и кислотостойкой ткани) явно говорили, что выходившие были, по крайней мере, на третьем курсе обучения. На более младших курсах опыты проводились только под строгим наблюдением наставников, а те вряд ли позволили бы такие опасные эксперименты (говорили, такой надзор был введен после того, как один больно умный ученик чуть не поднял на воздух северную башню; интересно, что с ним после этого сделали учителя?).
Мы спокойно "врезались" в толпу, плавно огибая спешащих по своим делам (скорее всего куда-нибудь развеяться, если после урока многоуважаемой мастера Виароны этого не сделать то мозги начинают медленно, но верно спекаться), и прошли бы это "препятствие" спокойно, если не один, явно куда-то опаздывающий молодой человек. Тот стремительно, даже не вышел - вылетел из кабинета и направился в противоположную от нас сторону. А Ната, смотревшая куда-то вдаль, не успела увернуться. Они шумно столкнулись, и подруга, как более легкая, отлетела к стенке, ударившись спиной (голову она уберегла). Может это и забылось бы: все мы люди, и у всех бывает плохое настроение, но расстроенная после выволочки, Ната не выдержала и весь негатив выплеснула в "мир":
- И как ЭТО понимать?! - рявкнула она так, что все присутствующие остановились и обратили свое взор на происшествие (обычно у учеников не принято вмешиваться в чужые дела, если они не сулят угрозу здоровью или психике).
- Что именно? - высокомерно спросил юноша, явно не считая себя виноватым. Ната вскипела, а я всмотрелась в лицо парня: светлые волосы длиной до плеч и голубые глаза, лицо аристократическое, с высокими скулами. Тонкий и изящный - ему, как никому другому подходил взгляд благородного на простолюдина. Последнее, кстати, говорило о том, что он из старейших родов (по слухам, в них со временем переродилось дворянство), а те всегда держались особняком от остального народа (а народ так же не стремился к сближению - старейшие держали в руках почти всю власть Города, и, как в любой стране, усиленно из-за неё грызлись).
С другой стороны, Старшие роды никогда не позволяли себе смотреть на целителей свысока - ведь от них зависит их здоровье и жизнь. Данный молодой человек видимо об этом забыл, или считал, что раз он сам целитель, то законы самосохранения ему не писаны.
- Вообще-то у нормальных людей принято, сбивая человека с ног, извиняться, - подруга из последних сил пыталась быть вежливой, но свистящее шипение уже пробивалось, говоря, что Ната в бешенстве. О, Духи! Чует мое сердце: быть драке! А Натке недвусмысленно обещали карцер!
- У нормальных людей принято смотреть перед собой и не лезть под ноги прохожим, - парень так и не понял, что попал: подруга в рукопашной ничуть не слабее мужчины, и если он будет продолжать так дальше, то его аристократическое лицо скоро обзаведется простолюдинским фингалом.
- Одно другому не мешает, - Ната тоже, похоже, поняла суть надвигающееся катастрофы и медленно, но верно начала брать себя в руки. Хорошо. Может быть пронесет. Она встала с пола и окатила светловолосого не менее презрительным взглядом, чем тот её. По гордости потомственные маги ничуть не уступают старейшим. Юноша, похоже, не ожидал такого отношения к себе, взглянул на Нату с изумлением, но тут же попытался взять себя в руки. Та в ответ скривила в отвращении губы. Так его! На дворянчика было жалко смотреть. Хотя нет. Тот смог "выправиться" и теперь лицо его не отображало вообще ничего.
Ната же решила не сдаваться и раскрыла, было, рот для еще одной колкости, но (к счастью, или к сожалению?) вмешался третий (если не считать меня, молча стоявшую рядом с компанией... ну, не умею я успокаивать людей!). Парень с кудрявыми темно-русыми волосами последним вышел из аудитории и, увидев происходящее, решил остановить ссору раньше, пока она не переросла в скандал.
- Надьян, - позвал он. Светловолосый обернулся к говорившему, показывая, что тот произнес его имя.
- Нам надо идти. У мастера Илазе сейчас будут занятия, и мы можем не успеть получить ключ от лаборатории.
На это юноша облегченно вздохнул, радуясь, что скандала не будет, кивнул в сторону Наты (и это притом, что он только, что отказался перед ней извиняться!) и ушел со своим спасителем.
