Аннотация: За спиной любого героя всегда стоит женщина. Если именно сейчас за спиной героя женщины не наблюдается, это означает, что она только что удалилась поправить макияж.
Кефей, царь Эфиопии, сидел в своих богатых покоях и проклинал несчастную судьбу. Судьба с понурым видом стояла в углу и пыталась оправдываться, но царь не слушал ее робкие доводы, обрушивая на нимфу все новые потоки справедливых обвинений. Неисчислимые богатства давали царю его алмазные копи, на его полях паслись громадные стада тонкорунных овец, круторогих быков, коров и табуны быстрых, как ветер, коней, все было у царя Эфиопии, вот только с женщинами ему не везло. Свет в зале был потушен, царь сидел на своем золотом троне с ножками в виде львиных голов - подарке бога-кузнеца Гефеста, и мрачно думал о том, что в молодости, когда ему пришла пора выбирать жену, он совершил огромную ошибку: ему следовало взять в жены бессловесную и покорную самку сатира, как советовала мать, вместо безголовой гордячки Кассиопеи.
Кассиопея, нынешняя жена царя Кефея, в прошлом дочь владелицы портовой таверны, прижитая неизвестно от кого, была известна в государстве своим заносчивым нравом и удивительной варварской красотой. В ней соединилась горячая кровь матери, красавицы с роскошными формами с юга, с рыбьей кровью какого-то северного моряка, так что кожа и глаза Кассиопеи были гораздо светлее, чем у прочих женщин в стране, и друзья царя, что приезжали к нему в гости из Эллады, называли ее очаровательной мулаткой. Кефей не знал, что означает это слово, но Кассиопея возгордилась и решила, что это особенный изысканный комплимент, означающий, что красотой она равна бессмертным греческим богиням. Все бы ничего, но однажды, прогуливаясь по берегу, царица увидела стаю толстощеких темнокожих нереид, какие водились в прибрежных водах Эфиопии. Существа, разложив свои мокрые курчавые волосы на белоснежном скальном камне, принимали солнечные ванны. Необразованная мулатка Кассиопея приняла их за бессмертных богинь с Олимпа, и нет бы, ей предложить могущественным созданиям гостеприимство в роскошных покоях дворца - нереиды все равно не приняли бы это предложение, потому что долгое пребывание на воздухе противопоказано существам из Океана. Но царица стала высмеивать их огромные рыбьи хвосты, выпученные бессмысленные глаза и пухлые губы, и сказала, что с такой внешностью их бессмертие - сущая насмешка судьбы. Ничего не ответили обиженные нереиды, на суше они могли только беспомощно шевелить ртом от досады, но быстро собрали свои вещи и оскорбленно удалились в море.
А потом вдруг стало происходить страшное. Каждый день море извергало из своей пучины огромную рыбину величиной с весь царский дворец. Чудовище осаждало берег, не позволяя эфиопским рыбакам закидывать свои сети в море, топило в море торговые корабли, на которых в Эфиопское царство приезжали заморские купцы за алмазами и тонко выделанными шкурами животных с редким мехом, так что торговые люди вычеркнули Эфиопию со своих морских карт, и добыча дорогих камней уже не могла быть главной статьей доходов страны. Никто не мог изловить чудовищного тунца, сколько бы героев не посылал отчаявшийся царь, и постепенно все богатое государство Кефея стало приходить в упадок.
Неудивительно, что и жену, и дочь царя - странно, если бы у царевны был бы мирный характер при такой матери, - в государстве не любили.
***
***
- Слушай, а он ведь не любит людей, я только что это понял, он же не устает насылать на них всяческие напасти, - крылатая Ирида шла с Персеем по зеленой дорожке, ведущей к казенным конюшням. Герой двигался медленно, словно по-прежнему ощущая в своих ногах холодную тяжесть камня. Он постоянно ощупывал свои руки и колени, не веря, что освободился от таинственных чар, которые настигли его в момент битвы с Медузой Горгоной, ведь не далее как до сегодняшнего утра он мог передвигаться только по ночам, а днем стоял в виде изваяния. Едва на небе засияла розовоперстая Эос, Громовержец Зевс явился в коридор, где стояла статуя сына, и повелел, чтобы каменное изваяние вновь приняло человеческий облик и отправилось обратно на землю совершать подвиги. За спиной Тучегонителя с довольным видом стояла его супруга, Златообутая Гера, которая едва заметно улыбалась чему-то.