- Мы еще встретимся, - рыкнула им вслед подруга. Похоже, она его так и не простила. Не повезло парню. Ната мастерски делала гадости. Причем доказать, что их сделала именно она, было невозможно. Когда они ушли, я решила, на конец, вмешаться, пока она не натворила чего-то еще.
- Пошли, - я дотронулась до плеча подруги, обращая на себя её внимание.
- Пойдем, - решительно ответила мне Ната, взяла меня за руку и быстрым шагом целенаправленно куда-то потащила. Все-таки она что-то придумала! И чует мое сердце, что нам это дорого обойдется!
***
По тому, как мы спускались все ниже, я определила, что движемся мы в сторону мастерских. В них разрабатывались новые приборы для целительства, и работали там только парни. Просто потому, что женщину - кузнеца представить было трудно. Прекрасная половина целителей предпочитала более тонкую работу, которой редко занимались уже мужчины: для них это было слишком муторно и долго. Что там забыла Ната, я не представляла.
Мы дошли до обитой железом двери, в которую подруга постучала. Хотя нет, не постучала. Она со всей силы пару раз пнула её, так, что эхо разошлось по всему коридору. Зачем она это сделала? Все страньше и страньше.
Минут пять мы стояли, неизвестно чего ожидая. Точнее чего ожидать не знала я, подруга же чувствовала себя здесь, как рыба в воде. Потом дверь со скрипом открылась, и из прохода появилась чумазая физиономия с шалопайским выражением лица. Она всмотрелась в нас и весело улыбнулась, явив миру аккуратные белые зубы, странно смотрящиеся на измазанном копотью лице:
- Привет, Нари! Рад тебя видеть! Что-то ты давно к нам не заходила, - он посторонился, и мы прошли в душное теплое помещение. В нем стояла куча различных станков: от обычной наковальни до специального инструмента для огранки камней. Все это освещалось обычными факелами (алхимические не позволялись, так, как материалы должны были быть без всяких примесей и уж тем более без магии), а в воздухе стоял истинно "мужской" запах - одуряющий запах пота. Мда-а, и в самом деле не женская работа. Женщина в такой "чистоте" удавиться. В дальнем углу, куда я посмотрела в последнюю очередь, стоял стол и несколько стульев. Там же стояло шесть молодых людей, не менее грязных чем открывший и с не менее белозубыми улыбками.
- Здравствуйте, мальчики! Мы тут навестить вас зашли! Знакомьтесь, моя совесть и здравый смысл в одном лице - Юриль! - парни, как по команде, уперлись в меня взглядами и, вежливо кивнув, представились слева направо:
- Анори, очень приятно.
- Вейзег, рад знакомству.
- Ярон.
- Майян.
- Келед.
- Сотори.
- А я - просто Дик, - наш "дворецкий" назвался последним и улыбнулся еще шире, хотя думалось: куда уж больше. После чего нас проводили к столу и вежливо усадили на стулья.
- Ну, рассказывайте, как у вас наверху дела, а то мы совсем отстали от жизни, - сами юноши тоже расселись: кто на оставшиеся свободными сидения, кто облокотился на стол, а кто просто устроился на полу.
- Как другие я не знаю, а мне лично обещали карцер, - с некоторой гордостью сказала подруга. Странно, по мне, так нечем здесь гордиться. Хотя это меня интересовало мало. Вопрос дня: как не задохнуться в этом "мужском" Пресветлом Краю [Пресветлый Край - синоним слову "эдем"]? О Духи! Полжизни за марлевую повязку!
... или хотя бы платочек...
В отличие от меня парни наоборот отнеслись к этому с юмором, поздравили с "подвигом" и пожелали таких же успехов. Ната улыбалась в ответ на "комплименты" и вела себя совершенно свободно, явно не чувствую дискомфорта. Я слушала их разговоры краем уха, мечтая лишь о том, чтобы это побыстрее закончилось. Но это продолжалось недолго. Подруга, ни с того ни с сего, вдруг резко посерьезнела и, недобро усмехнувшись, спросила:
- Вас-то когда выпустят? - вопрос был странный. Почему их должны "выпускать", когда работа в мастерской дело сугубо добровольное, и ею занимаются только те, кто чувствует свое призвание в разработке механизмов?
- Уже завтра свободны, - парням, похоже, все было понятно, и недоразумений вопрос не вызвал. Ничего не понимаю.
- Вот и хорошо, - непонятно чему обрадовалась подруга, - у меня к вам есть небольшая просьба.
- Да нет проблем, - еще раз белозубо улыбнулись парни, - для тебя все что угодно!
- Это хорошо, - у меня было такое ощущение, что ребята говорили на каком-то своем языке, и я здесь была явно лишней. Неприятно. Но Ната не стала долго скрывать своих намерений:
- Вы можете узнать что-нибудь про парня по имени Надьян? Волосы светлые, курс не меньше третьего. Ведет себя так, будто он пуп земли, - та-ак, неужели это местные "всезнайки" знающие все и про всех. Неужели Ната все-таки решила мстить? Странно... это же не в её стиле! Она может напакостить "здесь и сейчас", но не через день после обиды. Уже через час Ната забывала о ссоре и относилась к ней философски: мол, у каждого свои тараканьи бега в голове (именно так подруга перефразировала "обычных" для всех "тараканов").
Парни (юношами называть их язык не поворачивался, слишком это было "воспитанное" для них слово) в ответ спокойно сказали:
- Будет сделано.
Подруга их горячо поблагодарила и, встав, направилась к выходу. Я, не заставляя Нату ждать, чуть ли не бегом бросилась за ней. Наконец-то! Свобода!
Вслед нам раздался разрушительный грохот, состоящий из колотящих, пилящих и других неприятных звуков, исчезнувших с закрытием двери. Так вот почему мы столько ждали! Парни просто не могли сразу оторваться от работы, а встречать гостей при таком шуме им не захотелось! Но этих знаний мне было мало и, когда мы вышли на первый этаж, я грозно (насколько позволял мне мой не шибко громкий голос) спросила:
- И ЧТО это было? - имею я, в конце - концов, право после "воздушной и моральной" пытки на удовлетворение своего любопытства!
На мои артистические потуги подруга только неясно хмыкнула, видимо считала, что, засмеявшись в голос, она меня обидит. Но потом все-таки сжалилась и стала "снимать пелену тайны" с событий в мастерской (вот, как выразилась витиевато! Надо меньше читать старых баллад, а то скоро думать стихами начну!).
- Понимаешь, ты не общаешься с тем кругом людей, с которыми знакома я. Ты слишком зациклилась на своем внутреннем мире, и не знаешь, что у целителей есть все: и разногласия, и сплетни, и даже своя иерархия. Просто внешне этого не видно: целители резко разделяют свои проблемы и проблемы людей, поэтому даже человек, который тебя ненавидит всей душой, поможет тебе в твоих разработках, если они в будущем спасут жизни. В данном случае эти парни местные "слухачи". Так получилось, что они к тому же не самые послушные ученики. Ты знаешь, как наказывают девушек?
- Знаю, - ответила я, пока подруга не сказала мне ничего нового (о "профессии" парней я догадалась по задаваемым вопросам), - сначала ведутся поучительные беседы, а если человек не унимается и переходит "границу", то его отправляют в карцер: все свободное время, девушка проводит в своей комнате, в единственной дозволенной компании - компании учебников. А что?
- Так вот, с парнями так не сюсюкаются. Провинился: двое суток все свободное время от утра до вечера отрабатываешь в мастерской, может здоровый физический труд всю дурь выбьет. Между прочим, очень умно придумано. Ведь не всегда работа целителя поступившему подходит - характер не тот. Выгонять не принято, и чтобы человек, семь лет отмучившись, не остался без работы, его хоть и за провинности, но обучат в мастерской. Не целителем станет, так кузнецом или стеклодувом.
- Мда-а, - я и в самом деле не знала о такой системе наказаний, просто потому, что меня никогда не наказывали, - а как на счет этого... как его... Надьяна? Ты что? В самом деле хочешь мстить?
- Нет, мне надо просто кое-что узнать. Есть у меня сомнения... - глаза подруги стали задумчивыми.
- Какие? - полюбопытствовала я.
- Потом узнаешь, - мерзко улыбнулась Ната, зная о моем кошачьем любопытстве.