-Ты должен совершить несколько смелых поступков, чтобы по праву оказаться на Олимпе, - заявил Зевс Персею, который восстал в своем прежнем виде из каменных обломков, когда Громовержец рассек своим скипетром статую. - Хоть ты мне и любимый сын, но напрасно тебя здесь никто держать не станет. И еще, можешь забыть о крылатых сандалиях Гермеса, после того, как ты испортил их в прошлый раз, никто из бессмертных не станет одалживать тебе свои вещи, и знаешь - я их не осуждаю!
- Можно подумать, ты людей обожаешь, а ведь ты сам наполовину человек, - Ирида усмехнулась. - Людей никто не любит, даже они сами не особенно жалуют себе подобных. Я этого не понимаю. В нашем мире, где все разумные живые существа стремятся изничтожить другие виды, каждый должен держаться своей стаи, все так и делают, кроме людей, которые постоянно уничтожают друг друга. И вообще, мне рассказывал кто-то из бессмертных, что когда людей только обнаружили на земле, они выглядели совершенно иначе. У них было по два лица, четыре ноги и четыре руки, эти существа отличались злобным вспыльчивым характером и немыслимой гордостью, представляешь, они считали себя равным богам. Ты меня слушаешь, герой, или так и будешь глаза прятать? Расслабься, я сейчас не про тебя. Так вот, с тех пор, как Зевс решил их наказать и разрубил вдоль позвоночника, люди стали выглядеть куда более пристойно, так как сейчас, однако, я считаю, что характер у них от этого лучше не сделался.
***
- Ну почему именно я, отец? - Андромеда извивалась и брыкалась, словно взбешенная Керинейская лань, пытаясь избавиться от рук стражи, которая была призвана, чтобы с почестями проводить царевну на берег и приковать ее к скале на растерзание чудовищному тунцу во исполнение воли царя. Ее шикарное тело было облачено в модный хитон, а волосы были убраны в праздничную прическу, - Я же Черная Пантера, Дева Шоколада прошлого года, гордость государства, мало того, что я организовала показы мод в нашей дикой стране - я сделала весь модельный мир цветным!
- Потому что так решил ареопаг, - смущенный царь старался не смотреть на дочь, - я ничего не могу сделать. И потом, все знают, что у тебя вспыльчивый характер, дочь моя. Они еще могли стерпеть, когда ты избивала служанок, и отказывалась участвовать в показах, с криками и хлопаньями дверей. Вспомни, тебя несколько раз ловили за то, что ты управляла колесницей в нетрезвом виде, но когда ты назвала самых благородных членов ареопага, выходцев из старейших семейств, безродными выродками, думаю, это был предел. И я, и твоя неразумная мать, мы молимся Зевсу и дни и ночи, чтобы он освободил нашу страну от великого бедствия, которое по глупости накликала Кассиопея, и тебе тоже придется молиться, чтобы боги послали какого-нибудь героя выручить тебя из этой беды!
***
- Давай сменим тему? - Персею почему-то больше не хотелось обсуждать людей, после того как вестница бестактно напомнила ему, что он сам всего лишь полубог, хоть и прославленный герой Эллады. - Ну, допустим, я понял, что должен жениться на Черной Пантере. Кстати, запиши в протокол, что я буду ходатайствовать у Гименея, чтобы потом брак объявили недействительным - говорят, у этой эфиопской принцессы скверный характер, а я слишком молод, чтобы всерьез связывать себя узами брака. И потом, мне кажется, я недостаточно богат для нее. Но как быть с этим чудовищным тунцом? У меня же нет головы этой девчонки Медузы, чтобы тунец глянул не нее и вмиг уснул! Ой, боюсь вам не дождаться меня с задания - эта рыбешка легко растерзает и меня, и эту чудесную крылатую лошадку, прежде, чем я дотянусь до него с мечом! - он погладил Пегаса по шелковистой шерсти и покосился на Ириду. - Интересно, в своем уме был Зевс, когда придумал для меня это испытание, или это Гера его уговорила? Она видно до сих пор мне простить не может, что Тучегонитель изменил ей с моей матерью.
Ирида звонко расхохоталась. Несмотря на то, что в каменном заключении Персей несколько похудел, плотное тело героя, увенчанное недовольной бородатой физиономией, выглядело весьма комично на белоснежном крылатом жеребце. И он был так забавно убежден, что его годовому пребыванию на Олимпе все были рады!
- А ты просто улыбнись ему, - посоветовала она Персею.- Помнишь, что с тобой случилось, когда ты в пылу битвы с Медузой улыбнулся ей и глянул на свое отражение? Ты бы себя видел сейчас! Уверена, что рыба-тунец просто упадет замертво от восхищения. Но ради Зевса, не вздумай улыбаться Андромеде, тебе еще на ней жениться!